: ИСТОРИЯ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ

Итак, биополитика представляет своего рода "кентавра" с биологическим туловищем и политической головой. На базе биологических данных и концепций и, в особенности, исследований биосоциальных систем на разных уровнях эволюции она стремится подойти к анализу проблем политики. Это направление исторически родилось в недрах американской политологии – науки об управлении государством в самом широком смысле, т.е. науки о политической системе общества . Политологи были озабочены недостаточностью теоретической базы своей науки и, в частности, явно  недостаточным вниманием к природе человека как единственного действующего лица на политической арене. Например, эта озабоченность прозвучала в обращении к Американской политологической ассоциации со стороны её президента Дж. Уокэ¹. Уже с 60-х годов ХХ века биология привлекала внимание ряда известных политологов своими достижениями в сфере этологии (науки о поведении живых существ), экологии, нейрофизиологии, генетики, изучения проблем биологической эволюции (в том числе эволюции человека).

¹ Wahlke J. Prebehavioralism in political science // Amer. Polit. Sci. Rev. 1979. V. 73. P.9-32.

Этот раздел учебного пособия – сжатое описание исторического развития биополитики и её основных направлений. Он как бы вводит читателя в курс дела, представляет своего рода "ликбез" по биополитике, предваряющий более детальный анализ её концепций в последующих разделах.

1.1 Биологические предпосылки биополитики.

В данном подразделе мы покажем, как сравнительно краткая (пусть бурная и насыщенная событиями) история биополитики в ХХ веке была связана с более долгой – многовековой – историей науки о живом, названной в начале XIX в. Тревиранусом и независимо от него Ламарком словом "биология".

1.1.1. Кратко о периодах в истории биологии. Хотя сама проблематика истории биологии лежит за пределами данной работы, укажем кратко на основные этапы её эволюции, которые несколько условно можно подразделить на:

Мифологический (мифотворческий) период. Этот период изучения и понимания живого начался еще тогда,  когда первобытные  люди  подражали поведению  животных  во время ритуальных поединков и танцев,  пытались предсказывать будущее по их повадкам,  рисовали  образы  животных  или растений  на  стенах  своих  пещер.  Биоморфные  (основанные на животных/растительных мифологических образах) мифы были  весьма  характерны для древних культур Египта,  Индии и Крита.  Так, критские вазы начала II тысячелетия до нашей эры украшались биоморфными орнаментами (например,  образами  осьминогов и других обитателей морских глубин, рис. 1).  Много биоморфных  и, в частности, зооморфных (подобных животным)  мифологических  персонажей,  обожествляемых  в микенскую эпоху (XVI - XII века до н.э.),  были в дальнейшем включены в состав пантеона Античной Греции.  Так вошел в состав древнегреческого пантеона,  например,  козлоногий Пан. Критская богиня Ма обыкновенно изображалась в виде прекрасной молодой женщины,  держащей змей в обеих руках.  Биоморфные мифы, переплетаясь с эмпирическими многовековыми наблюдениями,  были в дальнейшем (в античную эпоху) подвергнуты рационализации и систематизации,  что привело к возникновению первых научных теорий.

Натурфилософский период. Натурфилософия представляла собой исторически первую научную парадигму — систему теоретических представлений и подходов к получению научных знаний — господствовавшую в науке о живом примерно начиная с V - IV века до н. э. (время основополагащих работ Гиппократа, Эмпедокла, Аристотеля  и других античных мудрецов) вплоть до начала Нового Времени (XVI -XVII века н. э.). При всем различии вариантов натурфилософских концепций  Греции,  Рима,  средневековой (и ренессансной) Европы,  Арабского Востока,  Индии,  Китая,  вся натурфилософия была пронизана едиными  в своей сущности идеями о том, что живые существа одушевлены, одухотворены, внутренне близки человеку. В представлении натурфилософов,  весь  Космос был построен по единым принципам,  из единых элементов/стихий,  которые наполняют собой как исследуемое живое существо,  так и  исследователя,  поэтому  "объект"  (познаваемое  живое) весьма тесно связан с "субъектом"  (познающим  человеком).  Так,  Гиппократ  ввел  представление, что четыре первоэлемента Космоса (огонь, вода, воздух и земля), проникающие любое одушевленное и неодушевленное тело, в то  же  время  соответствуют  четырем  выделениям  животного  оранизма  (слизь/флегма,  кровь, желчь и черная желчь) и четырем темпераментам человеческой психики (флегматики,  сангвиники, холерики и меланхолики). Натурфилософские  тексты были полны метафор,  сравнений,  аналогий и  художественных образов. Они обращались не только к логическому мышлению читателя, но и к его образному видению предмета, артистическому воображению.  Предмет научного изыскания формулировался  в  столь щироких терминах, что текст фактически имел дело со всем Космосом (и поэтому заслуживал название Opera omnia,  "повести обо всем",  много раз использовавшееся в эту эпоху). В отличие от современной науки,  в которой преобладает  "поиск новизны",  натурфилософская наука стремилась "избегать новизны".  Например, средневековые европейские и арабские мыслители часто рассматривали свои труды как всего лишь комментарии к работам древних классиков (Гиппократа, Аристотеля, Галена)

Механистический (физико-химический) период. Новая физико-химическая  (механистическая)  парадигма  в  биологии формируется под влиянием философии Фрэнсиса Бэкона,  Декарта,  Гоббса, Локка. Начало этого периода ознаменовалось работами Ф. Сильвиуса, который сводил биологические явления к химическим процессам (ятрохимия) и Дж. Борелли, пытавшегося объяснить поведение  животных на основе простейших законов механической статики (ятромеханика). Несмотря на многообразие вариантов, представители физико-химической парадигмы в биологии были едины в том, что живые организмы принципиально отличаются от познающего их  человека-исследователя  и  напоминают  по организации физико-химические машины.  Поэтому предполагалось, что физико-химические методы достаточны для того, чтобы проникнуть во все тайны живого. Физико-химический подход доказал свою плодотворность на протяжении последних 300 лет. Была тщательно исследована макроскопическая и микроскопическая структура животных (включая  Homo  sapiens),  растений, микроорганизмов, изучены протекающие в живых организмах процессы  жизнедеятельности,  разобрана  структурно-функциональная организация  живой  клетки и ее наследственный аппарат. Несмотря  на все эти достижения, применение физико-химической парадигмы в  биологии  было  ограниченным исключительно сложной  организацией  биологических систем,  которое во многих отношениях напоминала организацию социальных систем Homo  sapiens. Натурфилософский подход к биологическим системам не был  полностью преодолен  физико-химической  парадигмой.  На протяжении последних 300 лет интерес к натурфилософии неоднократно усиливался как протест  против доминирования более механистических подходов.  В ответ на развитие картезианского механицизма в конце XVII века,  возникают виталистические идеи Лейбница ("монады", или "живые атомы") и Шталя (animal sensitiva — "чувствующая душа" —  как регуляторный принцип животного организма).  Механистические и материалистические  идеи  французских мыслителей второй половины XVIII века породили ответную волну увлечения натурфилософией, принявшей форму "немецкого романтизма". Натурфилософия была оживлена Г. Дришем на рубеже ХХ века. Дриш даже воскрешает аристотелевское понятие энтелехий  (нематериальных факторов,  регулирующих индивидуальное  развитие,  жизнедеятельность,  поведение  и "умственные способности" организмов).

Современный период гуманитаризации биологии. Современная эпоха,  несмотря на голово­кружительный прогресс  физико-химической биологии, в то же время характеризуется возвратом интереса к натурфилософскому подходу.  Живые организмы все чаще рассматриваются в  антропоморфных   (уподобляющих человеку) и социоморфных (уподобляющих человеческому обществу) категориях.  Таким образом, пропасть между исследователем и объектом исследования,  которая не существовала в эпоху натурфилософии и возникла в результате прогресса  физико-химической биологии,  начинает преодолеваться в наши дни. Так, экология ХХ века широко использовала концепции,  взятые из экономики, социологии и других общественных наук, с целью разработки моделей роста популяций и экосистем. Сравнительно недавно высказанная Дж. Лавлоком гипотеза Геи исходит из  целостного  характера  планетарного  биоса как глобального фактора, способного целенаправленно менять  параметры  планеты  Земля (здесь усматривается некоторый возврат к натурфилософскому представлению о жизни как планетарной стихии). Современные достижения ученых в стыковых областях между биологическими и социальными науками,  включая социальную этологию, социобиологию, способствуют новому пониманию живых организмов как существ, находящихся в близком родстве с видом Homo sapiens. Достаточно сказать, что даже в стане микробиологов – людей, посвятивших себя невидимым и, казалось бы, примитивным одноклеточным тварям – термины типа "поведение бактерий", "социальность у бактерий" и даже "бактериальный альтруизм" уже не шокируют научное сообщество.  Тем более понятно, что на другом крыле биологических наук – в приматологии (науке о приматах) многие видные учёные склоняются  к убеждению, что имеется плавный переход между поведением человека и других приматов, более того, что некоторые элементы морали есть и у других животных. Как уже указывалась, растущая социогуманитарная компонента современной биологии всё более меняет наш взгляд на человека, человеческое общество. Хотя уникальность человека не отрицается, оказывается тем не менее, что некоторые из наиболее "тонких" сторон способностей человека, включая способность познавать мир, чувствовать прекрасное, иметь морально-этические нормы, имеют определенные эволюционно-биологические предпосылки. По соответствующим параметрам возможно сравнение человека и других живых существ. Например, когнитивные (познавательные) способности активно исследуются в наши дни у животных. Полученные в таких исследованиях данные используются сторонниками стыкового биолого-гуманитарно-философского научного направления – эволюционной эпистемологии (Кэмпбелл, Фоллмер и многие другие). Ныне существует и процветает целый букет биолого-социальных и биолого-гуманитарных наук, включая биоэтику, био-эстетику, биосемиотику, а также основной предмет книги – биополитику.

1.1.2. Достижения биологических наук ХХ века: влияние на развитие биополитики. Общее ориентирующие влияние гуманитаризующейся биологии второй половины ХХ в. было дополнено конкретным стимулирующим действием на биополитические изыскания конкретных биологических направлений, как-то:

• этологии  (науки о поведении живых существ). Первоначально этология посвящала себя поведению животных в естественных условиях, с упором на врожденные (инстинктивные) формы поведения, подробно исследованные К. Лоренцом, Н. Тинбергеном, К. Фришем и другими классическими этологами. В дальнейшем, под влиянием таких исследовательских напрпавлений, как бихевиоризм, зоопсихология, предмет эжтологии был расширен в сторону изучения не только врожденных,  но и приобретенных в ходе обучения и накопления индивидуального опыта форм поведения.  Было установлено, что различие между  этими  двумя  видами  поведения является относительным, так как. практически каждая поведенческая реакция включает  врожденные  (генетически запрограммированные)  и  приобретенные  (зависимые от  жизненного опыта) компоненты.  Целый ряд исследований был посвящен ритуальному поведению (брачное,  территориальное и игровое поведение). Данные о поведении животных были применены,  иногда недостаточно обоснованно,  к человеческому поведению, тем самым изменив наш взгляд  на  самих  себя. Примерами  может  служить  книга  К.Лоренца  "Агрессия",  вызвавшая значительный резонанс, а также сенсационные бестселлеры 60-70-х годов ХХ века типа книг "Голая обезьяна" и "Человеческий зоопарк" Р.Ардрея. В 1990-х годах вышли работы отечетственных этологов, в том числе Е.С. Панова (см. например, Панов, 1999), М.В. Бутовской (1999, Butovskaya, 2000), В.Р. Дольника (1994, 1996), утверждающие приложимость этологического подхода к поведению человека, включая его политическую деятельность;
• исследований по эволюционным проблемам. В ХХ веке разработан современный вариант дарвиновской  теории эволюции (неодарвинизм, синтетическая теория эволюции),  согласно которой эволюция основана на избирательном сохранении в ряду поколений наиболее приспособленных генотипов (естественный отбор генов). Естественный отбор предполагает конкуренцию за выживание и размножение различных генетических вариантов, возникающих в результате случайных мутаций, рекомбинаций генов и др.. Если Дарвин постулировал постепенное возникновение нового в эволюции в результате накопления малых изменений (градуализм), то ныне часть эволюционистов (например, С. Гулд) признает и "большие скачки", сразу дающие новые виды живых существ (концепция "прерывистого равновесия").  Ставится также вопрос, идёт ли естественный отбор лишь на индивидуальном уровне (как борьба особей за существование /размножение) или имеет место также групповой отбор - конкуренция между целыми сообществами живых существ (например, концепция "телеономического отбора" П. Корнинга). В последнем случае внутри группы (сообщества) преобладает кооперация и взаимопомощь, а конкуренция направлена вовне – против соседних групп. Для биополитики важны исследования, касающиеся происхождения человека и в особенности эволюции социальной организации по линии человекообразные обезьяны (гоминоиды)-представители рода Homo (гоминиды)-человек разумный.
• социобиологии — систематического изучения биологического базиса  социального поведения у животных и человека (определение одного из основателей социобиологии Э. Уилсона). Каждая форма жизни может быть рассмотрена как эволюционный эксперимент,  продукт миллионов лет взаимодействия между  генами и окружающей средой. Социобиология в целом исходит из неодарвинизма (кратко см. в предыдущем абзаце) Однако, в применении к эволюции биосоциальных систем,  она объясняет и такие процессы, которые на первый взгляд противоречат концепции естественного отбора. Например, объясняются явления самопожертвования особей (альтруизма) в  интересах других особей или целого сообщества. Причем, для такого объяснения социобиологи вводит новые понятия: родственный альтруизм (самопожертвование ради близкого родственника ради сохранения общих с ним генов), взаимный (реципрокный) альтруизм (самопожертвование ради даже неродственной особи, если последняя также готова к аналогичной жертве), совокупная приспособленность особей, эволюционно стабильная стратегия и др.. С этим инструментарием социобиология подходит к проблемам доминирования и подчинения,  отношений между родителями и потомками,  организации сложных  сообществ  (насекомых, приматов и др.). Социобиологи рассматривают человека как бы через  перевернутый  телескоп на увеличенном расстоянии и временно уменьшая его в размере. По словам Э. Уилсона,  социобиология вторгается в социальные науки с верительными грамотами  естественных наук.
• экологии — наука о взаимодействии биоса с окружающей его средой и о взаимоотношениях между различными живыми организмами в рамках локальных целостных сообществ (экосистем) и планетарного сообщества (биосферы), особо отметим разработки Винни-Эдвардса и др. по популяционной экологии ("социальной экологии"), тесно состыкованные с этологией и социобиологией. Экология как биологическая наука оказалась настолько тесно связана с разработками по охране живого покрова планеты, многообразия населяющих её видов, а также здоровья человека и человечества перед лицом техногенных опасностей, что в русском языке все эти разработки тоже обозначаются не иначе как "экология" (за рубежом преобладают другие названия – environmental science, Umweltwissenschaft и др., переводимые как "наука о среде обитания²"). Публикация таких книг, как "Безмолвная весна", в начале 60-х годов, вызвала к жизни первую волну движения в защиту окружающей среды. В последующие десятилетия люди начали проявлять все большую тревогу в отношении проблем окружающей среды. Это усилило общий интерес как к  экологическим организациям (МСОП, Римский Клуб, ЮНЕП и многие другие), так и к самой биополитике, которая также включает важную природо-охранную грань (см. подробнее ниже);
• нейрофизиологии — комплекса исследований, посвященного функционированию мозга как сложной параллельно организованной системы переработки информации, состоящей из относительно самостоятальных функциональных единиц (модулей). Было показано наличие в составе мозга человека и других высших приматов (человекообразных обезьян), например, трёх таких параллельно работающих модуля, как рептилиальный мозг (названный так в "честь" уже имеющих его пресмыкающихся), палеомаммальный (или лимбическая система, которая функционирует уже у примитивных млекопитающих), наконец, неокортекс (новая кора). Исследуя нейронную организацию мозга, нейрофизиологи обратили особое внимание на роль нейротрансмиттеров, отвечающих за передачу имплульсов между нервными клетками. Исследования серотонина, окиси азота, дофамина и др нейротрансмиттеров, а также нейромодуляторов (опиатов) показала их важную социально-поведенческую функцию, в том числе и в человеческом обществе. В 50-х и 60-х годах ХХ века появилась возможность  влиять  на  человеческий  разум, эмоции и психику в заданном направлении,  используя лекарственные препараты (так называемая "психо(нейро)фармакологическая революция").  Это привлекло внимание научного  сообщества и широкой публики к взаимосвязи между физиологическим состоянием человеческого организма и поведением человека,  включая политическую деятельность. 1990-е годы были объявлены в международном масштабе "Десятилетием мозга";
• генетики. Развитие  исследований  в  области генетики дало в руки исследователей методы, позволяющие манипулировать наследственным аппаратом  живых  организмов,  обусловив тем самым развитие генетической и клеточной инженерии.  Эти методы составляют часть арсенала  исследова­тельского направления ХХ века, названного биотехнологией и посвященного промышленному использованию биологических процессов и  агентов  на основе получения высокоэффективных форм микроорганизмов,  культур клеток и тканей растений и животных с  заданными  свойствами. Всё это породило целый комплекс проблем этического, юридического и политического характера. Одной из основных  проблем была угроза  случайного или,  что еще хуже,  преднамеренного создания  генетических монстров. Эта угроза, звучавшая уже на конференции в Асиломаре (США) в 1975 г., неизмеримо возросла и пополнилась новыми гранями в 90-х годы в связи с масштабным производством трансгенных растений и животных, генетическим клонированием (сегодня овечки Долли, Олли, Полли, завтра – клонированный человек?), генной терапией и т.д. Генетика человека достигла уровня, когда усматривается возможность прямо изучать генные факторы поведенческих отклонений, а также алкоголизма, депрессии, гомосексуализма, шизофрении и др, что имеет немалое социальное и даже политическое значение. В 2000 году в основном завершен многообещающий и в то же время потенциально небезопасный проект полной расшифровки генома человека.

² Слово "экология" (ecology) также иногда используется в указанных смыслах за рубежом, но чаще с модификаторами - социальная экология, глубинная экология, экология человека, глобальная экология и др.

Все эти направления лишь затронуты в этом вводном разделе; их детальное рассмотрение – удел последующего текста книжки.

1.2. Политологические и политические предпосылки биополитики.

Остановимся на теоретических (политологических) и практических (собственно политических) факторах, способствовавших возникновению биополитики. Что касается политологии, то она с начала 60-х годов стала, правда только в лице некоторых ее представителей, ориентироваться на доктрину "натурализма" (см. подробнее второй раздел книги), которая подчеркивает значение  законов, управляющих природой человека, в политике. Важным событием в политологии было также возникновение системного подхода к политике, сформулированного Д. Истоном, Алмондом и другими политологами. Сосредоточивая внимание на "политической системе" как целостном организме с  ее  кибернетическими "входами" и "выходами" материальных ресурсов и информации, это политологический подход облегчает сопоставление политических и биологических систем.

Подобно политическим, биологические системы также содержат механизмы саморегуляции, обратные связи, потоки информации и др. И в биологии, и в политологии постановка полностью контролируемого эксперимента часто вызывает принципиальные трудности, в противоположность классической физике. В политологии, как и в биологических науках (этология, экология) исследуются популяции живых организмов (вида Homo sapiens в случае политологии), которые развиваются во времени, т.е. обладают собственной историей. Оба типа сложных систем можно описать в рамках системного подхода, кибернетики и, в последние 25 лет, также синэргетики, благодаря усилиям И.Р. Пригожина, Х. Хакена, Э. Янча, П. Корнинга и др. Так, Э. Янч понимал саму политику в рамках синэргетики как комплексное взаимодействие многих  нелинейных процессов управления, включая политические механизмы распределения власти, сферы и средства деятельности правительственных органов, а также сами социально-политические структуры.

В политологии в 60-70е годы ХХ века наметился поворот от преимущественного исследования политических институтов (государственного аппарата, партий и др.) к преобладанию интереса к поведению людей как политических актеров, т.е от статики и структуры к динамике политического процесса. В частности, исследование политического поведения в рамках доктрины бихевиорализма , которая концентрировала  внимание на индивидуальных свойствах системы (отдельного человеческого индивида, группы), ее стадиях развития (определяющих восприимчивость или невосприимчивость к стимулам поведения), уже проводились  на несколько лет раньше,  чем родилась сама биополитика.  Нет  необходимости подчеркивать, что бихевиорализм сложился под влиянием успехов биологии, которая процветала в начале 60-х годов. Бихевиорализм в политологии опирался на фундамент концепций и данных всех наук, изучающих человеческое поведение, включая педагогику, этнографию, криминологию, психологию и др. Проводились комплексные исследования политического поведения, например, в ходе президентских выборов исследовали вопрос, на каких основаниях люди предпочитают одного кандидата другому. Однако подобные исследования страдали эмпиричностью в отсутствие адекватных теорий для интерпретации политического поведения. Вот почему с начала 70-х годов отмечался кризис бихевиорализма в политологии. В связи с необходимостью разработки теории политического поведения большие надеждя возлагали на биологические науки, в первую очередь на этологию, социобиологию, посвященные поведению наших "эволюционных собратьев". Так подготовилась к рождению биополитики  политология.

Биополитика оказалась, однако, "востребованной" не только с теоретической (полито­ло­гической) точки зрения, но и в плане практической политики. Уже в 1960-е годы стало очевидно, что многие проблемы государственной политики имеют ярко выраженную "биологическую компоненту". Речь шла о "взрывном" росте населения планеты и относительном старении населения (что обусловливало дополнительную нагрузку на бюджеты государств), проблемах генетической инженерии, био-медицинских проблемах, требующих политических мероприятий, угрожающих последствиях испытаний ядерного оружия, а также использования "мирного атома" в АЭС и, конечно, о нарастающем загрязнении всех сред планеты Земля, разрушении биосферы, призраке надвигающегося экологического бедствия. Поэтому в глобальном плане роль биополитики включает, наряду с прочими аспектами, борьбу (в том числе и политическими средствами) с назревающим экологическим кризисом, за сохранение био-разнообразия. В этом аспекте биополитика широко перекрывается по проблематике с разнообразными движениями "зелёных" и "экологов" ("environmentalists"). Но у биополитики – своя специфика. Её фокальная точка – интерес к проблемам социальности, и потому её потенциал не исчерпывается только проблематикой взаимодействия человечества и биосферы как двух глобальнейших биосоциальных систем. Современный мир полон социальных и политических конфликтов (например, по этническим линиям), и здесь от биополитики также ожидается позитивный вклад, например, рекомендации по поводу эволюционно-древних механизмов распознавания "своих и чужих", которые обусловливают этноконфликты (конфликты племен, наций, рас). Кроме этноконфликтов, биополитики занимались и проблематикой студенческих бунтов (например, во Франции в 1968 г.), бюрократии (как системы, чуждой по многим параметрам нашему биосоциальному наследию), президентских выборов, которые во всех странах находятся под сильным влиянием таких биосоциальных явлений как невербальная (бессловесная) коммуникация и "обезьяний" стиль отношений доминирования-подчинения и др.

В более локальном  плане – для России – справедливо всё то, что сказано в предыдущем абзаце: есть и экологический кризис, и этноконфликты, но всё это усугубляется наличием в "постсоветском пространстве" идеологического вакуума на месте ранее доминировавшей системы коммунистических ценностных ориентиров. Многие биополитики склоняются к убеждению, что именно после крушения ранее регламентировавшей жизнь идеологии всякого рода эволюционно-древние, "животные" тенденции социального (и политического) поведения лишаются существующих в норме культурных тормозов и проявляются в большей степени, чем обычно. К этим тенденциям в России мы еще вернемся в "Заключении" (см.) к книге, когда в нашем распоряжении будет весь конкретный багаж ее содержания.

В силу указанных фактов в современной России объективно возрастает значение биополитики. В частности, в её орбиту входит изучение социальной агрессивности, распространённость которой на разных уровнях российского социума (от скандалов в Государственной думе до действий боевиков) осложняет – наряду с прочими "мешающими факторами" --  всякое позитивное развитие России на стыке веков. Президентские выборы в России – еще более благодатная почва для биополитиков, чем аналогичное явление на Западе, ибо в России биополитические закономерности выступают в менее прикрытой форме.

1.3. История биополитики

Пионерская статья Л. Колдуэлла по биополитике вышла в свет в 1964 г. (интересно, что автор ссылается в ней на статью по биополитике в газете Herald Tribune, опубликованную еще в 1963 г.). Колдуэлл писал:  "Биополитика -- это полезное клише, обозначающее политические усилия, направленные на приведение социальных, особенно этических, ценностей в соответствие с фактами биологии" (Caldwell, 1964, P.3). Эта статья сразу стала программной, т. е. она задала весь спектр дальнейших изысканий биополитиков.

Впрочем, этот спектр был еще более четко, по пунктам (см. классификацию направлений биополитики ниже), дан в работах А. Сомита (Somit, 1968, 1972). Вторая статья прямо называлась "Biopolitics". Первые доклады по биополитике прозвучали на Конгрессе Южной Ассоциации политических наук (США) в 1967 г. В 1968 году А.  Сомит опубликовал влиятельную статью под названием "Прогресс  в направлении более биологически-ориентированной  политической науки" в Midwest Political Science Review.  Через два  года Томас  Торсон (Thorson, 1970) дал название "Биополитика" книге,  в которой он  утверждал, что эволюционная биология должна послужить основой  для  политической теории.

В  том же году (1970) было опубликовано несколько статей, посвященных эмпирическим политическим исследованиям  на базе  биополитики.  Они были представлены на заседании Международной Политологической Ассоциации в Мюнхене. Из этих статей следовало,  что этология,  нейрохимия и другие биологические науки могут быть использованы в политических исследованиях. В 1970 г. биополитика была также признана Международной Политологической Ассоциацией в качестве специальной области исследований, а с 1975 г. биополитика получила статус постоянной исследовательской области в программе конгрессов этой ассоциации. В 1975 г. состоялась конференция в Париже по вопросам биополитики; ее результаты (включая как доклады самих биополитиков, так и критические отзывы обычных политологов) вышли в свет в 1976 г. в виде сборника "Биология и политика".  В конце 70-х годов сформирован интернациональный Исполнительный комитет по биологии и политике, а с 1981 г. в США функционирует Ассоциация биологии и политических наук. С 1981 г. в США (с дополнительным бюро в Германии) существует Грутеровский Институт права и поведенческих исследований (Gruter Institute for Law and Behavioral Research), посвятиший себя юридическим и криминалистическим сторонам биополитики.

С исторической точки зрения, первая крупная биополитическая школа, включавшая несколько центров, сложилась в США. В её состав вошёл целый ряд выдающихся учёных:: Л. Колдуэлл, А. Сомит, Т. Виджел, С. Петерсон, Р. Мастерс, П. Корнинг, В. Эндерсон и многие другие. Однако  биополитика все в большей мере становится  международным делом.  Так,  важная биополитическая школа и биосоциологическая³ школа сформировалась в Германии (Х. Флор, В. Тённесманн, П. Майер и др.).  Голландская школа биополитики в настоящее  время представлена известными специалистами в этой  области, в первую очередь В.Фалгером и ван дер Деененом.  Процветающий  биополитический  центр,  посвятивший  себя в первую очередь проблематике охраны живого (биоса ) и другим практическим аспектам биополитики, а также биоэтике и биокультуре (см. подраздел 7.5. ниже) функционирует  в  Греции с 1985 г.  под  руководством  Агни Влавианос-Арванитис. Он включает в себя Биополитическую  Интернациональную Организацию, или Б.И.О. (Biopolitics International Organisation)  и созданный под ее эгидой  Интернациональный Университет по Био-окружению, (International University for the Bio-Environment).

³ П. Майер предпочитает термин "биосоциология", а не биополитика. Биосоциологию отличает от биополитики отсутствие обязательной привязки проводимых исследований к политической проблематике, хотя фактически разница между биополитикой и биосоциологией нечёткая.

Помимо  политологов, ныне биополитические школы, центры и др. организации включают ныне  также  биологов,  философов и людей других профессий. Важная задача биополитических центров и других аналогичных организаций – не превращаться в узкоэлитарные секты "адептов", а добиваться общественной поддержки, привлекать в свои ряды всякого рода гражданских активистов, политические кадры, а также просто заинтересованных людей. Важная дополнительная грань деятельности – освещение вопросов биополитики и смежных с нею областей средствами массовой информации. Активно осваиваются возможности Интернета, где все основные центры имеют свои страницы. Биополитическая Интернациональная Организация издаёт свою газету "Bionews" в печатной и электронной форме. Проводятся международные конференции,  издаются многотомные труды. Спектр интересов биополитиков и специалистов по родственным направлениям весьма широк. Как показали состоявшиеся в 1998 г. в Бостоне  и в 1999 г. в Атланте (США) международные конференции Ассоциации политики и наук о живом (APLS) и Международной политологической ассоциации (в которой биополитике традиционно отводится "Панель № 12" – "Биология и политика"), биополитика тесно связана с биоэтикой, биотехнологией, охраной окружающей среды.

Биополитику популяризировал в своих работах русский философ  А.Т. Зуб (1987, 1998) защитивший по этой теме докторскую диссертацию (1995 г.). Биополитической теме была посвящена также кандидатская диссертация его аспирантки Н. Сидякиной (1991). С 1986 г. по существу близкие биополитике идеи развиваются деканом биологического факультета проф. М. В. Гусевым, в том числе и в рамках международной Комиссии по Биологическому Образованию (Commision for Biological Education, CBE), членом которой он является. Во многих статьях Гусева и его выступлениях как на российских, так и на международных конференциях, наряду с важными биосоциальными и био-гуманитарными понятиями и концепциями ("биоцентризм", "биологическое образование для не-биологов", "гуманитарная биология"), звучало и само слово "биополитика". Бывший председатель СВЕ проф. Г. Шэфер (Гамбург, Германия) также проявлял интерес к биополитике и упомянул этот термин в ряде недавних публикаций. С 1988 г. на Биологическом факультете регулярно (раз в две недели) проводится открытый семинар "Биополитика", а с 1998 г. семестровый курс лекций на эту тему включен в учебные программы для студентов — биологов и некоторых гуманитариев.  С 1995 г. на биологическом факультете существует специальное подразделение — учебно-научный сектор биополитики и биосоциологии.

К России проявляют значительный интерес различные организации, прямо или косвенно связанные с биополитикой. Руководитель Б.И.О. А. Влавианос-Арванитис неоднократно созывала у себя в Афинах видных русских биологов и политиков (с 1991 г.), а с осени того же года регулярно приезжала в Москву, в том числе посещая (иногда в компании турецкого политолога и вдохновенного биополитика Рушена Келеша) МГУ. В 1997 г. поездка в Москву ознаменовалась вручением А. Влавианос-Арванитис звания Почетного доктора Химико-технологического университета им. Д.И. Менделеева. Одна из проведенных Б.И.О. международных конференций (в 1994 г.) носила подзаголовок "Сахаровский Фестиваль". В нем приняли участие М. Ростропович и вдова академика А. Сахарова. Книга Влавианос-Арванитис (в соавторстве с Олескиным А.В.) "Биополитика-Биоокружение. Био-силлабус" была опубликована на русском языке в 1993⁴ г. С 1992 г. внимание к России усиливается и в Грутеровском Институте права и поведенческих исследований в США: проводятся конференции по российской проблематике с приглашением  политических деятелей России (например, министра правительства Москвы К.Б. Норкина). Американский биополитик и со-основатель Грутеровского института Мастерс посвятил России программную статью "Эволюционная биология и Новая Россия" (Masters, 1993b). В 1996 г. доклад о положении биополитики в России был сделан автором этой книги на совместной конференции Американской политологической ассоциации и Европейского социобиологического общества в г. Альфред (США). Доклад опубликован в продолжающемся издании Research in Biopolitics (Oleskin, Masters, 1997). Симптоматично, что отчасти занятое биополитикой Европейское социобиологическое общество провело свой очередной симпозиум в 1998 г.  именно в Москве.

⁴ Английское издание вышло в 1992 г. в Афинах.

Дважды (в 1989 г. и в 1997 г.) международная Комиссия по Биологическому Образованию  проводила свои ежегодные конференции в Москве, а именно на базе Биологического факультета МГУ. Cектор биополитики и биосоциологии при МГУ в настоящее время использует результаты,  полученные  биополитиками разных стран мира, с целью культивирования биополитики  на российской почве.

1.4. Основные направления биополитики

Были предложены  различные классификации весьма широкого спектра направлений современной биополитики. Например, А.Сомит (Somit, 1968, 1972) предпочитал следующую классификацию: 1) создание биологически ориентированной политической науки; 2) исследование этологических (поведенческих) аспектов политического поведения; 3) изучение физиологических аспектов политической жизни; 4) решение  практических  проблем  политики  на базе всех указанных   направлений биополитических исследований.  В последующем  тексте  раздела будет использована несколько иная  классификация, которая представляется автору более удобной и во многом опирается на публикации проф.  Р. Мастерса (Masters, 1989, 1991) и А.Т. Зуба (1987, 1989, 1994), а также на авторские разработки (Олескин, 1994, 1995, 1999а, б, в и др. работы). Она включает в себя следующие пункты:
а) Природа человека (в связи с политической теорией);
б) Эволюционные корни человеческого  общества и государства;
в) Этологические грани политического поведения людей;
г) Физиологические параметры политического поведения; д) Вклад биологии в решение конкретных политических проблем.

1.4.1. Природа человека: биополитический подход. В СССР была поставлена программная цель "создать нового человека". При этом исходили из марксистского представления о том, что "родовая сущность человека является социальной". Стало быть, стоит изменить социальные отношения, политический строй, как изменится и человек. Он есть продукт эпохи. Марксизм можно рассматривать как яркий пример доктрины исторического релятивизма   в понимании человека. С этой точки зрения бессмысленно спрашивать, добр или зол человек по своей природе, пластичен он или консервативен и др. Все подобные вопросы имеют смысл лишь применительно к конкретной эпохе и конкретному социальному слою, классу. В противоположность доктрине релятивизма (которую исповедует отнюдь не только марксизм, но и многие другие социологические и философские течения), имеется доктрина абсолютизма , согласно которой природа человека вечна, неизменна и определена Богом или иным Абсолютом (например, идеей в философии Гегеля). При своих различиях, релятивизм и абсолютизм смыкаются в фактическом отрицании телесной, биологической грани природы человека (так, христианский абсолютизм считает греховной саму мысль о возможности сопоставления носителя бессмертной души — Человека и прочих "тварей").

В отличие  и от абсолютизма, и  от релятивизма, современная биология способствует (а биополитика подхватывает эту тенденцию) пониманию человека как существа, укорененного в живой природе, связанного с нею тысячами нитей, сотворённого как продукт многих миллионов (и миллиардов) лет эволюции жизни. Такая трактовка природы человека представляет доктрину натурализма (от лат. natura — природа, см. подробнее подраздел 2.1.). В связи с биополитическим подходом к природе человека находится и весь философски-методологический фундамент биополитики, который мы рассмотрим во втором разделе книги и который связан с концепциями коэволюции  (согласованного развития различных форм бытия и в особенности человека и всех других форм живого), биоцентризма (постулирующего абсолютную ценность всех форм живого  и выступающего против верховенства человека как вида на планете), уровневой структуры   живого и эмпатии (способности понимать живой организм, проецируя в него себя).

1.4.2. Эволюционно-биологические корни политических систем. Это направление биополитических исследований тесно смыкается с антропологией (особенно политической антропологией), социологией малых групп, социальной психологией, теорией менеджмента и призвано ответить на следующие вопросы: Как возникли в ходе биологической эволюции человекообразных обезьян, гоминид  и  далее первобытных людей политические системы (вначале орды и племена,  далее государства)? Что может эволюционно-биологическое  прошлое политики рассказать нам об ее настоящем и будущем (память генов и др.)? Какие конкретные организационные разработки, например,  проекты творческих коллективов, возможны на биополитической базе? "Политика… возникает в ходе эволюции человека значительно раньше появления специализированных институтов управления. Я даже готов утверждать, что политическое поведение было важной предпосылкой и катализатором эволюции языка и расцвета культуры. Политика была неотъемлемой частью прогрессивной эволюции человеческого общества, она даже не являлась уникально-человеческим явлением", - писал П. Корнинг (Corning, 1983).

1.4.3. Этологические грани политического поведения людей. Если рассмотренное в предшествующем пункте направление биополитики акцентирует внимание на происхождении и эволюции целых политических систем, то данное направление посвящено детальному анализу политического поведения индивидов и их групп на основе подходов и методов этологии и социобиологии. Предпринимается попытка ответить на следующие вопросы: в каких отношениях люди уподобляется животным в своем социальном (политическом) поведении; какие эволюционно-консервативные формы агрессии, конкуренции, изоляции, кооперации, афилиации⁵, доминирования и подчинения влияют на политическую деятельность (например, в ситуации президентских выборов, в ходе межэтнических конфликтов, во взаимоотношениях между лидерами и подчинёнными) и на формируемые ими политические структуры. Эти исследования прямо связаны с наследием классических этологов (К.Лоренца и его ученика И.Айбль-Айбесфельдта, Н. Тинбергена, К. Фриша и др.) Сторонники этого направления пытаются определить само понятие "политика" в этологических терминах. Так, П. Корнинг даёт "кибернетическое определение политики",  включающее аналогичные феномены у других социально организованных видов, таких как пчелы, волки, шимпанзе, львы. обезьяны резус и бабуины. В такой расширенной интерпретации политика представляет "процесс управления с принятием решений по поводу общих или взаимоперекрывающихся целей, а также процессы коммуникации (включая обратные связи) и контроля, необходимые для достиэения этих целей" (Corning, 1983). Это определение имеет кибернетический и синэргетический привкус, отражающий общее увлечение синэргетикой ряда этологов и биополитиков.

⁵ Афилиация определяется как стремление особей одного вида быть вместе. См. раздел 5.

1.4.4. Физиологические параметры политического поведения. Основной вопрос данного направления – как влияет физиологическое (соматическое, "телесное") состояние людей на политику? Был рассмотрен  целый ряд параметров,  включая рост и вес человека, время полового созревания,  менструальный цикл, психофизиологическое  возбуждение,  интеллектуальный уровень, телесная конституция,  структура и функционирование головного мозга,  биоритмы  и др Фокальными точками данного направления являются исследования роли наследственных факторов ("генетического груза") и функционирования нервной системы (в первую очередь мозга) в ходе политической деятельности.

Однако изучение зависимости между физиологическим состоянием и политической активностью наталкивается на серьёзные методические и технические трудности, связанные с необходимостью проведения многофакторного анализа. Хорошим примером преодоления этих трудностей,  что позволило получить впечатляющие,  статистически достоверные результаты,  служат исследования Р. Мастерса (Masters, 1996 и др. работы) по взаимосвязи между загрязнением окружающей cреды тяжелыми металлами (марганец, свинец),  физиологическим состоянием людей  и  уровнем  преступности. Экспериментальные исследования, в которых в качестве объекта выступают люди, могут также вызывать определенные психологические, этические и юридические проблемы.

1.4.5. Вклад биологии в решение конкретных политических проблем. В английском языке это направление обозначается термином biopolicy, в то время перечисленные выше направления соответствуют термину biopolitics. Данное направление преследует цель практического внедрения результатов всех кратко рассмотренных выше биополитических исследований, чтобы составить политические прогнозы, экспертные оценки и рекомендации для политических деятелей и широких масс людей. Из широкого спектра конкретных приложений в политической сфере современых наук о живом выделим ряд особенно важных направлений:

• охрана  живого покрова планеты.  В отличие от экологического движения (основная задача которого - выживание человеческой цивилизации), биополитика в понимании Влавианос-Арванитис исходит из абсолютной ценности всякой формы жизни,  независимо от ее практического значения в связи с судьбой цивилизации и технологическим  прогрессом. К охране окружающей cреды проявляют значительный интерес и другие биополитики, например, в США это В.Т. Эндерсон, Л. Колдуэлл, у которого этот интерес окрашен "экологическим пессимизмом". Характерно название его доклада на конференции  APLS  в Бостоне в 1998 г. "Обречено ли человечество на саморазрушение?"
• юридические  и криминалистические проблемы  (задача Грутеровского института права и поведенческих исследований). Так, криминальное поведение может быть рассмотрено как  результат "неуместных" эволюционных стратегий поведения,  которые в некоторых случаях не соответствуют  этическим  принципам  современного общества.  Например,  стремление повысить собственный репродуктивный успех (передать максимальное количество генов  следующему поколению)  может  обернуться  угрозой для приемных детей, которые отличаются по генофонду от усыновивших их лиц. Эти предположения могут  быть учтены при попытке предсказать будущие тенденции в отношении преступлений, совершаемых внутри семей.
• био-медицинские проблемы — аборт, эвтаназия, трансплантация органов и тканей и др.; все эти проблемы представляют также предмет биоэтики, важная составляющая которой также – гуманное обращение с животными и вообще с живым покровом планеты ("этика окружающей среды", "экологическая этика");
• проблемы бюрократии и неэффективная работа правительственных учреждений и вообще организованных политических систем;
• обуздание человеческой агрессивности, враждебности ко всякого рода "чужакам" и других негативных тенденций поведения; стимулирование дружеских,  кооперативных связей между человеческими индивидами, группами и организованными политическими системами;
• педагогические проблемы – необходимость преодоления современной "био-неграмотности" путём создания системы биологического образования для всех. Велика потребность в биологических (и более специфических биополитических) знаниях у политиков, юристов, врачей и многих других людей, сталкивающихся с биополитическими проблемами в повседневной практике;
• генетическая инженерия, клонирование животных и в перспективе человека, генная терапия (лечение наследственных заболеваний путём манипуляций с генами) и другие  результаты прогресса современной генетики. Здесь налицо перекрывание с проблематикой биотехнологии.
• городское планирование, составная часть био-архитектуры, которая стремится творчески использовать эстетически привлекательные и архитектурно целесообразные образцы биологических структур (пчелиных сот, ткани паука, био-мембраны), а также учитывать эволюционно-древние ("первобытные") поведенческие тенденции людей в строительстве зданий, застройке целых микрорайонов.

Таковы основные грани практически-ориентированного направления современной биополитики, суммируемые в термине biopolicy (или biopolicies) в англоязычной литературе.

1.4.6. Политический потенциал биологии за пределами биополитики как организационно оформленного научного течения. Различные биополитические школы, группы, центры сосредоточивают внимание на разных направлениях биополитики и разнятся по конкретной интерпретации этого понятия (например, Б.И.О. в лице А. Влавианос-Арванитис не включает в биополитику политический потенциал этологии и социобиологии, находящийся в центре внимания многих американских биополитиков). Как уже указывалось, в настоящей книге мы придерживаемся максимально широкого истолькования "биополитики" как всего комплекса социально-политических приложений наук о живом.  Поэтому в последующем тексте мы рассматриваем и те разработки, котоые выполнены вне рамок биополитического сообщества (и авторы которых, возможно, никогда не слышали о биополитике), но на деле  вносят свой вклад в политический потенциал современной биологии.

Несомненно, особый резонанс во всём мире вызывают вопросы охраны био-разнообразия планеты, ибо здесь речь идёт о самом выживании и биосферы в целом, и зависящего от неё человечества. Соответственно, научные усилия по преодолению экологического кризиса и спасению био-разнообразия предпринимались задолго до организационного оформления биополитики. В 1948 г.создан Международный союз охраны природы и природных ресурсов (МСОП). В 1972 г. Стокгольмская конференция ООН наметила общие принципы международного сотрудничества в области охраны природы; 28-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН учредила "Программу ООН по окружающей среде" (United Nations Environmental Program, UNEP, ЮНЕП). С 1971 года ЮНЕСКО осуществляет программу "Человек и биосфера". В 1979 г. МСОП совместно с ЮНЕП и Всемирным фондом дикой природы выработал "Всемирную стратегию охраны природы". В 1992 году проведен важный международный форум в Рио-де-Жанейро (Дни Земли)  где сформулированы основные принципы устойчивого развития человечества с учетом природоохранных требований. В деле охраны окружающей cреды  существенное значение имеет включающий крупных учёных планеты Римский клуб с его экологическими прогнозами  на XXI век. Биополитическая Интернациональная Организация установила рабочие контакты с Римским клубом.

Помимо охраны живой природы, есть не-биополитические школы, тем не менее посвятившие себя, например, биомедицинским граням политического потенциала биологии. Такова Европейская Сетевая Организация по Биомедицинской Этике (European Network for Biomedical Ethics), cозданная  в 1996 г. на базе Этического центра  естественных и гуманитарных наук университета г. Тюбинген (Германия). Вопросы социальных технологий с учётом этологии человека рассматривают некоторые из исследовательских центров по менеджменту и социологии малых групп.

Существующая с конца 70-х  г под эгидой ЮНЕСКО международная Комиссия по биологическому образованию (СВЕ) обращает основное внимание на  преодоление неграмотности населения в области биологии и преподавание основ биологии для небиологов, меры по охране живой природы, вопросы биотехнологии, био-медицинской этики и ряд других аспектов "biopolicy".

Философские аспекты взаимоотношения биологии и наук о человеке и обществе находились в центре внимания многих мыслителей, учёных. В частности, целая крупная школа посвящает себя проблемам коэволюции (согласованного развития)  природного и социокультурного (см. книгу Р. С. Карпинской, И. К. Лисеева и А.П. Огурцова (1995)).

Наряду с термином "биополитика", в литературе встречается, хотя и существенно реже, термин "биополитология". Группа ее сторонников из Санкт-Петербурга предложила зарезервировать слово "биополитика" только для практических аспектов политического потенциала биологии (для biopolicy), а концептуальные его аспекты отнести к биополитологии (Степанов, 1999).

В распространяемых по Интернету материалах биополитология определяется как наука, "возникшая на стыке биологии и политологии и ставящая своей задачей разработку теории биологического государства, то есть государства, отвечающего потребностям и возможностям человека как высокоорганизованного био-психо-социо-интеллектуального существа". Большинство биополитиков (и автор этой книги в их числе), однако, относят задачу построения государства с учетом "биологической размерности" человека к важнейшим целям именно биополитики, а не биополитологии как малоупотребительного термина.

Итак, современная биология представляет собой новую и достаточно важную  политическую силу, потенциал которой отчасти уже проявил себя в конкретных разработках, отчасти пока остается нереализованным. Биополитика и существует, в конечном  счёте, ради его полной реализации. Указанные выше направления биополитики подвергнуты более детальному анализу в последующих разделах книги. Этот раздел служит своего рода кратким "компендиумом" книги. Читателю предлагается схема (по Влавианос-Арванитис, Олескин, 1993, существенно изменено), в которой обозначены многие из важных аспектов политического потенциала биологии в ХХI веке (греческое слово BIOS - биос - обозначает жизнь)

Как указано во введении, особое значение в рамках авторского видения биополитики придается биосоциальным системам (сообществам живых организмов), так что сама биополитика рассматривается в основном как область знания о человеческих вариантах биосоциальных систем. Таким вариантом является и политическая система человеческого общества.

Поэтому каждое из направлений современной биополитики будет рассматривается в сочетании с соответствующими материалами биологических наук, связанными с исследованиями социального поведения и биосоциальных систем у различных форм живого. Например, в разделе об эволюционно-биологических предпосылках человеческой социальной организации и политической системы (раздел 3) имеется обширная часть, в которой на фоне панорамы истории жизни на Земле и сжатого очерка об эволюции человека как вида рассматривается вопрос о возникновении (прото)политических структур как закономерного итога прогрессивного исторического развития биосоциальных систем вообще. Биосоциальным системам уделено много внимания и в разделе об этологических и социобиологических подходах в приложении к политически важным граням поведения человека. Соответствующие формы человеческого поведения как бы будут погружены в эволюционную канву, связаны со "сквозными", "архетипическими" (выражение Ю. Плюснина) категориями биосоциальных систем, применимыми в принципе к разнообразным биологическим видам. Поскольку автор данной книги испытывает профессиональный интерес к миру микроорганизмов и поскольку они в примитивном, "обнаженном" виде демонстрируют перед нами многие стороны биосоциальных взаимодействий, то мы будем с разумной осторожностью и уместностью "низводить" ряд характеристик биосоциальных систем до уровня микроорганизмов. Как ни далеки от нас эти одноклеточные существа, они тем не менее формируют биосоциальные системы из многих индивдов (колонии).

Итак, многовековая история познания живого, прошедшая стадии мифологии, натурфилософии, механицизма и ныне достигшая стадии гуманитаризации, послужила предпосылкой современной биополитики (как и целого спектра других стыковых биолого-социальных наук). Для биополитики особенно важны такие области биологии, как этология, социобиология, экология, генетика, нейрофизиология, теория эволюции. Биополитика может быть классифицирована на следующие направления:
а) Природа человека (в связи с политической теорией);
б) Эволюционные корни человеческого  общества и государства;
в) Этологические грани политического поведения людей;
г) Физиологические параметры политического поведения;
д) Вклад биологии в решение конкретных политических проблем.

Понятие "политический потенциал биологии", предмет настоящей книги, соответствует максимально широкому, авторскому, толкованию биополитики, и разные биополитические школы посвящают себя различным граням этого потенциала

 ЛИТЕРАТУРА

• Влавианос-Арванитис А., Олескин А.В. Биополитика. Био-окружение. Био-силлабус. Афины: Биополитическая Интернациональная Организация. 1993.
• Горелов А.А. Социальная экология. М. Изд-во Ин-та философии РАН. 1998.
• Гусев М.В. К обсуждению вопроса об антропоцентризме и биоцентризме// Вест. Моск. ун-та. Сер. 16 (Биология). 1991. N 1. С.3--6.
• Данилова Н.Н., Крылова А.Л. Физиология высшей нервной деятельности. М.: Учебная лите­ратура. 1997.
• Дерягина М.А. Эволюционная антропология. М.: Изд-во УРАО. 1999.
• Дерягина М.А, Бутовская М.Л. Этология приматов. М.: МГУ. 1992.
• Дольник В.Р. Непослушное дитя биосферы. Беседы о человеке в компании птиц и зверей. М.: Педагогика. 1994.
• Дольник В.Р. Вышли мы все из природы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. М.: Linka Press. 1996.
• Дьюсбери Д. Поведение животных. Сравнительные аспекты. М.: Мир. 1981.
• Захаров А.А. Организация сообществ у муравьев. М.: Наука. 1991.
• Зорина З.А., И.И. Полетаева, Ж.И. Резникова. Основы этологии и генетики поведения. М.: Изд-во МГУ. 1999.
• Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П.. Философия природы: коэво­люционная стратегия. М.: Интерпракс. 1995. С. 13--78.
• Ламсден Ч., Гуршурст А. Генно-культурная коэволюция: человеческий род в становлении // Человек. 1991. № 3. С.11--22.
• Лоренц К.З. Агрессия (так называемое зло). М.: Прогресс. 1994.
• Майерс Д. Социальная психология. Спб., М., Харьков, Минск: Питер. 2000.

Мак-Фарленд Д. Поведение животных. Этология и психобиология. М.: Мир. 1988.

: ИСТОРИЯ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ Итак, биополитика представляет своего рода "кентавра" с биологическим туловищем и политической головой. На базе биологических данных и концепций и, в особенности, исследований биосоциальных систем на

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу