База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

ВВЕДЕНИЕ

Начало существования сплоченной преступной среды в России относится по преимуществу ко времени, когда массовая экспроприация земли у крестьян и, следовательно, быстрая национализация создали условия для первоначального капиталистического накопления. Это последняя треть XV - первые десятилетия XVI в. К этому же времени относятся и первые свидетельства о существовании воровских организаций.

В предреволюционный период (1917 г.) в условиях экономического и политического кризиса в стране возникла торгово-финансово-промышленно-чиновничья организованная преступность. Получая сверхприбыль на военных поставках и на спекуляции вокруг карточной системы, организованная преступность быстро дестабилизировала страну.

Революция 1917 г. и последующие события коренным образом изменили ситуацию в преступном мире России. В первые послереволюционные годы многие профессиональные преступники были выпущены на свободу, некоторые из них даже пришли на службу в органы ЧК и милицию. Тем самым были нарушены вековые воровские законы. Одновременно в организованные банды объединялись бывшие сотрудники жандармерии, офицеры разгромленной белой армии.

В организованной преступности скрыта реальная угроза национальной безопасности, а именно в степени защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства. По своим параметрам – коррупции органов государственной власти, наркобизнесу, торговле оружием, заказным убийствам, контролю за банковскими и промышленными предприятиями, использованию женщин и детей в целях сексуальной эксплуатации и принудительного труда, легализации доходов, полученных незаконным путем, – организованная преступность достигла уровня, подрывающего социально-экономические, духовно-нравственные основы жизнедеятельности российского общества, авторитет и статус Российского государства на международном уровне.

Уголовное законодательство не дает четкого понятия преступного сообщества (преступной организации), его отличий с указанием конкретных признаков от организованной группы. Отсутствует четкий перечень признаков, позволяющих разграничить организованную группу (устойчивую группу лиц) и преступное сообщество (преступную организацию). Статья 35 УК РФ не дает исчерпывающего определения указанных формирований, что приводит к затрудненному использованию законодательной базы на практике.

Действующий УК РФ продемонстрировал иной подход законодателя к проблеме организованной преступности: наряду с криминализацией организации незаконного вооруженного формирования (ст. 208 УК РФ) и преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК РФ), введена ответственность за организацию экстремистского сообщества (ст. 2821 УК РФ) и экстремистской организации (ст. 2822 УК РФ). Науке и практике еще предстоит осмыслить те законодательные изменения, которым подверглись нормы УК РФ после реформы уголовного законодательства. Несомненно, подобная регламентация ответственности за организованную преступную деятельность является значительным шагом вперед в уголовно-правовой политике государства. Продолжительный период действия УК РФ (десять лет) является достаточным, чтобы обобщить правоприменительную практику, проанализировать эффективность норм, регламентирующих ответственность за организованную преступную деятельность, внести обоснованные предложения и рекомендации по их дальнейшему совершенствованию и практике применения. Представляется, что вследствие имеющихся дефектов законодательства и недостаточной разработки вопросов ответственности за организованную преступную деятельность, у некоторых работников уголовной юстиции до сих пор отсутствует четкое представление о сущности и отличительных признаках этих преступлений.

1. ИСТОКИ И РАЗВИТИЕ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ДО ОКТЯБРЯ 1917 ГОДА

 

1.1 Первые упоминания о преступном сообществе в России

Начало существования сплоченной преступной среды в России относится по преимуществу ко времени, когда массовая экспроприация земли у крестьян и, следовательно, быстрая национализация создали условия для первоначального капиталистического накопления. Это последняя треть XV первые десятилетия XVI в. К этому же времени относятся и первые свидетельства о существовании воровских организаций[1].

Для России взяточничество и мздоимство, злоупотребление служебным положением, нарушение закона должностными лицами – дело распространённое и даже обычное. Не упомянуть здесь об этом невозможно, так как коррупция всегда являлась важнейшим инструментом организованной преступности. Среди первых коррупционеров фигуры государственных чиновников, приближенных к высочайшим особам – Меньшиков, Юсупов, Апраксин и др. И хотя еще при Петре I принимались жестокие законы против взяточничества (Указ от 23 августа 1713 г. и др.), однако, по свидетельству историка, «при Петре I казнокрадство и взяточничество достигли таких размеров не бывалых прежних - только после”. Позднее при дворе то и дело появляются фигуры аферистов, успешно использующих расположение правителей (напр., Распутин). Конечно, говорить о преступных организациях и сообществах пока не приходится, но расположение российских чиновников, властных структур, правительства к разного рода «вознаграждениям» нельзя не учитывать – это традиция.

В важнейшем законодательном памятнике Древнерусского государства «Русской Правде» имели место отдельные нормы, предусматривавшие равную ответственность нескольких лиц за совместное совершение преступлений. Содержание источника свидетельствует о том, что лицо привлекалось к уголовной ответственности за групповое выполнение общественно опасного деяния независимо от возможности наказания других участников преступного акта Существенным недостатком «Русской Правды» в этом плане следует признать то обстоятельство, что виновные наказывались за групповое совершение лишь некоторых имущественных преступлений. Совместное выполнение иных общественно опасных деяний (например, убийств, изнасилований и др.) не рассматривалось как отягчающее обстоятельство. Лица в этих случаях несли ответственность так же, как если бы каждый из них единолично совершил преступления[2].

В период образования укрепления Русского централизованного государства большое влияние на развитие законодательства о преступной группе имело Соборное уложение 1649 года, которое являлось первым в истории России систематизированным законом. В отличие от предыдущих источников права, оно содержало много норм, устанавливавших ответственность за совместное совершение преступления. В нем впервые можно выделить формы и виды совместной преступной деятельности.

В период образования и развития абсолютизма действовало Соборное уложение 1649 года. Принятый Петром I важнейший источник уголовного права Воинский артикул 1715 года содержал принцип равной ответственности участвовавших в преступлении лиц и недоносителей. Несмотря на множество попыток, после Петра I фундаментальных уголовных законов не удалось принять до 1845 года.

Исследователи, изучавшие преступный мир России, отмечали, что к XVIII в. встречались целые селения воров и разбойников. Такое положение было характерно для любого более или менее обжитого места России. К этому же периоду относится появление традиций и «законов» преступного мира, некоторые из которых сохранились до настоящего времени: внесение определенных сумм денег при вступлении в «воровское братство», необходимых для поддержания членов группы; проведение при этом обрядов посвящения; наделение кличками; обращение на жаргоне - «фене» (тайном языке офеней - бродячих торговцев-коробейников) и др.

Известный правозащитник и исследователь уголовного прошлого Российской Империи В. Чалидзе считает, что для изучения организационной структуры воровского мира весьма важны два обстоятельства: то, что их ассоциации ведут свою историю издавна, и то, что этот мир весьма консервативен в почитании своих организационных и этических принципов. Именно эта консервативность позволяет проводить аналогию между воровской организацией и артелью - давнишним русским социальным институтом, дожившим в прежнем виде до начала XX в. и не прекратившим существование и ныне.

Главная отличительная черта воровских артелей от других - высокий уровень тоталитарности воровских ассоциаций, непризнание за членами воровского сословия права выйти из него и вернуться в общество[3].

В период разложения крепостного строя и роста капиталистических отношений значительное влияние на законодательство о преступной группе имели Уложения 1845 и 1903 годов. Существенным недостатком всех предшествующих нормативных актов можно отметить отсутствие общих положений об участии группы лиц в преступлении. В Уложении 1845 года представлена классификация случаев совершения общественно опасного деяния несколькими лицами, которая позволила перейти к дифференцированной ответственности в зависимости от роли того или иного субъекта в выполнении преступления. В Уголовном Уложении 1903 года впервые можно встретить понятие «соучастники». К ним относились исполнитель, подстрекатель и пособник, определения которых соответствуют представлениям действующего уголовного законодательства[4].

После революции 1917 года было отменено действие нормативных актов Российской империи. Однако многие теоретические положения особенно Уложений 1845 и 1903 годов, легли в основу создания института соучастия в советское время и учитывались при разработке ныне действующего Уголовного кодекса РФ 1996 года.

Собственно преступный мир в дореволюционной России развивался характерными для всего мира путями. Уже к концу XVII, началу XVIII века в России складывается (пока стихийно) своеобразная корпорация бродяг. В XIX веке эти нищие, промышлявшие мелким воровством и попрошайничеством, представляют собой довольно многочисленную группу преступников. Именно они и стали основателями существующего до сегодняшних дней «ордена» воров (изначально милицейский термин – «воры в законе»). Кроме воров к началу XX века хорошо отлаженной организацией преступного промысла отличаются банды конокрадов (разведка, кража, перековка и перекраска лошадей, перегон, сбыт), мошенников (лже-страховые агенты, лже-кредиторы, лже-банкроты и т.д.), картёжных шулеров, фальшивомонетчиков.

1.2 Структура криминальной иерархии

В конце XIX – начале XX века были заложены основы того, что позже стало «воровским законом». Складывается криминальная иерархия[5]:

Из преступного мира выделяются бродяги-попрошайки – Иваны, родства не помнящие. Название этой категории имеет тройную «нагрузку». Во-первых, название «родства не помнящие» стигматизирует данную группу как маргиналов, «изгоев». Во-вторых, разрыв с семьей, обществом становится критерием, по которому определяется принадлежность к клану (братству, корпорации) преступников. В-третьих, когда преступники попадали в руки полиции (позднее – милиции) их «классическим» ответом на вопросы об анкетных данных становится «не помню». Эта категория преступников выполняла своего рода, идеологическую функцию. Считалось, что настоящий преступник может вести только такой – кочевой образ жизни, без дома, без семьи, не сотрудничая с государством и ни в коем случае не работая. Бродяги никогда не были самыми преуспевающими преступниками, однако, всегда пользовались уважением «коллег», а слово «бродяга» имеет дополнительное значение – друг, приятель. Авторитетные воры назывались «Иванами».

Группа преступников, занимавшаяся грабежами, убийствами была наименее уважаема в преступном мире. Вообще, необходимо отметить, что жизнь человека всегда считалась даром божьим, и совершить убийство разрешалось только в самом крайнем случае (защита близких или своей жизни, достоинства).

Самой многочисленной была группа профессиональных воров. Всего насчитывалось около 30 специальностей. Наиболее высоко в иерархии стояли воры, чьё ремесло было связано с «техническими навыками». Древнейшая воровская специальность – карманник. Одних только специализаций карманников (по месту совершения краж: транспорт, улица, базар; по предпочитаемым карманам: боковой, внутренний, задний) насчитывалось десятки. Воры-карманники, совершавшие «гастроли» за рубеж («марвихеры») считались элитой этой специальности. Высоким статусом в преступном мире обладали «медвежатники» и «шниферы» – взломщики (первые взламывали или взрывали, вторые подбирали коды и ключи). Продолжали совершенствовать своё ремесло конокрады. Однако эта группа воров всегда считалась отверженной. Вероятно, это связано с жестокими расправами над конокрадами в случае их поимки, так как лошадь была одним из главных и дорогих «сельскохозяйственных орудий». Кроме того, конокрадство всегда считалось «цыганской специальностью». Цыгане представляют собой этническую группу, отделенную от большинства других социальных общностей собственными нормами, ценностями, потребностями, культурой, языком. С одной стороны, эти причины формировали крайне негативное отношение к цыганам-преступникам. С другой стороны, в обществе распространено мнение, что цыгане вообще – все преступники (воры, мошенники и т.п.). Далее шли все остальные «воровские специальности».

Мошенники и фальшивомонетчики относились к интеллектуальной элите, «интеллигенции» преступного мира. Мошеннические операции с векселями, акциями и другими ценными бумагами, направленные на обман государства, а иногда и частных лиц, требовали чёткой разработки и виртуозного исполнения. Мошенники занимались подделкой драгоценных камней («фармазонщики»), совершали обман на размене («менялы»), существовали брачные аферисты, лже-благотоворители и др. Особым искусством было фальшивомонетничество. «Базманщики» часто были талантливыми художниками, гравёрами. К тому же, чтобы заниматься этим промыслом требовалось немалое мужество – наказания за подделку денег всегда были одними из самых жестоких.

Российская пенитенциарная система уже с XIX века становится «университетом» преступного мира. Иерархия заключённых во многом соответствовала их «воровской» специальности на воле, однако в местах заключения большим авторитетом пользовались преступники, обладающие физической силой. Умение постоять за себя, дать решительный отпор стало критерием, по которому оценивалась истинность авторитета, полученного на воле. Именно поэтому до сегодняшних дней, человек, не побывавший в заключении («не топтавший зону») не может претендовать на высокий статус в традиционных уголовных кругах. Вместе с тем, авторитетный вор должен иметь навыки и способность разрешить конфликтную, спорную ситуацию без применения физической силы. Это тем более актуально в свете непопулярности «душегубства». Вору категорически запрещается всякое сотрудничество с администрацией. Однако использование возможностей администрации в своих интересах всячески поощряется. Балансирование на этой тонкой грани и даёт самый высокий авторитет «честному заключённому». В «зонах» происходит рекрутирование в ряды преступного мира новых членов, обучение мастерству молодёжи, позднее – принятие в клан воров («коронация»). Процедура «коронации» заключается в том, что «сход» (собрание авторитетных воров) собирает всю информацию о кандидате: по каким статьям был судим, сколько лет находился в заключении, в каких колониях (лагерях) и тюрьмах, как себя показал в качестве заключенного и т.д. По всем «зонам» рассылаются специальные запросы («малявы»), получаются ответы, выслушиваются свидетели. Большую роль в процессе создания репутации играет «крестный отец» – главный поручитель кандидата – обязательно авторитетный вор. «Вором в законе» мог стать только кандидат с безупречной, с точки зрения «сходняка», репутацией. Малейшие сомнения продлевали срок его «кандидатства». В тех случаях, когда преступник не мог стать «вором в законе» по объективным причинам (например: служил в армии, был членом комсомола и т.п.) ему могли присвоить «звание» «положенец», то есть, человек с правами вора, но до той поры, пока на его место (обязанности, территорию, право принимать решения) не будет претендовать вор. Описание самой процедуры «коронации» в литературе почти не встречается. Забегая несколько вперед, заметим, что, начиная с 30-х годов, до середины 60-х органы правоохраны вели беспощадную борьбу с преступным миром, который считался «пережитком капитализма», а значит, был явлением временным, уходящим, подлежащим уничтожению. Соответственно были свернуты большинство криминологических и социологических исследований. Термин же «организованная преступность» применительно к отечественной ситуации в те годы не употреблялся. Такое положение вещей послужило причиной больших пробелов в информации, сведениях о криминальном мире. Преступный мир тщательно оберегает свои традиции, как от изменений, так и от утечки информации.

С начала XVIII века начал складываться специальный воровской язык, сленг – блатная «феня». Язык выполнял функцию определенной кодировки профессиональных понятий, делая разговор между «специалистами» непонятным для окружающих, прежде всего для представителей правоохранительных органов. Естественно в полиции, позднее в милиции уделялось большое внимание изучению «блатной музыки» – «фени», что в свою очередь обуславливало постоянные ее изменения. Язык совершенствовался, модернизировался, но к началу XX века основа его была сформирована. Настоящий вор должен был владеть «феней» в совершенстве.

1.3 Основные центры и практические «достижения» организованной преступности

 В начале XX века в России возникают сформировавшиеся центры преступности. Прежде всего, это крупные города: Санкт-Петербург, Москва, Киев, Одесса, Ростов. В Санкт-Петербурге в начале XX века были сильно развиты уличная преступность, проституция. Как столица государства, город притягателен для всех видов мошенников. Одесса, как портовый город стал «Меккой» контрабандистов, воров, налётчиков. Ростов, находившийся в центре «казачьих» земель, привлекателен для беглых преступников, крестьян, что предопределило жёсткую насильственную направленность преступлений. Тогда же возникает поговорка «Ростов – папа, Одесса – мама», что опять-таки соответствует идеологии бродяжничества в преступной среде[6].

Практически «достижения» преступности в России к 1917 году определяются:

Сложившейся вполне определенной иерархической системой преступных специальностей.

Механизмами (отчасти стихийными), ограждающими преступный мир от нежелательного вторжения: хранение традиций, охрана информации, система стигматизации, специальный сленг. Стигматизация профессиональных преступников осуществлялась посредством татуировки. Все «наколки» («портаки») являются функциональными. В них зашифрована информация о статьях и сроках судимостей, о психологических наклонностях и предрасположенностях обладателя, наконец – о его сексуальной ориентации. Иногда татуировки делались насильно (в случаях, когда человек «опускался» – становился неприкасаемым, парией, часто – пассивным гомосексуалистом). «Наколка» сделанная «не по рангу» сурово наказывалась. Так, человеку, изменившему на пальце статусный рисунок «перстня», этот палец отрубался. Если кто-нибудь осмеливался сделать себе незаслуженные татуировки – знаки отличия «вора в законе», он подлежал смерти.

Довольно высокий профессиональный уровень, благодаря «узкой» специализации и традициям, не приветствующим убийство.

2. РАЗВИТИЕ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ 1917 ГОДА

 

2.1 Основные изменения в преступном мире после революции 1917 года

Исследуя законодательные источники XX века, можно отметить, что до издания Руководящих начал 1919 года действовало множество нормативных актов, принятых различными органами, направленными на борьбу с организациями контрреволюционных заговоров. Это способствовало произвольному толкованию источников права, что влекло привлечение к уголовной ответственности невиновных лиц. Мера наказания определялась не степенью участия, а степенью опасности преступника и совершенного им деяния. Уголовный кодекс РСФСР 1922 года устранил данный недостаток [7].

Большие изменения произошли в преступном мире после революции 1917 г. Воровская элита была частично уничтожена, частично эмигрировала. Преступники с квалификацией попроще поддались соблазнам безнаказанных грабежей, налётов, мародерства, столь характерных для периода Гражданской войны. Основная форма организованной преступности в эти годы - банда. Банды орудовали и в городах и в сельской местности. Крупные города России захлебнулись в крови криминального террора. Разгул преступности стимулировался уничтожением картотек полиции, которое предприняли «большевики», объявив «уголовный элемент» социальным попутчиком пролетариата. Во вновь созданную милицию набирались люди не только незнакомые с оперативной и розыскной деятельностью, но неопытные даже в боевых действиях мальчишки. В результате подавить криминальный террор удалось только с помощью войсковых частей (напр., в Москве – бывшие матросы, в Петрограде – латышские стрелки).

К концу 20-х годов наблюдается определенный кризис в распределении сфер влияния в преступном мире. Постоянные конфликты между различными сообществами диктовали необходимость совершенствования воровских «законов». В результате, на базе традиций и обычаев прошлого возник единый воровской «закон», по которому наиболее авторитетных преступников стали именовать «ворами в законе». Именно к этому периоду относятся некоторые принципы деятельности «воров в законе», которые сохранили актуальность до настоящего времени:

- решение сложных вопросов коллегиально на «сходках» как в местах лишения свободы, так и «на воле»;

- возрождение «общака» как материальной базы преступников, образование «ворами в законе» в каждой местности своих баз, общин, «малин»; - соблюдение «закона» мести за отход от соблюдения воровских обычаев и традиций.

С середины 20-х годов исправительные учреждения стали в основном заполняться не уголовниками, а репрессированными. Администрация лагерей поощряла издевательства «блатных» над «политическими», большую часть из которых составляли обыкновенные рабочие и крестьяне. Такое сотрудничество с администрацией расслоило касту «поров в законе». Появился новый кодекс, позволяющий частичное сотрудничество с работниками лагерей. Это было вызвано и тем, что с середины 30-х годов одновременно с политическим террором были ужесточены репрессивные меры по отношению к профессиональным преступникам. В этих целях органы НКВД использовали систему внесудебных репрессий, или «особое совещание», которому было делегировано право привлекать к уголовной ответственности «социально опасный элемент» па основании агентурной информации и справок о прежней судимости. Уголовный мир был вновь загнан в подполье и вынужден был в местах лишения свободы бороться за выживание.

В преступном мире складывается ситуация резкого соперничества «воров», «жиганов» (поднявшиеся на волне бандитизма), «бывших» (бывшие офицеры армии, «деклассированный элемент» и т.п.).

Во второй половине 30-х годов специалисты правоохранительных органов осознают опасность клана «воров в законе». Руководством начинает проводиться политика непримиримой борьбы с ними, прежде всего в местах лишения свободы. Администрацией тюрем и лагерей использовались такие способы как дискредитация – распространение ложных, порочащих авторитет вора, слухов. Власти поддерживали те категории заключенных, которые вступали в конфликт с ворами, вплоть до организации убийств. В системе управления лагерей создаются специальные тюрьмы с особо строгим режимом содержания («крытки»), впоследствии получившие название «Белые лебеди». По замыслу администрации, туда должны были свозиться «воры в законе» для перевоспитания, в том числе, путем «прессовки» (террора).

2.2 Преступное сообщество после Великой Отечественной войны

Еще большую неразбериху в преступный мир привнесла Великая Отечественная война. По «воровским понятиям» воевать с оружием в руках за государство было нельзя. Тем не менее, многие преступники пошли на нарушение этого табу при условии последующего освобождения и снятия судимости. В результате обмана со стороны властных структур или совершения новых преступлений большинство из них вновь оказались «на зоне», но «прощения» им уже не было. Появилась новая неуважаемая каста – «автоматчики». На фоне жесточайших столкновений идейных врагов в местах лишения свободы, возникли многочисленные банды «по беспределу». «Беспредел» – означает высшую степень несправедливости, неподчинения «воровским законам», произвол и т.п.

Хрущевская «оттепель», либерализация уголовного наказания, попытки первых экономических реформ стимулировали уголовный мир изменить свою направленность. «Старая» профессиональная преступность, которая формировалась из шаек уголовников, приобрела в новых социальных условиях совершенно иное качественное состояние, весьма схожее с аналогичным явлением в развитых западных странах: появилась сетевая структура, организации, при которой стал возможен и даже неизбежен раздел сфер и территорий между группами; произошло сращивание преступников общеуголовного профиля с расхитителями, тех и других - с представителями государственного аппарата.

Строительство «потребительского» социализма под лозунгами типа «догнать и перегнать Америку» в условиях негибкой сверхцентрализованной экономики, авторитарного политического режима, реанимации феодально-клановых отношений в Закавказье, на Северном Кавказе и в Средней Азии способствовало превращению СССР, по образному выражению известного философа и писателя А. Зиновьева в книге «Коммунизм как реальность», в общество «гангстерского социализма». Именно в «хрущевский», а затем в «брежневский» периоды формируются структуры теневой экономики, сращенные с коррумпированными чиновниками и группами уголовников, которые составили основу современной организованной преступности[8].

Единый институт воров распался. Многие бывшие «авторитеты» не выдержали такого прессинга, и пошли на сотрудничество с официальной властью, другие избрали этот путь, стремясь избежать репрессий. Отступники не могли получить прощения. Ситуация приняла вид крайне жесткого противостояния. Появляется новая категория «ссученных» (или «польских воров» – воры, изменившие воровскому закону). Начинается продолжительная и кровавая «сучья война». Разные авторы приводят различные временные границы этих событий. Приблизительные, сроки «сучьей войны» – послевоенные годы – середина 60-х гг. «Ссученные воры» или, попросту «суки» активно поддерживались администрацией колоний. Против воров предпринимались акции физического уничтожения, распространения ложной информации, «прессования» (напр., посадки в камеру к «ссученным») и др. Государство объявило настоящую войну клану воров.

Очень сложно сказать, кто же вышел победителем из этих войн. «Воры» старой формации были слишком консервативны в своих «понятиях», подвергались сильному прессингу со стороны государства. «Новые воры» делали большую ставку на насилие, нарушали «воровской закон». Так или иначе, «воры» к началу 70-х почти исчезли. И «возрождение» этого клана пришлось уже на 70–80 годы.

Другой стороной преступного мира были «белые воротнички» (от white collar crime, по выражению Э.Сатерленда). С самых первых лет Советской власти экономика, как ни напрягалось народное хозяйство, не могла удовлетворить потребность граждан в товарах первой необходимости (дефицит). «Теневая» экономика в развитых зарубежных странах в основном занималась предоставлением товаров и услуг, запрещённых законом. В СССР же, «теневики» наряду с этими услугами, занимались производством «ширпотреба» (от полиэтиленовых пакетов до сборки автомобилей). Авторитеты уголовного мира «курировали» «цеховиков» – охраняли от грабежей и вымогательств, обеспечивали безопасность совершения сделок, просто шантажировали, заставляя делиться (деньги шли на поддержку заключенных, их семей, развитие преступного бизнеса). Название «цеховики» идет от «цехов» – подпольных предприятий (иногда довольно крупных фабрик, заводов), производивших товары народного потребления.

К концу 60-х, в начале 70-х прогремели дела – «первые ласточки», свидетельствующие о наличии хорошо отлаженной и четко функционирующей организованной преступности в СССР. Первая бандитская группировка (вооруженная автоматическим оружием) «Тяп-ляп» (Казань), первые «рэкетиры» – группировка Монгола, а с другой стороны: «Океан» (специализированный магазин в Москве), хищения лимонной кислоты и фальсификация спиртных напитков, дело Цецхладзе (фальсификация аджики), раскрытие крупных хищений и злоупотреблений в Елисеевском гастрономе в Москве, аферы и крупные хищения в строительных организациях, занимавшихся прокладкой и асфальтированием дорог в Черноземье и др. Многие уголовные дела выявили разветвленные и хорошо организованные цепочки преступных связей, уходящие в самые высокие эшелоны власти. Некоторые высокопоставленные «беловоротничковые» преступники занимали крупные посты в министерствах (вплоть до министра), правительстве. В легальной системе власти тоже существует нечто подобное корпорации, братству – номенклатура. Сложная структура взаимоотношений чиновников, основывающаяся на членстве в КПСС, иерархической стратификационной позиции в системе власти, родственных связях («кумовство»), общих материальных интересах, часто удовлетворяемых с прямыми нарушениями закона, приводят к тому, что:

а) Возникают мини-империи криминального характера. Наиболее яркий пример – республики Средней Азии (Узбекистан, Туркменистан). Существовали и «невидимые империи» – влияние какого-то лидера или группы лидеров на определенную территорию, сферу деятельности, например, конкуренция в борьбе за посты в правительстве между «ставропольской» и «днепропетровской» группировками.

б) Расследование уголовных дел по фактам злоупотреблений, хищений в крупных размерах, другим экономическим преступлениям встречает на своем пути серьезные препятствия, а иногда становится невозможным. Дела прекращаются «по звонку сверху». Это ведет к возникновению двойной морали, согласно принципам которой «власть» как функция руководства приобретает характер лицензии на безнаказанность[9].

Поскольку «воры в законе» (как руководители) и должностные лица (иногда, весьма высокопоставленные чиновники) оказывались на одной плоскости – это неизбежно толкало их на более тесные контакты. Территорией, где пересекались их пути физически, была «зона». Так возникали и расширялись связи руководителей, организаторов и исполнителей обеих «отраслей» преступности.

2.3 Развитие законодательства о преступных организациях после 1960 г

При привлечении лиц к уголовной ответственности законодательство до принятия в 1960 году Уголовного кодекса характеризовалось множеством недостатков (классовый подход, действие аналогии закона, объективное вменение и т.п.).

Уголовный кодекс РСФСР 1960 года устранил многие нарушения законности. В нем впервые было дано определение понятия «соучастие», названы все виды соучастников. Недостатком следует признать то обстоятельство, что уголовная ответственность за совершение общественно опасных деяний группой лиц ограничивалось рамками института соучастия. Этот изъян не был устранен и в ныне действующем законодательстве.

В конце 60-х, начале 70-х годов лидеры «теневой» экономики были серьезно озабочены нарастающим «беспределом». Неорганизованные банды вымогателей, грабителей ставили под сомнение рентабельность «цехов», угрожали безопасности их функционирования. Организованным преступным сообществам «теневая» экономика приносила стабильный и существенный доход в обороте средств, «отмывке» денег, внедрении в легальную экономику. В середине 70-х годов состоялся всесоюзный съезд «воров в законе» и представителей руководящего звена «цеховиков». На этом съезде был оговорен твердый процент (10% с прибыли), подлежащий отчислению «цеховиками» в «общак» (общая касса преступных сообществ). С этого момента начался отсчет «цивилизованного» рэкета (контроль, организация, охрана за деньги, часто – долевое участие) над «теневой» экономикой СССР.

С началом перестройки (особенно с момента принятия закона о кооперации в 1988 г.) «теневики» получили возможность легализации капиталов. Вчерашние преступники становились бизнесменами. Их ряды заметно пополнялись бывшими партийными и комсомольскими функционерами – обладателями стартового капитала в виде денег своих организаций и связей. Но, придя в легальный бизнес, они неизбежно привели за собой и своих кураторов из мира криминала.

С самых первых шагов Российский бизнес оказался накрепко связан с преступностью. Государство, с одной стороны, усугубляло ситуацию налоговой политикой, несовершенством законов, противоречивыми указами и постановлениями, денежными реформами, игрой с курсом рубля, приватизацией; с другой – ужесточение законов и нестабильность государства поворачивали бизнес в сторону скорейшего обогащения (а не экономического развития), ухода обратно в «тень», а у бизнесменов и/или преступников вызывало желание обезопасить себя путем «вхождения во власть» (максимальная свобода в безнаказанном нарушении законодательства)[10].

Данная ситуация породила невиданный уровень коррупции и проникновения криминала в государственные институты. Передел сфер влияния и собственности происходил не только на сугубо криминальном уровне (результатом чего до сих пор являются заказные убийства и кровавые «разборки» между группировками), во многом этому способствовала приватизация.

Процесс приватизации был задуман как перераспределение государственного имущества между гражданами на основе их равноправия. Однако, ни в советском обществе, ни в новом российском реального равноправия не было. До 1991 года действовала политика двойной морали («все равны, но некоторые – равнее»), а с момента устранения Коммунистической партии как правительственного блока, традиционными становятся откровенно преступные акции. Массированная скупка приватизационных чеков у населения с последующей атакой на предприятия, «ложные банкротства» предприятий, заниженная оценка балансовой стоимости имущества, фальсификация результатов аукционов по продаже недвижимости – далеко не полный перечень «интеллектуальных» действий организованных преступных сообществ в соучастии с властными структурами. Коррупция, шантаж, угрозы, физическая расправа, убийства – «силовые» акции.

В результате передела государственной собственности в руках криминала оказались не только предприятия, но и целые отрасли промышленности. Оправдания нынешних руководителей государства, организаторов приватизации по поводу того, что эти факты редки и случайны, не выдерживают критики. Например, в России существует всего одна какая-то специфическая отрасль экономики (скажем, алюминиевая металлургия) – естественно, что факт ее монополизации лицами, известными своими тесными связями с организованным преступным миром, будет «редким». Но не случайным.

В преступном мире в начале 90-х годов произошло очередное обострение отношений. Молодые преступники («спортсмены») отказывались принять аскетический «воровской» образ жизни, не признавали авторитет преступников старой формации. В 1993 – 1995 гг. последовала серия громких убийств лидеров криминального мира по обе стороны баррикады, что дало повод говорить о войне поколений. К 1996 – 1997 гг. ситуация заметно «успокоилась». Дело в том, что преступники старой школы пользуются несоизмеримо большим авторитетом в местах заключения, обладают большим опытом и багажом связей. За плечами старого поколения огромный опыт организации преступной деятельности. Криминальные лидеры «старого» и «нового» поколений всё чаще идут на сотрудничество.

Специфика организованной преступности России такова, что преступные сообщества концентрируются вокруг крупных городов, деловых или промышленных центров, но главным из них остается Москва. Пока именно Московские группировки, сообщества, столичные «воры» диктуют политику криминала. Однако в Москве уже не первый год продолжаются войны с «пиковой мастью» («лаврушниками») – выходцами с Кавказа. В 1996 – 1997 гг. стали поговаривать о всё возрастающем влиянии Забайкальских преступных кланов. Ситуация чревата новыми конфликтами, связанными с переделом собственности, сфер влияния, денежных средств.

Ситуация с представителями бывших республик СССР обострилась в результате того, что институт воров развивался разными путями. В то время как администрация лагерей и тюрем России вела активную борьбу с «ворами в законе», в республиках, прежде всего в Грузии, Армении, Азербайджане, республиках Средней Азии, официальная власть не придерживалась столь радикальных установок. Администрация мест лишения свободы осознавала вес неформальной власти. В местах заключения царил «щадящий» режим, накапливались в крупных суммах денежные средства, обращаемые в инструмент коррупции. В результате шел процесс сращивания (коррупция, совместные преступные акции, родство) официальной и неформальной власти. Соотношение «коронованных» воров на территории бывшего СССР в 1995 было примерно следующим: 33% - русские, 31% - грузины, 8% - армяне, 5% - азербайджанцы, 22% - курды, менгрелы, абхазы, казахи. Титул «вора в законе» становится предметом купли-продажи. В 1995 году за него давали, в среднем, 800 - 850 тыс. долларов.

Такая «коммерция» шла вразрез с понятиями «воровского закона». Ситуация вылилась в то, что в «правильных» зонах не признавали новых воров. Вместе с тем появилась общая платформа, на которой могли объединяться воры «славянского» направления, до того никогда не шедшие на союз. Например, умерший в одном из следственных изоляторов Москвы Паша-Цируль (Павел Захаров) был вором старой формации. Периодически он даже выходил на «субботники» – лично совершал карманные кражи на глазах у «соратников», почти никогда не носил оружия. Убитый весной 1998 г. в Познани (Польша) Роспись (Андрей Исаев) характеризовался как человек вспыльчивый, непредсказуемый, часто пускал в ход кулаки и оружие. Но на базе войны с «черными» эти воры были союзниками (не напоминает ли это позицию правоохранительных органов по отношению к «лицам кавказской национальности»).

Этнические сообщества имеют большое влияние в крупных городах России, особенно в Москве. Самыми активными этническими группировками России являются грузинская, чеченская, азербайджанская, татарская, армянская, курдская, цыганская. Далеко не все эти сообщества равнозначны и гомологичны в своих интересах, структуре, методах действий, сфере интересов, но есть у них и общие черты. Во многих городах России имеются диаспоры упомянутых национальностей. Эти этносы в своих действиях руководствуются спецификой национальной культуры, традиций, в ряде случаев – религией. Группировки, создаваемые в рамках этнических сообществ, отличаются большой мобильностью и наличием «территории для отхода». Многие суверенные государства не только не предпринимают никаких действий по поиску граждан, совершивших преступления на территории России, но негласно поддерживают их. Все они имеют непреодолимый барьер для правоохранительных органов – национальный язык.

2.4 Специфика этнических сообществ в современное время

Грузинские преступные сообщества имеют большое влияние в местах лишения свободы («славянский» преступный мир разделился – далеко не все воры являются сторонниками жесткой дисциплины и приверженцами аскетического, полубродяжнического образа жизни). Кавказские сообщества на территории России часто выступают как союзники.

 Чеченские сообщества ориентированы, с одной стороны, на экономическую преступную деятельность. Операции с чеченскими фальшивыми платежными поручениями (авизо) и фальшивыми деньгами осуществлялись фактически с помощью государства (Ичкерии). С другой стороны, для чеченцев характерно сближение с террористической (криминального и политического характера) деятельностью – убийства, взрывы, похищения людей (киднэппинг). Чеченские преступники не признают никаких авторитетов в преступном мире. До 1994 года среди «коронованных» воров был только один чеченец, к 1999 не известно ни одного (Султан Даудов убит в марте 1994 г.).

 Татарские (Казанские) преступные сообщества сформировались в начале 80-х гг. В ряде городов Татарии (Казань, Набережные Челны, Альметьевск) существовали многочисленные молодежные группировки (преимущественно хулиганской направленности, так называемые «площадки»). Организованный преступный мир Татарии умело использовал эту плохо организованную силу в своих целях. Уже в середине 80-х для «казанцев» становится характерным «вахтовый» метод. Активная боевая группа прибывает в город, в течение короткого времени совершает какое-то количество преступлений и скрывается в Татарии, на ее место приезжает другая.

Цыганские преступные группировки являются традиционными перевозчиками наркотиков и организаторами продажи наркотических средств. Большое количество цыганских общин (таборов), хорошо налаженная связь между их лидерами (баронами), крайне затруднительная работа по контролю над этими группами (в виду их высокой мобильности) обуславливают высокую их криминогенность.

«Территорией отхода» для многих этнических сообществ служат их суверенные государства. После распада СССР в 1991 году многие вновь образованные государства кроме суверенитета не приобрели ничего, но потеряли жизненно необходимые ресурсы. В такой кризисной ситуации местным правительствам выгодно, когда их граждане выезжают на заработки за границу и ввозят в страну деньги. Этим фактом объясняется и то, что многие правительства сквозь пальцы смотрят на криминальную активность своих граждан на территории России. Так, на территории Чечни бесследно пропали, по словам Президента России, «чёрт знает куда», десятки миллиардов рублей (до деноминации), выделенных правительством России на восстановление региона после военных действий. В Чечне производится героин, через ее территорию переправляются контрабандные грузы – наркотики, оружие. Постоянно совершаются кражи и махинации с нефтепродуктами. Украина – «традиционный» поставщик как уже готовых наркотических средств, так и сырья для его изготовления. На территории Киргизии расположена крупнейшая в СССР маковая плантация – долина Иссык-Куль. «Развитие» киргизской организованной преступности идет в направлении наркобизнеса и контрабанды редкоземельных и цветных металлов с территории Киргизии и России в Китай. Страны Балтии являются активными потребителями контрабандных редкоземельных и цветных металлов из России. В 1994 году Эстония вышла на второе место в Европе по количеству продаваемых редкоземельных металлов, притом, что на территории Эстонии эти металлы не добываются... Республики Средней Азии являются зоной, пограничной со странами, входящими в «Золотой полумесяц» (Турция, Пакистан, Афганистан). Из этого региона налажен контрабандный поток наркотиков. Нестабильный в политическом смысле, с экономикой в глубоком кризисе, с практически прозрачными границами - регион является крайне криминогенным[11].

Однако конфликтные ситуации зреют и внутри «славянского» преступного сообщества. Центром организованной преступности России является центральный регион (Москва, Санкт-Петербург). Как уже упоминалось, в нем велик удельный вес «кавказских» криминальных сообществ (к ним, как правило, причисляются все группировки, сотрудничающие с «кавказцами»). Новые веяния в преступном мире не приветствуются ворами других регионов. С одной стороны, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке большое количество воров придерживаются старых традиций («вор не барыга»). С другой, они прекрасно осознают, что центр России – именно тот плацдарм, где формируются основные направления развития экономики и политики страны, а потому испытывают большой интерес к нему.

Организованная преступность аккумулирует огромные денежные средства, являющиеся универсальным инструментом для проникновения в легальные социальные институты. Организованные преступные сообщества всегда имели «общаки». «Общак» – касса и фонд. Из этих денег идёт «грев» на «зоны» (поддержка заключенных, обеспечение наркотиками, алкоголем, подкуп администрации и т.п.) и помощь семьям осужденных, на них покупаются оружие, наркотики, но эти же деньги являются и оборотным капиталом – они вкладываются в бизнес. На сегодняшний день «общаки» могут иметь вид банков, фондов, заниматься инвестициями и т.п. Возможность отмывать, оборачивать, конвертировать, контролировать огромные финансовые потоки выводит криминал на новую ступень функционирования – контроль над экономикой и, иногда опосредованно, а иногда и впрямую – над политикой. Выдвижение своих депутатов, лоббирующих те или иные решения правительства, принимающих те или иные законодательные акты даёт организованным преступным сообществам необходимую свободу. Они становятся тем механизмом, который определяет направление развития общества[12].

Организованные преступные сообщества привнесли в экономику и политику свой стиль решения проблем. Например, в Санкт-Петербурге на одном из предприятий, вошедших в конфликт с крупным монополистом, в течение 1997-1999 годов убиты 8 человек высшего управленческого звена, и еще в отношении десятка совершены неоднократные покушения и «силовые акции». В течение 1998-1999 годов в России и Санкт-Петербурге совершены широко раскрученные в Масс Медиа политические убийства. Это свидетельствует о том, что убийство стало одним из обычных способов разрешения спорных конфликтных ситуаций. Кроме того, в «моду» входит использование «компромата» на самых высоких чиновников.

В 90-х годах начинается широкое интегрирование российской организованной преступности в общемировую систему. В результате ликвидации «железного занавеса», возможности бесконтрольно использовать денежные средства преступники обрели подвижность. Уже в 70-х годах в США (Евсей Агрон) и некоторых странах Западной Европы отмечалась повышающаяся активность «русских» криминальных сообществ. К середине 90-х этот факт стал очевидным. Новая волна эмигрантов, «деловые» поездки, возникновение нового коммерческого класса («челноки»), туризм – широко экспортировали преступность в страны ближнего и дальнего зарубежья. Венгрия и Чехия становятся привлекательными для вложения средств и ведения легального и полулегального бизнеса (отмывание денег), Польша – территория транзита нелегальных партий оружия, похищенных автомобилей, наркотиков и т.п., один из крупнейших производителей синтетических наркотиков в Европе (в 1996/97 гг. – второе место после Нидерландов)[13].

Отметить какую либо страну в дальнем зарубежье в качестве наиболее привлекательной для российской организованной преступности не представляется возможным. Очевидно, что во всех развитых странах мафиози имеют свой интерес. Традиционными сферами «русской» организованной преступности являются – наркобизнес, организация проституции, операции с цветными и редкоземельными металлами, незаконная продажа оружия, бизнес в сфере краж и организации переправки и продажи краденых автомобилей, контрабанда произведений искусства. Многие лидеры преступного мира стали жителями (с полной сменой гражданства или двойным гражданством) зарубежья. Большая часть преступного мира Одессы, Ростова, Киева, Кишинева, значительная часть из Москвы, Санкт-Петербурга, других крупных городов бывшего СССР, теперь пополнила организованный преступный мир Израиля, США, Германии, других стран[14].

Зарубежные государства стали осознавать опасность российской организованной преступности, когда в Нью-Йорке, Лондоне, Гамбурге, Париже, Праге, Варшаве зазвучали уличные перестрелки, взрывы. Надо отметить, что в начале 90-х российские мафиози не были самыми или хотя бы достаточно влиятельными, но они были наиболее «громкими», динамичными. «Западная демократия» отреагировала на вторжение «русских»несколькими арестами, судами, в результате чего ряд крупнейших российских преступных лидеров находились в заключении (или под арестом/следствием) в США, Австрии, Италии, Израиле. В дальнейшем, правда, некоторые из них были отпущены на свободу и даже оправданы. Организованная преступность этих и других стран отреагировала по-своему. На самых высоких уровнях прошли встречи криминальных лидеров Итальянской Мафии, Американской Мафии, Колумбийских картелей с представителями российского организованного криминала. По некоторым данным, речь шла о перераспределении рынков сбыта и изменении маршрутов движения наркотиков и оружия, о более полном включении и использовании России в процессе отмывания денег, а также о доле российских преступников, территориях и т.п.

Российская организованная преступность является на сегодня самой быстрорастущей «отраслью» экономики. Преступные сообщества внедряются, прежде всего, в те сферы социальной жизни, где государственные институты по тем или иным причинам функционируют неэффективно или не работают вообще. Так организованная преступность выполняет функции арбитража, суда, охраны, налоговых и законодательных органов и другие.

2.5 Проблемы современного законодательства по борьбе с преступными организациями

Вступивший в силу с января 1997г. Уголовный кодекс РФ впервые ввел уголовную ответственность за организацию преступного сообщества (ст. 210), выделив «преступное сообщество» в качестве самостоятельной уголовно-правовой категории. В Общей части (ст. 35) впервые сформулированы понятия организованной группы и преступного сообщества (преступной организации).

Нововведения стали реакцией на рост организованной преступности в России. Мощь ее проявлений, достигнув большой масштабности, вышла за границы государства, приобретя глобальность, стала неотъемлемым элементом транснационального организованного сообщества, представляющим угрозу и России, и всему миру[15].

Речь не идет об «утяжелении» преступлений на уровне государства или в мировом масштабе. Тяжесть преступлений никогда не была приоритетом для организованной преступности. У нее другие интересы. Деловая организация, деловой бизнес, направленный на завоевание, конкуренцию, доходную эксплуатацию рыночной ниши. Насильственные преступления совершаются лишь в мере, в какой необходимо обеспечить путь к достижению сверхприбыли и господства в сферах, где можно приумножить преступный капитал.

«Целью совершения преступлений организованной преступности является не совершение тяжких или особо тяжких преступлений либо разработка планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, как отмечено в ст. 210 УК РФ (скорее, это средство для достижения цели), а получение значительных финансовых средств. Именно наличием финансовой базы и сильна организованная преступность». Действующая редакция Уголовного кодекса РФ вступила в силу более 4 лет назад, и все актуальнее становится вопрос соответствия ее норм реальности.

Статья 210 УК РФ своим появлением уже нарушила принцип объективного вменения, устанавливая наказание только за создание и участие в преступном сообществе (преступной организации). Указывая на цель преступного сообщества - совершение тяжких или особо тяжких преступлений, а также руководство преступным сообществом для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, законодатель, представляется, сузил значительность проявлений и роль сообществ в преступном мире.

Не отвечает реальности связывание диспозиции статьи 210 УК РФ, деятельности по созданию преступного сообщества с целью этой деятельности - для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Не только степенью тяжести совершенных участниками преступлений опасна организованная преступность, а уровнем организованности, масштабностью, многоступенчатостью формирования и систематичностью преступной деятельности.

«Организованные преступники не ограничиваются совершением тяжких и особо тяжких преступлений, а ведут широкую организационную деятельность».

До конца не ясными остаются стремления законодателя, объединившего преступное сообщество и преступную организацию. Причиной может быть отождествление преступного сообщества с преступной организацией. Определения преступной организации законодатель не дает. Исследователи давно пришли к мнению, что это самостоятельное понятие. Преступное сообщество и преступная организация имеют разные цели, формы и методы преступной деятельности. Более того, думается, что именно такой подход привел к тому, что организаторская работа преступного мира осталась вне правового воздействия, и если ежегодно правоохранительные органы пресекают до 100 «сходок» главарей и лидеров преступных сообществ, используемых последними для налаживания контактов, отработки условий взаимодействия и решения конфликтных вопросов по разделению сфер влияния, администрированию и представительству, то попадают на скамью подсудимых лишь руководители, организаторы, находящиеся в розыске за ранее совершенные преступления. Причем, если следствием устанавливается лицо, являющееся руководителем преступного сообщества, оно не привлекается к уголовной ответственности, фактически оставаясь фигурировать лишь в показаниях участников преступных сообществ.

Очевидно, желание законодателя скорее привлечь к ответственности руководителей преступного мира скрыло от его внимания одну особенность - в отличие от норм старого кодекса, ориентированного на ответственность за действие или бездействие, новый стал определять ответственность за преступную деятельность и объединил уголовную ответственность за соучастие в преступлении с соучастием в преступной деятельности (ст.ст. 210, 35). И теперь для обоснования уголовной ответственности руководителя, организатора надо доказывать практически недоказуемое, «что они охватывались его умыслом», вместо того, чтобы сказать, что «их совершение было подчинено целям и задачам этого сообщества»[16].

Отсутствие определения признака «сплоченность», рассматриваемого законодателем как оценочный для преступного сообщества, правовые недоработки признака «устойчивость», характеризующего организованную группу, не только затрудняют работу дознания и предварительного следствия - они толкают сотрудников к самостоятельной интерпретации понятий и признаков, и результат этому - возвращение дел на доследование.

Сложность этой ситуации дополнительно создают отдельные коллизии норм, встречаемые в работе со ст.ст. 210 и 35 УК РФ. Если из смысла ч.1 ст.210 следует, что преступное сообщество состоит из нескольких входящих в него структурных образований, то ч,4 ст.35 указывает, что преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой. Значит, сообществом следует считать преступную группу?[17]

Существование ст.210 УК РФ вообще бессмысленно. Целесообразно ликвидировать ст.210 как отдельную статью и внести квалифицирующий признак «совершение преступления в составе преступного сообщества» в ряд статей Особенной части.

Принять Закон «О борьбе с организованной преступностью» и кодифицировать его основополагающие нормы в УК РФ. Рассмотреть целесообразность внесения изменений «совершено преступным сообществом» в статьи с преступлениями, характерными для преступного сообщества, по аналогии, как предусмотрено для организованной группы. То же предусмотреть для преступной организации.

К сожалению, законодатель не счел необходимым рассмотреть понятие «преступная группа» как родовое к правовым категориям ст.35 несмотря на то, что термин широко используется в уголовно-правовой литературе. Как-то нелепо после этого выглядит и употребление этого понятия в ч.4 ст. 150 УК РФ, привлекающей к ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу. Следует полностью изменить редакцию ст.35 УК РФ. Доработать признаковое поле, определяющее разницу между формами соучастия «группа лиц», «группа лиц по предварительному сговору», «организованная группа» и «преступное сообщество»[18].

С учетом того, что признак «устойчивость» может быть применим не только для преступной организации и преступного сообщества, как уже отмечалось выше, но и к группе по предварительному сговору, следует дать четкие определения всем трем понятиям, выделив грань между организованным соучастием в преступлении и соучастием в преступлении[19].

Целесообразнее в Уголовном кодексе озвучить определение преступной группы, предусмотрев ее в качестве родового понятия для «группы лиц», «группы лиц по предварительному сговору», «организованной группы», «преступной организации» и «преступного сообщества».

Всегда условием реализации уголовного закона выступает процессуальная форма.

Собственно процедуры расследования и судебного разбирательства групповых, многоэпизодных дел организованной преступности процессуальный закон специально не содержит. Статья 26 УПК РСФСР соединяет уголовные дела по обвинению нескольких лиц в соучастии в совершении одного преступления, либо по обвинению одного лица в совершении нескольких преступлений, либо по обвинению лица или лиц в заранее обещанном укрывательстве этих же преступлений. Скорее как носящие дополнительный, а не самостоятельный характер сформулированы правила, определяющие порядок производства в отношении нескольких лиц, по нескольким преступлениям (ст. 129 ч.З, ст. 144 ч.2, ст. 150 ч.4. ст. 201 ч.З, ст. 257 ч.2, ст.278 ч.З, ст.280 ч.З УПК РФ). Но фактически нет процессуального механизма реализации уголовно-правовых норм, предусматривающего ответственность за групповые формы совершения преступлений[20].

В частности, один из способов защиты организованной преступности - нейтрализация свидетелей. Из-за психического прессинга, угроз физическим насилием свидетелям и другим участникам процесса по уголовным делам в отношении членов и лидеров организованных преступных групп давно следует разрешить рассмотрение дел этой категории в закрытом судебном заседании.

Не предусмотрены и элементарные меры предосторожности для защиты участников процесса. А было бы целесообразно использование видеозаписи с показаниями свидетелей, которая могла бы быть принятой судьей в качестве доказательств, да и само наличие видеозаписи вообще лишит смысла ликвидацию свидетелей и запугивание других участников процесса. Защита свидетелей станет более полной, даже если просто ограничить сведения и анкетные данные о них в материалах дела, а исходя из пожеланий свидетеля выбирать время и место его допроса[21].

Хорошо было бы предусмотреть поощрение граждан за предоставление в органы внутренних дел информации о преступной деятельности коррумпированных лиц, преступной элиты, а также информации, способствующей предотвращению и раскрытию преступлений, розыску преступников.

Решению уголовных дел по организованным преступлениям поможет четкий механизм правовой регламентации процедуры сокращенного судебного следствия (ст. 446 УПК РСФСР). А здесь объективно нужно подойти к получению полного признания вины подсудимым по всем обстоятельствам обвинения и получению согласия с этим всех участников процесса. Суд не должен находиться в сомнении о волеизъявлении каждого из подсудимых[22].

Обязательными должны стать получение совокупности достоверных доказательств по делу. А признательские показания подсудимого и его судебный допрос должны производиться судьей, поскольку добровольность признания имеет важное юридическое значение в построении процесса.

Для исключения из практики противоречий в показаниях допрашиваемых, волокиты и затягивания разбирательства по тяжким и особо тяжким делам следует закрепить в УПК РФ в качестве вида судебного допроса такое судебное действие, как перекрестный допрос в отношении одного или нескольких участников процесса. Основанием для проведения перекрестного допроса должны являться противоречия в показаниях допрашиваемого лица по обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу[23].

Для скорейшего расследования преступлений и полноты доказательной базы следует предусмотреть перечень, проведение и порядок уточняющих процессуальных действий по материалам оперативно-розыскной деятельности, механизм придания статуса доказательств первоначальным описаниям очевидцев и свидетелей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение можно сделать следующие выводы:

Наличие организованной преступности в России как проблема официально признано в 1989 году на II Съезде народных депутатов СССР. Это отнюдь не значит, что организованная преступность появилась в России в это время. Долгие годы проблема замалчивалась, что само по себе способствовало росту и развитию явления.

История организованной преступности уходит своими корнями в дореволюционную Россию. Для России взяточничество и мздоимство, злоупотребление служебным положением, нарушение закона должностными лицами – дело распространённое и даже обычное.

В XIX столетие преступный мир России вступил окрепшим, сплоченным, монолитным, имеющим силу противопоставить себя общественному порядку и закону. Его традиции, обычаи, «законы» укрепились в сознании целых поколений правонарушителей. К концу XIX в. преступный мир приобрел черты стройной организации.

Однако становлению «российской мафии» мешали отсутствие рынка и сильная военно-политическая государственная власть в Российской Империи, «ломавшая хребты» потенциальным конкурентам. Казнокрадство и взяточничество придворных и чиновников всегда были хронической болезнью Империи, но и в организованную преступность они не складывались, поскольку не были связаны с теневым производственным процессом и потоками капитала.

В предреволюционный период (1917 г.) в условиях экономического и политического кризиса в стране возникла торгово-финансово-промышленпо-чиновничья организованная преступность. Получая сверхприбыль на военных поставках и на спекуляции вокруг карточной системы, организованная преступность быстро дестабилизировала страну. Еженедельно возникали и исчезали новые имена дельцов, складывались и лопались многомиллионные состояния. Черный рынок перекрыл обыкновенный во много раз. Коррупция охватила аппарат, связанный с финансовыми и товарными потоками. Но предреволюционная организованная преступность, несмотря на свой огромный вес и масштаб операций, была зыбкой.

Революция 1917 г. и последующие события коренным образом изменили ситуацию в преступном мире России. В первые послереволюционные годы многие профессиональные преступники были выпущены на свободу, некоторые из них даже пришли на службу в органы ЧК и милицию. Тем самым были нарушены вековые воровские законы. Одновременно в организованные банды объединялись бывшие сотрудники жандармерии, офицеры разгромленной белой армии.

Историки отмечают, что после революции 1917г. составной частью организованной преступности являлись небольшие группы криминального характера, использовавшие политическое прикрытие в виде партийной атрибутики, самоназвания и т.н. На уголовную стезю становились порой и отдельные подпольные организации большевиков, левых эсеров, максималистов, находившихся в тылу армий Колчака, Деникина, Врангеля.

Вступивший в силу с января 1997г. Уголовный кодекс РФ впервые ввел уголовную ответственность за организацию преступного сообщества (ст. 210), выделив «преступное сообщество» в качестве самостоятельной уголовно-правовой категории. В Общей части (ст. 35) впервые сформулированы понятия организованной группы и преступного сообщества (преступной организации).

Нововведения стали реакцией на рост организованной преступности в России. Мощь ее проявлений, достигнув большой масштабности, вышла за границы государства, приобретя глобальность, стала неотъемлемым элементом транснационального организованного сообщества, представляющим угрозу и России, и всему миру.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.    Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон РФ от 13.06.96 г. № 63-ФЗ

2.    О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон РФ от 08.12.03 г. № 162-ФЗ

3.    Дилоян В.А. Криминологическая и уголовно-правовая характеристика организованной преступности. РГУ. Р/Д, 2001

4.    Жевлаков Э. Обновленное уголовное законодательство и проблемы его применения. / Уголовное право №3 2004.

5.    Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Уголовное право России. Учебник для вузов: – М.: Норма М, 2005 г.

6.    Иногомова-Хегай Л.В. Уголовное право РФ. Особенная часть. – М. 2006 г.

7.    История организованной преступности в России /Сборник научных статей 2003.

8.    Кругликов Л.Л Уголовное право РФ. Особенная часть. – М. 2005 г.

9.    Кудрявцев В.Н., Эминова В.Е. Истоки и развитие организованной преступности в России, 2002

10.  Российское уголовное право. Особенная часть. Учебник. / Под ред. проф. А.И. Рарога. – М.: Профобразование, 2005.

11.  Смелзер Н. Глобализация российской преступности 2004.

12.  Суворова Н.Г. Законодательство по борьбе с организованной преступностю нуждается в совершенствовании./ Российский следователь № 9, 2003.

13.  Уголовное право Российской Федерации: Особення часть. Учебник. / Под ред. проф. Б.В. Здравомыслова. – М.: Юристъ, 2004.

---

[1] История организованной преступности в России /Сборник научных статей 2003

[2] Кудрявцев В.Н., Эминова В.Е. Истоки и развитие организованной преступности в России, 2002

[3] История организованной преступности в России /Сборник научных статей 2003

[4] Кудрявцев В.Н., Эминова В.Е. Истоки и развитие организованной преступности в России, 2002

[5] Кудрявцев В.Н., Эминова В.Е. Истоки и развитие организованной преступности в России, 2002

[6] История организованной преступности в России /Сборник научных статей 2003

[7] Кудрявцев В.Н., Эминова В.Е. Истоки и развитие организованной преступности в России, 2002

[8] Кудрявцев В.Н., Эминова В.Е. Истоки и развитие организованной преступности в России, 2002

[9] Кудрявцев В.Н., Эминова В.Е. Истоки и развитие организованной преступности в России, 2002

[10] История организованной преступности в России /Сборник научных статей 2003

[11] Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Уголовное право России. Учебник для вузов: – М.: Норма М, 2005 г

[12] Дилоян В.А. Криминологическая и уголовно-правовая характеристика организованной преступности. РГУ. Р/Д, 2001

[13] Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Уголовное право России. Учебник для вузов: – М.: Норма М, 2005 г

[14] Дилоян В.А. Криминологическая и уголовно-правовая характеристика организованной преступности. РГУ. Р/Д, 2001

[15] Жевлаков Э. Обновленное уголовное законодательство и проблемы его применения. / Уголовное право №3 2004.

[16] Жевлаков Э. Обновленное уголовное законодательство и проблемы его применения. / Уголовное право №3 2004.

[17] Суворова Н.Г. Законодательство по борьбе с организованной преступностю нуждается в совершенствовании./ Российский следователь № 9, 2003

[18] Суворова Н.Г. Законодательство по борьбе с организованной преступностю нуждается в совершенствовании./ Российский следователь № 9, 2003

[19] Жевлаков Э. Обновленное уголовное законодательство и проблемы его применения. / Уголовное право №3 2004.

[20] Дилоян В.А. Криминологическая и уголовно-правовая характеристика организованной преступности. РГУ. Р/Д, 2001

[21] Суворова Н.Г. Законодательство по борьбе с организованной преступностю нуждается в совершенствовании./ Российский следователь № 9, 2003

[22] Жевлаков Э. Обновленное уголовное законодательство и проблемы его применения. / Уголовное право №3 2004.

[23] Суворова Н.Г. Законодательство по борьбе с организованной преступностю нуждается в совершенствовании./ Российский следователь № 9, 2003

ВВЕДЕНИЕ Начало существования сплоченной преступной среды в России относится по преимуществу ко времени, когда массовая экспроприация земли у крестьян и, следовательно, быстрая национализация создали условия для первоначального капиталистич

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу