Северный международный университет

поощрение и наказание

в воспитании младших школьников.

курсовая работа по педагогике

студентки 4 курса ОЗО Факультета

«Педагогика и Методика

 начального обучения»

Мишиной О. Н.

Преподаватель:

Якимчук А.   .

Магадан

 2000
Содержание.

1. Введение_____________________________________________3

2. История проблемы поощрения и наказания в воспитании   детей________________________________________________4

3. Поощрения и наказания как средства педагогической коррекции____________________________________________8

4. Физическое наказание_________________________________16

5. Виды и формы поощрения и наказания___________________18

6. Наказание и прощение_________________________________24

7. Заключение _________________________________________27

8. Литература__________________________________________28

ВВЕДЕНИЕ.

Каждый, кому приходится иметь дело с детьми, знает, что с помощью поощрений и наказаний воспитателю добивается дисциплинированного, ответственного поведения ребенка. В наши дни среди педагогов и широкой общественности бытуют самые разные взгляды на использование поощрений и наказаний в воспитании детей. Одни считают, что надо как можно чаще наказывать и как можно реже поощрять, другие, наоборот, советуют чаще использовать поощрения, наказывать же лишь изредка. Некоторые думают, что следует только поощрять, а наказывать не надо совсем. А есть и такие, кто убежден, что истинное воспитание — это воспитание вообще без каких бы то ни было поощрений и наказаний.

Значение поощрений и наказаний в системе воспитательных воздействий весьма локально, они не принадлежат к числу воспитательных средств, которые нужны повседневно и на каждом шагу. Вполне возможно, например, в течение дня, а иногда и целой недели работать с классом, не используя поощрений и наказаний. В семье же, где сложились правильные взаимоотношения между взрослыми и детьми, можно обходиться без поощрений и наказаний значительно больше. Наверное, отсюда и появляется убеждение, что в принципе, в идеале поощрения и наказания не нужны вообще. [9, стр. 3-4].

История проблемы поощрения и наказания

в воспитании детей.

Слепое рабское повиновение — вот высшая цель средневековой школы и её главного воспитательного орудия —телесных наказаний. Для буржуазной школы, шедшей ей на смену, этого арсенала было уже недостаточно. Капиталистическом обществе, где все строится на власти денежного мешка, на основе «свободной» купли-продажи стимулы повиновения должны были стать более тонкими и гибкими. Это нашло свое проявление, в частности, в известном видоизменении системы наказаний в буржуазной школе и в дополнении ее своего рода уравновешивающим началом — развитой системой поощрений. Педагогика палки в чистом виде сменяется педагогикой «кнута и пряника».

Наряду с постепенно отходящими на задний план, но не снимаемыми вовсе с вооружения физическими наказаниями, буржуазная школа унаследовала от старой школы и разного рода «мягкокарательные» меры, унижающие личное достоинство ребенка. «С ослаблением страха телесных наказаний, — писал П. Ф. Каптерев, — вследствие постепенного изгнания последних, многие признавали совершенно необходимым возбуждать в детях страх более тонкий и деликатный — страх духовных страданий, страх мучений уязвленного самолюбия, неудовлетворенного честолюбия и тщеславия, мук соперничества, борьбы, поражений. В школах были введены, с одной стороны, целый ряд позорящих наказаний, задевающих самолюбие, а с другой — множество наград...

Позорящие наказания были довольно разнообразны и состояли в лишении какой-либо части костюма (например, передника в женских школах), в костюме другого цвета, более грубом, чем обыкновенный, в ослиных масках, дурацки колпаках, в написании совершенного поступка на костюме и вождение виновного по всей школе, в сажании за последнюю парту или стол, в постановке дурных отметок, в записывании в черную книгу, в нетрудных работах по школе взамен служителей или служительниц и т. п.» [11, стр. 8]    

В буржуазной педагогике не раз предпринимались попытки провести грани, отделяющие педагогические представления о наказании и поощрении от правовых. «Награждение, с точки зрения педагогики, не есть воз­даяние за заслуги». [27, стр. 83] «Наказание педагогическое не есть средство устрашения. Воспитание не может избрать од­ного воспитанника для того, чтобы на его примере учить других». [27, стр. 92] «Главная цель юридических наказаний — воз­мездие (или воздаяние), а главная цель педагогических наказаний — исправление». [22, стр. 322] Подобных высказываний из старых пособий и учебников педагогики можно привести немало. Но они были призваны играть роль лишь декла­рации, никак не подтверждавшихся практикой. В усло­виях воспитания в буржуазном обществе поощрения и наказания никогда не были и не могли быть не чем иным, как средствами «устрашения», «воздаяния», «кары», «платы за услуги» и т. п.

Идею о том, что «истинное» воспитание — это воспитание без наказаний и наград, это своего рода идеальна гармония взаимоотношений учителя и ученика, в едином порыве стремящихся к познанию добра и красоты, высказывала многие выдающиеся педагоги прошлого. Такова была точка зрения великого русского педагога К. Д. Ушинского писавшего: «если мы до сих пор применяем поощрения и наказания, то это показывает несовершенство нашего искусств воспитания. Лучше, если воспитатель добьется того, что поощрения и наказания станут ненужными». [26, стр. 151]

Так утвер­ждал и А. И. Герцен, писавший, что воспитатель мстит детям наказаниями за свою неспособность [4, стр. 334], и Н. А. Доб­ролюбов, и Л. Н. Толстой, и многие замечательные умы России и Западной Европы. А. Дистервег, например, считал, что меры наказания «большей частью и бесполезны, и не нужны там, где обучение ведется правильно, то есть согласно природе ребенка и природе самого предмета обучения... Наказание вообще должно ставить себе целью устранение наказаний». [10, стр. 212]

Утопичность этих и подобных высказываний становилась очевидной при первом столкновении с грубой действительностью. Но сам факт отрицания этой действительности с ее поркой, карцером, с одной стороны, и награда­ми за успехи и благонравие — с другой, с ее насилием я лицемерной ложью о справедливом «воздаянии» каждому по его заслугам был, бесспорно, прогрессивным явлением.

В противоположность сторонникам наград и наказаний, понимаемых как средства «искусственного подстрекания», с одной стороны, честолюбия детей, а с дру­гой — их страха, в буржуазной педагогике получили раз­витие идеи так называемых «естественных» поощрений и наказаний. Родоначальником этих воззрении был вели­кий Французский просветитель Ж.-Ж. Руссо. К примеру, ученик не пригото­вил домашнего задания, то «естественным следствием» этого проступка явится наказание его путем оставления в школе без обеда для выполнения этого задания и т. п. Примерно такой же мыслилась и логика поощрения: скажем, мальчик бережно обращается с книгами — в награду за это родители дарят ему новые книги. [3, стр. 264]

Первым советским педагогом, сумевшим не только понять принципиально новое назначение и содержание поощрения и наказания, но и раскрыть «механизм» дейст­вия этих воспитательных средств в системе организации воспитательного процесса, был А. С. Макаренко.

Главный смысл наказания А. С. Макаренко видел в том, что оно должно «разрешить и уничтожить отдельный конфликт и не создавать новых конфликтов». С таким пониманием тёсно связана его идея о необходимости индивидуализации наказания и недопустимости, каких бы то ни было регламентированных «шкалой» мер воздействия. Вместе с тем Антон Семенович отстаивал необходимость выработки в коллективе определенных традиций, связанных с поощрением и наказанием. Борясь против «шкалы», по которой можно было бы поощрять и наказывать без анализа причин поступков детей и учета их индивидуальных особенностей, А. С. Макаренко вместе с тем считал, что педагог должен располагать достаточно богатым арсеналом средств поощрения и наказания. [19]

Поощрения и наказания в школе должны строиться на точном и всестороннем учете индивидуальных и возрастных особенностей детей, тщательном анализе при­чин и мотивов их поступков и конкретных ситуаций, в которых эти поступки совершаются. Необходимость использования поощрений и наказаний в каждом конкрет­ном случае вытекает не из какой-то «шкалы» пороков и добродетелей, за которые следует строго отмеренная доза карательных мер и наград, а из реально проявляющейся в данной педагогической ситуация потребности в коррек­ции поведения детей. [9, стр. 52]

ПООЩРЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ

КАК СРЕДСТВО ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ КОРРЕКЦИИ.

Понятия поощрения и наказания воспринимаются обычно как антиподы. Между тем смысловая, семантическая гамма этих понятий чрезвычайно широка. Если, например, сравнивать коренные значения слов «поощрение» «наказание» лишь в некоторых европейских языках (русском, украинском, немецком, французском, английском), т нетрудно заметить, что одни из этих значений сильно расходятся, другие же, напротив, весьма сближаются.

Так, например, «поощрение» означает «одобрение», «приохочивание», «содействие», «ускорение», «придали храбрости», «стимулирование» и т. п. «Наказание», в свою очередь, означает «наставление», «выговор», «обременение> «кару», «требование», «штраф», «стимулирование» и пр. В этимологии этих понятий есть и общее значение стимулирования, что помогает, на наш взгляд, видеть их единство в воспитательном процессе. [9, стр. 53]

В теории и практике воспитания широко распространена точка зрения, согласно которой всякое одобрение, похвала, выражение доверия и тому подобное педагогическое воздействие, рассчитанное на стимулирование положительных эмоций воспитанника, принято называть поощрением. С другой стороны, к наказаниям часто относя любое осуждение, угрозу, порицание. Их назначение — коррекция поведения детей в определенных сложных ситуациях. [25, стр. 86-91]

Анализ основных видов и форм педагогического требования показывает, что и положительная группа форм косвенного требования (просьба, доверие, одобрение), и отрицательная (угроза, выражение недоверия, осуждение) используются воспитателями и детским коллективом буквально на каждом шагу, в таких ситуациях, когда не возникает никакой необходимости как-то выделить того или иного ученика из общей массы.

—  Хорошо пишешь, стараешься, — говорит учительница, проходя во время урока по классу и останавливаясь на минутку у одной из парт. Через минуту аналогичное замечание раздается уже возле другой парты, но вот в голосе учительницы слышится нотка осуждения:

—  Сегодня ты очень невнимателен. Смотри-ка, в простом упражнении допустил несколько грубых ошибок... Требование-одобрение, использованное здесь педагогом, не является поощрением в собственном смысле слова равно как и требование-осуждение еще не есть наказание. Между требованиями такого рода, с одной стороны, и поощрением и наказанием как средствами педагогической коррекции — с другой, имеется известная качественная грань. Она заключается в том, что в ситуации поощрения-наказания педагог или детский коллектив принимает определенное решение, которое известным образом выделяет одного воспитанника (или группу) из общей массы, производит какое-то изменение в их правах и обязанностях, во взаимоотношениях коллектива с ними. [12, стр. 194-230]

Использование поощрений и наказаний как средств педагогической коррекции должно отвечать наличие определенной ситуации, оно характеризуется известным решением педагога или коллектива, связанным с выделением одного из воспитанников (или группы) из общей массы, однако, как правило, без резкого противопоставления их изменением их прав и обязанностей в коллективе, взаимоотношений педагога и коллектива с ними. Совокупность этих признаков и обеспечивает корректирующее действие. [9, стр. 56]

Ситуации поощрения и наказания представляют собой особые, типичные случаи сложных психолого-педагогических ситуаций, характеризующиеся необходимостью регулировки отношений, внесения в них определенных точно дозированных изменений, иными словами — их педагогической коррекции. Возникновение и педагогически целесообразное использование таких ситуаций обусловлено необходимостью формирования новых, более значимых в нравственно-воспитательном смысле этого слова потребностей личности и коллектива.

Ситуацию поощрения мы условно назовем соревновательно-творческой. Поощрение, как правило, связано с тем или иным, официальным или неофициальным проявлением соревнования в детском коллективе. Творческое отношение ребенка к решению стоящих перед коллективом задач, инициатива и трудовые усилия, проявляемые им в борьбе за успех общего дела, с одной стороны, и необходимость поддержать этот порыв, помочь формирующемуся человеку утвердиться в своей внутренней позиции, с другой, — вот что составляет основу подобной психолого-педагогической ситуации. [9, стр. 121]

Необходимость использовать поощрение в самых раз­личных видах деятельности детей отмечал и В. Е. Гмурман. «Избежать захваливания отдельных учащихся и отдельных классов можно... путем поощрения самых различных достижений в различных областях деятельности», — писал он. Дело здесь не только в преодоле­нии опасности захваливания, но еще и в том, что ис­пользование поощрения в различных областях деятель­ности школьников дает возможность стимулировать, способности и склонности не только в области учения, но и в разнообразной внеурочной деятельности. [5, стр. 170]

На первых порах работы с коллективом педагог, естественно, поощряет отдельные действия своих воспитанников: это может быть и образцово убранный класс, и организованно проведенный поход, воскресник и т. п. Однако по мере формирования здорового общественного мнения коллектива предметом поощрения все более становится устойчивое проявление тех или иных моральных качеств: ответственности, организованности, принципиальности, взаимопомощи. Поощрение в связи с выполнением тех или иных повседневных общеобязательных дел коллективного характера в возрастающей степени связывается с прояв­лением инициативы, самостоятельности, готовности и умения принести своему коллективу как можно больше пользы. [19, стр. 111]

От поощрений за отдельные положи­тельные поступки и добросовестное выполнение своих обязанностей к поощрениям за устойчивое положитель­ное поведение, проявление инициативной заботы о кол­лективе, товарищах, общем     успехе — такова основная ли­ния развития в вопросе — за что поощрять.

Ситуация наказания — это конфликтная ситуация. На     мой взгляд, неправильно сводить причины всех возникающих   в воспитательном процессе конфликтов к ошибкам воспитателей  — педагогов, родителей. Практика убедительно свидетельствует о том, что противоречия между требованиями педагогов, коллектива и поведением отдельных детей между коллективными и личными (иногда групповыми) перспективами нередко могут становиться источников конфликтов не только в коллективе, находящемся на начальной стадии своего развития, но и в развитом, сформировавшемся коллективе, обладающим сильным общественным мнением и социально значимыми традициями. Напротив, ситуацию, в которой источником конфликта является педагогическая ошибка, отсутствие у воспитателя должного опыта работы и такта в отношениях с детьми, мы склонны считать псевдоконфликтной, не отражающей позитивной логики использования наказаний.

Конкретный пример. Во время урока ученик 3 класса достал из кармана зеркальце и пытался навести солнечный «зайчик» на сидевшего в другом конце класса приятеля. Учительница, заметившая это, потребовала, чтобы он отдал ей зеркальце. Когда же ребенок заупрямился и отказался выполнить требование учительницы, она удалила его из класса, затем последовала запись в дневнике, вызов родителей в школу и ряд других стандартных мер, приведших к ненужному обострению взаимоотношений учительницы с учеником. Это, на наш взгляд, типичная псевдоконфликтная ситуация, так как только от более искусных в педагогическом отношении действий учительницы целиком зависело не допустить возникновения конфликта. [12, стр. 271-275]

В практике известны случаи, когда педагог, что называется, ищет, за что бы поощрить ученика, значительная часть отношений которого приобрела отрицательную эмоциональную направленность. В этих случаях даже незначительный частный повод, чтобы высказать тем или иным действиям ученика одобрение, поощрить его, может иметь важное воспитательное значение. «Именно ребенок, постепенно «нащупывающий» правильную линию поведения, — писали в связи с анализом подобных ситуаций В. А. Крутецкий и Н. С. Лукин, — особенно нуждается в том, чтобы взрослые авторитетные люди подтвердили ему, что он идет правильным путем, что его первые шаги заслуживают всякой одобрения». [15, стр. 197]

С другой стороны, опытные педагоги стараются не ждать, когда груз отрицательных эмоций, опыта и поведения в целом станет преобладать настолько явно, чтобы можно было обрушить на воспитанника серию мер репрессивного характера. Смысл наказания как средства коррекции — в его относительно раннем использовании и осторожной дозировке. Поэтому использование наказания в условиях нормально протекающего воспитательного процесса вполне возможно и в ситуациях, когда отношения воспитанника в целом направлены положительно. К примеру, в опыте А. С. Макаренко широко известны случаи, когда за незначительное, на несколько минут, опоздание из увольнение в город Антон Семенович налагал сравнительно суровую меру наказания, особенно в отношении лучших воспитанников.

Соображения о принципиальной возможности и целесообразности использования поощрения в ситуации, когда доминируют отрицательно направленные отношения, и, напротив, наказания в ситуации доминирования положительно направленных отношений важны, на наш взгляд, для понимания диалектической взаимосвязи этих средств воздействия как двух сторон единого метода педагогической коррекции. В значительной части реальных, жизненных ситуаций использование поощрения и наказания в системе методов организации воспитательного процесса совмещается, и такое одновременное разнонаправленное стимулирование обеспечивает надежность и быстроту осуществления коррекции, минимальную конфликтность отношений и их оптимальное развитие в сторону формируемых потребностей личности во всех других ее качеств. [9, стр. 126-127]

Ситуативные, индивидуально-личностные и возрастные моменты в использовании поощрений и наказании проявляются в определенном единстве. Однако для педагога принципиально важно уметь отдифференцировать ситуативное от личностного и возрастного. Как отмечал в свое время С. Л. Рубинштейн, в силу многообразия потребностей, интересов, установок личности одно и то же действие или явление может   приобрести различное и даже противоположное — как положительное, так и отрицательное — эмоциональное значение. Одно и то же событие может оказаться снабженным противоположным — положительным и отрицательным — эмоциональным знаком». В силу этого недостаточно точный и своевременный учет педагогом как ситуативных, так и личностно-возрастных моментов использования поощрений и наказаний ведет к ошибкам.

К примеру, фраза учителя «Встаньте прямо, руки опустите», произнесенная в соответствующей ситуации младшем или даже среднем, подростковом классе, воспринимается как должное и приводит, как правило, к желаемом эффекту. Однако в 9-10 классах такая фраза прозвучит наверняка, даже у весьма авторитетного учителя, диссонансом вызовет у значительной части учащихся пусть скрытую, но все же негативную реакцию. То же следует сказать и в отношении использования поощрений и наказаний.

Опытная учительница начальных классов Е. П. Бурова рассказывала о таком любопытном эпизоде, имевшем место в практике ее работы с второклассниками.

- Екатерина Павловна, а мою тетрадку по арифметике вчера вечером Мурзик порвал! — заявил ей вдруг во время проверки домашней работы один ученик. — Я смотрел телевизор, а он вскочил на стол и порвал...

- А ну-ка, покажи язык! — неожиданно скомандовала учительница. — Так, все ясно... И когда только твой язык отучится говорить неправду? Ведь во всем, что ты сейчас сказал, правда, только то, что ты смотрел телевизор, а пр Мурзика все придумал. Так? Сознавайся.

- Я боялся, что вы двойку поставите, — заговорил немного ошалевший от неожиданности разоблачения мальчик. Я, правда, больше не буду вам врать...

Примерно такая же ситуация могла бы иметь место и не во втором, а, скажем, в пятом или седьмом классе. Однако едва ли было бы правомерно использовать по отношению к семикласснику подобный прием воздействия. Здесь же это получилось вполне естественно и, несмотря на некоторую экстравагантность формы, педагогически оправдано. [23, стр. 387-390]

Классная руководительница оставила в классе после уроков ученика 3 класса, который насорил и испачкал парту чернилами. Провинившийся должен был не только убрать и вымыть за собой, но и вычистить пятна на других партах, протереть подоконники и батареи центрального отопления. Выполнив положенное, мальчик, увлеченный работой, протер от пыли и полил стоявшие на подоконниках цветы.

— А ты все же молодец, — похвалила его заметившая это учительница. — Умеешь и любишь работать. Я надеюсь, что научишься также и следить за собой, будешь аккуратным.

«Радость,   вызываемая   сознанием   выполненного долга», которую Н. Д. Левитов относит к числу психи­ческих состояний, подкрепилась здесь похвалой учитель­ницы, ситуация наказания дополнилась ситуацией поощ­рения. Вместе о этим происходит как бы перемещение потребностей, мотивов, интересов личности «вовнутрь» ее деятельности, что совпадает с разрешением возникшего ранее конфликта. Воспитательный процесс, будучи скорректированным, вступает в нормальное русло. [16, стр. 129]

Способность ситуативных настроений и состояний переходить в эмоциональные личностные состояния, трансформироваться определенным образом в сознании, влиять на формирование всех качеств личности имеет принципиально важное значение для анализа эмоциональной сферы использования поощрений и наказаний. Лучше всего это прослеживается на примерах педагогических ошибок, связанных с ситуациями поощрения и наказания.

Во время большой перемены на этаже, где расположены начальные классы, появился директор школы. Первое, что он заметил, была веселая возня двух третьеклассников, гонявших по паркетному полу кусочек мела. Знаком директор подозвал расшалившихся мальчиков к себе, поставил их рядом с собой, а когда закончилась перемена и все разошлись по классам, сказал:

— Все занимаются, а вы отправляйтесь вниз к тете Марусе за полотерными щетками, будете здесь натирать пол до тех пор, пока он не станет совсем чистым и блестящим.

К удивлению педагога, «наказанные» с улыбающимися лицами, вприпрыжку побежали за щетками и с явным удовольствием принялись за дело. И это не удивительно, если учесть, что эмоциональная направленность отношения этих детей к той деятельности, которую педагог избрал для реализации наказания, была совершенно определенно положительной. Нельзя не учитывать, что дети младшего школьного возраста, как правило, весьма охотно берутся за всякую работу, связанную с затратой физической энергии. В данном же случае это еще усиливалось существовавшей в школе традицией: натирка полов, из санитарно-гигиенических соображений, поручалась здесь лишь старшеклассникам. Поэтому младшие школьники привыкли считать эту работу почетной, связанной с известными привилегиями, предоставляемыми старшим товарищам. Тем более понятно, что наказания в данной ситуации по существу не получилось и не могло получиться, дети, напротив, восприняли все происшедшее с ними как известное поощрение. Планируемое педагогом средство воздействия обратилось в свою противоположность. [9, стр. 135]

Важным условием развития самостимуляции в использовании поощрений и наказаний является соблю­дение меры. Трудно даже сказать, что более вредно в воспитании: захваливание, злоупотребление поощрением или, напротив, наказания по всякому поводу. В отличие от таких форм косвенного требования, как одобрение и осуждение, являющихся повседневными, рядовыми воз­действиями на воспитанников, поощрение и наказание как средства коррекции должны использоваться значительно реже. Можно сказать, что эффект применения поощрений и наказаний обратно пропорционален частота их использования. Только в тех случаях, когда необхо­димость поощрения или наказания жестко и недвусмыс­ленно диктуется конкретной ситуацией, надо к ним прибегать. [9, стр. 79]

ФИЗИЧЕСКОЕ НАКАЗАНИЕ.

Остановимся кратко на вопросе о физических наказаниях, сторонниками которых в наши дни продолжают оставаться некоторые родители. Нетрудно понять, что физические наказания, связанные с болевыми ощущениями, приводят к срыву тормозных процессов коры и «буйству» безусловного оборонительного рефлекса, проявляющегося в чувстве страха. Именно этим, а не тем, что наказываемый ребенок будто бы «понял свою ошибку», объясняется его крик: «Простите, я больше не буду!» «Под влиянием болевого сигнала перестраивается работа всех органов организма, — отмечает    Б. Ф. Ломов, - что приводит к повышению его реактивности. Особо следует отметить повышение тонуса скелетной мускулатуры, сократимости и возбудимости мышц, а также увеличение чувствительности всех анализаторов. Это обеспечивает быстроту оборонительных реакций и большую, чем обычно, предусмотрительность поведения».

Таким образом, в ситуации, где ребенок, по выражению родителей, проявляет упрямство, не подчиняется их требованиям, не хочет признавать их правоту и свои ошибки, физическое наказание создает иллюзию разрешения конфликта: ребенок, до этого долго упрямившийся, быстро подчиняется, просит прощения, проявляет все признаки покорности и послушания. Родителям в этих случаях невдомек, что подчиняется, просит прощения и т. п. не их ребенок, что сознание ребенка, все нормальные его связи с внешним миром нарушены и его языком с ними говорит инстинкт самосохранения, животная эмоция страха. [17, стр. 149-152]

На основании данных исследования П. П. Распопова в книге «О фазовых состояниях возбудимости мозговой коры в связи с некоторыми индивидуально-психологическими особенностями учащихся» можно предположить, что использование физических наказаний ведет к образованию у воспитанника состоя­ния так называемой пароксизмальной фазы, характеризу­ющейся крайней резкостью и напряженностью реакций, независимо от силы и длительности болевых ощущений, охранительным торможением, охватывающим деятель­ность коры больших полушарий, возникновением явлений «затмения» и большой склонностью к аффектам. Такое фазовое состояние может относительно прочно фиксиро­ваться, становиться одним из личностных качеств.

Следует иметь в виду, что в зависимости от индивидуально-личностных и возрастных особенностей проявления фазовых состояний могут быть весьма различными. При определенных условиях внешней реакцией на использование физического наказания может стать полное безразличие, являющееся, однако, признаком серьезных сдви­гов нервных процессов в сторону патологии.

Виды и формы поощрения и наказания.

Поощрения и наказания — это совокупность средств регулирования отношений, составля­ющих содержание педагогической ситуации, в которой эти отношения должны быть заметно и быстро изменены. Главным признаком, по которому мы считаем целесооб­разным давать классификацию видов и форм поощрения н наказания, является способ стимулирования и тормо­жения деятельности детей, способ внесения изменений в их отношения. По этому признаку мы выделяем следую­щие виды поощрения и наказания:

1. Поощрения и наказания, связанные с изменением в правах детей.

2. Поощрения и наказания, связанные с изменениями в их обязанностях.

3. Поощрения и наказания, связанные с моральными санкциями.

Внутри каждой из этих групп поощрений и наказаний большое разнообразие форм их использования, однако их тоже можно подразделить на следующие основные формы:

а) поощрения и наказания, осуществляемые по логи­ке «естественных последствий»;

б) традиционные поощрения и наказания;

в) поощрения и наказания в форме экспромта. [9, стр. 151]

Классификация видов и форм поощрения и наказания во многом условна и не отражает всего богатства практических возможностей использования этих воспитательных средств. Назначение этой классификации — помочь разобраться в многообразии реальных жизненных ситуаций поощрения и наказания. Вместе с тем воспитателю не­обходимо иметь представление и о наиболее типичных конкретных мерах поощрения и наказания, используемых в воспитании детей и подростков. При этом необходимо иметь в виду, что та или иная мера связывается с поступком ребенка не непосредственно, а лишь через анализ конкретной ситуации, с учетом всех отношений, составляющих данную ситуацию. [9, стр. 169-171]

Рассмотрим вначале основные меры поощрения в воспитании детей. В числе наиболее употребительных мер индивидуального и коллективного поощрения следует назвать прежде всего поручение почетных обязанностей. Почетные поручения в качестве меры поощрения широко используются и в семье. К примеру, мытье посуды после чая может поручаться ребенку 5-8 лет эпизодически,  в виде поощрения.

Мерой поощрения является и предоставление дополнительных прав. В качестве индивидуального поощрения это не редко связывается с присвоением различных почетных званий. Необходимо иметь в виду, что предоставление дополнительных прав может приводить к противопоставлению отдельных ребят коллективу. Поэтому важно, чтобы подобное поощрения осуществлялось с учетом общественного мнения коллектива, было в значительной мере функцией коллектива.

Одна из наиболее распространенных мер поощрения — присуждение почетного места в соревновании. Это сопровождается коллективными и индивидуальными наградами — премиями, подарками, почетными и похвальными грамотами и т. п. Особенно часто используются поощрения в виде подарков в семье. Стремление определенной категории родителей во что бы то ни стало делать своим детям дорогие подарки становится источником трудностей в воспитания в семье и в школе.

Своеобразной формой присуждения почетных мест в соревновательно-творческой деятельности  школьников являются различные выставки лучших работ детей: рисунков, сочинений, поделок разного рода (моделей, приборов, наглядных пособий и проч.). Буду­чи обычно связанными с традиционными олимпиадами, проводимыми ежегодно по ряду предметов школьной программы, или конкурсами, такие поощрения способст­вуют развитию творческих способностей и интересов учащихся.

Распространенными формами поощрения в соревнова­тельно-творческой деятельности являются разного рода почетные грамоты и вымпелы. Количество их, как и во­обще поощрений в школе, не должно быть излишне большим. Важно, чтобы вручение этих поощрений победителям соревнований производилось в торжественной обстановке: на линейке или сборе, в школьном зале и т. п. [9, стр. 171-176]

Обратимся к характеристике наиболее употребительных и оправданных мер наказания в школе и семье. В числе их следует, прежде всего, назвать официально действующие в школе меры наказания учащихся.

Наиболее распространенной мерой наказания является замечание учителя. Замечание должно быть обращено к конкретному нарушителю требований педагога, правил для учащихся. Оно делается в вежливой, но официальной категорической форме и осуществляется обычно с помощью прямого непосредственного требования.

В отдельных случаях педагогом может быть использована такая мера, как приказание ученику встать у парты. Такое наказание целесообразно в младших и подростковых классах, по отношению к непоседливым, несобранным ученикам. Встав возле парты, находясь под пристальным взглядом учителя, привлекая к себе внимание всего класса, ученик невольно сосредоточивается, приобретает собранность. Убедившись, что до него дошел смысл наказания, учителю следует незамедлительно посадить его да место. Ошибку совершают учителя, которые ставят ученика возле парты порой надолго, а иногда ухитряются, поставив в разных концах класса несколько таких провинившихся, держать их так до самого конца урока.

Не говоря уже о том, что для ребенка такое длительное стояние попросту вредно, утомляет его, наказание, превращаясь в своеобразное унижение, вызывает естественный протест. Улучая минутку, когда учитель не смотрит на него, такой возле парты стоящий ученик начинает развлекать окружающих, ища их поддержки и сочувствия. Обычно дело заканчивается тем, что учитель удаляет провинившегося из класса, а тот, чувствуя себя «героем», отправляется в коридор, провожаемый одобрительными усмешками товарищей.

Не случайно, поэтому удаление из класса — одна из мер наказания, целесообразность использования которой вызывает среди учителей и родителей горячие споры.

Удаление из класса возможно лишь в случае явного, открытого, демонстративного неподчинения ученика требованиям учителя, когда ученик ведет себя вызывающе, оскорбительно по отношению к учителю и своим товарищам, когда педагог чувствует, что ему обеспечена поддержка общественного мнения класса. К сожалению, надо признать, что в значительной части случаев, когда эта мера используется, ее применение не диктовалось такой жесткой необходимостью, а было вызвано раздражением учителя, его неумением предусмотреть конфликт, иногда — нетактичным обращением к ученику.

Учитель должен предвидеть опасность неподчинения ученика его приказанию удалиться из класса. Тогда может возникнуть конфликт наподобие того, который был описан в диссертации Х. Бектенова.

«Ученик С. пришел на урок в состоянии крайнего возбуждения (на перемене была драка). Он продолжает что-то говорить товарищу, бросает через весь класс за­писку на последнюю парту, затем что-то кричит ученику, сидящему в другом ряду.

Учитель: Выйди сейчас же из класса!

Ученик: Не выйду!

Учитель: Я тебя выведу!

Ученик: Не пойду! (Хватается руками за парту.)

Учитель: Сейчас же оставь парту и уйди!

Ученик стучит крышкой парты: потом вскакивает с места, бежит к последней парте, забивается в угол:

— Не пойду! Не пойду! Через окно выброшусь!.. Не смейте меня трогать!..». [1, стр. 150]

Учитель своими действиями в этой ситуации все вре­мя, что называется, «подливал масло в огонь», провоци­руя и без того находившегося в состоянии крайнего воз­буждения ученика на дальнейший срыв, который и про­исходит незамедлительно.

Однако и в том случае, когда удаление из класса действительно необходимо и учитель сумел спокойно, но вместе с тем твердо и уверенно осуществить эту меру, ему необходимо иметь в виду, что наказание не заверше­но. Чтобы исчерпать конфликт, необходимо, в зависимо­сти от конкретной ситуации, так пли иначе завершить наказание уже после урока. Иногда педагог, находясь в состоянии раздражения, провожает удаляемого сакрамен­тальной фразой: «Больше на мои уроки не приходи!..» Трудно сказать, какой из следующих «педагогических» маневров хуже: тот ли, когда учитель преспокойно ведет дальнейшие уроки, не обращая внимания на то, что на­казанный действительно перестал посещать класс, или тот, когда он из урока в урок неумолимо показывает несчастному провинившемуся на дверь.

Весьма серьезная мера наказания — выговор. Смысл выговора — в моральном осуждении поступка ученика. Поэтому педагогическое действие данного наказания нельзя сводить лишь к формальному акту объявления выговора, к его записи в дневнике (хотя это и необходи­мо) или в приказе по школе. Если выговором завершает­ся острое, принципиальное обсуждение поведения ученика на совещании при директоре или педагогическом совете, с участием его товарищей, эта мера наказания становится весьма сильной.

Для того чтобы у детей формировалось убеждение, что выговор — это очень серьезная мера наказания, ни в коем случае не следует объявлять выговор «для острастки», как порой, к сожалению, случается.

Обсуждение отрицательного поступка ученика может и не завершаться выговором, а ограничиваться лишь объявлением ему устного замечания или оформлением дисциплинарной записи в дневник. Такая запись не должна отражать эмоциональной взвинченности учителя, а содержать лишь осуждение, выраженное в сдержанной, официальной форме.

Наряду с предусмотренными официальными докумен­тами, в школах используются и такие педагогически целе­сообразные меры наказания, применение которых связа­но с традициями, особенностями конкретных коллекти­вов.   Используется, в частности, такая мера, как поручение дополнительных трудовых обязанностей (наряд).

Другой мерой наказания, также обусловливающей регулирование прав и обязанностей ученика, является отстранение на какое-то время от работы, от участия в коллективном общественно полезном деле. Использование этой меры целесообразно в том случае, если наказанный положительно относится к данной деятельности, дорожит возможностью участвовать в ней вместе со своими то­варищами. [9, стр. 184-191]

Нельзя в качестве меры наказания лишать ребенка прогулки, еды, того, что необходимо ему для нормально­го развития.

Кроме того, следует вообще помнить, что наказания, связанные с теми или иными ограничениями, лишениями, приемлемы в основном лишь в отношении дошкольников и младших школьников.

В качестве наказания может быть использована и от­срочка ожидаемого поощрения. К примеру, можно на не­которое время отложить покупку какой-то вещи: велоси­педа, фотоаппарата. Однако рекомендовать отмену ранее данного обещания как меру наказания едва ли можно. Ведь в наказании, как и в поощрении, чрезвычайно важ­на его справедливость. [23, стр.23]

наказание и прощение.

Для начала зададимся вопросом, что же такое наказание. В голову сразу лезет воспоминание о полученных в детстве нескольких затрещинах или домашнем аресте за небрежно нацарапанное домашнее задание, либо за шалость. Но, наверняка, вспомнятся и друзья, для которых затрещины были обычным делом, поскольку сыпались справа и слева, и никакая “домашняя тюрьма” не могла заставить их аккуратнее писать. Ибо наказание — это вовсе не действие со стороны наказывающего, а то, что происходит в наказываемом ребенке. То, что он при этом переживает. С точки зрения психологии это хорошо всем известное неприятное, давящее чувство стыда и унижения, от которого хочется как можно скорее избавиться и никогда более не переживать.

Так же обстоит дело с поощрением. Награда — это отнюдь не всегда то, что мы считаем таковой, а то, что воспринимается ребенком как поощрение. Приятная, возвышающая удовлетворенность делом, за которое похвалили дорогие нам люди. Удовольствие от того, что нас любят и симпатизируют нам. Разумеется, подобное чувство хочется подольше удержать и почаще переживать в будущем.

Итак, на вопрос как правильно распределять наказания и поощрения, мы не дадим точного ответа, сколько того и другого должно приходиться на каждого ребенка. “Сколько затрещин и сколько конфет”. Воспитательная проблема заключается тут не в количестве, а в отношении ребенка к наказывающему и поощряющему. Это глубоко личное, индивидуальное дело воспитателя и ребенка, в нем сфокусировано все, что их связывает и сближает. Важно, как формировались их взаимоотношения, насколько они эмоционально близки друг другу! Чтобы наказание возымело действие, ребенок должен пережить чувство вины. Ему надо осознать, что он неким образом нарушил хорошие взаимоотношения с родителями или иными воспитателями. Без этого чувства наказание всего лишь открытый акт насилия, бессмысленное терзание, либо напрасная трата энергии. Оно не является воспитанием. Хуже того, весь возбуждаемый в ребенке негативный эмоциональный заряд обращается против того, кто так “хладнокровно” наказывает. Воспитатель оказывается в роли надсмотрщика, который высек провинившегося, но тот за собой никакой вины не видит. [8, стр. 78-82]

Педагоги утверждают, что наказание имеет тройное значение. Во-первых, оно должно исправить вред, причиненный дурным поведением. И ребенок обязан убрать небрежно разбросанные вещи, починить по возможности сломанную или разбитую вещь. Из своих карманных денег хотя бы частично возместить стоимость причиненного кому-либо ущерба.         Во-вторых, наказание способствует тому, чтобы такие действия не повторялись. Оно имеет отпугивающий, устрашающий смысл, о чем мы уже говорили. Но третье, и, по всей видимости, главное значение заключается в снятии вины. “Провинность” представляет собой определенное отчуждение, преграду, неуверенность во взаимоотношениях с провинившимся. Грядущее наказание должно смыть эту вину. Тем самым в наказании усматривается элемент высшей справедливости, которую виноватый признает и принимает.

Из этого следует, что если мы наказываем ребенка из-за собственной нетерпеливости или плохого настроения, а также по причине находящих на нас приступов злобы, то свое самочувствие мы немного улучшаем, но с точки зрения воспитательной наше поведение не только расходится с целью, но и приносит вред. Ребенок с минуту страдает, может, и плачет, просит прощения, но в его понятия о справедливости это не укладывается, и он не ощущает за собой необходимого чувства вины, нет и облегчения и урока на будущее.

А как обстоит дело с поощрением? Оно как воспитательное средство более действенно. Если наказание лишь останавливает дурные действия, то поощрение ориентирует на хорошие и закрепляет их. Под поощрением нельзя понимать конфеты, футбольный мяч или велосипед за школьные успехи. Лучшая награда для ребенка — сознание того, что он принес радость любимым людям, а подарок в придачу лишь символизирует это. Там, где символ становится главным и самоцельным, где лишь он заставляет ребенка хорошо вести себя, — в семье что-то неладно.

Если за любую ошибку ребенка ждет наказание и ничего больше, ребенок не научится правильному поведению. Кроме того, он будет бояться того, кто наказывает, стремиться обмануть его, чтобы избежать наказания. Никакие упреки и наказания не сделают школу привлекательнее для менее одаренного ребенка. Но если за каждый маленький успех хвалить и ободрять его, появится надежда, что он будет работать с удовольствием и полной отдачей. [20, стр. 104-121]

А теперь немного о другом. Поощрение и наказание — основные воспитательные средства. Это означает, что с их помощью мы достигаем определенной воспитательной цели. Цель наказания, таким образом, не потопить грешника, а спасти и вытянуть! Способ для этого — прощение!

Мальчик из детского дома, сравнивая более богатый детский дом с бедно оборудованным, все же отдал предпочтение бедному, потому что, по его словам, там “нас за плохое поведение начальница накажет, а директор за нас заступится”. На первый взгляд, такое поведение профессионалов — воспитателей кажется непедагогичным, непоследовательным и даже бессмысленным. Но в той ситуации, дети прекрасно чувствовали, что дело тут не в слабости, а, наоборот, в привязанности к ним, и понимали, чего недоставало им в других детских домах. К тому же, начальница и директор были супругами, и их детский дом, в сегодняшнем понимании, назывался бы “детдом семейного типа”. А в какой семье не заступаются за детей именно так, как у тех двоих воспитателей в детском доме!

Прощение — это не награда, а освобождение от напряжения вины, ожидаемого или уже полученного наказания. Это по сути примирение. Как любое освобождение, прощение рождает добрые чувства к освободителю. Только тогда ребенок будет любить наказывающего отца или мать и переживать новые проступки как стремление исправиться, помириться, хорошо вести себя впредь.

Но и здесь следует избегать крайностей. Никогда ничего не прощать означает бесчувственное, бесчеловечное, антипедагогичное поведение. Оно лишь углубит пропасть между воспитателем и ребенком. Но всегда с готовностью прощать все — значит потерять авторитет и возможность влиять на ребенка. Так что и здесь рассудительность и понимание индивидуальных качеств ребенка будут служить нам лучшим ориентиром. [2, стр. 45-56]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Многие педагоги прошлого и наши современники, касавшиеся проблемы поощрения и наказания в воспитании детей, любили повторять крылатые слова К. Д. Ушинского: «Если мы до сих пор применяем поощрения и наказания, то это показывает несовершенство нашего искусства воспитания. Лучше, если воспитатель добьется того, что поощрения и наказания станут ненужными». [26, Т.2 стр. 151]

Выше мы обстоятельно рассмотрели причины появления такой точки зрения, отметили, что для своего времени она была во многом прогрессивной. Автор отдает себе отчет в том, что спор этот, в конечном счете, решит время. Бесспорно одно: в наши дни в воспитании без этих средств не обойтись, и задача заключается в том, чтобы их использование было, как минимум, элементарно грамотным в педагогическом отношении.

Овладение же искусством применения поощрений и наказаний требует и от педагогов, и от родителей немалых усилий. «Наказание — очень трудная вещь; оно требует от воспитателя огромного такта и осторожности», — подчеркивал А. С. Макаренко. То же самое следует сказать и в отношении поощрения. Именно поэтому А. С. Макаренко советовал и учителям, и в особенности родителям использовать поощрения нечасто, а к наказаниям вообще не прибегать без особой на то необходимости. [19, Т.4 стр. 371]

Можно высказать предположение, что по мере совершенствования воспитательного процесса, роста педагогической квалификации учителей, их мастерства в школах все меньше будет случаев неумелого, порой противоречащего элементарным нормам этики и права, использования поощрений и наказаний. Напротив, все более станет ис­пользоваться поощрение и наказание как педагогическая коррекция, точно рассчитанное и тонко осуществленное воздействие учителя и общественного мнения коллектива. Однако само собой это не произойдет.

Литература.

1. Х. Бектенов. Поощрение и наказание в советской школе. Алма-Ата, 1954.

2. А. С. Белкин. Проступки можно предупредить, Свердловск, 1967.

3. Н. Ф. Бунаков. Избранные педагогические сочинения, М., 1953.

4. А. И. Герцен. Избранные педагогические высказывания, М., 1951.

5. В. Е. Гмурман. Дисциплина в школе, М., 1958.

6. В. Е. Гмурман. Поощрение и наказание в школе, М., 1962.

7. А. Ю. Гордин. Нравственное воспитание школьников в труде, М., 1967.

8. А. Ю. Гордин. Формирование товарищеских взаимоотношений педагога и воспитанников в школе, М., 1970.

9. Л. Ю. Гордин. Поощрения и наказания в воспитании детей, М., 1971.

10. А. Дистервег. Избранные педагогические сочинения, М., 1956.

11. П. Ф. Каптерев. О страхе и мужестве в первоначальном воспитании, С.-П., 1957.

12. И. Ф. Козлов и др. методика воспитательного процесса, М., 1969.

13. В. М. Коротов. Педагогическое требование, М., 1966.

14. В. А. Крутецкий. Возрастные психологические особенности подростка, М., 1970.

15. В. А. Крутецкий, Н. С. Лукин. Воспитание дисциплинированности у подростков, М., 1960.

16. М. Д. Левитов. О психических состояниях человека, М., 1964.

17. Б. Ф. Ломов. Человек и техника. Очерки инженерной психологии, М., 1966.

18. Н. Е. Магарик. О мерах поощрения и взыскания в школе, Л., 1979.

19. А. С. Макаренко. Сочинения, в 7 томах, М., 1957-1958.

20. Б. И. Наумов. Поощрение и наказание в семье, М., 1962.

21. М. А. Олесницкий. Полный курс педагогики, К., 1955.

22. С. Л. Рубинштейн. Основы общей психологии, М., 1960.

23. И. И. Рыданов. О поощрении и наказании детей в семье, М., 1980.

24. Г. Спенсер. Воспитание умственное, нравственное, физическое, М., 1972.

25. В. В. Струбицкий. Меры поощрения и наказания и методика их применения в нравственном воспитании учащихся, С., 1961.

26. К. Д. Ушинский. Избранные сочинения в 2 томах, М., 1952-1953.

27. В. И. Фармаковский. Методика школьной дисциплины,  О., 1931.

Северный международный университет поощрение и наказание в воспитании младших школьников. курсовая работа по педагогике студентки 4 курса ОЗО Факультета «Педагогика и Методика  начального обучения» Мишиной О. Н. Преподава

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу