курсовые,контрольные,дипломы,рефераты
Российский Государственный
Социальный Университет
РЕФЕРАТ
по дисциплине история социологии на тему:
"Предпосылки возникновения социологии в России"
выполнила: студентка второго курса
заочного отделения
факультета социологии
Курова А.Ю.
проверила: профессор, доктор
социологических наук
Новикова С.С.
Москва, 2009 г.
Содержание
Введение
1. Предыстория появления и развития социологии в России
2. Предсоциологический этап. Взгляды П.Я. Чаадаева
3. Идеи и взгляды К.Д. Кавелина
4. Русская социологическая мысль
Заключение
Список литературы
"Социология в Россию проникла с Запада, но быстро стала принимать собственные оригинальные формы и развиваться самостоятельно в собственных национальных культурных традициях и политических условиях. На это обстоятельство с некоторым удивлением указал немецкий философ и социолог Л. Штейн в своем благожелательном обзоре русской социологии XIX в. За период с конца 60-х г. XIX в. до середины 20-х гг. XX в. социология прошла несколько этапов, постепенно достигая когнитивной зрелости, критериями которой являются стремление к теоретико-методологической интеграции, создание эмпирического уровня исследований и успешная институционализация (организация преподавания и научной работы). Все три критерия постоянно стимулируют друг друга. Их конкретная история позволяет уловить национальную и региональную специфику исследовательского процесса и его место, роль в более широком мировом процессе социального познания определенной эпохи. Однако демонстрации этой истории должен предшествовать ответ на вопросы: в каких условиях и под влиянием каких обстоятельств возникла русская социология? Что помогало и что мешало ее развитию?
Зачинатели новых дисциплин, по верному замечанию А. Тойнби,
всегда рисуют карту открываемого ими материка от руки, но последующие поколения
"картографов" методично ее уточняют. Нечто подобное имело место и в
русской умственной культуре XIX в. при появлении в ней новой науки - социологии,
Три человека, избранные нами, - В.Н. Майков, Э.К. Ватсон и П.Л. Лавров - имели
много общего: они стремились осмыслить социальную, политическую и
междисциплинарную необходимость создания социологии в России, ставили вопрос о
критическом усвоении западно-европейского знания, пытались применить данные
социологии к отечественной ситуации с целью извлечения "пользы" для
народа. Все они были позитивистами, хотя и несколько разной ориентации. Условия
жизни в
России, где власти подозрительно относились к социологии, мешали им довести
свои работы до логического конца, тормозили, а то и вообще срывали многие их
планы. И тем не менее они сделали свое дело - на рубеже 60-70-х гг. XIX в. социология
прочно вошла в культурную жизнь страны". [1]
"XVIII столетие называют веком Просвещения. Именно в этот период начинают складываться основы социальной мысли в России. Социальная мысль России до XVIII века, как известно, находилась под влиянием религии. Поэтому все социальные проблемы решались посредством религиозных формул. Наиболее радикальные мыслители XVIII века решительно порвали с наследием средневековья. Они размышляли о том, как создать сильное светское государство и, бросив вызов всему религиозному мировоззрению, стали рассматривать не только природу, но и человека как бы автономными по отношению к богу. Конечно, появлению социальной мысли в России как светского знания способствовали реформы Петра I, именно благодаря им появилась возможность для развития в Российском государстве не только мирских знаний, науки, но и активной предпринимательской деятельности. Петром I было закончено формирование абсолютной монархии в России. Была упразднена боярская дума, отменено патриаршество, во главе церкви поставлен Синод, то есть церковь была полностью подчинена государству. Абсолютизм ограничивал также и светскую власть феодальной аристократии.
В связи с этим возникла основная, центральная проблема размышлений того времени - определение дальнейшего пути развития России. Петр I пытался внедрить в русскую жизнь, не учитывая особенности уклада ее психологии, европейские социальные формы. Это стало основой противоречий всего последующего развития России, а также русских социально-философских поисков. Как оценивать проведённые Петром реформы? Поддерживать их или низвергать? Что важнее для России: самобытность или общечеловечность?
Для первой половины XVIII века было характерно обоснование необходимости деспотического социально-политического устройства с помощью просветительских идеалов идей естественного развития общества. С этого времени постоянной темой для российской социальной мысли стали проблемы государства и политической власти.
Феофан Прокопович (1681-1736), принадлежавший к числу высших церковных иерархов, был сподвижником Петра в его устремлениях подчинить церковь государству. Составленные им "Духовный регламент", "Правда воли монаршей" теоретически обосновывали необходимость сильного государства, которое обладает безраздельно властью. Среди сторонников просвещенного абсолютизма можно также выделить В.Н. Татищева (1686-1750), М.В. Ломоносова (1711-1765).
В 60-е годы XVIII века Екатерина II укрепила устои светского абсолютистского государства. Проведенные ею экономические меры по изъятию земельных владений, принадлежавших церкви и монастырям, значительно ослабили экономические основы церкви. Во время ее царствования российские города получили право самоуправления, что привело к улучшению положения различных слоев населения.
Казалось бы, что просвещенный абсолютизм в России стал вполне реальным государственным строем, но именно в это время ведущие теоретики практически отказались от надежды на просвещенного монарха и начали поиск различных проектов ограничения самодержавия и дальнейшего политического реформирования. Необходимо отметить, что такие проекты возникали и раньше. В конце своей жизни Петр I интересовался образцами западноевропейского парламентаризма. Можно предположить, что в будущем он планировал ввести эту модель государственного управления. Во время царствования Анны Иоанновны была сделана еще одна неудачная попытка ограничить самодержавие. Но только во второй половине XVIII века конституционные принципы получают наиболее широкое распространение.
Во второй половине XVIII века можно выделить целую группу либеральных просветителей: Д.С. Аничков (1733-1788), Я.П. Козельский (1728-1794), С.Е. Десницкий (ок.1740-1789), А.Н. Радищев (1749-1802). Именно они впервые наиболее полно и критически рассмотрели петровские реформы, вычленили структурные элементы общества и показали их роль в социальном процессе. Следует отметить выдвинутую ими проблему общины (Аничков), которая впоследствии стала ведущей темой русской социальной мысли, рассмотрение революции как средства уничтожения самодержавия и крепостничества (Радищев), обращение внимания на роль труда в человеческой истории (Десницкий) и др. Они подвергли уничтожающей критике феодально-крепостной порядок. Благодаря им в России был поднят вопрос о судьбе крепостного крестьянства, именно они подтолкнули общество к установлению общественных порядков.
Таким образом, первая половина XIX века - это период зарождения программы социологического поиска. Реализация же этой программы происходила во второй половине XIX - начале XX века. Выделим основных мыслителей того времени. Н.И. Надеждин (1804-1856) являлся одним из основоположников теоретической социологии в России, им введена в социальную мысль России идея историзма. П.И. Пестелю (1793-1826) принадлежит идея революционного преобразования общества как способа его прогресса. Следует отметить и В.Н. Майкова (1823-1847), который первым четко заговорил о социологии и познакомил Россию с идеями О. Конта. Не приняв контовский термин "социология", он в своей статье "Общественные науки в России" (1845) ставит задачу формирования новой "социальной философии", под которой им подразумевается общественная наука о законах социальной жизни людей и народов /86, с.52-53/. В этой статье было изложено его понимание социологии как новой позитивной науки и убедительно обоснована необходимость ее появления в России". [2]
"Социология в России возникает во второй половине XIX в., после реформы 1861 г., провозгласившей отмену крепостного права и означавшей начало повой эпохи в развитии не только экономических, но и социальных, политических, духовных процессов в жизни страны. В экономической сфере была открыта дорога развитию индустриального производства и капиталистических отношений. Стал возникать новый тип экономики, как в городе, так и в деревне, потребовавший особого теоретического осмысления, поскольку западные концепции развития капитализма не вполне подходили для российской действительности. Наличие сильных остаточных феодально-крепостнических явлений, господство сельской общины как основы экономических и социальных отношений и многое другое привели к необходимости специальных научных трактовок. В них нуждалось и объяснение процессов усложнения и изменения социальной структуры российского общества в связи с появлением новых классов и слоев городской и сельской буржуазии, городского и сельского пролетариата, разночинцев и т.д.
Произошло значительное оживление социальной жизни, связанное с появлением революционных демократов, народников и иных общественных движений, как противостоявших правящему царскому режиму, так и поддерживавших его. В качестве важного социального явления возникает общественное мнение, изучать и учитывать которое становится необходимым для всех господствовавших и оппозиционных структур. Таким образом, оказываются налицо социально-экономические, и политические предпосылки появления повой для России науки - социологии.
К ним в полной мере должны быть "добавлены" естественнонаучные и идейно-теоретические предпосылки, без которых ее возникновение было бы невозможным. В качестве первых необходимо назвать крупнейшие научные открытия середины XIX в. Это эволюционная теория Ч. Дарвина, клеточная теория Т. Шванна и М. Шлейдена, некоторые значительные достижения в области физики, астрономии, математики и химии. Открытие целого ряда фундаментальных законов природы, использование при этом строгих и точных методов получения естественнонаучного знания не могли не поставить аналогичных вопросов в отношении общества и методов его изучения.
Открытие целого ряда фундаментальных законов природы, использование при этом строгих и точных методов получения естественнонаучного знания не могли не поставить аналогичных вопросов в отношении общества и методов его изучения.
Главную роль в возникновении социологии в России сыграли идейно-теоретические предпосылки, выразившиеся в существовании и влиянии отдельных социальных концепций, имевших как отечественное, так и зарубежное происхождение. Вначале коротко скажем о зарубежном идейно-теоретическом влиянии, а затем значительно подробнее остановимся на предсоциологическом этапе развития российской социальной мысли.
Одна из особенностей возникновения отечественной социологии состоит в том, что в России этот процесс происходил тогда, когда в Западной Европе социология уже активно развивалась благодаря трудам О. Копта, Г. Спенсера, К. Маркса и многих других представителей названной науки, не принадлежащих к числу классиков, но внесших значительный вклад в ее конституирование. Временной лаг, отделяющий появление российской социологии от ее западноевропейской "старшей сестры", составляет приблизительно 30 лет.
Следовательно, работы поименованных выше социологов не могли не оказать влияния па те или иные концепции в России. Так, известно, что первым познакомил российского читателя с идеями Конта В.Н. Майков, опубликовавший в 1845 г. статью "Общественные пауки в России", в которой вслед за французским социологом поставил задачу формирования новой общественной науки о законах социальной жизни людей и народов. Правда, в этой статье он оспаривал нужность термина "социология", используя вместо него другой термин - "социальная философия". Но в данном случае значение имеет не это, а другое обстоятельство: стала внедряться в сознание общества идея плодотворности новой науки об обществе". [3]
"Наиболее яркой фигурой начала XIX в. являлся Петр Яковлевич ЧААДАЕВ (1794-1856). Чаадаев, отрицая упрощенные идеи просветительского прогрессизма, пытался найти новые способы осмысления социальных фактов, опираясь при этом на единство истории человечества и ее законосообразный характер.
"Философские письма" (1829-1831) в течение многих лет ходили по России в рукописи на французском языке и были известны немногим. В 1836 г. первое из этих писем было переведено на русский язык и неожиданно опубликовано в издававшемся в Москве журнале "Телескоп". Оно определило дальнейшее направление философско-социологических поисков в России.
Историю появления этого письма Чаадаев следующим образом объяснил в своем письме к Л.М. Цынскому, написанному в 1937 г.: "Я познакомился с госпожой Пановой в 1827 году в подмосковной, где она и муж ее были мне соседями. Там я с ней видался часто, потому что в безлюдстве находил в этих свиданиях развлечение. На другой год, переселившись в Москву, куда и они переехали, продолжал с ней видеться. В это время господин Панов занял у меня 3000 руб., и около того же времени от жены его получил письмо, на которое ответил тем, которое напечатано в " Телескопе", но к ней не послал, потому что писал его довольно долго, а потом знакомство наше прекратилось".
Император Николай, ознакомившись с "Письмом", был очень разгневан, и все, имеющие к "Письму" отношение, были жестко наказаны. Журнал тотчас был запрещен. Болдырев - старик, ректор Московского университета и цензор - был разжалован и отставлен. Надеждин - издатель - сослан в Усть-Сысольск. Чаадаев был присужден к домашнему аресту. По назначению властей каждую субботу к нему приезжал доктор и полицеймейстер, они констатировали состояние его умственных способностей и делали донесение. В это время им была написана статья "Апология сумасшедшего".
В своем "Письме" Чаадаев обратил внимание на роль русского народа в истории человечества. По его словам, "одна из наиболее печальных черт нашей своеобразной цивилизации заключается в том, что мы еще только открываем истины, давно уже ставшие избитыми в других местах и даже среди народов, во многом далеко отставших от нас. Это происходит оттого, что мы никогда не шли об руку с прочими народами; мы не принадлежим ни к одному из великих семейств человеческого рода; мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого рода".
Описывая трагическую и безысходную картину российской жизни, он пришел к выводу о внеисторичности русского народа, выпадении его из общечеловеческой логики: "Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили. С первой минуты нашего общественного существования мы ничего не сделали для общего блага людей; ни одна полезная мысль не родилась на бесплодной почве нашей родины; ни одна великая истина не вышла из нашей среды; мы не дали себе труда ничего выдумать сами, а из того, что выдумали другие, мы перенимали только обманчивую внешность и бесполезную роскошь"[4].
"Значение критических воззрений Чаадаева состоит в том, что они дали толчок для появления двух основных направлений социальной мысли в России - западничества и славянофильства, направлений, не только противостоявших друг другу на арене идейного столкновения и конфликтa, но и превратившихся в тот духовно-теоретический стержень, вокруг которого стали впоследствии формироваться многие социологические концепции. Главный пункт противоборства состоял в понимании сущности и путей социального развития России.
Авторы западнических концепций признавали приоритет общечеловеческих социальных образцов и моделей на основе рационалистического западного идеала и доказывали необходимость их насильственного внедрения. Авторы славянофильских теорий, наоборот, отрицая такой путь, убеждали в необходимости естественного и органического развития отечественной культуры за счет доминирования национальных ценностей, образцов, идеалов и традиций. Наиболее яркие представители первого (западнического) направления - В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, второго (славянофильского) - К.С. Аксаков, И.В. Киреевский, А.С. Хомяков"[5].
"Нас эти направления интересуют не столько в плане их роли в духовной жизни России, сколько с точки зрения выявления содержавшихся в них идей, имевших социологическое значение. Говоря о таких взглядах западников, отметим среди них: рассмотрение в качестве основного субъекта социально-преобразовательных процессов народов и классов; акцент на закономерности и др. Что касается славянофилов, то для социологической науки России имели особое значение такие их идеи как: признание особой роли духовной детерминации социального поведения людей; подчеркивание самобытности культурных типов; характеристика общины как основной экономической, социальной и культурной формы жизни в обществе; рассмотрение социальной эволюции как наиболее органичного типа развития и перехода общества от одного состояния к другому"[6].
"Идеи Константина Дмитриевича Кавелина (1818-1885) стали как бы итогом предсоциологического этапа социальной мысли в России. К.Д. Кавелин - выходец из старого дворянского рода, историк, юрист, философ, публицист.
Для него было характерно желание преодолеть недостатки, имеющиеся в течениях западничества и славянофильства, и заложить основы новой социальной науки. Он отмечал, что после того как эпоха преобразований, вызванная реформами Петра I, стала клониться к концу, "появилось у нас противоположение русского европейскому, желание думать, действовать и чувствовать национально, народно или во что бы то ни стало по-европейски. Требование самостоятельности и требование лучшего, которые нашли представителей в этих двух крайностях, прежде слитых воедино, теперь распались и стали враждебны. Серединой между ними было уже бессмыслие и апатия. Таким образом, настоящий смысл эпохи реформ был потерян и забыт. Ее начали, безусловно, порицать или безусловно хвалить, но с важными недоразумениями и натяжками с обеих сторон, потому что ее подводили под известные, односторонние точки зрения, которым она никак не поддавалась. В наше время этот дуализм, признак едва зарождавшейся в нас умственной и нравственной жизни, начинает исчезать и становится прошедшим. Его сменяет мысль о человеке и его требованиях. Что эпоха преобразований сделала в практической жизни, то теперь происходит у нас в области мысли и науки. Непереступаемые границы между прошедшим и настоящим, русским и иностранным разрушаются; открывается широкое воззрение, не стесняемое никакими предрассудками, прирожденными или выдуманными ненавистями". Сформулированные им идеи стали центральными для социологии в России.
В своих широких социологических обобщениях он стремился использовать идею права. Подход к праву как норме, за которой стоят определенные социальные отношения, прослеживается на всех этапах его деятельности. На протяжении всей творческой деятельности его привлекали социологические и сравнительно-исторические аспекты права"[7].
"Основу его размышлений составлял поиск социальных форм, позволяющих органично сочетать общечеловеческое и национально-самобытное, при этом главенствующим оставалось последнее. Он считал, что внутреннее развитие русской истории всегда оставалось самостоятельным, даже во время и после реформ Петра I. "Исчерпавши все свои исключительно национальные элементы, - подчеркивал Кавелин, - мы вышли в жизнь общечеловеческую, оставаясь тем же, чем были и прежде, - русскими славянами. У нас не было начала личности: древняя русская жизнь его создала; с XVIII века оно стало действовать и развиваться. Оттого-то мы так тесно и сблизились с Европой; ибо совершенно другим путем она к этому времени вышла к одной цели с нами. Развивши начало личности донельзя, во всех его исторических, тесных, исключительных определениях, она стремилась дать в гражданском обществе простор человеку, и пересоздавала это общество. В ней наступал тоже новый порядок вещей, противоположный прежнему, историческому, в тесном смысле национальному. А у нас вместе с началом личности человек прямо выступил на сцену исторического действования, потому что личность в древней России не существовала и, следовательно, не имела никаких исторических определений. Того и другого не должно забывать, говоря о заимствовании и реформах России в XVIII веке: мы заимствовали у Европы не ее исключительно национальные элементы; тогда они уже исчезли или исчезали. И у неё и у нас речь шла тогда о человеке; сознательно или бессознательно - это все равно. Большая развитость, высшая степень образования, большая сознательность - была причиной, что мы стали учиться у неё, а не она у нас. Но это не изменяет ничего в сущности. Европа боролась и борется с резко, угловато развившимися историческими определениями человека; мы боролись и боремся с отсутствием в гражданском быту всякой мысли о человеке. Там человек давно живет и много жил, хотя и под односторонними историческими формами; у нас он вовсе не жил и только начал жить в XVIII века. Итак, вся разница только в предыдущих исторических данных, но цель, задача, стремления, дальнейший путь один".
Ему принадлежит разработка новой теории исторического развития русской гражданственности. Данная теория выводила весь русский общественный и государственный быт, патриархального, а не из общинного и отводила особо важную роль в истории русского народа реформам Петра. Эта теория позднее стала основой историко-юридической школы в России.
При рассмотрении сельской общины в России в его взглядах сочетались как идеи государственной школы, которые представляли общину институтом, созданным государством в фискальных целях, так и идеи славянофилов о великой роли общины, которая является реальной альтернативой развитию капитализма в России. Кавелин считал, что оптимальным является разумное сочетание общинного землевладения, которое препятствует переходу земли в руки частных землевладельцев, с личной поземельной собственностью крестьянина, которая в свою очередь позволяет избежать пролетаризации и нищеты крестьянских масс /96, с.31 /. Судя по всему, он предполагал, что со временем наиболее богатые крестьяне будут выходит из общины и переселяться в города, а самая бедная, неимущая часть останется в общине, что оградит ее от бродяжничества, нищеты и будет гарантировать ей работу. Хотя он и придавал большое значение общинному устройству крестьянства, все же далеко не так идеализировал общину, как славянофилы и Герцен".
Его интересовала и проблема прогресса. Кавелин выдвигал свою точку зрения по этому вопросу. Прогресс в России, по его мнению, это внутреннее саморазвитие личности, ее культуры. Только там, где есть развитая личность, возможен прогресс. Именно развитая личность - основа общественного развития. Он считал, что личность, появившаяся в древней Руси, это только грубая и неразвитая форма, не имеющая никакого содержания. Кавелин указывал: "Она была совершенно неразвита, не имела никакого содержания. Итак, оно должно было быть принято извне; лицо должно было начать мыслить и действовать под чужим влиянием" /44, стб.57-58/. Таким образом, необходимое наполнение она могла получить только извне, в данном случае из Западной Европы, где оно было наиболее развито". [8]
"В статье "Наш умственный строй" Кавелин писал: "Принимая из Европы без критической проверки выводы, сделанные ею для себя из своей жизни, наблюдений и опытов, мы воображаем, будто имеем перед собой чистую, беспримесную научную истину, всеобщую, объективную и неизменную, и тем парализуем собственную свою деятельность в самом корне, прежде чем она успела начаться" [1989. С.316|. Чтобы этого не было, необходимо развивать самобытное начало собственной жизни, придающее "отличную от всех других физиономию", стремиться к высокой нравственности народа. "Только когда у нас разовьется индивидуальное начало, когда народится и на Руси нравственная личность, может измениться и наша печальная ежедневная действительность"
С личностью, прежде всего с ее внутренним саморазвитием, нравственностью и культурой, связывал общественный прогресс Кавелин"[9].
"Русский народ исторически вынужден был жить в таких внешних обстоятельствах, которые на целые века делали невозможным его развитие из самого себя. Рассматривая среду обитания русского народа, Кавелин писал: "... нравственная и умственная сторона в ней дремала. Единственным путем развития культуры Великороссии, - путем окольным и чрезвычайно длинным, - было постепенное, так сказать, всасывание в себя образовательных элементов извне, из других стран, более образованных. Наша подражательность, обезьянничание, наша падкость к новому и чужому, наша способность принимать всевозможные виды и образы ставятся нам в укор; но такая восприимчивость и впечатлительность, выработанная в нас, правда, до виртуозности, доказывают только отсутствие в нас всякого содержания и сильную потребность наполнить эту пустоту единственным способом, который оставался, - впитыванием, вдыханием в себя образовательных элементов извне. Эти внешние влияния чрезвычайно медленно оседали в народе и продолжали жадно восприниматься отовсюду, до тех пор, пока почва не напиталась ими и не народилась для самостоятельного, нравственного и духовного развития" /45, стб.623-624/.
Эту великую миссию соединения в личности содержания и формы, по его мнению, и выполнил Петр I своими реформами. Он выступал против идей Достоевского и других о том, что русскому народу изначально была присуща высокая нравственность". [10]
"Огромное влияние на развитие русской социологии также оказала идея социализма, получившая в России особое звучание и оригинальное развитие. К этой идее впервые обратились славянофилы, которые связывали с ней надежды на лучшую форму организации общественной жизни, мечтали об историческом устройстве сельской и ремесленной промышленности на основе сочетания христианской идеи с потребностями материального существования.
Таким образом, на предсоциологическом этапе русская социальная мысль сформулировала программное поле социологических исследований, выдвинула ряд основных вопросов, которые необходимо было решить, и заложила основы социальной методологии. Все сказанное наглядно показывает, что во второй половине XIX века в России рядом с социальной философией зарождается и начинает бурно развиваться русская социологическая мысль". [11]
"На формирование социальной, а затем и социологической мысли в России большое влияние оказали французские просветители (Монтескье, Вольтер, Дидро, Сен-Симон); английские экономисты (Смит, Рикардо); немецкие романтики (Шеллинг). Это влияние преобладало до первой четверти XIX в., но начиная с этого времени преобладающими и противоборствующими ориентациями в социальном мышлении в России стали славянофильство и русофильство, с одной стороны, и западничество - с другой. Наиболее крупными представителями русофилов были Н.Я. Данилевский, М.Н. Катков, К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев. Взгляды русофилов левого крыла сформулировал Н.Я. Данилевский. Он считал, что именно в России произойдет взлет культуры после падения ее на Западе. Выразителем идей правого крыла русофилов стал К.П. Победоносцев, который решительно выступал против "разрушительных" сил западной культуры. Только путем соблюдения национальных традиций под руководством церкви, осуществляющей волю Бога на земле, утверждал он, русское общество может достичь гармоничного единства желаний, эмоций, разума. В западничестве сложились три направления: теоретическое (30-х гг.), крупнейшей фигурой которого был П.Я. Чаадаев; гуманистическое (40-х гг.) во главе с В.Г. Белинским; народническое (60-х гг.), основанное А.И. Герценом (его наиболее яркими последователями стали Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев и др.). Во-вторых, социологическая мысль в России развивалась как интегральная часть европейской культуры.
Выдающиеся деятели русской социологии (М.М. Ковалевский, Л.И. Мечников, Н.К. Михайловский, Е.В. де Роберти и др.) оказали существенное влияние на ее становление как самостоятельной науки об обществе, вышедшей за пределы национальных границ. В то же время она испытала заметное влияние концепций западных социологов: О. Конта, Г. Спенсера, Г. Зиммеля, М. Вебера, Э. Дюркгейма и др. Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885) - создатель первой в истории социологии антиэволюционистской модели общественного прогресса. Взамен "произвольных" систем он предлагает "естественную" систему группировки исторических событий, учитывающую многообразие человеческой истории, исходя из определенных типов ее развития, тогда как временная классификация (по степеням и фазам изменения культуры) объявляется второстепенной. Каждый организм, в том числе культурно историческое явление, рассматривается как целостная система, некий "морфологический принцип", структурный план которого "начертан рукою промысла". "Человечество", по мнению Данилевского, - только отвлеченное понятие, реальными же носителями исторической жизни выступают "естественные" системы - обособленные "культурно-исторические типы". Главным критерием выделения типов является языковая близость, а сам культурно-исторический тип понимается как сочетание психоэтнографических, антропологических, социальных, территориальных и других признаков. На место однолинейной исторической схемы Данилевский ставит "драму" многих культурно-исторических типов, каждый из которых образует целостный организм и подобно живому организму переживает соответствующий жизненный цикл от зарождения через расцвет к упадку.
Другим, не менее оригинальным отечественным социологом, был Лев Ильин Мечников (1838-1888). Его главное произведение - "Цивилизация и великие исторические реки: Географическая теория развития современных обществ" (1889). В этой работе Мечников выступил как крупнейший представитель географической школы в социологии. Он стремился объяснить неравномерность общественного развития изменением значения одних и тех же географических условий, прежде всего водных ресурсов и путей сообщения, в различные эпохи под влиянием экономического и технического прогресса. В соответствии с этим он выделял три периода в истории цивилизации:
1) речной - со времени возникновения первых рабовладельческих государств долинах Нила, Тифа и Евфрата, Инда и Ганга, Хуанхэ и Янцзы;
2) средиземноморский - от основания Карфагена;
3) океанический - после открытия Америки. Усматривая критерий общественного прогресса в "нарастании общечеловеческой солидарности", Мечников считал неизбежным и закономерным переход человечества от деспотического правления к свободе, от угнетения к братству всех людей и народов, покоящемуся на добровольной кооперации. Ситуация, сложившаяся в социальном мышлении в России во второй половине XIX в., предопределила характер и направление развития русской социологии. Многие русские социологи явились наследниками первого поколения народников (Н.Г. Чернышевский и др.). Определяющей ориентацией социологической мысли в России стал субъективизм, наиболее яркими представителями которого были П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, Н.И. Кареев". [12]
"Петр Лаврович Лавров (1823-1900) первым ввел в социологическое знание такие термины, как "антропологизм", "субъективный метод", "субъективная точка зрения". "В социологии и истории есть вещи неизменные и абсолютные, как и в других науках. Они объективны, о них могут не знать в какую-то определенную эпоху, но их обнаруживают в другую. Социология и история содержат такие истины, которые не могут быть обнаружены до определенного момента не в силу объективного несоответствия уже известному, но по причине субъективной неготовности общества понять вопрос и дать на него ответ". Социология представлялась Лаврову наукой нормативной. По его мнению, индивид является единственной реальной движущей силой общества, а потому пренебрегать его интересами - значит проглядеть самые важные социальные явления. Хотя ход истории определен объективными законами, индивид, по-своему интерпретируя исторический процесс, ставит свои цели и выбирает свои средства, трансформируя объективно необходимое в акт собственной воли. Лавров попытался дать определение социологии. Для него "социология есть наука, исследующая формы проявления, усиления и ослабления солидарности между сознательными органическими особями, и поэтому охватывает, с одной стороны, все животные общества, в которых особи вырабатывали в себе достаточную степень индивидуального сознания, с другой - не только существующие уже формы человеческого общежития, но и те общественные идеалы, в которых человек надеется осуществить более солидарное и вместе с тем, следовательно, и более справедливое общежитие, а также те практические задачи, которые неизбежно вытекают для личности из стремления осуществить свои общественные идеалы или хотя бы приблизить их осуществление""[13].
"Раскрывая основное содержание своего подхода к жизни общества и его процессам, Лавров отмечал, что личность всегда имеет право и обязанность стремиться изменить существующие формы сообразно своим нравственным идеалам, имеет право и обязанность бороться за то, что она считает прогрессом (постоянно подвергая критике по основным требованиям этики свои представления о прогрессе), вырабатывая общественную силу, способную восторжествовать в подобной борьбе.
Другой крупный русский социолог - Николай Константинович Михайловский (1842-1904). "Коренная и ничем неизгладимая разница между отношениями человека к человеку и к остальной природе состоит прежде всего в том, - писан он, - что в первом случае мы имеем дело не просто с явлениями, а с явлениями, тяготеющими к известной цели, тогда как во втором - цель эта не существует. Различие это до того важно и существенно, что само по себе намекает на необходимость применения различных методов к двум великим областям человеческого ведения... Мы не можем общественные явления оценивать иначе, как субъективно... Высший контроль должен принадлежать тут субъективному методу" 2. Михайловский считал, что социология и этика неразрывно связаны между собой. Он утверждал, что нельзя беспристрастно относиться к фактам общественной жизни. "Скажите мне, - говорил он, - каковы ваши социальные связи, и я скажу, как вы смотрите на мир" 3. Михайловский отверг эволюционную теорию Ч. Дарвина и Г. Спенсера и исходил из теории необходимости спасения индивида от разрушительного воздействия социального контроля. По его мнению, между индивидом и обществом происходит непрекращающаяся война, свидетельством чему является история России. Обратив внимание на то, какое влияние на социальное поведение оказывают подражание, внушение, престиж, Михайловский предвосхитил психоанализ 3. Фрейда и В. Адлера"[14].
"Формирование социологии как науки происходило сразу в нескольких направлениях. Достаточно полная социологическая концепция русского исторического процесса была изложена представителями юридической школы Б.Н. Чичериным, К.Д. Кавелиным, А.Д. Градовским, В.И.
Сергеевичем, С.А. Муромцевым, Н.М. Коркуновым. Сравнительно-исторический метод в генетической социологии значительно обогатили М.М. Ковалевский, Н.И. Кареев, Д.А. Столыпин, Н.П. Павлов-Сильванский; становлению политической социологии в России способствовали во многом Л.И. Петражицкий, П.Н. Милюков, М.Я. Острогорский, П.А. Сорокин; школа субъективистов - Н.К. Михайловский, С.Н. Южаков, - оказала значительное влияние на создание современной социологии интеракционизма; развитие экономической социологии во многом определили Н.Я. Данилевский, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве; основоположником ювенильной социологии в России по праву считается С.Н. Трубецкой, а этносоциологии - М.М. Ковалевский, Л.И. Мечников и П.А. Кропоткин.
Русские социологи, стремясь к познанию социальной действительности, использовали многообразные аналитические подходы. Такие известные учёные, как П.Л. Лавров и Н.К. Михайловский, в своих трудах отстаивали единство теоретической истины и этического идеала справедливости. Михайловский был один из первых критиков органической теории общества и социал-дарвинизма. Он разрабатывал теорию внушения-подражания и психологии толпы. Данилевский стал основоположником теории культурно-исторических типов, которая получила дальнейшее развитие в трудах О. Шпенглера. Работа М. Энгельгардта "Прогресс как эволюция жестокости" является одной из самых оригинальных и глубоких работ в области "реалистической интерпретации социальной эволюции".В.С. Соловьёв предпринял оригинальную попытку интерпретации контовского понятия "Великого Существа" в аспекте православной соборности. Труды по социальной философии К. Леонтьева не уступают лучшим работам Ж. де Местра и Т. Карлейля. Русские социологи стремились создать всеобъемлющую универсальную модель социального познания". [15] "Первые попытки систематического синтеза социологический идей О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса принадлежат Михайловскому - основателю "субъективной школы" в русской социологии. Туган-Барановский, Струве, Плеханов посвятили много работ "экономическим проблемам истории и социальных явлений". Драматическую роль в российской социологии сыграл марксизм. Широкая популярность марксистских идей в России объясняется прогрессистскими настроениями общественного сознания и верой в науку. Эволюционная теория Ч. Дарвина и представление о закономерном развитии общества произвели сильное впечатление на русскую демократическую интеллигенцию. Русская социология конца XIX-начала XX в. Не только находилась на уровне мировой науки в целом, но по некоторым направлениям предопределила её развитие". [16]
"В заключение отметим: российская социологическая мысль XIX - начала XX в. по своим методологическим установкам и теоретическим достижениям не уступала зарубежной. Вместе с тем она отличалась историческим и культурным своеобразием: тесной связью с гуманистическими идеалами российской философии; синтетическим подходом, сочетающим социологию с экономикой, правоведением, политологией, психологией, исторической перспективой и тревогой за Отечество.
За пять тысячелетий существования человечества содержание, характер и методы социального знания претерпели радикальные изменения. Возникнув, как простая фиксация события с точным указанием даты, места и основных действующих лиц, социальное знание постепенно обогащалось и аналитическим осмыслением. С возникновением развитой социально-философской мысли оно от чисто фактологического по своему характеру переходит в разряд эмпирико-аналитического. Возникновением нового аналитического уровня в социальном познании человечество обязано сначала древнекитайским философам, а затем и антике. Именно античные философы Платон и Аристотель придали социальному менталитету ту конфигурацию, которая господствует сегодня не только в нашем обществе, но и во всей современной европоцентристской цивилизации.
Однако аналитический характер социального знания, появившегося на гребне развития ряда древних цивилизаций, не избавил процесс познания от ряда существенных ограничений и недостатков. Наиболее серьезным из таких ограничений было, в частности, господство преобладающих идеологий, априорно предписывавших знанию об обществе некоторые параметры, крайне важные для сохранения иерархии ценностей господствующего класса. Это безусловное подчинение знания ценностям элиты можно наблюдать от ассиро-вавилонской культуры вплоть до появлении капитализма в Европе. Лишь английская и французская революции, написав на своих знаменах лозунги свободы, равенства и братства, создали идеологические предпосылки для теоретического возникновения социального знания, не столь жестко привязанного к базовым ценностям того или иного класса. Правда, как известно, от провозглашения принципа до его реализации, особенно в масштабах всего общества в целом, всегда существует большая дистанция"[17].
"Следующим существенным недостатком социального знания предшествующего периода было частое обращение к мистике и иным недоказуемым элементам в тех случаях когда не хватало эмпирически проверенных данных либо логических аргументов при доказательстве тех или иных предположений. Знание этой поры не отвечало строгим критериям научности, требующим строгости, логической непротиворечивости и верифицируемости всех положений и выводов.
Поскольку во все времена социальное знание служило не только целям объяснения того, что происходило, но и некоторым основанием для практической деятельности, перед процессом социального познания всегда стоял соблазн описать не столько реально существующее, сколько идеальное и желаемое состояние общества. Этот перфекционизм, переходящий очень часто в утопизм, к сожалению, всегда был постоянным спутником социальной аналитики, начиная со знаменитого диалога Платона "Государство".
Слабостью ранней социальной аналитики было то обстоятельство, что общие теоретические выводы были достаточно оторваны от непосредственной действительности и не опирались впрямую на данные строгих наблюдений или иных объективных научных процедур. Поэтому такое социальное знание носило абстрактный, спекулятивный характер.
Выделение социологии в качестве самостоятельной научной дисциплины было напрямую связано с назревшей необходимостью преодолеть перечисленные выше ограничения и слабости в сфере познания общества. Известно, что любая новая наука возникает не просто потому, что придумано новое название, и даже не только потому, что углублен и уточнен предмет этой науки, но лишь тогда, когда возникает принципиально новый методологический подход, позволяющий более глубоко решать задачи, ранее казавшиеся неразрешимыми. Такой момент в развитии социального познания наступил в середине XIX века, и социология утвердилась в качестве самостоятельной дисциплины именно потому, что она сформулировала принципиально новые критерии, характеризующие возросшее качество социального знания, а затем и реализовала эти знания в практике конкретных социологических исследований"[18].
"Совокупность этих новых критериев, ставших своеобразным "игольным ушком", лишь пройдя которое социальное знание достойно называться социологическим, можно свести к трем основным положениям.
1. Общество является универсальным, многофакторным процессом, подчиняющимся в своем развитии определенным объективным закономерностям. Тем самым любое конкретное состояние общества социология рассматривает лишь как точку в длинном ряду эволюционных изменений, подчиняющихся строгой логике объективных причинно-следственных связей. Утверждение это подчеркивает также цельный, взаимозависимых характер связей между всеми отдельным элементами, составляющими общество как некоторую целостность.
Еще один важный аспект данного положения - полифакторность, воздействие на изменения в обществе не какого-то донного фактора, а всей совокупности факторов, участвующих в социально-историческом процессе. Наконец, латентно подчеркнут главный принцип научности знания - его объективность, независимость от субъективных партикуляристских, то есть носящих частный характер ценностей. Таким образом, социальный ученый должен осуществлять поиск знания без оглядки на какие бы то ни было социальные, политические, религиозные и иные ценности.
2. Предметом социологии является не то, каким общество должно быть, но только то, каким оно является на самом деле. Прежние социальные теории почти всегда предлагали некие модели совершенного общества, либо описывали процессы, какими они должны быть в идеале. Так было и в пяти основных школах древнекитайской философии, так было и в многочисленных трактатах европейских ученых, включая французских энциклопедистов и социалистов-утопистов. Однако делом подлинно научного познания является не построении идеальных схем, но строгий анализ существующей реальности, какой бы "неправильной" она ни была". [19]
"Таким образом, социальное познание в социологии окончательно и осознанно отказывается от утопизма и перфекционизма.
3. Социология признает лишь те обобщенные выводы, которые опираются на эмпирические данные. Тем самым устанавливается прочная связь между теорией и эмпирикой, логика и опыт остаются единственными инструментами научного познания, а само социальное познание поднимается до жестких критериев познания естественно-научного.
Кроме того, впервые в истории социального знания появляется возможность применения не только качественного, но и количественного социального анализа. Тем самым, в обществоведение вводятся новые качества - квантифицируемость социальных показателей. Социальная наука, таким образом, перестает быть лишь качественной и начинает становиться также и количественной наукой.
Квантификация социальных показателей приводит к тому, что в социальное познание вводятся ранее не применявшиеся процедуры: формализация, верификация, репрезентативность, количественная воспроизводимость полученных результатов. А это, в свою очередь, дает возможность построения прогнозов, выражаемых в числовых, количественных параметрах.
Таким образом, появление социологии не просто расширило границы и углубило традиционный предмет социального знания - можно с полным правом заявить о том, что социология знаменовала собой революционный переворот в социальном познании". [20]
Учебные пособия:
1. Ю.Г. Волков, В.И. Добреньков, В.Н. Нечипуренко, А.В. Попов. Социология: учебник, 3-е изд. - М.: Гардарики, 2006г. - 512с.
2. Г.Е. Зборовский. История социологии: учебник, М.: Гардарики, 2007г. - 608с.
3. Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичёв. Социология общей теории: учебник для вузов, М.: Норма, 2003г. - 912с.
Интернет - источники:
4. С.С. Новикова, История развития социологии в России: учебное пособие, 1996г.,288стр. http://www.vusnet.ru/biblio/archive/novikova_soc/
5. В.П. Култыгин, Специфика социологического знания: преемственность, традиции и новаторство, 2000г.,
http://maxxpain. narod.ru/docs/kultigin_1. htm
6. И.А. Голосенко, В.В. Козловский, История русской социологи XIX-XX вв.: пособие, 1995г.,
http://www.soc.ru/publications/books/history_of_russian_sociology
[1] И.А. Голосенко, В.В.Козловский, История русской социологии XIX-XX вв.: пособие, 1995г.
[2] С.С. Новикова, История развития социологии в России: учебное пособие, 1996 г.,288стр.
[3] Г.Е. Зборовский, История социологии: учебник, 2007г.,232-233стр.
[4] С.С. Новикова, История развития социологии в России: учебное пособие, 1996 г., 288стр.
[5] Г.Е. Зборовский, История социологии: учебник, 2007 г., 233 стр.
[6] Г.Е. Зборовский, История социологии: учебник, 2007 г., 234-235 стр.
[7] С.С. Новикова, История развития социологии в России: учебное пособие, 1996 г., 288 стр.
[8] С.С. Новикова, История развития социологии в России: учебное пособие, 1996 г., 288 стр.
[9] Г.Е. Зборовский, История социологии: учебник, 2007 г., 236 стр.
[10] С.С. Новикова, История развития социологии в России: учебное пособие, 1996 г., 288 стр.
[11]С.С. Новикова, История развития социологии в России: учебное пособие, 1996 г., 288 стр.
[12] Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичёв, Социология общей теории: учебник для вузов,2003г.,43-45стр.
[13] Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичёв, Социология общей теории: учебник для вузов,2003 г.,45-46 стр.
[14] Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичёв, Социология общей теории: учебник для вузов,2003г.,46-47стр.
[15] Ю.Г. Волков, В.И. Добреньков, В.Н. Нечипуренко, А.В. Попов, учебник «Социология», 2006 г., 30-31 стр.
[16] Ю.Г. Волков, В.И. Добреньков, В.Н. Нечипуренко, А.В.Попов, учебник «Социология», 2006 г., 31 стр.
[17] В.П. Култыгин, Специфика социологического знания: приемственность, традиции и новаторство, 2000 г.
[18] В.П. Култыгин, Специфика социологического знания: приемственность, традиции и новаторство, 2000 г.
[19] В.П. Култыгин, Специфика социологического знания: преемственность, традиции и новаторство,2000г.
[20] В.П. Култыгин, Специфика социологического знания: преемственность, традиции и новаторство, 2000 г.
Российский Государственный Социальный Университет РЕФЕРАТ по дисциплине история социологии на тему: "Предпосылки возникновения социологии в России" выполнила: студентка втор
Представления о человеке в истории науки. Индивидуальные и общественные потребности
Преемственность в русской социологии
Преподавание социологии в вузах США и Западной Европы
Прикладная социология в США
Принципы толерантности в политической жизни
Природа й суспільство: етапи взаємодії
Природа конфликтов
Природа социального конфликта
Природа социального конфликта, основные теории
Природничо-наукова й гуманітарна культури
Copyright (c) 2024 Stud-Baza.ru Рефераты, контрольные, курсовые, дипломные работы.