курсовые,контрольные,дипломы,рефераты
Знаменитый русский историк В.О.Ключевский как-то заметил об опричнине: "Учреждение это всегда казалось странным как тем, кто страдал от него, так и тем, кто его исследовал". Действительно, всего семь лет существовала опричнина, но как много ученых "копий" сломано над выяснением ее причин и целей.
В целом, все разноликие мнения историков можно свести к двум взаимоисключающим утверждениям: 1) опричнина была обусловлена личными качествами царя Ивана и не имела никакого политического смысла (В.О.Ключевский, С.Б.Веселовский, И.Я.Фроянов); 2) опричнина являлась хорошо продуманным политическим шагом Ивана Грозного и была направлена против тех социальных сил, которые противостояли его "самовластию". Последняя точка зрения, в свою очередь, также "раздваивается". Одни исследователи полагают, что целью опричнины было сокрушение боярско-княжеского экономического и политического могущества (С.М.Соловьев, С.Ф.Платонов, Р.Г.Скрынников). Другие (А.А.Зимин и В.Б.Кобрин) считают, что опричнина "целилась" в остатки удельно-княжеской старины (Старицкий князь Владимир), а также направлялась против сепаратистских устремлений Новгорода и сопротивления церкви как мощной, противостоящей государству организации. Ни одно из этих положений не бесспорно, поэтому спор об опричнине продолжается.
Видимо, причины появления опричнины надо искать не в борьбе с определенными социальными группами, а в реакции пытающейся усилиться самодержавной власти на альтернативу государственного развития, представленную сословно-представительными учреждениями.
Поэтому данная тема очень актуальна и в сегодняшнее время. И я бы хотел обобщить все их выводы и сделать собственный, но в начале я бы более подробно разобрался в причинах возникновения опричнины.
Глубокие душевные потрясения, испытанные в детстве, на всю жизнь лишили царя доверия к подданным. Человек сложный, противоречивый и неуравновешенный, он в периоды крайнего внутреннего напряжения, когда его необузданные страсти выходили за нормы разумного, творил правый и неправый суд над своими действительными и мнимыми противниками.
Политика Избранной рады не удовлетворяла московскую элиту. Бояре были недовольны отменой кормлений и других привилегий, а дворяне - тем, что не получили новых поместий за счет вотчинников и монастырей. Положение усугублялось неудачами во внешней политике.
Первый кризис, оставивший глубокий след в сознании Ивана IV, был связан с его тяжелой болезнью после возвращения из Казанского похода и составлением в марте 1553 г. завещания в пользу младенца Дмитрия (первого сына от царицы Анастасии). Царь потребовал принесения присяги наследнику, но у некоторых бояр появились сомнения, и они, сказавшись больными, уклонились от присяги. Ходили слухи, что они собирались передать корону старицкому удельному князю - Владимиру Андреевичу, двоюродному брату Ивана IV.[1]
Второй кризис наступил в августе 1560 г., когда внезапно умерла царица Анастасия. Ее смерть потрясла царя. Он любил ее, как самого близкого человека. Окружение Ивана IV стало распускать слухи, что царицу отравили Сильвестр и Адашев. Этого оказалось достаточно, Церковный собор осудил Сильвестра на заточение на Соловки (по-видимому, он там и умер). Алексея Адашева взяли под стражу, перевезли в Юрьев (Дерпт, Тарту), где он умер. Начались массовые казни. Сторонники Сильвестра и Адашева, их близкие и дальние родственники, многие знатные бояре и князья, их семьи, включая детей-подростков, были либо физически уничтожены, либо отправлены в заточение.
У царя появились новые любимцы. Среди них выделялись боярин Алексей Данилович Басманов, его сын Федор, князь Афанасий Иванович Вяземский и незнатный дворянин Григорий Лукьянович Малюта Скуратов-Бельский, ведавший у Ивана Грозного сыском и пытками.[2]
Массовые казни вызвали бегство многих московских бояр и дворян за рубеж. Ивана Грозного особенно поразила измена (бегство в Литву и вступление в польскую армию, участвовавшую в войне против России) князя Андрея Курбского, которого он ценил не только как заслуженного воеводу и ближайшего государственного деятеля, но и как личного и доверенного друга. Сам Курбский впоследствии писал, что бежал, опасаясь расправы. В письме к царю он осуждал его за разгон Избранной рады, за самовластие. В ответе Курбскому Иван IV изложил свое кредо самодержца: неограниченность воли монарха, власть которого санкционирована церковью и богом, полное подчинение воле монарха всех подданных. [3]
Желание Ивана Грозного усилить самодержавную власть натолкнулось на сопротивление бояр и княжат, вызванное традиционными представлениями о власти. Сопротивление знати, неразвитость форм государственного аппарата, особенности психики самого царя привели к террору как средству усиления центральной власти.
Проводимые реформы, ограничивающие власть феодалов стали встречать их сопротивление, несогласие с царской политикой, неподчинение воле царя. Проблемы централизации и укрепления власти, борьбы с оппозицией требовали от царя решения об установлении в стране диктатуры и сокрушения оппозиции с помощью террора и насилия. Но в Русском государстве «ни одно крупное политическое решение не могло быть принято без утверждения в Боярской думе».[4]
Между тем позиция думы и церковного руководства была известна и не сулила успеха предприятию. По этой причине царь вынужден был избрать совершенно необычный способ действия. Стремясь навязать свою волю совету крупных феодалов, он объявил об отречении от престола. Таким путем он рассчитывал «вырвать у думы согласие на введение в стране чрезвычайного положения».[5]
Отречению Грозного предшествовали события самого драматического свойства. Вначале декабря 1564г. царская семья стала готовиться к отъезду из Москвы. Иван IV «посещал столичные церкви и монастыри и усердно молился в них».
К величайшему неудовольствию церковных властей он велел забрать и свести в Кремль самые почитаемые иконы. В воскресенье, 3 декабря, Грозный присутствовал на богослужении в кремлевском Успенском соборе. После окончания службы он трогательно простился с митрополитом, членами Боярской думы, дьяками, дворянами и столичными гостями. На площади перед Кремлем уже стояли «сотни нагруженных повозок под охраной нескольких сот вооруженных дворян. Царская семья покинула столицу, увозя с собой всю московскую "святость" и всю государственную казну, которые стали своего рода залогом в руках Грозного».[6]
Царский выезд был необычен. Ближние люди, сопровождавшие Ивана, получили приказ забрать с собой семьи. Оставшиеся в Москве бояре и духовенство находились в полном недоумении и неведении о замыслах царя. Царский "поезд" скитался в окрестностях Москвы в течение нескольких недель, пока не достиг укрепленной Александровской слободы.
Из слободы царь направил в Москву гонца с письмами к думе и горожанам. В то время, когда члены думы и епископы сошлись на митрополичьем дворе и выслушали известие о царской на них опале, дьяки собрали на площади большую толпу и объявили ей об отречении Грозного. В прокламации к горожанам царь просил, «чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никакой нет».[7]
Объявляя об опале власть имущим, царь как бы апеллировал к народу в своем давнем споре с боярами. Он не стесняясь говорил о притеснениях и обидах, причиненных народу «изменниками-боярами».
Среди членов боярской думы, конечно же, были противники Грозного, пользовавшиеся большим влиянием. Но из-за общего негодования на "изменников" никто из них не осмелился поднять голос. Расчёт Ивана VI на веру народа в доброго царя борющегося с боярами-притеснителями оправдался. Толпа на дворцовой площади прибывала час от часу, а ее поведение становилось все более угрожающим. Допущенные в митрополичьи покои представители купцов и горожан заявили, что останутся верны старой присяге, будут просить у царя защиты «от рук сильных и готовы сами "потребить" всех государевых изменников».[8]
Под давлением обстоятельств Боярская дума не только не приняла отречение Грозного, но «вынуждена была обратиться к нему с верноподданническим ходатайством». Представители митрополита и бояре, не теряя времени, выехали в слободу.
Царь допустил к себе духовных лиц и в переговорах с ними заявил, что его решение окончательно. Но потом он "уступил" слезным молениям близкого приятеля чудовского архимандрита Левкия и новгородского епископа Пимена. Затем в слободу были допущены руководители думы.
Слобода производила впечатление военного лагеря. Бояр привели во дворец под сильной охраной, как явных врагов. Руководство думы просило царя сложить гнев и править государством, как ему "годно".
Иван Грозный поставил условие: он будет казнить изменников по своему усмотрению. Выговорил себе право казнить бояр без суда и следствия, что и было одним из средств укрепления абсолютной власти. На подготовку приговора об опричнине ушло более месяца. В середине февраля царь вернулся в Москву и представил на утверждение думе и священному собору текст приговора. В речи к собору Иван сказал, что для "охранения" своей жизни намерен "учинить" на своем государстве "опришнину" с двором, армией и территорией. Далее он заявил о передаче Московского государства ( земщины) в управление Боярской думы и присвоении себе неограниченных полномочий – права без совета с думой "опаляться" на "непослушных" бояр, казнить их и отбирать в казну "животы" и "статки" опальных.[9]
При этом царь особенно настаивал на необходимости покончить со злоупотреблениями властей и прочими несправедливостями. В этом, как ни парадоксально, заключался один из главнейших аргументов в пользу опричнины. Правительство без труда добилось от собора одобрения подготовленного указа. Члены думы связали себя обещаниями в дни династического кризиса. Теперь им оставалось лишь верноподданнически поблагодарить царя за заботу о государстве.
Мы видим, что благодаря мудрой политике Ивана IV, планы царя еще более централизовать власть, сделать себя единственным правителем обрели реальное воплощение. Но обратимся к самой опричнине, ее устройству, чтобы глубже понять ее социально-политическое воздействие не только на простых жителей, но и на особенно приближенных к царю.
Устройство опричнины
Организованная по типу удельного княжества "опришнина" находилась в личном владении царя. Управляла опричниной особая Боярская дума. Формально ее возглавлял удельный князь молодой кабардинец Михаил Черкасский, брат царицы. Но фактически всеми делами в думе распоряжались Плещеевы, бояре Алексей Басманов и Захарий Очин, кравчий Федор Басманов и их друзья Вяземский и Зайцев.
В организации опричнины Иван Грозный по сути показал, что он сохранил в себе удельное мировоззрение своих предков: опричнина не что иное, как новая позднейшая форма той борьбы, какую предки Ивана вели со своими удельными родственниками. И буквально, слово опричнина на языке XIV века означало удел. Так удельный инстинкт предков сказался в Иване в минуту решительного столкновения с оппозицией.
Подозрительный и воспитанный с детства на примерах коварства и жестокости, неуравновешенный, и в то же время глубоко религиозный Иван развязал массовый террор в стране, казня, уничтожая население часто без малейшего повода. Он стремился укрепить личную власть путем нагнетания всеобщего страха, уничтожая думающих и рассуждающих, казня правых и виноватых (общая атмосфера в стране, нравы и обычаи того времени хорошо воссозданы в исторической повести А.К. Толстого “Князь Серебряный”).
Россия была разделена на две части: Опричнину (личную территорию Ивана Грозного) и земскую части. Все, кто жил на территории опричнины, но не были опричниками, выселялись. Царь забрал в опричнину Суздальский, Можайский и Вяземский уезды, а также около десятка других совсем мелких. В состав опричного "удела" вошло несколько крупных дворцовых волостей, которые должны были снабжать опричный дворец необходимыми продуктами, и обширные северные уезды: Вологда, Устюг Великий, Вага, Двина с богатыми торговыми городами.
Эти уезды служили основным источником доходов для опричной казны. Финансовые заботы побудили опричное правительство взять под свой контроль также главные центры солепромышленности: Старую Русу, Каргополь, Соль Галицкую, Балахну и Соль Вычегодскую. Своего рода соляная монополия стала важнейшим средством финансовой эксплуатации населения со стороны опричнины.
Уездные дворяне были вызваны в Москву на смотр. Опричная дума во главе с Басмановым придирчиво допрашивала каждого о его происхождении, о родословной жены и дружеских связях. В опричнину отбирали худородных дворян, не знавшихся с боярами. Укомплектованное из незнатных дворян опричное войско должно было стать, по замыслу Грозного, надежным орудием в борьбе с феодально-аристократической оппозицией.
При зачислении в государев удел каждый опричник клятвенно обещал «разоблачать опасные замыслы, грозившие царю, и не молчать обо всем дурном, что он узнает». Опричникам запрещалось общаться с земщиной. Удельные вассалы царя носили черную одежду, сшитую из грубых тканей. Они привязывали к поясу у колчана некое подобие метлы, что символизировало стремление "вымести" из страны измену.[10]
Опричная тысяча была создана как привилегированная личная гвардия царя. Служба в опричнине открывала широкие перспективы перед худородными дворянами. Им увеличили земельные "оклады", для чего провели конфискацию земель у тех землевладельцев, которые не были приняты на опричную службу.
Естественно, каждый худородный дворянин был благодарен царю за свое новое положение и был предан ему лучше всех, так как в служении Ивану имел очень большую выгоду для себя самого.
А теперь я бы подробно остановился на методах проведения новой царской политики, чтобы увидеть, что для опричников царя, может быть, все было и в белом цвете, но для тех, кто остался на другой «стороне» опричнина сулила очень неблагоприятные времена.
Методы проведения опричной политики
В первые дни опричнины Москва стала свидетелем кровавых казней. Казнили десятками, сотнями, целыми семьями и даже родами. При определении вины, степени участия бояр в «заговорах» летописи заменили отсутствующие следственные материалы, скомпрометировав многих влиятельных оппозиционеров. По приказу царя опричные палачи обезглавили князя Горбатого, его 15-ти летнего сына и его тестя - П.П. Головина. В 1567 году царь вызвал во дворец боярина Федорова - одного из богатейших и уважаемого в народе человека, облачил его в царские одежды, усадил на трон, а затем собственноручно заколол его ножом, считая виновным в заговоре. По “делу” Федорова было уничтожено 370 человек.
В 1569 году по приказу царя принял яд его двоюродный брат, князь Старицкий, второй по знатности в России после самого царя, вместе с ним были умерщвлены его семья и слуги. 25 июля 1570 года на рыночной площади были зверски казнены 116 человек “опальных”. Не щадили даже сел и деревень, принадлежавших “опальным”. Но самой жуткой страницей опричнины стал разгром Новгорода, куда Иван IV нагрянул с опричным войском и где творил расправу полтора месяца. “Мертвые тела людей и животных запрудили реку Волхов, куда они были сброшены. История не знает столь ужасной резни” - пишет англичанин Дж. Горсей. Самые скромные подсчеты числа казненных в Новгороде говорят о 2-х - 3-х тысячах жертв. Потомки имели полное право называть Ивана IV Грозным. Впрочем, за рубежом его называли Иваном Ужасным.[11]
Очевидцы первых дней опричнины Таубе и Крузе отметили, что царские опричники форменным образом терроризировали обитателей княжеских гнезд. Опальных княжат хватали и увозили в ссылку, а членов их семей изгоняли из усадеб, и те должны были добираться в места поселения сами. Поскольку опальным запрещалось брать с собой что-либо из имущества, некоторые принуждены были кормиться в пути подаянием.
Власти не пожелали обременять себя заботами о содержании ссыльных и по этой причине решили наделить их землями в местах поселения на восточной окраине. Присланный из Москвы окольничий Н.В.Борисов произвел в 1565-1566 гг. описание всех наличных земель Казанского края, включая земли татарские, чувашские, мордовские и земли дворца.
«Грозная» политика Ивана IV естественно начала возмущать народ и царь, видя, что казни только разжигают всеобщую неприязнь к его персоне, решился на политический компромисс.
Попытки политического компромисса
Весна 1566г. принесла с собой долгожданные перемены. Опричные казни прекратились, власти объявили о прощении опальных. По ходатайству руководителей земщины царь Иван вернул из ссылки удельного князя Михаила Воротынского и пожаловал ему старую "отчизну" с укрепленными городами Одоевом и Новосилем. Первого мая 1566г. в Казань прибыл гонец, объявивший ссыльным "государево жалование". Грозный "простил" большую часть опальных княжат и дворян и милостиво позволил им вернуться в Москву.
Эта уступка, впрочем, носила половинчатый характер: в Казани были оставлены на поселении самые влиятельные из ссыльных. Как бы то ни было, амнистия привела к радикальному изменению опричной земельной политики. Казна вынуждена была позаботиться о земельном обеспечении вернувшихся из ссылки и взамен утраченных ими родовых вотчин стала отводить им новые земли. Но земель, хотя бы примерно равноценных княжеским вотчинам, оказалось недостаточно. И тогда сначала в отдельных случаях, а потом и в более широких масштабах казна стала возвращать родовые земли, заметно запустевшие после изгнания их владельцев в Казань.
По существу опричным властям пришлось отказаться от курса, взятого при учреждении опричнины. Земельная политика опричнины быстро утрачивала свою первоначальную антикняжескую направленность.
Объяснялось это тем, что конфискация княжеских вотчин вызвала противодействие знати, а монархия не обладала ни достаточной самостоятельностью, ни достаточным аппаратом насилия, чтобы длительное время проводить политику, идущую в разрез с интересами могущественной аристократии. К тому же, с точки зрения властей, казанское переселение достигло основной цели, подорвав могущество суздальских княжат.[12]
Прекращение казней и уступки со стороны опричных властей ободрили недовольных и породили повсеместно надежду на полную отмену опричнины.
Были и те, кто не хотели ждать отмены опричнины, а пытались своими методами и средствами свергнуть царя и поменять режим террора на более спокойный.
Оппозицию поддержало влиятельное духовенство. Митрополит Афанасий 19 мая 1566г. в отсутствие царя демонстративно сложил с себя сан и удалился в Чудов монастырь.
Грозный поспешил в столицу и после совета с земцами предложил занять митрополичью кафедру Герману Полеву, казанскому архиепископу. Рассказывают, что Полев переехал на митрополичий двор, но пробыл там всего два дня. Будучи противником опричнины, архиепископ пытался воздействовать на царя «тихими и кроткими словесы его Наказующе».
Когда содержание бесед стало известно членам опричной думы, те настояли на немедленном изгнании Полева с митрополичьего двора. Бояре и земщина были возмущены бесцеремонным вмешательством опричников в церковные дела. Распри с духовными властями, обладавшими большим авторитетом, поставили царя в трудное положение, и он должен был пойти на уступки в выборе нового кандидата в митрополиты.
В Москву был спешно вызван игумен Соловецкого монастыря Филипп. Колычев был хорошо осведомлен о настроениях земщины и по прибытии в Москву быстро сориентировался в новой обстановке. Он изъявил согласие занять митрополичий престол, но при этом категорически потребовал распустить опричнину.
Поведение соловецкого игумена привело Грозного в ярость. Царь мог бы поступить с Филиппом так же, как и с архиепископом Германом. Но он не сделал этого, понимая, что духовенство до крайности раздражено изгнанием Полева. На исход дела повлияло, возможно, и то обстоятельство, что в опричной думе заседал двоюродный брат Колычева.
20 июля 1566г. Филипп вынужден был публично отречься от своих требований и обязался «не вступаться» в опричнину и не оставлять митрополию из-за опричнины.
Известный исследователь опричнины П.А. Садиков указывал, что протест против насилий опричнины исходил от членов созванного в Москве Земского Собора. Выступления земской оппозиции и собор состоялись в одном и том же году. Одинаковым было число участников оппозиции и членов Собора. И те и другие составляли самую активную часть земского дворянства.
По словам слуги царского лейб-медика Альберта Шлихтинга, земцы обратились к царю с протестом против произвола опричных телохранителей, причинявших земщине нестерпимые обиды. Выступление служилых людей носило внушительный характер: в нём участвовало более 300 знатных людей земщины, в том числе некоторые бояре-придворные.
По свидетельству Шлихтинга, царь отклонил ходатайство земских дворян и использовал чрезвычайные полномочия, предоставленные ему указом об опричнине, чтобы покарать земщину.
300 челобитчиков попали в тюрьму. Правительство, однако, не могло держать в заключении цвет столичного дворянства, и уже на шестой день почти все узники получили свободу. 50 человек, признанных зачинщиками, подверглись торговой казни: их отколотили палками на рыночной площади. Нескольким урезали языки, а трех дворян обезглавили.
Опричные репрессии испугали высшее духовенство. Но Филипп, по - видимому, выхлопотал у царя помилование для большинства тех, кто подписал челобитную грамоту. После недолгого тюремного заключения они были выпущены на свободу без всякого наказания.
Сообщая об этом, Шлихтинг сделал важную оговорку. По прошествии непродолжительного времени, замечает он, царь вспомнил о тех, кто был отпущен на свободу, и подверг их опале. Власти были поражены не только масштабами земской оппозиции, но и тем, что протест исходил от наиболее лояльной части думы и руководства церкви. На царя протест произвел ошеломляющее впечатление. Он должен был отдать себе отчет в том, что все попытки стабилизировать положение путем уступок потерпели неудачу. Социальная база правительства продолжала неуклонно сужаться.[13]
Усиление опричнины
После выступления земцов царь не только не отменил опричнину, но постарался укрепить её изнутри. Царь забрал в опричнину Костромской уезд. Численность опричного корпуса увеличилась с 1 до 1,5 тыс. человек. Правительство не только расширяло границы опричнины, но и укрепляло важнейшие опричные центры, строило замки и крепости.
На расстоянии ружейного выстрела от кремлевской стены, за рекой Неглинной, в течение полугода вырос мощный замок. Его окружали каменные стены высотою в три сажени. Выходившие к Кремлю ворота украшала фигура льва, раскрытая пасть которого была обращена в сторону земщины. Шпили замка венчали черные двуглавые орлы. Днем и ночью несколько сот опричных стрелков несли караулы на его стенах.
Замок на Неглинной недолго казался царю надежным убежищем. В Москве он чувствовал себя неуютно. В его голове родился план основания собственной опричной столицы в Вологде. Там он задумал выстроить мощную каменную крепость наподобие московского Кремля. Опричные власти приступили к немедленному осуществлению этого плана.
За несколько лет была возведена главная юго - восточная стена крепости с десятью каменными башнями. Около 300 пушек, отлитых на московском пушечном дворе, были доставлены в Вологду. 500 опричных стрельцов круглосуточно стерегли стены опричной столицы.
Наборы дворян в опричную армию, строительство замка у стен Кремля, сооружение крепости в вологодском крае в значительном удалении от границ и прочие военные приготовления не имели цели укрепления обороны страны от внешних врагов. Все дело заключалось в том, что царь и опричники боялись внутренней смуты и готовились вооруженной рукой подавить мятеж земских бояр.[14]
Опричная гроза
Продолжением опричного террора стали набеги на крупные уездные города – Новгород и Псков, где по мнению Ивана Грозного гнездились его противники. Разгром Новгорода ошеломил современников. В декабре 1569 г. царь созвал в Александровской слободе все опричное воинство и объявил ему весть о "великой измене" новгородцев. Не мешкая войска двинулись к Новгороду.
8 января 1570 г. царь прибыл в древний город. В городе прошли повальные аресты. Опричники увезли арестованных в царский лагерь на Городище. Суд над главными новгородскими «заговорщиками» на Городище явился центральным эпизодом всего новгородского похода. Опричные следователи и судьи действовали ускоренными методами, но и при этом они не могли допросить, подвергнуть пыткам, провести очные ставки, записать показания и, наконец, казнить несколько сот людей за две-три недели.
Опричники ограбили Софийский собор, забрали драгоценную церковную утварь и иконы. В опричную казну перешли бесценные сокровища Софийского дома. По данным новгородских летописей, опричники конфисковали казну также у 27 старейших монастырей.
В некоторых из них Грозный побывал лично. Царский объезд занял самое малое, несколько дней, может быть, неделю. Участники опричного похода и новгородские авторы очевидцы единодушно свидетельствуют о том, что «новгородский посад жил своей обычной жизнью, пока царь занят был судом на Городище и монастырями». В это время нормально функционировали городские рынки, на которых опричники имели возможность продавать награбленное имущество.
Положение изменилось после окончания суда и монастырского объезда. В эти дни опричники произвели форменное нападение на город. Они разграбили новгородский торг и поделили самое ценное из награбленного между собой. Простые товары, такие, как сало, воск, лен, они сваливали в большие кучи и сжигали. Ограблению подверглись не только торги, но и дома посадских людей. Опричники ломали ворота, выставляли двери, били окна. Горожан, которые пытались противиться насилию, убивали на месте.[15]
Следующим за Новгородом стал Псков. Иван Грозный беспощадно осуществлял свои замыслы.
Опричные санкции против этих городов преследовали две основные цели. Первая состояла в том, чтобы пополнить опричную казну, а вторая - в том, чтобы терроризировать низшие слои городского населения, подавить в нем все элементы недовольства, ослабить опасность народного возмущения. Бессмысленные и жестокие избиения ни в чем не повинного населения сделали само понятие опричнины синонимом произвола и беззакония.
Санкции против церкви и богатой торговой верхушки Новгорода продиктованы были скорее всего корыстными интересами опричной казны. Не прекращавшаяся война и дорогостоящие опричные затеи требовали от правительства огромных средств. Государственная казна была между тем пуста. Испытывая финансовую нужду, власти все чаще обращали взоры в сторону обладателя самых крупных богатств - церкви. Но духовенство не желало поступаться своим имуществом.
Суд над митрополитом Филиппом нанес сильнейший удар престижу церкви. Опричное правительство использовало это обстоятельство, чтобы наложить руку на богатства новгородской церкви. «Изменное дело» послужило удобным предлогом для ограбления новгородско-псковского архиепископства. Но опричнина вовсе не ставила целью подорвать влияние церкви, она не осмелилась посягнуть на главное церковное богатство ее земли. Государев разгром нанес большой ущерб посадскому населению Новгорода, Пскова, Твери, Ладоги. Торговля Новгорода с западноевропейскими странами была подорвана на многие годы. Но санкции опричнины против посада носили скоротечный характер. Их целью было скорее устрашение, чем поголовное истребление населения.[16]
Опричнина достигла своего апогея. Она не знала средств кроме насилия и террора. «Те, кто не с нами, тот против нас» был девиз опричнины. Но так продолжаться дальше не могло. Казна, не смотря на постоянные поступления от грабежей, все равно была пуста, царствовало полное беззаконие, и царь решился на отмену своего детища. Он отменил опричнину.
В итоге всех устрашающих мер Ивана Грозного военная система страны не упрочилась, а расшаталась. Лучшие воеводы были казнены; другие были до того запуганы, что боялись вступить с неприятелем в бой, опасаясь потерпеть неудачу и быть за это казненными. Опричное войско оказалась небоеспособным.
Бесконечная война поглотила массу сил и средств, южные рубежи страны оказались оголенными. В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей, разгромив опричное войско, появился под самыми стенами Москвы и сжег весь огромный московский посад. Во время пожара погибли десятки тысяч москвичей.
В результате опричной политики, чрезвычайных, крутых мер в 70-80-е годы XVI века Московское государство вошло в полосу кризиса. В 25-ти летней Ливонской войне Россия потерпела поражение, лучшая боеспособная часть войск была уничтожена на полях сражений, завоеванные территории утеряны. Страна была доведена до страшного разорения.
После сожжения Москвы в 1571г. правительство начало исподволь готовиться к упразднению опричных порядков. Угроза татарского вторжения ускорила слияние военных сил опричнины и земщины. Опричники стали получать общие назначения с земцами и нередко поступали под начальство старших земских воевод. Вскоре же власти приступили к устранению многочисленных перегородок между опричниной и земщиной в сфере административного управления.[17]
В начале 1572 г. царь объявил о восстановлении в Новгороде древнего наместнического управления и назначил главным наместником боярина И.Ф. Мстиславского. Раздельному управлению Новгорода пришел конец, хотя формально деление Новгородской земли на две половины продолжало существовать. В связи с введением наместничества в Новгороде правительство провело объединение финансового управления страны, опричной и земской казны. Опричный печатник был переведен на земский Казенный двор и стал помощником земского казначея. Свезенные в Новгород сокровища были уложены в церковных подвалах на Ярославовом дворище, поступив в ведение единого казначейства.[18]
Отмена опричнины
Описанные преобразования военного, административного и финансового порядка были осуществлены незадолго до вторжения татар в 1572 г., когда перспектива неблагоприятного исхода войны казалась царю достаточно реальной.
Именно в это время Иван отпраздновал свадьбу с Анной Колтовской и внес в черновик завещания распоряжения относительно новой жены. Работая над текстом завещания, Грозный включил в него короткую, но многозначительную фразу об опричнине: «А что есми учинил опришнину, - записал он, - и то на воле детей моих Ивана и Федора, как им прибыльнее, и чинят, а образец им учинен готов». Одной фразой царь выразил полное равнодушие к судьбе опричнины. Вопрос о дальнейшем существовании опричных порядков он целиком оставлял на усмотрение наследников.
Множество признаков указывало на то, что опричные порядки доживают последние дни. Против обыкновения, власти в начале года не взяли в опричнину новые уезды. Остановилось строительство опричных крепостей. Грозный долго не решался отдать приказ о роспуске опричной гвардии. Известие о разгроме татар под Москвой, по-видимому, положило конец его колебаниям. И вот, наконец, в 1572 году Иван IV вынужден был отменить опричнину.
С падением опричнины начался пересмотр служилого землевладения в опричных уездах. В наибольшей мере новая земельная перетасовка затронула верхушку опричнины, т. е. тех дворян, которые успели выслужить в опричнине чины и поместья, а также тех «иногородцев», которых перевели в опричнину из других уездов. Они должны были расстаться с землями, конфискованными ранее у земских дворян. Масса местных служилых людей, перешедших в опричнину с уездом, вероятно, сохранила свои земли, но лишилась права на опричные " прибавки ". Так была упразднена главная привилегия опричнины: более высокие земельные оклады по сравнению с земскими.
Поскольку мелкие и средние землевладельцы получали добавочные земли исключительно на поместном праве, новый земельный пересмотр в опричнине свелся к повторному перераспределению поместного фонда. Последним достойным завершением опричных деяний явился царский указ 1572 г. о запрещении употреблять само выражение «опричнина». Нарушителям указа грозило строгое наказание: " виновного обнажали по пояс и били кнутом на торгу ". [19]
Вот и подошло к концу кровавое время опричнины. Террор и опала обратилась в сторону самих опричников. Тот, кто грабил и убивал, сам стал жертвой деспотизма царя. Сразу вспоминаются сталинские репрессии советской России, когда миллионы людей подвергались репрессиям только за то, что их неожиданно сочли врагами народа.
Мы подошли к заключению, в котором я выразил свое личное отношение к опричнине и подвел итоги этого ужасного, на мой взгляд, времени.
Опричнина Ивана Грозного была одним из печальных уроков правителям Российского государства. Она показала, что использование террора правящей верхушкой подрывает политический, экономический и социальный строй страны.
Хотя спустя многие столетия нечто подобное вернулось в Россию в 30-х, 50-х годах двадцатого века при правлении коммунистов во главе со Сталиным. В наших силах все, чтобы не повторилось больше подобного хаоса. И не допустить прихода к власти левых оппозиций, которые создают прямую угрозу всему населению страны. В данный момент в России, правительство борется с международным терроризмом, это во многом предопределит положительное развитие всех отраслей государства. Будет меньше социальных потрясений и катаклизмов.
Первый царь допустил огромную ошибку, применив насилие, как средство укрепления власти. Это сказалось на развитии всей России и отбросило ее в развитии на 200 лет назад.
Царь Иван IV три с половиной десятилетия обладал всей полнотой власти в Московском государстве. Он ставил перед собой весьма масштабные задачи и нередко добивался успеха, но затем терял плоды первоначальных побед, во всем желая большего, не умея хоть в чем-либо себя ограничить.
По мнению В.О. Ключевского, все очевидные проблемы в управлении государством и причины неудач Ивана Грозного заключались в том, что великий московский князь сделался государём прежде, чем перестал быть вотчинником, прежде чем создался государственный порядок.
В государственной деятельности Ивана IV выделяются два этапа: до опричнины и после нее. Основная часть реформ падает именно на первый период. Положительные реформы 50-х годов продолжались бы, если бы не натолкнулись на сопротивление русской аристократии и не трансформировались в опричнину, в результате которой была уничтожена самая активная часть страны, истощены и людские и материальные ресурсы, заложены предпосылки для многих будущих бед России, в том числе ближайшей – наступлении Смутного времени.
Очевидно, что Иван IV ставил перед собой задачи улучшения Русского государства не только в высших слоях, но и на общенародном уровне, хотя больше прослеживается путь реформ только на уровне высших сословий.
Но, тем не менее добрая слава Иванова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими; но имя Иоанново блистало на Судебнике и напоминало приобретение трех царств монгольских, доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы царя-завоевателя; чтил в нем знаменитого виновника нашей государственной силы, нашего гражданского образования; отвергнул или забыл названия Мучителя, данного ему современниками, и по темным слухам о жестокости Иоанновой доныне именует его только ГРОЗНЫМ.
Зуев М.Н. «История с древнейших времен до начала XXI века»:Для школьников ст. кл. и поступающих в ВУЗы: Учебное пособие. М.: 2002.
Сахаров А.Н., Буганов В.И. «История России с древнейших времен до начала XVII века», М.: 1997.
Пособие по истории Отечества для поступающих в ВУЗы./Под редакцией А.С.Орлова, А.Ю. Полунова и Ю.А. Щетинова, М.: 1994.
Ключевский В.О. «О русской истории». - М.: 1993.
Скрынников Р.Г. «Иван Грозный».- М.: 1975.
Скрынников Р.Г. «Великий государь Иоанн Васильевич Грозный»: в 2т.- Смоленск, 1996.
Copyright (c) 2024 Stud-Baza.ru Рефераты, контрольные, курсовые, дипломные работы.