База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

РЕФЕРАТ: ИСТОРИЯ СЕПАРАТИСТСКОГО ДВИЖЕНИЯ В КАШМИРЕ

История сепаратизма в Кашмире насчитывает многие десятилетия, в течение которых менялась основная его направленность. Первоначально это было автономистское движение за признание прав мусульман в составе княжества, где правила индусская династия Догра. С 1947 г. после присоединения основной части Джамму и Кашмира к Индии это движение превратилось в антииндийскую борьбу за независимость. Основное требование кашмирских националистов состояло в необходимости проведения плебисцита, в ходе которого народ Кашмира определил бы свое политическое будущее. Борьба велась под флагом самоопределения для кашмирцев, и в основе лежала идеология «кашмирской идентичности» (кашмириат). Пакистан поддерживал это движение потому, что оно было направлено против индийских властей, но его стратегической задачей было присоединение мусульманского Кашмира к Пакистану. Идеи кашмирского национализма отстаивала образованная в 1964 г. партия «Фронт освобождения Джамму и Кашмира», которую поддерживали некоторые другие небольшие организации.

Естественно, что движение мусульман за свои права порождало в Кашмире первые ростки исламистского движения. В первую очередь его представляли приверженцы ваххабитской организации ханафитской школы «Ахль-е-хадис», действующей в Кашмире с 1925 года. И несмотря на то, что ей не удалось собрать большого числа последователей, она подготовила благодатную почву для появления позднее других исламистских организаций. С 1952 г. в Джамму и Кашмире действует независимая политическая партия «Кашмирская Джамаат-и-ислами» (ДИ) (Jamaat-i-lslami Jammu and Kashmir). В этой связи следует отметить, что основанная Абу Алла Маудуди в 1941 г. в Индии исламистская партия Джамаат-и-ислами после 1947 года разделилась на несколько независимых друг от друга региональных партий, одна из которых обосновалась в Пакистане, превратилась в одну из крупнейших партий исламского фундаментализма в стране и стала играть важную роль в ее политической жизни). Действуя в Кашмире, ДИ быстро набирала сторонников среди молодых кашмирских мусульман во многом благодаря тому, что декларировала своей целью, используя демократические методы и средства политической борьбы, создание исламского государства в Кашмире, основанного на законах шариата. Это было закреплено в партийной конституции, принятой в 1953 году.

С 1962 г. кашмирскую «Джамаат-и-ислами» возглавляет «ветеран антииндийского движения» Сайед Али Шах Гилани. Именно под его руководством ДИ развернула достаточно активную деятельность, которая, правда, до конца 60-х годов сводилась к изданию и распространению агитационной литературы, открытию специализированных библиотек, проведению лекций и созданию целой сети школ по всему штату. В 1962 г. руководитель кашмирской ДИ надолго попадает в тюрьму, тем не менее в 1969 г. ДИ впервые поддерживает беспартийных кандидатов на выборах в местные органы власти. В 1975 г. эта радикально-фундаменталистская партия было запрещена, однако это не уберегло Кашмир от подъема исламорадикализма, который следовал за усилением этого течения прежде всего в Пакистане и во всем мусульманском мире.

В последний раз кашмирская «Джамаат-и-ислами» принимала участие в выборах в 1987 г. в составе Объединенного мусульманского фронта (Muslim Muttahida Mahad), своеобразного альянса 11 политических партий Кашмира, выступающих за его право на самоопределение. Массовое недовольство населения и обвинения в адрес индийских властей в подтасовке результатов голосования становятся одной из причин начавшегося в декабре 1989 г. «восстания» в Кашмирской долине. Именно в этот период кашмирский сепаратизм приобретает черты радикального исламизма, а Кашмир становится одним из центров международного исламского экстремизма.

В 1990 г. кашмирская «Джамаат-и-ислами» создает свою военизированную организацию «Хезб-уль-муджахидин». Националисты в лице «Фронта освобождения Джамму и Кашмира» видели штат независимым, светским и демократичным, тогда как «Джамаат-и-ислами» выступала за исламизацию Кашмира и присоединение его к Пакистану. Идейный вождь этой организации Сайед Али Шах Гилани считал борьбу в Кашмире противостоянием мусульман Кашмира индийским властям ради, в конечном итоге, освобождения от индийского правления и присоединения Кашмира к Пакистану, ибо мусульмане, которых в Кашмире большинство, не могут жить свободно в немусульманском государстве. Исламизация Кашмира, т.е. приведение гражданских законов в соответствие с нормами шариата, становилась бы естественной уже в силу вхождения Кашмира в состав Пакистана. Во многом благодаря занимаемой пропакистанской позиции Гилани его организация получала большую поддержку из Исламабада. Нельзя сказать, что идеи Сайеда Али Шаха Гилани сразу нашли отклик среди кашмирцев. Однако в конце 80-х годов Кашмир все же захлестнула волна исламского радикализма и экстремизма.

То, что идеи исламо-радикализма попали в столь благодатную почву в Кашмире, обусловлено важными историческими процессами, начавшимися еще в конце 70-х годов. Военный переворот в Пакистане 1977 г. и последовавшая затем политика исламизации общества, победа исламской революции в Иране 1979 г., ввод в том же году советских войск в Афганистан и начало там почти десятилетней войны под лозунгами джихада кардинально изменили ситуацию в регионе. Пакистан оказался в самом эпицентре событий, а внутренние и внешние предпосылки превратили страну в один из ведущих центров исламского радикализма и экстремизма.

Для афганцев с самого начала война против советских войск приобрела характер войны религиозной, и многие мусульманские страны, в первую очередь страны Ближнего Востока, охотно жертвовали огромные суммы денег на «джихад», снабжали афганских моджахедов оружием, медикаментами, продовольствием. Основная помощь шла через Пакистан, который приобрел первостепенное геополитическое значение в условиях афганской войны.

К тому же Афганистан превратился в арену глобального противостояния сверхдержав того времени. США активно использовали территорию Пакистана, который стал своего рода перевалочным пунктом для огромного потока оружия и переправки отрядов добровольцев со всего исламского мира. За период 1982–1992 гг. для участия в афганском «джихаде» туда было отправлено около 35 тыс. человек из более чем 40 стран. Не без помощи спецслужб США, Пакистана и Саудовской Аравии на территории Пакистана возникли многочисленные тренировочные лагеря, где проходили подготовку моджахеды. С момента ввода советских войск в Афганистан в приграничные с ним районы Пакистана перебралось более 3 миллионов афганских беженцев, которые и стали основой для формировавшихся при поддержке ЦРУ и пакистанских спецслужб отрядов моджахедов.

В 80-е годы там складываются многочисленные криминальные группировки, связанные с контрабандой оружия и наркоторговлей. Идеологической базой, или прикрытием для них служили ислам и лозунги джихада. Заинтересованные в пополнении своих рядов, эти криминальные объединения уделяли внимание религиозному образованию детей и подростков и вкладывали деньги в содержание частных медресе. Финансовую поддержку медресе получали также из зарубежных исламских фондов, а политическую – от исламистских партий. По некоторым данным, на территории Пакистана было образовано около 2,5 тыс. подобных религиозных школ, где проходили обучение молодые люди, которые готовились для операций в Афганистане и Кашмире. Пакистанцы, кашмирцы, таджики, узбеки и арабы, получив идеологическую обработку в этих школах и пройдя военную подготовку в специальных лагерях, реализовывали на практике полученные знания не только в Афганистане, но и у себя на родине. (Чуть позже в середине 90-х годов создание тренировочных лагерей и сети религиозных школ экстремистской направленности финансировалось лично Усамой бен Ладеном).

Исламизация пакистанского общества в период правления генерала Зия-уль-Хака (1977–1988 гг.), заручившегося моральной поддержкой влиятельной «Джамаат-и-ислами», также способствовала росту популярности исламистских партий и движений. Одним из последствий исламизации по суннитскому пути стала напряженность между суннитами и шиитами, которую можно наблюдать и по сей день. В стране появилось много радикальных организаций, которые прибегают к террористическим методам борьбы в рамках суннито-шиитского конфликта. (В данной работе не ставится цель рассмотреть деятельность этих экстремистских и террористических организаций).

Когда в Кашмире появились пропакистанские исламские партии и движения, Исламабад основную поддержку стал оказывать именно им. Несмотря на заявления пакистанского руководства о только лишь «моральной, политической и дипломатической поддержке кашмирских братьев», есть основания говорить о прямом влиянии Исламабада на эти группировки, в первую очередь через Объединенное разведывательное управление Министерства обороны Пакистана (Inter Service Intelligence). Многие исследователи предполагают, что организованные группы афганских моджахедов не могли бы перебраться в Кашмир без помощи пакистанских спецслужб. Направленная деятельность экстремистских группировок предполагала переход от периодических антииндийских вылазок к организации координированных операций с элементами партизанской войны. Это, несомненно, затрудняло попытки индийской армии и спецслужб удерживать ситуацию под контролем.

В конце 80-х годов глобальные политические изменения в соседних с Кашмиром районах совпали со сложным внутренним положением в штате. Значительное ухудшение экономической ситуации, рост безработицы, нищета почти половины населения штата вынуждали многих молодых людей пополнять ряды оппозиционных террористических организаций. Вполне естественно, что военную подготовку молодые люди проходили в пакистанских тренировочных лагерях. Там же происходила и идеологическая «обработка».

Попытки центральных индийских властей взять ситуацию под контроль воспринимались как ограничение автономии штата, что усиливало антииндийские настроения.

После вывода советских войск из Афганистана в 1989 г. многие жители Кашмира, принимавшие там участие в боях, вернулись домой, принеся с собой идеи исламизма и готовность реализовывать их. Они принесли идеи, которые на подготовленной почве дали скорый урожай.

Сращивание кашмирского этносепаратизма с исламизмом в конце 80-х – начале 90-х годов сделало Кашмир частью мировой террористической сети. Это положило начало «второму этапу оппозиционного движения, которое характеризуется двумя обстоятельствами – усилением «антииндийской и антииндусой» борьбы и его переходом под контроль исламского экстремизма.

Совокупность всех этих внутренних и внешних факторов неминуемо привела к взрыву ситуации в Кашмире.

Конец 80-х – начало 90-х годов характеризуется всплеском создания экстремистских организаций, участвующих в антииндийских акциях в Кашмире и получающих помощь Пакистана. Среди основных и наиболее известных можно назвать следующие. Уже упомянутая «Хезб-уль-муджахидин», создана в 1989 г. как военизированное крыло «Джамаат-и-ислами». В ее состав в основном входили пакистанцы, афганцы и арабы. С 1990 г. в операциях в Кашмире участвует «Аль-Бадр», выступающая за присоединение всего штата Джамму и Кашмир к Пакистану. В 1993 г. образована террористическая организация «Харкат-уль-ансар» (переименована в 1998 г. в «Харкат-уль-муджахидин»), которая связана с Движением талибов и пакистанской религиозно-экстремистской партией «Джамаат-и-улема-и-ислам». Боевики «Харкат-уль-ансар» проходили военную подготовку в лагерях Усамы бен Ладена.

Среди более мелких – «Аль-Джихад», «Джамиат-уль-муджахидин». В 1987 г. основана «Лашкар-и-тайяба» как боевая организация ваххабитской пакистанской группировки «Марказ-уд-дава-валь-иршад». В Кашмире она начала действовать с 1993 г. и особенно известна своей террористической деятельностью в индийской части. Это лишь неполный список активных террористических организаций. Все они выступали за исламизацию Кашмира и присоединение его к Пакистану. Джихад в Кашмире рассматривается ими как этап борьбы за господство ислама во всем мире.

Исламские экстремистские организации в Кашмире условно можно подразделить на две группы в зависимости от преобладания в них кашмирцев или иностранцев (пакистанцев, афганцев, арабов и др.). К первым можно отнести «Харкат-уль-ансар», «Армию освобождения Кашмира», «Аль-Джихад», «Муслим-джанбаз форс», «Исламский фронт» и другие. Ко вторым – «Хизб-уль-муджахидин», «Джайиш-и-мухаммад», «Лашкар-и-тайяба».

Экстремисты активно действовали в Кашмире на протяжении последних 10 лет, хотя к середине 90-х годов индийским властям удалось восстановить относительное спокойствие в долине Кашмира и прилегающих районах. В 1996 г. властям штата удалось провести выборы в местное законодательное собрание. Победу одержала партия «Национальная конференция» во главе с Фаруком Абдуллой, которая оставалась у власти до 2002 г. Сотрудничество кашмирских властей с правящей в Индии Бхаратия джаната парти было крайне негативно воспринято кашмирскими экстремистами, которые перешли к тактике террора и устрашения местного немусульманского населения, а также «коллаборационистов» из числа мусульман10. Индийские власти были вынуждены дислоцировать здесь значительные регулярные армейские части.

Особенно напряженной оставалась ситуация на линии контроля в Кашмире, через которую и забрасывались в индийскую часть штата боевики. Частые перестрелки на линии контроля, террористические акты против военных и мирного населения постоянно осложняли обстановку в Кашмире и отравляли отношения между Дели и Исламабадом. Боевики принимали активное участие и в разразившемся в мае 1999 г. Каргильском кризисе, когда стороны вплотную подошли к возможности начала четвертой войны.

Однако и после разрядки напряженности ситуация в штате продолжала оставаться нестабильной. Индийские власти постоянно обвиняли Исламабад в оказании прямой поддержки кашмирским экстремистам, требовали выдать подозреваемых в совершении терактов боевиков.

Начало 90-х годов характеризуется расколом в сепаратистском движении в Кашмире. Основная организация «Фронт освобождения Джамму и Кашмира» разделилась на два лагеря. Одно крыло во главе с Амануллой Ханом заняло непримиримые позиции, а другое, лидер которого Ясин Малик отказался от ведения вооруженного сопротивления, вошло в созданную в 1993 г. организацию «Беспартийная конференция «Свобода». Лидирующие позиции в Конференции занимала кашмирская «Джамаат-и-ислами», но примерно половина вошедших в альянс партий можно отнести к умеренным. Тесно связана с Конференцией и не вошедшая в нее «Хезб-уль-муджахидин».

Активизировал свою деятельность и созданный в 1990 г. Объединенный совет джихада. Массовые выступления в Кашмире в 1993–94 гг. были жестоко подавлены силами индийского правопорядка. На протяжении всех 90-х годов кашмирские террористы прекрасно снабжались современным оружием, амуницией, средствами связи – в общем, всем необходимым для ведения активной подрывной деятельности. Происходило это при непосредственном участии пакистанских спецслужб и, по всей видимости, с одобрения правительства.

Несмотря на то, что после терактов 11 сентября 2001 г. в США и особенно после начала антитеррористической операции в Афганистане поддержка кашмирских экстремистов со стороны Исламабада уменьшилась, обвинения в адрес Пакистана не прекратились. Особенно острыми были обвинения в поддержке исламских террористических организаций, имеющих связи с «Аль-Каидой», Усамой бен Ладеном и его Международным исламским фронтом. Многими специалистами подчеркивается, что борьба за освобождение и независимость Кашмира является лишь одним из этапов «джихада» этих организаций против Индии. Главной же целью декларируется «освобождение мусульман в других регионах Индии на пути создания исламского халифата в Южной Азии». Состав этих группировок многонационален: сегодня там воюют и коренные кашмирцы, и пакистанцы, и наемники из других стран, бывшие талибы. Именно на территории Пакистана сформировались и набрали силу наиболее мощные из этих организаций. В первую очередь к ним можно отнести «Хезб-уль-муджахидин», «Лашкар-е-тойяба», «Джаиш-е-Мохаммад», «Харкат-уль-муджахидин», «Аль-Бадр».

Эти группировки принимают наиболее активное участие в террористическом движении панисламистской направленности. Все они занимают в целом схожие позиции, которые в общем виде можно свести к следующему:

– непризнание национальных границ, утверждение права вести джихад в любой стране, где, по их мнению, притесняются мусульмане, даже если это исламская страна;

– «экспорт» джихада за пределы южноазиатского региона;

– пакистанское ядерное оружие и технологии должны быть доступны любой мусульманской стране, если они ей нужны для защиты;

– поддержка заявлений Усамы бен Ладена о том, что мусульмане имеют право и даже религиозную обязанность получить и использовать оружие массового уничтожения для защиты своих интересов;

– использование джихада и победа в Кашмире – это первый шаг на пути к объединению мусульман всего региона, а затем во всем мире. Кашмир – не конечная цель, а лишь средство проведения «большого джихада»;

– США, Индия и Израиль расцениваются как главные враги ислама.

Все организации, кроме «Аль-Бадр», входят в Международный исламский фронт Усамы бен Ладена, основанный в 1998 г. В начале к нему присоединилась «Харкат-уль-муджахидин», когда ее лидер Фарук Кашмири поддержал декларацию «Аль-Каиды», объявившую священную войну США и их союзникам. Остальные группировки присоединились к Фронту позднее. Лидер «Джаиш-е-Мохаммад» маулана Масуд Азхар несколько раз встречался в Афганистане с У.бен Ладеном, и, по данным американских и индийских спецслужб, его организация получает финансовую помощь от «Аль-Каиды».

Многие члены этих группировок, по некоторым данным, проходили военную подготовку в лагерях У.бен Ладена на территории Афганистана и оказывали активную помощь «Аль-Каиде» и талибам в борьбе против Северного альянса, а затем и против войск международной антитеррористической коалиции. До октября 2001 г. военные лагеря этих организаций располагались как на территории Афганистана, так и Пакистана.

Таким образом, эти организации представляют собой своего рода звенья глобальной террористической цепи. Характерным является то, что они принесли в Кашмир исламорадикалистские идеи, типичные для организации У.бен Ладена «Аль-Каида», которые были в основном не свойственны кашмирскому сепаратистскому движению.

За всеми крупными терактами по всему Кашмиру стоят боевики этих террористических группировок. В конце 90-х годов подготовка боевиков осуществлялась в более чем 90 тренировочных центрах. Из них около 50 расположены в пакистанской части Кашмира, 30 – в Пакистане, более 10 – в Афганистане. Переброска боевиков осуществляется в индийскую часть через линию контроля небольшими группами по 4–6 человек, как правило, под видом мирных жителей.

Мощная и разветвленная сеть террористических лагерей на территории Пакистана, Афганистана и собственно Кашмира являлась своеобразной «кузницей кадров» для пополнения рядов экстремистских организаций. Однако не только идеологическая убежденность и фанатизм приводят молодых людей в эти лагеря. Участие в террористических операциях приносит еще и неплохие денежные доходы. Средства на «зарплаты и вознаграждения» поступают и в виде крупных пожертвований из арабских стран (в первую очередь из Саудовской Аравии), и лично от У. бен Ладена, и от простых граждан как в Пакистане, так и пакистанской диаспоры за рубежом.

Многие террористические организации обладали и продолжают обладать собственными банковскими счетами, на которые в свое время поступали огромные переводы. Так, «Лашкар-е-тойяба», являющаяся боевой организацией группировки «Марказ-уд-дава-валь-иршад», собирала средства через Интернет (пожертвования шли в основном от симпатизирующих этой группировке частных лиц в Саудовской Аравии).

Такое щедрое финансирование позволяет очень неплохо зарабатывать не только руководителям террористических организаций, но и рядовым моджахедам. Так, руководители среднего звена «Лашкар-е-тойяба» получали «зарплату», примерно в семь раз большую, чем простой пакистанский служащий. Что же говорить о более высокопоставленных террористах. Рядовые «солдаты» получают гораздо меньше, но могут рассчитывать на «гонорары» за удачно выполненную операцию. Так что в стране с таким низким уровнем доходов, как Пакистан, в 90-е годы «джихад» стал таким же бизнесом, приносящим огромные доходы, как и контрабанда оружия и наркотиков.

Руководителями экстремистских бандформирований были установлены размеры выплаты денежных вознаграждений активным членам. Каждому боевику, прошедшему курс обучения в одном из тренировочных центров подготовки для заброски на индийскую территорию, выплачивалось в 2000 г. единовременное пособие в размере 4,5 тыс. долл., а после двух лет участия в антииндийских операциях до 11 тыс. долл. Установлены дополнительные премии от 200 до 2000 долл. за физическое устранение офицеров армии и полиции в зависимости от занимаемой ими должности.

Любопытно, что в основном в ряды боевиков идут молодые люди из довольно бедных семей. Образование их ограничивалось теми самыми школами-медресе, где они проходили идеологическую обработку и им внушалось, что джихад – это их святая обязанность.

В условиях безработицы и нищеты семьи с низким уровнем доходов считают за благо, если их сыновья встают на путь джихада. Большим уважением пользуются семьи шахидов (воинов-смертников), тем более, что они получают от боевых организаций еще и денежную помощь. Основанный в 1995 г. партией «Джамаат-и-ислами» фонд «Сухда-е-ислам», по словам самих же членов партии, выделил около 13 млн. рупий семьям шахидов. Кроме того, Фонд оказывает помощь и другого рода (выплата долгов, устройство на работу, обеспечение жильем). «Лашкар-е-тойяба» и «Харкат-уль-муждахидин» также обладают подобными «благотворительными» организациями, помогающими семьям бойцов-смертников.

Более состоятельные семьи предпочитают ограничиваться денежными пожертвованиями и не отправлять своих сыновей «на священную войну».

Как уже отмечалось, после терактов 11 сентября 2001 г. в США и начала антитеррористической операции в Афганистане Пакистан значительно уменьшил помощь и поддержку кашмирским экстремистам. Руководство Пакистана не только осудило теракты, но и присоединилось к антитеррористической коалиции, став одним из ключевых союзников США в регионе и предоставив территорию страны для американских военных. Официальные шаги, которые предпринял Исламабад, оказались довольно масштабными. Так, 12 января 2002 г. президент Пакистана П.Мушарраф выступил с телевизионным обращением к нации, в котором огласил программу борьбы с религиозным экстремизмом и терроризмом. Были полностью запрещены пять радикальных исламистских группировок и партий – «Лашкар-е-тойяба», «Джаиш-е-Мухаммад», «Сипах-е-Сахаба Пакистан», «Техрик-е-Джафрия Пакистан» и «Техрик Нифаз Шариат-е-Мухаммади». Генерал Мушарраф пообещал также реформировать систему религиозного образования и осуществить регистрацию медресе и проверку их учебной и финансовой деятельности. Предполагалось превратить медресе в обычные учебные заведения. Также было заявлено о намерении не допускать впредь использования территории страны пакистанскими и иностранными террористическими структурами для деятельности против других государств и провоцирования столкновений между различными мусульманскими течениями в самом Пакистане.

Были также заморожены банковские счета организаций, которые ООН и США подозревают в связях с террористами.

Президент заверил, что правоохранительные органы будут пресекать любую террористическую деятельность, даже если она обоснована мотивами «джихада» или «освобождения Кашмира». В связи с этим был еще раз осужден теракт в индийском парламенте в декабре 2001 г., ответственность за который индийские власти возложили на «Лашкар-е-тойяба» и «Джаиш-е-Мухаммад». Но пакистанские власти отвергли возможность выдачи Индии подозреваемых в терроризме граждан Пакистана.

Несмотря на решение о запрете пяти вышеуказанных группировок и начало против них под давлением США и Индии крупномасштабной полицейской операции (ликвидация центральных и местных организаций, подконтрольных им средств массовой информации, замораживание банковских счетов этих организаций, арест более 2000 активистов и создание антитеррористических судов), официальные власти подчеркивали, что эти меры не следует трактовать как изменение принципиальной позиции Исламабада по Кашмиру. Пакистан по-прежнему будет продолжать оказание «моральной, политической и дипломатической поддержки кашмирцам, отстаивающим свое право на самоопределение».

Столь масштабные полицейские меры против исламских экстремистских организаций не смогли преградить путь огромному потоку афганских талибов, хлынувшему в ходе антитеррористической операции в Афганистане как в Пакистан, так и в пакистанскую часть Кашмира совместно с боевиками «Лашкар-е-тойяба», «Хезб-уль-муджахидин» и др. По сообщениям пакистанских СМИ, около 6 тыс. боевиков этих организаций были убиты в ходе антитеррористической кампании в Афганистане, а более чем 40 тыс. уцелевших скрылись в Пакистане (в основном в Белуджистане, Северо-западной пограничной провинции и Зоне свободных племен, а также в Пенджабе) и в пакистанской части Кашмира. В начале 2002 г. в Пакистане был задержан второй человек в «Аль-Каиде» Абу Зубейда, убежище которому было предоставлено «Лашкар-е-тойяба». Некоторые специалисты полагают, что Объединенное разведывательное управление Пакистана не прекратило поддержки этой организации даже после официального запрета этой группировки властями.

В январе-феврале 2002 г. пакистанские газеты сообщали, что при посредничестве ОРУ «Марказ-уд-дава-валь-иршад», переименованная в «Джамаат-уд-дава», переправляла активистов «Лашкар-е-тойяба» и непакистанских боевиков, замешанных в связях с «Аль-Каидой» в пакистанскую часть Кашмира. «Лашкар-е-тойяба», «Джаиш-е-Мухам-мад», «Харкат-уль-муджахидин» перенесли туда основную часть своих лагерей с пакистанской территории.

Властям также пришлось столкнуться с недовольством населения в приграничных с Афганистаном провинциях и даже пойти на полицейские меры по разгону демонстраций.

Обращает на себя внимание то, что администрация П.Мушаррафа избегает решительных шагов по ограничению деятельности ведущих организаций кашмирских сепаратистов, таких как «Хезб-уль-муджахи-дин» и «Харкат-уль-муджахидин», считая, что эти группировки ведут справедливую национально-освободительную борьбу против индийских властей. Основное внимание правоохранительных органов сосредоточено на контроле за организациями, замешанными во внутрипакистанских суннито-шиитских столкновениях, и практически не обращено к кашмирским моджахедам. Таким образом, структуры, ведущие джихад в Кашмире, фактически выводятся властями из-под удара. Лишь при периодических нажимах со стороны США антитеррористические действия возобновляются. Но за запретом двух «кашмирских» террористических организаций не последовало сколько-нибудь решительных (кроме декларативных) мер против исламистских группировок, входящих в состав Объединенного совета джихада, координирующего деятельность моджахедов в Кашмире.

Лишь время от времени производятся аресты лидеров экстремистских группировок, но носят они в основном демонстративный характер, и, как правило, заключенных быстро выпускают. Одним из примеров может служить освобождение в апреле 2002 г. основателя и идейного лидера запрещенной «Лашкар-е-тойяба» Хафиза Мухаммада Сайида. Он успел в декабре 2001 г. перерегистрировать свою организацию «Марказ-уд-дава-валь-иршад», чьим военизированным крылом является «Лашкар-и-тайяба», под названием «Джамаат-уд-дава». Также был освобожден Масуд Азхар – глава «Джаиш-е-Мухаммад», переименованной в «Ихарат-уль-хайр».

Закрытие банковских счетов, по мнению специалистов, также было малоэффективно. Многие организации были предупреждены заранее о мерах властей и успели либо закрыть, либо перевести свои средства на другие счета.

В результате, несмотря на запреты властей, исламистские группировки продолжают боевые операции в Кашмире, но только под другими названиями. Они по-прежнему получают помощь и поддержку от старых спонсоров, а в самом Пакистане успех на парламентских выборах в октябре 2002 г. альянса фундаменталистских партий «Муттахида Маджлис-е-Амаль» (ММА) в определенной мере способствовал оживлению экстремистских партий. Неоднократно некоторые депутаты ММА, близкие к руководству террористических группировок, заявляли о намерении добиваться принятия официального решения властей о государственной поддержке военизированных группировок в Кашмире. Подобные заявления были сделаны и на так называемой «конференции джихада» (jihad conference), созванной по инициативе «Джамаат-уд-дава». На конференции присутствовали также представители таких организаций, как «Джамаат-Ахль-аль-Хадис», «Джимиат-уль-муджахидин», «Техрик-уль-муджахидин», исламистский представитель кашмирской Всепартийной конференции «Свобода» Гулам Мухаммад Сафи. Единогласно была осуждена политика США и Индии и принято решение продолжать джихад против обеих стран.

В политической жизни Кашмира также в последние годы прошли значительные изменения. После ужесточения антитеррористических мер и снижения помощи Пакистана экстремистам в штате активизировала свои действия Всепартийная конференция «Свобода». В начале 2002 г. было проведено несколько заседаний исполнительного комитета, на которых обсуждалась дальнейшая тактика действий и первоочередные задачи, стоящие перед альянсом. Была подчеркнута необходимость получения легального статуса всеми партиями, входящими в состав Конференции, а также введение на законных основаниях представителей этой организации в органы власти. Рекомендовалось всем партиям, имеющим боевые отряды, приостановить их деятельность. Также выражалась озабоченность по поводу активности «иностранных» боевиков в Кашмире. Кстати, пакистанские спецслужбы, стоящие за экстремистскими организациями, пытаются в последнее время сокращать число иностранных боевиков в террористических структурах за счет большего участия в них кашмирцев. Всепартийная конференция неоднократно выступала за ведение переговоров с индийскими властями по вопросу Кашмира. Примечательно, что новое правительство, сформированное по итогам выборов в законодательное собрание Джамму и Кашмира осенью 2002 г., объявило о желании налаживать политический диалог с Конференцией (попытка такого диалога была предпринята в конце того же года).

В последнее время руководство Конференции пытается отмежеваться от поддержки со стороны Пакистана, вызывая тем самым его недовольство. Особенно болезненно в Исламабаде воспринимаются заявления представителей Конференции о том, что кашмирский вопрос – политический, а не религиозный. В связи с этим Исламабад все больше делает ставку на альтернативные сепаратистские организации, такие как «Исламская студенческая лига».

Однако эти процессы сопровождаются серьезными размежеваниями внутри самой Конференции. Основные разногласия происходят между умеренным крылом (председатель Всепартийной конференции А.Г. Бхат) и радикальным во главе с членом исполнительного комитета А.Ш. Гилани (лидер ДИ).

То, что Кашмир стал ареной действия террористических группировок, тесно связанных с Усамой бен Ладеном и организацией «Аль-Каида», не может не вызывать серьезную озабоченность мирового сообщества.

Вскоре после трагических событий сентября 2001 г. в ходе своего визита в Пакистан и Индию госсекретарь США Колин Пауэлл заявил, что антитеррористическая кампания, возглавляемая США, призвана уничтожить не только У. бен Ладена и «Аль-Каиду», но и всю террористическую сеть, одно из звеньев которой находится в Кашмире. Он также выразил поддержку Дели в борьбе с исламскими террористами.

Следует отметить, что ещё в мае 2001 г. Государственный департамент США представил президенту и конгрессу страны очередной доклад, посвященный международному терроризму, где были изложены взгляды американской администрации на проблему борьбы с международным терроризмом и проанализированы угрозы терроризма в разных регионах мира. По мнению американских экспертов, наиболее проблемными регионами являлись Ближний Восток (Палестинская автономия, Иран, Ирак, Сирия) и Афганистан и Южная Азия. При этом подчеркивалось то, что центр международного терроризма переместился с Ближнего Востока в Южную Азию, где исламские экстремисты со всего мира продолжают использовать территорию Афганистана для подготовки террористов, планирования и осуществления террористических актов в различных странах. Одновременно с этим была выражена серьезная обеспокоенность в отношении Пакистана, который хотя и не был включен в список государств, поддерживающих терроризм, обвинялся в предоставлении значительной военной помощи талибам в Афганистане, а также оказании различного рода поддержки террористическим организациям, действующим в Кашмире. В этом же докладе приводится список иностранных террористических организаций, в который были включены «Джайш-е-Мухаммад» и «Лашкар-е-Тойяба».

В аналогичном докладе за 2002 год к числу террористических организаций были добавлены «Хезб-уль-муджахидин», «Аль-Бадр» и «Джамаат-уль-муджахидин». Причем эти группировки вошли в этот список не столько из-за террористической деятельности в Кашмире, сколько из-за их связей с «Аль-Каидой» и пакистанской «Джамаат-и-ислами».

В заключение хотелось бы отметить, что исламский терроризм и экстремизм в Кашмире представляют серьезную угрозу не только для отношений между Индией и Пакистаном, но и для безопасности всего южноазиатского региона. Нельзя не учитывать, что кашмирский сепаратизм в его крайнем проявлении – исламорадикализме – будет и в дальнейшем определяющим фактором, влияющим на развитие ситуации в Кашмире. Решение кашмирской проблемы невозможно без ликвидации очагов исламского терроризма в этом штате.

исламизм независимость кашмир индия пакистан

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

1)  Белокреницкий В.Я. Исламский радикализм, кашмирский кризис и геополитическая ситуация в центре Азии // Ближний Восток и современность. Вып. 17. – М., 2003.

2)  Белокреницкий В.Я., Москаленко В.Н. Кашмирский очаг исламского экстремизма // Азия и Африка сегодня, М., 2002, № 1.

3)  Москаленко В.Н. Конфликт в горах // Солдат удачи, М., 1999, № 11.

4)  www.terrorismanswers.com/groups/harakat.html

5)  Государственный департамент США о международном терроризме // www.commi.narod.ru/txt/2001/1002.htm

РЕФЕРАТ: ИСТОРИЯ СЕПАРАТИСТСКОГО ДВИЖЕНИЯ В КАШМИРЕ История сепаратизма в Кашмире насчитывает многие десятилетия, в течение которых менялась основная его направленность. Первоначально это было автономистское движение за признание прав

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу