База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

курсовые,контрольные,дипломы,рефераты

История возникновения христианства, ислама и буддизма — Религия и мифология

НТУУ “Киевский Политехнический Институт”

Факультет Электроники

КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ

РЕФЕРАТ НА ТЕМУ:

История ВОЗНИКНОВЕНИЯ ХРИСТИАНСТВА, ислама и буддизма.

ВЫПОЛНИЛ: Бодарев Ю.А.

Гр. ДК-91

ПРИНЯЛ: Тимченко С.К.

Киев 2000.

СОДЕРЖАНИЕ:

1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА.

1.1. ИСТОЧНИКИ.

1.2. СТАДИЯ АКТУАЛЬНОЙ ЭСХАТОЛОГИИ

1.3. СТАДИЯ ПРИСПОСОБЛЕНИЯ

1.4. РАЗВИТИЕ КУЛЬТА

2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИСЛАМА.

2.1. ИСТОЧНИКИ

2.2. ЛИЧНОСТЬ МУХАММЕДА.

2.3. СОЦИАЛЬНЫЕ ИДЕИ КОРАНА И ИХ ЭВОЛЮЦИЯ

2.4. РЕЛИГИОЗНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОКИ РАННЕГО ИСЛАМА

3. ВОЗНИКНОВЕНИЕ БУДДИЗМА

3.1. ДОСТОВЕРНОЕ И СОМНИТЕЛЬНОЕ В ИСТОРИИ РАННЕГО БУДДИЗМА

3.2. РЕЛИГИЯ ИЛИ ЭТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА?

3.3. ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ РАННЕГО БУДДИЗМА И ОСНОВ- НЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ

1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА.

1.1. ИСТОЧНИКИ.

Основным источником по наиболее древнему периоду истории христианства является новозаветная часть Библии. В нее входят, если перечислять в порядке, канонизированном церковью, 4 Евангелия, Деяния апостольские, 21 послание апостолов и Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова.

Большинство новозаветных произведений псевдонимны. Они написаны на греческом народном («койне») языке; гипотеза об арамейском или древнееврейском языке их оригиналов ничем не подтверждается.

Первым по времени произведением Нового завета является Апокалипсис. Его датировка 68—69 гг. основана на фактическом материале. «Звериное число» 666, которым зашифровано имя грядущего Антихриста, раскрывается исследователями как обозначение императора Нерона (37—68). Другим отправным пунктом надо считать указание о семи царях и предсказание прихода восьмого, который уже раньше был в числе семи. Эта схема находится в полном соответствии с атмосферой политической жизни тогдашнего Рима, где были распространены слухи о том, что Нерон не погиб и что скоро он опять появится. Для автора Апокалипсиса ожидаемое новое появление Нерона отождествлялось с появлением Антихриста. Все эти данные указывают на время царствования Гальбы — с середины 68 до первой трети 69г. Появление остальных новозаветных изведений датируют началом II в.

Если сопоставлять различные новозаветные произведения по степени их ценности в качестве исторических источников, то на первое место в этом ряду надо поставить Деяния. Они дают важный материал, касающийся распространения христианства среди народов средиземноморского бассейна во II в. В свете того, что рассказывают Деяния, раскрывается и содержание посланий апостолов как проповедников и распространителей христианства.

История становления христианства охватывает период с середины I в. до V в. включительно. В течение указанного периода раннее христианство пережило ряд этапов своего развития, интересуюшие нас этапы формирования религии могут быть кратко сведены к следующим стадиям:

1) стадия актуальной эсхатологии (вторая половина I в.);

2) стадия приспособления (II в.);

3) развитие культа

На протяжении каждой из этих стадий переживали серьезную эволюцию и вероучение, и культ, и организация (церковь). Менялся социальный состав верующих, возникали и распадались различные новообразования внутри христианства в целом, непрестанно вспыхивали внутренние столкновения, за вероисповедной и культовой формой которых скрывалась борьба социальных и национальных группировок по поводу реальных общественных интересов.

Рассмотрим каждую из перечисленных стадий в развитии раннего христианства.

1.2. СТАДИЯ АКТУАЛЬНОЙ ЭСХАТОЛОГИИ^¹

О «самом начале» христианства можно иметь только общее, притом весьма туманное представление, одной из основ которого является Апокалипсис он, отражает состояние и учение христианства в период возникновения последнего.

В свете Апокалипсиса создается картина возникновения в середине I в. в Малой Азии нескольких иудейско^²-сектантских общин. Их члены не считают себя отделившимися от иудаизма, наоборот, только себя они именуют истинными иудеями. Тем не менее от основного ствола иудаизма их отделяли некоторые взгляды (ожидание конца “старого” мира, прихода месии).

Близки к Апокалипсису были взгляды и практика таких сект иудаизма, как терапевты и особенно ессеи. О терапевтах известно очень мало, по существу только из одного произведения Филона Александрийского — «О созерцательной жизни» (De Vita Contemplativa). По-видимому, к началу нашей эры в Египте действительно существовали общины терапевтов, уединившиеся в ожидании конца мира, связанного с грядущим пришествием мессии, и обязывавшие своих членов вести аскетический образ жизни, готовясь к существованию в «новом мире». Больше известно, особенно в результате кумранских^³ открытий, про секту ессеев. Ее общины существовали и в Палестине, и в диаспоре, в частности, известно об общине, основанной в Дамаске переселенцами из Палестины, вероятно спасавшимися от преследований ортодоксального жречества и властей.

Вопрос об отношении ессейства к первоначальному христианству имеет в науке немалую историю. Э. Ренан сообщает, что в конце XVIII - начале XIX в. в исторической науке было модным «объяснять христианство исключительно ессеизмом: Христос был ессей, развивший лишь некоторые черты учения этой секты и образовавший особую группу; Евангелие — не что иное, как изменение морали ессеизма». Эта концепция, утверждает он далее, наталкивалась на то затруднение, что ни в одной из новозаветных книг не упоминается ессейство, хотя в них говорится и о саддукеях и фарисеях и даже о зелотах. К концу XIX в. «мода» на выведение христианства из ессейства прошла. Она с новой силой возобновилась в середине XX в. в результате кумранских открытий.

Некоторые современные авторы, даже принадлежащие к различным научным лагерям, заявляют чуть ли не о полном тождестве ессейства и первоначального христианства. Аргументируются такие заявления и совпадением ряда элементов вероучения и обрядов, и сходством внутренней организации общин. (как в кумранских документах, так и в Апокалипсисе противопоставляются мир зла («тьмы») и мир добра («света») и т.п.) В культе ессеев, так же как и у ранних христиан, центральное место занимали обряды, связанные с омовениями (у христиан «крещение»). У кумранитов существовал обряд благословения хлеба и вина, напоминающий христианское причащение. Точек соприкосновения оказывается достаточно для того, чтобы говорить о близком родстве ессейства и раннего христианства. И все же представляется правильным мнение Г. М. Лившица, рассматривающего кумранитов лишь как предшественников христианства.

Одним из предшественников христианства ессейство, безусловно, было, но нет оснований считать его единственным источником и выводить христианство непосредственно из него. В дальнейшем развитии христианство все больше отходило как от своей апокалипсической фазы, так и от ессейства.

Таким образом, первоначальное христианство было иудейской мессианистически-эсхатологической сектой людей, объединившихся в ожидании близкого конца света и возникновения нового мирового устройства.

1.3. СТАДИЯ ПРИСПОСОБЛЕНИЯ

На эсхатологическом этапе своего развития христианство было не в состоянии прочно завоевать широкие массы. Ожидание близкого конца света, решительное неприятие существующих порядков, враждебность ко всему окружающему — все это могло заинтересовать массы лишь на короткий срок, а на более продолжительное время — только замкнутые группы экзальтированных фанатиков. Светопреставление не наступило, а наоборот, вторая половина II в. принесла в условиях общего кризиса рабовладельческой системы некую относительную стабилизацию римского общества. В такой ситуации надежда на светопреставление в ближайшем будущем постепенно сменяется в настроениях христиан более жизненной установкой на определенный способ существования в реальном мире и на приспособление к его порядкам. Это нашло свое выражение в новозаветных книгах, появившихся после Апокалипсиса.

Здесь не было отказа от учения о неизбежном конце света, оно осталось неотъемлемым компонентом христианской догматики. Не только Евангелия продолжают ориентировать верующих на ожидание конца света, притом близкого — «не прейдет род сей...» (Мф., XXIV, 34; Марк., XIII, 30; Лк., XXI, 32), но и во всех позднейших вероисповедных документах христианства эта установка сохраняется на всем протяжении его развития, вплоть до наших дней. Тем не менее есть существенное различие между эсхатологией апокалипсического периода и позднейшей. Первая была актуальной эсхатологией, т. е. учением о том, что конца света надо ждать в «наши дни», в самое ближайшее время, и поэтому вся жизнь и поведение верующих должны быть подчинены этой перспективе. Актуально-эсхатологические движения неоднократно возникали и в средние века, и в новое время, но для магистральных направлений христианства эсхатология перестала быть актуальной. Конец света мыслился как неизбежная перспектива, но ее осуществление оказывалось отодвинутым на неопределенное время. Такого рода эсхатология не определяет общественное и личное поведение верующего, он не сообразуется с ней в своем жизненном поведении.

Переход христианства от стадии актуальной эсхатологии к стадии приспособления был связан с изменениями в социальном и национальном составе общин. Процесс этот был двусторонним: с одной стороны, перерождение самого движения облегчало для представителей средних и верхних слоев общества, а также для многонациональных масс Римской империи присоединение к нему, с другой — менявшийся состав участников движения обусловливал дальнейшее изменение его идеологии.

Еще в середине II в. социальная база христианских общин оставалась в основном той же, что и во второй половине I в.: рабы, вольноотпущенники, ремесленники составляли преобладающее большинство их членов. Но уже во второй половине века христианские писатели, не отрицая того, что основную массу членов общин составляют бедные и незнатные, все же подчеркивают наличие в их составе «благородных» и состоятельных людей. В Деяниях сообщается о каждом случае обращения таких людей, как проконсул Кипра Сергий Павел (Деян., XIII, 7—12).

Представители состоятельных слоев общества, примыкавшие к христианству, вскоре завоевали господствующее или по меньшей мере влиятельное положение в общинах. При этом немалую роль играло не только их богатство, которое, будучи частично используемо в филантропических целях, ставило в материальную зависимость от них массы рядовых и бедных членов общины. Дело еще и в том, что богатые христиане во многих случаях были образованными людьми. Они брали на себя функцию идеологического и литературного оформления христианского учения.

Христианство перешло от отрицания на позиции своеобразного нейтралитета по отношению к богатству. Книга «Пастырь» Ерма (вероятно, относится к середине II в.) уже не обрекает богачей на безусловную гибель в потустороннем царстве, она считает возможным спасение для них. Условием последнего является употребление части их богатства на нужды благотворительности, а особенно большое значение должны иметь те молитвы за спасение души богачей, которые возносятся бедными.

Социальное учение раннего христианства отразило в себе сложность классовых взаимоотношений того времени. Недовольство угнетенных своим положением не могло в идеологическом отношении подняться до осуждения самого строя, при котором одни люди были собственностью других. Ни христианство и никакая другая религия того времени не могли подняться над своей эпохой, не могли принципиально осудить институт рабства и вообще порядки, присущие эксплуататорскому обществу.

На предыдущем этапе функция общения верующих со сверхъестественными силами осуществлялась любым из верующих, способным воспринять харизму — благодать, сошествие святого духа. Те, кто выделялся своей активностью из общей массы, признавались особо отмеченными святым духом. Это были харизматики, игравшие ведущую роль в отправлении христианского культа на протяжении того периода, когда клир^⁴ еще не отделился от массы мирян.

Тем не менее культовые и организационно-хозяйственные интересы общин требовали выделения и профессиональных руководителей. Помимо председателей молитвенных собраний нужны были и распорядители хозяйственной жизнью общины, выполнявшие обязанности казначеев, распределителей «милостыни», закупщиков и хранителей продовольствия для общих трапез. Они получили название епископов — наблюдателей, надзирателей. Это наименование было широко распространено для обозначения соответствующих не только духовных, но и светских должностей. Вероятно, вначале должности и звания епископов и пресвитеров смешивались, так что одни и те же лица носили и то и другое звание. Но доступ к распоряжению имущественными благами общины делал все значительнее именно должность епископа. В итоге он стал полновластным руководителем общины, а пресвитеры заняли при нем подчиненное положение. И еще раньше выделилась низшая ступень клира — диаконы, выполнявшие технические обязанности на молитвенных собраниях и трапезах. Известно, что к исполнению этих обязанностей допускались и женщины.

Одним из важных элементов перехода христианства на новые позиции был его окончательный разрыв с иудаизмом во II в.

Иудейство не погибло в результате своего сокрушительного поражения 66—73 гг. и не превратилось в христианство. Родственные последнему боковые ветви иудейской религии, такие, как ессейство, вскоре отмерли. Христианство же вышло за пределы еврейской диаспоры и получило широкое распространение среди многонационального населения Римской империи.

История не сохранила данных о национальном составе христианских общин II в. Однако несомненно, что процент евреев в этих общинах неуклонно уменьшался, а число прозелитов из язычников возрастало. Можно судить об этом процессе по той борьбе, которая велась на протяжении II в. в христианской литературе между консервативной тенденцией к сохранению связи с иудаизмом и противоположным стремлением к полному отрыву от него.

Эта борьба имела не только доктринально-догматическое, но и практически-культовое значение. Основная проблема сводилась к тому, должен ли христианин выполнять ветхозаветный закон — соблюдать субботу, придерживаться пищевых и прочих ограничений и запретов, а главное — подвергаться обрезанию. Проблема обрезания возникла не в отношении христиан, происходивших из евреев, а в отношении прозелитов из других народов. Надо было решать сложный вопрос: подвергать ли нового христианина неприятной и болезненной операции обрезания и является ли ее свершение непременным условием его приема?

Основная трудность процесса приспособления к исторической обстановке заключалась в обострении внутренней борьбы в самом христианстве. Внешнее выражение это получило в распространении так называемых ересей и в той ожесточенной борьбе между различными направлениями христианства, которая велась в течение первых веков его существования, и в частности в рассматриваемый период.

1.4. РАЗВИТИЕ КУЛЬТА

Для первоначальной стадии истории христианства отмечают такую ее существенную особенность, как простота ритуала. Выше уже отмечалось, что в дальнейшем развитии христианства обряды иудаизма, в особенности такой обременительный и неприятный, как обрезание, должны были исчезнуть. Их место заняли новые.

Оставаться в положении религии без своих собственных специфических обрядов было для христианства связано с риском гибели. В борьбе за массы оно имело дело с конкурентами, которые держали людей под своим влиянием именно благодаря разветвленной системе ярких и эмоционально насыщенных культово-магических действий. Нужно было создавать свою систему таких действий, причем жизнь подсказывала возможность их заимствования из тех религий, из которых пришли в христианство соответствующие группы верующих.

Этот процесс шел весьма активно. В итоге возникло нечто вроде синтеза иудейской и языческой обрядности, причем в ходе развития новой религии первая быстро вытеснилась второй. Обрезание как символ приобщения к единоспасающей вере и к сонму ее приверженцев уступило место водному крещению. Последнее стало одним из «таинств», важнейшим обрядом, исполнение которого связано, по верованию, с чудом.

Погружение в воду как акт приобщения к данной религии впервые появилось не в христианстве. Этот обряд был широко распространен в дохристианских религиях древности.

В первых поколениях христиан, когда к новой религии приобщались преимущественно взрослые люди, обряд крещения производился именно над ними. Но в дальнейшем принадлежность к этой религии становилась наследственной, и родители, естественно, стремились обратить в христианство своих детей с рождения. Вот почему в религиозный быт и в церковные узаконения вошло крещение новорожденных.

Вероятно, несколько ранее крещения в христианском культе занял свое место обряд причащения. Его распространение было облегчено тем, что ему не пришлось, как крещению, вытеснять соответствующий иудейский обряд. Специфически христианское объяснение семантики причащения мы находим в евангельском предании о тайной вечере. Но действительные его истоки лежат в дохристианских культах. В христианство этот обряд проник из митраизма, из оргиастических мистерий Диониса, из культа Бахуса, из критских орфических мистерий и других древних культов. Обряд вкушения плоти и крови бога по своему происхождению восходит к первобытным временам и к тотемистическим культам. В религиях первобытности и древности было широко распространено представление о том, что, принимая внутрь частицу тела своего божества, человек обретает его силы и мудрость, его доблесть и хитрость. Будучи центральным элементом христианского культа в ранний период его истории, обряд причащения сыграл большую роль в оформлении всего богослужения.

Обряды крещения и причащения послужили основой складывавшегося христианского культа. Тот факт, что они были заимствованы из других религий, создавал известные трудности в отношении их осмысления. Заимствуемым культовым формам требовалось иное объяснение, чем то, которое они имели в породивших их религиях.

Создание новой этиологии для заимствуемых обрядов обусловливало дополнительную нагрузку для работы религиозных идеологов, которые занимались формулированием догматики. Материал для новых объяснений старых обрядов выискивался в книгах Нового завета, а иногда просто измышлялся и фиксировался в сочинениях раннехристианских авторов.

2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИСЛАМА.

2.1. ИСТОЧНИКИ

Из трех мировых религий ислам — самая «молодая»; если первые две — буддизм и христианство — возникли в эпоху, которую принято относить к древности, то ислам появился в раннее средневековье.

Археологических памятников, относящихся к данной эпохе, не существует, если не считать двух-трех скупых надписей III—V вв. и «черного камня» в Мекке, который сам по себе тоже мало что говорит.

Основным источником для исследования и описания первоначального ислама является Коран. При всех критических замечаниях, сделанных в адрес этого документа исламоведами и историками арабской литературы, его подлинность и его важное значение для историографии ислама остаются незыблемыми.

Основатель ислама Мухаммед изрекал свои суждения и решения, произносил проповеди, выступал с речами и воззваниями назидательного и полемического порядка в связи с различными событиями общественной и религиозной борьбы, которую он вел. В некоторых случаях слушатели записывали (по преданию, при Мухаммеде состояли даже специальные писцы) эти откровения на пальмовых листьях, плоских костях и камнях, на обрывках папируса или кожи. Кодифицированного же текста Корана ко времени смерти Мухаммеда в 632 г. еще не было.

Когда в сражении против еретика Мусейлимы (633) погибли те из последних «хранителей Корана», которые помнили наизусть отдельные его суры, один из руководителей мусульманства, будущий халиф Омар, обратил внимание халифа Абу Бекра на опасность того, что со временем поучения пророка вообще окажутся стертыми из памяти людей. Тогда Абу Бекр счел необходимым кодифицировать Коран в одном документе и поручил это дело Зейду ибн Сабиту, состоявшему писцом еще при Мухаммеде. При содействии властей Зейд собрал отдельные зафиксированные фрагменты Корана у всех, у кого они хранились, записал многое из того, что помнили оставшиеся в живых «хранители», присоединил к ним и собственные записи и создал первый общий свод Корана.

Говоря о подлинности текста Корана, надо иметь в виду, что его кодификаторы могли вносить в него исправления, вытекавшие из менявшейся обстановки и из требований тех общественных слоев, которые в данный момент занимали господствующее положение. Известно, например, что после первой кодификации Корана некто Абдалла ибн Масуд, занимавший при жизни Мухаммеда высокое положение, заявлял, что из свода Корана исчезли многие тексты, в которых подвергались критике верхушечные социальные слои Мекки.

При всем этом Коран следует считать основным источником, по которому можно судить о первоначальном исламе. Сказанное выше должно только предостерегать от некритического отношения к этому источнику.

2.2. ЛИЧНОСТЬ МУХАММЕДА.

Историчность личности Мухаммеда не вызывает сомнений. Он действительно был основателем ислама, признание чего ни в коей мере не снимает проблемы решающего значения тех социально-исторических условий, в которых его деятельность могла оказаться столь существенной и результативной.Если основываться на биографии Мухаммеда, изложенной в известных нам источниках, то можно в общих чертах реконструировать историю его жизни и деятельности.

Известные факты: рождение в начале 70-х годов VI в., происхождение из второстепенного рода хашим знатного и богатого племени курейш, жизнь в бедности до женитьбы на Хадидже, сама женитьба, начало проповеди в 610 или 612 г., враждебное отношение к ней и к самому проповеднику со стороны правящих кругов Мекки, переселение (или бегство) в Ясриб (Медину) в 622 г.

Проповедническая и военная деятельность Мухаммеда в Медине, его личная жизнь там, состояние его здоровья, смерть в 632 г. описаны достаточно подробно. Главные события указанного периода — сражения при Бедре и Оходе, «войну у рва», набеги мусульман на другие арабские племена и территории, перипетии мирных взаимоотношений с Меккой, включая паломничество в 630 г. и окончательную ее капитуляцию в том же году,— следует считать историческими фактами, знаменовавшими этапы развития и победы первоначального ислама. И нет оснований отрывать их от личности человека, который был их инициатором и в известной мере руководителем.

Необходимо учитывать и те особенности личности Мухаммеда, которые не могли не оказать известное влияние на самый ход событий. В научной литературе долгое время бытовал взгляд, приписывающий основателю ислама эпилептическую болезнь. К тому же многочисленные сообщения свидетельствуют о часто происходивших у него припадках с частичной и даже полной потерей сознания. Один из крупных исламоведов прошлого века, А. Шпренгер, имевший и медицинское образование, отверг этот диагноз и признал болезнью Мухаммеда «мускулярную истерию». В. Бартольд счел и такую болезнь не соответствующей характеру поведения Мухаммеда, так как «эпилептические и истерические натуры не могут быть свободны от болезненных колебаний и увлечений...».

Этот факт дает материал к установлению родства пророческой функции Мухаммеда с шаманством. Как известно, это явление — более или менее универсальное в истории религий — связано с тем, что при своем служении шаман впадает в транс, а иногда просто теряет сознание, находясь в это время, как считают верующие, в непосредственном общении с миром духов. В доисламской Аравии зафиксировано широкое распространение деятельности шаманов, известных там под именем кахинов.

Он активно использовал кахинскую форму культовой и общественно-политической деятельности. В то же время следует указать на то новое, что он внес в ее содержание и форму. Мухаммед занимался делами и заботами не отдельных личностей, какими бы высокопоставленными они ни были, а общества в целом — конечно, в масштабе племени и группы племен.

Главное же, что отделяет Мухаммеда и его проповедь от «теории» и практики кахинства, заключается в том, что в основе этой проповеди лежит идея единобожия, в то время как кахинство основано на представлении об общении с миром бесчисленного множества демонов, составляющих мир сверхъестественного.

В общем же Мухаммед остался в истории не просто пророком, его деятельность была несравненно сложнее и многограннее.

2.3. СОЦИАЛЬНЫЕ ИДЕИ КОРАНА И ИХ ЭВОЛЮЦИЯ

Первые по времени своего появления суры^⁵ — 96-я и 74-я — призывают людей признать Мухаммеда пророком Аллаха. Имя бога Аллаха не было новым для мекканцев, ибо оно обозначало племенного бога мекканских курейшитов. Новым вначале было лишь требование признания Мухаммеда посланцем, пророком Аллаха. У мекканцев не было никаких оснований к такому признанию. Сам Мухаммед происходил из рода, не пользовавшегося особым уважением среди своих земляков. Чудес или «знамений» он показать не мог. Единственное, на что он ссылался,— его видения и «откровения», но мекканские купцы были деловыми людьми, не склонными верить богословским россказням. Что же касается социальных низов мекканского общества, то и для них первоначальная проповедь Мухаммеда не содержала в себе ничего соблазнительного и мобилизующего.

На самой ранней ступени развития откровения появляется идея единобожия, играющая в дальнейшем центральную роль во всем мусульманском вероучении: «...нет божества, кроме Него...» (20, 7), «...нет божества, кроме Меня!» (20, 14),— говорит Коран об Аллахе, и он сам о себе. Особо регламентировался в Коране вопрос о том, каково должно быть поведение верующих в отношении тех, которые отказываются верить в единого бога. В этом вопросе Мухаммед тогда еще не выработал какой-либо позиции.

Пророк требовал веры и покорности под страхом грядущей эсхатологической катастрофы, оперируя угрозами адских мук и посулами райских наслаждений. Чтобы выяснить то социально-практическое значение, которое имели для мекканцев того времени эти угрозы и посулы, важно установить, какого рода жизненное поведение могло с точки зрения Корана дать людям надежду на райское блаженство и внушить им страх перед угрозой адских мук. Иначе говоря, речь идет о том, какого поведения в их практической жизни требовал пророк от своих последователей.

Вначале эти требования были неопределенными и немногочисленными - добрые дела фактически сводились к мелкой благотворительности. В дальнейшем нравственные предписания стали более сложными и многообразными.

Более жизненное значение имели требования, обращенные к торговцам: не обмеривать и не обвешивать. «Горе обвешивающим» (83, 1),— грозит пророк мекканским торговцам. Было бы ошибкой считать это требование Корана только выражением претензии бедняков к обманывающим их мекканским торговцам. В то же время вряд ли эта проповедь практически затрагивала интересы торговцев, ибо каждый из них, обманывая других, был против того, чтобы его самого обманывали.

Робость Мухаммеда в отношении установившихся к его времени социальных порядков и отношений была настолько ярко выражена, что он не посягал даже на кровную месть. «...Если кто был убит несправедливо,— гласит Коран,— то Мы его близкому дали власть...»; он только советует некоторую умеренность в применении этой власти: «...но пусть он не излишествует в убиении» (17, 35).

Пророку удалось привлечь на свою сторону в этот период лишь несколько десятков человек. Положение изменилось лишь после того, как основная база движения была перенесена в Ясриб.

Удачным оказался выбор этой базы. Медина была исконным конкурентом и противником Мекки во многих отношениях, и прежде всего в торговле. Происходили и военные столкновения между жителями этих крупных центров Хиджаза. Уже одно это должно было обеспечить мекканскому изгнаннику не только хороший прием в Ясрибе, но и благожелательное отношение к его проповеди. Реальные интересы людей определили идеологическую атмосферу, в которой нашла поддержку проповедь новой религии. Сказалось и то, что в Ясрибе был распространен иудаизм с его формальным монотеизмом^⁶. В общем этот город очень скоро стал резиденцией пророка.

Сразу изменились и содержание и тон коранических откровений. Мединские суры исполнены уверенности и категоричности: они не столько увещевают и уговаривают, сколько настаивают и изобличают. Появляется новая забота: среди тех, кто теперь в больших количествах стал примыкать к лагерю мусульман, отличить поистине уверовавших от притворяющихся и лицемеров. «...Некоторые говорят: «Уверовали мы в Аллаха и в последний день». Но они не веруют» (2, 7). Знамением времени было уже то, что появилось много людей, которым было нужно и выгодно симулировать присоединение к исламу.

В отношении тех, кто упорствовал в своих старых верованиях, проповедовалась новая, определенная линия поведения - их рекомендовалось убивать. Мединские суры преисполнены священной ярости в отношении всех, кто оказывает сопротивление обращению в ислам, и призывов к тому, чтобы сражаться с ними и убивать их: «...сражайтесь с ними, пока не будет искушения, и религия вся будет принадлежать Аллаху» (8, 40).

Если раньше проповедническая активность Мухаммеда и его помощников была направлена против неверующих, то теперь она устремлена на самих верующих, чтобы постоянно поддерживать в них воинственный дух и побуждать их всегда стремиться к войне с «много-божниками». В различных текстах однообразно повторяется мотив: «Сражайся же на пути Аллаха!» (4, 86);

Разумеется, воинственная активность борьбы за веру питалась не только побуждениями благочестия и ставкой на награду в потусторонней жизни. Верующие должны рассчитывать на воздаяние не только после смерти, но и при жизни. Эта награда заключается в военной добыче. Пророк ведет верующих в бой, вдохновляя их той обильной добычей, которую они возьмут, ибо «обещал вам Аллах обильную добычу, которую вы возьмете, и ускорил Он вам это...» (48, 19, 20). Имеется в виду не какой-нибудь беспорядочный грабеж — раздел добычи поставлен на организованную почву: «...если вы взяли что-либо в добычу, то Аллаху — пятая часть, и посланнику, и родственникам, и сиротам, и бедным, и путнику...» (8, 42).

Сплочение арабов под религиозным знаменем должно было неминуемо нанести сильный удар по родоплеменному делению общества. Составив сплошной массив мусульман, арабы все более отходили от этого деления. Как в Коране, так и особенно в практической деятельности Мухаммеда и его преемников красной нитью проходит стремление к объединению верующих независимо от их национальной и племенной принадлежности. По той же линии идут и установленные Кораном законы, регулировавшие имущественно-правовые отношения между мусульманами. Фигурирующие в Коране законы о праве наследования игнорируют традиционные порядки родового строя, и прежде всего власть старшего в роде над младшими. В равных долях наследуют имущество все дети мужского пола независимо от возраста; право наследования предоставляется и женщинам, хотя и в половинном размере в сравнении с мужчинами; владелец имущества получает право завещать его по своему желанию.

В ходе экономического и социального развития родоплеменное деление постепенно стиралось, уступая место делению по имущественным и классовым признакам. Правда, новое деление осуществлялось не по имущественно-классовому, а по вероисповедному признаку. Ислам находил, однако, возможность совместить эти два принципа: участвуя в военных экспедициях, формальным назначением которых было обращение неверных, верующие обогащались за счет военной добычи и независимо от своего прежнего имущественного положения занимали позицию в рядах складывавшегося правящего класса.

То обстоятельство, что общая внешнеполитическая и военная устремленность всего движения не снимала внутренних социальных противоречий в среде его участников, явилось основой распространения в исламе уже на самой ранней ступени его существования различных ответвлений и сект.

2.4. РЕЛИГИОЗНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОКИ РАННЕГО ИСЛАМА

В момент возникновения ислам был синкретической религией, впитавшей в себя элементы верований и культа ряда религий, распространенных среди населения Аравийского полуострова. Можно выделить четыре группы влияний, оказавших воздействие на первоначальный характер ислама: доисламские древние верования и культы, иудаизм, христианство и маздеизм.

Доисламские языческие верования и культы представляли собой довольно хаотическое соединение элементов фетишизма^⁷ и тотемизма^⁸, поклонения явлениям и силам природы, особенно небесным светилам, и полидемонизма.

Перед Мухаммедом и другими деятелями раннего ислама стоял вопрос, что из доисламских языческих верований и культов можно включить в новую религию. После некоторых колебаний был избран путь решительной борьбы с почитанием всех других божеств, кроме курейшитского Аллаха. Коран приводит жалобу Нуха (Ноя) на неких оппонентов, которые уговаривали людей: «Не оставляйте никаких ваших богов, не оставляйте никак Вадда, и Суву, и Йагуса, и Йауку, и Насра». Жалоба не осталась без последствий: «От прегрешений их были они потоплены и введены в огонь» (71, 22—23, 25). Отметим, что первое из указанных имен богов означает мужчину, другое — женщину, остальные три — льва, лошадь и орла.

Из старого культа ислам сохранил то большое значение, которое придавалось в нем паломничеству к святилищам и прочим почитаемым местам. Мекка с ее Каабой^⁹ и Земземом осталась в исламе тем же святым городом, каким она была до него, и тем же местом общеарабского, а в дальнейшем общемусульманского паломничества. В ее пользу был решен и вопрос о кыбле, т. е. о том направлении, к которому должен обращаться правоверный во время молитвы. После короткого перерыва, когда Мухаммед в Медине, пытаясь найти общий язык с иудаизмом, установил было кыблу в направлении Иерусалима, вопрос был пересмотрен, и с того времени каждый молящийся мусульманин становится лицом в направлении Мекки.

Влияние иудаизма на первоначальный ислам было не меньшим, а, может быть, в некотором отношении еще большим, чем влияние древних арабских верований и культов. В Аравии проживало немало приверженцев иудаизма. Мухаммед вероятно, встречался с иудеями как в Мекке, так и во время своих путешествий с караванами своей хозяйки, потом жены Хадиджи. Их рассказы о содержании Ветхого завета могли остаться в его памяти и в более или менее измененном виде войти потом как в текст Корана, так и в вероучение новой религии. Ветхозаветные персонажи Ной — Нух, Авраам — Ибрахим, Моисей — Муса заняли в нем место пророков, предшествовавших Мухаммеду. Нашел свое место в Коране и ряд ветхозаветных легенд и мифов — о сотворении мира, о грехопадении прародителей, об Иосифе и его братьях, о египетском плене и т. д.

Сказалось и влияние христианства, хотя и в меньшей мере. Иисус Христос под именем Исы занял свое место среди пророков в качестве непосредственного предшественника Мухаммеда. Некоторые новозаветные эпизоды также нашли отражение в Коране. Но и здесь не обошлось без искажений.

Некоторые авторы высказывают предположение, что неиудейское население Медины до поселения там Мухаммеда исповедовало христианство в одной из его сектантских разновидностей, приверженцы которой рассматривали Иисуса не как бога, а как человека-пророка. Для такой религии переход к исламу должен был быть последовательным шагом, так как в ней ничто не препятствовало учению о том, что вслед за пророком Иисусом появится новый пророк Мухаммед, продолжающий его дело. Однако достаточных оснований для признания этой концепции не существует.

Влияние христианства на ранний ислам сказалось, но не в представлениях о боге. Для новой религии, прокламировавшей свое воинствующее единобожие, больше подходил ветхозаветный Яхве, чем новозаветная Троица. Но учения о близком конце света, о воскресении мертвых и страшном суде, конечно, носят на себе следы христианского происхождения.

3. ВОЗНИКНОВЕНИЕ БУДДИЗМА

3.1. ДОСТОВЕРНОЕ И СОМНИТЕЛЬНОЕ В ИСТОРИИ РАННЕГО БУДДИЗМА

Буддизм возник на территории Индостана в VI в до н. э., явившись, таким образом, первой по времени своего возникновения мировой религией. В дальнейшем он завоевал миллионы последователей в разных странах Азии, но на территории Индостана утратил свои позиции и фактически исчез. Тем не менее ранние стадии его истории связаны с этим субконтинентом, и освещать их следует на этническом и социально-историческом фоне Индостана VI в. до н.э.

VII—V вв. до н.э. были периодом сильного религиозного брожения в Индии. На это время приходится возникновение и оформление джайнизма^¹⁰ и буддизма, а также многочисленных сект и религиозных движений как внутри указанных двух новых для того времени религий, так и вне их. Насчитывается до 17 толков, возникших в буддизме в течение второго столетия после смерти Будды, и, помимо того, еще шесть враждебных сект, основанных «лжеучителями» — современниками Будды. Одно это свидетельствует об интенсивности религиозной жизни и тех исканий, которые происходили в этой области в указанный период.

Возникновение буддизма связывается с жизнью и проповеднической деятельностью Сиддхартхи Гаутамы Будды. Некоторые буддологи прошлого века отрицали историчность Будды. «Надо признать,— писал французский ученый Е. Сенар,— что в целом легенда Будды изображает не действительную жизнь, хотя бы даже изукрашенную некоторыми выдумками воображения. Она, в самой сущности своей, есть эпическое прославление божества, известного мифологического типа...» На такой же позиции стоял и немецкий исследователь Г. Керн, утверждавший, что «Будда легенды не есть историческая личность, а мифический образ...». В основе мифа о Будде, как считали приверженцы этой точки зрения, лежало олицетворение солнца и перипетий его годового движения по небосводу. Впрочем, указанный выше Сенар в ходе исследований переменил свою точку зрения и впоследствии писал: «Нельзя сомневаться в том, что Будда действительно учил в конце VI в. до н. э.; невозможно сомнение и относительно того, что все главные черты его учения и его легенды быстро закрепились в том виде, в каком они нам ныне доступны».

Большинство исследователей полагают, что нет оснований подвергать сомнению действительное существование основателя буддизма; некоторые из них даже признают Будду первым из числа исторических деятелей Индии, существование которых поддается почти точной датировке. Вероятно, данная точка зрения имеет больше оснований, ибо действительно для ее опровержения не выставлено достаточно серьезных аргументов. Во всяком случае реконструкция истории возникновения буддизма немногим изменится от положительного или отрицательного решения вопроса об историчности Будды. Ясно, что духовный облик того человека или тех людей, которые были действительными основателями данного религиозного учения, должен был в общем соответствовать тому, каким в легендах предстает Сиддхартха Гаутама.

Согласно этим легендам, он родился около 560 г. до н. э. Местом его рождения считается северо-восток Индии (в современных ориентирах — у границы Непала). Он был сыном главы племени шакьев. В 29 лет, пораженный фактом обилия переживаемых людьми страданий, Гаутама расстался со всеми благами и соблазнами роскошной жизни, оставил жену с малолетним сыном и отправился странствовать. Шесть лет он вел жизнь бродячего аскета^¹¹ и искал истину в беседах с брахманами^¹²-аскетами, предаваясь подвигам самоистязания и умерщвления плоти. В дальнейшем он, однако, убедился в бесплодности выбранного пути и занялся размышлениями о причинах страдания и о способах его преодоления. Наконец, в некий момент, признаваемый буддистами по своему значению всемирно-историческим, Гаутама, сидя под деревом, которое отныне стало столь же прославленным, внезапно узрел истину; и именно с этого момента он стал Буддой, т. е. просветленным, озаренным, умудренным. Тут же он начал свою проповедническую деятельность, для чего отправился в Бенарес и, найдя там пять своих учеников, отошедших от него ранее из-за его отказа от аскетического образа жизни, обратился к ним с проповедью нового учения. 40 лет проповедовал потом Будда это учение в Северной и Центральной Индии и умер около 480 г. до н. э., положив основание многолюдной и мощной церковной организации — сангхе.

Традиционно-каноническая версия дальнейшей истории новой религии представляет ее в виде триумфального шествия по всей стране, причем дело выглядит так, что новое учение принималось без каких-либо трудностей всем населением. Богатые и бедные, люди разных варн (каст) и родов занятий одинаково приветствовали Будду и с готовностью принимали его учение. За право принять и угостить просветленного велись острые споры между людьми, общинами. Последователями Будды сразу стали цари Бимбисара, Прасенаджит, Аджаташатру. Вскоре после смерти Будды наиболее выдающиеся его последователи собрались в Раджагрихе, где обсудили и утвердили ряд основоположений новой религии. Тем не менее в течение первого столетия, последовавшего за этим, среди сторонников буддизма возникли разногласия и расхождения, так что понадобился созыв нового Собора, который и состоялся в Вайшали через столетие после первого. Еще через сто с лишним лет, при царе Ашоке (III в. до н. э.), в городе Паталипутра (современная Патна) состоялся третий Собор, на котором был утвержден текст священных книг буддизма, составляющих Типитаку (на санскрите—Трипитака), и принято решение о рассылке миссионеров во все концы страны, в частности на юг, вплоть до Цейлона.

Из всех толков и ответвлений раннего буддизма выделилось одно направление, завоевавшее прочные позиции на севере Индии и впоследствии распространившееся в ряде стран Азии. Его приверженцы назвали свое учение махаяной — «широкой колесницей», «широким путем» к истине; «узкой колесницей», или хинаяной, они именовали прежнее учение, господствовавшее на юге. Буддизм в его махаянистской форме был принят царем Кушанской империи Канишкой, с именем которого связано предание о новом Соборе, проходившем около 100 г. н. э. в Кашмире. Собор сформулировал и утвердил основные положения махаяны. Махаянистские историки буддизма тоже говорят о трех Вселенских соборах и вынуждены поэтому кашмирский Собор как-то втискивать в эти рамки. Для этого им приходится или вовсе игнорировать третий Собор, или же смешивать воедино второй и третий, вследствие чего получаются хронологические несообразности, в частности продление жизни отдельных лиц, нужных для авторитетности, до невообразимых размеров. Даже несомненно историческая личность Ашоки здесь мистифицируется довольно странным образом: махаянисты относят второй Собор к царствованию Дхарма-Ашоки (благочестивого Ашоки), а хинаянисты говорят в этой связи о Кала-Ашоке (Черном Ашоке). Не исключено, что имеется в виду один и тот же персонаж, исторический Ашока, но какой именно Собор происходил в его царствование, остается неясным. Основателем махаяны, впервые употребившим даже этот термин, считается буддийский богослов Ашвагхоша (жил в начале нашей эры), а главным идеологом, сыгравшим наибольшую роль в распространении махаянистского буддизма, был, очевидно, Нагарджуна (ок. середины II в. н. э.).

Примерно в середине первого тысячелетия нашей эры сформировалось новое направление махаяны, известное под названием варджаяны — «алмазной колесницы». По-иному оно именуется буддийским тантризмом, или тантраяной. Некоторые исследователи высказывают мнение, что варджаяна зародилась не позже хинаяны и махаяны. В литературе бытуют и такие взгляды, по которым варджаяну следует считать третьим направлением в буддизме наряду с хинаяной и махаяной.

Среди исследователей существуют разногласия по поводу того, надо ли считать ранний буддизм религией или только философским и этическим учением, приобретшим характер религии лишь в дальнейшем ходе своего развития.

3.2. РЕЛИГИЯ ИЛИ ЭТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА?

Если основываться на знаменитой бенаресской проповеди Будды в ее каноническом изложении, которая считается самым фундаментальным вероисповедным документом буддизма, то на первый взгляд перед нами действительно идеологическое явление, не имеющее отношения к религии. «Четыре благородные истины», провозглашенные Буддой, таковы: жизнь в мире полна страданий; есть причина этих страданий; можно прекратить эти страдания; есть путь, ведущий к прекращению страданий. Чтобы этого достигнуть, надо следовать «благородному восьмеричному пути». Восемь элементов его заключаются в правильных взглядах, правильной решимости, правильной речи, правильном поведении, правильном образе жизни, правильном усилии, правильном направлении мысли, правильном сосредоточении. Неопределенность каждой из перечисленных формул дает возможность вкладывать в нее любое содержание. И все же в целом проповедь направлена к наставлению людей в каких-то правилах поведения, или в стремлении к отказу от всякого поведения.

3.3. ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ РАННЕГО БУДДИЗМА И ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ

Возникновение буддизма было связано с появлением ряда произведений, вошедших впоследствии в состав канонического свода буддизма — Типитаки; это слово обозначает на языке пали «три сосуда» (точнее — корзины). Типитака была кодифицирована около Шв.; можно считать относящимися к ней и джатаки - сказания о подвигах и поучениях Будды в его прежних воплощениях. В качестве источника по древнему буддизму следует отметить эпические поэмы Ашвагхоши^¹³, относящиеся ко II в. Большое значение имеет эпиграфический и изобразительный материал, содержащийся на стелах^¹⁴ и других сооружениях царя Ашоки. В целом, однако, вопрос об источниках по древнему буддизму весьма сложен.

Если даже письменность в Индии и существовала в период возникновения буддизма, то священные книги последнего были все же зафиксированы и кодифицированы не раньше чем через полтысячелетия после данного события, т.е. в начале нашей эры. До этого все предания, легенды и поучения, связанные с новой религией, существовали в устной традиции — проповедовались, передавались и заучивались изустно. Недаром первое наименование приверженцев буддизма было «шраваки», что значит «слушатели». Сутты^¹⁵, как правило, начинаются формулой: «Так я слышал». В общем ни палийский канон, ни другие священные книги буддизма не дают представления о первоначальной стадии развития этой религии.

Обратимся к археологии и эпиграфике^¹⁶. Самые ранние материалы этого рода — надписи Ашоки и Бхархутская ступа^¹⁷. Первые датируются серединой III в. до н.э., датировка последней довольно неопределенна, но при всех вариантах, видимо, остается в рамках II в. до н.э. Обе даты отстают от времени возникновения буддизма на два - три столетия, но приходится исходить из того, что более ранних источников в распоряжении науки нет.

Характер буддийского культа, современного Ашоке, в надписях по существу не отразился. Из отдельных штрихов, содержащихся в них, можно понять, что на этом этапе культ буддизма еще не внес ничего нового в брахманистские культы, основанные на ведах^¹⁸. Тем не менее есть основание полагать, что такой важный элемент брахманистского культа, как приношение в жертву животных, встречал со стороны буддизма весьма сдержанное отношение, с течением времени превратившееся в отрицание. Уже на ранней ступени развития буддизма такие жертвоприношения стали уступать место обильным курениям, подношению цветов; и, видимо, с самого начала словесный молитвенный элемент культа занял в буддизме значительно большее место, чем в ведической религии и в брахманизме.

Сангха (община) во времена Ашоки приобрела оформленный вид. Сеть монастырей покрыла всю Индию. И если вначале примкнуть к буддизму означало уйти из мира, полностью предавшись жизни отшельника-монаха, живущего подаянием, то уже сам Ашока явил пример вступления в сангху с сохранением прежнего мирского образа жизни.

Следующую ступень в развитии вероучения и культа буддийской религии отражает Бхархутская ступа. По времени она отстоит от надписей Ашоки на 100— 150 лет; путь, пройденный за это время буддийской религией, достаточно значителен.

В изображениях и надписях Бхархутской ступы наглядно и убедительно выражены представления, связанные с верой в сверхъестественный мир и населяющих его богов и демонов. Колонны, обрамляющие вход во внутренний двор святилища, украшены изображениями сверхъестественных существ мужского и женского пола, надписи под которыми именуют их словом «якхо». Это слово, звучащее на санскрите как «якша», многозначно, будучи наименованием вообще богов или демонов в одних случаях и специально злых богов — в других. В Бхархутской ступе они выступают в роли хранителей и стражей святыни, причем многие из них изображены молящимися. Каждый из якхо имеет собственное имя. Двое из этих существ, Купиро и Вирудако, ассоциируются с известными по древней индийской мифологии Куверой и Вирупакшей — богами-хранителями северной и южной сторон Вселенной. Они довольно широко представлены в буддийской мифологической космологии вместе с хранителями двух других сторон света. Изображены они в человекоподобном виде.

Мифологическое содержание текстов и изображений Бхархутской ступы свидетельствует о том, что на самой ранней, доступной исследованию ступени развития буддизм имел богатый пантеон и пандемониум, в основном соответствующий представлениям и верованиям, канонизированным впоследствии в Типитаке.

В материалах Бхархутской ступы отразился и процесс формирования буддийского культа. Сама ступа была окружена алтарями, у которых происходило богослужение. На некоторых изображениях показано и последнее. Оно состояло из славословий божествам, и прежде всего Будде, в пении гимнов, многократном обхождении вокруг святилища, коленопреклонениях, возложении цветов, сжигании специй для благовонного курения. Основные элементы буддийского культового ритуала были к этому времени уже сформированы.

До I века н.э. никаких священных книг буддизма не существовало. Тексты преданий, сюжеты мифов, поучения, проповеди, гимны заучивались изустно и в практике деятельности монахов и других деятелей сангхи постоянно повторялись, чем поддерживалась устная традиция. С возникновением письменности на языке пали эти многочисленные, если не сказать бесчисленные, тексты стали записываться, причем это происходило первое время на о-ве Цейлон, потом перешло в другие страны Юго-Восточной, Центральной и Восточной Азии. Первоначальный свод цейлонского текста в рукописях не сохранился. Но в прошлом веке буддийскими учеными и историками была осуществлена операция, запечатлевшая его и сделавшая таким образом достоянием буддийского религиозного обихода, с одной стороны, и научного религиоведения — с другой.

На V Буддийском соборе в 1871 г., проходившем в Бирме (г. Мандалай), была начата работа по собиранию и сверке сохранившихся в разных странах Востока рукописей и печатных текстов, относящихся к малийскому канону. Собранный материал был суммирован в 729 текстах, и каждый из этих текстов был вырезан на мраморной плите. Так образовался целый городок (Кутодо) буддийского Священного писания, носящего палийское название Типитака. Как уже говорилось, в переводе это слово означает «три корзины» или «три сосуда», что отражает то обстоятельство, что все тексты разделены на три части — питаки: Винаяпитака, Суттапитака и Абхидхармапитака. Каждая из питак в свою очередь делится на ряд отдельных трактатов и произведений разных жанров, именуемых никаями.

Винаяпитака посвящена преимущественно правилам поведения монахов и порядкам в монашеских общинах. Древнейшей и важнейшей ее частью является Пратимокша, своего рода уголовный кодекс для монахов, совершающих те или иные проступки или преступления, с указанием тех наказаний, которым должен подвергаться провинившийся. Другие книги Винаяны представляют собой в значительной мере комментарии к Пратимокше.

Центральную и наибольшую часть Типитаки составляет Сутта-Нипата. Она содержит огромное количество повествований об отдельных эпизодах жизни Будды и его изречений по различным поводам. Некоторые части Сутта-Нипаты, в частности некая, именуемая Дхармпа-дой, выражены в стихотворной форме; такова же форма содержащихся в Типитаке песнопений, рассчитанных на публичное исполнение монахами обоего пола. Книга джатак содержит сотни рассказов о прежних воплощениях Будды.

В третьей «корзине» — Абхидхармапитаке — заключаются главным образом проповеди и поучения на этические и абстрактно-философские темы. В сравнении с предшествующими ей питаками она имеет, вероятно, более позднее происхождение. Некоторыми буддийскими богословами ее каноническое значение ставится под сомнение.

Каковы грандиозные размеры всего этого памятника буддийской религиозной словесности, можно наглядно представить себе по нижеследующему факту. В 1893— 1894 гг. в Бангкоке было предпринято по приказу сиамского короля книжное издание Типитаки. Оно составило 39 томов большого формата, из которых на долю Винаи пришлось 8 томов, Сутты — 20, Абхидхармы — 11. Отметим, что помимо этого гигантского нагромождения «священной» литературы существует еще 19 томов палийских же древних комментариев к Типитаке, заслуживающих, с точки зрения буддийских богословов, почти такого же почитания, как и основные тексты Типитаки. Надо, однако, иметь в виду, что далеко не все эти тексты являются оригинальными, ибо очень многие из них представляют собой повторение того, что сказано в других.

Как ни велик объем Типитаки и связанной с ней палийской комментаторской литературы, он меркнет по сравнению с появившимся через несколько столетий памятником тибето-монгольской литературы, состоящим из двух основных частей: Ганджур и Данджур. В первую входит 108 томов, во вторую — 225..По содержанию это, с одной стороны, переводы Типитаки с пали и санскрита, с другой стороны, оригинальные тексты, связанные с тантристским^¹⁹ ответвлением буддизма и ламаизма^²⁰.

При всем многообразии различных толкований тех требований, которые стал предъявлять к своим адептам сформировавшийся буддизм, можно свести их к необходимости признания Будды, дхармы и сангхи. Коротко это выражено в трехчленной формуле — триратне. Если содержание первого и третьего из этих пунктов достаточно ясно, то в отношении второго из них этого нельзя сказать.

Понятие дхармы было известно еще в ведической религии и в брахманизме, где оно толковалось в самых различных смыслах: закон, поддержка, религия, порядок, благодетельное следствие жертвоприношения и т.д. В буддизме понятие дхармы получило тоже довольно многообразный смысл.

Одно из толкований этого понятия связано с представлением о том, что бытие представляет собой бесконечную сумму мельчайших элементов - единиц и дхарма есть не что иное, как обозначение каждой из них; аналогию такой трактовки можно усмотреть в Демокритовом понимании атома с той поправкой, что здесь и пустота представляет собой совокупность дхарм. Видимо, однако, в трехчленной формуле «Будда — дхарма — сангха» понятие дхармы надо рассматривать в ином смысле — как обозначение учения или мудрости. В этой трактовке под дхармой следует понимать само вероучение буддизма, признание которого является условием принадлежности к данному религиозному направлению.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Крывелев И. А. История религий ( I и II том). Москва, 1988.

2. Тамгинский И. И. Религии мира. Москва, 1983.

3. Абаева Л. Л., Жуковская Н. Л. Религии мира. Москва, 1983.

1 Эсхатология (от греч. eschatos – последний, конечный) религ. учение о конечных судьбах мира и человека.

2 Иудаизм – древняя религия с культом бога Яхве. Возникла в начале 1-го тыс. до н.э. в Палестине; распространена среди евреев. Основные положения иудаизма собраны в Талмуде. Гос. религия Израиля.

3 Рукописи, находимые с 1947г. на зап. побережье Мертвого моря (в р-нах Кумрана, Масды и др. местах Иудейской пустыни). На древнееврейском, арамейском, греческом и др. языках. Большинство рукописей датируется 2в. до н.э. – 2в. н.э.

4 Клир – (от греч. kleros – жребий) совокупность священнослужителей (священников, епископов) и церковнослужителей; то же, что духовенство.

5 Сура – глава Корана.

6 Монотеизм – (от моно… и греч. theos – бог) система религиозных верований, основанная на представлении о едином боге.

7 Фетишизм – (от франц. fetiche – идол) культ неодушевленных предметов, наделенных, по представлениям верующих, сверхъестественными свойствами.

8 Тотемизм – комплекс верований и обрядов, связанных с представлением о родстве между группами людей и тотемами (видами животных и растений). Каждая группа носила имя своего тотема, его нельзя было убивать или употреблять в пищу.

9 Кааба – (от арабского ка’б – куб) мусульманский храм в Мекке, имеющий форму куба.

10 Джайнизм – религия в Индии (возникла в VI в до н.э.). Отвергался авторитет Вед, был открыт доступ мужчинам и женщинам. Джайнизм сохранил индуистское учение о перерождении душ и воздаянии за поступки. Целью джайнов считается нирвана – освобождение от перерождений.

11 Аскет – (от греч. asketes – упражняющийся в чем-нибудь) отшельник; человек, отказывающийся от жизненных удовольствий.

12 Брахман – член высшей жреческой касты.

13 Ашвагхоша – инд. поэт (приблизительно 2в.). Писал на санскрите. Поэмы о Будде и его учении “Буддхачарита”, “Саундарананда”.

14 Стела – вертикально стоящая каменная плита с надписью, рельефным или живописным изображением.

15 Сутта – (санскр., буквально – нить) в древне-инд. литературе лаконичное и отрывочное высказывание (позднее – своды таких высказываний)

16 Эпиграфика – историческая и филологическая дисциплина, изучающая древние и средневековые надписи на камнях и разных изделиях.

17 Ступа - (санскр. буквально – куча земли, камней) в инд. архитектуре буддистское символическое и мемориальное сооружение, хранилище реликвий.

18 Веды – (санскр. веда , буквально – знание) памятники древн. инд. литературы, на древне-индийском языке (сборники гимнов, теологических трактатов и др.)

19 Тантризм – направление в буддизме и индуизме. В основе религ.-филос. концепции – идея человека-микрокосма и представление о некоем половом энергетическом начале.

20 Ламаизм – тибето-монгольская форма буддизма.

Внимание! Представленный Реферат находится в открытом доступе в сети Интернет, и уже неоднократно сдавался, возможно, даже в твоем учебном заведении.
Советуем не рисковать. Узнай, сколько стоит абсолютно уникальный Реферат по твоей теме:

Новости образования и науки

14:21 05 Июля 2016
Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
01:21 05 Июля 2016
На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
11:00 04 Июля 2016
Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
10:52 04 Июля 2016
Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
15:31 01 Июля 2016
В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

История возникновения христианства, ислама и буддизма — Религия и мифология

Новости образования и науки

Заказать уникальную работу

Похожие работы: