База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

План

 

Введение.

Гл. 1 История формирования казахской диаспоры в Китае.

1.1  Причины переселения.

1.2  Адаптация и сфера занятости.

1.3  Диаспоральная политика КНР.

Гл. 2 Социально-политическое положение оралманов (репатриантов) в Казахстане

2.1 Политика Республики Казахстан в отношении соотечественников за рубежом и репатриантов.

2.2 Специфика и трудности адаптации оралманов.

Заключение.

Список использованных источников и литературы.

Введение

 

Актуальность исследования. Диспоралогия очень молодая наука несмотря даже на то, что само слово «диаспора» известно еще с 586 г. до н.э. Многие работы ведутся по изучению китайской, немецкой, русской, корейской, японской и других диаспор, но по изучению казахской диаспоры написано и издано очень мало работ, особенно казахстанских авторов, одной из причиной этому является не финансирование государством программ по изучению казахской диаспоры в стране проживания. Теоретически многие из них опираются на исследования российских авторов, а практически политика Республики Казахстан в отношении диаспоры опирается на опыт Израиля и Германии в этой области. Но известны, что казахская диаспора изучалась зарубежными исследователями как в годы Советского Союза, так и на современном этапе. Но к сожалению многие вопросы так и остались малоизученными, так как переселение казахов велось во время войн или же насильственно, то многие документы и другие письменные источники не сохранились, некоторые вопросы прояснились благодаря только воспоминаниям очевидцев. Так как изучение казахской диаспоры в Республике Казахстан ведется только последние десять лет, в связи с приобретением независимости, эта тема до сих пор остается малоизученной и имеет много нерешенных проблем, как теоретического характера, так и практического. Остается плохо изученным влияние казахской диаспоры на международные отношения и отношения внутри страны-проживания.

Также в контексте темы есть ряд ключевых понятий, неопределенность которых создает сложность при определении тенденций по причине постоянного изменения границ Республики Казахстан. К этим понятиям относятся: “этнос”, “нация”, “этническая группа”, “национальное меньшинство”. Кроме того, в современной научной литературе отсутствует четкая дефиниция понятия “диаспора”. Важной методологической частью работы является и эмпирическая интерпретация используемых понятий, таких как “соотечественники”, “оралманы”, “репатрианты”, “иммигранты” и “мигранты”.

“Диаспора” - слово греческого происхождения, означающее “рассеяние” и определяющее совокупность древних евреев, расселившихся вне Палестины со времени Вавилонского плена в 586 г. до н.э., вследствие насильственного переселения их в Вавилонию после взятия Иерусалима вавилонским царем Навуходоносором II. Постепенно термин стал применяться к другим этническим и религиозным группам.

Традиционно под диаспорой понимают часть народа (этнической общности), проживающую вне страны его происхождения, имеющую общие этнические корни и духовные ценности. Для диаспоры характерно осознание себя частью народа, проживающей в ином государстве; наличие собственной стратегии взаимоотношений с государством проживания и исторической родиной (или ее символом); формирование институтов и организаций, деятельность которых направлена на сохранение и развитие этнической идентичности. Диаспоры становятся неотъемлемым фактором современных международных отношений в силу углубления взаимодействия и взаимозависимости государств и, как следствие, нарастание миграционных процессов. В основе образования диаспор могут лежать и такие причины, как передел границ, распад государственных образований, миграционные потоки, вызванные угрозой насильственного выселения либо геноцида.

В современной политической науке понятие “диаспора” относится к одной из шести категорий этнической политики и характеризует этническую группу, проживающую в новых условиях, часто в нетрадиционной среде обитания. Диаспора создается миграциями, которые, в свою очередь, зависят от исторических событий, породивших, сформировавших и развивших ее.

Рассматривая понятие “диаспора”, прежде всего, следует ее определять как вид отношений из трех составляющих: а) собственно этнических групп в их различных лингвистических, религиозных, исторических формах; б) родины, т.е. географической области, к которой этнические группы имеют привязанность; в) страны пребывания, т.е. той страны, где на сегодняшний день проживает диаспора.

Казахская диаспора обладает некоторыми особенными чертами, представляющие исторический и теоретический интерес. Во-первых, диаспоральные казахи никогда не составляли большинства в тех областях, где они проживали, тем самым являясь этническим меньшинством, не имели и не имеют значительного политического веса в политической структуре Китая, практически не обладая политической автономией, чтобы доминировать над остальным населением.

Диаспора, являясь этническим меньшинством старается поддерживать материальные и духовные связи со страной своего происхождения. Джон А. Армстронг предложил следующую дифференциацию диаспор: мобильная и пролетарская. Представители пролетарской диаспоры осознают свою принадлежность к передовой цивилизации, их профессиональные, коммуникативные и организационные способности позволяют им занять значительные (чаще всего экономические) позиции в стране проживания. Благодаря космополитической ориентации, языковым навыкам и коммерческим связям мобильные диаспоры играли и играют влиятельную роль во внешних сношениях с принявшей их страной.

Пролетарская диаспора является продуктом трудовой миграции, в большей степени из сельскохозяйственных районов стран второго и третьего мира в имперские государства. Практически у этих трудовых иммигрантов нет ни профессиональных, ни коммуникативных, ни организационных навыков для эффективного действия в своих коллективных интересах. Занимаясь непрофессиональным трудом, представители пролетарских диаспор не имеют возможности оказывать влияние на политику правительства.

Вышесказанное дает возможность отнести некоторую (незначительную) часть казахской диаспоры, к мобильной диаспоре., хотя и не обладающей политическим влиянием в станах-реципиентах, но благодаря высокой коммуникативной, организационной способностям и использованию традиционных знаний, сумевшей выжить в инокультурной среде обитания, без средств к существованию и мобильно приспособиться к новой экономической системе, создать путем развития этнического бизнеса новые рынки труда и товара.

Под термином “ирредента или невоссоединенная нация” в современной политической науке подразумеваются этнические меньшинства, населяющие территорию, смежную с государством, где большинство проживающих их соотечественники. За пределами своей страны ирредента оказалась вследствие войн, аннексии и спорных границ.

Исследованиями в данном направлении, и “ирредентизмом”, занимают одно из приоритетных направлений конфликтологии, истории международных отношений, этнической политике. Однако, в бывшем Советском Союзе, республики которого были созданы на основе комплекса колониальных моделей территориальных захватов Российской империи, а также большевистских национально-территориальных разграничений в Казахстане и Средней Азии в 1924 г. и 1950-1960-е гг., данная отрасль в общественных науках отсутствовала.

По определению Л.Н. Гумилева, “этнос” – коллектив особей, выделяющих себя из прочих коллективов, а также система различных по вкусам и способностям личностей, продуктов их деятельности, традиций, вмещающей географической среды, этнического окружения, а также определенных тенденций, господствующих в развитии системы. Академик Ю.В. Бромлей считает, что этнос – это “исторически сложившаяся общность людей, обладающая общим, относительно стабильными особенностями культуры (в том числе языка) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других таких же образований” [48,11]

Но наряду с термином “этнос” широко используется такая категория как “нация”. В энциклопедическом словаре по политологии авторы определяют нацию как тип этноса, исторически возникшая социально-экономическая и духовная общность людей с определенной психологией и самосознанием.

Но при этом в политологии, социологии, этнологии существует другое понятие согласно которому нация – это искусственная конструкция, которая не имеет собственной субстанции.

Как этническая группа, по мнению Т.В. Полосковой, диаспора определяется как общность людей одной этнической принадлежности, оторванная от своего этноса (народа, нации) и живущая в иноэтнической среде, но сохранившая особенности языка, культуры, этнического самосознания, обычаев и уклада жизни.

В некотором роде правовой аспект работы раскрывает термин “национальные меньшинства”. По определению Верховного комиссара ОБСЕ по национальным меньшинствам Ван дер Стула – “... это группа, которая обладает языковой, этнической и культурной особенностью, стремится ее сохранить и выразить свою самобытность”.

В Законе РК “О миграции населения” понятие “оралман” определяется как “иностранцы и лица без гражданства казахской национальности, постоянно проживающие на момент приобретения суверенитета Республикой Казахстан за ее пределами и прибывшие в Казахстан с целью постоянного проживания”. Понятие “репатриант” в том же законе определен как “гражданин Республики Казахстан добровольно или вынужденно возвращенный на свою родину”.

Там же, термин “иммигрант” определен следующим образом, “иностранцы или лица без гражданства, прибывшие в Республику Казахстан для временного или постоянного проживания”, а “мигрант” – это лицо, въехавшее в Республику Казахстан и выехавшее из Республики Казахстан, а также переселяющееся внутри Республики Казахстан вне зависимости от причин и длительности”.

Рассматривая различные определения понятий мы пришли к выводу, что к казахам, проживающих в Китайской Народной Республике, больше соответствует определение «диаспора», так как эта часть казахов проживает вне страны своего происхождения и имеет общие этнические корни и духовные ценности.

Анализируя и систематизируя труды по проблемам истории возникновения и современного развития казахской диаспоры предлагается следующая периодизация мировой историографии, разделенная на шесть этапов.

К первому этапу относятся материалы русских и зарубежных географов, ученых, путешественников, в чьих трудах можно найти сведения о казахах, проживавших в странах Востока до 1950-х гг.

Второй этап характеризуется работами советских ученых, в которых рассматривались лишь отдельные вопросы истории казахов, проживавших за рубежом. Одной из причин отсутствия в советской истории комплексных трудов, посвященных казахской диаспоре и ирреденте являлся идеологический запрет на научную разработку проблематики в СССР. Другой важной причиной практически отсутствия научных исследований по теме являлась малочисленность источников в архивах СССР, проблематичность научных командировок советских ученых в зарубежные страны, где сосредоточены документы истории казахской диаспоры из-за “Железного занавеса”.

К третьему этапу относятся научные изыскания западных ученых в 1950-1960-е гг., материалы социологических исследований ученых, проводившихся в лагерях и первых поселениях политических беженцев из Восточного Туркестана (Синьцзяна) в данный период, а также исследования казахских поселений турецкими учеными в 1960-х гг.

Четвертый этап характеризуется выходом монографических исследований западных историков, этнологов, изучавших историю и современное развитие казахских обществ в Китае, Турции, Швеции в 1970-1990-х гг.

К пятому этапу можно отнести монографии и различные другие публикации с 1951 года до 2002 года китайских историков, публицистов, статистов и других.

Шестой этап характеризуется трудами казахстанских ученых – историков, философов, демографов, социологов и других, получивших возможность исследовать данную проблему только в период независимости Республики Казахстан.

К работе была привлечена монография Г.М. Мендикуловой “Исторические судьбы казахской диаспоры. Происхождение и развитие.” является единственным комплексным исследованием казахстанского автора о казахской диаспоре, в которой исследуются вопросы исторического процесса возникновения и формирования, а также современное состояние казахской диаспоры. Различные аспекты этой проблемы были рассмотрены в работах К.С. Султанова “Перекресток интересов” и “Реформы в Казахстане и Китае” положение казахов в Китае, как национальных меньшинств и казахов в Казахстане, как оралманов (репатриантов).

Положение казахов является темой многочисленных статей в периодической печати, таких авторов как, Сыроежкина К., Бижанова Б., Балакирева, Каллиолакызы Б., Карина Е., Доброта Л., Касымова Е. и др.

Тема казахской диаспоры затрагивается на научных конференциях и симпозиумах, примеров этому может служить симпозиум, проходивший в г. Туркестане в 1995 г. “Казахская диаспора: проблемы и перспективы”, конференция “Государственность Казахстана: истоки и развитие”, проходивший в г. Алматы в 1996 г. и др. Интерес к этой теме проявлен не только в Казахстане, но и за рубежом, примером тому может служить научная международная конференция “Идентичность и роль женщины во время перемен: Центральная Азия, Восточная и Центральная Европа и Терция” в г. Анкаре в 1996 г. и конференция “Постсоветский мир: переходный период”, проходившая в Великобритании в Редингском университете.

Однако еще до распада СССР проблемы казахской диаспоры были предметом научных исследований и газетных публикаций в различных странах мира. Можно сослаться на работы Ингвара Сванберга “Последние кочевники Китая” (1998) и “Современные казахи” (1999), Милтона Кларка “Побег казахов на свободу” (1954), Лоренса Крейдера и Айвора Уйена “Казахи” (1955) и Анреа Зингера “Казахи Синьцзяна” (1989). В работе же были использованы материалы из монографий Линды Бенсон и Ингвара Сванберга “Казахи Китая”, а также китайские источники, такие как (“Краткая история мусульманских народов Северо-Западного Китая”) и (“Краткая история народов Китая”). Также был привлечен к работе художественно-исторический роман Зуруна Шабиду (“Атамекен”) на казахском языке, арабской вязью.

В работе была использованы монографии Shvartz Henry “The Minorities of Northen China: a survey”. (Генри Шварц “Национальности Северного Китая: исследование”) и Lias Godfrey “Kazak exodus” (Готфри Лиас “Исход казахов”)

Теоретическая часть работы опирается на исследования Полосковой Т.В., Акимбекова С., Забировой А.Т. и др. авторов.

К подготовке работы были привлечены документы и материалы МИД РК Отдела по работе с соотечественниками за рубежом. Использованы речи, выступления Президента РК Назарбаева Н.А., интервью вице-министра иностранных дел РК Кайрата Абусеитова, Председателя Агентства по миграции и демографии Джагановой Алтыншаш, а также Советника председателя Агентства РК по миграции и демографии Ансатова Садвакаса.

Помимо официальных документов в данной работе были использованы материалы информационных изданий и сведения, размещенные в Интернете.

Важную группу источников составили статистические сведения о численности казахского населения, указанные во “Всесоюзной переписи населения 1926 г.” и “Об основных показателях Всесоюзной переписи населения 1939, 1959, 1970, 1979 и 1989 гг.”

Методологические принципы исследования. Теоретико-методологической основой работы являются труды политологов и специалистов – международников различных направлений и школ. При подготовке были использованы различные методологические возможности системного подход в различных его проявлениях.

Комплексность и системность изучения проблем казахской диаспоры как фактора международных отношений требует сравнительного рассмотрения интересов, целей государства проживания, в данном случае Китая, исторической родины, т.е. Казахстана и самой диаспоры, ее организации и институтов.

Комплексный подход предполагает изучение проблем на уровне социально-психологическом (взгляды, идеи, ценности, ориентации, носителями которых выступают представители казахской диаспоры), так и на институциональном, общегосударственном и международном. Институциональный уровень предусматривает анализ системы общественно-политических, национально-культурных объединений, возникающих в среде казахской диаспоры, а также деятельность государственных учреждений в стране проживания, в обязанности которых входит решение проблем национальных меньшинств.

Общегосударственный анализ проблем означает изучение базовых направлений государственной политики страны проживания по отношению к национальным меньшинствам.

Цель работы – анализ и систематизация материалов по основным аспектам формирования и развития казахской диаспоры, ее взаимодействию с государственными органами страны проживания, а также Республики Казахстан. Для достижения цели были сформулированы следующие задачи:

·    Проанализировать причины переселения казахов в Китай, а также их возвращения на историческую родину.

·    Выявить основные направления диаспоральной политики Казахстана и Китая.

·    Провести сравнительный анализ положения казахов в Китае и в Казахстане.

·    Охарактеризовать специфику и трудности адаптации казахов в Китае и казахов, переехавших из Китая в Казахстан.

Кроме того, в дипломной работе рассмотрены особенности становления казахской диаспоры в XVII – XIX вв. и охарактеризованы основные этапы ее формирования. Первый этап формирования казахской диаспоры относится к событиям, имевшим место в XVII – первой половине XIX в., когда в ходе казахско-ойратских войн у казахов были отторгнуты их земли в районе Семиречья, Тарбагатая, Барлыка и др., что повлекло за собой нарушение традиционных маршрутов кочевания казахов Среднего и Старшего жузов и являвшихся одной из причин формирования казахской диаспоры в Китае.

Второй этап в истории возникновения казахской диаспоры в Китае характеризуется событиями, положенных в основу процесса русско-китайского территориального разграничения в Центральной Азии путем подписания ряда важных правительственных документов, таких как: Пекинский договор от 2 ноября 1860 года, Чугучакский Протокол 1864 года, Хобдинский Протокол 1869 года, Тарбагатайский Демаркационный протокол 1870 года, Ливадийский договор 1879 года, Петербургский договор 1881 года. Вследствие подписания и ратификации этих договоров и протоколов казахские территории и население, проживающее на них, были насильственно разделены между Россией и Китаем и без учета их желаний были распределены в подданство к ним.

В дипломной работе будут также исследованы исторические события ХХ в., повлиявшие на развитие казахской диаспоры, такие как проведение Столыпинской аграрной реформы в Казахстане, национально-освободительное движение в Центральной Азии 1916 году, гражданская война 1918-1920 гг., неприкрытый геноцид против казахского народа, проводившийся в период коллективизации в Казахстане, а также участие казахов во Второй мировой войне, приведшей к крупномасштабным людским жертвам и окончательной потере Родины для многих из них.

Кроме того, мы попытаемся уделить внимание проблемам казахских общин, проживающих за пределами Казахстана, определить общие и специфические черты в развитии и особенности адаптации к иной среде обитания.

Хронологические рамки работы охватывают отрезок исторического времени, в течение которого происходили события, сформировавшие казахскую диаспору, а именно XVIII-XXI вв.

Структура дипломной работы. Данная дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы. Первая глава посвящена истории формирования казахской диаспоры в Китае, анализу адаптации с сферы занятости и рассмотрена диаспоральная политика КНР. Во второй главе будут раскрыты такие вопросы, как политика Республики Казахстан в отношении диаспоры в Китае и репатриатов (оралманов), рассмотрены специфика и трудности их адаптации и приведен сравнительный анализ социально-экономического и политического положения казахов в КНР и оралманов (репатриантов) в Казахстане.

Глава 1. История формирования казахской диаспоры в Китае

 

1.1 Причины переселения

Казахская диаспора неоднородна и разнотипна, формировалась на протяжении ни одного столетия и имела в каждый исторический период различные причины для формирования и развития. Эти причины можно дифференцировать как политические, религиозные и экономические.

К политическим причинам можно отнести такие события, породившие и развившие казахскую диаспору, как: джунгарско-казахские войны XVIII в., национально-освободительные восстания и войны казахов против царского самодержавия XVIII-XIX в., национально-освободительное движение в Центральной Азии против царизма в 1916 г., установление советской власти а Казахстане, проведение политики геноцида по отношению к казахам в период коллективизации, борьба казахов против коммунистов Китая и Синьцзяна, события Второй мировой войны.

Экономические причины, побудившие казахов к миграции следующие: разрушение традиционной кочевой системы хозяйствования в Казахстане после присоединения его к Российской империи, т.е. проведение Столыпинской аграрной политики в Казахстане в царский период, а также в советский период во время коллективизации, трудовая иммиграция в страны Западной Европы и Америки в 1960-1990-х гг., нестабильность в экономике современного Казахстана, находящегося в состоянии перехода к рыночным отношениям после развала социалистической системы СССР.

Религиозные причины существовали в основном в царский и советский периоды, когда был затруднен выезд верующих для совершения хаджа в Мекку и Медину – святые места для всех верующих мусульман. Поэтому казахи, совершавшие хадж, старались оставаться в странах Востока для беспрепятственного совершения религиозных постов ислама [39, 17-18].

Основополагающую роль в возникновении казахской диаспоры сыграли политические события, происходившие в XVI-XIX вв. в Центральной Азии, в особенности, тесные многосторонние взаимоотношения между Казахстаном, Российской империей, Китаем и Джунгарией.

Казахско-ойратские отношения в XVII – первой декаде XVIII вв. являются той исторической основой, на которой спустя век – полтора была создана казахская диаспора в Китае, ставшая отправной точкой для возникновения диаспоры у казахов в ХХ в. Необходимо отметить, что районы Южного и Юго-Восточного Казахстана подвергались нападению со стороны ойратов еще в XV в., в период существования государства Моголистан [39, 51].

Побудительным мотивом появления ойратов в Казахстане во второй половине XVI в. становится территориальный захват вследствие земельного голода и пастбищной тесноты в Джунгарии [18, 21]

На рубеже XVI-XVII вв. некоторая часть ойратов была подчинена казахским ханам, военные столкновения между казахами и ойратами зачастую заканчивались победой первых, в особенности при хане Есиме, то с возникновением Джунгарского ханства (из юго-восточной группировки ойратов, располагавшихся на востоке от Казахского ханства) в середине 1630-х гг., отношения между этими двумя государствами кардинально изменяются. Набеги в целях грабежа казахского населения отступают на второй план, а на первый выдвигается идея (цель) захвата территорий. Со второй половины XVII в. борьба между Казахским ханством и Джунгарией за кочевья велись с переменным успехом, но вскоре ойратам удалось захватить и удержать за собой небольшую восточную часть Семиречья, ранее принадлежавшую казахам [54, 43-46]. Это было первое отторжение земель в пользу Джунгарии, приведшей к миграции основной массы казахов племени дулат, кочевавших по левобережью р. Или, в районы рек Чу, Талас, Келес [14, 38].

В начале 1690-х гг., с приходом к власти Галдан – хана, Джунгария укрепила свои позиции. Ойратская армия во главе с Галдан – ханом вторглась в районы Семиречья и Южный Казахстан [37, 109]. Несогласованность в действиях казахских, бухарских и кыргызских военачальников, а также стремительность и неожиданность, с которыми ударились ойраты, привели к разгрому некоторых казахских родов и захвату нескольких оседлых оазисов бассейна р. Сырдарьи, вследствие чего казахам пришлось покинуть родные места [66, 19].

XVIII в. вошел в историю казахско-ойратских отношений как время кровопролитной и жестокой войны, огромных людских потерь с обеих сторон, мощных миграционных процессов, повлиявших на дальнейшую историческую судьбу народов Центральной Азии.

В феврале – марте 1723 г. ойраты обрушились на казахские аулы Старшего и Среднего жуза, не подготовленные к отражению нападения в силу ряда причин. Казахи не смогли оказать сопротивления и вынуждены были бежать со своих кочевий, бросив там скот и имущество.

Вторжение ойратских феодалов привело к нарушению исторически сложившихся этнических границ, вызвало целый ряд перемещений племен и народов Центральной Азии.

В 1757 г. Цины разгромили Джунгарское ханство и за этим последовало отторжение казахских земель в пользу Цинского Китая.

В августе – сентябре 1757 года хан Аблай направляет первое посольство в Пекин, с целью установления мирных отношений с Цинской империей. В ходе встречи Аблая с китайскими послами им был обсужден широкий спектр вопросов. В первую очередь дольновидный и тонкий в дипломатии Аблай пытался получить подтверждение в заверении цинских военоначальников о неприкосновенности системы политического управления казахов. Во время переговоров Аблай ставит вопрос о меновой торговле, и в итоге была достигнута договоренность об открытии торговли в местностях Иран-Хабирга и Урумчи [27, 81].

Следует отметить тот факт, что в течении правления в Китае Маньчжурской династии Цин всегда было две наиболее важные области, которые редко находились под китайским контролем вследствие свободолюбия народов, исконно проживавших на этих землях. Во-первых, это – Тибет и во-вторых, северо-западная часть Китая, образованная на захваченных землях разгромленного Джунгарского ханства, включавшего в свой состав земли народов Центральной Азии и позже, спустя полтора столетия, названная китайскими правителями «Синьцзян», что в переводе с китайского означает «новая граница» или «новая территория». С 1884 года Синьцзян стал обычной провинцией Китая [16, 41] (см. Приложение № 3).

В период военных действий Китая против Восточного Туркестана китайское правительство отвлекало казахов от вмешательства в антицинское национальное-освободительное движение уйгуров путем ведения переговоров о праве казахов кочевать в верховъях р. Иртыш, долине и верховъях реки Или. Как только восточнотуркестанские города были захвачены, и антицинские национально-освободительные движения подавлены, китайское правительство резко изменило свою политику по отношению к казахам и категорически отказалось от своих обещаний, так как с покорением Джунгарского ханства и Восточного Туркестана Китай получил ключ к северо-западной части Центральной Азии и не нуждалось в нейтралитете или поддержке казахов.

5 сентября 1763 г. вышел приказ о запрещении казахам и кыргызам кочевать в районе р. Чу, Талас и в некоторых других местах западнее р. Или и южнее р. Аягуз [19, 173]. Несмотря на запрет казахи продолжали кочевать в Тарбагатае и Семиречье, за что подвергались постоянным репрессиям со стороны китайских гарнизонов. Маньчжоу-го начали проводить политику выдворения казахов с земель долины рек Или, Хоргоса, Лепсы, озера Алаколь, урочищ Тарбагатая и долины верховъев Иртыша.

Получая отпор со стороны казахов в 1767 г. Цины «разрешили» казахам зимовать в Тарбагатае и в других местах Восточного и Юго-Восточного Казахстана при условии выплаты податей. Казахи продолжали кочевать на этой территории и в первой половине XIX в., когда колонизационные захваты России в Казахстане и Средней Азии имели успешные результаты, вызвавшие необходимость решения ряда межгосударственных проблем, таких как развитие русско-китайских отношений и начало русско-китайских государственно-территориального разграничения в Центральной Азии.

В июне 1822 года издается «Устав о сибирских киргизах (казахах)», который устанавливал выборность окружных старших султанов, а в «Уставе об управлении инородцев», изданном месяцем позже четко прописывалось: п. 35 – «кочующие управляются по степным законам и обычаям, каждому племени свойственным» [54, 8].

Первым официальным документом о проведении границ между Китаем и Россией в Центральной Азии стал Пекинский договор от 2 ноября 1860 г., получивший более конкретную доработку в Чугучакском Протоколе 1864 г. Спустя несколько лет после подписания Чугучакского Протокола, воспользовавшись начавшимся в 1864 г., антицинским национально-освободительным движением в Синьцзяне, Россия потребовала провести проверку и изменить кое-где демаркационную линию путем присоединения к ней земель за счет китайской империи. Так был подписан Хобдинский Протокол 1869 г., а на следующий год – Тарбагатайский Демаркационный протокол 1870 г. [39, 55-70] (см. Приложение № 1 и Приложение № 2).

Государство Якуб-бека и «Илийский вопрос» сыграли немаловажную роль в окончательном территориально-государственном разделе земель между Китаем и Россией в Центральной Азии, вследствие которого были нарушены традиционные маршруты казахов, а пастбищные и водные угодья были отняты у них.

Взаимоотношения Якуб-бека и России складывались следующим образом. С приходом к власти в Кашгарии Якуб-бек испытывал неприязненные отношения, искусно подогреваемые британскими агентами, к своему западному соседу и всячески демонстрировал это. Его противодействия России прекрасно просматривались в событиях, связанных с Кркандским и Таранчинским ханствами и т.д. Россия же была больше заинтересована в Илийском крае, нежели в Кашгарии, так как плодородие земель данного района и важность в ведении русской торговли повлияли на то, что Или (Кульджа) была очень интересна и необходима для Российской империи.

Начавшееся 7 июня 1864 г. восстание дунган в г.Кучаре распространилось на весь Синьцзян, в котором участвовали практически все неханьские народы. В ходе восстания была разрушена военно-бюрократическая машина Маньчжоу-го в Синьцзяне [17, 368]. Данные события вызвали опасения и озабоченность царского правительства, не имевшего в тот момент достаточных военных сил для поддержки китайских властей и справедливо полагавшего, что выступления на стороне Цинов вызовет мощный взрыв недовольства народов Казахстана и Средней Азии. Несмотря на настойчивые просьбы цинских властей помочь войсками в установлении порядка и ликвидации антиманьчжурского восстания, русское правительство так и не оказало помощи им, решив придерживаться политики невмешательства в ход антицинской борьбы, и к 1865 году в Синьцзяне была ликвидирована власть Маньчжоу-го.

После захвата Илийского края дунганами и таранчами в январе 1866 г. ими был установлен весьма неустойчивый режим, возглавляемый султаном Абиль-оглы. Но когда в 1870 году начались трения между этими двумя этническими группами, торговля была полностью остановлена в данном регионе, и распространился слух о том, что Якуб-бек собирается овладеть Илийским краем, Россия решила ввести в июле 1870 года свои войска под командованием генерала Г.А. Колпаковского в район Или, используя несостоятельность маньчжурского правительства в усмирении антицинских восстаний.

Посол России в Пекине заявил, что введение войск в район Или следует расценивать как помощь русского правительства Цинам для установления там закона и порядка. Видимо, Россия была действительно очень озабочена британской помощью, оказываемой Якуб-беку, вследствие чего она пообещала цинскому правительству, что покинет район или, когда Китай в состоянии будет управлять им. Столь опрометчивое заявление спустя десятилетие стоило России земель в Илийском крае, из которого она вынуждена была уйти.

22 июня 1871 года русские войска при поддержке казахов-волонтеров почти без боя заняли Кульджу. Этот факт хорошо был использован Великобританией, которая видела в государстве Якуб-бека необходимый оплот борьбы против продвижения и укрепления позиций России в Центральной Азии.

Интерес Великобритании к государству Якуб-бека был неслучаен, так как оно находилось на стыке среднеазиатских владений Российской империи и Британской Индии, куда англичане не хотели допустить возможного проникновения русских через Кашгарию. Кроме того, Британия рассматривала данный регион как прекрасный рынок сбыта английских товаров и получения дешевого сырья. В-третьих, государство Якуб-бека было бы удобным плацдармом для британского проникновения в Казахстан и среднеазиатские государства. Британские правящие круги пытались использовать мусульманина Якуб-бека против русских соседей, удачно используя религиозный мотив в своей политической игре. Политика британского правительства «divide et impera» (разделяй и властвуй), принесшая свои плоды в Индии, проверенная и испытанная в течении двухвекового колониального угнетения, разобщения, уничтожения государств и населения полуострова Индостан, стала распространятся и в регионе Центральной Азии.

Однако, принимая британскую военную помощь (в виде посылки оружия и военных консультантов), Якуб-бек оставался независимым правителем, что в конечном итоге привело к потере интереса Великобритании к его персоне. С помощью огромного иностранного займа Цинам удалось отправить сильную экспедицию в Синьцзян для возврата этой области. С разгромом государства Якуб-бека между Китаем и Россией возникла необходимость выяснить свои отношения и приоритеты в данном регионе. Русско-китайские переговоры завершились подписанием Ливадийского договора о возвращении Илийского края Китаю 20 сентября 1879 г. Несмотря на обещания китайского правительства не проводить репрессии против участников антиманьчжурского восстания в Синьцзяне, которые были оговорены в Петербургском договоре, подписанный 12 февраля 1881 г., представители неханьских народов (около 100 тыс. человек) старались переселиться в пределы Казахстана и Средней Азии.

Для Российской империи переселение такого количества подданых, имевших навыки антигосударственных восстаний, нуждающихся в земельном обеспечении, уставших от беззакония и произвола манчжурско-китайских местных властей и готовых при неправильной политике по отношению к ним в любой момент «вспыхнуть, как спичка», с одной стороны, доставляло много хлопот в политическом, экономическом и военном плане, с другой же стороны, при вдумчивой и мудрой политике за счет притока уйгуров, дунган, казахов, кыргызов из Синьцзяна прибавлялось податное население, что соответственно увеличивало денежные поступления в царскую казну, с третьей же стороны, уйгуры, дунгане, казахи, кыргызы, были настроены не вполне миролюбиво по отношению к китайскому правительству, что могло быть использовано Российской империей против Китая.

С возвращением Россией Илийского края Китаю казахские роды суан, албан, кызай лишились своих сезонных кочевий по долинам рек или, ее притока Текес и в других районах, так как нарушились традиционные кочевые маршруты казахов, насильственно причисленных к одному из государств, разделивших между собой казахские земли.

Вследствие достигнутых соглашений между Китаем и Россией казахи пользовались своими бывшими кочевками практически до 1892 г., когда озабоченные данными постоянными проникновениями и возникавшими беспорядками китайские власти стали ограничивать кочевки казахов, что негативно отразилось на их жизнедеятельности.

События ХХ в. еще более усугубили насущные проблемы казахского населения, находившегося в составе двух государств – Российской империи, а затем СССР, и Китая, - привели к многочисленным людским потерям у казахского народа, проживающего как в Казахстане, так и в Синьцзяне.

В начале ХХ в. на территории Казахстана крупномасштабно проводилась Столыпинская аграрная реформа, приведшая к изменению демографической картины, социально-экономических отношений, ухудшению и без того тяжелого положения казахов. В Казахстан, кроме добровольных, негосударственных мигрантов, хлынули потоки государственных переселенцев из Европейской части России, Украины, Белоруссии, являвшихся, по существу, разорившимися мелкими крестьянами, остро нуждавшимися в земле. Все время растущий поток русских переселенцев и незаконные изъятия земель Переселенческим управлением, чинимые произволом чиновников, вынудили казахов тысячами мигрировать в Китай.

Следует отметить, что за 1902-1913 гг. численность казахского населения сократилось на 8-9%, что составляет около 286 тыс. человек.

Большинство казахов пришли в Или и Алтайские просторы Синьцзяна. В 1911 г. в Китае казахи составляли 244 тыс. 900 человек. Для упрочения верноподданческих идеалов в казахской среде китайские чиновники заставляли обучать детей в школах на китайском языке, а учителей присылали специально не исповедующих мусульманскую религию. Так дело обстояло со всеми представителями неханьских этнических групп: казахами, уйгурами, кыргызами, монголами, татарами, узбеками и др. Такими мерами китайские чиновники пытались разъединить мусульманское население Синьцзяна и превратить его в послушных верноподданых.

В 1914 г. китайские власти Синьцзяна и русский консул в Урумчи достигли соглашения, в котором ставилось условие, что казахи, иммигрировавшие до июля 1911 г. (до начала Синхайской революции в Китае) и оставшиеся в Синьцзяне, становились китайскими поддаными, те, которые прибыли после этой даты, возвращались в Российскую империю. Китайские власти в Пекине, опасаясь, что русские будут использовать казахов в своих политических требованиях на Или, решили, что число репатриантов не может превышать 6 тыс. человек.

25 июня 1916 г. был издан царский указ «О привлечении мужского инородческого населения империи для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии, а равно для всяких иных необходимых для государственной обороны работ», в котором говорилось, что на оборонительные работы привлекается мужское инородческое население в возрасте от 19 до 43 лет из областей Сырдарьинской, Ферганской, Самаркандской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской, Тургайской и Закаспийской. Казахи, как и другие народы Центральной Азии, традиционно были освобождены от несения военной службы в царской России, но данный указ послужил поводом для начала национально-освободительного движения в Казахстане и Центральной Азии, причинами которого являлись усиление колониального гнета, изъятие казахских земель, увеличение налогов и поборов, резко ухудшившееся положение народных масс.

Миграция казахов из Семиреченской области в Китай начались еще в июле 1916 г., а к сентябрю достигли широких размеров [39, 70-85].

В октябре 1916 г., после восстания в Семиречье против царского самодержавия, спасаясь от карательных акций русской армии, перешли через русско-китайскую границу около 300 тыс. казахов. Пограничные области Синьцзяна, такие как Тайчен на севере, Или на западе, Кашгар и Аксу на юге, стали центрами казахских беженцев, в которых насчитывалось: в Алтайском округе – около 100 тыс., Тарбагатайском – 60-70 тыс. и более 100 тыс. – в Илийском округах [55, 7].

За переход на свою сторону китайцы с казахов потребовали плату: 9 черных иноходцев, 9 аргамаков, 10 тыс. рублей деньгами и 12 джамбе (слитков серебра). Только при такой оплате казахи имели возможность перейти китайскую границу, но нередко доведенные до отчаяния карательными мерами царских войск, природными несчастьями или грабежами со стороны многочисленных банд, казахские беженцы прорывали границу в тех местах, до которых могли добраться.

Губернатор Синьцзяна Ян Цзэнсинь хотел как можно быстрее покончить как с проблемой поддержки этих беженцев, так и с проблемой безопасности своих границ, потому что количество казахских беженцев намного превышало войска, находившихся в его подчинении. Кроме того, он не хотел давать ни малейшего повода русским войскам для проведения карательных акций, от которых могли пострадать жители Синьцзяна. Поэтому губернатор Ян Цзэнсинь решил урегулировать вопрос с казахскими беженцами мирным путем. Кроме того, по обеим сторонам границы доминировало казахское население, и Ян не хотел рисковать лояльностью казахов, которые могли оказаться полезным в случае русского нападения.

Русские власти требовали от Яна немедленно «выдворить проживающих в Китае дунгане, таранчей, киргизов и других рабочих-инородцев в возрасте от 19 до 31 года. в ходе переговоров с русскими властями он добился подписания договора об амнистии казахских и кыргыских беженцев при условии возвращения их домой. В конце мая 1917 года около 160 тыс. казахов было репатриировано в Казахстан. Благодаря действиям губернатора, последние казахские беженцы покинули Синьцзян осенью 1918 года.

Установление Советской власти и гражданская война в Казахстане явились новым толчком для миграций казахов за пределы Родины. Вскоре после начала Великой Октябрьской социалистической революции казахи небольшими группами стали переходить границу с Китаем. Они перегоняли свой скот, в основном, в районе пограничной Кульджи, через Тарбагатайские горы и долину Черного Иртыша. Многие из них оставались в Синьцзянском Алтае и Илийском крае. Годфри Лиас упоминает о нескольких сотнях беженцев из Казахстана в Китай во время установления советской власти и гражданской войны [65, 61].

Одним из трагических событий ХХ в. для Казахстана стало проведение насильственной и беззаконной коллективизации 1928-1932 гг., являвшихся, по сути своей, геноцидом против казахского народа, разрушением сложившейся хозяйственной системы с ее отработанными социокультурными традициями и механизмами регуляции, не сопровождавшимися заменой экологически, экономически и технологически более приемлемой, перспективной альтернативой [32, 243]. Данный процесс характеризовался в Казахстане огромными человеческими жертвами, которые сказываются до сих пор на всех сферах жизни казахстанского общества. По данным извлеченным из Центрального Государственного архива Республики Казахстан (ЦГА РК ), можно судить о том, как чиновники разных уровней пытались обставить и объяснить дело с возникшими откочевками из Казахстана, говоря о том, что: «В первые откочевки шли, главным образом, байско-кулацкие элементы, которые самочинно забирали скот и уходили за пределы края» [39,74].

В советский период сведений о числе погибших во время коллективизации не давалось, даже материалы Всесоюзной переписи населения СССР 1939 г. до периода перестройки держались в секрете для советских людей. Однако на Западе выходили работы, в которых английские и американские исследователи писали о размерах коллективизации для СССР и региона Центральной Азии. Но в большей степени западные ученые были поражены размером катастрофических последствий данного явления для Казахстана.

Безусловно, что источниками, дающими возможность при сопоставлении и анализе получить относительно точные сведения о размерах казахской катастрофы в период проведения коллективизации, являются две Всесоюзные переписи населения – 1926 и 1939 гг. По сведениям, извлеченным их материалов Всесоюзной переписи населения 1926 г., в КазССР проживало 3 млн. 628 тыс. казахов [15, 37]. По Всесоюзной переписи населения 1939 г., в Казахстане проживало, а точнее сказать, осталось в живых 2 млн.307 тыс. человек. Следовательно, в период с середины 1930 г. по 15 января 1939 г. казахское население сократилось на 1 млн. 793 тыс. человек. Эти данные приводятся без учета часто неточных данных переписей 1926 и 1939 гг. (неучтено количество кочевого и полукочевого казахского населения, женщин и грудных детей). С учетом этих поправок уменьшение численности наличного казахского населения в Казахстане в эти годы составило около 2 млн. человек, или 49% его первоначальной численности [31, 225].

Загнанные в коллективы, где выпас скота был часто недостаточен, казахи видели, как погибали от голода их стада, после гибели которых следовала смерть людей. Начались массовые переселения казахов, исчисляемые в 1 млн. 30 тыс., в Россию, Узбекистан, Туркменистан, Каракалпакию, Китай, Иран, Афганистан. Из них 616 тыс. откочевали безвозвратно и 414 тыс. впоследствии вернулись в Казахстан. Около 200 тыс. казахов, безвозвратно откочевали, ушли в Китай, Монголию, Афганистан, Иран [32, 57].

Одной из малоприводимых причин переселения некоторых казахских семей в Китай в 1930-1940-х гг. являлось проведение политики направления советских кадров военных, инженеров, учителей, врачей и т.п. в Синьцзян на работу для повышения профессионально - образовательного уровня населения, что западными исследователями рассматривается как наличие мощного советского контроля и влияния в данной пограничной с СССР области Китая в вышеназванный период во время правления Шэн Шицая.

1 октября 1931 г. было подписано секретное соглашение между китайским комиссаром по Иностранным делам Чен Чи-шаном и Генеральным консулом СССР в Табризе Славутским, результатом которого явилось проведение интенсивного курса на советизацию Синьцзяна путем военного, политического и экономического влияния. Думается, что проблема советизации данной провинции стояла перед советским правительством как следствие обеспечения безопасности своих границ и наличия хорошего союзника на востоке страны перед надвигающимися событиями в годы японо-китайской и Второй мировой войн [39, 97-98].

7 июля 1937 году Япония вторглась во Внутренний Китай, что заставило Гоминьдан согласиться с Коммунистической партией Китая о создании единого антияпонского национального фронта и обратиться в сентябре этого же года к СССР с просьбой о срочной поставке вооружений и боеприпасов. Эта просьба была выполнена, Китаем также был получен кредит в сумме 500 млн. американских долларов, выдававшийся по частям или боевыми самолетами, танками, артиллерией, боеприпасами и т.п. [53, 254].

Рост советского влияния в Восточном Туркестане характеризуется следующими показателями: в стране было открыто пять советских консульств, 9\10 всей иностранной торговли Синьцзяна велось с СССР, происходило неограниченное перемещение должностных лиц или просто граждан из Советского Союза для совершения торговых операций, посылка советских технических экспертов для развития Синьцзяна.

Вторая мировая война принесла много бед, изменила судьбы народов, многих лишила Родины, а миллионы людей – жизни. Более 350 тыс. казахов не вернулись домой с фронтов Великой Отечественной войны, будучи убитыми или пленными.

Разная судьба была у казахов на войне и после нее. Кто-то вернулся в Отчизну, которая не ждала, не доверяла, проверяла, содержала в лагерях, а затем, проверив и поверив, отпускала. Кто-то предчувствуя свою горькую судьбу на Родине, не возвращалась туда, выживал, жил на чужбине [39, 98-157].

Во время гражданской войны в Синьцзян бежали белогвардейцы генералов Дутова, Бакича, Новикова. В 30-х годах в Китай ушли тысячи казахов, укрываясь от голода и сталинских репрессий; в 40-х бежали дезертиры, уклоняясь от войны с Японией [70].

До обострения советско-китайских отношений в 60-х годах родственники навещали друг друга, пересекая «границу дружбы» без всяких виз и официальных пропусков. В Синьцзяне были созданы автономные уезды, районы и волости для нацменьшинств – выходцев из Средней Азии [43, 79]. Советские власти разрешали китайскому населению заниматься сенокошением, заготовкой дров, ловлей рыбы и другой хозяйственной деятельностью на ряде участков советской территории. Товарищеские отношения сложились между пограничниками двух государств [12, 259].

В 1962 году в результате притеснений китайских властей произошел массовый переход этих нацменьшинств из СУАР в СССР. Десятки тысяч беженцев с детьми и имуществом покинули свои обжитые места и перебрались из Синьцзяна в Казахстан, Узбекистан, Киргизию, Таджикистан. Границы были закрыты. Однако связи между людьми, проживающими по обе стороны границы, сохранились [43, 80].

Итак, говоря о возникновении казахской диаспоры в Китае, можно сделать следующие выводы. Процесс возникновения казахской диаспоры в Китае состоит из двух этапов: первый – во время ойратско-казахских войн XVII-XVIII вв., в ходе которых казахи потеряли свои земли в районах Семиречья, Тарбагатая, Барлыка и др. Казахско-ойратские войны непосредственно привели к гибели тысячи людей, мощным миграционным процессам у народов Центральной Азии, коренным образом изменивших демографическую ситуацию в этом регионе. Кроме того, во второй половине XVIII в. была установлена непосредственная граница между Казахстаном и Китаем.

Второй этап в истории возникновения казахской диаспоры в Китае характеризуется процессом русско-китайского территориально-государственного разграничения в Центральной Азии путем подписания ряда важных правительственных документов, таких как Пекинский договор от 2 ноября 1860 г., Чугучакский Протокол 1864 г., Хобдинский Протокол 1869 г., Тарбагатайский Демаркационный протокол 1870 г., Ливадийский договор 1879 г., Петербургский договор 1881 г. Вследствие подписания и ратификации вышеназванных договоров и протоколов казахские территории и население, проживающее на них, были насильственно разделены между этими государствами и без учета их желаний были распределены в подданство к ним.

События ХХ в. еще более усугубили насущные проблемы казахского населения, находившегося в составе двух государств – Российской империи, а затем СССР, и Китая, - привели к многочисленным людским потерям у казахского народа, проживавшего как в Казахстане, так и в Синьцзяне. Следствием этого явилось возникновение казахской диаспоры и ее развитие в странах Центральной Азии, а затем дальнейшее распространение по всему миру.

1.2 Адаптация и сфера занятости

 

Проблема способности и возможности более или менее успешного функционирования казахов на чужбине, что зависит от их способности к адаптации, является одной из важных этнологических, социально-антропологических и психологических вопросов. Под понятием «адаптация» подразумевается «приспособление человека или группы людей к жизни в новой инонациональной среде, а отчасти и приспособление к ним этой среды с целью взаимного сосуществования и взаимодействия...» [64, 10] во всех сферах общественной жизни. Адаптацию (как процесс и стадию) следует рассматривать как явление в жизни мигрантов в инонациональной среде, охватывающее социальную, культурную и психологическую сферу взаимодействия выходцев из других стран с представителями коренных жителей или господствующего этнического большинства, а также с себе подобными [43, 153].

Адаптация мигрантов к новой нетрадиционной среде обитания, как и характер самого процесса, зависят от объективных и субъективных факторов. К первым можно отнести условия (социальные, политические, этнокультурные) существования мигрантов в стране поселения, их социальный и профессионально-квалификационный состав, этнокультурные и этнопсихологические характеристики населения стран выезда и въезда, особенности этнической ситуации и межэтнических отношений в стране проживания. Среди субъективных факторов особую роль в процессе адаптации мигрантов играют следующие показатели: политика правительства в отношении мигрантов и этнических меньшинств, деятельность общественных организаций, психологические установки на адаптацию прибывших, связанные с продолжительностью пребывания в стране въезда (кратковременное или длительное пребывание, постоянное местожительство).

Следовательно, адаптация мигрантов зависит от условий развития страны выезда, формирующих их основные параметры и характеристики, которые непосредственно вступают и процесс взаимодействия с населением принимающей страны, а также от условий развития нового этнополитического организма.

Безусловно, адаптация является одной из стадий процесса ассимиляции, так как создает предпосылки для интенсивного врастания мигрантов в социальную, экономическую, политическую и идеологическую жизнь страны – реципиента. Ассимиляция происходит или нет вследствие целей, которые преследуют мигранты, переселяясь в другую страну на постоянное местожительство, длительное или кратковременное пребывание, для воссоединения с семьей и т.д. В первом случае мигранты заинтересованы в быстрейшей адаптации к чуждой иноэтнической среде, а затем и к ассимиляции. Они заранее выбирают место проживания, изучают язык, обычаи и традиции иммиграции. Во втором и третьем случаях иммигрант на любой стадии готов к возвращению на родину [39, 164].

Состояние, проблемы и уровень жизни наших соотечественников в зарубежных странах разные, это связанно с государством, где они проживают. В различных странах мира казахи имеют разный политико-экономический статус, социально-культурную среду. Многое зависит от истории образования диаспоры и от лояльности политики страны проживания. Но есть и общая актуальная проблема, связывающая всех зарубежных казахов, это проблема изучения родного языка, национальной культуры, обычаи народа, образование [72].

На примере казахской диаспоры можно наблюдать сохранение этнической идентичности при постоянном месте жительства в иноэтнической среде, а не ассимиляцию с другими народами [39, 166].

Очевидно, что способность группы к адаптации в новом окружении зависит от ее культурного происхождения и накопленных знаний в той же мере, как и от того, в какой степени эти знания подходят к новому окружению. Система ценностей, жизненный опыт и знания, приобретенные казахами, необходимы для того, чтобы приспособиться к стране, принявшей их. Речь идет не о пассивном переносе знаний и надежде на свою способность использовать их в новом окружении. Склонность к приспособлению включает в себя способность и желание активно познавать новую социальную реальность и совершенствовать культурный репертуар, т.е. образцы поведения, действий, роли, нормы, знаний и ценностей, необходимые для функциональной адаптации к новой окружающей среде.

Другими факторами, влияющими на склонность к адаптации, являются жизненный опыт, лишения и страдания, перенесенные людьми, которые были или участниками страданий или свидетелями всего, что было во время или после их бегства, т.е. тюремное заключение, пытки, опыт, приобретенный в войне, потеря семьи или других близких родственников. Ведь видимые физические увечья усугубляются личными переживаниями. Политический опыт и бегство также могут играть существенную роль в адаптивной способности.

Миллер (1975) выделяет четыре интервала в общей модели адаптации: 1. Начальный период прибытия включает в себя первые месяцы. В течении этого периода человек осознает потерю социального положения, средств, идентичности, власти и т.д.

2. Первый и второй годы, когда человек пытается найти замену потерянному, много работает и ищет новые возможности для новой жизни. Это и интенсивный период познания нового окружения.

3. После 4-5 лет завершается основной период адаптации. Человек уже знает язык, новое общество и его культуру, но он должен и примириться со своим социальным положением.

4. После 10 лет достигается определенная степень стабилизации.

Экономическая адаптация, как представляется, означает адаптацию к жилищным условиям и экономике принимающей страны. Первоочередной задачей в период после начального, проведенного в лагере беженцев и во временном месте укрытия, становится поиск места проживания. В лучшем случае, он может вернуться домой, что, вероятно, повлечет за собой решение проблемы адаптации. Другой выход – остаться там, где они нашли свой первый приют. Третья возможность – получить вид на жительство в любой другой стране, желающей принять их. Вновь созданные поселения в принимающей стране часто зависят от наличия жилья и возможностей трудового рынка.

Наиболее приемлемым способом экономической адаптации является тот, который требует, чтобы переселившийся человек нашел работу и постепенно получил профессиональную подготовку. Характерной особенностью для большинства стран, принявших беженцев в послевоенный период, является огромная потребность в рабочей силе.

Канадский ученый Лео Дридже в 1976 году обосновал типологию моделей адаптации среди этнических меньшинств.

1.    Этнические ассимиляторы – это те, кто приспособился к большинству. Такие группы не развивают собственных институтов, а находят себе место в данных структурах. Они не настаивают на признании своего этнического происхождения, ни имеют причины для отказа от него.

2.    Этнические идентификаторы – это группы, которые идентифицируют себя по этническому признаку. Они развивают этнические институты, посредством которых утверждают свою этническую идентификацию.

3.    Культурные маргиналы – это группы, которые представляют собой промежуточное звено между 1 и 2 категориями. Развитие институтов у них незначительно, вступительный статус низок, также как и степень утверждения этнической идентичности [10, 93-97].

Особенностью казахской диаспоры является то, что благодаря генам кочевой цивилизации казахи успешно адаптируются в любой стране мира. Тем не менее они всегда были и остаются этническим меньшинством, т.е. практически не имеют реального политического веса в стране проживания. Некоторые зарубежные исследователи утверждают, что если у казахов и есть какая-либо основная ценность, то это идеология потомственных групп и казахи могут сохраниться как изолированная субкультура, пока они будут следовать концепции принадлежности к особым потомственным группам [72].

Особый интерес представляют адаптативные механизмы, то с какими трудностями сталкиваются они при переезде на новое место жительства. В ходе создания программы социологического исследования, на этапе проведения полевых исследований были выдвинуты следующие гипетезы: основными механизмами адаптации в среде сельских мигрантов выступают традиционные механизмы, в основном это – первичные контактные группы, примордиальные солидарности. Содержание второй гипотезы сводилось к тому, что для городских мигрантов основными механизмами адаптации выступают не только и не столько традиционные механизмы, сколько традиционные механизмы, сколько современные, такие, как профессиональные и деловые связи.

Адаптация понимается нами как длительный процесс из ряда последовательных ступеней и форм, глубина и скорость которой во многом определяются как индивидом, так и средой (равной как старой, так и новой). В литературе достаточно часто акцент ставится на нелинейном противоречивом характере адаптации «как в плане его временной протяженности (последующие поколения мигрантов не всегда более адаптированы, чем предыдущие), так в аспекте взаимодействия его социальных и культурных сторон (вхождение в новую социальную среду может и не сопровождаться культурной ассимиляцией) общепринято полагать, что скорость и сроки адаптации мигрантов зависят, во-первых, от степени различия между типами поселений «входа» и «выхода», от условий и возможностей, которыми располагает город; во-вторых, от социально-демографических характеристик мигрантов – социальное положение и происхождение, уровень квалификации и образование, возраст, семейное положение, наконец, система ценностных ориентаций и предпочтений человека.

Как уже отмечалось, под адаптацией понимается процесс вживания мигранта в новую среду, сопровождающейся перестройкой собственной системы ценностных установок и ориентаций. Социальные и этнодемографические факторы наряду с другими во многом обусловливают адаптационные процессы. Психологические установки и ориентации, как известно, также влияют на адаптацию к городской среде. Одна из гипотез исследования состояла в предположении, что у сельских мигрантов в городе фон этнической культуры будет более сильными и может сказаться на поведении и установках человека. Индивиды, перемещающиеся из городов – областных центров в столицу, на наш взгляд, также испытывают адаптационные трудности. Речь идет о том, что условия жизни в городах различных типов и величин имеют отличия не только социального, но и психологического плана. Каждому городу присущи свои ценностные ориентации и нормы поведения. Чаще всего адаптация к городскому образу жизни обусловлена такими обстоятельствами, как уровень образования, профессиональная подготовка и, по всей видимости, индивидуальные психологические особенности. Также учитывается детерминацию поведения индивида поведенческими программами групп выхода и референтных групп. Конечно, поведение индивида есть результат и индивидуального личного опыта, в котором значительную часть составляет опыт, приобретенный путем подражания. Как уже отмечалось выше, такие факторы, как уровень образования, профессиональная подготовка оказывают сильное воздействие на поведение человека, тем меньше его поведение детерминируется какой-либо одной программой. Поведение подобного рода людей представляет собой сплав нескольких программ, ценностных и поведенческих систем.

Необходимость к адаптации в новой ситуации держит личность в состоянии внутренней мобилизации. Мобилизация в нашем понимании касается изменения стиля поведения людей в столкновениях с новыми ситуациями, в которых люди испытывая новые потребности, приобретают новый опыт. Речь идет о том, что в современном трансформирующемся казахстанском обществе человек действительно мобилизует свои мысли, чувства и действия. Можно предположить, что поведение, ценностные ориентации сельских мигрантов, в особенности выходцев из моноэтичной среды, во многом обусловлены этнической принадлежностью человека, его этнической культурой.

В отношении же городских жителей предполагалось, что их этническое происхождение, принадлежность к определенной этнической культуре слабо сказываются на ценностной системе и поведении. Можно установить определенную связь между ценностной и поведенческой структурами человека и характером его адаптации к изменяющимся условиям. Поэтому предполагалось болезненное приспособление к новой среде людей первой группы, тогда как для второй группы подобного рода процессы протекают менее болезненно. В процессах адаптации важную роль играют такие факторы, как среда выхода (среда, в которой он жил) и среда входа (среда, в которой он собирается жить). Речь идет не только о готовности вчерашнего жителя принять иную систему ценностей, правил поведения, но и о готовности другой страны принять вчерашнего жителя другой страны. Большую роль в процессах адаптации также играет роль тип поселения, из которого вышел человек, размеры поселения, его внутренняя структура.

В процессе адаптации мигранта выделяется несколько стадий. Первая проходит на прежнем месте жительства и характерна для потенциальных мигрантов. На второй стадии происходит сам переезд, большое влияние здесь оказывает тип поселения и характер занятости мигранта. При переезде в город сельский мигрант соприкасается с непривычными обезличенными формами контакта, прагматическими социальными отношениями. Следующая стадия адаптации определяется занятостью мигранта, тем насколько занятость отвечает ожиданиям мигранта. Заключительная стадия – ассимиляция – характеризуется психологической перестройкой, слиянием мигранта со средой.

В анализе адаптационных процессов было важно уяснить факторы, способствующие или мешающие успешному приспособлению человека. Речь идет о том, что если человек успешно справляется с такими задачами, как поиск жилья, работы, решение таких проблем, как досуг, общение, то в итоге у него получается разрешать и другие проблемы. Если же подобного рода задачи не решаются, затягиваются во времени, то это приводит человека к стрессовой ситуации, один стресс порождает другой, в результате чего может наступить фрустрация. [22, 60-63].

В описании феномена миграции важно определить понимание ключевых понятий, используемых в анализе перемещений. Так, территориальная подвижность населения понимается как характеристика межпоселенных перемещений любого вида, совокупность различных форм миграций, которые взаимосвязаны и взаимозаменяемы. В современной науке существуют различные интерпретации термина «мобильность», наиболее адекватной представляется следующая:«.. мобильность... как потенциальная готовность населения к изменению своего территориального статуса», поскольку в этой интерпретации разграничивается психологическая готовность к перемещению от фактического перемещения» [24]. Под миграцией понимается относительно постоянное перемещение человека из одной географической местности в другую, основанное на принятии решения о миграции.

Миграция населения в ее безвозвратном виде и его миграционная понимаются не как синонимы, а как различные стадии миграционного процесса. Этот процесс включает три фазы: формирование предпосылок территориальной подвижности населения. Вторая стадия – собственно перемещение, миграция или изменение территориального статуса. Свое завершение миграционный процесс находит на третьей стадии – приживаемость переселенцев на новом месте.

В западных социальных науках в теориях миграции различают понятие подвижности, означающее движение в пределах границ и понятие перемещения, при котором люди пересекают границы. Эти границы могут быть географическими, этническими, либо другие границы, требующие от человека принятия индивидуального решения.

В современной науке, прежде всего в западной, существуют две основные теоретические парадигмы в описании и анализе миграции, в чем-то противостоящие и одновременно дополняющие друг друга. Первая, так называемая структуралистская, парадигма в трактовке миграции центральное место отводит структурам, подталкивающим человека или группу к миграции. Данная парадигма определяется как макротеоретическая, поскольку причинными факторами миграции выступают экономические и политические структуры, капиталистическая трансформация общества. Данный подход описывает феномен миграции в контексте опосредования местами выезда и въезда. В данной группе теорий первичные мотивы миграции и ее результаты опосредованы в первую очередь социально-экономическими аспектами. Перемещения людей преимущественно объясняются также необходимостью в трудовых ресурсах современных экономик развитых стран, перемещения здесь отвечают экономическим потребностям как индивидуумов, так и национальных экономик (М.Кастельс, М.Николинакос, С.Кастл и Г.Косак). Ожидаемые возможности занятости понимаются как главная причина, привлекающая мигрантов. Культурные мотивы в данной группе теорий видят как одно из важнейших средств социальной мобильности в обществе, поскольку социальные структуры в современных обществах понимаются стратифицированными по линии достижения, а не приписывания.

В течении длительного периода в науке господствовало мнение о доминировании экономических факторов миграции. Большинство исследователей полагали, что решение о миграции в основном принималось в результате взвешивания самых различных экономических факторов, примером чему могут служить работы ранних американских социологов У.Томаса и Ф. Знанецкого. Более поздние исследования, например, работы израильского социолога Ш. Айзенштадта, показали, что не менее важными факторами миграции могут выступать критические факторы в месте выхода и возможность адаптации мигрантов на новом месте, в новом социокультурном окружении.

В современный период анализ причин миграции по-прежнему говорит о значимости роли экономической детерминации в перемещениях. Так, в частности, результат исследований показывают, что мигранты чаще перемещаются туда, где будет востребована рабочая сила, но одновременно признается, что не всегда люди оставляют места, где рабочая сила носит избыточный характер. Согласно некоторым современным обследованиям, место выезда влияет на миграцию, но скорее всего, как показывают данные, в том числе полученные автором этих строк, необходимо учитывать отсутствие подходящей работы по прежнему месту жительства, например, по специальности. Поэтому в мотивах миграции важно учитывать «предполагаемую» или «потенциальную» безработицу, что также оказывает фактическое экономическое давление на миграцию.

Исследования по миграциям показывают, что большую роль играет так называемый феномен «протоптанной дорожки». Согласно полевым исследованиям, информацию о рабочих местах в большинстве случаев мигранты получают от родственников, друзей и соседей, при этом большинство мигрантов, как показывают данные, полагаются только на один источник информации. В некоторых случаях предпринимаются специальные поездки, чтобы познакомиться с ситуацией и исследовать возможности работы на новом месте.

Вторая парадигма в теориях миграции решающее значение в принятии вопроса о миграции приписывают субъективному фактору. Теории микроуровня не отрицают значения макроэкономических мотивов миграции, но исходя из того, что объективные факторы так или иначе фильтруются через решения индивидуумов. Большинство современных исследований показывают, что чаще всего потенциальные мигранты оценивают такие параметры как стоимость транспортных затрат, проблемы поисков жилья и работы на новом месте, стоимость жилья и места въезда, возможности адаптации на новом месте.

Одна из важнейших тем в исследованиях миграции – анализ факторов влияния на принятие решения о перемещении. Принятие решения о миграции сопровождается оценкой и взвешиванием факторов «за» и «против» перемещения. Одновременно человек чаще всего сам не артикулирует факторы, стимулирующие его решение о миграции.

Другой важный фактор, влияющий на принятие решения о миграции – круг внешних контактов человека. Чем шире этот круг, тем больше у человека возможности разнообразных выборов, что в итоге делает более вероятным принятии решения о миграции.

В целом в научной литературе выделяют добровольные и принудительные миграции. В ситуации принудительного перемещения решение о миграции принимается не самим индивидуумом или группой людей, речь идет о вынужденной миграции, насильственной депортации. Однако в большинстве случаев человек мигрирует добровольно. Это ситуаций, когда решение о миграции основано на выборе самого человека. Но и в некоторых добровольных перемещениях может присутствовать элемент вынужденности. Так, человека может принуждать к миграции та или иная политическая, культурная, социально-экономическая ситуация. Иначе говоря, в основании разделения миграций на добровольные и вынужденные находится такой фактор, как большая или меньшая степень воли со стороны мигрирующего. Мигрируют люди из самых разных культур с самыми разнообразными характеристиками, но есть одна характеристика, объединяющая этих людей – стремление изменить местоположение, в поисках более благоприятных условий жизни [22, 9-16].

Практически все казахи Китая живут в северо-западной части страны, в провинциях Ганьсу и Синьхай, а также в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. В соответствии с национальной политикой КНР, районы, населенные национальными меньшинствами вроде казахов, были преобразованы в автономные единицы управления (от уездов до районов). Ганьсу сравнительно небольшое число казахов сконцентрировано а Аксайском Казахском автономном уезде, основанном в 1954 г. В 1972 г. их численность оценивалась в 1600 человек, а согласно переписи населения 1982 г., она составила 2367 человек. В провинции Синьхай другая небольшая группа казахов (1497 чел. в 1982 г.) проживала в районе озера Гасс, а часть в Хайси – Монгольском, Тибетском и Казахском автономных уездах. Казахи в Ганьсу и Синьхае являются преимущественно потомками эмигрантов из Синьцзяна, переселившихся в эти провинции в 1930-40-х гг. Согласно сведениям, полученным в Урумчи в 1986 г., местные власти уговаривают казахов в провинциях Синьхай и Ганьсу вернуться в Синьцзян.

Самая большая группа казахов в Китае живет в северной части Синьцзяна; их численность составляет около 1,5 млн. по данным на 1996 г. В СУАР было создано 3 автономных казахских района; в них проживает большая часть казахского населения района. Это – Или-Казахский автономный округ, Баркель-Казахский автономный уезд и Мори-Казахский автономный уезд. Казахи также десятилетиями живут в столице СУАР – Урумчи [10].

В Или-Казахской автономной области казахское население проживает в 3-ех национальных округах, 2-х автономных уезда и 24-х районах. [6] Председателем Правительства Или-Казахского автономного округа является казах – Бек – Мухамед Муса. [54,188]. Образована 27 ноября 1954 г., административный центр – город Кульджа (по-китайский Инин) [13, 103].

Если оперировать официальными данными, то, к 1965 г. ханьцы составляли треть населения Синьцзяна. Очевидно, что на этнический состав повлияли миграционные тенденции 80-90-х гг. Миграционные процессы отражают социальные процессы в СУАР, и в целом в КНР.

Во-первых, в 80-90-е гг. проявилась пусть не очень выраженная в общем миграционном массиве тенденция оттока части мигрантов 50-60-х гг. и их потомков. Для выезжавших из СУАР более привлекательным оказывалась жизнь в более перспективных приморских районах Китая.

Во-вторых, государство, продолжает поощрение миграции из Востока Китая.

Социальные ориентиры этнических групп и имеющаяся этническая структура трудовых ресурсов также способствуют сохранению относительного отставания нацменьшинств в сфере образования и интеллектуальных ресурсах:

1) По-прежнему большинство представителей нацменьшинств занято в традиционных отраслях хозяйства, а не в современных отраслях промышленности и не высокотехнологичных отраслях. Ориентация на сферу властных полномочий, т.е. на работу в партийных органах и органах административного управления дополняет картину.

2) Система образования воспроизводит худшую образовательную подготовку национальных меньшинств, особенно в национальных школах. Низкий уровень вызван во многом нехваткой и недостаточной квалификацией преподавателей.

В итоге, вместо ориентации на технические и естественные предметы, и последующую занятость в высокотехнологичных отраслях, нацменьшинства обращены на нетехнические специальности, что не согласуется с логикой ускоренного экономического развития и является фактором стимулирующим приглашение ханьцев – инженеров и технических специалистов из провинций Китая [13, 98].

По данным переписи, в 1982 г. среди лиц казахской национальности старше шести лет (725.130 человек) выпускников различных высших учебных заведений насчитывалось только 2.547; студентов - 1,483; выпускников средней школы второй ступени - 41.599; средней школы второй ступени - 124.781; начальной школы - 351, 272; безграмотных и полуграмотных - 203.448 человек или 28,66% общего числа казахского населения автономного района, в том числе среди лиц от шести до одиннадцати лет - 81,325 человек. Существенно и то, что уровень безграмотности среди женщин, составляющих 50% лиц казахской национальности, в 1,5 раза выше, чем у мужчин.

Данное обстоятельство предопределило и соответствующие сферы занятости казахского населения КНР. Из 294.923 казахов, занятых в народном хозяйстве страны, в земледелии, скотоводстве, рыбоводстве и лесном хозяйстве сосредоточено 243.557 человек, или 82,58% экономически активного казахского населения; на рудниках, предприятиях деревообрабатывающей промышленности - 3,659; на заводах и фабриках - 3.781; в строительстве - 2.016: на транспорте и в связи - 2.224: торговле и на предприятиях общественного питания- 9.152; здравоохранении и социальном обеспечении - 16.045; государственных и партийных органах, аппарате массовых организаций- 9.460.

По профессиональной принадлежности казахи КНР начала 80-х годов распределялись следующим образом:

·      технический персонал различных предприятий - 32.889,

·      ответственные работники государственных органов, предприятий, партийных и общественных организаций - 5.821,

·      делопроизводители и соответствующие этой категории работники - 5.809,

·      торговые работники- 3.816, работники сферы обслуживания - 4.812,

·      земледельцы, скотоводы, лесоводы -219.752,

·      производственные рабочие, рабочие транспорта и соответствующие этим категориям работники - 21.295 или 7,43% казахского населения, занятого в народном хозяйстве КНР.

Такова структура проживающих в настоящее время на территории КНР казахов и их положение в структуре других 55 национальностей КНР на середину 1982 г. За прошедшие годы реформ эта структура не претерпела сколь-нибудь значительных изменений; конечно прогресс налицо - повысился культурный и общеобразовательный уровень казахского населения КНР, готовятся национальные кадровые работники и технические специалисты, укрепляется экономика кочевий и набирает силу процесс перевода казахов на оседлый образ жизни, получает дальнейшее развитие школьное образование на родном языке и т.д., но тем не менее ни социальная, ни профессиональная, ни политическая структура казахов не приобретает сколь-нибудь значимых качественных изменений, существо которых и позволяет ответить на вопрос: какое направление развития ожидает казахскую общину КНР и возможно ли будет учесть уроки прошлого [55, 63].

Сфера занятости казахов в настоящее время в КНР характеризуют следующие показатели:

·      сельское хозяйство – 82,5% (от общего числа казахского населения)

·      промышленность – 2,52%

·      строительство – 0,68%

·      транспорт и связь – 0,75%

·      торговля – 3,1%

·      социальное обеспечение и здравоохранение – 5,44%

·      государственные и партийные органы – 3,94% /36, 98-99/

Уже долгие годы как бы сложилась «расстановочная» традиция или практика расстановки руководящих кадров СУАР. Секретарем Парткома СУАР, или официальным и реальным первым лицом, как уже отмечено, является представитель ханьской национальности, т.е. китаец. Председателем Народного Правительства избирается уйгур. А казахи и в Парткоме, и в Правительстве занимают положение заместителя. Они, как бы представляя во властной структуре свои этносы, одновременно среди своей нации реализуют национальную политику государства [54, 221].

По статистическим данным, в 1949 г., число кадров национальных меньшинств было только 3000, а в 2002 г. оно уже составило 329 тыс. человек – 49,65% от общей суммы кадров всего района. Число технического персонала национальных меньшинств различных специальностей составляет 239 тыс. – 50,42% от общей суммы технического персонала всего района. Женские кадры национальных меньшинств 132 тыс. – более 46% от общей суммы женских кадров [23, 18] (см. Приложение № 4).

7% руководящих кадров и депутатов СУАР – представители казахской национальности, в т.ч. 2 – секретаря парткома СУАР, заместитель председателя Комитета по делам национальностей СУАР, первые руководители казахских автономных образований и т.д. 60% казахского населения заняты в животноводстве, остальные – в земледелии, в сфере педагогической деятельности, здравоохранения и т.д. [6].

Среди китайских казахов в СУАР наиболее высокие посты занимают: Ж.Жанабил – заместитель секретаря парткома автономного района, доктор исторических наук, получил образование в США, президент фонда «Комек» (помощь для оралманов), Н.Асхат – заместитель председателя правительства СУАР, У.Бек – председатель профкома СУАР, Д.Султан – заместитель начальника управления образования, член ВСНП КНР, Ж.Далелхан – начальник управления нефтяной промышленности [3], К.Кыдырмулл – заместитель секретаря парткома СУАР [41].

Кроме указанных лиц имеются также авторитетные преподаватели ВУЗов, представители творческой интеллигенции, руководители административных округов, уездов, предприятий, фирм и т.д., но они менее известны, т.к. популярны только среди профессионалов, коллег, знающих их по совместной деятельности и родственников, знакомых, соседей [3]. Это: Уатхан Сефул – доктор медицинских наук, профессор АГМУ, Муталип Алпамыс – преподаватель Международного Казахско-Турецкого университета им. Ясави (г.Туркестан), получил образование в Пекине, Гибадат Габбас – юрист, выпускник Порт-Артуровского университета (КНР), соискатель Института государства и права Казахской государственной юридической академии, Акпар Мажит – писатель, переводчик произведений Абая на китайский язык, главный редактор журнала «Национальная литература» (г. Пекин, журнал издается на китайском языке), Еркин Аугали – доцент, зав. Кафедрой казахского языка Пекинского университета национальностей, С.Жамболатов – физик, профессор, писатель, Шарынкан Абдали – литературовед, вице-президент Академии общественных наук СУАР КНР (Урумчи), Талет Амре – литературовед, проректор Синьцзянского университета (Урумчи), Ердаулет Ислам – биолог, профессор Синьцзянского филиала Академии наук Китая, Жакып Жунус – историк, профессор Илийского педагогического института (г.Кульджа, СУАР КНР), Набижан Орман – философ, доцент Илийского педагогического института (г. Кульджа, СУАР КНР) [46] , Султан Жанболат – профессор, писатель, общественный деятель, депутат ВСНП от СУАР, К.Жанабил – зам. председателя СНП СУАР, бывший председатель Алтайского округа, С.Найман – писатель, исследователь, директор народного издательства, Нурбек – зам. председателя объединения общественных наук, Ж.Мырзахан – вице-президент Академии общественных наук, писатели и поэты Е.Оразакбай, С.Садуакас, Ш.Оналбай, Б.Кыдырмолдин – директор издательства учебных пособий, Миллат – заместитель председателя комитета по языкам и письменности, А.Абеу – директор казахской средней школы № 36, Б.Камза – заместитель Генерального директора горно-обогатительного комбината [33, 159], К.Шуленбай – народная артистка КНР, была награждена Министерством культуры, информации и общественного согласия РК за пропаганду казахского искусства [20], Ердаулет – профессор, возглавляет одну из научных станций Синьцзянского филиала Академии наук Китая [41]. Все эти люди получили высшее образование в какой-то конкретной сфере. О них можно говорить как о наиболее видных представителях казахской диаспоры в Китае [54, 159].

Председатель Правительства Бортала-Монгольского автономного округа – казах – Магау. Около 20% населения г.Бола – административный центр округа - и ст. Алашанколь составляют казахи [54, 195-196].

Немногим более четверти населения составляю казахи в городе Чугучак, который не так давно был переименован в Тачэн [54 , 207]

Наиболее большая прослойка, более 50% населения Алтайского округа, являются казахами. Большая часть казахов, более 70% всего населения, т.е. около 1 млн., проживает в селах и отдаленных аулах, в горах и степях. В основном они занимаются земледелием и скотоводством [54, 217].

В г.Алтае открылась новая казахская школа №1, на 1200 учащихся, где работают более 100 учителей. Имеется Центр казахской народной медицины, основанный на методах лечения казахского лекаря О.Тлеукабыла, который врачевал в Синьцзяне более 500 лет назад.

В результате вышеизложенного, можно констатировать следующее: ее представители являются составной частью всего казахского народа, имеют единую прародину – Казахстан, исповедуют мусульманскую религию, относятся к тюркоязычным народам, но в следствии внутри- и внешнеполитических событий в прошлом, в настоящий момент проживают за ее пределами, чаще всего, в странах Азии, Западной Европы и Америки.

Характерной чертой казахской диаспоры является успешное функционирование в странах с полиэтнической, мультикультурной и мультирелигиозной структурой, благодаря превосходной способности к адаптации, генетически заложенной кочевым образом жизни и повлиявшим на их социально-психологические, физиологические и мировоззренческие способности. Но с другой стороны процесс адаптации замедляет незнание языка, обычаев и традиций страны-пребывания, вследствие чего казахи в Китае занимались традиционно сложившимися видами ремесел и сельским хозяйством. Что привело к тому, что и в настоящее время большинство казахов представлены в народном и сельском хозяйстве.

1.3 Диаспоральная политика Китая

 

Китайская политика по отношению к нацменьшинствам характеризуется преемственностью с периода правления династии Цин до настоящего времени.

Переселение китайцев в слабо заселенные окраины рассматривалось как имперским, так и современным китайским правительством, как жизненно важное для безопасности страны. До 1911 г. маньчжуры, завоевав Китай, унаследовали также проблему управления окраинами. При решении этой проблемы они приняли традиционную китайскую политику насильственного и добровольного переселения ханьцев на окраины с целью сохранения контроля над ними. Указ императора от 1776 г. предлагал поселенцам землю и финансовую поддержку при их согласии переселиться в неосвоенные окраины Синьцзяна.

Другой группой, вынужденной переселиться в Синьцзян, были преступники и чиновники, высланные из Китая за преступления против маньчжурского двора.

После Синьхайской революции 1911 г. в Китае многие районы, населенные меньшинствами, оказались под властью отдельных военачальников, почти все их которых были китайцами или дунганами, так что пока центральное правительство постепенно разрабатывало свою политику по отношению к национальным меньшинствам, эти районы оказались фактически вне контроля центральных властей Китая. В основе политики при Чан Кайши лежал тезис о конечной ассимиляции всех меньшинств; в связи с этим гоминьдановское правительство рассматривало переселение как важную часть правительственных планов развития этих районов.

Вторым аспектом этой политики по отношению к китайским окраинам явилось использование традиционных элит для проведения китайской политики в районах. Населенных национальными меньшинствами. Во время правления маньчжуров местные беки в Синьцзяне назначались чиновниками китайского провинциального правительства для сбора налогов и разбирательства местных споров.

Третий компонент традиционной политики, проводимой и поныне, состоит в существовании ханьского шовинизма и его антипода – «местного национализма»; эта формулировка Коммунистической партии Китая (КПК) указывает на зарождение выраженного национального самосознания среди многих национальных меньшинств в Китае в начале нашего века. Шовинизм был присущ отношениям Китая к другим народам с древнейших времен, и чувство культурного превосходства у китайцев выражалось в выборе названий, которые они давали некитайским народам.

Четвертым аспектом является использование военной силы в пограничных районах. Классической политикой было использование «варваров» против «варваров». Современным вариантом этой политики была тактика, примененная первым республиканским губернатором Синьцзяна Ян Цзэнсинем, который успешно использовал противоречия России и других иностранных государств в Синьцзяне, сталкивая их интересы в регионе.

Другим аспектом традиционной политики было создание союзов с сильными внешними этническими группами, не давая им объединиться в могущественные конфедерации племен, которые могли стать угрозой для Китайской империи. Торговля и обмен невестами были испытанными средствами в укреплении союзов с могущественными внешними силами.

Самым ранним актом официального признания многоэтнического состава Китая была республиканская доктрина 5 национальностей, которые, якобы, составляли китайскую нацию. Ими были признаны маньчжуры, монголы, татары, тибетцы и ханьцы. Эти 5 народов рассматривались как принципиально китайские, которых объединяла многовековая история, но разделяли географические и языковые различия. Представления Сунь Ятсена и других ранних националистов о национальных меньшинствах были вначале ограничены отсутствием информации относительно этих народов, а также относительно их политического устремлений. По мере того, как Сунь Ятсен все больше попадал под влияние советских эмиссаров, он все больше становился сторонником самоопределения для наиболее крупных неханьских народов Китая.

После смерти Сунь Ятсена при его преемнике в Гоминьдане Чан Кайши национальная политика претерпела кардинальные изменения. Лично Чан отстаивал весьма традиционную китайскую точку зрения, что все народы Китая являются чисто китайскими по происхождению.

На протяжении большинства лет республиканского периода китайские националисты не были в состоянии проводить какую-либо последовательную политику в большинстве национальных районов. тем не менее, существовал правительственный аппарат, призванный направлять эту политику и осуществлять контроль над этими районами. Существующие планы правительства указывают на общее направление этой политики. Первым институтом по делам меньшинств было Монголо-тибетское министерство, основанное в первые годы республики, учреждение, которое непосредственно подчинялось Президенту. По-видимому, это учреждение успело сделать немного и было реорганизовано в Монголо-тибетскую комиссию в 1928 г. с правами министерства.

Одной из важных функций этой комиссии было планирование; были разработаны различные планы развития и строительства пограничных районов для изучения их возможностей. Особой областью интересов в этих отчетах была необходимость фундаментального строительства в области транспорта и связи, а также общего экономического развития этих районов.

Что касается вопросов образования, то национальное правительство проявило интерес к созданию на провинциальном уровне отделов образования, в частности, во Внутренней Монголии и Тибете, которым поручалось осуществить надзор за развитием образования среди всех национальных меньшинств в Китае.

В 1912 г. первое китайское республиканское правительство назначило губернатором Синьцзяна Ян Цзэнсиня, который правил без оглядки на центральные власти до его убийства в 1928 г. Ян правил в соответствии с традиционными китайскими принципами, упомянутые выше (использование варваров против варваров), искусно сочетая иностранные и национальные интересы. Положение не изменилось также и при его преемнике Цзинь Шурене, который правил недолго и неумело с 1928 по 1931 гг., когда он был смещен в результате переворота, совершенного русскими белогвардейцами в столице провинции.

Цзинь, в свою очередь был заменен военачальником – Дубань Шен Шикаем, который не был официально губернатором Синьцзяна, тем не менее был единоличным правителем в регионе с 1933 по 1944 гг. В первые годы правления политика Шена характеризовалась сравнительно прогрессивным влиянием советской модели.

Одним из первых шагов Шена по отношению к национальным меньшинствам Синьцзяна была поддержка роста национального самосознания отдельных неханьских этнических групп в регионе. Население Синьцзяна теперь делилось на 14 отдельных национальностей: уйгуры, таранчи, казахи, киргизы, узбеки, татары, таджики, маньчжуры, сибо, солоны, ханьцы, дунгане, монголы и русские.

В своем решении проводить этническое размежевание Шен опирался на советскую национальную политику, проводимую в советской Средней Азии. Примечательно, что «14 национальностей» были признаны также Гоминьданом, взявшим власть в Синьцзяне в 1940-х годах.

Шен также был сторонником принципов демократического управления, изложенных им в «политике 8-и пунктов» и позже в его «6 основных политических линиях».

Реформы Шена привели к кратковременному росту национального сознания в Синьцзяне и, несомненно, способствовали этому росту среди городского мусульманского населения. Так, например, для углубления чувства национального равенства Шен способствовал изданию газет на языках различных национальных меньшинств, а также на китайском языке. Далее, были созданы культурные объединения для каждой этнической группы, и эти организации функционировали по всей провинции до 1949 г. Они широко использовались в политической и культурной деятельности.

Сопротивление казахов китайскому контролю над Синьцзянем было постоянным элементом в современной истории северного Синьцзяна. Свободно перемещавшиеся казахские отряды нападали на поселения уйгур и ханьцев, что явилось частью общего сопротивления китайскому господству, но являлось также актами грабежа.

Шен рассматривал казахов как препятствие на пути мирного развития и строительства Синьцзяна, а также его постоянной дружбы с СССР. Во время правления Шена тысячи казахов вынуждены были покинуть традиционные пастбища для своего скота.

После его перевода в Пекин, губернатором стал Ву Чжунсинь, но началось восстание в Илийском районе, граничащим с Советским Союзом. Восставшие состояли из уйгур, казахов и других национальных меньшинств. Члены повстанческого движения образовали в 1944 г. Восточно-Туркестанскую республику. Эта коалиция провела в Синьцзяне менее одного года.

Политика КПК провозглашенная после 1949 г., отражала традиционный китайский интерес к интеграции всех пограничных районов и их некитайского населения в китайское государство с целью обеспечения национальной безопасности и целостности страны.

До 1949 г. по изучению неханьских народов было сделано очень мало, но после образования КНР многие этнические группы впервые стали объектом исследования небольшой группы китайских ученых. Под руководством антрополога Фэй Сяотуна в районы проживания этнических меньшинств были направлены группы ученых с целью изучения языка, истории и культуры, для того чтобы определить, какие группы следует отнести к национальным меньшинствам Китая. В итоге 54 этнических меньшинства были официально признаны таковыми.

Осенью 1957 г. Дян Сяопин объявил, что национальные меньшинства Китая могут теперь участвовать в национальной «кампании исправления»; что означало начало периода нетерпимости по отношению к меньшинствам по всей стране, что привело к массовой миграции; тысячи людей уходили в Советский Союз [10, 35-50].

Это подтверждают кампании «Пусть расцветают сто цветов» (1956-1958) и «большого скачка» (1958-1959). Эти кампании имели своей целью «нивелировать исламскую общину политически и экономически, растворить мусульман в массе китайских граждан, никак не выделяющихся своими бытовыми особенностями и спецификой общественного сознания». Кампания «Пусть расцветают сто цветов» сопровождалась преследованием тех представителей мусульманского духовенства, которые не разделяли политических установок КПК (Коммунистическая партия Китая).

Для мусульман «культурная революция» явилась подлинным бедствием. Хунвейбины («красные охранники») создали организацию «Группа революционной борьбы за ликвидацию ислама». Объектом их нападок стали духовенство, культовые учреждения, обычаи, восходящие к исламу. Так, в Синьцзян -Уйгурском автономном районе мечети превращались в «Музеи классовой борьбы», а некоторые использовались как свинарники. Были запрещены Коран и паломничество к святым местам Мекки и Медины [35, 132].

Перед карательным походом на северо-запад Цзо Цзунтан заявил: «...без большого превосходства сил и без беспощадных убийств невозможно умиротворение мусульман» [67, 38].

В первые годы КНР китайский историк Люй Чжэньюй с негодованием писал о зверствах армии Цзо Цзунтана: «Все постройки сжигались, скот и имущество подвергались разграблению, а жители без различия пола и возраста убивались. Везде валялись трупы и лилась рекой кровь» [68, 117].

Казахи были вытеснены из предприятий, из городов. Для них устраивались бесконечные исправительные, воспитательные мероприятия с издевательствами и применением физически мучительных воздействий. Их не отпускали на свою историческую Родину. Бежать они тоже не могли. Им ничего не оставалось, кроме как податься далеко в степь, высоко в горы. Но только на китайской земле под наблюдением местной власти и армии [52, 220].

Изменения отношения к мусульманам наметилось в конце 70-х годов. В 1978 году III Пленум ЦК КПК осудил крайности «культурной революции», пересмотрели политику в отношении религии, в том числе ислама. Мусульмане получили право справлять религиозные обряды в мечетях, создавать свои религиозные организации. Власти провозгласили «политику уважения и защиты религиозной веры»[34.152]

Были реставрированы мечети, среди них, старинная мечеть Нюнцзе. Она одна из старейших в Китае. Построена была в 996 году арабским богословом Насриддином [35].

Мусульман – 770 тыс. человек. Мусульманство исповедуют более 10 наций, а именно казахи, уйгуры, киргизами, таджиками, узбеками, татарами, сала, боань и т.д. [23, 22] Имеется 23 тыс. мечетей. Действуют 8 институтов исламской теологии [30, 270]. Китай проводит политику свободного вероисповедания, что полностью обеспечивает нормальную религиозную деятельность всех наций [23, 22].

Однако проблема межобщинных отношений, в данном случае мусульман и ханьцев, остается очень сложной. Общественное сознание обеих сторон по-прежнему несет груз вековых представлений собственной исключительности. Что касается мусульман, то с их стороны наблюдаются претензии на особое отношение со стороны властей, которые воспринимаются не как представители общенародной администрации, но как только ханьской. Последнее обстоятельство дает повод мусульманам полагать, что руководители – ханьцы сознательно игнорируют их интересы.

Социально-экономические мероприятия китайских властей в Синьцзяне дали повод ортодоксальным мусульманам объявить государству, что оно не считается с заповедями ислама. По законам шариата употребление спиртного запрещено. Однако в СУАР алкогольные напитки продаются свободно.

Как противоречащее заповедям веры воспринимают мусульмане СУАР решение властей о регулировании рождаемости. «Бог дал – Бог взял», такова расхожая философия мусульман относительно появления и смерти ребенка. [36, 21-22]

В Китае имеется 5 автономных районов, 30 автономных округов, 124 автономных уезда, в которых проживает 56 национальностей и народностей (см. Приложение № 5). Численность национальных меньшинств составляет 91 млн. человек или 8,04% от всего населения. Среди них: 15 национальностей насчитывают свыше миллиона, 13 – до 1 млн. и 18 – до 100 тыс. человек. Самой многочисленной национальностью являются чжуаны – 13 млн. человек, у 740,9 тыс. человек национальность пока не установлена, в настоящее время проводится идентифицирование их нацпринадлежности. Наибольше число национальных меньшинств представлено в провинции Юннань.

Национальные меньшинства проживают на территории, занимающей около 64,3% площади страны, особенностью размещения является их окраинное положение. Почти все сухопутные границы Китая (более 21 тыс. км) проходят через районы этнических меньшинств [4].

Общая сумма народонаселения в Синьцзяне – 19,25 млн. (по 5 переписи по всей стране, 2000 г.).являясь одним многонациональным районом, Синьцзян-Уйгурский район обладает 47 нациями. Народонаселение уйгур более 8 млн., составляет 46% от общего народонаселения в Синьцзяне. Народонаселение казахов приблизительно 1,2708 млн., составляет 7,4% от общего народонаселения всего Синьцзяна.

В настоящий момент межнациональные отношения в Китае приобретают все более сложный и напряженный характер. Несмотря на предпринимаемые правительством меры, межнациональные конфликты продолжают иметь место в китайской действительности и порой принимают форму открытого противостояния правящему режиму. На сохранение и обострение «факторов нестабильности» немаловажное значение играют диспропорции и заметное экономическое отставание национальных окраин от районов Центрального и Южного Китая. Им по-прежнему отводится роль сырьевых придатков [4].

Политика Правительства по развитию регионов отражена в девятом пятилетнем плане, опубликованном в 1996 году. Он предполагает развитие каждого региона в направлении максимального использования своих сравнительных преимуществ. Социально-экономическое развитие прибрежных провинций будет фокусироваться на развитии производства, информационной индустрии и сферы услуг, в то время как центральные и западные регионы сконцентрируются на развитии сельского хозяйства и сырьевой базы.

Таким образом, государственная региональная политика КНР на протяжении 20 лет формировалась под влиянием системы факторов. Их правильный и своевременный учет позволил на очередном этапе формирования сочетать различные инструменты государственного регулирования, добиваясь устойчивости экономического роста [33, 70].

Кроме требований поднятия социально-бытовых условий жизни до уровня центральных и приморских провинции, все чаще и чаще выдвигаются требования политического характера о предоставлении автономиям большей самостоятельности, прекращения заселения ханьцами районов проживания нацменьшинств, невмешательство Центра в их экономику, вплоть до отделения от КНР. Правительству известны сепаратистские настроения нацменьшинств. В целях недопущения межнациональной розни, усиления антиханьских проявлений, успокоения общественного, прежде всего, мирового мнения, идет усиленная демонстрация «истинной заботы» о нацменьшинствах. Решение вопроса межнациональных отношений Пекин ставит как одну из основных задач внутренней политики.

Автономиям предоставляется больше самостоятельности в проведении экономических реформ, им оказывается техническая и материальная помощь, активно привлекаются инвесторы.

Четко соблюдается пропорциональность представительства национальных кадров в партийных и государственных структурах. (Хотя известно, что они в основном, исполняют чисто представительские функции и как правило, без решающего голоса.)

В основной закон декларативно занесено запрещение любых действий, направленных на межнациональный раскол и подрыв национального сплочения. Соответствующие статьи наказания за эти действия предусмотрены и уголовным кодексом страны. Пекинский институт национальностей, основное учебное заведение по подготовке кадров из числа нацменов, в целях поднятия его престижа переименован в университет.

По распоряжению правительства осуществляется раздельная обработка, убой, хранение, транспортировка и продажа мясных продуктов для национальностей не употребляющих в пищу свинину. В учреждениях с большим количеством национальных меньшинств предусмотрены столовые с национальной кухней и т.д.

В целях стабилизации межнациональных отношений, одновременно с вышеизложенным, правительство осуществляет без громкой огласки, курс на ассимиляцию коренных народов, укрепляет карательные органы, совершенствует отряды быстрого реагирования. Продолжается политика создания на окраинах империи военных поселений. Так, на одной из сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) было принято решение усиления охраны всей линии границы, а как выше указано, она практически проходит по территории нацменьшинств. Усиленна пропагандистская работа, спецслужбы КНР жестоко пресекают любые антиханьские действия в какой бы форме они не проявлялись [4].

Руководство Китая на протяжении нескольких десятков лет осуществляет массовое переселение ханьцев из восточных районов КНР в СУАР [28, 79]

Известны факты, что центральные власти во избежание возникновения конфликтных ситуаций умышленно занижают численность ханьцев в статистических данных. По неофициальным данным, численность ханьцев в автономном районе доходит до 27 млн. человек, а не 15 млн., как это показывается официально.

Переселение ханьцев из Центральных районов СУАР и предоставление им властями лучших сельскохозяйственных угодий вынуждает наших соотечественников перебираться выше в горы или далее в пустыни [3].

Обретение независимости ряда государств Центральной Азии глубоко затронули СУАР и это обстоятельство особенно беспокоит Пекин, который боится их переноса в Синьцзян. В этой связи, в зоне их особого внимания деятельность таких организаций как «Восточный Туркестан», «Невада-Семипалатинск» и другие.

В целях стабилизации межнациональных отношений Центр несколько смягчил свои установки по ограничению контактов национальных меньшинств с иностранцами и их выезду за границу, правительству дано больше самостоятельности по внешнеэкономической деятельности для развития района. В конце августа 1994 г. в г. Урумчи состоялось закрытое совещание о путях дальнейшего экономического развития национального района. Оно проходило под руководством зам. премьера КНР Чжу Жунцзи, на которое специально были приглашены бывшие лидеры автономного района, а ныне руководители государственного масштаба Исмаил Амет и Томур Давамет.

Процессы, происходящие в китайском обществе в области межнациональных отношений показывают, что они носят антиханьский характер. Примером могут послужить волнения в июле-августе 1994 г. в провинциях Гуаньдун и Сычуань, где большинство населения ханьцы, когда местное население открыто заявило властям о своей национальной принадлежности (был выдвинут лозунг: «мы - не китайцы»), потребовали нового идентифицирования и автономии. Для урегулирования этого конфликта Центром были направлены подразделения спецназа Пекинского гарнизона, которые в кратчайшие сроки подавили волнения.

Нельзя не учитывать и то, что с улучшением материального положения населения КНР одновременно повышается их общеобразовательный уровень. Сотни тысяч молодых китайцев, в т.ч. представители нацменьшинств, прошли или обучаются за границей, где они воочию столкнулись с демократическими принципами решения национальных вопросов [4].

В силу исторических и национальных особенностей подавляющее большинство синьцзянских казахов проживает в сельской местности и занимается отгонным животноводством. Их небольшие поселения, как правило, находятся вдали от административных и культурных центров, в них отсутствуют элементарные бытовые условия, а иногда даже электричество, совершенно не поступают средства массовой информации на национальном языке в связи с чем они весьма слабо осведомлены о событиях, происходящих в стране и за рубежом. В основной своей массе они безграмотны и не владеют китайским языком.

Молодое поколение, выросшее в таких условиях, заметно отстает в своем развитии от сверстников других национальностей, хотя по сравнению с ними имеют большую тягу к знаниям.

После перехода Китая на систему «рыночного социализма» им значительно труднее адаптироваться к новым условиям. Сравнительно небольшой части казахской молодежи, которой удалось получить высшее образование, весьма трудно без чьей-либо поддержки устроиться на хорошую должность. Однако китайцы скрытно, а иногда открыто выражают сомнение в их профессиональных возможностях, даже при равных показателях с ханьцами, естественно, прерогатива отдается ханьцам.

Интересным было бы обратить внимание на продвижение т.н. «элитной молодежи», когда отдельные высокопоставленные руководители казахской национальности, пользуясь своим служебным положением добиваются назначения близких на более высокие должности, чем они это заслуживают по своим объективным данным [3].

Вместе с тем, как отмечают переселенцы казахской национальности из КНР, есть определенные кадровые ограничения для нацменьшинств, в том числе и казахов. Ключевые посты в национальных автономиях обычно занимаются ханьцами [5].

Весьма небольшое число казахов проживает в городах, еще меньше из них работает на различных должностях в системе партгосаппарата. При этом необходимо подчеркнуть, что определенную часть данной категории служащих власти вынуждены специально «выращивать» в целях демонстрации представительства национальных меньшинств в органах власти. Как правило, данная категория лиц предана властям и четко придерживается установок партии и правительства по многим вопросам [3].

Получение Казахстаном независимости и одновременное усиление дискриминации со стороны китайских властей, желание сохранить свой генофонд, традиции, язык, культуру вызвали иммиграционные настроения у наших соотечественников по возвращению на свою историческую родину. Первые заявления соотечественников о желании переехать на постоянное жительство в Республику Казахстан властями воспринимались спокойно, с расчетом поселить переселенцев из центральных провинций, однако в связи с ростом иммиграционных настроений власти были вынуждены поменять свою точку зрения. Здесь в первую очередь сыграло опасение негативной реакции других стран и обвинение китайцев в дискриминации нацменьшинств, поднятие проблем нарушения прав человека в КНР и принятие каких-либо санкций, что в данный момент ни к чему для китайской стороны, тем более для ее экономики [5].

В мире самая большая диаспора – китайская. По данным китайских источников, более 60 миллионов китайцев проживают в других государствах. И сейчас немало китайцев уезжают из Китая в другие страны. Это происходит без ажиотажа, тихо, спокойно, своим чередом. Такая свобода предоставлена основной этнической массе – ханьцам, за исключением тех, кого называют «невыездными», среди которых – военные, госслужащие, крупные специалисты, видные деятели науки, культуры и т.д. Но, когда вопрос отъезда касается представителей других национальностей, вся процедура усложняется [52, 217-218].

В этой связи в начале 2000 г. центральные власти дали указание в Синьцзяне более тщательно рассматривать заявления о переезде на постоянное жительство в Центральноазиатские страны. Рекомендовано любыми путями не допустить выезд квалифицированных дипломированных специалистов, перспективной молодежи и известной творческой интеллигенции и т.д. Одновременно было дано молчаливое согласие на выезд в Казахстан чабанов, рабочих, безработных.

Для укрепления стабильности и защиты своих внешних границ проводится усиленная «китаизация» Синьцзяна, что привело к кардинальным изменениям в демографической ситуации в районе. Недовольство казахов вызывает и политика ограничения рождаемости детей [5]. Хотя по новому законодательству в семье ханьца нельзя заводить второго ребенка, в семья казахов, уйгур – третьего. В каждом городе, в каждой деревушке созданы комитеты планирования семьи. Они ведут разъяснительную работу и строго следят за соблюдением законодательства. Если семья решила обзавестись дополнительным ребенком, нужно платить большой государственный налог [38]. Это привело к незначительному естественному приросту казахского населения [72].

В то же время среди населения остается различное отношение к государственной политике планирования семьи. Большая его часть правильно понимает демографические установки правительства. 36% супружеских пар, живущих в городе добровольно высказали желание иметь одного ребенка, однако в сельских районах этот показатель составляет лишь 11% [63, 17]

Постоянный рост населения СУАР за счет приезжих ханьцев из внутреннего Китая является причиной расширения китайских учебных заведений, свертывания национальных школ, классов, групп, факультетов и отделений в ВУЗах, сокращение выпуска периодических изданий на казахском и уйгурском языках. Много молодежи вытесняется из разных сфер производства и обслуживания, остаются без работы, в таком же положении оказываются и многие выпускники ВУЗов и техникумов [6].

В последнее время китайские власти предпринимают активные действия по пресечению усиливающихся эмиграционных настроений в казахской диаспоре, взяв на вооружение тезис «о великоказахском национализме», с которым «необходимо решительно бороться».

По заявлению секретаря парткома СУАР Ван Лэцюана, выезд синьцзянских казахов в значительной мере спровоцирован политикой Президента Казахстана, который «приглашает всех казахов переехать в Казахстан с целью возрождения Великого казахского ханства». Аналогичные высказывания также допускал председатель Госкомитета по делам национальностей КНР Исмаил Амет.

Исходя из данной политической установки, китайские власти различными методами, включая и запугивание, пытаются затормозить процесс эмиграции этнических казахов. Лица, подавшие заявление о выезде в Казахстан на постоянное жительство, немедленно исключаются из партии и увольняются с работы, им задерживается выдача заработной платы, чиняться препятствия в трудоустройстве или поступлении на учебу. Сельским казахам создаются искусственные преграды в продаже недвижимости, личного имущества и скота. Из-за чрезмерного затягивания властями сроков оформления разрешительных документов несколько сотен казахских семей в Синьцзяне и Аксай-Казахском уезде провинции Ганьсу, распродав имущество и скот, оказались без средств к существованию и находились в бедственном положении.

Одновременно ведется массированная пропагандистская обработка казахского населения, направленная на снижение эмиграционных настроений в этой среде. Проводятся собрания, на которых тенденциозно освещается социально-экономическая ситуация в Республике Казахстан, со ссылкой на положение репатриантов из Ирана и Монголии дается негативная оценка казахстанской иммиграционной политике. При этом подчеркивается, что в Казахстане китайских казахов ожидает участь «второсортных» людей, работников малооплачиваемого физического труда. Кроме того, стала ограничиваться деятельность казахских национально-культурных объединений и общин, жестко регулируется проведение различных национальных празднеств и мероприятий [7].

Хотя в целом, как отмечают представители казахской интеллигенции в КНР, они сейчас не испытывают явной религиозной, национальной и языковой дискриминации. После проведенного впервые за годы создания КНР всекитайского совещания по национальному сплочению в декабре 1992 г. на местах развернулась активная работа по решению проблем, которые могли бы негативно сказаться на состоянии межнациональных отношений. В рамках этой компании в национально-территориальных образованиях стали чаще выходить радио- и телепередачи на языках нацменьшинств, создаваться культурные центры, художественные коллективы и т.д. [5].

В 2004 г. община казахов Китая отпраздновала весенний праздник Наурыз, который был приурочен к проведению в Пекине сессии Всекитайского собрания народных депутатов, благодаря чему в китайскую столицу смогли приехать депутаты казахской национальности из разных уголков Китая [74].

В местах компактного проживания казахов имеются казахские школы, в т.ч. в г.Урумчи 1 средняя, 2 начальные школы, 2 педагогических института. Казахская молодежь получает высшее образование в 26 ВУЗах СУАР и страны [6].

Первым официальным документом, специально касающимся национальных меньшинств Китая и их районов, была «Общая программа» китайской политической консультативной конференции 1949 г. Пять статей этой программы непосредственно касаются национальных меньшинств: 1) ст. 9 провозглашает, что ни один район Китая не может выходить из его состава. Первоначально КПК провозгласила, что некитайские районы имеют право отделиться или образовать федерацию с китайским государством в соответствии с волеизъявлением народов. Это право включалось в партийную платформу еще в 1931 г. Однако к 1938 г. этот пункт был опущен.

2) ст. 50 утверждала, что ханьский шовинизм должен быть объектом борьбы.

3) ст.51 провозглашала, что автономные органы управления должны быть созданы в районах, населенных полностью или большей частью национальными меньшинствами.

4) ст. 52 гарантировала равные права для всех народностей в Китае и провозглашала, что все китайские граждане имеют право свободного вероисповедания. На собственную культуру и традиции.

5) ст. 53 провозглашала, что центральное правительство будет содействовать развитию районов проживания национальных меньшинств.

В 1953 г. в «Программе по расширению автономии национальных районов» отражались детали реализации статьи 51. Эта программа предусматривала районы, которые могли формировать автономные правительства: 1) районы, населенные одним крупным национальным меньшинством; 2) районы, в которых проживало совместно большое или несколько небольших национальных меньшинств; 3) районы, населенные двумя или более народностями.

Права национальных меньшинств, воплощенных в общей программе 1949 г. и в программе региональной автономии 1954 г., включены в первую Конституцию 1954 г. [10, 51-53].

В Китае разработкой концепции политики в отношении соотечественников, определением основных направлений взаимодействий с диаспорой занимается Канцелярия по делам китайских эмигрантов при Госсовете КНР. Практическая же деятельность осуществляется Всекитайской ассоциацией репатриантов (ВАР), филиалы которой действуют в большинстве городов Китая. ВАР защищает права и интересы зарубежных китайцев, анализирует их положение и доводит эту информацию до сведения исполнительной и законодательной власти, в том числе с целью изменения законодательства.

Кроме того, в Китае функционирует Комитет по делам китайских эмигрантов ВСНП (парламента). В 1988 году образована Комиссия по делам китайских эмигрантов при Всекитайском Комитете Народного Консультативного Совета Китая. Кроме того, с 1 января 1991 года действует «Закон о защите прав и интересов реэмигрантов и родственников эмигрантов», согласно которому указанные категории пользуются значительными финансовыми и налоговыми льготами и возможностями по переводу, инвестированию и реинвестированию капиталов [48,17-18].

Проблема незаконной миграции из бедных и перенаселенных стран в богатые и малозаселенные приобретает глобальные масштабы, что влечет за собой осложнение социальной, криминогенной, межнациональной и в конечном итоге внутриполитической ситуации. Вопросы незаконной миграции из КНР имеют для нее объективный характер. Официальный Пекин принимает жесткие меры по ее ограничению, что в первую очередь обусловлено давлением со стороны западных стран и США. Вместе с тем, в условиях перенаселенности страны Китай принимает, и будет принимать меры по достижению договоренностей по упрощению порядка законного выезда своих граждан за рубеж по различным каналам с целью снижения напряженности с занятостью населения. В частности, по неофициальной информации, в августовский визит Председателя Правительства РФ и КНР, китайская сторона в довольно жесткой форме отвергла обвинения России в росте нелегальных мигрантов из Китая и отказалась подписывать какие-либо документы по этому поводу [8].

Таким образом, диаспоральная политика Китая сводится к двум основным направлениям. Первое характеризуется политикой в отношени китайской диаспоры, живущей за пределами Китая, которая сводится к контролю и анализу их положения за рубежом.

Второе направление – отношение к национальным меньшиниствам, живущих в Китае, которое сводится к созданию различных препятствий для выезда национальных меньшинств на постоянное место жительства, а также неофициальное разрешение на выезд безработных или неквалифицированных рабочих из числа национальных меньшинств.

Глава 2. Социально-политическое положение оралманов (репатриантов) в Казахстане

 

2.1 Политика Республики Казахстан в отношении соотечественников за рубежом и оралманов (репатриантов)

 

Процесс переселения этнических казахов на историческую Родину, начавшийся в начале 90-х годов, получил дальнейшее развитие с обретением Казахстаном независимости, началом заметных перемен во всех сферах общественной жизни и ростом его международного авторитета.

Основной поток переселенцев идет из стран, где имеется значительная казахская диаспора, в первую очередь это – Китайская Народная Республика (СУАР), Монголия, Российская Федерация, Узбекистан, Туркменистан и Иран. При этом, до 1995 г. наблюдался пик переселения казахов из стран дальнего зарубежья, а с 1995 г. – рост количества репатриантов из стран СНГ.

По статистическим данным, 87% иммигрантов прибыло из ближнего зарубежья: России – 60%, Узбекистан – 11%, Кыргыстана – 6%, Украины – 5%, Турменистана – 3% и Таджикистана – 2%. Среди стран дальнего зарубежья, Монголия занимает первое место по количеству переселенцев казахской национальности (свыше 60 тыс. человек).

Миграция казахов из России будет иметь стабильный характер. Этому призвано способствовать вступившее в силу Соглашение между РК и РФ об упрощенном (регистрационном) порядке приобретения гражданства.

В Узбекистане насчитывается до 1,5 млн. казахов, которые в основном своей массе проживают в районах экологического бедствия Приаралья и пустыне Кзыл-Кум. В качестве причин для переезда, кроме экономических и экологических факторов, называются «нездоровая» политика узбекских властей при подборе кадров и вопрос обучения детей на родном языке.

В Туркменистане проживает около 70 тыс. этнических казахов. В связи с резким ухудшением экономического положения в республике возможен рост потока переселенцев в Казахстан. У них возникают проблемы при прохождении таможенных процедур, обмене жилья и перегоне скота (по туркменскому законодательству вывоз скота из страны запрещен).

Казахская диаспора в Кыргыстане составляет около 48 тыс. человек и ее социальное, экономическое и правовое положение не вызывает каких-либо беспокойств.

В Таджикистане проживает 5 тыс. казахов. Таджикская сторона готова заключить соответствующий договор для решения вопросов, связанных с переселением в Казахстан.

Стремление монгольских казахов в большинстве своем переселиться в Казахстан продолжает сохраняться. Основными вопросами, требующими решения, являются подписание договоров об упрощенном порядке приобретения гражданства (между РК и Монголией) и о транзитном, безвизовом пересечении территории РФ переселенцами из Монголии, следующими в Казахстан (между РК, РФ и Монголией).

Численность казахов в Иране составляет около 4 тыс. человек. Количество лиц, изъявивших желание переселиться в Казахстан в 1997 г., было значительно ниже установленной квоты. Это, по всей вероятности, обусловлено стабильным экономическим положением казахской диаспоры в Иране.

В целом, переселение этнических казахов из-за рубежа в Республику Казахстан является достаточно сложным процессом, требующим взвешенного подхода с учетом финансово-экономических возможностей и интересов страны и норм международного права [44].

Вопрос репатриации в большинстве своем рассматривается в качестве наиболее важного и имеющего политическое значение для государства и общества. Для Казахстана репатриация соотечественников после всех потрясений уходящего века также является важной задачей. За последние десять лет примерно 180 тыс. казахов приехали в Казахстан на постоянное местожительство [2].

Под понятием «репатриация» или «возвратная этническая миграция» следует понимать движение эмигрантов назад на свою этническую родину для постоянного проживания там. Мигранты, которые приезжают на родину во время отпусков или каникул, не считаются репатриантами, так как их пребывание там довольно краткосрочно после чего они возвращаются в принявшую их страну. Репатриация, или возвратная этническая миграция, нуждается в определении типологии репатриантов, причин возврата, адаптации и влиянии возвратной миграции на жизнь в обществе страны-донора, куда они возвращаются.

Репатриацию различают по двум показателям: первый – продолжительность пребывания за границей и второй – причины, из-за который репатриант возвращается домой. В каждой схеме основное различие было сделано между теми мигрантами, которые считают свою эмиграцию временным явлением и теми, кто переезжает на постоянное местожительство. Обычно иммигранты возвращаются в страну происхождения после достижения каких-либо целей, чаще всего связанных с накоплением денег. Второй тип характеризует эмигрантов, которые надеялись покинуть свою родину навсегда для получения различных бенефиций за границей, тем не менее, в силу разных серьезных причин, вынужденных или решивших вернуться на историческую родину.

Мотивы, побудившие мигрантов вернуться на родину, также требуют систематизации. Основными являются следующие:

·      неудовлетворительные экономические условия в принявшей стране, когда вследствие безработицы или невостребованности по профессиональным качествам эмигрант решает вернуться на родину, где находит спрос на свои персональные и профессиональные качества.

·      отсутствие необходимых для нормальной жизнедеятельности социальных статусов и неблагоприятное отношение правительства или населения принявшей страны

·      воссоединение семей или серьезные семейные проблемы, когда, например, один из родителей нуждается в каждодневной опеке из-за болезни или потери трудоспособности. Следует отметить, что семейный фактор играет важную роль в процессе репатриации казахов, так как под семьей понимается не столько семейственность, а в большей мере клановость, т.е. принадлежность к определенному роду.

·      «привлекающие» факторы, стимулирующие вернуться на родину, носящие как морально-эмоциональный характер, когда одна только мысль о возвращении на родину предков и воссоединения со своим этносом приводит к глубокому моральному удовлетворению, так и прагматический – возможность дать хорошее образование своим детям и т.д.

Первый и второй из вышеперечисленных мотивов относятся к «отталкивающим», а третий и четвертый – к «привлекающим» факторам репатриации.

Проблема репатриации представителей коренного народа всегда обусловливается блоком необходимых мероприятий по перевозу, размещению, расселению и предоставлению социально-политических, экономических и культурно-образовательных статусов для успешного функционирования на родине вернувшихся сыновей и дочерей данного этноса. Проблема возвращения казахов на историческую родину решалась как в советский период, так и сейчас, когда на карте мира появилось новое государство – Республика Казахстан.

Проблема возвращения казахов в советский Казахстан решалась в период коллективизации, а также в 1962 году в связи с ухудшением советско-китайских отношений, усилением и ожесточением политики китайского руководства по отношению к национальным меньшинствам Китая.

В апреле 1962 года начался массовый переход советско-китайской границы. Беженцев разместили в 4 областях Казахской ССР, в течении 6 месяцев выдали паспорта и всех устроили на работу, детей определили в детские сады или школы. В основном казахских беженцев расселили по колхозам, в сельской местности, где большинство из них занималось животноводством. Среди казахских беженцев были учителя, врачи, юристы, животноводы и представители других профессий. Возможно, что не все получили работу по имевшимся у них специальностям, однако отрицания факта быстрого предоставления им рабочих мест в СССР являлось бы по меньшей мере, заведомо некорректностью и ложью. С проблемой репатриации в следующий раз Казахстан столкнулся спустя тридцать лет, после провозглашения своего суверенитета [39, 220-227].

Процесс репатриации казахов в Казахстан многогранен и непрост, имеет свои исторические корни и современные последствия, нуждающиеся в их усиленном изучении и разрешении. Репатриация, проводимая на государственном или частном (персональном) уровне, может иметь массовый или индивидуальный характер. Проблема репатриации для Казахстана встала во весь рост, начиная с 1991 года после образования независимого и самостоятельного государства. Казахстану необходимо было самостоятельно решать насущные проблемы репатриации, которые состояли из трех глобальных по моральной и материальной масштабности и важности блоков:

1.    организация перевоза казахских оралманов на их историческую родину,

2.    обустройство и адаптация их на местах предоставлением им жилья, места работы и учебы,

3.    предоставление или восстановление прав гражданства.

Так как Казахстан не имеет практики в проведении подобных мероприятий, то началось изучение богатого опыта Международного сообщества. Репатриация казахов из разных стран мира имеет свои особенности, проблемы и перспективы. Если в первые годы процесс возвращения казахов на историческую родину насчитывал 73 тыс. человек в год, то теперь количество сократилось до 5 тыс. в год , т.е. 2 тыс. казахов, проживающих за рубежом, лишь 1 возвращается в Казахстан.

В большей степени уменьшение числа оралманов зависело от нестабильного экономического положения Республики и из-за отсутствия надежной и хорошо проработанной законодательной базы, защищающей права оралманов особенно в первые годы суверенитета. Кроме того, в самом начале приток оралманов в Казахстан был более чем интенсивен (73 тыс. человек в год), то после 1995 года, данный процесс проходит более сдержано [72].

Современная репатриация казахов из КНР имеет следующие положительные стороны:

1.   казахи КНР являются составной частью единого казахского этноса, имея высокий уровень национального самосознания. так как в КНР казахи в основном заняты в сельском хозяйстве, то можно предположить, что репатриированные китайские казахи станут прекрасным подспорьем в развитии сельского хозяйства Казахстана с их многолетним опытом в данной области при схожих природно-климатических условиях.

2.   характерной чертой основной части казахов Китая является выработанная дисциплина, трудолюбие и работоспособность, что также поможет в экономическом, но и в воспитательном отношении молодому государству

3.   увеличивается число казахов в Казахстане, тем самым, устраняется демографический дисбаланс, когда автохтонное население насчитывает лишь 51% от общей численности населения.

4.   они являются носителями языка, что немаловажно для развития казахского языка в Казахстане, где благодаря планомерной политике русификации, проводимой в царский и советский периоды, казахский язык оказался на грани невостребованности.

5.   репатриация китайских казахов необходима из-за тяжелого материального и психологического положения, в связи с начавшимся в последнее время ужесточением политики по отношению к этническим меньшинствам в КНР.

6.   Казахи, проживавшие с китайцами бок-об-бок столь длительное время, хорошо знают специфические черты их национального характера, психологию, методы и приемы, принятые при взаимоотношении с другими народами.

Негативные стороны проблем репатриации казахов из КНР:

1.    тяжелое экономическое положение в Казахстане, сопровождающееся пауперизацией и растущей безработицей населения, которые могут усугубляться при размещении казахских репатриантов в урбанизированных районах республики, так как необходимо будет создать новые рабочие места для них.

2.    до сих пор в Казахстане не приняты законодательные акты, определяющие статусы репатриантов и беженцев, без которых очень замедлено идет процесс адаптации казахов, вернувшихся на свою историческую Родину.

3.    одна из наиважнейших военно-политических причин для осторожного и взвешенного решения вопроса репатриации китайских казахов, - взаимоотношения с Китаем. Проблема заключается в том, что основная часть казахов в Китае проживает в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), где расположен так называемый Урумчийский военный регион, являющийся северо-западным форпостом защиты и безопасности КНР. Поэтому так важен в военно-стратегическом и политическом отношении Синьцзян для Китая.

4.    уход казахов из Синьцзяна нанесет также психологическую травму, так как они оставят свои исконные земли, на которых жили их предки в течение многих веков, но коими, к сожалению, они уже не владеют [39, 226-232].

«Позиция государства в отношении казахской диаспоры предельно четкая и корректная. Она заключается в культурной, экономической и политической поддержки наших диаспор при соблюдении принципов территориальной целостности и невмешательство во внутренние дела суверенных государств.» – заявил Президент Республики Казахстан Н.А.Назарбаев [41, 137].

В 1998 году Указом Президента Республики Казахстан была установлена квота иммигрантов, в количестве – 3000 семей [59].

В 1999 году – 500 семей [58].

В 2000 году – 500 семей [57].

В 2001 году – 600 семей [11, 58].

В 2003 году – 5000 семей [56].

В 2004 году – 10 000 семей [29].

В 2005 году квоту иммиграции оралманов планируется увеличить до 15 тыс. семей. Для их переселения и приобретения жилья следует выделить 9,8 миллиардов тенге [49].

Проблемами оралманов в Казахстане занимается Агентство РК по миграции и демографии при Кабинете министров Республики Казахстан, работой с соотечественниками занимается Всемирная ассоциация казахов (ВАК), также в Министерстве Иностранных Дел существует Отдел по работе с соотечественниками при Департаменте экономического и гуманитарного сотрудничества.

В 2000 г. Агентством Республики Казахстан по миграции и демографии разработана и одобрена Постановлением Правительства Концепция государственной демографической политики. В соответствии с ним 1 июля 2001 г. были подготовлены Программа и План действий по ее реализации. Согласно поручению Президента Республики Казахстан Назарбаева Н.А., данное на расширенном заседании Правительства 9 февраля 2000 г., Агентством РК по миграции и демографии была подготовлена и одобрена Правительством Концепция миграционной политики.

Агентство РК по миграции и демографии, совместно с Министерством Внутренних Дел, проводит работу по оказанию практической помощи в оформлении материалов по принятию казахстанского гражданства. В результате за период с 1 марта 2000 г. по 1 ноября 2000 г. количество лиц, подавших заявление на получение гражданства Республики Казахстан, увеличилось с 6653 до 29304 человек, а число получивших гражданство Республики Казахстан возросло с 3915 до 10661 человека.

Агентство создало банк данных и навело надлежащий учет прибывших репатриантов, с сентября 2000 г. введена единая система регистрации проживающих в республике репатриантов (оралманов) и карточная система учета [47].

Согласно данным Агентства РК по миграции и демографии, с 1 января 1991 года по 1 июля 2003 года из ближнего и дальнего зарубежья в Казахстан прибыло 67 882 семьи оралманов, или 277 031 человек [64].

Для усиления внимания местных исполнительных органов к решению проблем репатриантов, по инициативе Агентства в 2000 г. проводились «Дни оралманов», которые до конца 2000 г. прошли во всех областях и районах страны. Логическим завершением этих акций и своеобразным подведением итогов процесса возвращения этнических казахов на свою историческую родину стал первый республиканский съезд оралманов, который прошел в г. Астане в 2001 г.

Особого внимания требует решение проблемы равномерного расселения оралманов по регионам и областям страны. В настоящее время основная часть репатриантов обосновалась в южных регионах. Для заселения оралманами северных областей Агентством РК по миграции и демографии было выдвинуто предложение об освобождении оралманов от налогооблажения на 3-5 лет, облегченный доступ к кредитам, обеспечение занятости членов их семей и т.д. [47]..

В целях исключения ошибок, допущенных на начальном этапе приема репатриантов, в настоящее время заявления этнических казахов о размещении их на исторической родине принимаются с обязательным указанием конкретного региона, где бы они хотели поселиться [60].

В соответствии с постановлением Правительства от 31 июля 2000 года за № 1164 «О плане мероприятий по реализации Программы по борьбе с бедностью и безработицей на 2000 – 2002 годы», Агентством разработан проект Плана мероприятий по трудоустройству репатриантов [47].

Но тем не менее, подавляющее большинство оралманов находятся за чертой бедности. Отсутствие материальных средств является причиной невозможности получения казахстанского гражданства, потому многие репатрианты имеют статус нелегалов.

Наблюдая за тем, как власти медлят с решением проблем оралманов, казахстанские НПО объединяют свои усилия для того, чтобы помочь им стать полноценными гражданами Казахстана. По словам представителей Международной организации по миграции, гранты на решение существующих проблем из-за рубежа поступают все меньше и меньше и в скором времени они могут сократиться в несколько раз. Потому этот вопрос необходимо решать внутри страны.

Для того, чтобы казахи, проживающие за рубежом, постоянно ощущали поддержку со стороны своей исторической родины был организован курултай. Первый курултай казахов состоялся десять лет назад и стал очень значимым по своей важности событием. 1200 делегатов из 31 страны приехали тогда на свои средства [29].

Второй курултай открылся в Туркестане и привлек меньше делегатов, чем первый, 400 человек из 30 стран мира. Акимат организовал 15-часовую поездку по святым местам Южно-Казахстанской области [29]. При этом были компенсированы все дорожные расходы членам делегаций, чтобы в курултае смогли принять участие и те, кто не имеет больших финансовых средств, но имеют предложения, взгляды на происходящее в мире и в Казахстане процессы [21].

Всемирная организация казахов была создана для координации деятельности в период между созывами курултаев. Председателем президиума был избран Президент Нурсултан Назарбаев, первым заместителем председателя президиума является – Калдарбек Найманбаев.

Ассоциация – международная организация, являющаяся своего рода мостиком между казахской диаспорой за рубежом и руководством страны. Информирует о том, какие проблемы волнуют соотечественников в других странах, какие у них трудности, просьбы и пожелания. При этом используются разные методы работы. Только в 2002 году провели три малых курултая: в Кельне, в Турции и в Узбекистане.

Готовят для наших соотечественников видеокассеты с уроками казахского языка, позволяющие самостоятельно изучать язык. Отправляют учебники и учебные пособия, другую литературу, музыкальные инструменты, национальные костюмы, чтобы приблизить к истокам культуры и народных традиций.

Создали при ассоциации фонд, который занимается изучением казахского языка и организовывает экспедиции в Монголию, Китай и Узбекистан, где сохранился особенный диалект, для поиска людей, знания которых могли бы обогатить словарный запас, поэтическое и песенное искусство.

По инициативе ассоциации в ЖенПИ создан подготовительный факультет. Каждый год в Казахстан приезжает до 1,5 тысячи молодых казахов, в основном из Монголии и Китая. После года учебы на подготовительных курсах они сдают вступительные экзамены на общих основаниях. Если не поступают, то ассоциация помогает им найти работу и попробовать свои силы в следующем году.

«Работать с молодежью очень важно: если дети останутся здесь, то к ним переселяться и родители. Я знаю, какие у нас условия, чем мы можем помочь и что это значит – сорвать человека с насиженного места.» – говорит К.Найманбаев.

Ассоциация помогает Агентству РК по миграции и демографии тем, что готовит переселенцев, рассказывая им о стране, уровне социально-экономического развития, условиях переселения.

Ассоциацией изданы десяток наименований книг казахов – писателей, живущих за рубежом. Эти книги в основном исторической направленности. Они повествуют об истории казахов XVII – XVIII веков, о великих батырах, популярных личностях. По инициативе ассоциации ученые из Китая работают над 25-томником казахского фольклора. Ими уже создан четырехтомный выпуск архивных данных о казахах, живших в Китае и оставивших в его истории заметный след. Поддерживает связи с творческими коллективами, приглашая их в Казахстан на гастроли, так же и казахстанские артисты выезжают с концертами за рубеж.

Ассоциация планирует создать компьютерную базу данных, чтобы знать, где живут казахи, их материальное положение и социальный статус [21].

С 1995 года наступил новый этап во взаимоотношениях Республики Казахстан и представителями казахской диаспоры за рубежом. Президент Республики Казахстан Н.Назарбаев в своих визитах, поездках в зарубежные страны, всегда встречается с представителями казахской диаспоры. слушает мнения, проблемы соотечественников, помогает в их решении [72].

В 1996 году Всемирная ассоциация казахов подготовила государственную программу по поддержке соотечественников за рубежом, рассчитанную на два года, но изменилась структура Правительства и реорганизация размыла функции тех ведомств, которым поручалась ее реализация. В 2002 году был создан новый проект программы. Эта программа объединяет три вопроса: как организовать переселение оралманов, как их обустроить и каким образом помочь молодым людям получить казахстанское высшее образование [21].

Для улучшения диаспоральной политики государства, была разработана «Государственная программа поддержки казахской диаспоры», утвержденная Президентом Республики Казахстан от 31.12.1996 года, подписан «Закон о миграции» (1998 год) и другие правительственные акты, постановления и инструкции [72].

С 4 мая 2003 года Постановлением Правительства Республики Казахстан № 605 «Об утверждении Правил приобретения жилища для семей репатриантов (оралманов)» регулируются особенности приобретения жилья и необходимый для этого перечень документов [50].

По данным Агентства РК по миграции и демографии квота утвержденная главой государства, на сегодняшний день не позволяет вернуться на историческую родину большинству оралманов. По словам председателя Агентства РК по миграции и демографии А.Жагановой, проблемы казахов, проживающих за рубежом, нуждаются в скорейшем решении. А.Жаганова сообщила, что наряду с приезжающими за 10 лет независимости казахов, значительная часть из которых – оралманы, покинули пределы Казахстана. Причиной тому – нерешенные бытовые проблемы и безработица [72].

Агентство РК по миграции и демографии, совместно с Министерством иностранных дел Республики Казахстан, прорабатывала вопросы принятия превентивных мер для проведения миграционных мероприятий цивилизованными методами, исходя из опыта развитых стран. Существующие законодательные акты ряда стран, как например, Узбекистана и Туркменистана, затрудняют, а в некоторых случаях делают невозможным (в Узбекистане взымают 100 долларов США с одного человека) выход из гражданства этих стран этническим казахам, желающим вернуться на историческую родину.

Согласно Плана законопроектных работ подготовлены и внесены в 2000 году на рассмотрение Правительства – проект Закона Республики Казахстана «О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Казахстан «О миграции населения»; на рассмотрение Парламента – «О беженцах». Агентство РК по миграции и демографии активно сотрудничает с международными региональными организациями по вопросам миграции населения. В результате совместной работы с Офисом Фонда народонаселения (ЮНФПА) одобрена страновая программа ЮНФПА для Казахстана на 2000-2004 годы, цель которой – предоставление финансовой помощи через гранты, в размере 6,0 миллионов долларов США.

Постановлением Правительства Республики Казахстан создана Межведомственная рабочая группа в составе руководителей заинтересованных государственных структур при участии Представительств Управления Верховного Комиссара по делам беженцев ООН (УВКБ ООН) и Международной организации по миграции (МОМ) в Казахстане [47].

Государство берет на себя заботу о тех, кто не в силах содержать себя и свою семью: 13 тыс. 600 репатриантов получают на 2000 год адресную помощь. Из них 898 – по потере кормильца, 3014 семей получают специальные пособия как многодетные семьи, 4398 – единовременное пособие для малообеспеченных [20].

Советник председателя Агентства РК по миграции и демографии Садвакас Ансатов сообщил, что в 2000 году на родину прибыло 59 тысяч семей или 228 тысяч человек. Некоторые из репатриантов приехали в Казахстан без квоты. Согласно законодательству РК, семьи репатриантов должны были обеспечить жильем и единовременными пособиями (15 МРП на главу семьи, 10 МРП на каждого члена семьи и транспортные расходы - до 50 МРП). Однако, по словам С. Ансатова, в 1991-1997 годы правительство РК не смогло обеспечить всем необходимым казахов-репатриантов. Были созданы региональные комиссии во главе с заместителями акимов областей, которые определили очередность выдачи пособий и обеспечения жильем оралманов. В результате 5,6 тысячи семей обеспечили квартирами, были выплачены долги по единовременным пособиям. Всего за 1991-2002 годы жилье получили 29390 семей. По состоянию на 1 октября 2002 года 151018 человек получили гражданство РК.

По данным Агентства РК по миграции и демографии, из общего количества 126252 человек трудоспособного возраста трудоустроены - 74035. Кроме того, 544 семьи получили микрокредиты в размере $400. Подсобное хозяйство имеют 15424 семьи, в том числе земельные участки - 12878, держат скот - 11096.

В семьях оралманов проживают 38419 детей дошкольного и 64695 школьного возраста (из них посещают школы - 64237 детей), 11349 пенсионеров (из них получают пенсионные пособия - 11020), 1957 инвалидов. Кроме того, в РК в настоящее время проживают 17835 многодетных семей оралманов, из них получают пособия на детей 13720 семей. В вузах и средних специальных учебных заведениях обучаются 4378 человек. 383 человека служат в рядах Вооруженных сил РК. По словам С. Ансатова, новоприбывшие оралманы получают отсрочку от службы в армии на 3 года с тем, чтобы адаптироваться в новых условиях [68].

Сравнительный анализ заключенных соглашений между странами СНГ и КНР в консульской сфере показывает, что действующие между Китае и Казахстаном Консульский договор и Соглашение о взаимных поездках граждан отвечают современным требованиям и в кардинальных дополнениях не нуждаются [8].

В соответствии с Постановлением Правительства Республики Казахстан № 391 от 4 апреля 1996 года «О мерах по реализации соглашений и договоренностей, достигнутых в ходе государственного визита Президента Республики Казахстан в Китайскую Народную Республику» в целях реализации Государственной программы поддержки соотечественников, проживающих за рубежом, была осуществлена поездка Государственного комитета Республики Казахстан по национальной политике.

Делегация была принята заместителем Председателя КНР Жун Ижэнем, заместителем Председателя Комитета по делам национальностей ВСНП Юй Синлуном, заместителем мэра города Шанхая, Председателем Правительства СУАР Абилетом Абдрашитом. Состоялись встречи, переговоры и обмен опытом работы в Госкомнаце КНР во главе с его председателем, членом Госсовета КНР Исмаилом Аметом, в Комитетах по делам национальностей города Шанхая и Синьцзян-Уйгурского автономного района. Состоялись также встречи с деловыми кругами Шанхая в целях создания реальных возможностей их контактов и сотрудничества с казахстанскими национально-культурными центрами, помощь в сохранении и развитии этническими группами национальных особенностей и традиций [46].

В результате, отсутствие должного внимания и практической помощи в решении различных проблем грозит ускорением аккультурации и ассимиляции казахского населения с другими этносами, где они проживают. Самостоятельно, опираясь только на собственные возможности, решить эти проблемы диаспора не сможет.

Проблемы диаспор в будущем могут оказать влияние не с хорошей стороны в политику, идеологию, межнациональные отношения и в другие сферы. Руководство Казахстана должно оказать соотечественникам помощь в сохранении родного языка, культуры, национальных традиций, без чего они ассимилируются с народом страны, где они проживают.

2.2 Специфика и трудности адаптации оралманов

 

В связи с изменениями политической и социально – экономической ситуации в Казахстане, а также в связи с заявлением Президента Республики Казахстан о репатриации всех этнических казахов, в республику начался массовый переезд казахов из различных стран. Опыт репатриации примерно 180 тыс. казахов начиная с 1992 г. оказался в целом не слишком успешным [2].

Как показывает практика, помимо трудностей, с которыми сталкиваются переселенцы при оформлении выездных документов, нередки случаи поражения их в некоторых правах после переезда в Казахстан (например: право на собственность, вопросы трудоустройства, образования, ЗАГС и др.). Последнее обстоятельство учитывается представителями казахской диаспоры при принятии решения о переселении на историческую Родину. В конечном итоге, это может иметь негативный резонанс как внутри, так и за пределами республики [44].

В общем их можно охарактеризовать как проблемы адаптации к условиям и правилам жизни в современном Казахстане. Одновременно стало ясно, что государство, по большому счету, не готово сегодня обеспечить массовый приток и адаптацию переселенцев. Речь идет даже не об отсутствии целостной государственной политики по переселению, а о неспособности решать тактические вопросы вроде смены гражданства (как в случае с монгольскими казахами). фактически о государственной поддержке идеи переселения заявлено как о важной идеологической задаче, которая, тем не менее, не подкреплена практическими разработками. Поэтому готовность государственного аппарата обеспечить разовый прием и адаптацию более существенного количества переселенцев вызывает большое сомнение. Более того, оно может привести к серьезным потрясениям во всей общественно-экономической системе Республики Казахстан.

Помимо вполне возможных проблем для государства нельзя не учитывать и исторические особенности организации и менталитета казахского общества. Например, хорошо заметно, что переселенцы последних десяти лет делятся примерно на две равные группы. Одна группа состоит из казахов, переехавших из стран дальнего зарубежья (Монголия, Ирана, Афганистана, Турции, Китая), вторая группа прибыла в Казахстан из республик бывшего СССР. Причем самая многочисленная – из Российской Федерации. Переселенцы из России наиболее легко адаптируются к жизни в современном обществе Казахстана. Это понятно – они являются носителями ментальности того казахского общества, которое сформировалось в последние 70 лет на территории бывшего СССР. Те люди, которые покинули в силу тех или иных причин Казахстан в годы трагических событий 19 века, находились в длительной временной изоляции от основного массива казахского населения. И сегодня очень трудно идет процесс взаимной адаптации переселенцев и местного населения.

В качестве примера можно привести ситуацию начала шестидесятых, когда вследствие событий в Синьцзяне до 60 тыс. уйгуров и казахов перешли советско-китайскую границу. Различия между местным казахским населением Семипалатинской области и казахами – переселенцами из Китая были очень значительны. Вплоть до 90-х годов не только их, но и их потомков называли «китайцами». То есть процесс взаимной адаптации занял почти тридцать лет при благоприятных, в общем, социальных и экономических условиях в бывшем Советском Союзе. Причем здесь речь не идет об извечной казахской проблеме взаимоотношений городского и сельского населения. Проблема взаимной адаптации существует на всех уровнях – в условиях города, и в сельской местности. Волей-неволей переселенцы создают собственные анклавы внутри казахского социума, основанные на обычаях и традициях, во многом воспринятых в стране пребывания.

До сегодняшнего дня это не представляло никакой проблемы для государства и казахского общества. Репатриантов было слишком мало на фоне быстро растущего местного казахского населения и повышения его социального статуса. Незначительная численность репатриантов не позволяет им серьезно влиять на положение дел и делает в максимальной степени зависимым прежде всего от властей на местах. Со всеми своими проблемами они реально оставались на обочине общественной жизни.

Одной из проблем адаптации является то, что это больше одного миллиона людей со своими взглядами на мир, иными принципами организации системы образования, своей письменностью, основанной на арабской графике. При этом жизнь в Китае не могла не наложить свой специфический отпечаток на этих людей. Так же как и в советский Казахстан они вступали в китайские пионеры, комсомольцы, работали в китайских учреждениях, служили в китайской армии, формированиях Синьцзянского производственно-строительного корпуса.

Причиной таких серьезных различий, накопленных за жизнь всего двух поколений заключается в особенностях организации кочевого или общества с кочевой ментальностью. В отличие от оседлых обществ, особенно на мусульманском Востоке, кочевые обладают высокой степенью адаптации к условиям внешней среды. Это является одновременно и серьезным преимуществом кочевых обществ, и их самым серьезным недостатком. Высокий уровень адаптации помогает при контактах с внешним миром. в то же время слишком высокий уровень приспособляемости к внешним условиям оказывает серьезное негативное влияние на основы организации кочевого общества.

Кочевые общества очень условно можно назвать социальной системой открытого типа в отличие от оседлых обществ, которые так же условно можно охарактеризовать как социальные системы закрытого типа. Соседские общины Средней Азии (их еще называют махалля) являются более жестко организованными и устойчивыми, чем любое кочевое общество или общество с кочевой ментальностью. Это мешает в процессах адаптации к внешнему миру, но позволяет сохранить более полную преемственность традиций. В рамках оседлой соседской общины каждый человек гораздо более зависим и не свободен в своих действиях и поступках, нежели в кочевом обществе. Соответственно степень индивидуальной свободы в кочевых обществах гораздо выше, чем в оседлых. Нельзя утверждать, что та или иная система лучше или хуже. Вопрос в том, что общества с кочевой ментальностью более подвержены внешнему влиянию, чем общества с оседлой культурой. Они вступают в тесное взаимодействие с той более организованной социально-культурной средой, в которой им приходится находится волею судьбы. Поэтому вольно или невольно такие общества довольно быстро перенимают извне многие черты, традиции, обычаи. Именно поэтому 30-50 лет являются огромным сроком для любого кочевого общества. Так или иначе казахское общество на территории современной Республики Казахстан испытало огромное влияние российской и советской культуры. Наверное, в такой же степени, в какой казахи в Китае испытали влияние китайской культуры. Поэтому существуют серьезные проблемы в их взаимной адаптации.

Что касается казахов из Китая, то нельзя не сказать о том, что китайская цивилизация имеет огромный опыт по аккультурации и даже ассимиляции самых разных кочевых народов. За тысячи лет было немало кочевников, завоевавших Китай или просто долго живших рядом с ними. И все они за жизнь одного-двух поколений без остатка растворялись в китайском обществе, поддавшись обаянию китайской культуры [2].

В Казахстане же идет процесс демографического и миграционного «сжатия», и он вызовет высвобождение энергии – «взрыв». Когда этнос сжимается, он укрепляется, и такая ситуация у нас не исключение. Покидая Китай, казахи оставляют обжитую территорию, уступая ее оставшимся нациям. Часть казахов на местах постоянно проживания предпочла остаться там, согласилась на ассимиляцию и поглощение титульным этносом. Эта фракция казахов практически потеряна для нации. Уезжают преимущественно энергичные и амбициозные, одержимые национальной идеей. Благодаря воздействию оралманов в казахском этносе наблюдаются дополнительные национальные импульсы. Миграционное воссоединение казахов будет в определенной степени стабилизировать естественный прирост, хотя его нельзя переоценивать [71].

Миграция ставит как перед мигрантами, так и перед государственными службами, осуществляющими переселение, определенные проблемы, связанные с адаптацией людей к новым условиям, знанием особенностей жизни, культуры, обычаев и традиций коренного населения. Социологическое исследование, проведенное среди участников республиканского актива Казахстана, показало, что из лиц, которые живут в Казахстане менее 1 года или 2–3 лет, хорошо осведомлены об экономических связях Казахстана с другими республиками, только 13,3%, в то время как среди лиц, проживающих в республике более 8 лет – 26,7%. То же самое выявляется при анализе ответов на вопросы о знании культуры и истории Казахстана. [1, 50-51]

Репатрианты сталкиваются со множеством проблем. Это прежде всего проблемы переезда, продажи жилья и имущества на старом месте жительства и обустройство на новом. Вопросы трудоустройства, пенсионного обеспечения в новых краях. Вопросы приобретения нового гражданства. Разрыв прежних связей.

Почти любой мигрант нуждается в квалифицированной юридической помощи по проблемам, возникающими в связи с переездом из одного государства в другое [9, 40].

Агентство РК по миграции и демографии создало банк данных и навела учет прибывших репатриантов, с сентября 2000 г. введена единая система регистрации проживающих в республике репатриантов (оралманов) и карточная система учета [47].

С этой целью работниками Агентства путем подворного и поквартирного обхода проводится анкетирование, в ходе которого Агентство получает подробную информацию о положении репатриантов [20].

В 2000 году на родину прибыло 59 тысяч семей или 228 тысяч человек. Некоторые из репатриантов приехали в Казахстан без квоты. Согласно законодательству РК, семьи репатриантов должны были обеспечить жильем и единовременными пособиями (15 МРП на главу семьи, 10 МРП на каждого члена семьи и транспортные расходы - до 50 МРП). Однако, по словам С. Ансатова – председателя Агентства РК по миграции и демографии, в 1991-1997 годы правительство РК не смогло обеспечить всем необходимым казахов-репатриантов. Были созданы региональные комиссии во главе с заместителями акимов областей, которые определили очередность выдачи пособий и обеспечения жильем оралманов. В результате 5,6 тысячи семей обеспечили квартирами, были выплачены долги по единовременным пособиям. Всего за 1991-2002 годы жилье получили 29390 семей. По состоянию на 1 октября 2002 года 151018 человек получили гражданство РК.

По данным Агентства РК по миграции и демографии, из общего количества 126252 человек трудоспособного возраста трудоустроены - 74035. Кроме того, 544 семьи получили микрокредиты в размере $400. Подсобное хозяйство имеют 15424 семьи, в том числе земельные участки - 12878, держат скот - 11096.

В семьях оралманов проживают 38419 детей дошкольного и 64695 школьного возраста (из них посещают школы - 64237 детей), 11349 пенсионеров (из них получают пенсионные пособия - 11020), 1957 инвалидов. Кроме того, в РК в настоящее время проживают 17835 многодетных семей оралманов, из них получают пособия на детей 13720 семей. В вузах и средних специальных учебных заведениях обучаются 4378 человек. 383 человека служат в рядах Вооруженных сил РК. По словам С. Ансатова, новоприбывшие оралманы получают отсрочку от службы в армии на 3 года с тем, чтобы адаптироваться в новых условиях [68].

Следует отметить, что несмотря на проблемы с жильем и бытом, все большее количество репатриантов проявляет интерес к вопросу организации своего собственного бизнеса.

На сегодняшний день в нескольких регионах страны существуют пункты адаптации для оралманов, в которых проводятся беседы и занятия по ознакомлению с Конституцией Казахстана и важнейшими законодательными актами, а в перспективе планируется организация курсов по освоению букв кириллицы и русского языка [47].

Среди переехавших и казахов из Китая выделяются такие, как: Набижан Мухаммтхан – доцент КазГУ им. Аль – Фараби, кандидат исторических наук. Приглащен в Казахстан НАН РК, защитил кандидатскую диссертацию, опубликовал несколько книг, подготовил к защите докторскую диссертацию, Дукен Масымкан – кандидат филологических наук, заведующий кафедрой китайского и японского языков факультета востоковедения КазГУ им. Аль – Фараби, Бакытжан Зиядаулы – кандидат филологических наук, старший преподаватель китайского языка Казахского государственного университета международных отношений и мировых языков, Кайрат Габиткан – кандидат филологических наук, научный сотрудник Института языкознания им. А.Байтурсынова, Уатхан Сефул – доктор медицинских наук, профессор Алматинского государственного медицинского университета [45].

В Щучинском районе проживает 115 семей оралманов. Первые репатрианты появились здесь 10 лет назад. В 2000 году приобрели по тендеру 21 квартиру. В 2002 году 5 семей оралманов получили ключи от благоустроенных квартир в городе. В 2003 году район принял 25 семей и обеспечил всех жильем.

Успешно действует совет старейшин оралманов, которыми руководит Хайса Бухарзада из села Жана-Жол Климовского сельского округа [26].

По словам вице-министра иностранных дел Кайрата Абусеитова, размещение в районах с экологическими и экономическими проблемами, новое окружение и непривычные климатические условия осложняют адаптацию репатриантов и, что они работают над проблемами психологической, культурной и социальной интеграции оралманов

Вопрос реабилитации оралманов находится в фокусе внимания Межведомственной рабочей группы по разработке реализации миграционноц политики Республики Казахстан. Рассматривается возможность создания современных центров по интеграции оралманов за счет средств, выделяемых на содержание адаптационных пунктов при территориальных подразделениях АМД РК. В этих центрах предусматривается решение наиболее актуальных проблем, связанных с получением гражданства, правовым обучением и, по мере надобности, приобретением определенной специальности [25, 34].

Существует еще одна психологическая проблема, нуждающаяся в разъяснении местных органов управления, а также правительственных и общественных организаций. Она заключается во взаимоотношениях репатриантов и местного населения в Республике Казахстан. К сожалению, на сегодняшний день иногда складывается обстановка неприятия у местного населения ко вновь прибывшим казахам в тех местах, куда они направляются. Выражается данное неприятие в том, что иногда не оказывается должной помощи казахским репатриантам или тем, кто хотел ба им стать, возглавляющими учреждения, куда репатрианты хотели бы устроиться на работу. Объясняется оно тем, что вновь прибывшие казахи могут занять рабочие места, в то время когда в стране переходного периода существует безработица.

Много хороших и полезных дел для всего казахского общества пытаются сделать казахские репатрианты. Например, Халифе Алтай создал и возглавляет общество «Инабат» при ВАК для помощи в воспитании подрастающего поколения и развития духовности, за свой счет издает книги – объяснения к исламской литературе или источникам, а в 1991 году перевел «Коран Карим» с арабского языка на казахский язык.

Однако существует прямо противоположная тенденция у некоторых представителей казахской диаспоры или ирреденты, переехавших на свою историческую родину и считающих факт своего переезда чем-то сродни облагодетельствованию всего казахского народа. Такие репатрианты начинают спекулировать фактом своего переезда в Казахстан, требуя к себе особенного отношения или выдачи им незаслуженных льгот [39, 238-239]. .

Проводя сравнительный анализ социально - политического и экономического положения казахов в Китае и оралманов (репатриантов) в Республики Казахстан нужно начать с причин переселения. Можно констатировать, что в Китай казахи переселились по различным причинам, среди которых геноцид в годы коллективизации, Столыпинская аграрная реформа и др., в Казахстан же казахи переезжают не только потому, что это их историческая родина, хотя эта причина в числе главных, но и потому, что казахи, жившие в Китае, хотят , чтобы их дети и внуки не забывали своего языка, культуру и традиции. В том и различие, что в Китай казахи переселялись вынуждено по каким-либо причинам, а в Казахстан возвращаются добровольно.

Хотя не последнюю роль в том, что они возвращаются добровольно играет диаспоральная политика как Китая, так и Казахстана. В Китае провозглашена политика поддержки национальных меньшинств, хотя на местах это не выполняется. Большинство казахов в Китае по прежнему заняты сельским хозяйством, а не в современных отраслях промышленности и не в высокотехнологичных отраслях. Переехавшим же в Казахстан на постоянное место жительство казахам предоставляются курсы по изучению русского языка, льготы при поступлении в ВУЗы страны и другие преимущества. Но нужно отметить, что некоторые казахи, живущие в Китае, сохранили традиции, культуру, а главное богатый язык, которые в Казахстане к сожалению утеряны.

У молодого поколения, имеющих родителей казахов, но родившихся и живущих в Китае, наблюдается тенденция ассимиляции с китайской культурой, т.е. незнание казахского языка или знания китайского языка лучше, чем казахского, не соблюдение каких-то традиций и обычаев. Также в Китае негласно проводится политика недопущения национальных меньшинств на более высокие посты, чем заместители, в Казахстане же и казах, родившийся в Казахстане и всю жизнь здесь проживший и оралман (репатриант), имеют равные возможности при устройстве на какую-либо работу, как в частной, так и в государственной структуре.

Немаловажное значение при принятии решения о переезде в Казахстан играет то, что в Китае стало сокращаться число школ, групп при ВУЗах, кружков, литературы, телевизионных передач и т.д. на казахском языке, что в первую очередь зависит от страны выхода, т.е. Казахстана.

Переезжая в Китай для казахов в первую очередь стоял вопрос выживания на чуждой им земле, конечно в тот момент правительство Китая не заботилось о какой-то помощи при адаптации казахов и понадобился значительный промежуток времени, чтобы казахи привыкли, в Казахстане же открыты различные пункты адаптации для приехавших из Китая и других стран, не смотря на это, адаптация казахов идет очень медленно, так как законодательство Казахстана не защищает вновь прибывших в некоторых вопросах. До сих пор казахи из других стран чувствуют себя «чужими» на своей исторической родине, хотя для устранения этого, правительством Казахстана делается все возможное.

Но вместе с этническими казахами также в Казахстан приезжают ханьцы. К сожалению законодательство Казахстане в этом вопросе не совершенно, не отработана правовая регулировка этого вопроса.

В сравнении миграции в Казахстане и Китае также не мало как различий, так и сходства. Миграция в Казахстане имеет глубокую историю. Они начались со с времен российской колонизации казахских земель, почти 250 лет тому назад. В XVIII – XIX вв. основным контингентом переселенцев в Казахстан были казаки из Сибири, Урала, Юга России. Позже, в конце XIX века – начале ХХ века, усилилась крестьянская колонизация в связи со столыпинской аграрной реформой.

Миграционные процессы в Казахстане превратились в не самую лучшую традицию новых сильных властей тоталитарного режима, оказались трагедией не только переселенцев, но и всего казахского народа.

Анализ нынешней демографической ситуации в Казахстане выявляет несколько тенденций о которых нельзя сказать как о факторах, способствующих улучшению социально-экономического положения населения, или как двигателе реформ, или наоборот – что экономические реформы являются двигателями улучшения демографической ситуации [53, 400-405].

В Казахстане же миграционные процессы в отличие от предыдущих периодов исторического пути сегодня прозрачны, они являются достоянием общественности, предметом аналитических публичных дискуссий. Во-вторых, миграционные процессы проходят, как внутри страны, так и за пределами Казахстана. В-третьих, немалое количество людей, которые пребывают в Казахстан из других стран. В-четвертых, миграционные процессы ныне, в отличие от предыдущих, происходят исключительно по инициативе и воле самих мигрантов.

В Китае миграции привлекаются в основном люди, не имеющие жилья, работы, земли, словом, неустроенные. В таком случае миграция проводится в целях заботы об устройстве людей, предоставления им земли, работы и т.д. Естественно, это на фоне того, что миллионы людей кочуют с баулами сами, без участия государства в поисках работы, вполне обоснованно, даже гуманное мероприятие. В данном случае со стороны мигрантов не может быть вопросов. Проблема в другом – они начинают оказывать молчаливое давление на ранее проживающую часть населения. Второе – все миграционные процессы происходят в основном внутри одной страны.

Важно остановит внимание на тех же миграционных процессах. В Казахстане миграционные процессы также являются наиболее чувствительной артерией общества. И возможно, они проходят более болезненно, чем такие же процессы в Китае, все зависит от того, какое отношение в каждой стране проявляется ко всему этому, и какие действуют законы и условия.

Если в случае с Китаем, когда страна препятствует выезду из страны национальных меньшинств, в том числе и казахов, по политическим причинам, при этом не препятствуя выезду китайцев, то в случае с Казахстаном ситуация с иммигрантами стоит очень остро, потому что по своему географическому положению страна является идеальной территорией для миграционного потока и вместе с этническими казахами, действительно стремящихся переселится на свою историческую родину, пребывают другие этнические группы.

Но сама по себе миграция, являясь естественным процессом, не содержит угрозу государству, а зачастую само государство даже стимулирует трудовую миграцию, как это делается в Китае.

Проблема заключается в другом. Каким образом иммигранты осуществляют свое решение переехать в другую страну и как они ведут себя на местах пребывания. Именно эти два аспекта и заставляют говорить об иммиграции в Казахстане как об одном из вызовов национальной безопасности принимающего государства.

Есть еще один аспект проблемы, связанный с жестко ограничительной направленностью иммиграционной политики. Речь о так называемой «незаконной миграции». Неконтролируемость тех или иных процессов – это всегда плохо, но еще хуже, когда государство, фактически сохраняя условия для неконтролируемого потока миграции через свою территорию, вводит жесткую иммиграционную политику. Тем самым, вместо большого потока легальной миграции, оно получает множество ручейков незаконной со всеми вытекающими отсюда последствиями: образованием целых секторов занятости, не поддающихся законодательному регулированию, появлением криминальных групп, специализирующихся на подпольной «доставке» мигрантов и их эксплуатации, общим ухудшением климата социальных отношений в местах оседания нелегалов.

При депопуляции населения значительный миграционный поток может вызвать ряд негативных последствий. Во-первых, это так называемая «утечка умов». Во-вторых, привнесение этнокультурных элементов, не характерных для данной местности. Более того, в наших условиях идеологического вакуума и активного распространения идей политического и религиозного экстремизма привносимая иммигрантами идеология не всегда оказывает положительное воздействие на неокрепшие умы, особенно молодежи. В-третьих, изменение этнической композиции местного населения [54, 28-30].

Если сравнивать условия проживания казахов в Китае и их же при переезде в Казахстан, то выявляется, что практически условия проживания равны, хотя конечно в первое время после переезда в Казахстан многие оралманы (репатрианты) сталкиваются с проблемой жилья.

В результате анализа выявилось, что при сравнении различных социально-экономического и политического положений казахов в Китае и оралманов (рапатриантов) в Казахстане.

Заключение

 

В итоге можно предположить, что казахи бежавшие из Казахстана в Китай не проявляли большого желания влиться в новую среду, как это делала другая категория мигрантов, даже не смотря на то, что их миграция была вынужденной Можно предположить, что они рассматривали переезд в Китай как временное явление, и их цель возвратиться домой заглушала стремление влиться в новую культурную жизнь.

Казахи, бежавшие в Синьцзян и другие округа Китая были, в основном, крупными владельцами скота и относительно состоятельными. Это были кочевники и они потеряли все, что имели до этого.

В возникновении казахской диаспоры в Китае сыграли такие факторы, как ойратско-казахские войны XVII – XVIII вв., национально-освободительные восстания, войны казахов против царского самодержавия в XVIII-XIX вв., процесс русско-китайского территориально-государственного разграничения, национально-освободительное движение 1916 года, гражданская война 1918-1920 годов, коллективизация в Казахстане, антиправительственная борьба в Восточном Туркестане (Синьцзян) в 1930-1950-е года, Вторая мировая война, а также экономика современного Казахстана, находящегося в состоянии перехода к рыночным отношениям, после развала СССР.

Диаспоральная политика Китая в отношении национальных меньшинств, проживавших на ее территории, в том числе и к казахам, сводилась к двум основным направлениям и менялась с течением времени в связи со сменой правительства, интересов государства и по другим причинам. Первое характеризует политикой по отношению к казахской диаспоре во время и до существования СССР. Второе направление – отношение к национальным меньшиствам, в частности к казахам, после приобретения Казахстаном независимости.

В то же время политика Республики Казахстан также сводится к двум направлениям. Первое - это поддержка соотечественников за рубежом и второе направление это - помощь при репатриации на историческую родину и поддержка орлманов (репатриантов) на Родине.

То обстоятельство, что казахская диаспора не составляет большинства ни в одном районе Китая в принципе определяет ту роль, которую она играет в настоящий момент в системе международных отношений. На институциональном уровне казахская диаспора не является единым монолитным образованием. Выбор роли в системе международных отношений между так называемой «исторической родиной проживания» также не однозначен и определен рядом объективных и субъективных факторов.

Во-первых, далеко не все организации Казахстана декларируют саму задачу осуществления посреднических функций (функции «моста») между Республикой Казахстан и страной проживания. Хотя анализ программных установок объединений казахской диаспоры показывает, что есть тенденции к росту организаций, декларирующих осуществление политического и экономического посредничества как одну из основных целей. Весь вопрос в том, кто из заинтересованных сторон (Республика Казахстан или страна проживания) выдвинет социальный заказ и сумеет его организационно и финансово подержать.

Во-вторых, далеко не все казахстанские организации, декларирующие задачу осуществления посреднических функций в системе международных отношений, обладают потенциалом для ее осуществления. Нередко декларация этой задачи является своеобразным «приглашением» к сотрудничеству государственных институтов и коммерческих организаций с целью получения от них финансовой поддержки.

В-третьих, практика показывает, что декларация посреднической роли иногда не имеет под собой реальных представлений о том, каким образом могут осуществляться функции «моста», каковы правовые и политические рамки подобной деятельности. Не учитывается то обстоятельство, что и Республика Казахстан, и Китайская Народная Республика уже имеют пере собой определенные договоренности и обязательства, в рамках которых казахстанские организации могут осуществлять посреднические функции. В противном случае их деятельность становится фактором внутриполитической дестабилизации, наносит ущерб межгосударственным отношениям.

Пока не известно когда бы благодаря усилиям казахской диаспоры удалось серьезно повлиять на позицию политических и деловых кругов Китая по отношению к Республике Казахстан. Это резко контрастирует с влиянием и возможностями еврейской, армянской, китайской, украинской и т.д. диаспор в различных странах. Нельзя безоговорочно поддерживать утверждение о том, что Республике Казахстан необходимо приложить максимально усилий для создания наиболее благоприятных условий в Китае казахской диаспоры, способных обеспечить беспроблемное функционирование ее институтов и организаций. Несомненно, Республика Казахстан должна отстаивать на международной арене права и свободы зарубежных соотечественников, но объединения казахской диаспоры смогут выжить и продуктивно функционировать лишь при наличии собственной стратегии и тактики взаимоотношений с государственными институтами страны проживания, при налаживании и осуществлении диалога с органами власти. Даже в тех случаях, когда последние не настроены на диалог. Здесь крайне важны изучение и использование опыта других стран.

В настоящее время количество казахской диаспоры составляет около 5 млн. человек. В Китае же она насчитывает около 1 млн. 500 тыс. человек по официальным данным. Поэтому должно сформироваться адекватное представление о потенциале казахской диаспоры в Китае, о ее проблемах и о необходимости их цивилизационного разрешения. Представляется необходимым определение правового понятия «диаспора» на уровне международных норм и преодоление разногласий относительно определения данного понятия в казахстанской научной литературе.

Подводя итоги следует отметить важные обстоятельства, касающиеся организационных аспектов осуществления взаимодействия с соотечественниками: отсутствует единый координационный центр. В настоящее время многие учреждения, отделы, агентства и т.д. ставят задачи взаимодействия с казахской диаспорой и требуют осуществления финансовой поддержки. В результате задуманная правительством программ по поддержке соотечественников является скорее номинальной структурой. В то же время в большинстве стран, имеющих «мировые диаспоры», на уровне государственного организационного взаимодействия с зарубежными соотечественниками строго централизовано, что не мешает деятельности общественных объединений, которые самофинансируются.

Список использованных источников и литературы

1.   Абссатаров Р.Б. Национальные процессы: особенности и проблемы - Алматы: - Гылым, 1995. – 547 с.

2.   Акимбеков С. Тема для размышления. //Континент. – 2000. - №16(29). – 29 августа – 5 сентября.

3.   Аналитическая справка Посольства Республики Казахстан в Китайской Народной Республике в МИД РК «О положении казахской диаспоры в СУАР КНР» от 04.12.2000г.

4.   Аналитическая справка Посольства Республики Казахстан в Китайской Народной Республике в МИД РК «О положении казахской диаспоры в КНР» от 23.01.2000г.

5.   Аналитическая справка Посольства Республики Казахстан в Китайской Народной Республике в МИД РК «О положении и настроениях казахской диаспоры в Китае» от 06.11.2000г.

6.   Аналитическая справка Посольства Республики Казахстан в Китайской Народной Республике в МИД РК «О положении казахской диаспоры в КНР» от 19.11.2000г.

7.   Аналитическая справка Посольства Республики Казахстан в Китайской Народной Республике в МИД РК «О пресечении китайскими властями эмиграционных настроений среди казахов в КНР» от 16.10.2000г.

8.   Аналитическая справка Посольства Республики Казахстан в Китайской Народной Республике в МИД РК от 16.03.2003 г.

9.   Белоусов Я. Там хорошо, где нас нет... или Что ожидает мигранта на исторической Родине? //Мысль. – 1999. - №4.

10.              Бенсон Л. и Сванберг И. Казахи Китая \\ Казахская диаспора. – Алматы, 1992. – 217 с.

11.              Бижанов Б., Балакирева Современные тенденции демографической ситуации в Ркспублике Казахстан и ее влияние на рынок труда // Аль-Пари. – 2001. - №4.

12.              Борисов О.Б., Колосков Б.Т. Советско-китайские отношения 1945-1980 гг. - М.: Мысль, 1980. – 638 с.

13.              Бурханов Китай между прошлым и будущим (краткий историко-политологический экскурс). - Алматы: Институт России и Китая, 2001.-128с.

14.              Востров В.В., Муканов М.С. Родоплеменной состав и расселение казахов. Алма-Ата. 1968. - 38 с.

15.              Всесоюзная перепись населения 1926 г. М., 1928. Т.8, отд.1

16.              Градов Ю. Синьцзян: далекий и близкий // Азия и Африка сегодня. – 1990. - №5.

17.              Гуревич Б.П. История «Илийского вопроса» и ее китайские фальсификаторы //Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений. М., 1982. – 428 с..

18.              Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII – первой половине XIX в. М., 1983. – 216 с.

19.              Гуревич Б.П. Цинская империя и казахские ханства... Ч.2. Док. № 112. 237 с.

20.              Джаганова А. По зову родной земли: Исполнилось 10 лет со дня прибытия на родину первых оралманов. //Казахстанская правда. – 2001. – 29 апреля

21.              Доброта Л. Родина к которой рвется сердце //Казахстанская правда. – 2002. – 25 октября

22.              Забирова А.Т. Миграция, урбанизация и идентифиация у казахов.Case study Астана. – Алматы: НИЦ «Гылым», 2002, 136с.

23.              Западные районы Китая - Синьцзян. Синьцзян; Междуконтинентальное издательство Китая, 2002. – 136 с.

24.              Заславская Т.Н., Рыбаковский Л.Л. Процессы миграции и их регулирование в социалистическом обществе. //Социологические исследования, 1978, №7

25.              Интервью с вице-министром иностранных дел РК Кайратом Абусеитовым. // Континент. – 2001. - №23 (61). – 5-18 декабря.

26.              Каллиолакызы Б. Атамекен встречает сыновей // Акмолинская правда. – 2004. – 16 марта. - №31 (17350).

27.              Карин Е. Динамика казахско-китайских отношений в 1755-1758 гг. // Саясат. – 1999. – март.

28.              Карин Е. Казахско-китайские отношения // Саясат. – 1997. – июль.

29.              Касымов Е., Глушко И. Мировой курултай”//Экспресс К. – 20002. – 24 октября

30.              Китайская Народная Республика. Справочник. /Разов С.С./ - М. – Издательство политической литературы, 1989. – 227 с.

31.              Козыбаев М.К. История и современность.- Алма-Ата, 1991. – 353 с.

32.              Козыбаев М.К., Абылхожин Ж.Б., Алдажуманов К.С. Коллективизация в Казахстане: трагедия крестьянства. Алма-Ата, 1992. – 476 с.

33.              Куатбаев Г.К., Баратова Ш.Г., Хафизов Е.Б., Оспанов Н.Б. Регионы Китая – диспаритеты и перпективы // Саясат. – 2000. - №10-11 (65-66)

34.              Кузнецов В. Ислам в общественной жизни КНР. М., Институт Дальнего Востока РАН, 2002. – 298 с.

35.              Кузнецов В. Храмы и монастыри Пекина // Азия и Африка сегодня. – 2001. - №9.

36.              Кузнецов В. Может ли в Китае появиться своя Чечня? // Азия и Африка сегодня. – 2001. - №5.

37.              Кычанов Б.И. Повествование об ойратском Галдане-Бошоктухане. Новосибирск, 1980. – 578 с.

38.              Махин В. Обновленный Синьцзян: Зарубежный опыт. //Казахстанская правда – 2000. – 7 окт.

39.              Мендикулова Г.М. Исторические судьбы казахской диаспоры. Происхождение и развитие. - Алматы: Гылым, 1997. – 264 с.

40.              Миграция и мигранты в мире капитала: исторические судьбы и современное положение. - Киев, 1990. – 171 c.

41.              Назарбаев Н.А. В потоке историй. – Алматы: Атамура, 1999. – 296 с.

42.              Об основных показателях Всесоюзной переписей населения 1939, 1959, 1970 и 1989 гг. - Алма-Ата, 1991. – 75 с.

43.              Песков Ю. Китай и Центральноазиатские страны СНГ в 1996 году // Россия и мусульманский мир. – 1998. - №1.

44.              Письмо Министра иностранных дел Токаева К.К. Президенту Республики Казахстан Назарбаеву Н.А. «О некоторых аспектах переселения этнических казахов на историческую Родину» от 05.10.1998 г.

45.              Письмо Посольства Казахстана в КНР в МИД РК от 10.12.2001.

46.              Письмо Посольства Республики Казахстан в Китайской Народной Республике в МИД РК «О визите делегации Госкомнаца Республики Казахстан в КНР» от 21.03.1998 г.

47.              Письмо Председателя Агентства РК по миграции и демографии Джагановой А. Президенту Республики Казахстан Назарбаеву Н.А. от 28.11.00 г.

48.              Полоскова Т.В. Диаспоры в системе международных отношений – М.: Научная книга, 1998. – 199 с.

49.              Послание Президента Республики Казахстан Н.А.Назарбаева народу Казахстана: «К конкурентоспособному Казахстану, конкурентноспособной экономике, конкурентноспособной нации» от 19 марта, Астана. //Акмолинская правда. – 2004. - №33 (17352). – 20 марта.

50.              РК. Правительство. Постановление. Об утверждении Правил приобретения жилища для семей репатриантов (оралманов) //Казахстанская правда. – 2001. – 11 мая

51.              Русско-монгольские отношения 1636-1654. М., Наука, 1987 – 239.

52.              Султанов К. Перекресток интересов. Путевые записки. – Астана. Елорда, 2003.- 256с.

53.              Султанов К.С. Реформы в Казахстане и Китае. /Особенности. Схожества. Различия. Успехи. Проблемы /. – Астана: Елорда, 2000. – 472 с.

54.              Сыроежкин К. Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен. // Континент. – 2001. - №23 (61). – 5-18 декабря.

55.              Сыроежкин К.Л. Казахи в КНР: очерки социально-экономического и культурного развития. Алматы. 1994.

56.              Указ Президента РК № 1017 о квоте иммигрантов на 2003 год от 10 февраля 2003 года

57.              Указ Президента РК № 128 о квоте иммигрантов на 2000 год от 17 июня 2000 года. // Правительственный вестник. – 2000. - №6.

58.              Указ Президента РК №532 о квоте иммигрантов на 1999 год от 6 мая 1999 года. // Правительственный вестник. – 1999. - №10.

59.              Указ Президента РК о квоте иммигрантов на 1998 год. // Казахстанская правда. – 1998. - №66. – 4 апреля.

60.              Фоменко Ю. Пасынки или благо нации? //Казахстанская правда. – 2003. – № 290(24230) - 10 октября.

61.              Хлюпин В., Грозин А. “Кочевые элиты постсоветской Азии” // Азия и Африка сегодня. – 2001. - №4.

62.              Этнические процессы в современном мире. \Отв. ред. Ю.В.Бромлей, М.; 1987. – 177 c.

63.              Яковлев М. Подходы к решению демографической проблемы // Азия и Африка сегодня. – 1990. - №10.

64.              Яницкий О. Урбанизация и социальные противоречия капитализма. Критика американской буржуазной социологии. – М.: Наука, 1975. – 345 с.

65.              Lias, Godfrey. Kazak exodus. London, 1956. – 457 р.

66.              Schartz, Henry G. “The Minorities of Northen China: a survey.” - Bellingham. WA, 1984.- p.198.

67.              Ма Сяоши. Сибэй хуэйцзу гэмин цзяньши.(Краткая история мусульманских народов Северо-Западного Китая). Шанхай: 1951.-79с.

68.              Люй Чженьюй. Чжунго Миньцзу цзяньши. (Краткая история народов Китая). Пекин:1951.-283с.

69.              www.demoscope.ru «В 2003-2005 году в Казахстан приедут 30 тыс. семей оралманов».

70.              www.dn.kz Зубов А. «Цин, Инин и Маултай»

71.              www.eurasiatimes.org Гали А. «Размышления Азимая – 1»

72.              www.kisi.kz Н.Б.Сейдин «Казахи за рубежом как объект национальной политики».

73.              www.mfa.kz – официальный сайт Министерства Иностранных Дел

74.              www.кisi.kz «Община казахов Китая отпраздновала в минувшие выходные весенний праздник Наурыз»

План Введение. Гл. 1 История формирования казахской диаспоры в Китае. 1.1 Причины переселения. 1.2 Адаптация и сфера занятости. 1.3 Диаспоральная политика КНР. Гл. 2 Социально-политическое положение оралманов (репатриантов

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу