курсовые,контрольные,дипломы,рефераты
Инфляция — процесс обесценения денег, снижение их покупательной способности, проявляющийся прежде всего в общем росте цен.
Инфляция классифицируется на различные типы и виды. В рыночной экономике, функционирующей в относительно нормальных условиях, инфляционное обесценение денег сопровождается только ростом цен: такая инфляция называется открытой. В командно-директивной экономике или экономике, в которой сильны нерыночные факторы, инфляция принимает так называемый подавленный характер: она связана с тремя параллельными процессами — ростом цен, увеличением товарного дефицита и снижением качества товаров и услуг.
Инфляция различается также в зависимости от вызывающих ее факторов. Если в ее возникновении и протекании решающую роль играют денежные факторы, увеличивающие платежеспособный спрос выше товарного предложения (при данном уровне цен), то она называется инфляцией спроса. Если же основными являются неденежные факторы — со стороны производства и рыночных условий, то возникает инфляция издержек. Среди таких факторов выделяются: усиление давления на цены тех или иных издержек производства, и прежде всего спирали «заработная плата — цены» (особенно опасное явление в периоды низкого роста производительности труда); сильные монополистические элементы в рыночной структуре экономики, приводящие к монополистической практике ценообразования; дефицит определенных товаров или ресурсов; удорожание импорта в результате роста цен на мировом рынке или девальвации (обесценения) национальной валюты и пр.
Факторы инфляции спроса и инфляции издержек часто действуют параллельно, что значительно затрудняет проведение успешной антиинфляционной политики.
Инфляция также классифицируется в зависимости от масштаба роста цен. Выделяют ползучую инфляцию, при которой среднегодовое повышение цен составляет 5—10%; галопирующую — соответственно от 10% до 50—100% и гиперинфляцию — более 50—100% в год. В рамках последней особо выделяется супергиперинфляция, или суперинфляция, при которой цены возрастают на 50% и более в месяц; а за год — больше чем в 130 раз. Современный рекорд — 330-кратное повышение цен в Никарагуа в 1988 г. Но в истории были случаи и более высокого роста цен. Например, в. Германии в последний год первой мировой войны (1923 г.) в отдельные месяцы рост цен составлял 100 раз и более, а при проведении конфискационной денежной реформы в конце 1923 г. одна новая марка обменивалась на 1 трлн. старых марок.4
Одним из сложнейших вопросов экономической политики является управление инфляцией. Способы управления ею неоднозначны, противоречивы по своим последствиям. Диапазон параметров для проведения такой политики может быть весьма узок: с одной стороны, требуется сдерживать раскручивание инфляционной спирали, а с другой стороны, необходимо поддерживать стимулы производства, создавать условия для насыщения рынка товарами.9
В странах с развитой рыночной экономикой ползучая инфляция считается нормальным явлением. Как сильный негативный фактор, вызывающий значительные отрицательные социально-экономические последствия, воспринимается галопирующая и тем более гиперинфляция. Против них используются различные меры антиинфляционной политики, зависящие от теоретических взглядов тех, кто эту политику проводит.
Так, кейнсианство, как известно, отрицает автоматическое саморегулирование рыночной экономики и считает необходимым государственное регулирование экономики прежде всего через стимулирование платежеспособного спроса (особенно с помощью дефицитного бюджетного финансирования и либеральной кредитно-денежной политики). Оно признает положительную роль в стимулировании экономики ползучей инфляции (особенно при кризисных спадах), а для борьбы с более высокой инфляцией проводит дефляционную политику (управление спросом) и политику доходов. Первый вид политики направлен против возникновения факторов инфляции спроса и включает меры, способствующие уменьшению платежеспособного спроса (снижение государственных расходов, повышение налогов, ограничительная кредитно-денежная политика, прежде всего за счет поддержания высоких процентных ставок, и др.); при чрезмерном увеличении платежеспособного спроса она дополняется конфискационными денежными реформами. Политика доходов направлена против факторов инфляции издержек; она предусматривает меры либо по параллельному замораживанию цен и заработной платы, либо — что гораздо чаще — по допущению их роста в определенных, заранее заданных пределах.
В соответствии с монетаристской концепцией, завоевавшей большую популярность в 1970—1980-е гг., государственное регулирование экономики должно осуществляться крайне ограниченно, в основном за счет устойчиво-равномерной (несколько процентов в год) денежной эмиссии. Инфляция является чисто денежным явлением, вызванным лишним количеством денег в обращении. Поэтому меры борьбы с ней должны сводиться к жесткому использованию основных методов дефляционной политики, уменьшению платежеспособного спроса. Особое значение при этом придается ликвидации дефицита госбюджета и ограничительной кредитно-денежной политике. Полностью отрицается необходимость регулирования факторов инфляции издержек: со стороны производства и предложения товаров целесообразно лишь формирование и всемерная поддержка конкурентно-рыночного климата, а во внешнеэкономических отношениях — сохранение плавающего курса обмена национальной валюты.
В нашей экономической литературе широко распространено мнение, что на Западе в решении экономических проблем и особенно проблем инфляции господствующую роль играет монетаризм. Но это ошибочная точка зрения.
За рубежом монетаристские рецепты в чистом виде на практике использовались редко. Обратимся сначала к развитым странам.
В прошлом особый интерес представляет послевоенный опыт ФРГ и Японии. Обе страны — первая в 1948 г. вторая в 1949 г.— провели радикально быстрый, так называемый шоковый переход от огосударствленной к рыночной экономике. Решающими его направлениями были либерализация цен и параллельные антиинфляционные меры, направленные на сдерживание той высокой инфляции, которая могла быть вызвана освобождением цен. Как известно, «шоковые» реформы в ФРГ и Японии были успешными, в том числе и с точки зрения предотвращения высокой инфляции. Последнее обычно объясняется жесткостью использовавшихся антиинфляционных мер (конфискационная денежная реформа в ФРГ, сильные монетаристские ограничения в Японии). Однако причины заключались не только в этом. Применялись две группы особых мер, имевших исключительно важную роль и в сдерживании инфляции, и вообще в успехе «шоковых» рыночных реформ. Во-первых, в этих странах, особенно в Японии, в период проведения «шоковой терапии» и длительное время после нее сохранялся жесткий государственный внешнеэкономический и валютный контроль. Так, в ФРГ была введена свободная обратимость национальной валюты лишь в 1965 г., а в Японии — и того позже, в начале 1970-х гг. (т. е. тогда, когда были достигнуты высокая конкурентоспособность собственной продукции и достаточная прочность национальной валюты). Во-вторых, и после либерализации цен длительный период сохранялось достаточно жесткое государственное регулирование цен ряда товаров и услуг, имеющих важное народнохозяйственное и социальное значение (энергоресурсы, сельскохозяйственная продукция, оплата за жилье и др.). Между прочим, эти две группы мер принципиально отличают «шоковый» вариант перехода к рыночной экономике, использованный ФРГ и Японией, от «шокового» варианта, рекомендуемого ортодоксальной программой стабилизации МВФ, в которую наряду с либерализацией цен и антиинфляционной политикой в качестве обязательной составляющей входит и всемерная либерализация внешнеэкономической деятельности.
Если обратиться к более позднему времени, то успешная антиинфляционная политика консервативных правительств в развитых капиталистических странах в 80-х гг. (администрации Рейгана в США и Тэтчер — в Англии) отнюдь не являлась полностью или хотя бы преимущественно монетаристской, как это часто утверждают наши экономисты.
Возьмем в качестве примера экономическую программу администрации Рейгана, ядром которой служила антиинфляционная программа,— так называемую рейганомику, успешно проведенную в жизнь в 1981—1988 гг. Только в самом первом, по сути предвыборном, варианте «рейганомика» довлела к монетаризму, поскольку в качестве решающих мер борьбы с высокой инфляцией в ней предусматривались заметное сокращение социальных и хозяйственных государственных расходов, ликвидация на этой основе дефицита федерального бюджета (к 1983 финансовому году) и последовательное проведение жесткой ограничительной кредитно-денежной политики. Правда, и в этой программе было одно важное отступление от монетаризма — целью «рейганомики» провозглашалась борьба со стагфляцией, т. е. параллельные и взаимосвязанные меры против и высокой инфляции, и высокой безработицы (а последнее подразумевало осуществление мер по поддержке и стимулированию производства). Как показали последующие события, эта провозглашенная цель имела не декларативный, а реальный характер. Как только обнаружилось в самом начале президентства Рейгана, что жесткое следование монетаристским рекомендациям ведет к чрезмерному спаду производства и усугубляет проблему безработицы (ситуация 1982 г.), программа принципиально пересматривается (в США это трактовалось как переход от «рейганомики-I» к «рейганомике-II»).
В итоге практический вариант «рейганомики» оказался отражением прежде всего политики здравого смысла, умело сочетающей методы и монетаристских, и отвергаемых ранее кейнсианских теорий, и концепций «экономики предложения» (с явным приоритетом последних). Выполнение этой программы дало блестящие результаты. Галопирующая инфляция была снижена до устойчиво-ползучих форм (в чем отчасти помогло улучшение в 1980-е гг. ситуации с ценообразованием н.1 мировом рынке энергоресурсов и прочего сырья); безработица сократилась до умеренных размеров. И все это на фоне длительного бескризисного развития экономики США (1983— 1990 гг.) при ускорении научно-технического прогресса и росте производительности труда.
Какие же основные экономические меры «рейганомики-II» позволили добиться таких успехов? Прежде всего огромную роль сыграло налоговое стимулирование производства и сбережений населения, включая его наиболее состоятельные слои. Была проведена широкомасштабная налоговая реформа. Максимальная ставка индивидуального подоходного налога снизилась с 70% до 33% при резком уменьшении прогрессивности шкалы налогообложения. Налог на прибыли корпораций был уменьшен на максимальном уровне с 46% до 34%. В результате госбюджет недополучил (а предпринимательство и население, включая его богатейшие слои, наоборот, получили) 700—800 млрд. долл. Частному бизнесу был предоставлен и ряд других льгот (стимулирование по линии амортизационных отчислений и затрат на науку, смягчение экологических стандартов и др.).
Были значительно сокращены государственные расходы, но тем не менее они продолжали увеличиваться выше запланированного предела, так как, во-первых, администрация отказалась на базе реалистичных оценок от планируемого ранее сокращения некоторых важных социальных и хозяйственных затрат (например, от предполагаемого ранее резкого сокращения государственного финансирования фундаментальной науки), а во-вторых, резко возросли военные расходы. В результате администрация Рейгана, по существу, отказалась от ликвидации или даже смягчения дефицита федерального бюджета (ограничившись лишь мерами по сдерживанию его «чрезмерного» роста). Этот дефицит при погодовых колебаниях оказался относительно и абсолютно выше, чем при предшествующих администрациях. Были приняты законодательные акты о перспективной ликвидации дефицита федерального бюджета в период деятельности уже последующих администраций. Впрочем, и преемник Рейгана — Буш — не устранил и даже не смягчил этого дефицита. Администрация президента Клинтона поставила задачу заметно сократить дефицит федерального бюджета страны путем уменьшения некоторых государственных расходов и повышения отдельных налоговых поступлений. Отказавшись от ликвидации дефицита федерального бюджета, администрация Рейгана направила экономическую политику на блокирование инфляционного влияния этого дефицита (поскольку при сохранении этого влияния был бы неминуем крах и антиинфляционных мер, и «рейганомики» вообще). В качестве решающей меры использовалось покрытие этого дефицита за счет роста государственного долга — прежде всего использования сбережений населения и предпринимательства (что не вело к чрезмерной денежной эмиссии). Если в 1960-е и 1970-е гг. государство для покрытия дефицита госбюджета поглощало соответственно 4% и 20% соответствующих сбережений, то при Рейгане — около 50%. Это повлекло за собой повышение процентных ставок, что при некоторых негативных последствиях имело и положительное для экономики США значение — способствовало привлечению в страну значительных капиталов из других стран, в результате заметно расширились рамки денежного рынка США, позволив параллельно удовлетворить наряду с государственными нуждами и инвестиционные потребности частного предпринимательства.
Администрация Рейгана уже в 1982 г. отказалась от курса жесткой ограничительной денежно-кредитной политики, а стала в зависимости от экономической конъюнктуры чередовать ее с либеральным вариантом. Это основывалось на двух теоретических посылках: кейнсианских идеях о стимулирующем воздействии на экономику такой либеральной политики и монетаристском положении о существовании 1,5—2-годового лага между введением подобной политики и проявлением ее инфляционного эффекта.
Еще одно важное практическое направление «рейганомики» — серия мер по усилению конкурентно-рыночного климата в стране (всемерная либерализация внешне- и внутриэкономической деятельности; отказ от прежних государственных мер по поддержке малоконкурентоспособных отраслей, включая и защиту их от международной конкуренции и др.). Это, несомненно, резко усилило конкурентное, в том числе и со стороны дешевого импорта, понижающее давление на уровень цен внутри США, дополнительно способствуя уменьшению инфляции. В этом же направлении действовал курс на укрепление международных позиций доллара.
Таким образом, практический вариант «рейганомики» не являлся монетаристским, хотя и включал некоторые его аспекты. Серьезные отступления от монетаристских концепций были характерны и для курса правительства Тэтчер в Англии. Все это вызвало резкие критические замечания известного монетариста М. Фридмана в адрес экономических программ Рейгана и Тэтчер; однако, успехи этих программ показали несостоятельность такой критики.
Аналогичная ситуация характерна и для латиноамериканских стран, в которых в 1980-е гг. была гиперинфляция. Только в двух из этих стран — Боливии и Чили — успех в борьбе с гиперинфляцией приписывается полностью или преимущественно использованию ортодоксально-монетаристских методов (причем лишь в Чили происходит действительно благоприятное развитие экономики). И именно в этой стране инфляционную политику во второй половине 1970-х — в начале 1980-х гг. вряд ли можно считать полностью монетаристской, поскольку там наряду с монетаристскими использовались и противоположные данной концепции меры — длительное установление фиксированного курса обмена национальной валюты, активная государственная поддержка благоприятных структурных преобразований в экономике. Кроме того, Чили получила огромную экономическую помощь из-за рубежа.
В трех других латиноамериканских странах — Мексике, Перу и Аргентине — применение первоначально в 1980-е гг. только монетаристских методов борьбы с гиперинфляцией (включая в Аргентине и Перу конфискационные денежные реформы, а в Аргентине — переход от полной к частичной индексации доходов) не принесло успеха. И только широкое использование при сохранении жестких монетаристских ограничений гетеродоксально-немонетаристских мер борьбы с инфляцией, особенно «политики доходов», позволило Мексике в конце 1980-х гг., а Перу и Аргентине — в начале 1990-х гг. устранить гиперинфляцию, переведя ее на более умеренный галопирующий уровень.
В Бразилии же, также последовательно применявшей монетаристские методы (в том числе конфискационную денежную реформу и переход от полной к частичной индексации доходов), справиться с гиперинфляцией до 1994 г. так и не удалось. Поэтому была разработана новая серия антиинфляционных действий. Наряду с жесткими монетаристскими мерами (включая конфискационную денежную реформу и введение новой денежной единицы) использовались и некоторые методы явно гетеродоксального характера (поддержка фиксированного курса обмена национальной валюты, запрет ее свободного обмена на доллары; ограничение роста заработной платы и запрет на увеличение стоимости продукции, вызванный повышением заработной платы, и некоторые другие). Эти меры дали положительные результаты, в том числе и заметное снижение инфляции. Будущее покажет, насколько этот успех прочен (поскольку в прошлом там уже были примеры относительно краткосрочных успехов в борьбе с высокой инфляцией).
Все приведенные примеры свидетельствуют об одном: даже в странах со сложившейся рыночной экономикой только ортодоксально-монетаристских методов для борьбы с инфляцией оказывается недостаточно. Как правило, успешными являются смешанные программы, в которых в зависимости от особенностей экономики страны в том или ином варианте сочетаются меры ортодоксально-монетаристского и гетеродоксального характера.4
В развивающихся странах, и особенно в латиноамериканских, большое распространение получили оригинальные теории структурной инфляции. Структуралисты рассматривают инфляцию как результат структурных диспропорций в экономике, связанных с индустриализацией развивающихся стран; они признают стимулирующую роль в развитии экономики даже галопирующей инфляции (до 20—25% прироста цен в год) в качестве средства улучшения экономической структуры. Для сдерживания более высокой инфляции предлагаются меры по стимулированию сбалансированного экономического роста, ликвидации диспропорций в экономике, усилению мобильности капитала и рабочей силы, ужесточению внешнеэкономического, в том числе и валютного, контроля и др.
Поскольку ожидаемый темп инфляции влияет на выбор между инфляцией и безработицей, вопрос о том, как люди формируют свои инфляционные ожидания, приобретает первостепенное значение.
Подход, получивший название рациональных ожиданий, строится на том, что люди наиболее оптимально используют имеющуюся в их распоряжении информацию, в том числе и о проводимой в настоящее время политике, для прогнозирования будущего. Поскольку экономическая политика оказывают влияние на темпы инфляции, ожидаемая инфляция также должна зависеть от проводимой кредитно-денежной и бюджетно-налоговой политики. В соответствии с теорией рациональных ожиданий, изменение направления денежной или бюджетно-налоговой политики изменит ожидания, и оценка последствий экономической политики должна учитывать это воздействие. Подобный подход означает, что инфляция является менее инерционной, нежели представлялось при первом рассмотрении.
Вот как известный сторонник теории рациональных ожиданий, Томас Сарджент, описывает новую версию кривой Филлипса.
«Альтернативный подход с позиций рациональных ожиданий отрицает существование инерционного фактора в инфляции. Утверждается, что фирмы и рабочие подошли к ожиданию высокой инфляции в будущем и в свете своих ожиданий выдвигают и отстаивают свои требования. Однако, понятно, что люди ожидают высокого уровня инфляции именно вследствие того, что проводимая в настоящий момент и в будущем денежная и бюджетно-налоговая политика правительства дает повод для формирования подобных ожиданий... Таким образом, создается обманчивое впечатление, что инфляция несет в себе собственный внутренний импульс; в действительности, именно долгосрочная государственная политика, сопровождающаяся наличием крупного бюджетного дефицита и массированным выпуском денег, порождает инфляционную инерцию. Это означает, что инфляция может быть остановлена значительно быстрее, нежели считают сторонники инерционного подхода, и что их оценки продолжительности и дороговизны обуздания инфляции с точки зрения величины потерь преувеличены... [Обуздание инфляции] потребует изменений политических ориентиров: проводимая правительством политика или экономическая стратегия должны претерпеть крупные изменения, а именно, должны исходить из пользующихся доверием правил установления пределов дефицита государственного бюджета... Во сколько обойдется этот шаг с точки зрения потерянного выпуска и как долго будет происходить этот процесс, будет в значительной степени зависеть от решимости правительства».
Таким образом, сторонники теории рациональных ожиданий утверждают, что кривая Филлипса для краткосрочного временного промежутка не отражает всех возможных комбинаций. Они убеждены, что если бы стремление политиков обуздать инфляцию не вызывало сомнений, рациональные граждане быстро бы изменили свои инфляционные ожидания. В соответствии с теорией рациональных ожиданий, традиционные оценки соотношения потерь бесполезны при оценке последствий альтернативных вариантов экономической политики. При проведении политики, завоевавшей доверие населения, издержки по уменьшению инфляции могут быть значительно меньше величин, предсказанных по методике анализа соотношения потерь.
Можно представить и крайний случай: снижение уровня инфляции без экономического спада. Безболезненная антиинфляционная политика требует наличия двух предпосылок. Во-первых, план снижения инфляции должен быть объявлен до формирования важнейших ожиданий. Во-вторых, люди, устанавливающие цены и заработную плату, должны верить в объявленный план; в противном случае они не изменят свои инфляционные ожидания. Если оба условия выполнены, объявление плана немедленно сдвинет краткосрочную границу выбора между инфляцией и безработицей вниз, позволяя достичь меньшего уровня инфляции без повышения уровня безработицы.
Несмотря на то, что подход с позиций рациональных ожиданий остается во многом противоречивым, почти все экономисты согласны с тем, что характер инфляционных ожиданий влияет на выбор между безработицей и инфляцией в течение краткосрочного периода. Таким образом, доверие, оказываемое программе сокращения инфляции, становится одним из факторов, определяющих, насколько дорогостоящим будет осуществление этой программы. К сожалению, зачастую очень трудно предсказать, окажет ли общественность доверие той или иной программе. Центральная роль ожиданий еще больше усложняет прогнозирование результатов проведения альтернативных вариантов экономической политики.3
Все экономисты сходятся во мнении, что контроль и управление совокупным спросом через проведение налогово-бюджетной или денежно-кредитной политики может замедлить развитие инфляционных процессов. Однако такая деятельность сопряжена с издержками. Инфляция может получить толчок, так как ожидания дальнейшего развития инфляционных процессов сдвигают кривую реального совокупного предложения еще выше, и, следовательно, попытки остановить инфляцию путем замедления роста спроса приведут к возникновению инфляции, сопряженной со спадом. От этого источника инфляции удается избавиться лишь ценой высокой безработицы и низкого реального объема производства в течение некоторого периода, который даже в самых смелых ожиданиях нельзя назвать кратким.
Стоит ли удивляться тому, что экономисты направили свои усилия на поиск путей сокращения издержек, связанных с остановкой инфляционных процессов? В качестве неотъемлемого элемента предлагаемые стратегии включают контроль и регулирование спроса, но они стремятся к тому, чтобы сократить указанные выше издержки, применяя ограничительные действия денежно-кредитной или налогово-бюджетной политики.
Под контролем над заработной платой и ценами понимают любую последовательность целого ряда действий — от весьма умеренных до принудительного установления верхних пределов роста заработной платы и цен, — проводимых в рамках экономической политики. В истории Соединенных Штатов был ряд периодов, в течение которых предпринимались попытки установить такой контроль; еще большее распространение подобная практика получила за рубежом. Как же работают указанные мероприятия в рамках экономической политики, и почему они вызывают так много разноречивых мнений?
Осуществление контроля: pro et contra. Аргументы в пользу контроля над заработной платой и ценами наиболее обоснованы в том случае, когда он осуществляется согласно ограничительным действиям политики управления спросом в качестве некой временной меры по преодолению инфляции, сопряженной со спадом. Когда высшие чиновники правящей администрации после некоторого периода быстрого развития инфляционных процессов устанавливают ограничения на совокупный спрос, предприниматели и рабочие вовсе не ожидают, что инфляция остановится немедленно. Их инфляционные ожидания относительно изменения цен на конечные товары и на привлекаемые факторы производства толкают кривую совокупного предложения вверх, вызывая, развитие инфляционных процессов, инспирированных затратами. Сам факт ожидания еще большей инфляции действительно порождает инфляцию.
Предположим, что с замедлением темпов роста совокупного спроса правительство вводит некую программу жестокого контроля над заработной платой и ценами. Оно во всеуслышание заявляет об этом и делает все, чтобы создать видимость своей непоколебимой решимости раз и навсегда покончить с инфляцией. Правительство надеется, что все хозяйственные агенты поверят в то, что такой контроль действительно остановит инфляцию, ибо, поверив, они понизят свои инфляционные ожидания гораздо раньше, чем если бы им пришлось узнавать об этом в процессе своей повседневной деятельности.
Такое сокращение уровня ожидаемой инфляции—если оно случится—устранит из развития инфляционных процессов, сопряженных со спадом, элемент, инспирированный затратами. Понимая, что нет необходимости настаивать на более высокой заработной плате, чтобы победить инфляцию, рабочие по-прежнему будут считать текущий уровень заработной платы приемлемым. Осознавая, что цены на привлекаемые ими факторы производства не станут повышаться, фирмы вряд ли сократят объем производства и увеличат цены на производимые ими конечные товары. Более значительная часть снижения роста номинального ВНП примет форму замедления повышения цен (в отличие от уменьшения реального объема производства). Падение реального объема производства и рост безработицы уменьшатся по сравнению с альтернативным вариантом. В результате переход к стабильному уровню цен совершится быстрее и менее болезненно. Таков теоретический сценарий.
Проблемы, связанные с осуществлением контроля. Проблема состоит в том, что контроль над заработной платой и ценами нередко используется в качестве «заменителя» политики по управлению спросом вместо ее дополнения. Правительство либо пытается осуществить контроль над заработной платой и ценами, чтобы покончить с инфляцией без. замедления роста совокупного спроса, либо сохраняет этот контроль в силе уже после завершения промежуточного периода и начала нового подъема. Поэтому контроль над заработной платой и ценами будет малоэффективен, либо приведет к возникновению дефицита, рационирования и черного рынка.
В Соединенных Штатах проводилось несколько экспериментов по осуществлению контроля над заработной платой и ценами. Один из них имел место в годы Второй мировой войны. Высокий уровень государственных расходов военного времени затруднял контроль совокупного спроса. Для того чтобы сдерживать инфляцию, был установлен жесткий контроль над ценами. Предсказать его последствия нетрудно: было введено рационирование бензина, автомобильных покрышек, сахара и многих других товаров; параллельно и повсеместно возникали черные рынки.
Еще один эксперимент по установлению контроля над заработной платой и ценами проводился администрацией президента Никсона с 1971 по 1974 год. Контроль, осуществлявшийся Никсоном, имел в лучшем случае переменный успех. Впервые он был введен, когда инфляция уже снижалась, и. возможно, помог несколько ускорить этот процесс. Однако он оставался в силе и после того, как в середине 1972 года цены вновь начали расти. В этот период контроль такого рода оказался бесполезным и лишь ухудшил ситуацию.
После неудачи, которая постигла эксперименты с контролем в 70-е годы, направление экономической политики изменилось. Можно предположить, однако, что такой контроль мог бы быть возобновлен, если бы в экономику Соединенных Штатов «вернулась» быстрая инфляция. Контроль позволяет политическим деятелям занять жесткую позицию по отношению к крупному капиталу и объединенному труду, которые в глазах общественности нередко выступают главными виновниками инфляции. А в политике, как известно, создать видимость зачастую бывает гораздо важнее, чем довести дело до конца.
Индексация подразумевает, что заработная плата, налоги, долговые обязательства, процентные ставки и многое другое становятся нечувствительными к инфляции, если в ответ на изменения цен осуществляется корректировка номинальных денежных платежей. Иногда индексация используется только для того, чтобы облегчить жизнь в условиях инфляции. С этой целью индексация применялась в таких странах как Бразилия и Израиль, когда инфляция там измерялась двузначными и даже трехзначными цифрами. Однако некоторые экономисты, в том числе и Милтон Фридман, высказали предположение, что индексация может сдерживать инфляцию, а также уменьшать связанные с нею неприятности.
Дело в том, что индексация, подобно контролю над заработной платой и ценами, может помочь вытеснить из инфляционных процессов, сопряженных со спадом, элементы, инспирированные спросом. В течение инфляционного периода все долгосрочные контракты — договоры с профсоюзами о заработной плате, соглашения о поставках промышленной продукции, контракты о предоставлении ссуд и т. д. — должны предусматривать защиту от роста цен. Если это делается просто за счет установления более высоких ставок номинальной заработной платы, цен и процентных ставок, упомянутые контракты будут продолжать действовать в сторону повышения издержек даже после того, как в тех или иных частях экономической системы инфляция замедлилась. Однако если заработная плата, цены и процентные ставки в долгосрочных контрактах связаны с темпом инфляции, их движение будет синхронизировано с изменением общего уровня цен. Следовательно, если индексация распространится повсеместно, вероятно, что темп инфляции быстрее среагирует на замедление роста совокупного спроса и, в свою очередь, также замедлится.
Однако если инфляционные процессы вызваны резким нарушением («шоком») предложения, а не избыточным спросом, то индексация может ухудшить, а не улучшить положение вещей. Приспособление к последствиям шока — скажем, к последствиям повышения цен на импортируемую нефть — требует изменения структуры относительных цен. Цену на нефть придется повышать быстрее, чем предполагает темп инфляции, тогда как цены на другие товары будут расти медленно. Индексация имеет тенденцию сводить все цены и ставки заработной платы к средней величине, затрудняя корректировку относительных цен. В качестве примера такого рода нередко приводят Израиль, где практика индексации получила наиболее широкое распространение. Нефтяные шоки 70-х годов вызвали в Израиле возникновение инфляционной спирали, раскручивание которой к середине 80-х годов достигло 1000% в год. В экономике США, где индексация используется в гораздо меньшей степени, резкие колебания цен на энергоносители увеличили темп инфляции лишь на несколько процентных пунктов.
Индексация и контроль в лучшем случае облегчают задачу сглаживания последствий инфляции. Когда инфляционные процессы действительно выходят из-под контроля, требуется предпринять нечто более существенное. То, что необходимо в таком случае, как любят говорить монетаристы и еще больше — «неоклассики», — это изменение режима экономической политики.
Томас Сарджент — один из наиболее выдающихся теоретиков «новой классической школы» — занимался серьезными теоретическими исследованиями в данной области . С точки зрения Сарджента, экономическая политика США после Второй мировой войны проводилась в режиме «стой—иди», причем допускалась систематическая инфляционная ошибка. Правительство попеременно боролось то с безработицей (проводя экспансионистскую экономическую политику), то с инфляцией (проводя ограничительную экономическую политику). Однако в среднем периоды экспансии были более продолжительными и более радикальными, чем периоды ограничений.
Сарджент обращает особое внимание на то, что традиционные оценки тех высоких издержек, с которыми сопряжено преодоление инфляции, основаны на данных об экономическом развитии в условиях именно этого режима экономической политики. Разве может вызвать удивление, говорит он, что при таком варианте экономического развития цены медленно реагируют на ограничительные мероприятия экономической политики? Абсолютно все хозяйственные агенты отдают себе отчет в том, что сложившееся «status quo» не может продолжаться бесконечно долго. В этом случае им становится выгодно самим определять свое положение на экономических Подмостках, а их сопротивление контролю над ценами и заработной платой возрастает.
Однако, рассуждает Сарджент, задумаемся над тем, что бы случилось, если бы в период быстрой инфляции произошло заслуживающее доверия изменение режима проводимой экономической политики. Что произошло бы, если бы правительство убедило всех, что оно никогда не допустит вновь того — и не имеет значения, как оно это сделает, — чтобы совокупный спрос опережал рост естественного уровня реального объема производства? Поверив этому обещанию, предприниматели и наемный персонал ожидали бы падения темпа инфляции до нулевой отметки. В случае изменения их ожиданий иной была бы и их реакция на ограничительную экономическую политику. Перемещение вверх кривой реального совокупного предложения на краткосрочном временном интервале сразу бы прекратилось. Поскольку она пришла бы в состояние покоя, экономика быстро и безболезненно могла бы сохранить переход к стабильному уровню цен.
Хотя приведенные рассуждения звучат слишком привлекательно, чтобы им можно было безоговорочно поверить, Сарджент заявляет, что существует доказательство возможности такого хода событий. Доказательство это следует из реального факта обеспечения контроля над гиперинфляцией, как это произошло, например, в Германии в 20-е годы. Во второй половине 1923 года ежемесячный (!) темп инфляции в Германии достиг 35 000 процентов. Однако уже к концу года решительное изменение в проводимой налогово-бюджетной и денежно-кредитной политике, сопровождавшееся обещанием добиться конвертируемости немецкой марки в доллары (что означало тогда обратимость в золото), резко остановило развитие инфляционных процессов.
В 90-е годы некоторые страны, подверженные гиперинфляции, предпринимали аналогичные изменения в режиме проводимой ими экономической политики и добивались при этом переменного успеха. В 1990 году к решительным изменениям в режиме экономической политики приступили Бразилия и Польша, переживавшие в предыдущем году гиперинфляцию. Хотя эти последние примеры и не подтверждают заявление о том, что существуют способы преодоления инфляции без определенных издержек, они действительно указывают на то, что изменение режима экономической политики может стать весьма существенным элементом в программе замедления темпов развития инфляции.1
«Валютный коридор» является способом принудительного ограничения курса доллара с целью преодоления инфляции. Однако заниженный курс неизбежно приводит к увеличению импорта, сокращению внутреннего производства и экспорта. Дополнительная валюта для импорта при этом может браться только из ранее созданных резервов либо за счёт займов.
При длительном сохранении «валютного коридора» экономика выходит на специфический стационарный режим с высокой дополнительной потребностью в валюте. Если гарантированные долгосрочные источники валюты имеются, то такой режим реализуем (хотя и не обязательно целесообразен). Если же таких источников нет, то избранная политика неизбежно приводит к разрушительным последствиям.6
Стабилизация обменного курса и цен приводит к увеличению реальных денежных остатков, которые стремятся держать люди. Ключевой вопрос экономической политики состоит в том, каким образом происходит приспособление к этому росту спроса на деньги. Изменение денежной базы (или количества денег высокой эффективности) равно изменению объема внутренних кредитов плюс изменение валютных резервов. Таким образом, правительство имеет три возможных способа удовлетворения возросшего спроса на деньги: оно может увеличить внутреннее кредитование государственного сектора (т.е. центральный банк может купить облигации у казначейства), увеличить внутреннее кредитование частного сектора (т.е. центральный банк может предоставить больше кредитов частным банкам) или санкционировать приток валютных резервов через платежный баланс (т.е. центральный банк может скупать иностранную валюту по фиксированному курсу).
Например, в Боливии правительство избрало третий способ, который, очевидно, является наиболее безопасной стратегией сохранения контроля над инфляцией. По завершении гиперинфляции боливийские домашние хозяйства пожелали увеличить свои денежные остатки за счёт иностранных активов (которыми обладали многие состоятельные граждане Боливии). Боливийцы воспользовались своими иностранными активами, продав их центральному банку в обмен на национальную валюту. По мере накопления центральным банком валютных резервов предложение денег внутри страны возросло. Доверие к национальной валюте увеличилось, так как люди видели, что рост внутренней денежной базы подкреплялся валютными резервами. Если бы правительство в целях ремонетизации экономики избрало путь агрессивной кредитной эмиссии без существенного увеличения своих валютных резервов, население могло бы усомниться в окончательном успехе его стабилизационной программы.
Успешные попытки стабилизации нередко сопровождаются введением новой денежной системы. Наиболее популярный способ стабилизации состоит в "отбрасывании нулей" сильно обесценившейся денежной единицы. Например, в Германии в 1924 г. новая рентенмарка была эквивалентна триллиону старых бумажных марок. Тем не менее, какой бы популярной ни была политика, связанная с введением новой денежной единицы, она не является фундаментальным элементом пакета стабилизационных мер. Как мы увидим, это и не единственный тип денежной реформы.
При простейшем варианте денежной реформы новая денежная единица вводится для того, чтобы отбросить несколько нулей во всех ценах, заработных платах и финансовых активах в экономике. Это во многом косметическое изменение, которое не приносит вреда, но может принести некоторую экономию на издержках (чернил, бумаги, времени, числа позиций в вычислительных машинах и т.д.). Боливия предприняла этот шаг в 1986 г., через несколько месяцев после начала стабилизационной программы, сменив песо на боливары при курсе обмена 1 млн. песо на 1 боливар.
При более сложном типе денежной реформы новая денежная единица вводится не только для отбрасывания нулей, но также и для создания специального режима оплаты долгосрочных контрактов, заключенных в прежней денежной единице. Здесь есть проблема. Предположим, что в 1985 г. в Аргентине люди ожидали продолжения инфляции с месячным темпом 50%. Заемщик мог взять кредит на два месяца под 110%. Номинальная ставка процента высока, но реальная ставка процента (с учетом инфляции) весьма низка. Но допустим, после заключения соглашения о таком займе правительство удивляет всех и останавливает высокую инфляцию. Заемщик обанкротится, если ему придется возвращать кредит по первоначальной ставке процента, которая теперь будет реальной процентной ставкой, составляющей 110%. Для учета подобных ситуаций в отдельных странах (в том числе в Аргентине в 1985 г. и в Бразилии в 1986 г.) был разработан более сложный вид денежной реформы, в ходе которой долгосрочные займы могли быть возвращены в новой валюте, но под процент, скорректированный согласно предварительно установленной формуле.
Наконец, возможна конфискационная реформа, при которой новая денежная единица обменивается на старую без приведения курса обмена денег в соответствие с изменениями заработной платы и цен. Например, старые деньги могут быть обменены на новые по курсу 10:1 без изменения уровней заработной платы и цен. Это значительно сократит реальные денежные остатки, что обязательно приведет к сильному экономическому спаду. Такого рода денежная реформа имела место в Германии в 1948 г. В целом это наиболее полезно в ситуации подавленной инфляции, когда предложение денег резко выросло, а контроль за ценами препятствует их росту в соответствии с увеличением предложения денег. Денежная реформа в таком случае приводит предложение денег в соответствие с ценами, вместо того чтобы позволить ценам резко расти вслед за ростом предложения денег.
Все страны, испытывающие гиперинфляцию, достигают крайне низкого уровня валютных резервов, что затрудняет защиту обменного курса, а значит, и стабилизацию цен. В более широком смысле страны часто вступают в гиперинфляцию из-за лежащего на бюджете тяжелого бремени внешних обязательств. Следовательно, для правительства, предпринимающего стабилизационную программу, весьма желательно для поддержки платежного баланса получить заем, чтобы с его помощью увеличить объем валютных резервов, или договориться о пакете иностранной помощи для облегчения лежащего на бюджете финансового бремени внешнего долга. Эта долгосрочная поддержка может включать предоставление новых займов и облегчение обслуживания существующего долга.
В 20-х годах Лига Наций способствовала улучшению платежных балансов при осуществлении стабилизационных программ в Австрии и Венгрии. Часть репарационного бремени была снята с Германии, и она получила новые иностранные займы, хотя общее послабление в долгосрочном периоде было недостаточным. В 80-х годах Боливия получила значительные суммы от новых займов (от МВФ, Мирового банка и других международных организаций) и сокращения долга коммерческими банками и правительствами иностранных государств. Однако другие страны, испытывавшие в 80-х годах гиперинфляцию, не получили адекватной международной помощи. И это одна из причин неудачи ряда попыток стабилизации в этих странах.
Во всех случаях гиперинфляции реальные процентные ставки даже после достижения стабилизации остаются весьма высокими, намного выше мирового уровня. Почему так происходит? Главная причина состоит в том, что люди все еще скептически относятся к успеху стабилизационной программы. Следовательно, агенты учитывают возможность девальвации в процентной ставке, выраженной в национальной валюте, повышая номинальную процентную ставку, как правило, намного выше темпа инфляции. Процентные ставки снижаются по мере того, как укрепляется доверие населения к стабилизационной программе.
В краткосрочном периоде высокие реальные процентные ставки обычно порождают требования экспансии внутреннего кредитования. Однако искушение снизить их посредством кредитной экспансии крайне опасно. Возврат к политике «легких» денег в начале стабилизационной программы может вызвать утрату валютных резервов и последующую спекулятивную атаку на отечественную валюту, сопровождаемые значительной девальвацией и возрождением высокой инфляции.
Наиболее ярким примером были высокие реальные процентные ставки в Германии в конце 1923 г., когда стабилизация закончилась. После того как в середине ноября стабилизация была достигнута, номинальные процентные ставки все еще находились в интервале между 0,5 и 6,5% в день. Но при стабильности цен они совпадали с реальными процентными ставками. Дневная процентная ставка 0,5% эквивалентна 500% годовых, а 3% в день приблизительно равны 150% в месяц. Процентные ставки быстро снижались по сравнению с этими астрономическими величинами, но оставались достаточно высокими в течение 6 месяцев после стабилизации. Процентные ставки в Боливии ведут себя, как ставки в Германии. Номинальные ставки процента в национальной валюте оставались на уровне приблизительно 20% в месяц с октября 1985 г. по март 1986 г. (кроме кратких вспышек инфляции в декабре 1985 г. и январе 1986 г.), т.е. после стабилизации цен.
Для снижения внутренних ставок процента как можно быстрее нужно восстановить доверие к стабилизационной программе. В противном случае высокие процентные ставки сами по себе могут подорвать стабилизационную программу. Это может произойти одним из трех путей. Во-первых, высокие ставки процента могут вызвать давление в пользу большей экспансии предложения денег, тем самым подвергая опасности вновь зафиксированный обменный курс. Во-вторых, если правительство имеет значительную внешнюю задолженность, высокие процентные ставки могут ухудшить состояние бюджета. В-третьих, высокие процентные ставки могут подорвать финансовое благополучие предприятий, вызывая банкротства, безработицу и политическую напряженность.7
В США, являющихся родиной монетаризма, параллельно возникло и утвердилось иное направление экономической мысли, получившее название теории «экономики предложения».
Как нам известно, любое вмешательство в функционирование экономики, которое замедляет сдвиг кривой совокупного предложения на краткосрочном временном интервале вверх или заставляет ее сдвигаться вниз относительно кривой совокупного предложения на долгосрочном временном интервале, будет сдерживать темп инфляции, сопутствующий любому заданному увеличению совокупного спроса. Контроль над заработной платой и ценами, индексация и изменение режима проводимой экономической политики — все это направлено на оказание такого воздействия. Аналогичный эффект мог бы быть достигнут, если бы можно было повлиять на совокупное предложение на долгосрочном временном интервале (в этом случае результаты на более кратких временных отрезках не заставили бы себя ждать). Последовательность действий в рамках проводимой экономической политики, направленных на осуществление подобных мероприятий, нашла сторонников в лице весьма влиятельных советников Рейгана в первые годы его правления. Такой подход к экономической практике стал известен как «концепция предложения».
Рисунок показывает, каким образом экономическая политика «концепции предложения» могла бы содействовать преодолению инфляции. Экономическая система
1 000 2 000 3 000 4 000
Реальный национальный продукт (млрд. долларов в год)
Антиинфляционная экономическая политика в рамках «концепции предложения»
первоначально находится в состоянии равновесия на долгосрочном временном интервале в точке Е0. Кривая совокупного предложения на долгосрочном временном интервале N0 задает естественный уровень реального объема производства в размере 2000 миллиардов долларов. Предположим, что начиная с этой точки экспансионистская денежно-кредитная политика сдвигает кривую совокупного спроса в положение AD1. Экономическая система переместилась бы тогда в новое состояние равновесия на краткосрочном временном интервале E1 (при условии, что никаких сдвигов кривой совокупного предложения не происходит). В процессе этого перехода значительно повысился бы уровень цен на конечные товары.
Предположим, однако, что в тот момент, когда сдвигается кривая совокупного спроса, имеет место также некоторое увеличение естественного уровня реального объема производства до 3000 миллиардов долларов. Увеличение естественного уровня реального объема производства соответствовало бы сдвигу кривой совокупного предложения на долгосрочном временном интервале из положения N0 в положение N1. Если предполагается, что ожидаемый уровень цен на привлекаемые факторы производства (скорректированный с учетом любых изменений в уровне их производительности) не претерпевает немедленно никаких изменений, то кривая совокупного предложения на краткосрочном временном интервале сдвинется вправо вместе с кривой предложения на долгосрочном временном интервале. События будут развиваться именно таким образом, ибо неизменные ожидания относительно цен на привлекаемые факторы производства, скорректированные с учетом их производительности, подразумевают, что не происходит каких-либо изменений в уровне затрат на единицу выпускаемой продукции. Следовательно, точка пересечения кривых совокупного предложения на краткосрочном и долгосрочном временных интервалах останется на прежнем уровне 1,0. Если обе кривые совокупного предложения сдвинутся вправо с такой же скоростью, с какой смещается кривая совокупного спроса, экономическая система достигнет состояния нового равновесия в точке Е2, а не в E1. Рассмотренный сдвиг кривой совокупного предложения компенсирует последствия сдвига кривой спроса, и в этом случае повышения цен на конечные товары не предвидится.
Сокращение налогов в свете «концепции предложения». Вопрос состоит в том, как осуществить столь желаемое увеличение естественного уровня реального объема производства. Сторонники «концепции предложения» из числа экономических советников администрации Рейгана в качестве одного из способов достижения этого результата рассматривали изменение налоговой политики. Они обращали внимание на то, что в течение 70-х годов произошла приостановка роста естественного уровня реального объема производства. Главной причиной этого замедления, по мнению приверженцев концепции предложения, стала действовавшая в США налоговая система. Она никоим образом не способствовала развитию процессов сбережения и инвестирования, а также заинтересованности в высокопроизводительном труде. Инфляция еще более усугубила эту проблему. Во многих случаях налоги на процентные доходы и доходы от приращения капитала опустили ниже нулевой отметки норму прибыли (скорректированную с учетом инфляции) на каждый дополнительный доллар инвестиций. Система расчета амортизационных отчислений, основанная на первоначальной, не учитывающей инфляции стоимости основных производственных фондов, привела к истощению денежных средств, необходимых для возмещения изношенного оборудования компаний. Хотя налоговая система не поощряла осуществления производственных инвестиций, существовали многочисленные «лазейки» в налоговом законодательстве, которые содействовали расточительству в налоговых «убежищах» — от роскошных особняков, находящихся в совместном владении, до компаний по разведению скаковых лошадей. Не только корпорации и владельцы огромных состояний страдали от высоких налогов. Объединенное воздействие инфляции, прогрессивного подоходного налога и растущего налога, взимаемого со средств, направляемых на социальное обеспечение, вводило обыкновенных рабочих, получающих заработную плату, в группы, облагаемые еще более высоким налогом. Предельные ставки налогов до 30 или даже 40% от величины дохода рабочих и служащих обрабатывающей промышленности не поощряли их стремления повышать свою квалификацию, работать сверхурочно или просто регулярно появляться на рабочих местах.
Основной экономической программы сторонников «концепции предложения» должна была стать тщательно продуманная последовательность действий по уменьшению предельных ставок налогообложения. Во-первых, эти действия усилили бы трудовую мотивацию, понизив налог на каждый дополнительный доллар полученного дохода. Во-вторых, они развеяли бы предубеждение против сбережений и инвестиций, реформировав систему налогов на доходы от прироста капитала и систему расчета амортизационных отчислений. Наконец, они распространили бы практику индексации на налоговую систему с тем, чтобы ставки налогов не подталкивались инфляцией.
Решение об уменьшении налогов, которое было принято Конгрессом США в 1981 году, во многих своих положениях учло пожелания сторонников «концепции предложения», а именно: были установлены более низкие налоговые ставки для отдельных лиц, предпринято стимулирование сбережений и инвестиций, а также уменьшение налоговых ставок на доходы от прироста капитала. (Некоторые сторонники «концепции предложения» также призывали к значительным сокращениям государственных расходов, однако Конгресс не был склонен присоединиться к этой части их программы). Закон о налогах 1986 года включил в себя дальнейшее уменьшение ставок личного подоходного налога и расширил базу налогообложения, уничтожив в налоговом законодательстве, к большому удовлетворению сторонников «концепции предложения», многие «лазейки». Однако этот закон содержал также много положений, которые весьма разочаровали приверженцев упомянутой концепции. Наиболее резкое осуждение с их стороны вызвали такие меры, как повышение налогообложения доходов от прироста капитала и уменьшение налоговых стимулов для осуществления производственных инвестиций.
Другие составляющие экономической программы сторонников «концепции предложения». Уменьшение налогов стало наиболее известной частью экономической программы сторонников «концепции предложения», но их программа не ограничивалась рамками данного мероприятия. Были предусмотрены и иные действия в целях повышения темпа роста естественного уровня реального объема производства. Реформа регулирования систем транспорта, связи и контроля над предоставлением финансовых услуг была направлена на развитие конкуренции в этих отраслях и повышение эффективности их деятельности. Предполагалась корректировка считавшегося обременительным природоохранного законодательства. Реформирование системы социального обеспечения должно было усилить трудовую мотивацию бедных слоев населения. Короче говоря, все направления государственной экономической политики, на которые можно было бы возложить ответственность за спад 70-х годов, подлежали пересмотру.
Вместе с тем настойчиво проводилась идея поддержки Федеральной резервной системой ожидаемого ускорения роста естественного уровня реального объема производства. Стремясь избежать инфляции, сторонники «концепции предложения» хотели не допустить опережающего развития совокупного спроса по отношению к повышению реального объема производства. Они ожидали по крайней мере пятипроцентного годового роста естественного уровня реального объема производства на протяжении достаточно длительного периода. В то же время общепринятые оценки данного параметра даже с учетом возможного прироста производительности составляли три процента. В ожидании более значительного реального экономического роста приверженцы «концепции предложения» настаивали на ослаблении денежно-кредитной политики ФРС в противовес проводимой ею ограничительной антиинфляционной политике начала 80-х годов.1
Таким образом, отвергнув кейнсианские идеи о дефицитном бюджетном стимулировании, теоретики «экономики предложения», по сути, используют их, но в другом качестве — не как активный инструмент стимулирования экономики, а как результат подобного стимулирования.
На основе различных теорий возникли два основных варианта антиинфляционных стабилизационных программ — ортодоксальная и гетеродоксальная (осуществляются и смешанные программы). Ортодоксальная исходит из признания господствующей роли в развитии инфляции денежных факторов; гетеродоксальная — факторов неденежного характера инфляции издержек. Ортодоксальная программа предусматривает максимально возможное включение рыночных регуляторов (свободные цены при возможном ограничении роста заработной платы и поддержании стабильного курса национальной денежной единицы, либерализация условий деятельности предприятий на внутреннем и мировом рынке), свертывание хозяйственной активности государства (необходимо лишь стремиться к сбалансированию бюджета и поддержанию темпов прироста денежной массы в обращении в соответствии с реальными возможностями увеличения производства). Иначе говоря, она имеет монетаристский характер. Один из ее примеров — известная программа Международного Валютного Фонда (МВФ), принятая в России как основа ее перехода к рыночной экономике.4
Гетеродоксальная программа предусматривает более активное регулирующее воздействие государства, включая временное замораживание или сдерживание роста цен и заработной платы (политику доходов) с целью предотвращения высокой инфляции, участие в создании рыночной инфраструктуры, налоговое стимулирование производства, поддержку жизненно важных отраслей и производств, регулирование внешней торговли и валютных операций. Таким образом, она включает меры, рекомендуемые немонетаристскими теориями.
«Гетеродоксальные» стабилизационные программы — это те программы, которые наряду со стандартными монетарными и фискальными мерами предусматривают прямое вмешательство в установление цен и заработной платы. Гетеродоксальные программы исходят из того, что инфляция обладает значительной инерционной составляющей, которая приводит к ее самовоспроизведению. Инфляционная инерция возникает из-за долгосрочных контрактов, индексации заработной платы по прошлому опыту и других механизмов, приводящих к автоматическому пересмотру заработной платы и цен на основе прошлой инфляции.
Из гетеродоксального подхода следует, что сбалансированность бюджета и жесткая кредитно-денежная политика сами по себе недостаточны для обуздания высокой инфляции. Как утверждается, в условиях инерционной инфляции использование одних лишь ортодоксальных мер может привести к глубокому спаду, отнюдь не являющемуся неотвратимым. Даже после того, как обменный курс зафиксирован, внутренние цены могут продолжать расти, приводя к резкому падению прибылей экспортного сектора экономики. Сторонники гетеродоксальных стабилизационных программ утверждают, что политика доходов, т.е. некая форма контроля над заработной платой и ценами, должна быть ключевым элементом стабилизационной программы. Впадая в крайность, отдельные апологеты гетеродоксального подхода доходят до утверждения, будто один только контроль над заработной платой и ценами достаточен для обуздания инфляции и что ортодоксальные фискальные и кредитно-денежные ограничения не играют никакой роли.
Апологеты гетеродоксальных шоковых программ считают, что необходимо установить для разрушения инфляционной инерции скоординированные потолки заработной платы и цен в начале стабилизационного процесса. В случае удачи легко увидеть преимущества данной политики. Она может преодолеть как инерцию, так и инфляционные ожидания людей, и это вызывает доверие к программе. Более того, так можно весьма быстро свести инфляцию до очень низкого уровня.
Тем не менее, гетеродоксальные стабилизационные программы обладают рядом заметных потенциальных изъянов. Во-первых, контроль над заработной платой и ценами может быть излишним. Если инфляционная инерция незначительна, инфляция скоро прекратится сама по себе. Во-вторых, контроль над ценами, выходящий за рамки узкой группы товаров, может быть трудноосуществим, и ограниченные административные возможности могут сделать такой контроль по большей части неэффективным. В-третьих, контроль может быть предвосхищен. Предприятия, знающие о предстоящем введении режима контроля, могут заранее «раздуть» свои цены даже на несколько сот процентов. В-четвертых, контроль может оказывать «наркотическое воздействие», приучая политиков к мысли, что инфляция может быть остановлена без лишений, связанных с осуществлением основополагающих изменений в кредитно-денежной и фискальной политике. В-пятых, контроль может сделать очень жесткой структуру относительных цен в экономике, что способно породить дефициты. Наконец, контроль может оказаться трудноустранимым. Должно ли это устранение быть постепенным или одномоментным процессом?
Опыт Латинской Америки и Израиля дает ряд уроков использования гетеродоксальных методов. В Аргентине, Бразилии и Перу все три гетеродоксальные программы потерпели неудачу — план «Аустрал» в Аргентине в 1985 г., план «Крузадо» в Бразилии в 1986 г. и план «Инти» в Перу в 1985 г. В этих случаях инфляция снижалась только на несколько месяцев и затем возобновлялась с новой силой. Напротив, в Израиле и Мексике гетеродоксальные методы были применены явно с большим успехом. Обеим странам после того, как темпы инфляции достигли трехзначных цифр (хотя и не гиперинфляционных), удалось достичь продолжительной стабилизации.
Примечательно, что в Боливии значительно более высокая инфляция была прекращена без применения каких-либо гетеродоксальных мер. Боливийское правительство в начале стабилизационной программы освободило все цены вместо их фиксации. Наиболее существенным различием между ситуациями, в которых стабилизация была успешной (в Боливии, Израиле и Мексике), и тремя потерпевшими неудачу гетеродоксальными экспериментами являлся контроль над бюджетом. В ходе неудавшихся попыток стабилизации наличие значительного бюджетного дефицита задержало стабилизацию обменного курса более чем на несколько месяцев.7
Из этого опыта можно сделать несколько выводов. Во-первых, для успешной стабилизации абсолютно необходима серьезная корректировка бюджета. Во-вторых, один лишь контроль над заработной платой и ценами недостаточен для прекращения инфляции. В-третьих, не существует однозначных выводов относительно применения контроля над заработной платой и ценами в дополнение к пакету ортодоксальных мероприятий. На самом деле мы не знаем, были ли издержки стабилизации в Израиле и Мексике снижены путем введения контроля над заработной платой и ценами или эти издержки в Боливии возросли в результате использования ортодоксальных методов. Весьма вероятно, что в стране, переживающей подлинную гиперинфляцию, как в Боливии, инфляционная инерция исчезает, так что гетеродоксальный контроль над ценами и заработной платой нецелесообразен. Когда темпы инфляции ниже, как это было в Израиле и Мексике, инфляционная инерция может быть достаточной для того, чтобы осуществлять дополнительный контроль над ценами и заработной платой.
С начала 1992 г. проблемы высокой инфляции и мер борьбы с ней выдвигаются в экономической политике России на первое место. Вызвано это тем резким повышением цен, которое произошло вследствие их либерализации. Высокая инфляция является негативной составляющей всего процесса перехода от прежней огосударствленной командно-директивной к новой рыночной экономике.4 Рынок в России находится в фазе становления, экономика только начинает функционировать по законам рынка и рыночные регуляторы народнохозяйственных пропорций работают ещё плохо. Это вызывает необходимость сочетания рыночного антиинфляционного регулирования с государственным.5
Выбор мер борьбы с инфляцией и их результативность неразрывно связаны с ключевыми вопросами путей и направлений указанного перехода.
Можно выделить два принципиально различных подхода к решению данной проблемы в нашей стране. Первый связан с последовательным проведением в жизнь ортодоксально-монетаристской программы финансовой стабилизации МВФ. Именно этот подход довлеет с начала 1992 г. в государственной экономической политике: его правомерность активно обосновывают и защищают многие отечественные экономисты (хотя в настоящее время их ряды заметно поредели по сравнению с прошлыми годами). Их доводы не отличаются оригинальностью и, как правило, сводятся к повторению азов монетаристской теории, включая отношение к инфляции и мерам борьбы с ней. Как отмечалось выше, монетаристы трактуют инфляцию как чисто денежное явление; поэтому и меры борьбы с ней сосредоточиваются на мерах так называемой финансовой стабилизации. Сюда в первую очередь на макроэкономическом уровне относятся минимизация или даже ликвидация дефицита госбюджета и проведение жесткой ограничительной кредитно-денежной политики при сохранении плавающего (а точнее, применительно к России, как это отмечалось длительное время, снижающегося) курса обмена рубля на доллары и другую твердую валюту в рамках так называемой внутренней (т. е. ограниченной) его конвертируемости. По мнению сторонников этой позиции, проведение таких мер уже привело к отмеченному выше замедлению инфляции в стране; соответственно дальнейшее жесткое и последовательное осуществление указанных мер должно в конце концов перевести чрезмерно высокую инфляцию если не на ползучий, то хотя бы на приемлемый умеренно галопирующий уровень. Жесткость и последовательность понимаются, в частности, как максимально возможный отказ от тех гетеродоксальных мер, которые иногда применялись параллельно с чисто ортодоксально-монетаристскими (кредитная поддержка некоторых отраслей или производств; государственные ограничения во внешнеэкономической сфере; сдерживание роста цен на отдельные товары и услуги, например, на энергоресурсы, квартирную плату и некоторые другие).
По мнению сторонников монетаристского подхода, преодоление высокой инфляции должно сформировать благоприятную основу для экономического возрождения России; неминуемо произойдет не только стабилизация, но и оживление, и подъем производства и всей экономической деятельности. В качестве решающих факторов подобных радужных перспектив называются два — обязательное с точки зрения монетаристски-неоклассического подхода стихийно саморегулирующееся воздействие сформировавшихся рыночных сил и усиление притока в страну иностранных, прежде всего частных, инвестиций.
Другой подход в оценке мер борьбы с высокой инфляцией и вообще перспектив развития российской экономики принципиально отличен от описанного выше радикально-монетаристского; в последнее время его часто называют «производственно-экономическим» или «воспроизводственным». Он предусматривает и обосновывает необходимость использования не только монетаристских, но и определенных достаточно жестких гетеродоксальных мер, рекомендуемых немонетаристскими теориями (кейнсианством, «структурной инфляцией», «экономикой предложения») или же просто вытекающих из здравого смысла. Напомним, что именно подобные меры, как показано в предшествующем разделе, сыграли весьма плодотворную роль в преодолении высокой инфляции в западных странах.
Остановимся на основных положениях немонетаристского подхода. Прежде всего отвергается чисто денежная трактовка инфляции в России. Она сочетает в себе действие и факторов инфляции спроса и инфляции издержек. Причем влияние факторов инфляции спроса не играет доминирующей роли, что достаточно отчетливо проявляется в отставании увеличения денежной массы от роста цен». Более того, и в факторах инфляции издержек влияние тех из них, которые более легко регулируются монетаристскими ограничениями, также не довлеет. Это, например, относится к действию спирали «заработная плата — цены», которое очень слабо проявляется (если проявляется вообще) в нашей ситуации. Ведь основное ее действие — более быстрое повышение заработной платы по сравнению с ростом цен, а в современных условиях, наоборот, увеличение заработной платы заметно отстает от повышения цен. (В то же время в инфляции издержек довлеют мощные и в значительной мере уникальные факторы, слабо поддающиеся хотя бы косвенному воздействию монетаристских ограничений,— давление быстрорастущих цен на энерго- и другие сырьевые ресурсы, а также транспортных тарифов, столь важных для сохранения единого хозяйственного пространства в огромной России; сверхмонополизированный характер российской экономики, препятствующий быстрому и легкому возникновению хотя бы относительно конкурентной среды; серьезные структурные диспропорции в экономике, особенно преобладание тяжелой промышленности; разрыв хозяйственных связей, обусловленный распадом СССР и ликвидацией СЭВа, разрыв этих связей и в рамках самой России; полное отсутствие каких-либо рыночных отношений или секторов до начала «шоковой терапии»; суровые климатические условия на значительной части территории России; отсутствие социально-политической стабильности; огромные возможности по вывозу материальных и валютных ресурсов в дальнее и ближнее зарубежье (проблемы так называемых прозрачных границ и легкости и выгодности вывоза валютных капиталов за рубеж), что неминуемо оголяет товарные и финансовые рынки страны, и др.
Именно эти особенности России и ставят под сомнение идею о возможности преодоления высокой инфляции с помощью одних лишь ортодоксально-монетаристских методов, рекомендуемых МВФ. Во всяком случае, к настоящему времени достигнутые «успехи» в борьбе с инфляцией выглядят достаточно скромными, особенно при учете вызванных ею социально-экономических последствий и некоторых других сопутствующих обстоятельств.
Ортодоксально-монетаристская антиинфляционная политика ведет не к подавлению или сдерживанию воздействия мощных факторов инфляции издержек, а лишь к острой нехватке платежных средств в стране, что обусловливает кризисное сокращение производства и другие отрицательные явления (вроде пресловутых неплатежей заработной платы). Иначе говоря, обеспечиваемое таким образом замедление роста цен достигается за счет падения производства (что в конечном счете делает крайне непрочным и само замедление инфляции).
Но предположим, что ценой всенарастающих социально-экономических издержек будет-таки путем монетаристских ограничений преодолена высокая инфляция (т. е. переведена хотя бы на умеренно галопирующий уровень). Есть серьезные основания полагать, что упования отечественных монетаристов на последующее оживление и развитие производства на основе действия «невидимой руки» рынка и притока иностранных капиталов окажутся иллюзорными. Опыт тех же западных стран (в частности, глубокого экономического кризиса 1929—1933 гг. и последующей депрессии) свидетельствует, что одних мер финансовой стабилизации и преодоления высокой инфляции (или вообще отсутствие последней), как правило, недостаточно для стихийного возрождения даже рыночной экономики. Практически все страны были вынуждены для преодоления этого кризиса и депрессии, несмотря на отсутствие инфляции, использовать, хотя и в различной форме, мощное государственное регулирование, направленное прежде на оживление и подъем производства. Именно на базе этого опыта возникло кейнсианство. В качестве примера можно привести и азиатские страны, достигшие за послевоенные годы впечатляющих экономических успехов,— Японию, Китай, Южную Корею. Во всех из них использовалось мощное экономическое государственное регулирование, характер которого менялся в зависимости от конкретных условий. Поэтому совершенно непонятно, почему преодоление высокой инфляции в России вопреки всему мировому опыту должно будет само по себе, на основе действия только стихийных рыночных сил, вызвать экономический рост. Несомненно, что без мощного экономического регулирования государства, и прежде всего активной промышленной политики и стимулирования необходимых структурных преобразований в экономике, ожидать экономического возрождения страны не приходится.
В отношении же обоснованности надежд на широкий приток частного иностранного капитала в Россию тоже возникают серьезные сомнения (за исключением отдельных сырьевых отраслей). Общеизвестно, что существуют два условия, необходимые для широкого привлечения частного иностранного капитала в любую страну — социально-политическая стабильность (независимо от характера правящего режима) и устойчивое экономическое развитие. В России подобных условий нет, поэтому во всех зарубежных оценках привлекательности различных стран для иностранных инвесторов она занимает одно из последних мест.4
Таким образом, анализ мирового опыта и экономической ситуации в России свидетельствуют, что для сдерживания инфляции не за счет снижения производства, а за счет его реальной стабилизации, оживления и подъема необходимо наряду с гибкой монетаристской политикой использовать с учетом нашей специфики и гетеродоксально-немонетаристские меры с целью восстановления управляемости экономики. Наиболее существенное значение, на наш взгляд, имеют те две группы гетеродоксальных мер, которые применялись в послевоенных «шоковых» вариантах западногерманского и особенно японского образца и которые в основном обеспечили их положительный результат, — восстановление государственного внешнеэкономического и валютного контроля и государственное регулирование изменений цен (в форме «политики доходов» или в других формах) товаров и услуг, имеющих огромное экономическое и социальное значение (энергоресурсов, транспортных тарифов, сельскохозяйственной продукции и др.).
Первоочередная задача в борьбе с инфляцией — преодоление экономического спада, эффективная инвестиционная политика, формирование стабильной макроэкономической структуры рынка с целью постепенного выравнивания диспропорций общественного воспроизводства.
Специфика российской инфляции заключается в том, что она своими корнями уходит в существовавшую ранее централизованную систему хозяйствования. Оттуда проистекают, усиливаясь, два крайне неблагоприятных фактора: технологическая отсталость и монополизм.
Технологическую отсталость необходимо уравновесить так, чтобы основная масса предприятий (за исключением заведомо несостоятельных или ненужных) обладала приемлемой рентабельностью. Тогда стимулы к постоянному увеличению цен будут ослаблены или полностью исчезнут, инфляция пойдёт на убыль при одновременном росте производства. Это можно сделать с помощью изменения налоговой и дотационной политики.
Необходима эффективная и регулируемая государством инвестиционная политика. Особое место в ней должно занимать привлечение иностранных инвестиций при условии защиты национального производства.
Государству нужно соблюдать лимиты внешних заимствований и предоставления российских кредитов иностранным государствам и международным организациям. Нельзя брать больше, чем надо платить по прежним кредитам.
В условиях раскручивания инфляционной спирали заработной платы и цен важным направлением антиинфляционной политики должна стать политика доходов. Необходимо оздоровление бюджетов всех уровней, упрощение сбора налогов.2
Активна роль банков в инфляционном процессе. ЦБР должен обладать статусом относительной независимости, выполнять свою важнейшую задачу — стабилизировать рубль, ограничивать кредиты на покрытие дефицита госбюджета и расходы даже на валютную интервенцию, осуществлять эффективное регулирование деятельности коммерческих банков, кредитно-финансовых институтов, сдерживая их кредитную экспансию. Необходимо совершенствование порядка установления официального курса рубля Центральным банком.5
На антиинфляционную политику влияют и коммерческие банки. Необходимо ограничение кредитной экспансии, увеличение инвестиций в производство, работа с несостоятельными предприятиями, взвешенная политика перевода капитала за рубеж, создание электронной клиринговой системы. Также имеет значение информатизация и компьютеризация финансовых и банковских операций.
Необходима разработка эффективного законодательства, регулирующего все сферы рыночной экономики России: о Центральном банке, акционерных обществах, фондовом рынке и т. п.5
Любое антиинфляционное регулирование обречено на провал, если государство не в состоянии противостоять теневой экономике, которая контролирует около половины ВВП. Необходима борьба с теневой экономикой и коррупцией государственных чиновников, а также укрепление государственной и политической стабильности.
Антиинфляционная политика эффективна, если не вызывает негативных последствий (таких, как экономический спад, безработица, снижение жизненного уровня населения). Она должна быть основана на системном подходе и ответственности за проведение её в жизнь.
1. Долан, Линдсей. Макроэкономика. — СПб. , 1994.
2. Красавина Л. Н. , Баранова Е. П. Антиинфляционная политика и стратегия экономического роста. // Деньги и кредит. — 1999. — №1.
3. Мэнкью, Н. Грегори. Макроэкономика. — М. , 1994.
4. Никитин С. Инфляция и возможности её преодоления. // Экономист. — 1995. — №8.
5. Проблемы антиинфляционной стратегии и политики в России. // Деньги и кредит. — 1995. — №1.
6. Пугачёв В., Пителин А. Анализ вариантов антиинфляционной политики. // Экономист. — 1996. — №5.
7 Сакс Дж. Д. , Ларрен Ф. Б. Макроэкономика: глобальный подход. — М. , 1996.
8. Шишов А. Л. Макроэкономика; Учебник. — М. , 1997.
9. Экономика: Учебник. // Под ред. Булатова А. С. — М. , 1999.
Инфляция и её виды. Управление инфляцией_________________________________ 1
Теория и практика антиинфляционной политики на Западе_____________________ 2
Взгляды структуралистов___________________________________________________ 7
Меры борьбы с инфляцией__________________________________________________ 8
Рациональные ожидания и безболезненное обуздание инфляции__________________ 8
Контроль и управление спросом_____________________________________________ 9
Контроль над заработной платой и ценами___________________________________ 10
Индексация______________________________________________________________ 12
Изменение режима экономической политики_________________________________ 13
«Валютный коридор»_____________________________________________________ 15
Кредитно-денежная политика______________________________________________ 15
Денежная реформа: введение новой денежной единицы________________________ 16
Смягчение внешнего бюджетного ограничения_______________________________ 17
Проблема доверия________________________________________________________ 17
«Концепция предложения»_________________________________________________ 18
Виды стабилизационных программ_________________________________________ 22
Гетеродоксальная программа_______________________________________________ 23
Инфляция и антиинфляционная политика в России___________________________ 25
Два подхода_____________________________________________________________ 26
Основные задачи в борьбе с российской инфляцией сегодня____________________ 29
Использованная литература________________________________________________ 31
АНТИИНФЛЯЦИОННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ (курсовая) Инфляция и её виды. Управление инфляцией Инфляция — процесс обесценения денег, снижение их покупательной способности, проявляющийся прежде всего в общем росте цен. Инфляция классифицируется на
Антикризисное управление финансами
Антимонопольная политика
Антимонопольная политика США
Антимонопольная политика в России
Антимонопольное регулирование в России
Аренда. Рынок аренды нежилых помещений
Арендные отношения
Артур Сесил Пигу
Базисные проблемы экономической системы
Балансовые модели экономического роста
Copyright (c) 2024 Stud-Baza.ru Рефераты, контрольные, курсовые, дипломные работы.