Уфимский государственный авиационный технический университет

                                                Кафедра истории Отечества и культурологии

КРЕСТЬЯНСКОЕ ВОССТАНИЕ 1773-1775 гг.

                                                                            

Принял: Кропачев А.И.

Уфа-2002

КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОИНА

1773-1775 ГГ.

ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ

Е.И.ПУГАЧЕВА

НА ТЕРРИТОРИИ

БАШКОРТОСТАНА

§ 1. Начало Крестьянской войны. Боевые действия в Башкортостане на первом этапе народного движения (17 сентября 1773—март 1774 гг.)

Причины восстания. Крестьянская война 1773—1775 гг. под предводитель­ством Е. И. Пугачева была самым мощ­ным вооруженным выступлением тру­довых масс феодальной России против режима крепостнической эксплуатации и политического бесправия. Она охвати­ла обширную территорию на юго-вос­токе страны (Оренбургскую, Сибирскую, Казанскую, Нижегородскую, Воронеж­скую, Астраханскую губернии), где про­живало 2 млн. 900 тыс. жителей муж­ского пола, в своей массе состоящие из крестьян различных категорий и на­циональностей '. Восстание было след­ствием углубления кризисных ситуаций в социально-экономической жизни стра­ны, сопровождавшихся усилением фео­дального и национального угнетения тру­довых масс и обострением классовых отношений.

Глубокий антагонизм угнетенного населения страны и господствующей вер­хушки проявлялся в разнообразных формах классовых выступлений трудя­щихся масс. Кульминацией народной борьбы стало выступление Пугачева, быстро переросшее в широкую кресть­янскую войну. Основные события ее раз­ворачивались на Южном Урале. Причи­ны этому следует искать в социально-экономической и политической истории края.

К началу Крестьянской войны мно­гонациональное население Башкирии имело двухсотлетний опыт совместного проживания, совместного труда и борь­бы. В ходе вольной крестьянской, пра­вительственной и частновладельческой колонизации происходило хозяйствен­но-бытовое сближение народов разных национальностей и этнических групп, складывалось их взаимопонимание, ук­реплялась дружба между народами.

Абсолютное большинство населения края составляли башкиры, мишари, слу­жилые татары, казаки, не частно владель­ческие категории крестьянства. Поме­щичье землевладение не получило ши­рокого распространения. В роли непо­средственного эксплуататора трудовых масс выступало само государство. Оли­цетворением феодального гнета были представители аппарата абсолютист­ского крепостнического государства, на­чиная от губернатора и командиров во­инских гарнизонов и кончая служите­лями провинциальных и воеводских канцелярий. Ведущей формой эксплуа­тации нечастновладельческого кресть­янства, нерусских народов, казачества Южного Урала была централизованная рента, представляющая собой совокуп­ность податей и натуральных повиннос­тей в пользу государства2.

1 Кабузан В. М. Изменения в размещении населения России в XVIII—первой половине XIX в. М., 1971. С. 83—102.

2 Назаров В. Д., Рахматуллин М. А. Факторы и формы совместной борьбы народов России в Крестьянской войне под предводительством Е. И. Пугачева (к постановке проблемы) // На­роды в Крестьянской войне 1773—1775 гг. Уфа, 1977. С. 35.

294

Глава X Крестьянская воина 1773—/77.5 гг. па территории Башкортостана

Усиление позиций феодально-кре­постнического государства в Башки­рии в середине XVIII в. особенно замет­но проявлялось в его земельной и финан­совой политике. В связи с возведением разветвленной системы крепостных ли­ний и хозяйственным освоением края были насильственно отторжены казной, расхищены помещиками и заводовла-дельцами огромные земельные терри­тории у башкир. Это вело к обострению пастбищно-земельной тесноты башкир­ского полукочевого хозяйства. Башкир­ское и тептяро-бобыльское население остро реагировало на усиление фискаль­ного гнета (введение в 1747 г. подуш­ной подати с тептяро-бобыльского на­селения и замена в 1754 г. башкирского ясака принудительной покупкой соли по фиксированной цене).

Для яицких и оренбургских каза­ков, башкир, мишарей, служилых татар обременительным было выполнение во­енных потребностей государства. Гарни­зонная, сторожевая и пикетная служ­бы, участие в военных походах были связаны с большими материальными затратами на снаряжение и с длитель­ным отрывом от хозяйства основной рабочей силы.

Возрастание феодального гнета про­являлось и в ограничении личных и иму­щественных прав крестьянства. Особен­но тяжелым было положение работных людей и приписных крестьян уральских заводов, страдавших от крепостничес­ких условий труда, натурально-денеж­ных повинностей, жестокого режима жизни, произвола и физических истяза­ний со стороны заводовладельцев.

Во второй половине XVIII в. с об­щим расширением крепостной юрисдик­ции ухудшались социально-политичес­кие условия жизни трудового народа. Деятельность Оренбургской экспедиции, организация в 1744 г. Оренбургской губернии привели к созданию большого чиновничье-бюрократического аппарата управления и суда. Все сферы жизне­деятельности населения оказались под контролем абсолютистского государства в лице его местных представителей. По­литика правительства была направлена

на ограничение и притеснение судебных   , прав государственных крестьян, особен­но из среды мусульманского и язычес-   | кого   населения,   ограничения  во  внут­ренней  социально-политической  жизни башкирского    общества    и    казачества. Нерусское    мусульманское    и    русское старообрядческое   население   было   не­довольно   правительственной   вероиспо-ведальной политикой.

Сословно-крепостническое бесправие , и эксплуатация трудящихся вызывали социальный протест народных масс. Классовая борьба трудового народа I страны во второй четверти XVIII в. и в годы, непосредственно предшествующие Крестьянской войне, выливается в ряд крупных восстаний, охвативших до 250 < тысяч помещичьих, монастырских, гор­нозаводских крестьян. Особенной остро­той и стойкостью характеризовались крупные волнения на Авзяно-Петров­ских, Каслинском, Кыштымских и дру­гих заводах Оренбургской губернии, восстание крестьян Далматовского мо­настыря. Башкирские восстания 1735— ' 1740 гг. и 1755 г., направленные против феодального и национального гнета, способствовали приобретению опыта борьбы с эксплуататорскими верхами. В январе 1772 г. трудовая часть яицких ' казаков подняла вооруженное восста­ние, направленное в защиту ряда приви­легий казачества, в том числе за восста­новление прав войскового круга как выс­шего органа самоуправления. \

В ходе этих восстаний появились зачатки социальной солидарности меж­ду трудовыми массами различных на­циональностей, приведшие к их совмест­ной борьбе в годы Крестьянской вой­ны под предводительством Е, И. Пуга­чева . Усиление феодального и нацио- . нального гнета в отношении трудовых масс Южного Урала определило их мас­совое участие в повстанческом движе­нии, несмотря на правовые, социальные, этнические и религиозные различия, отступавшие зачастую на второй план перед общими целями борьбы. Интере­сы всех социальных сил, составлявших антифеодальный лагерь—крестьянства, приписных крестьян и работных людей

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

295

уральских заводов, нерусских народов, казачества, в целом совпадали.

Скопление на Южном Урале «бун­тующих сил», т. е. трудовых масс, не­давно вырвавшихся из-под крепостной неволи или еще не испытавших феодаль­ный гнет в его наиболее грубой и тяж­кой форме, наличие условий, создающих возможность совместных выступлений широких народных масс разных нацио­нальностей, с одной стороны, и наступ­ление крепостничества, усиление фео­дальной эксплуатации государства в отношении податного населения, с дру­гой стороны, — способствовало превра­щению этого края в очаг, где вспыхнуло Пугачевское восстание1.

Зачинателями Крестьянской войны 1773—1775 гг. выступили яицкие каза­ки. Одним из главных условий превра­щения народного движения в крестьян­скую войну было участие на стороне восставших значительной военной силы, способной внести в ряды повстанцев известную военную организованность, решить ряд принципиально важных вопросов повстанческого характера. Именно такую роль в Пугачевском вос­стании взяли на себя казаки Яицкого, а затем и Оренбургского войск. Однако казачество уже на стадии подготовки восстания ориентировалось на под­держку его крестьянством. Предводитель народной войны Е. И. Пугачев говорил накануне восстания, что «он с войском следовать будет в Русь, которая-де вся к нему пристанет»2.

Несмотря на значительный вклад казачества в организацию восстания, его главной движущей силой было кресть­янство. Как и & годы Великой крестьян­ской войны в Германии, в период Пуга­чевского движения «борьба свободного крестьянства против все более и более опутывающего его феодального господ­ства сливается с борьбой крепостных и зависимых крестьян за полное унич­тожение феодального гнета»'*. Участие в восстании широких масс крестьянства, его интересы, его место в общеистори­ческом процессе превращали народное движение в общенациональную кресть­янскую войну, придавали ей антикре-

постническую, антидворянскую направ­ленность4.

Бердский повстанческий центр. На­чалом Крестьянской войны 1773— 1775 гг. считается 17 сентября, когда Е. И. Пугачев обнародовал свой первый манифест казакам Яицкого войска, где жаловал их старинными казачьими воль­ностями и привилегиями, а затем с от­рядом в 60 человек выступил в поход к административному центру войска— Яицкому городку.

Предводитель последней Крестьян­ской войны в России Емельян Иванович Пугачев был выходцем из обедневшей донской казачьей семьи. Он имел хоро­шую военную подготовку. С 17 лет Пу­гачев на казачьей службе, участвовал в Семилетней войне 1756—1763 гг., а в 1768—1770 гг. — во второй русско-ту­рецкой войне. За отвагу при штурме крепости Бендеры получил звание хо­рунжего (младший казачий офицерский чин). В 1771 г. был отпущен по болезни домой. Не добившись отставки, Пуга­чев перешел на положение «беглого ка­зака». Он много походил по стране, был и за ее рубежами. Жил среди терских казаков, в селениях раскольников-ста­рообрядцев под Черниговом и Гомелем, затем среди заволжских старообряд­цев на р. Иргиз и наконец — в Яицком городке. В 1772 г. за подговор яицких казаков к бегству на Кубань Пугачев был схвачен и брошен в казанскую тюрь­му, по приговору Сената осужден на каторжные работы в Пелым. Но в мае 1773 г. Пугачеву удалось бежать из ка­занской тюрьмы. Он вернулся на Яик и с группой казаков в августе—первой поло-

1 Белявский М. Т. Первый этап Крестьян­ской войны 1773—1775 гг. и его особенности//Ис-тория СССР. 1475. № 1, С. 61.

а Протокол показаний М, А. Кожевникова на допросе 11 сентября 1773 г. в Яицкой комен­дантской канцелярии // Пушкин А. С. Поли. собр. соч.; В 17-ти т. М.;Л., 1940. Т. 9. Кн. 2. С. 694.

а Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 7. С. 364.

4 Белявский М. Т. Некоторые итоги изучения идеологии участников Крестьянской войны 1773— 1775 гг. в России//Вестник МГУ. Сер. 8. Ис­тория, 1978. № 3. С. 20.

296

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

вине сентября обсуждал вопросы пред­стоящего вооруженного восстания. Ка­заки оценили ум, решительность, энер­гичность Пугачева, его находчивость, умение разбираться в событиях и лю­дях, организаторские способности. С их согласия Пугачев принял на себя имя «императора Петра Федоровича», сверг­нутого с престола в результате дворцо­вого перепорота, и стал во главе повс­танцев. Самозванчество Пугачева — «народного заступника царя Петра III» было рассчитано на самую широкую поддержку народа, вынашивавшего на­ивную идею борьбы за воцарение спра­ведливого монарха.

18 сентября первый пугачевский от­ряд подошел к Яицкому городку. Встре­ченные артиллерийской стрельбой пов­станцы не решились на штурм крепости. Отряд был малочисленным и не имел ни одной пушки. Пугачев принял реше­ние идти по Яицкой крепостной линии к Оренбургу. По пути движения повстан­цев крепости сдавались одна за другой, а казаки, солдаты, башкиры, татары, калмыки пополняли отряд Пугачева. 5 октября повстанцы блокировали Орен­бург. Главные силы Пугачева, насчиты­вавшие 2500 бойцов при 20 пушках, рас­положились в 5 верстах от города в Берд-ской слободе. С этого дня начался от­счет шестимесячной осады Оренбурга— административного центра обширного края, одной из сильнейших крепостей России.

Повстанческие документы не дают ответа на вопрос о причинах стремле­ния пугачевцев перед походом в центр страны захватить Оренбург. Можно предположить, что, приступая к осаде города, Пугачев и его окружение пошли на удовлетворение требований казаков, башкир, казахов, для которых Оренбург и губернская администрация были оли­цетворением гнета и насилия феодально-крепостнического государства . С другой стороны, предводитель восстания, види­мо, надеялся, овладев Оренбургом, обе­спечить себе надежный тыл и собрать здесь многочисленное хорошо воору­женное войско для захвата Казани, Москвы и Петербурга2.

Хотя пугачевцам не удалось взять Оренбург, оформившийся здесь Берд-ский повстанческий центр сыграл зна­чительную роль в организации и расши­рении повстанческого движения. Фак­тически под его властью в течение полу­года находилась значительная часть Оренбургской губернии. Отсюда вышло 67 манифестов и указов Е. И. Пугачева, десятки указов повстанческой Военной коллегии к казакам, башкирам, русским и нерусским крестьянам, мастеровым и работным людям южноуральских заво­дов, в которых в той или иной степени нашли отражение экономические, поли­тические, национальные, религиозные требования угнетенных масс. Уже в на­чальный период Пугачевского восстания определился его антифеодальный харак­тер.

С первых дней восстания повстанцы повели письменную и устную агитацию среди населения Южного Урала. Актив­ное распространение пугачевских воз­званий сыграло решающую роль в быст­ром развертывании восстания. Трудо­вой народ рассматривал провозглашен­ные в этих документах вольности и льго­ты как освобождение от присяги преж­ним властям, ликвидацию старой адми­нистрации, освобождение от различных форм феодальной зависимости. Дейст­вия восставших масс шли значительно дальше тех положений, которые содер­жались в ранних указах и манифестах. Они отказывались подчиняться властям, прекращали работу на заводах, переста­вали платить налоги и исполнять другие повинности в пользу своих хозяев ^и государства3.

Обращения повстанческого центра, призывы к трудовому люду бороться за свою свободу получили живой отклик среди социальных низов населения края.

Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

297

К концу года на службу «Петру III» — Пугачеву в Бердский лагерь прибыло до 25 тыс. повстанцев, было доставлено 86 пушек'. В ноябре 1773 г. Пугачев создал здесь Государственную Военную коллегию — высший военно-политичес­кий и административный центр восста­ния, внесший определенные организа­ционные начала в боевые действия пов­станцев и деятельность местных пов­станческих органов управления на ос­вобожденных территориях.

1 Военная коллегия много внимания уделяла формированию Главного пов­станческого войска, проведению боевых операций, нацеленных на овладение Оренбургом, Яицким городком и други­ми крупными административными цен­трами и крепостями. Основную ударную силу народной армии составляла казачья и башкирская конница. И хотя часть башкир, прибывших в Берду в первые месяцы восстания, Пугачев разослал по разным волостям «для возмущения баш-кирцов» и других народов, в его ставке в ноябре — декабре было не менее 5 тыс. башкирских конников, а позднее чис­ленность их возросла до десяти тысяч2. С Бердским центром связан первый этап повстанческой деятельности од­ного из выдающихся предводителей на­родной борьбы на Урале башкира Шай-тан-Кудейской вол. Сибирской дороги Салавата Юлаева. С 11 —12 ноября до начала декабря 1773 г. он участвовал

1    в сражениях против оренбургских войск, проявив при этом такое умение и муже-

,    ство, что Пугачев присвоил девятнадца­тилетнему Салавату чин полковника и сделал его своим эмиссаром в отдален­ном Красноуфимско-Кунгурском пов­станческом районе.

,         С 5 октября 1773 г. по 23 марта 1774 г. пугачевцы, применяя различную военную тактику, безуспешно пытались овладеть Оренбургом. 9 крупных сраже­ний с войсками оренбургского гарнизо­на, кончавшихся, как правило, пораже­нием последних и их бегством с поля боя за спасительные крепостные стены, штурмы города, почти ежедневные пе­рестрелки и сражения с высылаемыми из Оренбурга командами вынудили гу-

бернатора принять решение не выпус­кать свой гарнизон на открытое сраже­ние, а ждать помощи от правительст­венных войск. Тогда повстанцы перешли к блокаде Оренбурга, чтобы «пресекши всякий проезд и провоз в него, через голод принудить его к сдаче»'5. Все до­роги, ведущие к Оренбургу, охранялись, почта перехватывалась и в Берде зна­ли о передвижении карательных войск из центра страны и из Сибирской губер­нии.

Первые известия о восстании в Орен­бургской губернии принес в Петербург рапорт губернатора И. А. Рейнсдорпа лишь 14 октября, почти через месяц с начала повстанческого движения. Собы­тия на Яике вызвали сильное беспо­койство Екатерины II и ее правитель­ства. Только в октябре и ноябре Госу­дарственный Совет 12 раз обсуждал «пу­гачевские дела»4. Власти приняли ряд практических мер по военному подав­лению восстания и пресечению пугачев­ской агитации. К Оренбургу были по­сланы карательные войска во главе с генерал-майором В. А. Каром. Екатери­на II считала, что нескольких регуляр­ных частей, подкрепленных башкир­ской конницей и поселенными в Казан­ской губернии отставными солдатами, будет достаточно, чтобы разбить пуга-чевцев и «тем все злоумышление прекра­тить» -

Башкиры и другие нерусские народы края в Крестьянской войне. В октябре оренбургский губернатор разослал указы

1 Пугачевщина. Т. 2. С. 388—389; М.; Л. 1931. С. 214.

2 РГВИА. Ф. 20. Д. 1231. Л. 194; Пугачев­щина. Т. 2. С. 134; Исторический архив. 1960. № 1. С. 166- 167; Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии. Сб. документов. Уфа, 1975. С. 53 (далее: Крестьянская война); След­ствие и суд над Е. И. Пугачевым // Вопросы истории. 1966. № 4. С. 117.

3 Осада Оренбурга (Летопись Рычкова) // Пушкин А. С. Поли. собр. соч, В 17-ти т. М.; Л., 1938. Т. 9. Кн. 1. С. 222.

4 Архив Государственного совета. СПб., 1869. Т. I. Ч. I. Ст. 437—444.

3   Русский   вестник.   1869.  Т.   81.  С.   387.

298

Глава X Крестьянская война  1773—/775 гг. на территории Башкортостана

о сформировании 5-тысячного отряда из башкир и мишарей Уфимской и Исет-ской провинций1. Но башкирские фор­мирования не спешили на соединение с карательными силами правительства. Благодаря широкой письменной и уст­ной агитации, проводимой эмиссарами Пугачева, население Башкирии быстро узнало и о лозунгах восстания, и о пер­вых успехах повстанческих отрядов.

Широкое распространение получили именные указы Пугачева на языке тюр­ки, адресованные башкирам. Учитывая их недовольство политикой царской ад­министрации, на борьбу с которой баш­киры неоднократно поднимались с ору­жием в руках, предводитель восстания обещал им за верную службу новояв­ленному «Петру III» пожаловать их во­лей, землей, водами, лесами, рыбными ловлями, жилищами, покосами и посе­вами, жалованьем, солью, свинцом и порохом, свободою вероисповедания2. В этих обращениях учитывались спе­цифические нужды башкир, страдавших от захвата их земель заводчиками и по­мещиками, от притеснений со стороны местных властей, от многих повиннос­тей государству, самой тяжелой из кото­рых была военно-сторожевая служба. Свидетельством внимания к нуждам башкир было пожалование их солью. В указах нашли отражение требования социальных низов нерусских народнос­тей Башкирии, выраженные в призы­вах освобождать находящихся «в не­вольности» у местных богачей-баев3.

По всем волостям Башкирии в ок­тябре распространялись и указы глав­ного полковника повстанцев башкирско­го старшины Бушмас-Кипчакской вол. Ногайской дороги Кинзи Арсланова. К сожалению, большинство этих доку­ментов не сохранилось, но о силе воз­действия обращений Кинзи на народ­ные массы можно судить по их оценке генералом Каром. В донесении Сенату от 31 октября 1773 г. он писал, что опа­сается, как бы башкирские отряды не перешли к повстанцам, ибо от «Кинзи Арсланова чрез разсеяние во всю Баш­кирию злодейских возмутительных пи­сем», башкиры «в великой колеблемости

находятца и по сие время приходом к регулярным камандам медлют»4.

В ответ на пугачевские призывы пер­выми к повстанцам присоединились баш­киры ближайших к р. Яику волостей, затем на их сторону стали переходить отряды, сформированные для проведе­ния карательных операций. И все же в октябре 1773 г. основная масса башкир, мишарей, татар и других народностей Башкирии, находясь в «генеральном ко­лебании», еще не решалась открыто под­держать восстание. В конце октября к месту сбора команд Уфимской провин­ции — к Стерлитамакской пристани по­дошло 2355 башкир, а исетский воевода отправил к коменданту Верхояицкой крепости 2 тысячи башкир5.

Собранные отряды стали объектами усиленной агитации со стороны пугачев-цев. В ноябре к повстанцам присоеди­нилось подавляющее большинство баш­кирских команд, прибывших для помо­щи подошедшим правительственным войскам. Поводом к этому послужили успешные боевые действия пугачевцев.

В боях 7—9 ноября высланный из Берды отряд под предводительством пугачевских атаманов яицких казаков А. А. Овчинникова и И. Н. Зарубина у д. Юзеево нанес поражение войску гене­рала Кара. Опасаясь окружения, Кар вынужден был спешно отступить к Бу-гульме. Это была крупная победа пов­станцев. Их отряд, состоявший из 2 ты­сяч казаков, башкир и заводских кре-

Крестьянская война. С. 36.

'2 Документы ставки Е. И. Пугачева, пов­станческих властей и учреждений (далее: До-кументы ставки Е. И. Пугачева). М., 1975. С. 25— 28; Крестьянская война в России в 1773— 1775 годах. Восстание Пугачева. Изд-во ЛГУ, 1966. Т. 2. С. 135—139.

3 Забиров В. Новые источники об участии националов в Пугачевщине // Проблемы источ­никоведения. М.; Л., 1933. Сб. 1. С. 37; Крестьян­ская война в России в 1773—1775 годах. Восста­ние Пугачева. Т. 2. С. 140 — 142.

4   РГИА. Ф. 468. Он. 32. Д. 2. Л.   13 об.

5 РГАДА. Ф. 1100. Д. 3. Л. 149; Ф. 6. Д. 504, ч. 1. Л. 6.

Глава X Крестьянская воина  1773—7775 гг. па территории Башкортостана 299

стьян, заставил бежать многоопытного генерала1.

Через несколько дней после разгро­ма корпуса В. А. Кара, 13 ноября, под Оренбургом  пугачевцам удалось захва-тить в плен вторую группу правитель-ственных     войск — отряд     полковника ГГ. М. Чернышева, состоявший из 1200 чел. и с ними 15 орудий.

Эти события не могли не сказаться на позиции башкирских отрядов, сфор­мированных как кавалерийские части правительственных войск. 10 ноября к отряду Овчинникова и Зарубина при­соединилась значительная часть стер-литамакского отряда (1200 чел.) под предводительством башкирского стар­шины Кыркули-Минской вол. Ногайской дороги Алибая Мурзагулова, а через неделю часть отряда увел в Берду по­ходный башкирский старшина Тамьян-ской вол. этой же дороги Качкын Сама-рова.

Однако в корпусе генерал-майора Ф. Ю. Фреймана, взявшего на себя после отъезда Кара командование пра­вительственными войсками, еще остава­лось 1236 башкир и мишарей или 40% всего числа корпуса3. В конце ноября к ним присоединился срочно перебро­шенный из Польши башкирский отряд из 726 человек4. В район дислокации правительственных войск из Берды был послан отряд Качкына Самарова. Ре­зультатом его действий был переход на сторону повстанцев 1700 башкир5.

7 декабря исетский воевода А. П. Ве-ревкин доносил в Сенат, что собранные им башкиро-мишарские команды «из разных мест от воинских команд в разные ж времена бежали»6. Не смогли развернуть действия по подавлению восстания и вошедшие в провинцию из Сибирской губернии войска под коман­дованием генерал-поручик а И. А. Деко-лонга. Надежды правительства на быстрое «укрощение возмущения» в Оренбургской губернии и снятие осады Оренбурга рухнули.

Таким образом, мобилизация башкир привела к неожиданным для местной администрации результатам: собранные ею вооруженные команды в подавляю-

щем  большинстве перешли  на сторону повстанцев. Власти фактически помогли восставшим в кратчайшее время попол­нить повстанческое войско такой мощ­ной боевой силой, какой была башкир-ская конница. Л основная масса башкир и других народов края в ноябре вклю­чилась «в генеральный бунт», и Башки­рия до конца Крестьянской войны стано­вится одним из основных районов ин­тенсивного народного движения.

Довольно полные сведения об учас­тии в восстании башкир и других не­русских народов дают документы мест­ной администрации, составленные по запросу губернатора в конце 1774 года. По ведомости Исетской провинциаль­ной канцелярии, к участникам Крестьян­ской войны были причислены башкиры всех 3174 дворов тринадцати волостей; мишари из 165 дворов; ясачное населе­ние из татар, мари, удмуртов (648 душ м. п.). «Непричастными к бунту» назва­ны 2 башкирских, 6 мишарских, 3 та­тарских старшины, несколько сотников и рядовых — всего 52 человека. В Уфим­ской провинции из жителей 14092 баш­кирских, 2352 мишарских дворов и 180 дворов служилых татар, а также из 37416 душ м. п. ясачных татар, мари, удмуртов, чувашей и других нерусских народов не приняли участия в восста­нии башкиры из 54 дворов, 1170 ясачных татар, да 15 человек из числа башкиро-мишарской старшинской верхушки7.

1   РГАДА.   Ф.   6.  Д.   504.   Ч,   I.  Л.   199—200;

Пугачевщина. Т. 3. С. 209; Красный архив. 1935. № 1(68). С. 166; Крестьянская война в России в 1773— 1775 годах. Восстание Пугачева. Т. 2. С. 171 — 180.

2 Крестьянская война. С. 300; Пугачевщина. Т. 2. С. 134; РГАДА. Ф. 6. Д. 507, Ч. 4. Л. 124,211, 337; Ч. 5. Л. 47—48.

я РГАДА. Ф. 6. Д.  504.  Ч.  I. Л. 204.

4 РГВИА. Ф. 20. Д. 1231. Л. 3.

5 Там же. Л. 16—17; РГАДА. Ф. 1100. Д. 5, Л. 68.

11 РГАДА. Ф. 6. Д. 504.  Ч.  1. Л.  183.

7 Там же. Ф. 1274. Д. 196. Л. 317; Материалы по истории СССР. М„ 1957. Вып. V. С. 533—588, 590, 592, 594, 596—597, 601—602. Количественные данные о татарском, марийском, чувашском, удмуртском населении даны по сведениям на 1762 г.

Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

Как видно, подавляющая часть не­русского населения Башкирии была повлечена в восстание. Каждый двор мог выставить по 2—3 воина, а это означает, что повстанческое войско по­лучило во время Крестьянской войны не менее 100 тысяч воинов из нерусских народов Башкирии, в том числе около 50 тысяч из башкир.

К числу участников восстания мест­ная администрация отнесла и почти всю старшинскую верхушку башкир и дру­гих народов Уфимской и Исетской про­винций. Хотя численный состав этой группы населения, включавшей волост­ных старшин (113 башкирских, 18 ми-шарских, 42 старшины других народов), их помощников, походных старшин, сотников, есаулов, хорунжих, старшин­ских писарей, отставных старшин, тар­ханов, представителей духовенства и др., не превышал тысячи человек, ее социально-экономическое и духовное влияние на рядовых общинников было значительным.

Отношение старшинской верхушки к восстанию определялось рядом мо­ментов. С одной стороны, она была заин­тересована в поддержке правительства, ибо в условиях роста социального не­равенства власть давала ей возмож­ность обогащаться за счет рядовых об­щинников методами внеэкономического принуждения. С другой стороны, среди старшин накапливалось недовольство политикой правительства. Отмена выбор­ности старшин, назначение их губерна­тором, а прочих чинов — воеводами, полное их подчинение губернской и про­винциальным канцеляриям с одновре­менной ликвидацией права наследования старшинской должности, — все это вело к тому, что старшины превратились в последнее, низшее, звено администра­тивного аппарата. На их имущественном положении не могло не сказаться отчуж­дение земельных, лесных и пастбищных угодий под крепости, заводы и поселения служилых людей и заводских крестьян. Вызывало недовольство притеснение мусульманской религии. Старшинская верхушка вынуждена была учитывать и настроение рядовых масс, подняв-

шихся на борьбу за свое освобожде­ние.

Среди старшин выявились три груп­пы, стоявшие на различных позициях по отношению к повстанческому движе­нию. Первая из них сохранила верность правительству. По названным выше ведомостям Уфимской и Исетской про­винциальных канцелярий, из 173 стар­шин были открыто враждебно настроены к восстанию только 22 (9 башкирских, 10 мишарских и 3 татарских)1. Счита­лось также, что все старшины ясачных татар, удмуртов, мари поддержали пов­станцев. Однако эти сведения недоста­точно полны и точны. Ведомости со­ставлялись спешно в конце 1774 — на­чале 1775 г., когда многие обстоятель­ства поведения отдельных старшин, их помощников, ахунов и прочих не были известны начальству. Уже позднее вы­яснилось, что мишарский старшина Но­гайской дороги Ишмухамет Сулейманов в ноябре 1773 г. по пути с Сибирской линии был схвачен повстанцами и сидел в чесноковскОй тюрьме до подхода к Уфе правительственных войск2. До при­соединения к карательным частям пря­тался от повстанцев мишарский стар­шина той же дороги Муксин Абдусаля-мов. За отказ подчиниться повстанцам был казнен башкирский старшина Сун-ларской вол. Сибирской дороги Халиль Якупов3. Правящий старшинскую долж­ность в Чирлинской волости Исетской провинции Аязбай Кызылов р частью своей команды оставался в стороне от восстания и был использован воеводой Веревкиным для охраны дороги от Че­лябинска к Кыштымскому заводу4.

Документы властей и учреждений называют и других представителей стар­шинской верхушки, которым удалось избежать напора восставших масс и про-

Материалы  по  истории  СССР    Вып    V   С 573—581), 600—602.

2  РГВИА. Ф. 41. Оп.   1/199. Д.  284. Л.   133, 134 об.

:'  РГАДА. Ф. 6. Д. 443. Л. 5.

4 Плотников   Г.   Долматовский   монастырь  в

1773 и 1774 гг. или в Пугачевский бунт // ЧОИДР. Кн.  1. М.,  1859. С. 21.

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана 301

должить службу местным властям. Это башкирские походные старшины Утя-ган Нурмухаметов и Аднагул Авязба-кыев, башкирские сотники Абдулзялиль Султанов, Шарыпкул Каипкулов, Абдул Сырметев, мишарские сотники Абдул-мазит Ахмеров, Бахтияр Янышев, сот­ники служилых татар Рахмангул Рах-мангулов, Чурагул Уразметев и др.1 Нет никаких сведений, подтверждающих участие в Крестьянской войне ахуна Исетской провинции депутата Уложен­ной комиссии 1767 г. Абдуллы Муслю-мова Даушева. Зато известно, что он был в плену у повстанческого полковника Салавата Юлаева и доносил Деколонгу о том, что оставался «верным», несмотря на то, что пугачевский атаман И. Н. Гря­зное дважды писал ему и 5 раз присы­лал агитаторов2.

Рассматриваемая группа старшины была тесно связана с царскими властями. Она служила опорой администрации в проведении правительственной политики социально-экономического и националь­ного угнетения трудовых масс, участво­вала в подавлении народных волнений. За «подданическую верность» она полу­чала всевозможные подачки от властей в виде денежных вознаграждений, вы­годных постов и поручений, наконец, одобрительных подтверждений их «дея­тельности» в указах, которые старшин­ская верхушка использовала для прес­тижа, как средство для возвышения над рядовыми общинниками для собствен­ного дальнейшего обогащения, для гра­бежа и притеснения трудового люда. В дни Пугачевского восстания эта часть старшин выступила открытым союзни­ком правительства. Своим активным участием в карательных акциях прави­тельственных войск она стремилась про­бить брешь в сословной замкнутости русского дворянства, получить офицер­ские чины, а затем и дворянские приви­легии.

Вторая, основная группа старшины в той или иной степени приняла участие в восстании. Здесь были лица, недо­вольные политикой правительства, на­правленной на ущемление их прав и хо­зяйственных интересов, обойденные ми-

лостями губернских и провинциальных властей. Размах народного движения, первые военные успехи пугачевцев, разглашение ложных известий о взя­тии Оренбурга, Уфы и других крупных центров порождали у этой части стар­шинской верхушки иллюзии быстрого окончания восстания и возможности использовать даруемые «Петром III» — Пугачевым вольности в соответствии со своими интересами. На первом этапе Крестьянской войны они проявили ак­тивность в формировании повстанческих отрядов и даже на правах командиров команд возглавляли эти отряды. Но с приходом в Башкирию весной 1774 г. карательных сил, из 16 башкирских старшин и сотников, получивших от Пу­гачева звание полковника, семеро изме­нили повстанцам.

Ряд старшин включился в повстан­ческую борьбу с целью использовать военное положение для грабежа насе­ления. Примером могут служить дей­ствия четырех башкирских старшин и пяти старшин ясачных татар Ногайской и Казанской дорог на территории за­падной Башкирии. Уже в ноябре 1773 г. в Берду поступили жалобы на притес­нения и разорение хозяйств со стороны прикрывавшихся повстанческими призы­вами отрядов этих старшин во главе со старшиной Кара-Табынской вол. Кид-рясем Муллакаевым. Повстанческие власти в лице полковников Караная Мратова и Нигматуллы Бакирова, ата­мана В. И. Торнова сурово расправля­лись с грабителями. Наказание плеть­ми, штрафование и смертные казни, к которым они прибегали, вызвали нена­висть старшин и развращенных легкой добычей членов их команд. С прибли­жением карательных войск они в на­чале апреля 1774 г. предательски захва-

1 РГАДА. Ф. 1100. Д. П. Л. 1, 2; Ф. 6. Д. 592. Л. 498—500; Д. 507. Ч. 4. Л. 210—215; Д. 627. Ч. 2. Л. 378—379; Ч. 11. Л. 17; Крестьянская война. С. 51, 251, 375.

2 ГАОО. Ф. 3. Д. 141. Л. 132—133; Дмитриев-Мамонов А. И. Пугачевский бунт в Зауралье и Сибири. СПб., 191Г7. С. 62.

302

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

тили в плен В. И. Торнова и доставили к начальнику воинской команды. И тот, «почтя сей... поступок за знак их раская­ния, распустил всех с билетами», сви­детельствующими о верности прави­тельственным властям', В дальнейшем они влились в ряды карателей, чтобы уберечь награбленное имущество и про­демонстрировать свою лояльность к властям.

Были и такие старшины, которые участвовали в восстании под давлением повстанцев. По словам главнокомандую­щего правительственными войсками А. И. Бибикова, большинство старшин «отнюдь сему неустройству несогласны, но силою и страхом смерти от прель­щенных злодеями понуждаются» . Да и сами муллы, купцы, старшины, раз­богатевшие крестьяне объясняли позже свое вынужденное участие в восстании тем, что «деревни их совсем состоят» в руках повстанцев «и противитца они ничем им не могут, а оказывают во всем им себя послушными и спасают живот свой»3.

В целом можно констатировать, что в первые месяцы Крестьянской войны старшинская верхушка второй группы не была вольна в выборе и в большинстве случаев вынуждена была учитывать настроение рядовых масс. Отсюда ее непостоянство и колебания. Примкнув к повстанцам под давлением восстав­шего народа или с корыстными целя­ми, встав, по воинским правилам, во главе своих команд, или, по крайней мере, не выражая противодействия пу-гачевцам в условиях успехов восстав­ших, старшины, а за ними и другие представители богатой верхушки мест­ного населения по мере наступления карательных войск торопились отойти от восстания. Одни из них занимали нейтральную позицию, другие помогали царским властям в подавлении Кресть­янской войны.

И лишь третья небольшая группа старшинской верхушки с самого начала и до конца сохраняла верность восста­нию. Среди них особенно выделялись старшины из восточных районов, где башкирское полукочевое хозяйство наи-

более страдало от изъятия огромных земельных площадей под заводы и ли­нии крепостей. Это наглядно видно на таком примере. Среди 39 башкир, удо­стоенных звания повстанческого полков­ника, было 16 волостных старшин, 1 по­ходный старшина и 2 сотника. Из по­следних 19 полковников в рядах вос­ставших сражались вплоть до захвата в плен 9 человек, из них трое были с Сибирской дороги, четверо — с Ногай­ской, двое — из Исетской провинции.

Таким образом, в Башкирии состав восставших был сложным. В антифео­дальном лагере вместе с трудовыми мас­сами оказались и представители феода-лизирующейся старшинской верхуш­ки, высшее мусульманское духовен­ство.

Башкиры и казаки составляли наи­более боеспособную часть повстанчес­кого войска. Их военная организация помогала в объединении сил восстав­ших, вносила известную организован­ность при комплектовании крестьянских повстанческих отрядов. Среди башкир-повстанцев были вернувшиеся из Поль­ши 2700 воинов, хорошо вооруженных и получивших опыт в крупных военных операциях русской армии4. Успехам пов­станцев в первые месяцы восстания во многом способствовало превосходство их боевых сил в кавалерии.

Оценивая обстановку, сложившуюся на Южном Урале в конце 1773 г., гене­рал-аншеф А. И. Бибиков сообщал в Сенат 5 января 1774 г., что «от башкир­ской стороны получаются ежедневные известия» о захвате пугачевцами селе­ний, казачьих крепостей и заводов, при­чем «чернь от страху злодеям не про­тивится, а иногда и добровольно к ним навстречу посылает»5.

Башкиры участвовали во всех опе­рациях Главного повстанческого войска,

1   РГАДА. Ф. 6. Д. 431. Л. 30 об.—34.

2 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 143. Л. 98. я Там же. Ф. 20. Д. 1231. Л. 343.

4 Там же.  Д.  954. Л.  66, 90—91; Д.   1231. Л. 2—3.

5  РГИА. Ф. 468. Оп. 32. Д. 2. Л. 68.

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

303

снабжали отряды восставших продо­вольствием, лошадьми, фуражом, несли сторожевую службу на дорогах, пере­хватывая правительственную почту и наблюдая за передвижением каратель­ных отрядов, С указами Е. И. Пугачева и Кинзи Арсланова, полученными в Бер-де, они разъезжали по деревням Уфим­ской, Исетской, Пермской, Казанской и других провинций, призывая народ к восстанию, создавая там местные боевые отряды, оказывая помощь в учрежде­нии и работе новых повстанческих властей.

Заводы Южного Урала в восстании. Вести о восстании на Яике и появлении там императора «Петра III» — Пугаче­ва вызвали брожение и волнения среди заводского населения края. В это время на 39 заводах Оренбургской губернии работало около 39 тыс. человек, в том числе 17479 крепостных, переселенных из центральных губерний, 17103 госу­дарственных крестьян и, по неполным данным, 4400 вольнонаемных1.

Повстанческий центр придавал ис­ключительное значение заводам и как резерву людской силы, необходимой для пополнения повстанческого войска, и как материальной базе восстания, ибо на заводах имелись значительные запа­сы оружия, боеприпасов и продоволь­ствия, крупные денежные суммы. В ок­тябре 1773 г. Пугачев обратился с ука­зами к крестьянам, мастеровым и ра­ботным людям Авзяно-Петровского, Ка-но-Никольского, Воскресенского, Бело-рецкого заводов «со обещанием им вольности и всяких крестьянских выгод с требованием, чтоб шли все в службу»2.

Первым к восстанию присоединилось население ближайших к Оренбургу Вос­кресенского, Верхоторского, Покровско­го медеплавильных заводов и рудников3. Вскоре в числе восставших оказались Верхний и Нижний Авзяно-Петровские, Кухтурский, Кагинский железоделатель­ные заводы, составлявшие единый про­изводственный комплекс. 22 октября сюда прибыл отряд из 8 казаков и 30 башкир во главе с одним из видных вожаков Крестьянской войны атаманом А. Т. Соколовым-Хлопушей4. Перед

собравшимся заводским людом был за­читан пугачевский указ, «а как во оном написаны были все крестьянские выго­ды, то крестьяна закричали: «Рады ему, государю, послужить!», и выбралось охотников к Пугачеву в службу 500 че­ловек»0. Так же восторженно встречали башкиро-казачьи повстанческие отря­ды на Преображенском, Канониколь-ском, Богоявленском медеплавильных, Вознесенском, Симском, Катавских, Юрюзанском железоделательных и дру­гих заводах**. В течение октября и но­ября в восстание добровольно включи­лись 33 завода.

Позднее, в конце декабря 1773 г.— январе 1774 г. повстанческая власть была учреждена на заводах Исетской провинции, удаленных от главного цент­ра восстания. В середине декабря вы­борные от крестьян Саткинского завода ездили на Юрюзанский завод за копией с манифеста Пугачева, а потом направи­лись к пугачевскому полковнику баш­кирскому старшине Юлаю Азналину с рапортом об «у сер дет венном повинове­нии... Третьему императору Петру Фе­доровичу», а 450 вольнонаемных кресть­ян-чувашей Златоустовского завода вступили в тайный сговор с башкирским повстанческим отрядом «о вспоможе-нии» в случае атаки завода. С появле­нием здесь в последней декаде декабря отрядов повстанческого атамана табын-

1 Андрущенко А. И, Крестьянская война 1773—1775 гг. на Яике, в Приуралье, на Урале и в Сибири. М., 1969. С. 328—334.

и Документы стайки Е. И. Пугачева. С. 30— 31; Следствие и суд над Е. И. Пугачевым // ВИ. •1966. № 4. С. 117; Овчинников Р. В. Указ. соч. С. 175—179.

3 Крестьянская война. С. 38, 124; Пугачев­щина. Т. 2. С. 268; РГАДА. Ф. 6. Д. 504. Ч. 1. Л. 49—51; Андрущенко А. И. Указ. соч. С. 241 —

243.

*  РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 4. Л. 30; Ч. &. Л. 34

об., 35; Ч. 7. Л. 23, 25—28, 78—93, 104—110, 116—117, 123—128; Ч. 9, Л. 274—278; Д. 507. Ч. 3. Л. 537—538; Ч. 4. Л. 610—612.

5 Красный архив. 1935. № 68. С. 165.

6 РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 2. Л. 276 об.—277; Ч. 13. Л. 105 об., Д. 507. Ч. 5. Л. 147—148; Д. 627. Ч. 10. Л. 378, 404; Крестьянская война. С. 61.

306

Глава X Крестьянская война 1773--  1775 *?. на территории Башкортостана

Карга № Л. К.респ*нн<ткая попиа 1773    1775 гг.

Прим

ЧН1 К II

Дни*

Гирпда  И  другие  населенные   пуиы'ы,  не   вэитьи:

Глава X Крестьянская воина 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

313

неудач восставших. Но это не привело, как ожидали военачальники Екатери­ны II, к скорому подавлению восста­ния. В апреле 1774 г. народное движе­ние на Урале вспыхнуло с новой силой.

§ 2. Действия главных сил Е, И. Пугачева

в Башкортостане  в апреле — июне 1774 г.

Комплектование Главного повстан­ческого войска в апреле 1774 г. После поражения под Сакмарским городком Пугачев с остатками своих боевых сил направился в Башкирию. Возможность отступления туда была учтена заранее. Ближайшие сподвижники предводителя восстания полковники М. Г. Шигаев, Т. И. Падуров, секретарь Военной кол­легии М. Д. Горшков рассказывали на допросах о намерении Е. И. Пугачева идти в Чесноковский лагерь к И. Н. За­рубину. В этом его поддерживали Кин-зя Арсланов, Канзафар Усаев, другие старшины, обещавшие «набрать из Баш­кирии до 5 тысяч на первый случай вооруженных»1. По свидетельству Ши-гаева, Кинзя уверенно заявил: «чрез десять дней хотя 10 тысяч башкирцов поставлю»2 в Главное войско.

Но, направляясь в Башкирию, Пу­гачев вынужден был отказаться от движения к Уфе. В конце марта в Сак-марском городке он получил известие о поражении войска Зарубина под Уфой и о захвате его карателями в плен. Не теряя надежды на восстановление поло­жения под Уфой, Пугачев отправил туда Алибая Мурзагулова, поручив ему воз­главить повстанческое движение в цен­тре Башкирии3, а сам взял курс на вос­ток Башкирии, в Исетскую провинцию, к Челябинску.

Повстанцы во главе с Пугачевым в апреле 1774 г. шли через башкирские волости, останавливаясь на Вознесен­ском, Авзяно-Петровском, Белорецком заводах. Военная коллегия рассылала указы к башкирским и мишарским стар­шинам и по заводам о формировании повстанческих отрядов и отправлении

их в Главное войско для усиления его боевой мощи. Сообщая императрице о реакции народа на эти обращения, но­вый главнокомандующий карательными войсками генерал-поручик Ф. Ф. Щер­батов констатировал, что в апреле баш­киры, «в разных местах собираясь, бе­гут толпами в Уральския горы и знат­ною уже толпою присоединились к... Пугачеву, составляя при нем кучу с лиш­ком четыре тысячи»4.

Из государственных приписных кре­стьян, мастеровых и вольнонаемных работников Вознесенского и Авзяно-Петровского заводов к 12 апреля был сформирован Авзянский полк во главе с заводским крестьянином Д. М. За-гуменновым, получившим чин полковни­ка. На Белорецком заводе в состав Глав­ного войска влилось 300 работных лю­дей5. 7 мая во главе «сибирского воен­ного корпуса», в состав которого вхо­дило до полутора тысяч заводских и государственных крестьян, к Пугачеву прибыл атаман И. Н. Белобородое6. В это же время к повстанческому войску при­соединился отряд атамана А. А. Овчин­никова, прорвавшийся в Башкирию от Яицкого городка через Сакмарскую ли­нию крепостей. Среди 400 бойцов его отряда были работные люди нескольких южноуральских заводов. Одновременно к Магнитной крепости подошел отряд из 300 злато у сто вс ких заводских лю­дей7. В первых числах мая в составе Пугачевского войска было не менее двух с половиной тысяч заводских мас­теровых и работных людей.

Весенний разлив рек, препятствовав-

1 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 140. Л. 205. г РГАДА.  Ф.  Ь.  Д.  506.  Л.  90  об,—91.

3 Там же. Ф. 1100. Д. 12. Л.  173—174.

4 Крестьянская война. С. 153.

5 РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 2. Л. 265; Ч. 4. Л. 41; Д. 507. Ч. 4. Л. 455, 457, 468; Д. 627. Ч. 9. Л. 116; Крестьянская война в России в 1773— 1775 годах. Восстание Пугачева. Т. 3. С. 41—42.

6 РГАДА. Ф. 1274. Д. 186. Л. 262; Кресть­янская война. С. 135, 137, 166; Мартынов М. Н. Пугачевский атаман Иван Белобородое. Пермь, 1958. С. 38—44.

7 Крестьянская война в России в 1773— 3775 годах. Восстание Пугачева. Т. 3. С. 42; Пу­гачевщина. Т. 2. С. 349.

314

Глава. X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

Еме.чьин Пугачев

ший быстрому продвижению повстан­ческих отрядов, направлявшихся к Пуга­чеву, заставил его задержаться на Бело-рецком заводе. На три недели, с 14 ап­реля по 2 мая, Белорецкий завод стано­вится ставкой Пугачева и повстанчес­кой Военной коллегии. Отсюда было отправлено не менее 11 именных указов Е. И. Пугачева, несколько распоряже­ний Военной коллегии с целью вовлече­ния населения в восстание и мобилиза­ции в повстанческие отряды1.

Получаемые отовсюду известия по­могали Пугачеву и Военной коллегии ориентироваться в создавшейся обста­новке, определить новую тактику в отно­шении заводов. В условиях широкого наступления карательных войск заводы не могли уже служить, как прежде, опорными пунктами для повстанческих отрядов. К весне 1774 г. пугачевцами были увезены с заводов большая часть продовольственных запасов, деньги, ору­жие. Чтобы заводы не служили местом для квартирования карателей, а оста­вавшихся на заводах крестьян не вынуж­дали служить проводниками в кара-

тельных войсках, повстанческое руко­водство приняло решение об уничтоже­нии заводов и увозе их жителей2.

Из Белорецка указы о сожжении за­водов были направлены авзяно-петров-ским работным людям, старшинам Си­бирской дороги Юлаю Азналину, Яхье Якшиеву и пугачевскому полковнику Салавату Юлаеву. Последним повелева-лось «чинить раззорении состоящим на Сибирской дороге заводам и сожигать их»!. Приведение в исполнение подоб­ных распоряжений ставки Пугачева возлагалось, как правило, на башкиро-казачьи команды. В большинстве случаев заводские крестьяне не только не проти­вились этим акциям, но и выступали активными их проводниками1. Уничто­жение заводов проводилось целенаправ­ленно, было сознательным действием предводителей восстания, а не проявле­нием вражды башкир к заводскому на­селению, как это пытались доказать властям заводовладельцы5.

Когда на Белорецкий завод дошли вести об оставлении после ряда боев Челябинска, Военная коллегия разра­ботала план воссоединения повстанчес­ких сил в районе крепости Магнитной и продвижения Главного войска по ли­нии крепостей, где Пугачев рассчиты­вал получить артиллерию и оружие, не­обходимые для предстоящих сражений с правительственными войсками.

Все это время командование кара­тельных сил и гражданские власти не располагали точными сведениями о мес­топребывании Пугачева. Правительст­венные войска, вступившие в край, были расположены в центре и по его грани­цам с тем, чтобы быстро подавить здесь восстание и не допустить его распро­странения на, как казалось властям, при-

1 Овчинников Р. В. Указ. соч. С. 213—221; Документы ставки Е. И. Пугачева. С. 67—68; Пугачевщина. Т. 2. С. 145.

2 Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева. Т. 3. С. 55—56.

. ' Крестьянская война. С. 124—125. На Сибир­ской дороге (в Уфимской и Исстской провин­циях) было 14 заводов.

4  Крестьянская война. С. 191.

5 Крестьянская война в России в 1773— 1775 годах. Восстание Пугачёва. Т. 3. С. 55.

Глава X Крестьянская воина 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

315

веденные в повиновение районы Казан­ской и Сибирской губерний. Для пресле­дования и разгрома Пугачева специаль­но были предназначены отряды гене­рала Ф. Ю. Фреймана и подполковника И, И. Михельсона. Правительственные войска, разделенные на 23 отряда, «союзно» располагались по линии в 1,5 тысячи верст1.

Как докладывал Екатерине II глав­нокомандующий карательными войска­ми генерал-поручик Ф. Ф. Щерба­тов, для подавления повстанческого дви­жения и преследования Пугачева все «возможное зделано»2. Однако ранняя весна после необычайно снежной зимы принесла полноводье и распутицу, сде-.лавшие невозможным быстрое передви­жение войск. Только. 24 апреля выступил из Уфы к Саткинскому заводу Михель-сон, а Фрейман, пробыв месяц в Стер-литамаке и Табынске, лишь 3 мая на­правился к Верхояицкой крепости. Туда же 23 апреля двинулся из Оренбурга коллежский советник И. Л, Тимашев, а отряд генерала Станиславского подо­шел к Верхояицкой дистанции 18 мая .

Задержка в передвижении войск как нельзя была на руку Пугачеву, занимав­шемуся комплектованием нового войска. Этим воспользовались и вожаки от­дельных пугачевских отрядов, предпри­нимавшие попытки объединить разроз­ненные повстанческие силы.

Новый подъем повстанческого дви­жения в Башкирии. Весной 1774 г. в Башкирии складываются четыре центра повстанческого движения, деятельность которых в значительной мере была свя­зана с непосредственными целями и за­дачами, стоявшими перед повстанческим руководством и Главным пугачевским войском. Первый из них охватывал тер­риторию Сибирской дороги, где повстан­цев возглавляли Салават Юлаев и И. Н. Белобородое. С уходом Белобо-родова к Магнитной крепости Салават взял на себя руководство восстанием в северных и северо-восточных районах Башкирии. Главной задачей, стоящей перед его отрядами, являлось противо­действие карательным операциям Ми­хельсона. Четырехтысячный отряд Са-лавата состоял из башкир, русских за-

Салават Юлаев, с картины народного художника СССР Е. Широкова

водских   и    государственных   крестьян, мишарей,  татар,  чувашей,   мари.

В течение мая четыре раза (6, 8, 17 и 31 -го) салаватовцы вступали в бои с карателями. Как военачальник, приоб­ретший опыт в сражениях Семилет­ней (1756—1763) и русско-турецкой (1768—1770) войн, Михельсон не мог не выразить удивления по поводу му­жества и стойкости повстанцев. Он при­вык смотреть на них, как на «кучи» и «толпы» непросвещенных в военном деле людей, поспешно разбегавшихся при первых ударах выстроившихся в боевой порядок регулярных войск. Здесь же, по его словам, повстанцы, «не уважая нашу атаку, прямо пошли к нам навстре­чу, однако, помощию божиею, по нема­лом от них супротивлении» все-таки были вынуждены отступить4. Михель­сон признался в том, что ему пришлось

1 РГВИА. Ф. 20. Д. 1233. Л. 134, 461—466; Д. 1238. Л. 365; РГАДА. Ф. 1274. Д. 175. Л. 452; Д. 186. Л. 275 об.; Д. 188. Л. 2—6, 24, 60; Кресть­янская воина. С. 142 —143.

2 Крестьянская война. С. 142.

3 РГАДА. Ф. 6. Д. 627. Ч. 9. Л. 273—274; Ф. 1274. Д. 174. Л. 650—652; Д. 175. Л. 452; Кресть­янская война. С. 134—136.

4  Крестьянская война. С.  140.

316

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

иметь дело с неустрашимым и искусным военачальником, который отважился вступить в бой с хорошо вооруженным и обученным неприятелем. Отряды Са-лавата, хотя и терпели неудачи, но в от­носительном порядке отступали, сохра­няя свою боеспособность. К тому же, салаватовцы изрядно потрепали коман­ду Михельсона и ушли, оставив его в полном неведении относительно после­дующих действий. «Я ныне остановился в поле на месте сражения. Куда дол­жен буду итти? — еще сказать не мо­гу», — сообщал Михельсон Щербатову1. Последовательно выполняя приказы Пугачева, Салават заботился о попол­нении Главного повстанческого войска новыми силами. Повстанцы контролиро­вали значительные территории на севе­ре Башкирии. Они создали сеть карауль­ных постов, чтобы следить за передви­жением карательных команд. Под осо­бым присмотром была Уфимская до­рога, связывающая Уфу с Екатерин­бургом.

Салавату Юлаеву приходилось ре­шать военно-организационные задачи (взаимодействие с другими повстан­ческими отрядами, назначения команд­ного состава, борьба за дисциплину и т. п.). Он стремился сосредоточить в своих руках вопросы управления осво­божденным краем2. Во второй период Крестьянской войны Салават был од­ним из самых авторитетных вожаков повстанческого движения в Башкирии.

Вторым крупным повстанческим рай­оном стали южные башкирские волос­ти. Вести о продвижении Пугачева по деревням и заводам Уфимской провин­ции, распространение его воззваний спо­собствовали тому, что Ногайская дорога в апреле 1774 г. явилась основным пос­тавщиком боевых сил в новое повстан­ческое войско. Здесь образуется несколь­ко крупных отрядов. С конца апреля ударной силой повстанцев выступали отряды Караная Мратова. Он предпри­нимал попытки сплотить разрозненные отряды, координировать и направлять их деятельность. В мае под его нача­лом действовали отряды таких крупных военачальников, как Канзафар Усаев и Качкын Самаров. Проводя агитацию

среди населения Ногайской дороги, Кан­зафар Усаев утверждал, что корпус Ка­раная состоит из 9 тысяч повстанцев, да у Качкына — 3 тысячи бойцов3. Эти цифры явно завышены. Но все же к июню повстанческие силы юга Башки­рии составляли несколько тысяч чело­век^.

Повстанческая борьба на юге Баш­кирии, как и в других регионах края, приобретает различные формы. Это — непрекращающееся многомесячное пре­следование карательных «деташамен-тов», нападение на отдельные части пра­вительственных войск, отгон лошадей воинских команд и местных гарнизонов, осада административных и торговых центров, крепостей и заводов, наруше­ние регулярной связи между губерн­скими и провинциальными центрами, между командирами войсковых частей. Генерал Щербатов с возмущением пи­сал Екатерине II, что башкиры «дерзают малыя команды окружать»5. В середи­не мая Каранай Мратов у д. Каркяли напал на команду из 300 гусар из отряда подполковника И. К. Рылеева, а Кач­кын Самаров блокировал Бугульчанскую пристань, где располагался пост секунд-майора В. Юшкова6.

Во второй период Крестьянской во'й-ны повстанцы стремились вернуть утра­ченные с наступлением карательных войск позиции. Они вновь атаковали притородки и крепости, многие из ко­торых ранее были в их руках (Стерли-тамак, Табынск, Бугульчан, Зилаир и др.). Наиболее успешно действовал от­ряд башкирского старшины Бурзянской волости Трухменя Янсеитова. 22 мая повстанцам удалось овладеть Уртазым-ской крепостью. Крепость была разо­рена и сожжена. Позднее такая же участь постигла Губерлинскую и Зила-ирскую крепости7.

1   Крестьянская война. С.  141.

'2 Гвоздикова И. М. Указ. соч. С.  151 — 164.

:1 РГВИА. Ф. 20. Д. 1239. Л. 42.

4 Крестьянская война. С. 152, 156, 182; РГАДА. Ф. 6. Д. 592. Л. 477; Ф. 1274. Д. 175. Л. 456; Д. 186. Л. 275 об.

5 РГВИА. Ф. 20. Д. 1233. Л. 462. й Крестьянская война. С. 152, 156. 7 РГАДА. Ф. 1274. Д. 186. Л. 288.

Глава X Крестьянская война 1773     1775 гг. на территории Башкортостана

317

Пушка времен Крестьянской войны

Каранай Мратов стремился объеди­нить усилия повстанцев юга Башкирии для овладения Уфой, Прямых указаний на то, что он получил такое задание от Пугачева — не обнаружено. Как отмеча­лось выше, в конце марта Пугачев от­правил под Уфу Алибая Мурзагулова с приказом вновь попытаться захватить центр провинции. Но Алибай изменил Пугачеву, явился с повинной к Михель-сону и на некоторое время отошел от восстания1. Узнав об этом, Пугачев пла­ны по овладению Уфой мог связывать с деятельностью своего полковника Ка-раная Мратова. Во всяком случае, в раз­нообразных документах, поступавших в провинциальную канцелярию, сообща­лось, что «главный... возмутитель в сей стороне Башкирии» Каранай Мратов собирается идти на Уфу, где к нему по­дойдут отряды Качкына Самарова, Кан-зафара Усаева и даже войско Пугаче­ва2. В начале июня отдельные команды повстанцев подходили к Уфе на расстоя­ние в 10—20 верст3. А 27 июня в 18 вер­стах от города трехтысячный повстан-

ческий отряд в ходе ожесточенного сра­жения был разбит войсками полков­ника А. Я. Якубовича. На поле боя ос-

«* 4

талось до двух тысяч уоитых .

В третьем центре народного движе­ния — в северо-западной части Башки­рии усилия повстанцев были направлены на то, чтобы препятствовать действиям карательных отрядов и войсковых пос­тов. Основные силы этого повстанчес­кого района под командованием пуга­чевского полковника башкира Осинской дороги Араслана Рангулова, татарина д. Байки Сибирской дороги Буляка Яку-пова, башкира Ирехтинской вол. Осин-

1   В   мае — июне   Алибай   Мурзагулов   снова

дейстиоьал в рядах восставших, а в июле принес повинную генералу П. М. Голицыну — Кресть­янская война. С. 124, 217, 396.

* РГВИА. Ф. 20. Д. 1239. Л. 28, 42; РГАДА. Ф. 6. Д. 592. Л. 477; Ф. 1100. Д. 8. Л. 47—50; Д. 9. Л. 554, 806—807.

а РГАДА. Ф. ПОО. Д- 9. Л. 215,

4 Там же. Л. 339, 376.

318

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

ской дороги Аладина Фелякова концен­трируются между Бирском и Ангася-ком. 26 апреля пугачевский отряд всту­пил в Троицкий завод. Заводское иму­щество и деньги были конфискованы, а приказчик и вахтер соляного магази­на — казнены1.

Повстанческое руководство центра поддерживало постоянную связь со ставкой Салавата Юлаева. При наборе людей в отряды повстанцы объявляли, что призывают «на службу государю Петру Федоровичу людей в команду к старшине Салавату Юлаеву»2. Тем са­мым они подчеркивали, что отряды, сформированные на территории Казан­ской и Осинской дорог, являются частью корпуса Салавата Юлаева. По их просьбе Салаватом было направлено к Бирску подкрепление во главе с опыт­ными командирами'5.

26 мая в двух верстах от Бирска ко­манда секунд-майора О. И. Дуве была атакована трехтысячным отрядом пуга-чевцев. Рапортуя о ходе четырехчасо­вого боя генералу Щербатову, Дуве пи­сал: «Я должен признатца, что никогда не воображал, чтоб так злодеи жестоко могли обороняться, как они поступа­ли»4. И когда через несколько дней Дуве узнал, что пятитысячный пугачевский отряд приближается к Бирску, он отдал приказ об отступлении. 4 июня повстан­цы ворвались в крепость и сожгли ее5. Вслед за Бирском был подожжен и Ан-гасякский завод, но хлебные амбары и некоторые производственные постройки были сохранены6.

Четвертым крупным очагом восста­ния был район зауральской Башкирии. В конце апреля отряды из башкир и рус­ских вновь осаждали крепости, большие села, где с подходом карательных войск восстанавливалась старая власть. Они препятствовали продвижению корпуса генерал-поручика И. А. Деколонга, пы­тавшегося настичь Пугачева. Деколопг вынужден был дробить свои войска, на­правляя их к Каспийскому заводу, где располагался отряд Базаргула Юнаева, к району между Чебаркульской кре­постью, Челябинском и Кыштымским заводом, контролируемому отрядом (из 1300 человек) под командованием пу­гачевских полковников исетского казака

В. Михайловских и башкирского стар­шины Балакатайской вол. Сары Абдул-лина7. Повстанцы зауральской Башки­рии снабжали Пугачевское войско про­довольствием и оружием, отправляли конные отряды.

В результате активной поддержки восстания населением Башкирии Е. И. Пугачеву удалось за короткий срок сформировать здесь новое повстанчес­кое войско. В первых числах апреля он имел отряд из 500 чел., а к середине мая располагал 10—12-тысячным войском8. По сведениям главнокомандующего ка­рательными войсками, в составе Пуга­чевского войска было 6 тысяч башкир9.

Таким образом, деятельность по ор­ганизации боевых сил, проводимая став­кой Пугачева и его сподвижниками в Башкирии, увенчалась крупным успехом. К концу весны число повстанцев в Главном войске и в нескольких объеди­ненных отрядах, действовавших в раз­ных частях Башкирии,' достигло 25 ты­сяч человек. Сюда не вошли повстанцы небольших местных отрядов, учесть ко­торые невозможно.

Отряды состояли из представителей разных народов и сословий, но основ­ным ядром повстанческих боевых сил как и на первом этапе восстания, были яицкие казаки, башкиры и заводские крестьяне. Многонациональным был и командный состав отрядов. Во главе крупных соединений стоял и русские (И. Н. Белобородое, А. А. Овчинников, И. Н. Грязное), башкиры (Салават Юла-ев, Качкын Самаров, Каранай Мратов), мишари (Канзафар Усаев, Бахтияр Кан-

1   РГАДА. Ф.  1274. Д. 186. Л. 273.

2 Крестьянская война. С. 306.

а Там же. С. 305—306, 315—316; РГАДА. Ф. 349. Д. 7248. Л. 27—30.

1  Крестьянская война. С. 162.

5 Там же. С. 182—184.

" Там же. С. 250; РГАДА. Ф. 1274. Д. 186. Л. 170, 284.

7 РГАДА. Ф. 6. Д. 627. Ч. 9. Л. 109, 152, 182-183, 267, 276, 333—334; Документы ставки Е. И. Пугачева. С. 104, 286—288.

ё Архив ПФИРИ. Кол. 51. Оп. 1. Д. 33. Л. 22; РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 1. Л. 323 об.—324; До­кументы ставки Е. И. Пугачёва. С. 110; Кресть­янская война. С. 181.

9  РГАДА. Ф. 1274. Д. 188. Л. 72.

Глава X Крестьянская война 1773—/77.5 гг. на территории Башкортостана

314

каев) и представители других народов Южного Урала.

Военная коллегия, крупные пугачев­ские военачальники стремились внести организацию в действия многочисленных повстанческих отрядов, в разработку планов боевых операций. В трудных ус­ловиях походной жизни Военная кол­легия многое делала для подъема пов­станческого движения в крае. Имеются данные о ее переписке с атаманами крупных отрядов, о прибытии их к Пу­гачеву. Но повстанческому штабу слож­но было в полной мере управлять дей­ствиями всех отрядов, особенно тех из них, которые были отдалены десятками и сотнями верст от ставки Пугачева. Наблюдались попытки отдельных пов­станческих вожаков координировать вы­ступления отрядов в разных районах Башкирии. Но несмотря на все усилия повстанческого руководства «единство командования военных действий не до­стигалось» .

Весной 1774 г. в обстановке военных неудач, среди старшинской верхушки нерусского населения края усилились колебания. Беспокоясь за свое положе­ние и в ответ на обещания Екатерины II «прощения вины и награждения» баш­кирам за поимку Пугачева2 в апреле 1774 г. 38 башкирских и 10 татарских старшин, ранее принимавших участие в восстании, принесли повинную влас­тям3. Такие старшины вместе со стар­шинами, которые «к бунту совсем при-частны не были» составили больше по­ловины общего числа «иноверческих» старшин.

Изменившие восстанию старшины всячески помогали карателям. По прика­зу генерала Щербатова с апреля по всей Башкирии собирались команды для борьбы с восставшими. В начале мая в отрядах Михельсона и Фреймапа было 600 башкир и мишарей. Всего старшинам удалось откомандировать в помощь пра­вительственным войскам около 2,5 тыся­чи человек4.

Другие старшины предпринимали самостоятельные карательные опера­ции. Дело доходило до вооруженных столкновений между повстанческими от­рядами из башкир, мишарей, татар и карательными «иноверческими команда-

ми». Например, Качкын Самаров раз­бил отряд Киикбая Ямансарина, а за­тем повстанцы блокировали Суун-Кип-чакскую вол. Ногайской дороги, не да­вая возможности Киикбаю и его при­верженцам присоединиться к прави­тельственным войскам5.

Но чаще местные каратели трусливо нападали на небольшие группы повстан­цев и отвозили захваченных в плен к царским офицерам, где под угрозой «ис­коренения» семей требовали от пуга-чевцев «покориться» властям. Всего, по неполным данным, на территории Баш­кирии (преимущественно на Ногайской и Казанской дорогах) самостоятельно действовало до 10 башкиро-мишарских карательных отрядов. Некоторые из них, как например, отряд Башира Ту-пеева, насчитывали до нескольких сотен человек.

Несмотря, однако, на все усилия, каратели не смогли получить достаточ­ное количество башкирской конницы для борьбы с повстанцами. Рядовые общинники саботировали приказы стар­шин и отказывались служить в каратель­ных отрядах. Как и в начале восстания, собранные в помощь карателям коман­ды включились в борьбу со своими уг­нетателями. Так, 13 башкирских и ми-шарских старшин Ногайской и Казан­ской дорог жаловались в апреле 1774 г. генералу А. И. Бибикову, что пугачев-цы «во всех жительствах богатых лю-

Черепнин Л. Я. Крестьянские войны в Рос­сии периода феодализма // Коммунист, 1973. № 13. С. 86.

'2  РГВИА. Ф. ВУА. Д. 143. Л. 208, 219, 230 об.

3 РГАДА. Ф. 6. Д. 507. Ч. 4. Л. 435—437; Д. 592. Л. 129, 133, 181, 426, 427; Д. 593. Л. 161 — 163, 298; Ф. 1274. Д. 174. Л. 616—617; Крестьян­ская война. С. 122—124, 127, 128, 145, 146, 169, 170, 374, 375. В мае — июне 1774 г., в период нового подъема повстанческого движения, 11 старшин снова присоединились к повстанцам, но в июле мнились с повинной к нластям.

4 РГАДА. Ф. 6. Д. 592. Л. 51, 265 об., 271; Д. 627. Ч. 9. Л. 144—145 а, 356—359; Ф. 1100. Д. 8. Л. 242; Д. 9. Л. 560; Д. И. Л. 1—2; Ф. 1274. Д. 174. Л. 261; Д. 185. Л. 34- 39; Д. 188. Л. 20, 29, 32 об.—33, 151 об., 155 об.; РГВИА. Ф. 20. Д. 1240. Л. 316- 317, 352 а; Крестьянская вой­на. С. 371, 374.

г' РГАДА. Ф. 1100. Д. 8. Л. 91; Д. 9. Л. 385; ГАОО. Ф. 3. Д. 148. Л. 49; Крестьянская иойна. С. 124, 138, 167, 181.

320 Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

дей ограбили... и находящихся в пови­новении... крайно изобижали и привели в раззорение»'.

Повстанцы сжигали дома, разоряли хозяйства представителей старшинской верхушки, принимавшей участие в ка­рательных акциях против восставшего народа или призывавших к повинове­нию властям. У Кулыя Балтачева было захвачено имущества на 5302 руб.; у ясачного татарина д. Амирово Орен­бургской провинции отобрали скот, ло­шадей и товар на сумму в 6 тысяч руб.; сумма конфискованных повстанцами то­варов челябинского купца Якупа Сол-танаева исчислялась в 17736 руб.; бо­гатые мишари Исетской провинции ли­шились имущества на 21 680 руб.2

Боевые действия Главного повстан­ческого войска в Башкирии и его поход к Казани. С Белорецкого завода по гор­ным тропам «чрез лес по указательству бывших в толпе башкирцов» армия Пу­гачева 5 мая подошла к крепости Маг­нитной5. На следующий день пугачевцы овладели крепостью. Повстанцы распо­лагали теперь артиллерией, захваченной в крепости, и порохом, привезенным с Каслинского завода командой баш­кирского старшины Базаргула Юнаева4.

Не оставляя, видимо, надежды на захват центра Исетской провинции — Челябинска, Пугачев уклонялся от встреч с правительственными войсками. Он обошел Верхояицкую крепость, где были сконцентрированы крупные кара­тельные силы, и направился к Карагай-ской крепости.

До 20 мая продолжалось победное шествие Главного повстанческого войска по крепостям Оренбургской линии. Пет­ропавловская, Степная, Троицкая кре­пости, Подгорный и Санарский фор­посты были захвачены, а затем уничто­жены повстанцами. Крепости, как и за­воды, использовались карателями в качестве опорных пунктов для борьбы с восставшими и служили базами для снабжения войск продовольствием и боеприпасами. Уничтожение крепостей весной 1774 г. диктовалось обстановкой решительного наступления каратель­ных частей на основные повстанческие районы.

21   мая карателям  наконец удалось

настигнуть Пугачева. В сражении под Троицкой крепостью пугачевцы были разбиты корпусом генерала Деколонга. В своем сообщении оренбургскому гу­бернатору Деколонг так описывал ход сражения: «и сколько сам [Пугачев] не усиливалса свои отчаянные силы, разъезжая наподобие ветра, удержи­вать и утверждать, однак осталса раз-сыпанным»5. Пугачев потерял около 4 тысяч убитыми, всю артиллерию, со­стоявшую из 28 орудий6.

Но отступление пугачевцев не было столь беспорядочным, как казалось ге­нералу. По словам повстанцев, после сражения Пугачев «башкирским стар­шинам приказал же збиратца в скопы». И уже на следующий день к Пугачеву, отступившему к Нижне-Увельской сло­боде, «подоспели башкиры и собралось много охотников, ушедших от баталии,— всех стало до 2000»7. И когда на этот отряд 22 мая неожиданно вышел Ми-хельсон, он не сразу понял, что навстре­чу ему шло войско Пугачева, за два дня до это го разбитое в с ражении под Троицкой: следующие в боевом поряд­ке команды подполковник принял за корпус Деколонга. Пугачевцы первыми атаковали врага, и Михельсону с тру­дом удалось перестроить свои войска. Главный удар Пугачева был направлен, на артиллерию и конницу, состоявшую из верных правительству башкир и ми­шарей. Смяв конницу, Пугачев «щитал себя победителем, бросился в разсып-ку». Но введение в действие эскадрона изюмских гусар под началом Михель-сона заставило пугачевцев отступить. В этом же сражении у Кундравинской слободы было убито до 600 и захвачено в плен 400 повстанцев. Однако Михель-

1   Крестьянская война. С.  127—128.

'2 РГАДА. Ф. 1274. Д. 175. Л. 395, 398; Д. 186. Л. 103 об.; ЦГИА РБ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 2. Л. 162— 163; Материалы по истории Башкирской АССР. Т. V. М., 1960. С. 552—554.

I РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 2. Л. 181.

Документы ставки Е. И. Пугачева. С. 288; РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 1, Л. 316. Ч. 6. Л. 169.

5 РНБ ОР Р. IV. Д. 668. Л. 83 об.

в РГАДА. Ф. 6. Д. 627. Ч. 5. Л. 109—110; Ф. 1274. Д. 179. Л. 535—536; Дми1 риев-Мамо-нов А. И. Указ. соч. С. 108—111.

7 РГАДА. Ф. 6. Д. 627. Ч. 9. Л. 315—316; Пу­гачевщина. Т. 2. С. 208.

Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

321

сон понимал, что не разбил Пугачева и в отчете Щербатову о сражении пи­сал: «Я не иначе считаю, что злодей вновь станет стараться усиливаться по заво­дам и соединяться с бунтующими баш­кирами»1.

Каратели опять потеряли Пугачева. Он остановился в д. Байгазино на р. Миасс, где его ждала «приготовленная толпа с 400 башкирцами». Здесь Пуга­чев получил известие о том, что к Челя­бинску подошли дополнительные кара­тельные силы. Поэтому он не решился идти к Челябинску, а ездил по дерев­ням, пополняя свой отряд новыми пов­станцами2.

Башкирские команды информирова­ли Пугачева о всех передвижениях пра­вительственных войск. Это позволило повстанческому руководству осущест­вить умелый тактический ход: пропус­тить карателей вперед и тем самым из преследуемых превратиться в преследо­вателей3.

31 мая Пугачев вступил на Злато-устовский завод, а через 2 дня — на Саткинский. Жители заводов были вы­ведены, заводские строения сожжены. Отряд Пугачева пополнился за счет ра­ботных людей, на заводах было взято несколько пушек.

Вечером 2 июня у р. Ай неподалеку от д. Киги к Пугачеву присоединился отряд Салавата Юлаева. Пугачев так описал эту встречу: «Пришол он в баш­кирские селении, где нашел стоящих на конях башкирцев до трех тысяч че­ловек. И из оных, увидя идущую его тол­пу, старшина Салават, подъехав к нему, Емельке, сказал: «Это стоит наше баш­кирское войско, и мы дожидаемся ваше величество, а нас де старшин здесь трое». И он, Емелька, сказал: «Благодарствую. Послужите мне!»4. И на следующий день в бой против корпуса Михельсона Пугачев бросил свой отряд, насчитывав­ший до 3500 человек5. После многоча­сового сражения в нескольких верстах от д. Киги, во время которого «проис­ходила великая ружейная и пушечная пальба», войско Пугачева отступило6, но два дня спустя вновь напало на Ми­хельсона. Пугачевцы переправились через р. Ай, где и устроили засаду, рас­положившись в ущельях гор. Как пока­зывал Пугачев на допросе в Тайной

экспедиции Сената, в ходе этих сраже­ний он «не мог... сломить» Михельсона, но и последний «так же его не разбил», и они «разошлись»7.

Вечером 5 июня Пугачев, удовлет­воренный исходом боя и тем, что войско не понесло больших потерь, пожаловал группу верных ему предводителей пов­станцев военными и гражданскими чи­нами. Среди награжденных были Сала­ват Юлаев и Канзафар Усаев, удостоен­ные чинов бригадиров (или главных полковников). Юлая Азналина Пугачев, по собственному признанию Юлая, «для лутчего в народе разбирательства и уч­редил... над всеми в нашей стороне оби­тающими главным атаманом»8. Это было выражением признательности вождя Крестьянской войны башкирскому на­роду, с самого начала выступления по­ставлявшего в ряды восставших своих лучших джигитов и не раз после круп­ных поражений (под Татищевой кре­постью, Сакмарским городком, Троиц­кой крепостью и Кундравинской слобо­дой) способствовавшего возрождению Главного войска.

На допросе в Яицкой секретной ко­миссии Пугачев показал, что после июньских боев с Михельсоном он про­вел в Башкирии около недели, где на­брал «башкирцов тысяч десять и не­сколько завоцких крестьян, и пошол на Красноуфимскую крепость»9. Из Башкирии Главное повстанческое войско двинулось к Казани. 10 июня оно бес­препятственно заняло Красноуфимск, затем, переправившись через р. Уфу, вступило в пределы Казанской губернии.

1 РГВИА. Ф. 20. Д. 1239. Л.  146—147.

2 РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 2. Л. 279—281; Д. 627. Ч. 9. Л. 333—334, 340.

3 Там же. Ф. 1100. Д. 9. Л. 64; Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева. Т. 3. С. 64.

* Красный архив. 1935. № 2—3 (69—70). С. 211.

5 РГВИА. Ф. 20. Д. 1239. Л. 181.

в Крестьянская война. С. 171 —173.

7 Красный архив. 1935. № 2—3 (69—70). С. 211—212.

* Крестьянская война. С. 317. 9 Следствие  и  суд  над  Е.  И.   Пугачевым// Вопросы   истории.   1966.   №   4.   С.   120—121.

322 Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

11 июня под Ачитской крепостью пугачевцы встретили выступившую из Кунгура карательную команду подпол­ковника А. В. Папава. Охватив команду с флангов, повстанцы открыли сильный огонь и вынудили карателей к отступле­нию, преследуя их в течение 6 часов1.

С распространением известий о дви­жении Пугачевского войска в централь­ные районы страны повстанцы Башкирии стремились преградить путь каратель­ным отрядам, гнавшимся за Пугачевым. Генералу Щербатову пришлось бросить «все войско на укрощение бунтующих башкирцов, дабы тем как наискорее уничтожить надежду самозванца на сей преданный ему народ»2. Лишь после трех крупных сражений с пугачевцами вы­брался за пределы Башкирии Михель-сон. Отвлекая на себя внимание кара­тельных команд, повстанческие отряды всячески мешали их продвижению. Они занимали перевозы, сжигали мосты, паромы, лодки и другие сплавные сред­ства3. Спешившие в Поволжье, к райо­нам действий Пугачева, войска только с 21 июня по 6 июля 11 раз вынуждены были вступать в сражения, навязанные им башкирскими повстанцами4.

Правительственные войска и местные карательные силы безуспешно пыта­лись предотвратить массовое уничто­жение повстанцами южноуральских заводов. Покидая Башкирию, Пугачев подтвердил свое распоряжение о сожже­нии заводов. В первых числах июня он выяснял у Юлая Азналина: «все ль за­воды по ево повелению... истреблены?» и, получив отрицательный ответ, при­казал ко всем сохранившимся «заводам делать приступы»5.

Многие заводы были сожжены или разрушены башкирскими повстанцами с добровольного согласия их работни­ков и жителей. Боеспособная часть заводских крестьян пополнила ряды повстанческих вооруженных сил, при­писные крестьяне разошлись по своим деревням, большинство работных людей с семьями ушли в горы или были отос­ланы в Пермскую провинцию.

Но выполнение решений повстан­ческого руководства о ликвидации за-

водов не всегда проходило гладко. Это было связано с ростом стихийности в выступлениях местного населения края. Участились случаи грабежей отрядами отдельных башкирских старшин не толь­ко заводского, но и личного имущества русского населения. Они громили и под­жигали заводские деревни только за то, что те были построены на башкирской земле. Подобные акции использова­лись заводской администрацией для разжигания национальной вражды и организации сопротивления повстан­цам. Отказ работников некоторых заво­дов участвовать в ликвидации производ­ственных зданий можно объяснить и тем, что заводы и окружавшие их де­ревни были постоянным местом их жи­тельства и единственным средством су­ществования. Все же в своей основе уничтожение заводов было своеобраз­ной формой классовой борьбы против феодального гнета. В течение мая — июня на территории Оренбургской гу­бернии «до пошвы» сгорело 23 завода, «малое позжение» коснулось остальных 16 предприятий6.

21 июня Главное повстанческое вой­ско овладело Осой. После этого часть повстанцев Башкирии вернулась в род­ные края. Как заявил на следствии Кан-зафар Усаев, его самого, Салавата Юлае-ва, Юлая Азналина и других «своих начальников таковых же... полковников» Пугачев отправил в Башкирию с указа­ми для «возмущения спокойно живу­щих и набирания толп на разныя до­роги»7.

Другая часть башкирских повстанцев некоторое время оставалась на терри­тории Казанской губернии, проводя мо-

1   РГВИА. Ф. 20. Д. 1239. Л. 293.

'2 РГАДА. Ф. 1274. Д. 188. Л. 145 об.

3 Там же. Д. 185. Л. 5—6; РГВИА. Ф. 20. Д. 1233. Л. 491 — 494; Д. 1240. Л. 316—317. Л. 35 а и б.

4 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 143. Л. 256.

5  Крестьянская война. С. 317.

6 Кашинцев Д. Указ. соч. С. 252—281; Пав­ленко Н. И. История металлургии в России XVIII века. Заводы и заводовладельцы. М., 1962; Андрущенко А. И. Указ. соч. С. 328—336.

7 Крестьянская война. С. 222.

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

323

билизацию крестьян в Пугачевское войско и обеспечивая его тылы. Самым многочисленным и активным был от­ряд повстанческого полковника мишара д. Оки Уфимской провинции Бахтияра Канкаева1. С Пугачевым ушел большой башкирский отряд под командованием повстанческого генерала Юламана Ку-шаева.

12 июля Главное войско Пугачева захватило Казань (кроме Кремля, где засел местный гарнизон), а 12, 13 и 15 июля под городом вело бои с корпусом Михельсона. Отважно сражались здесь башкирские команды и сформи­рованные из жителей Башкирии Авзян-ский и Исетский полки2. 15 июля Пуга­чев потерпел поражение.

С остатками войска Пугачев отсту­пил к Кокшайску. Здесь 16—18 июля он переправился на правый берег Вол­ги. Его отряд насчитывал около тысячи человек, среди которых было несколько сот башкир во главе с главным полков­ником Кинзей Арслановым. Остальные повстанцы, в том числе и башкиры, по­лучили приказ «возвратитца обратно в свои селении»'1.

С уходом из Башкирии Главного войска Пугачева народное движение здесь не угасло. В Башкирии оставался Салават Юлаев, который и взял на себя предводительство повстанческим дви­жением в крае.

§ 3. Повстанческая борьба в Башкортостане  после   ухода Пугачева в Поволжье (сер. июля 1774—1775 г.)

Новый этап восстания. Салават Юла­ев — предводитель повстанческого дви­жения в Башкирии. Третий этап Кре­стьянской войны характеризуется перенесением центра движения в губер­нии правобережной Волги. В течение второй половины июля и в начале августа 1774 г. Пугачеву удалось овла­деть в Поволжье рядом городов. Его войско насчитывало десятки тысяч пов­станцев. Возникшая реальная угроза

11*

юго-восточным районам Московской гу­бернии и общий размах восстания заставили правительство и дворян при­нять экстренные меры по вооруженному подавлению народного движения.

29 июля Екатерина П назначила новым, четвертым по счету, главноко­мандующим всеми карательными вой­сками генерал-аншефа П. И. Панина. В его распоряжение было отдано 16 кавалерийских и пехотных полков, 7 гусарских эскадронов, 4 легкие поле­вые команды, свыше 3500 донских и малороссийских казаков, а также весь состав гарнизонов Оренбургской, Казан­ской, Астраханской губерний и создан­ные там дворянские ополчения. Этой силой, которая, по мнению Екатерины II «едва ли не страшна... и соседям», т. е. соседним странам, правительство на­деялось покончить с восстанием4. Круп­ные воинские части были направлены в повстанческие районы после поспеш­ного заключения Кючук-Кайнарджи-ского мира с Турцией. С этими войсками Панин начал войну на истребление восставших.

Из Оренбургской губернии в погоню за Пугачевым ушла большая часть пра­вительственных войск, но продолжав­шаяся в крае повстанческая борьба удерживала значительные контингенты воинских сил. К тому же командование карательных сил и местные власти не без оснований рассматривали Башкирию как место, куда Пугачев мог вернуться за поддержкой. Ф. Ю. Фреймам в своих воспоминаниях, подводя итоги кара­тельной службы летом и осенью 1774 г., записал: «На этом закончилась моя экспедиция в Башкирии, куда я был

1 Документы ставки Е. И. Пугачева. С. 317— 349; Воззвания и переписка вожаков Пугачев­ского движения в Поволжье и Приуралье. Ка­зань, 1988. С. 128—191.

2 Пугачевщина. Т. 2. С. 340.

3 Рознер И. Г. Казачество в Крестьянской войне 1773—1775 гг. Львов, 1966. С. 160; Пуга­чевщина. Т. 2. С. 275.

4 Сборник РИО. Т. 6. СПб., 1871. С. 85—86.

324

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

послан, чтобы Пугачев не получил от­туда помощи»1.

Развитию повстанческого движения в Башкирии способствовало возвращение из-под Осы и Казани башкирских пов­станческих отрядов, входивших в Глав­ное войско Пугачева. И наиболее интен­сивно оно протекало в июле—сентябре 1774 г., до переброски из Поволжья в Оренбургскую губернию крупных вой­сковых частей.

1 августа генерал-поручик Ф.Ф, Щер­батов доносил императрице, что размах восстания в Башкирии «не уменьша­ется»2. Вводя в курс событий в Орен­бургской губернии П. И. Панина, гене­ралы П. М. Голицын и И. А. Деколонг писали, что «здешние дела в ...раз-стройке состоят»3, и «башкирцы от бунта своего не отстают»4.

Основными формами народной борь­бы оставались сражения с правитель­ственными войсками и местными ка­рательными отрядами, закрытие свобод­ного проезда по главным дорогам, оса­да крупных населенных мест. Повстан­ческие отряды возглавляли те, кто, по наблюдениям властей, были «названы от ... Пугачева за их к нему принесен­ные услуги полковниками и свыше чи­нами». Среди них — башкиры Салават Юлаев, Юламан Кушаев, Базаргул Юна-ев, мишар Канзафар Усаев, татарин Ермухаммет Кадырметев, чуваш Ми­хаил Андреев, мари Байкей Тойкиев.

Главные события повстанческого движения на территории Башкирии в июле—ноябре 1774 г. были связаны с именем Салавата Юлаева. В приговоре оренбургского губернатора в вину Сала-вату и его отцу ставилось то, что они по уходе Пугачева «из пределов Орен­бургской губернии», возглавив «башкир-цов большую толпу», продолжали сра­жаться «с неудержанным ... стремле­нием»5. Командующий правительствен­ными войсками П. И. Панин квалифи­цировал Салавата, как «главнаго между башкирским народом теперь возмути­теля»6, а один из самых рьяных участ­ников подавления восстания старшина Кулый Балтачев заявил во время след­ствия по делу Салавата в Москве, что

имя его, Салавата, по всей Башкирии «везде слышно было»7.

В июле и августе повстанческие от­ряды разъезжали «в самой Оренбурга близости», создавая угрозу администра­тивному центру губернии. И напуган­ный губернатор требовал незамедли­тельного возвращения из Исетской про­винции войск генерала Ф. Ю. Фрей-мана «для прикрытия же города Орен­бурга с окольными местами»8.

Во второй половине июля основные повстанческие силы сосредоточиваются около Уфы. Отряды Салавата Юлаева, Канзафара Усаева, Караная Мратова и других пугачевских вожаков с разных сторон шли к городу, чтобы «зделать на Уфу нападение и разбивать везде воинские команды»9. В начале августа повстанцы действовали в 50—70 верстах от Уфы. Под Стерлитамаком 2,5-ты­сячный повстанческий отряд трижды вступал в бои с преграждавшим ему дорогу к Уфе полковником П. А. Ше­пелевым10.

Но повстанческое руководство не смогло обеспечить единства действий всех отрядов, а наступление регуляр­ных частей и местных карательных отря­дов сорвало планы повстанцев по овла­дению Уфой. К тому же в начале августа отрядом старшины Кидряса Муллакаева был захвачен в плен один из крупней­ших вожаков народного движения в Башкирии Канзафар Усаев".

С августа 1774 г. основным районом повстанческой борьбы стали волости се­верной и северо-восточной Башкирии. Предводителем восстания в этом районе

КопНзсЬе   МтсеПапееп.    Кща.    1794. N 7—8. 5 407.

'2  Пугачевщина. Т. 3. С. 273. '* Крестьянская война. С. 223. 4  Пугачевщина. Т. 2. С. 416. а  ГАОО. Ф. 3. Д. 148. Л. 73.

6  Крестьянская война. С. 242.

7 Там же. С. 307.

8 РГАДА.  Ф.   1274.  Д.   186. Л.  271—272.

9 Крестьянская война. С. 214—216; 221 — 222, 226; РГАДА. Ф. 6. Д. 507. Ч. 2. Л. 311—312, 316—317; Ч. 4. Л. 207; Ф. 1274. Д. 186. Л. 302.

10 РГАДА. Ф. 1274. Д. 187. Л. 260.

" Крестьянская война. С. 225, 401, 402.

Глава X Крестьянская война 1773 -1775 гг. на территории Башкортостана

325

был Салават Юлаев. Сюда каратели направили значительные воинские силы, здесь проходили самые крупные сраже­ния. Повстанческие отряды, насчиты­вавшие до трех тысяч человек, неодно­кратно вступали в сражения с коман­дами полковника А. Я. Якубовича, майо­ров И. Штерича, Ф. Жолобова, Д. О. Гагрина и других1.

Отдельные факты свидетельствуют о стремлении повстанческих командиров согласовать свои действия в борьбе с неприятелем. Как и ранее, в мае и июне, Салават Юлаев оказывал военную по­мощь своим соратникам — атаманам башкиру Аладину Бектутанову, татари­ну Ермухаммету Кадырметеву, мари Байкею Тойкиеву и другим, действо­вавшим на территории Казанской до­роги.

В это же время башкирские пов­станческие отряды вновь присоедини­лись к отрядам русских «злодейских атаманов* из пограничных волостей Пермской провинции. По сведениям управителя Сарапульской волости С. Баранова, в конце июля в волости действовало три отряда, насчитывавших до 1500 пугачевцев из русских, башкир и мари. Пользуясь отсутствием в райо­не правительственных войск, они фак­тически держали волость в своих ру­ках2. В Осинской волости русско-баш­кирские отряды преграждали путь ко­манде подполковника А. В. Папава и преследовали отдельные группы кара­телей3. 5 сентября пермские провинци­альные власти получили сведения о том, что «за Уфою рекой башкирец Сала-ватко имеет в собрании башкирцов до тысячи, да пришедших к нему тулвен-ских татар две тысячи, и нападение де хочет иметь на Ачитскую крепость, та-кож и Кунгур, в разсуждение — де того, что команд во оных никаких нет»4.

Активизация повстанческой борьбы на севере Башкирии крайне беспокоила провинциальные» власти и, опасаясь за безопасность Уфы, они настаивали на отправлении в этот район команды под­полковника И. К. Рылеева. 18 сентября в 90 верстах от Уфы вблизи д. Тимош-кино авангардный отряд конников Са-

лавата внезапно напал на карателей, привел их в смятение и, наделав пере­полоху, быстро скрылся. Четыре дня спустя, 22 сентября, у д. Нуркино, из­вещал Рылеев, он с «башкирцом Са-лаваткою имел прежестокое сражение, у котораго было злодейской толпы до трех тысяч человек» ^. К этому времени Салавату Юлаеву удалось объединить под своим командованием несколько повстанческих отрядов. Сражение 22 сентября было долгим и трудным. Са-лаватовцы неоднократно атаковали не­приятеля, но раз за разом интенсив­ный пушечный и ружейный огонь отбра­сывал их на исходные позиции. Поте­ряв до 400 человек убитыми, повстан­цы вынуждены были отступить.

Не затихает народное движение и в других частях Башкирии. На Ногайской дороге между д. Имангулово и с. Бу-гульчаном действовал двухтысячный отряд Качкына Самарова0. Башкирские отряды нападали на корпус генерала Ф. Ю. Фреймана, следовавший из Вер-хояицкой крепости к Зилаирской7.

В западных районах губернии кара­тели также не могли справиться с вос­ставшим населением. Между Перево-лоцкой и Сорочинской крепостями дей­ствовал отряд из 500 яицких казаков и башкир с 3 пушками .

Одним из ярких примеров совмест­ной борьбы трудовых масс разных на­циональностей было боевое взаимо-

1 РГАДА. Ф. 6. Д. 490. Ч. 1. Л. 250. Д. 507. Ч. 5. Л. 199 об.; Д. 593. Л. ИЗ—114; Ф. 1274. Д. 182. Л. 280; РГВИА. Ф. 52. Оп. 194. Д. 101. Л. 66; Материалы для истории Пугачевского бун­та///1/*^ Я. К. Труды. СПб.; 1901. Т. IV. С. 640— 641.

2 Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева в Удмуртии. Сборник доку­ментов и материалов. Ижевск, 1974. С. 231—237.

11 Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева. Т. 3. С. 292—294.

4  Пугачевщина. Т. 2. С. 267.

5 Крестьянская война. С. 231.

6 РГАДА. Ф. 6. Д. 490. Ч. 1. Л. 251; №ие №г<Изспе М15«:11апееп. К^а. 1794. М.' 7—8. 5. 405—406. Крестьянская война. С. 399.

7 РГАДА. Ф. 1100. Д. 10. Л. 49—51; Ф. 1274. Д. 174. Л. 635-638; Д. 186. Л. 293—296; Пуга­чевщина. Т. 2. С. 336—339.

"   РГАДА. Ф.  1274. Д.  186. Л. 309.

326 Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

действие жителей татарских деревень, расположенных по Ново-Московской дороге, с башкирскими повстанцами. Совместными усилиями они препятст­вовали, сообщению между Оренбургом и Казанью, захватывали обозы с про­довольствием и другие транспорты, уби­вали проезжавших офицеров. В июле против жителей придорожных деревень двинулись со стороны Оренбурга отряд секунд-майора В. Юшкова, а от Бугуль-мы — секунд-майора В. Меллина. Узнав об этой карательной операции, к дороге подошли башкирские повстанцы. 19 июля башкиро-татарский отряд напал на команду, расположившуюся в д. Юзе-ево. На помощь осажденным губерна­тор вынужден был срочно перебросить гусарский эскадрон, снаряженный для борьбы с казахскими повстанцами1. Жи­тели татарских деревень присоединя­лись к повстанцам. В погоне за ними Юшкову и Меллину пришлось выдер­жать пять сражений2. Но «усмирить» население им не удавалось. Как заяв­ляли губернские власти, даже осенью 1774 г., когда Пугачев был разбит, та­тары «изо многих деревень... о проез­жающих по дороге разнаго звания лю­дей подавали... башкирцам известии и с ними вместе, выезжая на дорогу, оных убивали...»3.

Всего с середины июля по сентябрь 1774 г. на территории Уфимской про­винции было 26 крупных сражений пов­станцев с воинскими командами.

Напряженное положение сохраня­лось и в волостях Исетской провинции. Правда, в отличие от Уфимской про­винции здесь оставались все войска, вве­денные из Сибирской губернии в конце 1773 года. Карателям удалось привести в повиновение почти все русское на­селение провинции. Но повстанческие отряды, действовавшие в исетской Баш­кирии, не распались. Они вынуждены были изменить тактику и от открытых выступлений перейти к ведению парти­занской войны. Располагаясь в трудно­доступных местах, они внезапно напа­дали на отдельные воинские команды и тем держали карателей в постоянном напряжении.

Специально для «поиска» повстан­ческих отрядов и проведения каратель­ных операций среди местного населе­ния, в Зауральскую Башкирию был направлен отряд И. Л. Тимашева. Угро­зами и силой оружия ему удалось при­вести в повиновение часть башкирских и мишарских дворов4. Но продолжению этой деятельности «возпрепятствовал... возвратившийся от ... Пугачева с тол­пою его наперстник, называемый ге­нералом Юламан» .

Участник казанских боев Главного повстанческого войска с неприятелем Юламан Кушаев взял на себя задачу сплотить повстанческие силы в провин­ции. Подробных сведений об их борьбе не обнаружено. Оценку деятельности Юламана находим в рапортах Тима­шева, сообщавшего, что Юламан свел на нет успехи карателей «по приведе­нию в повиновение исецкой Башкирии ..., чего уже и многим трудом поправить невозможно»6. Известно также о двух августовских сражениях повстанцев с отрядом генерал-майора А. Д. Скалона, об осаде ими Уйской и Троицкой кре­постей, о постоянных жалобах Деко-лонга на недостаток войск, о «закры­тых» повстанцами дорогах в провин­ции7.

В третий период Крестьянской вой­ны из рядов участников народного дви­жения фактически выбыла такая зна­чительная сила как заводское населе­ние. После поражения повстанческого войска под Казанью приписные крестья­не и работные люди южноуральских за­водов стали возвращаться в свои дерев-

1 РГАДА. Ф. 1100. Д. 9. Л. 475; Ф. 1274. Д. 188. Л. 216.

2 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 143. Л. 259; РГАДА. Ф. 1274. Д. 188. Л. 180 об.—181.

3 Пугачевщина. Т. 3. С. 362.

4 РГАДА. Ф. 6. Д. 627. Ч. 8. Л. 221—223, 268; Ф. 1274. Д. 175. Л. 457—458.

5 Там же. Ф. 6. Д. 627. Ч. 8. Л. 219; Ф. 1274. Д. 175. Л. 462.

6 Там же. Ф. 1274. Д. 175. Л. 462.

7 Там же. Ф. 6. Д. 627. Ч. 7. Л. 377; Ч. 8. Л. 376; Ч. 12. Л. 14; Ф. 1100. Д. 10. Л. 356, 375; Д. И. Л. 117—118; Д. 12. Л. 63; Ф. 1274. Д. 174. Л. 249 об.; Д. 179. Л. 285 об. —286.

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

327

ни. Военные и гражданские власти, за­водская администрация примяли все меры, чтобы заводские люди вновь «в злодейские толпы не предались». П. И. Панин и И. А. Рейнсдорп отдавали распоряжения о введении на заводы «пристойный команды» и «об обороне ... заводов... войсками»'. Так, в конце августа Ф. Ю. Фрейман направил отряд из 800 чел. «на покорение крестьян Преображенского завода». Силой ору­жия работные люди были приведены «в повиновение»2. Команда Фреймана «усмиряла» и население Канониколь-ского завода-3.

Осенью 1774 г. постоянные воинские посты были размещены на Авзяно-Пет-ровском, Вознесенском, Ирнянском, Ка-тав-Ивановском и Преображенском за­водах. В зависимости от ситуаций кара­тельные команды посылались для охра­ны других заводов4. С их помощью вос­станавливалась власть заводчиков. Пра­вительство дало разрешение владель­цам заводов вернуть всех заводских лю­дей, даже тех, кто принимал участие в восстании и был приговорен к различ­ным наказаниям. К концу ноября Я. Б. Твердышев собрал до 8 тысяч мас­теровых и работных людей с 10 заводов. К лету 1775 г. основная часть заводских людей южноуральских заводов была возвращена к месту своей работы5.

Размещение на заводах воинских команд, репрессии и запугивания влас­тей, церкви и заводовладельцев способ­ствовали тому, что основная масса за­водского населения, хотя и оставалась, по отзывам карателей, «пухом бунта зараженной», отошла от восстания.

Подобная позиция заводских работ­ников не могла оставить равнодушными повстанцев. И вновь под восстанавли­ваемыми заводами появились пугачев­ские отряды, состоявшие из башкир и других нерусских народов края. Они шли на приступы к Ангасякскому, Ар­хангельскому, К а но Никольскому, Кыш-тымскому, Саткинскому заводам, всту­пая в бои с расположившимися там воин­скими командами**. В обороне заводов участвовали работные люди и мастеро-

вые,  защищавшие  теперь  места  своей жизни и труда,

В центре внимания повстанцев был Катав-Ивановский завод, занимавший удобное положение на дороге из Уфы к Челябинску и из Челябинска к Крас-ноуфимску. С мая завод был блокирован отрядом пугачевского атамана Юлая Азналина, но выполнить приказ Пуга­чева о сожжении завода не удавалось. Приказчикам и священнику лживыми рассказами «о зверствах» башкир уда­лось запугать работных людей завода, разжечь национальную вражду и орга­низовать сопротивление повстанцам.

Повстанцы неоднократно посылали своих представителей «на переговорку», предлагали заводским людям «жить со-юзно». 10 сентября на завод было от­правлено обращение, подписанное Сала-ватом Юлаевым и Юлаем Азналиным. Оно содержало призыв к русским кре­стьянам «жить в мире» и заверение в дружелюбии. Салават и Юлай напоми­нали мастеровым и работным людям, что еще недавно они все вместе участ­вовали в народной борьбе, что они — «подданныя его величества Петра Федо­ровича»7. Отправляя письмо на завод, предводители повстанческого отряда просили передать заводской админис­трации, что поджечь завод им не труд­но — «могут кругом всего завода стену завалить соломою и зажечь»8. Но на та­кой жестокий акт они не могли пойти: в огне пожара погибли бы сотни запу­ганных и обманутых заводских людей.

1 РГАДА. Ф, 6. Д. 627. Ч. 8. Л. 385; Ф. 1274. Д. 179. Л. 127.

2 Там же. Ф. 1274. Д. 186. Л. 294.

3 Пугачевщина. Т. 2. С. 337.

4 РГАДА. Ф.   1274. Д.   179. Л.  127; Д.   190.

Л. 266, 268, 270; Ф. 6. Д. 627. Ч. 11. Л. 237, 240; Дмитриев-Мамонов А. И. Указ. соч. С. 163—164.

5 РГАДА. Ф. 1100. Д. 12. Л. 45; Кашинцев Д. История металлургии Урала. М.; Л., 1939. С. 154— 155.

6 РГАДА. Ф. 6. Д. 507. Ч. 2. Л. 169; Д. 627. Ч. 8. Л. 119 а; Ч. 11. Л. 237, 240.

7 Документы ставки Е. И. Пугачева. С. 256— 257.

в РГАДА. Ф. 1100. Д. П. 201—202.

328

Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

Вопреки распространяемым властями слухам о «кровожадности» повстанцев данный факт, как и многие другие, сви­детельствует о стремлении восставших овладевать городами, крепостями и за­водами мирным путем, без кровопро­литий. Осада длилась до конца ноября, но взять завод повстанцам так и не уда­лось1.

Таким образом, повстанческая борь­ба в Башкирии велась в острой и актив­ной форме, хотя с перенесением дейст­вий Главного повстанческого войска в Поволжье она не направлялась из еди­ного центра, а отход от борьбы завод­ских приписных крестьян и работных людей привел к ослаблению антифео­дального лагеря восстания, к снижению уровня совместной борьбы трудовых масс края.

Ударной частью повстанческих воо­руженных сил была башкирская конни­ца. В состав пугачевских отрядов входи­ли также мишари, татары, мари, чуваши и   другие   народы   края.   Сведения   об участии в восстании русских  крестьян крайне   малочисленны.   Одной   из   при­чин,     способствовавших     приведению последних   в   повиновение,   были   учас­тившиеся   случаи   убийств   и   грабежей в русских деревнях, производимых отря-дз8йг ойшкиряжизг старшин, изменивших восстанию, а также использование рус­ских в качестве рабочей силы в хозяйст­вах этих старшин.

Наступление карательных сил, по­давление восстания. Пугачевское вос­стание близилось к своему финалу. Пре­следуемый правительственными войска­ми, Пугачев был оттеснен в низовья Вол­ги, где в сражении 25 августа под Чер­ным Яром потерпел решительное пора­жение. С двумя сотнями казаков Пуга­чев бежал за Волгу. Здесь Киизя Арсла-иов вновь звал Пугачева в Башкирию. Но поддержки от башкирских повстан­цев, чего так опасались командиры пра­вительственных войск, Пугачеву уже не суждено было получить. Вскоре он был арестован заговорщиками, достав­лен ими 15 сентября в Яицкий городок и выдан властям.

После получения известий о захвате

в плен предводителя восстания Екате­рина II потребовала от главнокомандую­щего карательными войсками обратить главное внимание на подавление вы­ступлений башкир и казахов2.

В конце сентября генерал-аншеф П. И. Панин принимает решение о пе­реброске крупных воинских сил в Баш­кирию. В Оренбургской губернии была размещена 2-я дивизия под командо­ванием П. М. Голицына. Панин запре­тил Деколонгу переброску Сибирских войск из Исетской провинции и потре­бовал для «надлежащего уральских баш-кирцев удержания» от восстания распо­ложить команды так, чтобы они соеди­нялись с постами 2-й дивизии3. Вместе с местными гарнизонными командами карательные силы насчитывали несколь­ко тысяч человек. Большую часть пере­брошенных в Башкирию войск состав­ляла кавалерия. Тем самым был учтен прежний опыт ведения боев против баш­кирской конницы.

Многие     воинские     подразделения имели при себе конные команды верных властям башкирских, мишарских, татар­ских старшин и сотников. Активизиро­валась     деятельность     самостоятельно действовавших    «инородческих»    кара­тельных отрядов. На севере Башкирии повстанцев преследовал крупный^ отряд Кулыя    Балтачева,    на    юго-западе — отряд Кидряса Муллакаева и др.4 В ию­ле — августе 1774 г. башкирский стар­шина Катайской волости Исетской про­винции   Терегул    Казанбаев   выполнял роль проводника войск И. Л. Тимашева, помогая  громить застигнутые врасплох повстанческие отряды .

Отдельные   старшины,   не   решаясь открыто выступить против повстанцев,

1   РГАДА. Ф. 271. Д.  1339 б. Л. 340.

2 Сборник РИО. Т. 6. С.  154.

3 Дмитриев-Мамонов А. И. Указ. соч. С. 158— 159, 171.

4 РГАДА. Ф. 6. Д. 507. Ч. 2. Л. 256; Д. 593. Л. 15—16, 184; Ф. 1100. Д. 12. Л. 203; Ф. 1274. Д. 174. Л. 244; Д. 175. Л. 395, 398; Д. 179. Л. 380, 727; Крестьянская война. С. 226—229, 263, 269, 401, 402.

в РГАДА. Ф. 6. Д. 627, Ч. 8. Л. 221—223, 268.

Глава X Крестьянская война 1773---777,5 гг. на территории Башкортостана

329

призывали придерживаться нейтраль­ной позиции: «Между собою нам ника­кого смятения делать не надобно, а жить спокойно» . Но определяющей ста­ла иная тенденция, зародившаяся еще на первом этапе Крестьянской войны,— все больше старшин вступало в непри­крытую и яростную борьбу с восстав­шими.

В Казанской секретной комиссии старшины давали «подписки, что они впредь непоколебимы прибудут в долж­ной верности» . 10 ноября начальник комиссии генерал-майор П. С. Потем­кин извещал императрицу: «Из башкир­ского народа с повиновением явилось ко мне до 200 старшин»3. Участвовов-

•        шие прежде в восстании старшины любым способом, даже ценой предатель­ства, участием в поимке повстанческих вожаков, стремились загладить свою вину перед правительством.

Повстанцы беспощадно расправля­лись с представителями старшины, враж­дебными восстанию. Многие богатей поплатились собственной жизнью или жизнью членов своих семейств, их иму­щество, скот конфисковывались, а дома сжигались. Зато за борьбу против пов­станцев позднее они были вознаграж-

'       дены властями: 26 человек получили золотые и серебряные медали Сената, семеро — офицерские звания4, осталь­ные удостоились указов, похвальных аттестатов губернатора и командиров

:      воинских частей. Их щедро награжда­ли именным оружием, сукнами и день-

,       гами5. Не обошли местных карателей и продвижением по службе. По реко­мендации генерала П. М. Голицына баш­кирский сотник Абдулзялиль Султанов был определен старшиной Байлярской

{      вол. Казанской дороги. За верную служ­бу властям волостными старшинами стали башкиры Куват Хасанов, Куся-пай Аптряков, Ахмер Курмангулов, Ишали Якупов, мишари Салимджевхер Тонкачев, Мустафа Банков, Амирхан Юсупов, другие получили должности походных старшин, сотников, есаулов0. I Наступление карательных войск, пре­дательство и прислужничество им мно­гих старшин и сотников, широкое опо-

вещение населения о захвате в плен Е. И. Пугачева привели к спаду восста­ния в Башкирии. Если в июле — сентяб­ре Салават Юлаев, Юламан Кушаев и другие народные вожаки еще пытались объединить разрозненные повстанческие отряды, то в октябре — ноябре на тер-, ритории Башкирии сохранялись лишь отдельные очаги восстания.

На севере и северо-востоке Башки­рии продолжали действовать отряды Са-лавата Юлаева и его соратников. Уфим­ская провинциальная канцелярия 8 ок­тября сообщала губернатору, что вы­нуждена была отправить в Екатерин­бург захваченных в плен работных лю­дей Саткинского и Златоустовского за­водов не через Кунгур, а через Мензе-линск «по притчине продолжающейся по прямому отсель до города Кунгура тракту» опасности от повстанцев'. В это же время подполковник Папав получил известие о появлении в деревнях по р. Танып отряда повстанческого полков­ника Батыркая Иткинина, который де­лает «в башкирцах возмущение пригла­шением к собранию». Папав направил против Батыркая карательный отряд Рахмангула Иртуганова. В боевую го­товность были приведены все кара­тельные силы Пермской провинции8.

Повстанцы не оставляли намерений расширить сферу своих действий к се­веру от Уфимской провинции. Это за­ставляло полковника В. Ф. Бибикова принимать меры по охране границ и защите крепостей и заводов Екатерин­бургского горного ведомства от повстан-

1  Документы ставки  Е.  И.  Пугачева. С.  122.

2 РГАДА. Ф. 1274. Д. 175. Л. 355; Д. 182. Л. 205.

3 Там же. Ф. 6. Д. 512. Ч. 2. Л. 185.

4 Там же. Ч. 3. Л. 156, 159, 217.

5 Гвоздикова И. М. Указ. соч. С. 28, 42, 150—151.

6 РГАДА. Ф. 6. Д. 516. Ч. 3. Л. 217; Д. 592. Л. 194, 349; ГАОО. Ф. 3. Д. 140. Л. 23, 31—33; Д. 141. Л. 185—186, 190—191; Д. 148. Л. 21, 39, 92—93; Д. 155. Л. 57, 59, 67—68, 71; Д. 171. Л. 9, 16; Гвоздикова И. М. Документы свидетельст-вуют//Поиски и находки. Уфа, 1984. С. 112—124.

* РГАДА. Ф. 1100. Д. П. Л. 81.

ё Андрущепко А. И, Указ. соч. С.  297—298.

330

Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

цев'. Даже в январе 1775 г. он не был уверен в безопасности пограничных с Башкирией районов.

Формой протеста и сопротивления был отказ пугачевцев от повиновения властям. Так, в ведомости, присланной Уфимской провинциальной канцелярией в Оренбург в начале ноября 1774 г., от­мечалось, что старшины Сибирской до­роги «с командами их и поныне нахо­дятся» в неповиновении и никто из них, за исключением «ясашного старшины Алексея Бекметева», не пришел с повин­ной и что из селений Сибирской дороги, где действует Салават Юлаев, «по сие время» также никто не явился к влас­тям2.

В волостях Осинской дороги стояли отряды соратников Салавата — Адиля Азменева, Ал ад и на Бектуганова, Сей-фуллы Сайдашева и др.3. В ноябре П. М. Голицыну пришлось перебросить туда новые команды, поскольку, объяс­нял он генералу П. И. Панину, «глав­ная теперь нужда состоит в успокоении бунтующих башкирцов, пребывающих поблизости городов Осы, Кунгура и Красноуфимска»4.

Показателем верности лозунгам Пу­гачевского восстания является письмо, направленное старшиной Кущинской вол. Сибирской дороги подполковни­ком Ильчигулом Иткуловым в октябре 1774 г. временному коменданту Красно-уфимской крепости Я. Г. Савинову об отказе принести повинную: «нам скло­ниться неможно, потому что присягу за Петра Федоровича приняли», а если Савинов с командой выступит «за реку Уфу..., то будем противиться и с вами драться»0.

До зимы не было восстановлено прежнее правление в Бирске, Елдяке, Красноуфимске, Осе, Нагайбаке. Но территория активных действий повстан­цев быстро сужалась и поздней осенью 1774 г. она ограничивалась лишь от­дельными районами Сибирской дороги.

Власти и командование каратель­ными войсками прилагали все усилия к окончательному подавлению восста­ния. Наряду с военными мерами приме­нялась антиповстанческая агитация,

сдобренная угрозами, обещаниями про­щения за участие в восстании. В октябре по Башкирии распространяли объявле­ния П. И. Панина с сообщением о раз­громе главных повстанческих сил, о зах­вате в плен Пугачева. Панин требовал сложить оружие и угрожал, что в случае неповиновения башкир «мужеск пол до самых младенцев будет растерзан лю­тейшими смертями, жены, дети и земли их все без изъятия розданы в рабство и владение пребывшим в верности е. и. в. российским подданным». И, наконец, он взывал к повстанцам «в знак своего ис­тинного покаяния и подданического повиновения» выдать Салавата и его отца «ближайшему из подчиненных мне войск военноначальнику»15.

В обстановке наступления каратель­ных сил, ранней снежной зимы, а также голода, постигшего край вследствие об­щего разорения хозяйства в ходе воен­ных действий и засухи 1774 г., продол­жать открытую борьбу было невозмож­но. Салават и другие предводители пов­станцев решили, видимо, пойти на рос­пуск отрядов. Повстанцы разъехались по своим деревням, но, как доносил пере­бежчик писарь Абдула Курманаев, они «намерены к миру склониться, но только с обманом тем, чтоб им зиму таким об­разом препроводить, а будущим летом по-прежнему бунтовать»7. Многие зара­нее договаривались о перекочевке в ка­захские степи в том случае, если власти прибегнут к репрессиям. Салават Юлаев также решил «уйтить прямо лесом и го­рами в киргисцы, к чему все ево товари­щи согласны были»8, чтобы на будущий год вновь поднять свой народ на восста­ние. Намерение это не было осущест­влено, так как 25 ноября Салават был схвачен карателями. В зимние месяцы

1 РГАДА. Ф.  1274. Д. 179. Л, 183.

2 Крестьянская война. С. 257.

3 РГАДА.   Ф.   1274.   Д.   179.   Л.   139—140; Ф. 1100. Д. 12. Л. 203; Крестьянская война. С. 269.

4 РГАДА. Ф.   1274. Д.   179. Л. 218 об.

5 Документы ставки Е. И. Пугачева. С. 242. й Крестьянская война. С. 242.

7 РГАДА.   Ф.   1100.   Д.   10.  Л.   379—380.

8 Крестьянская война. С. 320.

Глава X Крестьянская война 1773—/775 гг.. на территории Башкортостана

331

восстание на территории Башкирии поч­ти полностью прекратилось.

Царские власти подавляли восстание с невероятной жестокостью. Тысячи пов­станцев были казнены, сосланы на ка­торгу, на поселения, забраны в солдаты. 10 января 1775 г. по решению царского суда в Москве был четвертован Е. И. Пу­гачев, а через две недели, 24 января, в Уфе был обезглавлен И. Н. Зарубин-Чика. В конце ноября 1774 г. в поход­ной канцелярии подполковника Н. Я. Ар-шеневского начался следственно-судеб­ный процесс над Салаватом Юлаевым, продолженный затем в Тайной экспе­диции Сената в Москве и в Уфимской провинциальной канцелярии и завер­шившийся вынесением приговора орен­бургского губернатора в июле 1775 г. Двадцать пять лет провел Салават Юлаев в каторжном каземате Балтийского пор­та, где он и скончался 26 сентября 1800 г.

Верховные власти были озабочены тем, как особо наказать башкир за их всеобщее и активное участие в Кресть­янской войне. Екатерина П лицемерно возмущалась «неверностью башкирцев, кои ничем на свете не отягощены были» . Панин остановился на проверенном «при прежних бунтах» способе наказания башкирского народа — «собиранием с него лошадей для службы войску»2. 19 февраля 1775 г. последовал именной указ Екатерины II о сборе с башкир 4 тысяч лошадей «в наказание за их преступления», т. е. за участие в Пуга­чевском восстании3. Правительство от­казалось от повторения зверской бойни в Башкирии, устроенной после восста­ния 1735—1740 гг. Башкирские коман­ды были нужны царизму для проведения его внешнеполитических целей в Казах­стане и Средней Азии, для несения ох­раны на западных и восточных грани­цах империи.

Зная о крайнем разорении башкир­ского хозяйства, падеже лошадей, Па­нин рекомендовал Рейнсдорпу брать с башкир деньги по 25 руб. за каждую лошадь, определив самую высокую цену того времени. 18 августа 1776 г. губер­натор сообщал в Сенат, что в Башкирии

«по неимению годных лошадей собрано 84 559 руб. 50 коп., да в натуре 12 лоша­дей», а оставшуюся сумму за 595 лоша­дей из-за «разорения и бедности» башкир «собрать не можно»4.

Несмотря на жестокие репрессии, обстановка в Башкирии оставалась на­пряженной. Порядок поддерживался только силой оружия. В 1775 г. к гу­бернатору поступали сведения о «сбори­щах» башкир по дороге от Оренбурга к Уфе5, жалобы на старшину Карагай-Кипчакской вол. Ногайской дороги Тюзебека Якупова, который «в повино­вение притти удержался» и не исполнял старшинские обязанности6, на старшину Салзаутской вол. Баязита Максютова и сотника Терсяцкой вол. Исетской про­винции Махмута Калмакаева, «которые остались в упорстве и доныне»7.

В Башкирии распространялись слухи о возможном новом подъеме восстания. Главными распространителями слухов были бывшие участники Крестьянской войны, те, кто не мог примириться с крушением своих надежд. Так, в июле 1775 г. И. А. Рейнсдорп занимался де­лом присланных от Ф. Ю. Фреймана и из Уфимской провинциальной канце­лярии башкир, утверждавших, что Пу­гачев жив и стоит с войском под Черным Яром8.

Трудовые массы Башкирии не хотели верить ни в поражение восстания, ни в гибель его вождя. Свои надежды на во­зобновление борьбы башкиры связы­вали и с вымышленными именами брать­ев Пугачева9 и с его ближайшим спод­вижником Кинзей Арслановым. Среди соратников Пугачева, находившихся ря­дом с ним и после окончательного раз­грома Главного повстанческого войска

Сборник РИО. Т. 6. С. 154. Там же. С. 195—196. Там же. С. 207.

РГАДА. Ф. 6. Д. 504. Ч. 6. Л. 303. ГАОО. Ф. 3. Д. 148. Л. 44—45. Там же. Д. 151. Л. 48—49. Пугачевщина. Т. 2. С. 417. ГАОО, Ф. 3. Д. 148. Л. 75. Пугачевщина. Т. 3. С. 411.

332 Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг.. на территории Башкортостана

под Черным Яром, Кинзя Арсланов был единственным верным ему человеком. Впоследствии ни заговорщикам из ка­зацкой старшины, ни карательным ко­мандам не удалось разыскать Кинзю Арсланова. А в Башкирии еще долго ходили слухи о том, что Кинзя вернулся и собирает большие отряды, которые стоят «в вершинах рек Белой, Сакмары, Ашкадара и Демы»1.

Значение Крестьянской войны. Кре­стьянская война 1773—1775 гг. была са­мым мощным антифеодальным движе­нием угнетенных масс России. От всех других форм народных выступлений XVII—XVIII веков, в том числе от трех предшествующих крестьянских войн, она отличалась своим размахом, ожесто­ченностью классовой борьбы, широким охватом антифеодальных сил, возрос­шим уровнем сознательности и органи­зованности движения, глубиной анти­феодальных требований. Речь шла не о борьбе за отдельные уступки со сто­роны дворянско-помещичьего государ­ства, а о ликвидации крепостнических отношений, уничтожении дворянства, устранении старой администрации, пере­дачи земли народу, т. е. объективно «Крестьянская война была направлена против феодализма как общественного строя, ибо подрывались его основы — феодальная собственность на землю и личная зависимость крестьян», хотя социально-экономические условия для ликвидации феодализма в это время еще не созрели2.

Важной чертой Крестьянской войны 1773—1775 гг. являлось широкое учас­тие в антифеодальной борьбе нового социального слоя трудовых масс стра­ны — мастеровых и работных людей, а также приписанных к заводам кресть­ян. Именно они придавали восстанию особо упорный и стойкий характер. На службу восстанию были поставлены людские и материальные ресурсы всех заводов Южного Урала.

Особенностью Крестьянской войны явилось и то, что одной из главных дви­жущих сил были нерусские народы юго-востока России. Здесь наиболее ярко выявилось боевое содружество русского

крестьянства и трудовых слоев башкир­ского, татарского, чувашского, марий­ского, калмыкского, казахского и других нерусских народов в совместной борьбе против социального угнетения и нацио­нального неравенства. Лозунги восста­ния, носившие открытый социальный характер, объединили угнетенные массы разных национальностей и верований. В сложном переплетении социальных и национальных факторов классовой борьбы нерусских народов ведущим был социальный момент, в основе которого лежало осознание ими классовой неспра­ведливости политики феодального госу­дарства, всего привилегированного клас­са — дворянства. Отмечая значение кре­стьянских войн в России, академик Л. В. Черепнин подчеркивал: «в ходе крестьянских войн крепли связи тру­довых масс русского и других народов России... От одной войны к другой росла ненависть к угнетателям, накапливал­ся боевой опыт, передавались традиции сопротивления, имена крестьянских вождей приобретали широкую извест­ность»3.

Первое место среди нерусских на­родов по количеству участников Пуга­чевского восстания, силе выступлений принадлежало башкирам. Классовая борьба башкирских народных масс под­нялась на новую ступень. Вместе с яиц-кими и оренбургскими казаками баш­киры составляли наиболее боеспособ­ную и постоянную часть многонацио­нальных отрядов повстанцев. Башкир­ский народ сыграл важную роль в рас­пространении восстания, агитационно-

1 Крестьянская война в России в 1773— 1775 годах. Восстание Пугачева. Т. 3. С. 290.

'2 Черепнин Л. В. Об изучении крестьянских войн в России XVII—XVIII вв. (К теории проб­лемы)//Крестьянские войны в России XVII — XVIII вв.: проблемы, поиски, решения. М., 1974. С. 7—8, 18; Он же. Крестьянская война под пред­водительством Е. И. Пугачева (Проблемы и ха­рактер)//Героические страницы истории наро­дов нашей Родины. Челябинск, 1976. С. 5, 18, 22.

3 Черепнин Л. Крестьянские войны в России периода феодализма//Коммунист, 1973. № 13. С. П.

Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

333

мобилизационной работе по сплочению антифеодальных сил. Действия баш­кирских повстанческих отрядов в Ка­занской и Сибирской губерниях следует рассматривать как свидетельства наме­тившегося преодоления одного из ис­точников слабости крестьянских дви­жений — их локальности. Впервые в ис­тории своей антифеодальной борьбы башкиры отстаивали права и свободу в одном ряду с русским и другими на­родами России.

Крестьянская война имела большое значение и в развертывании социальной борьбы среди башкир. С ростом иму­щественного и социального неравенства в башкирском обществе, с углубле­нием расслоения его на старшинскую верхушку и рядовых общинников росли рознь, сопротивление трудовых масс засилью старшин и разбогатевших об­щинников. А в дни Пугачевского восста­ния протест башкирского народа при­обрел форму войны трудовых масс как против феодально-крепостнических порядков в стране, так и против всячес­ких притеснений со стороны башкирских богачей. Это было первое массовое воо­руженное выступление трудовых слоев башкирского народа против старшин­ской верхушки, предавшей народные интересы и активно участвовавшей в ка­рательных акциях против повстанцев. Башкирия дала много способных и без­заветно преданных народу повстанчес­ких вожаков. Имя пугачевского брига­дира Салавата Юлаева занимает вид­ное место в летописи истории Крестьян­ской войны 1773—1775 гг. и свято хра­нится в памяти народов нашей страны.

Несмотря на огромные успехи, само­отверженность и героизм народной борь­бы, Крестьянская война потерпела по­ражение. Это было обусловлено сти­хийным характером движения, разоб­щенностью восставших, отсутствием единой программы, проникнутой поли-

тическим сознанием, и класса, способ­ного выступить в роли руководителя. В этом была историческая ограничен­ность крестьянских войн.

Несмотря на поражение, Крестьян­ская война под предводительством Е. И. Пугачева имела прогрессивное воздействие на ход исторического раз­вития страны. Нанося удары феодаль­но-крепостнической системе, крестьян­ские войны ослабляли и расшатывали ее и, ускоряя исторический процесс, в перспективе приближали гибель фео­дальной формации'. Последовавшие вслед за разгромом пугачевского восста­ния меры по укреплению феодально-крепостнической системы, усиление по­зиций дворянства были не следствием народного сопротивления, а непосред­ственной реакцией на его поражение. В то же время правительство пошло на ряд уступок, пролагающих дорогу бур­жуазным отношениям .

Массовое крестьянское движение, развернувшееся в конце XVIII — пер­вой половине XIX в., которое своими корнями уходило во времена последней крестьянской войны, и панический страх господствующего класса перед но­вой «пугачевщиной» явились одной из основных причин отмены правительст­вом крепостного права в России.

Крестьянская война оказала опре­деленное влияние на развертывание ос­вободительного движения в стране, на формирование передовой общественной мысли, на развитие классового само­сознания угнетенных масс многонацио­нальной Российской империи.

1 Черепнин Д. В. Об изучении крестьянских войн в России XVII—XVIII вв. (К теории проб­лемы). С. 18—20.

Мавродин В. В. По поводу характера и исторического значения крестьянских войн в Рос­сии/ /Крестьянские войны в России XVII— XVIII вв. С. 45—47.

Уфимский государственный авиационный технический университет                                                 Кафедра истории Отечества и культурологии КРЕСТЬЯНСКОЕ ВОССТАНИЕ 1773-1775 г

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу