База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

Содержание

 

Введение

1. Мастер интеллектуальной прозы

2. Вечные темы в произведениях Бунина

3. Особенности поэзии автора и его гуманизм

4. Сопоставление прозы и поэзии Бунина

5. Крестьянская тематика

5. Образ женщины в творчестве писателя

Заключение

Список литературы

Введение

Имя Бунина ставят рядом с именами Толстого, Чехова, Горького. На первый взгляд может показаться удивительным: многие знают Бунина понаслышке, книги же названных гигантов русской литературы приходят, овладевая чувствами и мыслями, к человеку уже в детстве. Да, у Бунина нет ни одного стихотворения, рассказа, которые могли бы войти в круг детского чтения, – уж слишком он «взрослый» писатель. Но когда подростку открывается мир этого художника, становится очевидным: знакомство с «Листопадом», «Деревней» и «Митиной любовью» является немалым нравственным и эстетическим приобретением. На произведениях этих и других воспитывалось не одно поколение.

Великие писатели, чьим младшим современником был Бунин, единодушно признавали его огромный талант. Бунин считал себя прежде всего поэтом. Вряд ли следует с ним соглашаться – масштаб его художественного мышления в прозе значительнее. Однако и стихотворный опыт Бунина был незауряден. Вот свидетельство Блока: «Цельность и простота стихов и мировоззрения Бунина настолько ценны и единственны в своем роде, что мы должны с его первой книги и первого стихотворения «Листопад» признать его право на одно из главных мест среди современной русской поэзии».

О лучших же достижениях Бунина-прозаика можно судить по словам Горького: «Деревня» Бунина была толчком, который заставил разбитое и расшатанное русское общество серьезно задуматься уже не о мужике, не о народе, а над строгим вопросом – быть или не быть России? Мы еще не думали о России, – как о целом – это произведение указало нам необходимость мыслить именно обо всей стране, мыслить исторически».

Эти оценки лидера русской поэзии начала двадцатого века и писателя, открывшего своим творчеством новую художественную эпоху, могут быть исходными в характеристике наследия Бунина.

1. Мастер интеллектуальной прозы

Иван Алексеевич Бунин родился в 1870 году в Воронеже, в обедневшей дворянской семье. Свое детство он провел на хуторе в Орловской губернии. Образ жизни будущего писателя по справедливости считают скорее разночинным, нежели помещичьим. Конечно, ему была незнакома нужда, но обстоятельства сложились так, что хорошего образования молодому Бунину получить не удалось – оно ограничилось четырьмя классами гимназии.

Когда читаешь его книги, не покидает впечатление: их автор – интеллигентный, высокообразованный человек. Это открывается во многих смысловых подробностях повествования, сказывается в поразительном стилевом богатстве. Мало сослаться на природные данные автора – широта мысли и речевая культура всегда имеют опору в огромной работе художника над собственным духовным, интеллектуальным совершенствованием. Бунин прошел трудную, но прекрасную школу самообразования.

В детстве Бунин мечтал стать художником, в годы гимназической учебы занимался искусством живописи, ваяния. Но в семнадцать лет он напечатал свое первое стихотворение, в двадцать четыре года – первый рассказ, причем в солидном и популярном журнале «Русское богатство». Это предопределило будущее писателя. Решающую роль в творческом самоопределении Бунина сыграли близкие ему люди, особенно старший брат.

В 1897 году публикуется сборник бунинских рассказов. Поощряемый похвалами критиков, он весь отдается литературному творчеству. Кончились поиски призвания, остались позади странствия по Украине, мелкая журналистская и иная работа, давшие, впрочем, богатый материал для рассказов и повестей.

Вскоре к молодому писателю пришло официальное признание его литературных заслуг: в 1903 году Академия наук награждает Бунина Пушкинской премией за стихотворный сборник «Листопад» и перевод «Песни о Гайавате» американского поэта Лонгфелло, воссоздавшего в этом произведении жизнь североамериканских индейцев. В 1909 году Академия избирает Бунина своим почетным членом.

Но еще дороже для Бунина в эти годы было сближение с лучшими писателями того времени, особенно с Горьким и Чеховым, внимание Льва Толстого (Воспоминания о Чехове и Толстом – лучшее, что создал Бунин в жанре мемуаров, они входят в этот сборник.) Наступила самая счастливая пора в жизни Бунина. Он принят в литературных кругам – это льстит его писательскому честолюбию, как и многое другое, относящееся, к внешнему успеху. Большое чувство удовлетворения Бунин испытывает оттого, что смог окончательно освободиться от прямых литературных влияний, обрести собственный творческий голос и что это было замечено крупнейшими художниками.

Бунина не захватили модные декадентские течения в литературе, он хранил верность реалистическим традициям русской классики. Его стиль в этом смысле казался даже несколько демонстративным на фоне разнообразных эстетических экспериментов той поры. Но, заметим, таков был путь не одного Бунина: традиция жила в великом опыте Толстого, Чехова, Куприна, других писателей; Горький – художник новой эры – обогащал реализм. Бунин быстро вошел в большую литературу и встал на ее магистральный, реалистический путь.

Время и среда диктовали писателю правильное направление его художественных поисков. Бунин видел зреющие исторические перемены в стране и, любя многое в прежней жизни, вопреки мнению некоторых современников, вовсе не идеализировал уходящую эпоху. Наоборот, как реалист он обнажил жестокость, безнравственность неправедного социального порядка.

Близость к Горькому, активное участие в демократических совместных изданиях усиливали общественную зоркость Бунина. Ему не было дано избавиться от крупных противоречий во взглядах на мир, но уйти, подобно некоторым символистам, в «башню из слоновой кости» он не хотел. Бунин не принял революцию 1905 года, но так сформулировал в дневнике свои впечатления: «…какой-то жуткий восторг, чувство великого события». То, что вскоре после революции 1905 года Бунин написал свои самые лучшие произведения, нельзя назвать случайностью. Как бы на словах Бунин ни сторонился политики, в своем главном деле – художественном творчестве – он не избежал ее. «Честность и объективность привели писателя-реалиста к созданию в 1909–1910 годах повести «Деревня», которая принесла ему широкую читательскую известность» В ней говорила страдающая и думающая крестьянская Россия.

Бунин многого не понимал в происходящем, но гуманизм, нравственное чутье художника часто спасали его от причастности к неправедному делу. Так, он не поддался шовинистическому угару в 1914–1916 годах, хотя и не увидел всей жестокости царизма, гнавшего народ на империалистическую бойню. Он не изменил художественной правде в своих рассказах.

Писатель тяжело перенес октябрьскую революция и не одобрив курс новой власти эмигрировал.

Начался эмигрантский период жизни и творчества Бунина. Художник уже не знал, как прежде, длительных периодов творческого подъема, душевного счастья. Драматическое настроение его на чужбине выразилось в стихотворении 1922 года «У птицы есть гнездо…». Он остался писателем, были и удачи – запас художественных сил еще не был израсходован, прежний опыт был велик и не допустил творческой катастрофы. И все же… Д. Твардовский, любивший Бунина-художника, в превосходной статье о нем справедливо отметил историческую грань в судьбе писателя.

2. Вечные темы в произведениях Бунина

Прежние, главным образом «деревенские» повести и рассказы «на поверку оказались более долговечными, чем его произведения, посвященные собственно «вечным» темам – любви, смерти. Эта сторона его творчества, получившая преимущественное развитие в эмигрантский период, не составляет в нем того, что принадлежит в литературе исключительно Бунину».

Бунин прожил долгую жизнь. Он увидел победу Советского Союза над Германией в 1945 году, был счастлив за свое отечество и громко, в печати, сказал об этом. Он с интересом читал книги советских писателей, восторгался «Василием Теркиным» Твардовского. Писатель намеревался возвратиться на родину, но было уже поздно осуществить это. В 1953 году Бунин умер в Париже. Но он вернулся к нам своими книгами, нашел благодарного читателя, который осознал в полной мере место Бунина в русской художественной культуре двадцатого столетия.

Чем же было вызвано внимание современников к Бунину и что поддерживает ныне активный интерес к его книгам? Обращает на себя внимание прежде всего многогранность творчества большого художника. Каждый читатель находит в его творчестве близкие себе мотивы. Есть в книгах Бунина то, что дорого для всех духовно развитых людей во все времена. Они и в будущем найдут дорогу к читателям, не охваченным глухотой к прекрасному, к нравственному, способным радоваться мирозданию и сострадать несчастным.

Бунин, как мы уже знаем, вступил в литературу поэтом. Первые стихотворения не были оригинальными по образному строю, они в основном повторяли темы и интонации Пушкина, Лермонтова, Тютчева, отчасти Некрасова. Но уже в юношеских сочинениях звучали мотивы, которые во многом определят смысл позднейшего зрелого творчества Бунина. Один из них – пушкинский. Здесь, конечно, нет прямой ориентации на Пушкина, а есть неосознанная жажда того, что можно назвать пушкинской гармонией. В чем она состоит?

Ответ найдем почти в каждом пушкинском творении, особенно наглядно – в «Повестях Белкина» и «Маленьких трагедиях». Великий поэт видел нравственный водораздел в человеческих натурах: одни люди естественны, непосредственны, другие ненатуральны, предпочитают искусственную, фальшивую форму бытия. Одних волнует, других не волнует красота, истинное предназначение человека. Первых у Пушкина олицетворяет Моцарт, вторых – Сальери. Трагедия рождает мысль: гибель гения от руки ремесленника есть следствие разорванности мира, где духовный союз труднодостижим. Но в идеале он, по Пушкину, возможен – лишь бы мир был устроен по Моцарту, а не по Сальери.

Так, очевидно, ощущал жизнь и юный Бунин. Пушкинская антитеза – светлая искренность и погибельная фальшь – получает у него конкретную социальную характеристику. Он говорит и о природе как о средоточии желанной гармонии.

Одушевление природы – излюбленный прием в бунинской лирике. В естественности бытия, по Бунину, источник главных ценностей человеческого существования: покой, бодрость, радость. Давно возникшее в мировой, в том числе и русской лирике очеловечивание природы (антропоморфизм) повторяется Буниным настойчиво, обогащаясь новыми метафорами.

По-тютчевски звучащая поэзия грозы как символа обновления мира прямо проецируется на человеческую жизнь: она нехороша без труда и борьбы за счастье («Не пугай меня грозою»). Но тютчевская тема не повторяется, а обретает неожиданный, новый поворот. Поэт слышит в весенней грозе не только гром, но и тишину: «Как ты таинственна, гроза! Как я люблю твое молчанье» («Полями пахнет…»). Бунин – лирик наблюдательный, тонко подмечает неоднозначность явлений.

3. Особенности поэзии автора и его гуманизм

Мышление поэта ассоциативно: наступление весны возбуждает мысль о молодости. Все взаимосвязано: «веяло весенним ароматом» – «понял я, что юной жизни тайна в мир пришла» («Три ночи»). Бунинское искусство олицетворения удивительно. Он был далек от символизма, стиль которого чрезмерно богат иносказаниями, и этим гордились представители данного литературного направления. Однако подобный стиль был вполне доступен поэту, демонстрировавшему свою прочную приверженность пушкинской ясности стиха. Да и какой символист не оценил бы метафору Бунина: «И кто-то синими глазами глядит в мелькающей волне» («В открытом море»).

Понятно, что главное достоинство бунинской поэзии состояло не в метафоре как таковой. Самый выдающийся русский символист – Блок (шедший, впрочем, стремительно к реализму) считал Бунина «настоящим поэтом… целомудренным, строгим к себе»; «строгость» Бунина – в отчетливости поэтической мысли, в конкретном, «земном» характере его мировосприятия. И потому природа ему видится не в туманной, призрачной дымке, как некая абстракция, рожденная одним воображением (что свойственно символистам), а как нечто сопричастное человеку и будто бы даже сотворенное им: «Ветви кедра – вышивки зеленым темным плюшем, свежим и густым» («Из окна»).

Что роднит человека и природу? Вечная жизнедеятельная, жизнетворящая сила: за гибелью неостановимо идет возрождение. «Страсть буйной мощи» человека – высшее проявление этой силы. Воин может погибнуть в битвах, но там, где он пал «восстал курган» («Любил он ночи темные в шатре»). «Восстал» – поэтическая формула возрождения.

Поначалу может показаться, что тема слияния людей с естественным миром у Бунина все же несколько отвлеченна, в отношении человека к природе не выделяется момент деятельного начала. Но это не совсем так. Конечно, воспеваемая русская природа и сама по себе прекрасна. Бунинские пейзажи, где полевые цветы удивляют «красотою стыдливою» («Полевые цветы»), где «крепко пахнет в оврагах сыростью грибной» («Не видно птиц…»), очаровали очень требовательных читателей, например Л. Толстого. Но ведь сама ассоциация природы с человеческими свойствами возникла у Бунина от убеждения: источник прекрасного на земле – прежде всего труд человека. «Так хорошо разутыми ногами ступать на бархат теплой борозды» – прелесть этих строк не в одной сочной метафоре, а в поэзии труда хлебопашца («Пахарь»).

Не идеализирует ли Бунин крестьянский труд? Тут две стороны вопроса. Труд по своей созидательной сути заслуживает восторженного утверждения. Но есть еще социальная сторона деятельности, в ее оценке нужна иная интонация. Понимал это Бунин? Конечно. Его называли поэтом дворянской усадьбы, оплакивающим уходящую помещичью Русь. Здесь не вся правда. В прозе, как увидим, отчетливо проявляет себя противоречивая позиция писателя, но и в стихах она не однозначна.

Грусть по старине и уютным барским гостиным есть. Но почитайте стихотворение «Пустошь». Память о прошлом подсказывает поэту горестные, полные трагизма строки, обращенные к почившим на деревенском погосте: «Мир вам, давно забытые! – Кто знает их имена простые? Жили – в страхе, в безвестности – почили. Иногда в селе ковали цепи, засекали, на поселенье гнали… Мир вам, неотомщенные!» Нет, Букин не зовет к отмщению, но сказанное слово передает силу сострадательного чувства поэта.

Бунин был свободен от иллюзий, связанных с прошлым, он хорошо видел тяжкие следы крепостничества в крестьянских судьбах. Страдания людей – не просто повод для сентиментальной «картинки с натуры», они предстают у поэта в своих социальных истоках. Вот бредет по селам старый нищий, и поэту больно, что тяжкая доля страдающего от бедности и унижений выпала человеку, который «в долгий век свой немало… силы за тяжелой работой убил». В этом первом опубликованном стихотворении Бунина – «Деревенский нищий» – виден художник-реалист, для него мольба старого бедняка – символ общих бед: «Грустно видеть, как много страданья и тоски и нужды на Руси».

Гуманизм – драгоценное свойство многих стихотворений Бунина. Им наполнен, например, печальный рассказ о старой покинутой няне, честно исполняющей свой нравственный долг («Няня»), стихотворение-гимн погибшему герою («Мудрым»). Гуманизм звучит в воспевании дерзкого подвига человека, разрушавшего одряхлевшие верования во имя созидания новых истин («Джордано Бруно»), в восхищении мужеством, трудом большого художника (Чехова), чувствующего свою скорую кончину («Художник»).

Не следует преувеличивать «удельный вес» подобных мотивов в стихотворениях Бунина. Лучшие его стихотворные произведения, в том числе посвященная Горькому поэма «Листопад», представляют собой высокую пейзажную лирику. Они встали в один ряд с лучшими пейзажами в мировой поэзии. Но недаром Блок, как помним, в высшей мере лестно отозвавшийся о стихах Бунина, сетовал на отсутствие в них «мятежных исканий». Однако и достигнутое Буниным в стихотворных жанрах – вклад в отечественную лирику. Они хороши тем, что в мятежные и для поэзии времена говорили о жизненности ясных классических форм; они обогащены фольклорной стилистикой, их изобразительные средства прекрасны, о них – поэтический культ русского слова. Бунин заслужил право на следующие замечательные назидательные строки: «Умейте же беречь хоть в меру сил, в дни злобы и страданья, наш дар бессмертный – речь» («Слово»).

Бунин – хороший поэт, но славу ему принесла проза. Впрочем, вряд ли могут быть вполне объяснимы его рассказы и повести без сопоставления с его лирикой. Многое в наследии Бунина-прозаика можно отнести – по аналогии с тургеневским примером – к жанру «стихотворений в прозе». Для его прозы характерны важные свойства стихотворной речи: эмоциональная напряженность, ритмический строй. Почти в той же мере, что и в стихах, автор присутствует во многих рассказах как очевидец и участник происходящего. Это не открытие Бунина – вспомним опять-таки Тургенева, прежде всего его «Записки охотника». Органичная авторская сопричастность тому, что изображается, придает бунинской прозе неповторимый лиризм.

4. Сопоставление прозы и поэзии Бунина

Нагляднее всего родство стихотворений и прозы Бунина в схожести мыслей, в пафосе утверждения и отрицания, в единстве тона. Обратимся, например, к рассказу «Антоновские яблоки». Внешняя организация его текста прозаическая, по сути же это произведение близко к стихотворному искусству. В известной степени рассказ – символ бунинского поэтического отношения к миру, радостный гимн природе.

Самое любимое Буниным слово, можно сказать, опорное в его стилистике, – «свежесть». В рассказе заметим: «свежее утро», «свежие озимые», «свежий лес». Слово «свежесть» соединено здесь с другим, родственным ему по смысловой наполненности: «осенняя свежесть». Обычное словосочетание, но для Бунина оно многозначно: осень – время полного созревания, свежесть – физическое здоровье. Плодоносящая, здоровая жизнь – вот высшее земное благо, – такова эстетическая и, по сути, философская программа писателя. Для Бунина «праздник осени» – праздник всей жизни.

Бунин грустит по ушедшему великолепию дворянского усадебного быта. В этом смысле прав Горький, заметив: «Хорошо пахнут «Антоновские яблоки» – да! – но они – пахнут отнюдь не демократично». Но у талантливого художника повествование редко ограничивается одной целью. За пределами бунинского сочувствия уходящему миру усадеб звучит торжествующая песнь в честь природы. Она для нас современна. Некоторые, правда, говорят: нужна «информация», в литературе пейзажи неинтересны. Жаль таких людей, они, очевидно, не читали «Антоновские яблоки», глухи и слепы к магии словесной живописи.

Бунин не скрывает «великой грусти» по поводу исчезновения старого уклада жизни. Симптоматично название рассказа, содержащего эти слова, – «Эпитафия». Опустела деревня. Стала мертвой лежащая вокруг степь. Перестала «говорить» природа. Но чувство автора столь же печально, сколь и возвышенно. Потому естествен сказочно-фольклорный слог: «Ни души! – сказал ветер, облетев деревню… Но береза не ответила ему, как отвечала! прежде… Она уже знала…» Трудно представить еще молодого, тридцатилетнего писателя, не желающего перемен. Однако названный рассказ не говорит о консервативности автора. Нет, признаваясь в грусти, он столь же прямо приветствует изменения: «…не тем ли и хороша жизнь, что она пребывает в неустанном обновлении?»

Описываются вполне конкретные перемены. В пустынную степь приходят люди, буравят ее. А в стилевых деталях рассказа слышится авторская опасливая настороженность: развороченная, сложенная кучами земля напоминает могильные холмы… И все же рассказчик надеется, что люди ищут «источники нового счастья». Он не знает точно, придет ли оно, однако нет^и неверия в словах о «бодром и шумном труде» ищущих руду.

С надеждой ждать грядущее, но не исключать из памяти ушедшее, помнить о связи времен, – эта мысль Бунина, в разных вариантах, прошла через всю русскую литературу двадцатого века. Одно из ярких подтверждений тому – наша так называемая «деревенская проза» последних лет. Ну разве не актуален Бунин?

Что несет людям индустриальный век, будет ли счастлив народ в эру новой цивилизации? Эти вопросы всегда волновали крупных художников, особенно тех, кто был близок деревне. Вспомним С. Есенина с его «смешным дуралеем» – жеребенком, пытающимся обогнать бегущего по стальным рельсам «железного коня». Неодолимую силу машины поэт признает, но свою любовь, окрашенную доброй печалью, отдает жеребенку.

В рассказе Бунина «Новая дорога» грохочущий по рельсам поезд представлен «гигантским драконом», который воюет с вечной природой, неохотно уступающей ему свое пространство. Две силы, два начала в мире, как живые существа, ведут символический диалог. Невнятному, торопливому «разговору» колес вторят столетние сосны: «Болтайте, болтайте!. Мы расступаемся, но что-то несете вы в наш тихий край?» Композиция рассказа передает и бунинскую позицию в споре, его сочувствие. Внимание читателя часто как бы переключается с природы на автора, думающего о своем месте в новом движении жизни, о судьбе «бесконечно великой» страны. Самое сокровенное и тревожное он как бы вкладывает в уста природы. Мрачные леса обступили дорогу и говорят ей: «Иди, иди, мы расступаемся перед тобою. Но неужели ты снова только и сделаешь, что к нищете людей прибавишь нищету природы?»

Такова философия рассказа. Но его достоинство этим не ограничено. Сколько в нем впечатляющих предметных и иных деталей! Каждая в отдельности вроде бы интереса не представляет: переругивание кондукторов, тяжелые позы, в которых спят пассажиры, шум говора и споров, неистовый крик ребенка, звуки солдатской гармоники, молодой вор с бегающими глазами, хромой разносчик лимонов, монашенки, жалобно просящие на обитель. Но, соединенные вместе, они образуют запоминающуюся картину вагонного и станционного быта на старой железной дороге, по которой бежит «захолустный» поезд с «бочкообразным паровозом». Крестьянская Россия осваивала машинный способ передвижения.

И так почти всегда у Бунина. Содержание его самых небольших рассказов многослойно: природа, лирическое «я», быт, психология действующих лиц и – глубокая философия. Вот «Сосны», написанные одновременно с «Новой дорогой». «Свежестью» пронизанная природа – «свежий запах январской метели, сильный, как запах разрезанного арбуза». Рассказ – о жизни вечной, о смерти крестьянина-охотника Митрофана. Всего-то на одной странице читатель видит живым лесного следопыта и «батрака у жизни», но все в нем – и его коричневое лицо с бирюзовыми глазами, и то, как он входит в комнату, наполняя ее «свежестью лесного воздуха», его мудрый рассказ об исполнении человеческого долга, снисходительная улыбка, с какой он говорит перед смертью в ответ на предложение съездить в больницу: «За траву не удержишься», – все рождает ощущение душевного здоровья.

 

5. Крестьянская тематика

Его несуетность, внутренняя величавость сродни вечной природе; Он вышел из нее и ушел в нее, и могильный холм, укрывший его прах, видится автору «думающим и чувствующим». Аккомпанементом повествования о вечном труженике звучат в конце рассказа торжественные слова о величавой жизни, «подслушанные» автором в сдержанном гуле сосен. «Очень ново, очень свежо и очень хорошо» – такова была чеховская оценка рассказа.

Бунин не смотрит на мужика глазами постороннего человека, равнодушно фиксирующего происходящее. Кажущаяся бестолковость внешней жизни, несвязанность лиц и эпизодов (тесный, прокуренный вагон, перебранка пассажиров, тоскующий мужик-мещанин, у которого умирает рожающая жена, суеверные байки попутчика – (рассказ «Сны») – все объединено авторским интересом к быту и духовному миру простолюдинов. И в этом смысле Бунин безусловно демократичен.

Подобный интерес и помог писателю в годы после революции 1905 года, всколыхнувшей страну, создать превосходные повести и рассказы из народной жизни. В них искусство художественного психологизма Бунина раскрылось в полной мере. Образы мужиков выросли до крупных художественных типов. Взгляд писателя стал более конкретным и социальным. Тут первой должна быть, разумеется, названа уже упоминавшаяся повесть «Деревня», взволновавшая Горького. Ее центральный персонаж – Кузьма, о котором Горький сказал: «Умный историк литературы будет опираться на Кузьму, как на тип, впервые данный столь определенно». Этой оценке можно верить, поскольку Горький сам, как художник, обращался к сходному типу русского правдоискателя.

Что же ищет Кузьма? Окончательного ответа в повести не найдем: он неизвестен Кузьме, да, пожалуй, и самому автору. Но ведомо этому мужику, который называет себя «анархистом», не зная точного смысла слова, самому создателю повести, что так вот жить более нельзя. Такой страшной деревню Бунин еще никогда не рисовал. Многие читатели не одобрили автора, ибо не ожидали от него столь мрачной картины; они не разглядели за его прежними почти акварельными пейзажами социальную остроту художнического взгляда.

Что-то радищевское есть в «Деревне». Подобно автору «Путешествия из Петербурга в Москву», Бунин «путешествует» со своим героем по русской провинции, по несчастным селам и слободкам. Он рассказывает о жуткой нищете, о физических и нравственных последствиях неправедного устройства жизни. Вот трое караульщиков в огромном саду. Спят на сырой соломе, под навесом гнилого шалаша. Все больны: лихорадка, чахотка, «куриная слепота» – в сумерках мужик становится почти совсем незрячим. И от болезней они злы на все, в том числе и на лечебницу, где не помогли хворому, плохо говорят друг о друге. Но ничто, по мнению автора, не может истребить в русском мужике человечность: к удивлению Кузьмы, караульщики, не зная его, однако, приглашают к своему немудреному ужину. А главное, в них активно жива способность размышлять (разговор о Государственной думе, о надеждах на получение земли).

В такой способности – суть характера самого Кузьмы. Доведенный до отчаяния неустройством собственной жизни, в тяжкие минуты он перебирает в сундучке рукописи и книжки, в них – его счастье и надежда. Это – характер! Характер нищего, темного, но задумавшегося русского человека. Он был не нов в литературе, им интересовались Лесков и Горький. Но Бунин не просто повторял своих предшественников.

История самоучки в стране, где более ста миллионов безграмотных, воспринимается как отражение истории всей мужицкой страны, тянущейся к свету. Мучительно, уродливо, но идет процесс пробуждения. Появились «базарные вольнодумцы» вроде старика-гармониста Балашкина, который снабжал Кузьму книгами. Они родили в нем страсть к собственному сочинительству. Окружающие смеются над нелепыми по сюжетам и слогу рассказами и виршами Кузьмы, но не смеется автор. Высок интеллектуальный уровень бесед Балашкина с Кузьмой. Автор как бы доверяет им высказывать то, что волновало его самого.

О чем ожесточенно спорят герои? Ни мало ни много – о судьбах народа, об истории России, о ее правителях. Они ищут виноватых в национальных бедах, в трагедии лучших сынов страны. Самые сильные аргументы в споре принадлежат Балашкину, его взглядам Бунин симпатизирует более всего. Обвинения имеют прямого адресата: самодержавные «верхи». Но и народ судим, ибо его покорность – потворство насилию. «Боже милостивый! – негодует Балашкин. – Пушкина убили, Лермонтова убили, Писарева утопили, Рылеева удавили… Достоевского к расстрелу таскали, Гоголя с ума свели… А Шевченко? А Полежаев? Скажешь, – правительство виновато? Да ведь по холопу и барин, по Сеньке и шапка».

Кузьма возражает: нет, народ велик, его лучший представитель, тип – толстовский Платон Каратаев, названные писатели – его дети. В свое время Бунин пережил увлечение толстовством с его непротивлением злу насилием. Теперь изменились его взгляды, и он вкладывает в уста Балашкина яростные слова о непротивленце – персонаже из «Войны и мира»: «Вши съели твоего Каратаева! Не вижу тут идеала!»

Велика духовная власть Балашкина, постепенно и Кузьма соглашается со своим учителем. Жизнь излечивает его от заблуждений. Поклонник толстовского героя, он во время своих скитаний, услышав, что жгут помещичьи усадьбы, восклицает: «И чудесно!» Конечно, это не Бунин одобряет крестьянскую расправу, а Я лишь его литературный герой, но ведь читатель-то преисполнен сочувствием Кузьме. И тут – заслуга автора, результат объективности и искренности художника-реалиста.

«Деревня» – действительно этапное произведение Бунина. Демократизм писателя стал конкретнее и многостороннее. Все внимательнее он вглядывается в мир простого человека, ищет в забитом мужике, в его кажущемся бессилии внутреннюю силу. Старый шорник Сверчок из одноименного рассказа покорно сносит насмешки своего лукавого напарника по ремеслу, молодого, здорового Василия. Поначалу трудно предположить, что за обликом боязливого, одряхлевшего сельского мастерового со «старчески-детским дыханием» скрыта душевная красота, высокая человечность. Но вот он, продолжая старательно возиться с конской сбруей, захотел поведать об одной из трагических историй в своей жизни. Поведал он так хорошо, что покорил и грубого Василия, и всех других слушателей. Рассказанное, сама живая речь о том, как он пытался спасти замерзшего сына и как нес его в туманной метели, уже мертвого, – все выдает натуру беспредельно человечную. Рассказ заканчивается словами Сверчка, отвечающего на вопрос кухарки, почему он сам-то тогда не замерз: «Не до того было, матушка». Поразительно глубокое объяснение, за ним угадывается многое в человеческом характере.

Вообще же отцовская и материнская любовь к детям для Бунина – мерило высшей духовности. Этому чувству, утверждает писатель, не дано погаснуть ни при каких обстоятельствах. Оно не знает страха смерти, одолевает тяжкие недуги, оно беззаветно и подчас обращает обычную человеческую жизнь в подвиг. Все прочее меркнет перед обликом любящей матери, видится мишурой. Бунин как бы проверяет ценности жизни чувством материнской любви.

Больная Анисья (рассказ «Веселый двор») идет в дальнюю деревню, чтобы увидеть своего сына, давно покинувшего родной дом. Нельзя не сострадать старой матери, отправившейся, как) оказалось, в предсмертное путешествие к непутевому сыну. Один из эпизодов рассказа показателен для умонастроения писателя. В поле измученная трудной дорогой, изнемогающая от голода женщина повстречала тройку в дорожной наборной сбруе, с «игривой силой» сытых лошадей. Автор замечает: «Прищурив глаза, завалившись в задок тарантаса, ленился молодой кучер, в плисовой безрукавке, в соловой рубахе, в городском картузе, в замшевых рукавицах… Какой-то особый вид у этих гладких, барских лошадей, какой-то особый вкусный запах у этих тарантасов: мягкой кожи, лакированных крыльев, теплой колесной мази, перемешанной с пылью», В ином контексте эти «вкусные» подробности наверное бы радовали, но сейчас, рядом со старой крестьянкой, которая с грустью смотрит на несозревший, стало быть, еще несъедобный «зелено-оловянный» горох в поле, они как бы оскорбительны. Какая-то щемящая боль охватывает читателя, когда Анисья просит у старого пахаря, внешне свирепого, но – «сразу видно – редкой доброты человека» напиться, стесняясь попросить хлеба, хотя только что пыталась утолить голод клеверными и иными цветочками. Мать дошла до жалкой избушки одинокого сына и, не найдя его там, – умерла. Рассказ пессимистичен, он просто вопиет о безысходности судьбы бедного люда. За смертью матери последовало самоубийство отчаявшегося от бестолковой жизни сына. Но редкостные по эмоциональной силе, трагичности страницы рассказа, однако, способны и обнадежить, укрепить веру в жизнь, ибо, говоря о материнской любви, возвышают человеческую душу. Переплетение светлых и темных сторон жизни – еще одна особенность бунинской прозы.

Даровиты и красивы люди, но скверны условия их бытия. Избыток физических сил, жажда подвига оборачиваются погибельным азартом и смертным исходом. Счастливая поначалу судьба деревенского богатыря из рассказа «Захар Воробьев» вдруг обрывается неожиданно и бессмысленно. В Захаре все время жила жажда сотворить «что-нибудь удивительное». Как все любимые Буниным персонажи, Захар владеет мастерством рассказчика.

В сущности, все повествование – монолог героя. Мы узнаем из него, что Захар всегда, шел ли он просто по полю, нес ли сбитую с ног быком старуху-нищенку, не переставал думать о подвиге. Но судьба и этого крестьянина распорядилась по-своему. Она «предложила» ему хмельной угар. Среди негодяев, сгубивших Захара водкой, автор особо указывает на урядника: хоть и мал полицейский чин, а все же он представляет власть. Характерный штрих: Захар даже в хмельном забытьи, в свою последнюю минуту остается человеком – уходит от винной лавки, чтобы смертью своей не подвести кабатчика.

Бунин так никогда и не решился своим творчеством прямо поддержать русского крестьянина в его стремлении изменить общественный правопорядок в стране. Однако, не призывая к бунту, тем более к революции, художник стремился к честному, правдивому отражению крестьянских настроений. Так, в произведениях периода первой мировой войны он, говоря о мужицкой покорности, воспроизводит и нечто совсем иное. В рассказе «Последняя весна» хорошо видна эта неслиянность двух голосов, звучащих в обоих случаях одинаково твердо. Первый: «Ничего после этой войны не будет. Как же так? Если у господ землю отобрать, значит, надо и у царя, а этого никогда не допустят». Второй: «Погоди, и до царя дойдут. Что ж он весь народ на эту войну обобрал?. Разве это дело? Вся Россия опустела, затихла!»

И рассказ «Последняя осень» – о том же. Причем здесь еще сильнее передано народное недовольство затянувшейся непонятной войной, на которую гонят и гонят мужиков. «А зачем? Чтобы последних перебить?» – произносит «дерзко и громко» немолодой крестьянин, прямо обращаясь к «барину». Последний – а это сам рассказчик – не дает ответа.

Да, Бунин не знал ответов на многие конкретные вопросы своего времени. Может быть, потому он с такой художнической страстью и обращался к «вечным» темам. Важнейшие из них – любовь и смерть.

Художник часто «не подчиняется» философу. В истинной любви по Бунину, есть что-то общее с гармоничной природой. Прекрасно только естественное, невыдуманное чувство любви. Такому чувству писатель сложил, как и природе, подлинный поэтический гимн. С любовью и без нее – два противостоящих и несовместимых типа жизни.

Рассказ «Чаша жизни» всем содержанием раскрывает смысл своего заглавия. Просто физическое существование, сколь бы длительным оно ни было, не имеет цены, «чаша жизни» в ее одухотворенности, в любви.

 

6. Образ женщины в творчестве писателя

Трогателен образ женщины, чей внутренний мир наполнен радостным и святым чувством; безобразен Горизонтов со всей своей осмысленностью житейских поступков. Их «чаши жизни» разделены огромной нравственной пропастью. Александра Васильевна всю свою жизнь уверена, что ничего бы не пожалела за одно – пусть последнее – свидание с любимым. «Философия» Горизонтова состояла в убеждении, что все силы человека должны быть направлены на продление физического существования. Бунин не скрывает своего презрения к пошлому человеку и сострадания к женщине, в сердце которой сохранилась «далекая, еще не истлевшая любовь».

Возвышая любовь, писатель говорит о том, каким опасностям она подвергается в жизни, какие извращенные формы может приобретать. Одна из известных, блестящих по стилю бунинских новелл «Легкое дыхание» – суд художника над моралью взрослых, фальшивых людей, погубивших прелестное, искреннее молодое существо. Юная красавица гимназистка Оля Мещерская в представлении писателя – само «легкое дыхание» жизни. Ей противостоит враждебный мир взрослых: начальница гимназии с «ровным пробором в молочных, аккуратно гофрированных волосах», брат начальницы – старый распутник с бородой, «изящно разделенной на две длинные части и совершенно серебряной», казачий офицер. Жестоко обрывается праздничная жизнь, и ничего не осталось от Оли Мещерской, кроме фарфорового медальона на могильном кресте.

В своей защите любви Бунин иногда переходит от нравственного суда к социальному.

Бунин изображал и чувственную любовь, но это никогда не случалось за счет снижения главной, духовной значимости любви. Только в таком качестве она составляет самые лучшие мгновения жизни. Любовь – высший судья в человеческих отношениях, утверждает писатель в рассказе «Темные аллеи». Недостойное отношение к ней не остается безнаказанным: герой, предав любимую, не был счастлив в своей семье.

То, что писатель оставался всю жизнь верен своим лучшим убеждениям, подтверждается, в частности, его автобиографическим романом «Жизнь Арсеньева».

Заключение

Творчество Бунина – крупное художественное явление в русской литературе двадцатого века. Наши писатели продолжают «вечные» бунинские мотивы, а главное – учатся у него владению словом. Горький называл Бунина «прекрасным знатоком души каждого слова». В упоминавшейся статье о художнике Твардовский писал: «Бунин – по времени последний из классиков русской литературы, чей опыт мы не имеем права забывать, если не хотим сознательно идти на снижение требовательности к мастерству, на культивирование серости, безъязыкости и безличности нашей прозы и поэзии. Перо Бунина – ближайший к нам по времени пример подвижнической взыскательности художника, благородной сжатости русского литературного письма, ясной и высокой простоты, чуждой мелкотравчатым ухищрениям формы ради самой формы».

Бунина должен помнить и знать молодой читатель.

Список литературы

 

1. Болдырева Е.М., Леденев А.В. И.А. Бунин. Рассказы, Анализ текста. Основное содержание. Сочинения. – М.: Дрофа, 2007. – 155 с.

2. Вересаев В. Литературные портреты. – М., Республика, 2000. – 526 с.

3. Краснянский В.В. словарь эпитетов Ивана Бунина. – М.: Азбуковник, 2008. – 776 с.

4. Лавров В. Холодная осень. Иван Бунин в эмиграции (1920–1953). – М.: Молодая гвардия, 1989. – 384 с.

5. Муромцева-Бунина В.Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью. – М.: Советский писатель, 1989. – 512 с.

6. Сливицкая О.В. «Повышенное чувство жизни». Мир Ивана Бунина. – М.: Рос. Гос. гуманитарный ун-т., 2004. – 270 с.

Содержание Введение 1. Мастер интеллектуальной прозы 2. Вечные темы в произведениях Бунина 3. Особенности поэзии автора и его гуманизм 4. Сопоставление прозы и поэзии Бунина 5. Крестьянская тематика 5. Образ женщины в т

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу