База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

Некоторые особенности регулирования обязательственных отношений по статутному праву Великого княжества Литовского

Объектом исследования в работе являются вопросы регулирования обязательственных правоотношений по статутному праву Великого княжества Литовского. Цель работы — выявление наиболее важных особенностей обязательственных правоотношений, оснований возникновения, изменения и прекращения обязательств, ответственности по обязательствам.

 При исследовании данных вопросов путем сравнительно-исторического метода автор постарался дать общую характеристику институту обязательного права статутного периода, так же уделил внимание наиболее важным и основным моментам регулирования обязательственных правоотношений, в том числе в вопросе использования заимствованных правовых норм в феодальном законодательстве Великого княжества Литовского.

 Результаты исследования могут быть использованы в качестве лекционных материалов, пособия для студентов.

 Работа внедрена в учебный процесс средней школы № 42 г. Витебска, средних школ № 3, № 7 г. Новополоцка, а также в учебный процесс кафедры теории государства и права Полоцкого государственного университета.

ВВЕДЕНИЕ

По названию данной работы понятно, что в ней затрагиваются основные исторические аспекты возникновения и развития обязательственных правоотношений в Беларуси в эпоху феодализма. Сама эта эпоха — огромный исторический пласт, породивший множество интересных процессов, явлений, приведших к изменению и дальнейшему совершенствованию не только уклада жизни общества, экономических, политических отношений, но и к реформе в сфере права, регулирующей эти общественные отношения. Поэтому данную область необходимо изучить и осмыслить, чтобы понять те изменения и новации, которые диктуют условия сегодняшней жизни. В последние годы увеличился интерес отечественных ученых к истории своего народа, в том числе истории права. >В этой связи началось и активное изучение правовых источников белорусского права, в частности источников ранних этапов его возникновения. Автор данной работы, также решив примкнуть к поиску, не ставит целью охватить сферу обязательственных правоотношений феодального права целиком и полностью, а лишь выбрал в качестве объекта исследования сферу регулирования обязательственных правоотношений в Великом княжестве Литовском (далее — ВкЛ) в статутный период. Причиной этому является то, что Статуты ВкЛ 1529, 1566 и 1588 гг. представляли собой на тот момент самые новейшие и тщательно разработанные сборники правовых норм в Европе. Именно в этих правовых документах нашли отражение идеи гуманизма, достижения гражданско-политической, философской, правовой мысли. В этот период внимание белорусских мыслителей и просветителей сосредотачивалось на проблеме нормативно-правового упорядочивания гражданской жизни, потребностях законодательной практики и ее теоретическом обосновании. Именно в памятниках права отражен ход исторического развития белорусского права от простых форм правовых актов к более сложным, систематизированным, и характерные для этого развития тенденции. Поэтому мы имеем возможность оценить уровень развития национального права в историческом и современном контексте и сравнить его с правом других стран и народов. Что же касается института обязательственного права, то в XVI веке в этой области произошли коренные изменения в связи с развитием товарообмена и социально экономических отношений / 1, с. 238 /.

Изучению обязательственного права феодального периода Беларуси в свое время уделяли внимание такие ученые как И. Малиновский, В. Демченко, хотя их труды больше касались ответственности за преступления, чем всей совокупности обязательственных правоотношений в целом. В настоящее время широко известны работы Т. И. Довнар в этой области права. Хотя надо отметить, что до сих пор комплексное изучение данного института феодального гражданского права не проводится и эта тема не достаточно разработана в плане исторического анализа.

Не достаточно изучены история и источники обязательственного права. В этой связи следует отметить, что интересным для изучения представляется вопрос об использовании заимствований в сфере договорных правоотношений достижений римских правоведов, которые широко используются и применяются в правовых нормах, регулирующих обязательственные правоотношения даже и на современном этапе. Тем более интересно изучить их применительно к условиям феодальной эпохи и сравнить с современностью. А для того, чтобы изучение системы права было достаточно глубоким и полноценным, необходимо для начала изучить отдельные ее институты. Для более полного изучения обязательственных отношений статутного периода необходимо выявить наиболее важные особенности и принципы их регулирования, что автор и попытается в дальнейшем сделать.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙВ БЕЛАРУСИ:

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ.

На начальной стадии своего возникновения обязательственные правоотношения не особо отличались от имущественных. Отличие права на действие от права на вещь тем менее осознается, чем менее существует конкретное представление о свободе личности и у большинства людей отсутствует имущественное обеспечение. Поэтому обязательственные правоотношения возникли значительно позднее имущественных. И это было обусловлено прежде всего наличием патриархального уклада, отсутствием торговли или слабым ее развитием. Ограниченный круг благ, необходимых для удовлетворения незначительных потребностей первобытного общества, приобретался не путем обмена, а с помощью обработки земли. Но постепенно с развитием торгового обмена, с усилением имущественных прав и в ходе эволюции гражданских правоотношений возникают и развиваются обязательственные правоотношения. В статутах ВкЛ данного рода правоотношения отражены в качестве отдельного института гражданского права.

Характеризуя понятийный аппарат обязательственного права, стоит отметить,что под обязательствами ( из договора и правонарушения ) понимаются такие юридические отношения, из которых вытекает право одного лица на определенные действия другого лица /2, с.371/. Это определение краткое, но представляется достаточно точным. Практически такое же определение обязательств с небольшими уточнениями дано в ч. 1 ст. 268 Гражданского Кодекса Республики Беларусь ( ГК РБ ).

Возвращаясь к статутному периоду, необходимо отметить что в отличие от имущественных правоотношений, при которых праву активного субъекта соответствует обязанность всех в общем смысле граждан без конкретного определения участников правоотношений, в обязательственных правоотношениях устанавливается полная определенность лиц, участвующих в них. Эти отношения существуют только между известными лицами и не касаются других лиц. Субъекты обязательственных правоотношений имеют определенные названия. Активный субъект называется “верником” или кредитором, т. к. он верит исполнительности пассивного субъекта, называемого должником, т. к. последний должен исполнить возложенную на него обязанность. Следует отметить, что данные термины употребляются применительно к договорным обязательствам. В определенных договорах субъектам обязательственных правоотношений присваиваются иные специфические названия: продавец, покупатель, наниматель и так далее. В большинстве случаев одному должнику соответствует один кредитор. Однако возможны были и случаи, когда активных и пассивных субъектов было более двух. Это явление имело место еще в классическом римском праве, где также были простые случаи обязательственных правоотношений — один кредитор ( reus stipulandi ) и один должник ( reus promittendi ), а также обязательственные правоотношения более сложные по количеству участников: с несколькими кредиторами и должниками. Кстати, такого рода отношения регулируются ст. 289 ГК РБ.

В основе системы белорусского феодального права лежало его разделение на частное и публичное. При этом нарушение частного права влекло за собой обязательственные правоотношения, возникновение, действие и прекращение которых регулировались нормами обязательственного права.

Объектом обязательственных правоотношений являлось действие, которое в то же время составляло и содержание обязательства. Это действие могло проявляться в передаче одним лицом определенной вещи в собственность или разрешении одного лица пользоваться вещью другого ( имущественный найм ), или осуществлении одним лицом личных услуг на пользу другого лица и т.д. Интересно, что в римском праве понятия содержания обязательства и его объекта разделялись. Под объектом, понимались, например, деньги, услуги, работа, то есть, то, на что распространялось обязательство. Действия, которые составляли объект обязательственных правоотношений по статутному праву ВкЛ, могли быть одноразовыми ( передача приобретенной вещи ), многоразовыми ( поставка дров для отопления жилья ), продолжительными ( хранение чужой вещи ). Для возникновения обязательственных отношений необходим был юридический факт, с наступлением которого закон связывал также наступление определенных последствий /4, с.100 /. Сведенные в определенные группы, такие факты называются источниками возникновения обязательств. Римское право знало несколько таких источников: договор, как бы договор, правонарушение, как бы правонарушение и все иные факты, которые не подходили ни к одной из указанных категорий. /5 , кн 44. т. 7,фр. 1 /. Законодатель же феодальной Беларуси уклонился от перечисления источников. Анализируя нормы Статутов ВкЛ, можно выделить два основных источника: договор и правонарушение, хотя имели место и другие факты, >способные стать источниками возникновения обязательств, например, безосновательное обогащение. Можно отметить, что в этом плане современный законодатель солидарен с нормами статутного права, и эти источники являются основными и сегодня. В частности, это отражено в п. 2 ст. 228 современного ГК РБ.

В феодальном белорусском законодательстве особое внимание уделялось нормам, регулирующим процедуру заключения и исполнения обязательств. В статутном законодательстве регламентировались форма и порядок осуществления сделок, сроки исковой давности, способы обеспечения выполнения обязательств, порядок осуществления взысканий за невыполнение обязательств и так далее. Обязательственные отношения считались действительными тогда, когда они были соответствующим образом оформлены. Разумеется, устная форма заключения сделки постепенно уступает место более точной и формальной письменной, которая в свою очередь служила одним из способов обеспечения обязательств. Письменная форма сделки становится преимущественной с XVI в. Особого оформления требовали сделки с землей. Законом предусматривалось их нотариальное заверение и регистрация в нотариальных книгах. / 1, с. 238 /

В качестве средств обеспечения обязательств выступали задаток и неустойка. Задатком, который имел в народном быте большое значение, являлась выплата части денежной суммы в момент заключения договора за выполнение обязательства. И в данном случае задаток приобретал двойное значение: как способ обеспечения выполнения обязательств и момент заключения договора.

Неустойка же представляла собой добавление к основному обязательству дополнительного условия о выплате должником определенной суммы денег на случай ненадлежащего исполнения или неисполнения. Неустойка применялась главным образом торговцами при поставке товаров, а также при договоре подряда и так далее / 4, с. 104/.

Средствами обеспечения обязательств были так же залог и поручительство. Однако, в статутах нет упоминания о том, было ли поручительство полным или неполным, простым или срочным как регламентации отношений между “верником” и поручителем, поручителем и верником.

Обеспечению выполнения обязательств служила также и зарука, которая представляла собой особый вид неустойки, которую устанавливал суд с целью надлежащего исполнения судебного постановления о введении во владение недвижимым имуществом. Зарука по статутному праву — определенная сумма денег, размер которой должен был соответствовать “важности тое речи, о што идеть” / 6, р. IV, ст. 74 / .

Действие обязательств прекращалось их выполнением или окончанием установленного сторонами срока исковой давности, а в некоторых случаях смертью сторон или невозможностью выполнения. Все эти случаи имели место и в римском законодательстве и закреплялись в Дигестах Юстиниана, но надо отметить, что смерть кредитора или должника не прекращала обязательственных правоотношений, так как их место занимали наследники, которые, как и в римском праве, считались универсальными приемниками / 7, таб. V, арт. 9а, 9б /. Дело в том, что в большинстве случаев содержание обязательств настолько мало связано с индивидуальностью субъекта, что не появляется никаких препятствий для перехода прав и обязанностей к наследникам. Однако это общее правило имело исключения при обстоятельствах, тесно связанных с личностью верника или должника (например, договоры о личных действиях, найм услуг ).

На прекращение обязательств влияла давность. Во всех трех статутах ВкЛ есть указание на то, что в случае, если на протяжении определенного промежутка времени ( 10 лет ) с момента возможности требования верником ( кредитором ) исполнения обязательства, оно не было выполнено и право требования не было предъявлено к взысканию, то тогда обязательства прекращались. Кроме этого общего срока были и другие, более короткие, для прекращения некоторых обязательств, основанных на договоре или правонарушении /4, с. 105 /.

Что же касается ответственности по обязательствам, то в XV- XVI вв.она не была еще строго индивидуальной. И несмотря на то, что согласно статутному законодательству каждый отвечал сам за себя /6, р. I, ст.18 /, в обязательственном праве еще присутствует идея солидарности. Законом предусматривалась ответственность членов семьи: жены, мужа, родителей, детей / 6, р. VII, ст. 18 /. Такая же солидарная ответственность распространялась и на феодала в отношении долга, сделанного зависимым от него человеком. Соответственно, и последний нес ответственность за своего хозяина. Очевидно, целью перехода по наследству долговых обязательств было сохранение самого обязательства и имущества кредитора. И надо сказать эта идея была достаточно прогрессивна, потому что отвечала основным направлениям развития феодального белорусского права. Но достигалась она устаревшими средствами, так называемой “стариной”, то есть солидаризмом семьи, которая выступала субъектом права. Однако нужно отметить, что основанием для такой ответственности была уже не кровная солидарность, а все в большей степени семейное имущество

Закон допускает случаи перехода прав по обязательствам к иному лицу, например, в делах о залогах и долгах / 6, р.VII, ст. 15 /. Передача кредиторам своих прав другому лицу осуществлялась довольно свободно, так как не создавала нового обязательства.

Статутное законодательство также закрепляло вступление в обязательственные правоотношения третьих лиц, которые целиком заменяли действительных участников правоотношений. Лицо, принявшее на себя все права и обязанности субъекта правоотношений, называлось “заступцем”. О действительном же участнике правоотношений, которого заменял “заступец”, далее ничего не говорится, скорее всего, потому, что на первом месте выступали имущественные или другие интересы. Интересно, что аналогично данная ситуация регулировалась в римском праве. В Дигестах, например, нет упоминаний о том, что обязательства должны были быть выполнены только должником. Обязательство могло быть выполнено любым лицом / 5, кн. 3, титул 5, фр-т 38 /. Кроме этого, и платить нужно было кредитору либо тому, кому он укажет, либо опекуну, поверенному, наследнику / 5, кн. 46, т. 3, фр-т. 49 /. В этом смысле законодатель ВкЛ подвергает меньшей конкретизации круг лиц, которые могут выступать в качестве “заступца”. Возможно также имелись в виду опекуны, родители и др.

В то же время выделялись долевые и солидарные обязательства. Если каждый должник должен был выполнить все действие, составляющее содержание обязательства, или каждый кредитор имел право требовать от должника выполнения всего действия, то такие обязательства являлись солидарными ( сам этот термина начал употребляться значительно позже ) / 6, р. VII, ст. 251 /. Солидарность основывалась на сделке (договоре, завещании) или на постановлении закона. Что же касается долевых обязательств, то в этом случае должник обязан был выполнить только часть договоренности и верник (кредитор) имел право от каждого должника требовать только выполнения части условного действия. Статут 1588 г. прямо предписывал, что по обязательствам, возникшим на основе одного “листа”, каждый из участников выполнял свою часть обязательства и отвечал перед верником за ее выполнение /6, р. VII, ст. 25 /.

Также в феодальном законодательстве предусматривался неравный объем правомочий субъектов обязательственных правоотношений. Например, феодально-зависимый человек не имел права без согласия своего хозяина заключать договоры о земле, поручаться за кого-нибудь по обязательствам свыше определенной суммы и так далее. В период феодализма считались незаконными не только сделки с >несвободными людьми, но и принятие в отношении их каких-либо обязательств. Закон запрещал завещать в их пользу имущество, кроме случаев заранее оформленной своим “полоненику” и “челядину домовому” вольной /6, р. VIII, ст. 8/. Признавалось законным закабаление свободного человека в связи с взятыми им на себя обязательствами, однако в этом случае требовалось письменное оформление такого обязательства /6, р. VII, ст. 8/.

Такова общая картина регулирования обязательственных отношений по статутному праву феодальной Беларуси. Подход законодателей того времени к регулированию вопросов возникновения обязательственных отношений, источников возникновения и способов обеспечения обязательств, возникновения, исполнения и прекращения обязательств, субъектов и объектов обязательственных правоотношений, которые являются основополагающими в выбранной автором тематике и будут рассмотрены далее уже более конкретно в их связи с особенностями регулирования обязательственных отношений по статутному праву ВкЛ, в частности, обязательств из договора и правонарушения, а также ответственности по этим обязательствам.

2. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИЗ ДОГОВОРА

Необходимо начать прежде все с того, что договор в большинстве случаев был направлен на установление обязательственных отношений, проще говоря, договор и обязательство находятся в такой взаимосвязи, как причина и следствие. В условиях того времени понятие гражданских прав и обязанностей конкретно не было определено, поэтому речь идет о юридических правоотношениях в общем смысле. Договор является видом сделки, но сфера договора выходит за пределы обязательственных правоотношений, так же как и обязательства в свою очередь могут иметь в основе своей не договор, а, например, правонарушение, или безосновательное обогащение. Закономерностью является то, что соответственно усложнению экономических отношений увеличивается и количество видов договоров. В статутном законодательстве нет четкой классификации договоров, указывается только отдельные их виды: договоры купли-продажи, дарения, мены, поклажи, займа, подряда, личного и имущественного найма и др. Почти все эти виды договоров имели место еще в римском праве и сегодня регулируются нормами гражданского законодательства /3, р. IV/.

Если говорить об особенностях договорных отношений, то можно отметить некоторую неопределенность границ между схожими их видами, особенно в отношении предмета обязательств и условий их выполнения. Самый яркий пример — договор купли-продажи, который временами напоминал договор мены в виду того, что при практическом его осуществлении стороны могли дополнять передаваемые вещи иными вещами ( одеждой, конской сбруей ), а договор займа часто был похож на получение денежного займа путем залога. Такое явление объяснялось наличием традиционализма и натурализации в характере товарных отношений, а также недостаточной разработкой юридической техники. В этом отношении Статут 1588 г. уже в большей мере свидетельствует о формализации и большей дифференциации договорных правоотношений. Но это также было связано с совершенствованием экономических отношений. Например, полноценный договор купли-продажи появился только с введением денежного товарооборота.

Объектом купли-продажи было движимое и недвижимое имущество. Законодательством XVI века были закреплены определенные правила приобретения и отчуждения имущества. В частности, Статут 1588 г. закреплял требования к форме договора, требовал нотариального заверения купли-продажи недвижимого имущества, а купля-продажа движимого имущества (прежде всего домашних животных и других “речей”) должна была осуществляется в присутствии свидетелей и регистрироваться в специальных “врядовых книгах” /6, р XI, ст. 8/. Возникновение спора в отношении имущества влекло запрет на распоряжение им до момента решения спора /6, р. IV, ст. 73/.

Как уже отмечалось, в это время для обязательственных отношений является характерным смешение разных видов обязательств. И здесь уместно вновь упомянуть о договорах купли-продажи, мены и дарения. В Статуте 1588 г. вслед за договором купли-продажи называются договоры мены и дарения, причем без особых упоминаний о их различии и особенностях обязательств. Например, в ст. 50 р. III говорится только то, что к процедуре заключения договора мены предъявляются те же требования, что и к договору купли-продажи. Особенность – в случае мены шляхетских имений на великокняжеские требовался выезд комиссаров на место нахождения землевладений с целью обеспечения “ ровной и зупольной” мены. Договор подтверждался великокняжеским листом /6, р.III, ст. 50/.

А вот договору дарения статутное законодательство уделяет крайне мало внимания. В основном это объяснялось тем, что этот договор был известен издавна и был достаточно урегулирован обычным правом

. Вообще интересно, что договор дарения был санкционирован еще Кодексом Юстиниана как один из видов обмена дарами, также нашел отражение в византийском средневековом законодательстве. В таком же значении он присутствует и в Эклоге, например. В отличие от феодального права ВкЛ, где договор дарения часто осуществлялся под видом договора мены, в классическом римском праве договор дарения противопоставлялся и отличался от договора купли-продажи, мены или займа.

Что же касается договора займа, то этот вид договорных отношений был крайне распространен. Договор этот заключался в устной форме в случаях займа зерна, меда и тому подобного. Но был договор и денежного займа. И Статут 1529 г. устанавливал требования письменной формы договора при займе на сумму “вышей десяти коп” /7, р. X, ст.3/. В обратном случае займодатель терял свои деньги, так как сделка признавалась недействительной. А Статут 1588 г. наряду с необходимостью письменного оформления требовал личной подписи и печати на документе должника и подписей не менее трех шляхтичей. В статьях 6, 7 раздела VI Статута 1588 г. указывалось, что оформленный похожим образом договор считался действительным и “без зезнанья урядового”. Только при соответствующем оформлении договора закон давал возможность взыскания долга. Споры при долговых обязательствах рассматривались в суде. Статут 1588 г. устанавливал сроки выполнения судебных распоряжений о долговых обязательствах в зависимости от суммы долга: от 2 до 24 недель /6, р. IV, ст. 84/.

Особенностью долговых обязательств было то, что согласно Статуту 1588 г. договоры займа не имели срока исковой давности, поэтому взыскивать долг лицо могло в любой момент, но на основе должным образом оформленного договора. Причем требовать долг можно было не только с должника, но и с его наследников /6, р. VII, ст. 12; р. IV, ст. 9/. Предусматривалась и личная ответственность по долговым обязательствам — в случае неплатежеспособности должника. Такого рода ответственность считалась дополнительной к ответственности имущественной и могла быть установлена только в судебном порядке.

Еще одним видом договоров, заслуживающим внимания, является договор найма имущества. Арендное соглашение использовалось при найме недвижимого имущества. Личный найм человека “вольнага паходжання” регулировался статьей 8 раздела VII Статута 1588 г., в котором выдвигались требования письменного оформления договора и подписей трех заслуживающих доверия шляхтичей. Личный найм, как договор по использованию труда мог выражаться в форме домашних, ремесленных, земледельческих и других работ и услуг. >Договор о домашних услугах обычно подтверждался каждый год. Постепенно при заключении договора личного найма вводилось в практику предъявление свидетельства (своего рода рекомендации) от предшествующего хозяина /4, с. 114/.

Кроме уже рассмотренных выше наиболее распространенных договоров Статут 1588 г. содержит требования по соответствующему оформлению и других видов договорных обязательств: подряда, оказывания разных видов услуг и др. Но чаще всего, не характеризуя в общем договорных отношений, не указывая на условия исполнения, статутные нормы просто их называют: “о поруку якую”, “обовязки добровольные на выплату суммы пенезей”, “хаступованье в суду”, или только: “хто бы кому дав на себе запис”, или, перечисляя некоторые обязательства, дополняет: “по иншые разные речи и припадки”. Отличительно, то, что регламентируя в большей или меньшей степени договорные отношения или просто называя их, Статут 1588 г. требует главного — надлежащего оформления договоров.

Отличительной особенностью договора поклажи являлось, то, что он издавна рассматривался как дружеская услуга. В рамках статутного законодательства данный договор требовал соответствующего оформления и возлагал на поклажедержателя обязанность нести ответственность за доверенное ему имущество. Основное требование — надлежащее сохранение имущества и возвращение вещей в том виде, в котором они были переданы на хранение, — это все общие требования, характеризующие договор поклажи как таковой. Никаких ярких особенностей данного договора по сравнению с римским классическим правом выделить не представляется возможным. Здесь также устанавливалась ответственность в случае причинения вреда вещам, взятым на хранение, или их утраты. Поклажедержатель не нес ответственности при случайной гибели вещи. При этом вещи собственника, которые были украдены или, например, сгорели вместе с вещами поклажедержателя, попадают под условия случайной утраты. Поклажедержатель в этом случае присягой должен был засвидетельствовать, что он эти «речи» не с “корыстия и ку пожитку своему ничого не обернул”. В случае же утраты или повреждения только лишь вещей, переданных на хранение, при сохранении вещей поклажедержателя, последний должен был эти вещи возвратить или за них уплатить /4, с. 113 /. Риск случайной гибели лежал на поклажедержателе и том случае, если вещи собственника хранились под замком отдельно от вещей поклажедержателя, а последний пользовался ими или перенес в другое место. Такого рода обязательства регулировались ст. 30 раздела VII Статута 1588 г.

Таким образом, в статутном законодательстве много внимания было уделено регулированию договорных правоотношений. Выделялись отдельные виды договоров: купли-продажи, займа, найма услуг и имущества, мены, дарения, поклажи и так далее. Регламентировались права и обязанности сторон, формы заключения сделок, основания признания сделок недействительными, а также основания ответственности по обязательствам из договоров. Необходимо отметить достаточно значительную разработанность вопросов регулирования обязательств из договора, а также их сходство с нормами классического римского права, в котором тщательно была разработана система договорных обязательств, сформулирован определенный понятийный аппарат и основные принципы регулирования договорных правоотношений, многие из которых применяются и по сей день.

3. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИЗ ПРАВОНАРУШЕНИЯ.

Как уже отмечалось, источником возникновения обязательств являлись не только сделки, но и правонарушения. Поэтому в дальнейшем речь пойдет о видах правонарушений, условиях наступления ответственности из правонарушений и ее видах. Хочу отметить, что в феодальном праве понятия гражданско-правовой и уголовной ответственности были еще не разделены, четкие границы между ними неочерчивались. В качестве запрещенного действия гражданское правонарушение приравнивалось к уголовному преступлению, т.к. и то, и другое могло проявляться в совершении запрещенного действия или недобросовестности выполнения обязательств /4, с. 115/.

В феодальном законодательстве устанавливается общий принцип, согласно которому всякая утрата имущества или причинение кому-либо вреда давали право требовать плату. Общим для всех правонарушений было то, что виновный в совершении какого-либо преступления или проступка обязан был заплатить за весь причиненный ущерб. Вместе с тем всякий виновный должен был заплатить за вред, причиненный его действием или неосмотрительностью, даже когда они не представляли собой преступления или проступка, если бы только не было доказано, что он был принужден к этому требованием закона или стечением непредусмотренных обстоятельств /4, с. 117/. То есть в данном случае действует принцип вины нарушителя, и основанием ответственности считалась виновность того лица, которое причинило этот вред.

Как правило, каждый отвечал сам за себя, однако были и исключения из этого правила. В некоторых случаях устанавливалась ответственность одних лиц за других: ответственность родителей и опекунов за вред, причиненный несовершеннолетними и сумасшедшими, о которой уже говорилось ранее; ответственность хозяев за своих слуг.

Также, как правило, каждый отвечал за вред причиненный принадлежащими ему животными, если только это не было вызвано действиями самого потерпевшего. Такого рода обязательствам в статуте 1588 г. была посвящена отдельная статья. Причем четко не указывалось, в чем этот вред мог выражаться: в лишении ли жизни, причинении вреда здоровью или, может быть, имуществу, требовалось только от владельца этого животного “пса або быдла” компенсировать причиненный ущерб. Было небольшое уточнение по поводу того, что в случае, если животное человека “образило” ( покалечило ), оно должно быть выдано потерпевшему /6, р. XIII, ст. 14/. Интересно, что и в Законах XII таблиц есть упоминание о такого рода обязательствах из правонарушений, где также необходимо было выдать потерпевшему животное или компенсировать причиненный ущерб /8, таб. XIII, ст. 6/.

Особые правила согласно статутному законодательству устанавливать в случае повреждения или потравы полей и лугов. Потерпевший имел право сам задерживать на своих земельных владениях чужое животное и предъявлять претензии его владельцу. В случае недостижения между ними соглашения требовать покрытия причиненного ущерба можно было в судебном порядке /6, р. XIII, ст. 2/.

И в описанном случае, и в любом другом объем ответственности был связан не столько с виной, сколько с размером причиненного ущерба. Обязанность доказать наличие ущерба лежала на потерпевшем /4, с. 116/. Он же должен был доказать и сам факт совершения правонарушения, а также уже в современном понимании так называемую причинно-следственную связь между совершенным правонарушением и понесенным ущербом. Доказывать вину правонарушителя тоже должен был потерпевший. Судебное разбирательство начиналось на основании подачи иска со стороны потерпевшего или, в определенных случаях, его опекунов.

В отличии от предшествующих сводов законодательства Статут 1588 г. уже отличает действия, совершенные умышленно и по неосторожности. Например, в ст. 17 раздела X указывается освобождение от ответственности того человека, который “неопартностью своею або з якое иное пригоды пожар пустил”. Но при этом требовалось принесение присяги о том, что действительно учинение пожара было совершенно неумышленно. В случае же, если будет доказано, что лесной пожар произошел “умыльне з вазни один против другому”, судом назначалась выплата компенсации за причиненный вред /6, р. X, ст. 17/. А статьей 18 этого же десятого раздела Статута 1588 г. устанавливалась квалифицированная смертная казнь за умышленный поджог городов и домов — “маеть быти сам огнем спален”, а причиненный вред компенсировался имуществом преступника. То же самое в отношении санкций за указанное преступление находим и в Законах XII таблиц /8, табл. VIII, ст. 10/.

Охраняя права собственника, Статутное законодательство в ряде случаев регламентирует возникновение обязательств на основании причинения вреда, особенно в отношении объектов сельскохозяйственного производства. По сравнению с предшествующими Статутами, в Статуте 1588 г. получили значительное развитие нормы, регулирующие данные обязательства. Однако единая норма, общая, относительно условий и оснований возникновения обязательств, видов и размеров ответственности, так не была выработана. Зависимость ответственности от объекта, которому был причинен ущерб, выделяется в разных нормах. Таким образом, мы имеем дело с конкретными случаями обязательственных правоотношений, возникающих на основании причинения вреда: повреждение чужого соколиного или лебединого гнезда, ловля чужих птиц /6, р. X, ст. 8/; повреждение или уничтожение чужих приспособлений, ловля птиц в этих приспособлениях /6, р. X, ст. 11, 12/; повреждение, кража чужих ульев, плодов /6, р. X, ст. 14/; потрава на чужих полях /6, р. XIII, ст. 2/ и др. Обычно санкции таких статей регламентировали покрытие причиненного ущерба, хотя иногда говорилось и о дополнительном штрафе. В римском классическом праве в указанных случаях в отношении санкций предпочтение тоже отдавалось штрафу или покрытию причиненного ущерба, но были случаи и наказания смертью, например, за потраву полей /8, табл. VIII, ст. 9/. Статутное законодательство в этом отношении более гуманно к правонарушителю, но еще достаточно большое количество казуальных норм при все большем усовершенствовании правовой системы немного обескураживает, хотя это все легко объясняется характером исторических условий и еще неотпавшей необходимостью в такого рода нормах. Статуты, регламентируя санкции за причинение вреда, юридически закрепляют стоимость различных вещей. Особенно подробно о цене движимого и недвижимого имущества говорит Статут 1588 г. В его нормах устанавливалась стоимость домашнего скота, птиц, собак, домашней утвари, продуктов питания и даже лесных зверей /6, раздел XIII/, регламентировались расценки земельных участков при направлении взысканий на имущество должника /6, р. IV, ст. 98/ и тому подобное. С течением времени стоимость вещей увеличивается, одновременно растут и размеры штрафных санкций за причинение вреда, появляются новые положения, статьи. Впервые, по сравнению с предыдущим законодательством, в Статуте 1588 г. была определена стоимость, например, дерева соответственно его породе и хозяйственному назначению, стоимость ряда домашних вещей. И надо отметить, это очень помогало судьям при определении меры ответственности, в частности, размера выплат за причинение вреда /6, р. XIII, ст. 10, 11/.

Что же касается преступлений против личности (особенно убийства), то они влекли за собой возникновение обязательственных правоотношений. Лицо, виновное в лишении жизни, причинении вреда здоровью, оскорблении чести и достоинства другого лица, обязано было за это заплатить. Например, предусматривалась выплата компенсаций за совершение преступлений против здоровья и чести женщины. В основе имущественной ответственности за данное преступление в основе было мнение, что материальная обеспеченность женщины зависела в большей степени от замужества, а тень на ее репутации от совершения надругательства над нею, похищения и тому подобного, значительно мешает удачному замужеству /4, с. 116/. И следует отметить, что для того времени это было достаточно актуально. Статья 1 раздела XII Статута 1588 г. устанавливала, что при убийстве шляхтичем свободного человека, шляхтич после доказательства его вины, (что в тех условиях на практике осуществить было достаточно сложно), кроме выплаты головщизны должен быть наказан смертью. При убийстве свободного, “простага чалавека”, свободным — то же самое /6, р. XII, ст. 2/. Кроме того, закон давал перечень размеров головщизны для различных групп населения. Таким образом, речь уже шла об уголовной ответственности. То же самое и в случаях регламентации штрафной санкции за умышленное повреждение чужого имущества — законодатель конкретно нигде не говорит об уголовной ответственности, но в данном случае фактически указывает, что это уголовное наказание, дополняя: “за насилие” /6, р. X, ст. 15/.

Уголовные санкции правовых норм, регламентирующие имущественные преступления, совмещались с обязанностью для преступника покрыть причиненный вред (“шкоду оправити”). По смысловому содержанию норм Статута 1588 г. пониманием, что уголовным деянием считается охота в чужих владениях. В данном случае кроме уголовной санкции – “гвалту заплатити дванадцать рублей грошай” – предусматривается покрытие ущерба за убийство животных по установленной законом цене /6, р. X, ст. 18/. Аналогично, т.е. в качестве уголовных преступлений, трактуются и некоторые иные правонарушения, которые в наше время рассматриваются в качестве обязательств из причинения вреда, основанных на гражданском правонарушении: посев и сбор урожая на чужой земле /6, р. IX, ст. 22/, повреждение границы чужих владений /6, р. IX, ст. 19/, затопление чужих сенокосов /6, р. IX, ст. 20/ и тому подобное. Считая такие действия насилием и устанавливая за них уголовную ответственность, целью которой часто служило предупреждение, законодательство одновременно требует покрытия причиненного ущерба или возврата в исходное состояние. Яркий пример — за повреждение границ чужих владений требуется “границы и межы по-первому направити” /6, р. IX, ст. 18/. Но при всем этом ничего не говорится о случайности таких правонарушений. Скорее всего, при неумышленном действии наступала не уголовная, а гражданско-правовая ответственность.

Подводя итог характеристике обязательств из правонарушений, необходимо отметить, что основная их особенность — еще конкретно не закрепленное юридически, но уже фактически существующее разграничение по содержанию уголовного преступления и гражданско-правового правонарушения. Но поскольку четкой границы не устанавливалось, а похожие правонарушения влекли разные меры ответственности, то существовала необходимость законодательно закреплять конкретные виды ответственности за совершение конкретных правонарушений. И это, как уже отмечалось ранее, значительно облегчало работу судьям, но отнюдь не способствовало расширению сферы общественных отношений, регулируемых нормами феодального белорусского права.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение хотелось бы сделать некоторые выводы из всего вышеизложенного и таким образом подвести итоги проделанной работе.

Как уже отмечалось ранее, история белорусского права богата по своему содержанию и имеет характерные для нее черты и особенности, но, к сожалению, до недавнего времени не достаточно разрабатывалась и изучалась в научном плане. Одной из главных причин этого являлась проблема источников права: их недостаточная на сегодняшний момент исследованность, трудности, возникающие при анализе правовых норм, которые обязательно нужно рассматривать в историческом контексте. Отсюда и многочисленные пробелы в истории права, а в нашем случае права обязательственного.

Развитие права феодальной Беларуси проходило под влиянием социально-экономических, политических, культурных процессов и явлений. Именно под воздействием этих внутренних факторов происходит постепенное приспособление феодального права к изменяющимся условиям жизни, развитию прежде всего экономических отношений. Первоначальное обычное право, существовавшее в различных отдельных белорусских государствах-княжествах (Полоцком, Минском, Турово – Пинском и др.) постепенно сменяется правом общегосударственным, единым на всей территории государства. Это происходило в ходе и на основе сплочения белорусских земель под стягом Великого княжества Литовского и способствовало избавлению от партикуляризма в праве и постепенному созданию единой, стройной системы права. И в этой связи во-первых, можно отметить решающую роль в возникновении и дальнейшем развитии института обязательственного права, процесса обобщения и переработки обычного права отдельных белорусских земель, а на втором этапе – обобщения собственного правового опыта, учета результатов судебно-административной практики государства и правового опыта других стран. Это реально отразилось в содержании основных памятников белорусского феодального права — Статутах Великого княжества Литовского 1529, 1566 и 1588 гг. После принятия Статута 1529 г., основу которого составляли нормы обычного права, наблюдается тенденция к приведению, если можно так сказать, всего права к общему знаменателю, к всеобщности и приоритету писаного закона. В Статуте 1566 г. уже явно прослеживаются новые принципы систематизации права, служившие образцом кодификации законодательства для других государств. И, наконец, новое понимание права, научный подход к формированию общегосударственного права послужили основой для создания Статута 1588 г. В этот период активно изучается право западно-европейских государств, а римское классическое право особенно. За счет заимствования и рецепции права иных государств ликвидировались многие пробелы в праве. Таким образом, получалось, что многие нормы иноземного права вошли в состав белорусского феодального права, и обязательственного права в том числе, и послужили своего рода источниками некоторых правовых норм нашего государства. Так, например, велико влияние римского классического права в сфере регулирования договорных отношений по статутному праву Великого княжества Литовского. Благодаря труду римских юристов уже в эпоху феодализма были определены основные понятия и категории в этой области феодального права. И хотя нельзя забывать о том, что, конечно же, сами договорные отношения, разновидности договоров были выработаны жизненными условиями, экономическими, историческими и т.д., но благодаря достижениям римского частного права эта сфера регулирования обязательственных отношений получила достаточную систематизацию и упорядоченность. Таким образом, роль иноземного права была скорее вспомогательной, заимствования были не велики и заимствованные нормы приспосабливались к требованиям исторических условий того периода. Необходимо так же отметить, что если даже что-то и заимствовалось, то разумеется, это должно быть нечто, способное в достаточной мере ликвидировать те проблемы, которые существовали на тот момент в белорусском законодательстве. К примеру, в отношении тех же самых договорных обязательств – нормы Русской Правды, например, в сфере регулирования обязательств из договоров, по мнению профессора С. В. Юшкова, отличались меньшей разработанностью по сравнению с византийскими памятниками права (Эклога, Прохирон, Эпаногога), которые явились прямыми наследниками достижений римского классического права. “Закон русский, — считает С. В. Юшков, уже тогда противополагался греческому, византийскому праву...”. А далее делает вывод о том, что если даже какая-то аналогия между нормами права соседних народов (например, ВкЛ) и прослеживается, то это скорее всего объясняется сходством общественно-экономического строя Руси и соседних стран. И мне кажется, что эта позиция обоснована, так как на сегодняшний день сложно точно определить является ли та или иная норма прямо заимствованной из римского права или правовых источников других стран, либо это свидетельство одинаковости государственного развития или правового мышления законодателя.

Что же касается непосредственно обязательственных отношений, то характерной особенностью феодального законодательства Великого княжества Литовского было то, что существовала тенденция расширения индивидуальных правомочий субъектов правоотношений, особенно это касалось шляхетского сословия. Нормы феодального права собственности, которые закрепляли множество правомочий на один и тот же объект, объединяли иногда в одном и том же понятии собственности имущественные права и обязательственные требования. Теперь статутные нормы охраняли право собственности уже не только через санкции за имущественные преступления, но и через возмещение вреда за повреждение чужого имущества.

В конце XVI века особенное развитие получили залоговые и обязательственные правоотношения. Залог имений и земель (в том числе и государственных) был источником получения денег. К кредитору, как правило, переходили все права на землевладение вместе с зависимыми людьми, и эти права он мог передать другому лицу, что приводило к включению недвижимости в товарооборот. Этому процессу в значительной мере способствовало развитие таких видов договорных обязательств, как купля-продажа, мена, дарение, найм, подряд, займ, аренда. Формальной стороне таких отношений уделяется все больше внимания, а так же большое значение придается условиям сделок и их законности, видам ответственности и правомочиям сторон.

 Таким образом, активизация товарно-денежных отношений, проведение экономических реформ, и приспособление обязательственных отношений к этим процессам обусловили развития института обязательственного права в эпоху феодализма и способствовали его дальнейшей систематизации и совершенствованию.

Список литературы

1. Юхо Я. А. Гiсторыя дзяржавы i права Беларуci: Вучэбн. дапам. — У 2 ч. И.1., Мн.: РIВШ БДУ, 2000 — 325с.

2. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. Казань, 1905.

3. Гражданский кодекс Республики Беларусь. — Мн.: Амалфея, 2001 — 608с.

4. Доунар Т. I. Развiцце асноуных iнстытутау грамадзянскага i крымiнальнага права Беларусi у XV-XVI стст. — Мн.: “Протилен”, 2000 — 224с.

5. Дигесты Юстиниана. — Космач В. А. История государства и права зарубежных стран. В 3 ч. Ч. 1. Древние цивилизации: Учеб. пособие для ВУЗов. — Мн.: Беларуская навука, 2000 — 744с.

6. Статут Вялiкага княства Лiтоускага 1588 г. — Тэксты. Мн.: БелСЭ, 1989 — 573с.

7. Статут Вялiкага княства Лiтоускага 1529 г. — Мн., 1960.

8. Законы XII таблиц. — Космач В. А. История государства и права зарубежных стран. В 3 ч. Ч. 1. Древние цивилизации: Учеб. пособие для ВУЗов. — Мн.: Беларуская навука, 2000 — 744с.

9. Юшков С. В. Русская Правда. Происхождение, источники, ее значение/ Под ред. О. И. Инстякова. — Мн.: ИКД “Зерцало — М”, 2002 — 400с.

Некоторые особенности регулирования обязательственных отношений по статутному праву Великого княжества Литовского Объектом исследования в работе являются вопросы регулирования обязательственных правоотношений по статутному праву Великого княже

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу