База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

Содержание

 

Введение

1.  Суть и системный анализ переходности

2.  Переходная экономика: пространственное измерение

3.  Общественное значение региональных исследований

Выводы

Литература

Введение

Важным вопросом анализа проблематики переходной экономики в Китае является определение ее места и функций в пространственной плоскости, в частности в интенсивных процессах регионализации, которые трансформируются как внутри постсоциалистических азиатских стран, так и в их взаимодействии с ближайшим окружением. Эти страны находятся в процессе крупномасштабных изменений, к тому же длительное время – на траектории устойчивого роста. Несмотря на то, что с евроцентристской точки зрения переход имеет заранее определенную конечную цель – рыночную экономику, политическое руководство таких стран, как Китай, начав реформы три десятилетия тому назад, ищет другие, альтернативные восточноевропейскому, пути. При этом Китай воздерживается от полной либерализации экономики и практически в любых вопросах избегает «шоковой терапии» старой системы. Таким образом, в Китае переходность понимают как одну из фундаментальных черт мировой экономики.

В работе определено место и функции переходной экономики Китая в пространственной плоскости. Посредством теоретического и методологического инструментария фундаментальной экономической теории и ряда прикладных экономических наук отражено общественное значение региональных исследований в Китае в контексте реформы его экономической системы.

1.  Суть и системный анализ переходности

Китайская Народная Республика как страна, которая находится на переходном этапе развития, имеет экономическую систему с типичными, специфическими и масштабными трансформационными чертами, втом числе и в региональном развитии. Переходность ее экономики определяется с помощью теоретического и методологического инструментария фундаментальной экономической теории и ряда прикладных экономических (прежде всего – переходной экономики, региональной экономики и экономической истории) и географических (социально-экономической географии) наук. То есть используются наиболее продуктивная «трансграничная», или, другими словами, «междисциплинарная», методология и производные от нее методики. Теория переходной экономики как прикладная экономическая наука развивается в рамках официально признанной в КНР науки «экономики развития».

Ее основоположником считается известный китайский экономист, выпускник Гарварда, профессор Уханьского университета Чжан Пейган. Он первым отметил, что контуры теории переходной экономики четко проступили только в конце 1980-х – начале 90-х годов и поэтому она не была известна классикам экономической теории. Теория переходной экономики начала активно развиваться лишь с 1990-х годов благодаря усилиям как западных, так и китайских ученых.

На сегодняшний день переходная экономика является объектом исследований во многих институтах и университетах Китая, где созданы научные школы или, по крайней мере, творческие группы ученых. Об активном развитии исследований в области переходной экономики свидетельствует значительное количество докторских диссертаций, защищенных в конце 1990-х – начале 2000-х годов, и соответствующих публикаций.

Практически все исследователи, анализируя явления переходности в мировой экономике, а ее суть – на примере Китая, объединяют макро- и микроэкономический анализ, отраслевой и региональный разрез проблематики, ее внешнюю и национальную составляющие. Подобный инструментарий широко используется как в китайских, так и в западных исследованиях переходной экономики КНР. Это дает возможность определить, насколько страна продвинулась на пути трансформации своей структуры и как она противостоит вызовам глобализации мирового хозяйства в пространственном, региональном контексте.

В Китае исследования переходной экономики значительно активизировались в связи с необходимостью не только реформировать экономическую систему страны, но и реализовать собственную стратегию. Развитие таких исследований вызвали также потребности в индикативном планировании и перспективном прогнозировании (начиная с девятой пятилетки (1996–2000 гг.) и в контексте разработки средне- и долгосрочных программ развития страны – соответственно, до 2010 и 2050 г.). Этому способствуют новые вызовы глобализации экономических процессов, которые затронули Китай, особенно во время и после финансово-экономического кризиса конца 1990-х годов. Китай убедился, что совершенная рыночная структура хозяйства во многих странах мира, в том числе в новых индустриальных странах (Республике Корея, Сингапуре, Гонконге, Тайване), обеспечила стабильность национальных экономик в период этого кризиса. Так, Сингапур и Гонконг эффективно противостояли кризисным атакам и в дальнейшем удерживали очень высокий рейтинг конкурентоспособности экономики, занимая, соответственно, 2-ю и 3-ю позиции мирового рейтинга.

Что касается постиндустриальных стран, то они практически избежали кризиса конца 1990-х годов. С учетом этого опыта должное внимание в Китае уделялось и уделяется антикризисному менеджменту в контексте дальнейшего движения к постиндустриальному обществу.

Китай одним из первых (хотя и в других, отличных от постсоциалистических стран, условиях) стал на путь такого перехода, сохраняя при этом поэтапность, определенный темп реформ и стабильный, продолжительный рост экономики. Речь идет, прежде всего, о синтезе новых форм государственного регулирования с механизмами свободной рыночной конкуренции, которые, в свою очередь, содействуют созданию качественно нового технологического общества и развитию наукоемкой рыночной экономики.

В одном из совместных китайско-российских исследований проблем переходной экономики выявлены следующие отличия опыта посткоммунистических стран Восточной Европы от опыта Китая:

– китайская модель переходности базируется на постепенности и длительности процесса перехода, тогда как восточноевропейская – на его шоковом характере;

– экономика восточноевропейских стран индустриализирована, тогда как в Китае процесс индустриализации не завершен;

– в восточноевропейских странах политические реформы предшествовали процессам экономической трансформации, тогда как в Китае экономическая реформа началась раньше политической.

В ходе исследований переходного периода в Китае также тщательно изучается история пути развитых стран к постиндустриальному обществу. То есть существенным признаком переходного периода является движение Китая как от планово-централизован ной к рыночно-ориентированной, так и от аграрной к индустриальной и постиндустриальной экономике.

Достижения китайских специалистов в изучении экономик переходного периода можно обобщить следующим образом.

Почти во всех известных автору исследованиях под переходной экономикой ученые единогласно понимают процесс перехода от командно-административной к рыночной экономике и от индустриального к постиндустриальному обществу. В то же время они только в единичных случаях обращаются к дилемме капитализма и социализма, оставляя это поле политэкономам и партийным теоретикам. Очевидно, что наука переходной экономики появилась самое меньшее на полтора десятилетия позднее начала собственно экономических реформ, которые сперва «опекали» другие экономические науки, прежде всего политэкономия, в рамках которых и велись дискуссии о капитализме или социализме. Следовательно, содержанием переходной экономики стал не столько переход от одного общественно-экономического строя к другому, сколько практическое превращение ключевых составляющих системы социально-экономических отношений на современном этапе развития страны в условиях глобальной конкуренции. Ведь исследуются вопросы эффективности реализации отношений собственности, технологической и инновационной трансформации производства, разделения, реализации и потребления, расширенного воспроизводства, построения территориально-функциональной структуры, разработки стратегии экономического развития, институтов права и т.д.

Тяжело осуществить и соответствующую периодизацию самой переходности, поскольку ни один из механизмов координации намерений хозяйствующих субъектов не является доминирующим: централизованное планирование в Китае уже не действует, а рыночный механизм еще не работает в полной мере. Таким образом, становление переходной экономики неизбежно связано с некоторыми полями неопределенности, которые требуют исследований. Сравнение уже существующих моделей перехода к рынку с реалиями хозяйственной жизни в Китае вызвало длительную и широкую дискуссию среди китайских ученых. Главный вопрос – насколько эти модели отвечают китайским реалиям.

Экономисты КНР взвешенно и осторожно относятся к вопросам применения или неприемлемости достижений зарубежных ученых (Я. Корнай, Дж. Сакса, Э. Фромма, россиян Е. Гайдара, Н. Афанасьева и украинцев А. Филлипенко, М. Павловского) в области теории переходности, настаивая на том, что на их разработки влияли прежде всего конкретные условия их стран. Хотя в Китае признается, что фундаментальные труды этих ученых легли в основу организационных, экономических, правовых и социальных аспектов переходной экономики.

Китайские ученые, положив начало исследованию переходного периода, достаточно быстро осознали, что социально-экономическое пространство переходных экономик состоит из элементов новой и старой экономических систем (некогда подчеркнуто антагонистичных). То есть различные уклады экономики (с доминированием разных типов собственности, воспроизводства, распределения ресурсов и т.д.) некоторое время были механически объединены под влиянием внеэкономических и экономических (прежде всего технико-экономических) факторов. Они сразу заметили и то, что временные темпы переходных процессов значительно быстрее постоянных. В Китае в настоящее время, на протяжении традиционных пятилетних и годовых планов развития, качественных экономических перемен происходит больше, чем на протяжении аналогичных временных отрезков дореформенного периода. Более того, переход не всегда носит линейный характер, поскольку в процессе экономических изменений наблюдаются как прогресс новой системы, так и попытки иными, олигархично-бюрократическими, действиями обеспечить «второе дыхание» старой.

Более высокая степень научной разработки была достигнута по такой тематике, как социально-экономические характеристики переходного процесса и основные фундаментальные тенденции переходной экономики. Для этого были основательно проанализированы особенности социально-экономических процессов в переходном обществе, определены и системно исследованы фундаментальные тенденции переходной экономики.

Так, было признано, что детерминанту отмеченных процессов в переходном обществе составляют внеэкономические факторы развития, а собственно экономические – выступают рамками действия властей. Следовательно, изменения в экономике носят объективный характер, но проводятся средствами внутренней политики.

Гораздо меньше внимания в Китае уделяют политическому влиянию на темпы экономического роста, стагнации или регресса в экономике, на характер воспроизводства, степень развития рынка, применение моделей приватизации. Таким образом, по большей части осознанно не учитывают (а порой игнорируют) влияние таких факторов, как борьба социальных и политических сил, внутренние и геополитические конфликты, социокультурные и идеологические споры. Поэтому априори неустойчивый характер переходных экономик, на который влияют противоречия между старым и новым, а также давят внеэкономические факторы, находится на периферии известных нам исследований.

В условиях нестабильного развития, неоднородности экономического пространства, расхождений в развитии регионов и его нелинейного характера будущее переходных экономик может быть поливариантным. Так, в восточноевропейских странах существовали и существуют перспективы превращения в постиндустриальные экономики. У стран СНГ могут быть аналогичные перспективы, но вполне вероятны и альтернативы деградации, усиления зависимости от «мировых лидеров», консервации отсталой системы хозяйствования, превращения ее в модель экономики, характерную для развивающихся стран.

Постсоциалистические страны Азии стояли перед выбором: сохранить «социалистическую» оболочку и примат общественной собственно либеральный образец, основанный на свободном рынке и частной собственности, имплементацию которого необходимо начинать с «шоковой терапии». Содействие или противодействие движению в том или ином направлении в силу вариативности переходных экономик определяется не столько существующим «потенциалом переходности», сколько действием внеэкономических факторов, с одной стороны, и силой инерции прошлого в динамике политических систем – с другой.

В отдельных работах даже говорится о дальнейшей (как естественной, медленной, так и искусственной, ускоренной) эволюции социализма, о генезисе отношений постклассического мирового капиталистического хозяйства (современной рыночной экономики, основанной на частной собственности), о тенденции социализации (увеличения роли общественных – групповых, общенациональных и интернациональных ценностей в экономической политике) и гуманизации общественно-экономической жизни как фундаментальной предпосылке любых современных трансформационных процессов. Естественно, что при таких условиях охватить весь спектр вопросов, связанных с переходной экономикой, невозможно, поэтому следует определять ключевые направления дальнейшего поиска. Ждет решения такая дилемма: существуют ли общие закономерности перехода к рыночной экономике или каждая из постсоциалистических стран должна искать свой путь к становлению новых социально-экономических отношений; как должны проводиться реформы – постепенно или в сжатые временные сроки? В то же время исследованы глобальное (в мировой экономике), региональное (в национальной экономике без внутренних границ) и трансграничное (между соседними государствами) пространство переходных процессов, общецивилизационный (во времени) процесс социализации и гуманизации, который стал наиболее интенсивным на рубеже тысячелетий.

Исходя из опыта развитых стран считается неизбежным переход к обществу, где материальное производство быстро вытесняется созданием нематериальных, в частности культурных, ценностей и разнообразных, прежде всего с высокой добавленной стоимостью, услуг (финансовых, банковских, страховых и т.д.). Главным ресурсом в данном случае является творческий, инновационный потенциал экономики и общества.

В условиях перехода к постиндустриальной экономике изменяются традиционные подходы к ее характеристике. Так, в постиндустриальном обществе экономическое развитие возможно без экстенсивного механического роста макроэкономических показателей. Более того, развитие информационной сферы обусловливает относительную независимость экономического роста и инвестиционной активности.

По мнению целого ряда исследователей, переход от производства материальных благ к производству услуг приведет к существенному уменьшению потребностей в сырье и энергии и переориентирует производства на новые технологии. Китай вряд ли откажется от трудоемкого производства, но будет активно переводить его в сферу услуг, освобождаясь от экологического и ресурсного груза индустриального развития. Кроме того, технологический прогресс делает достижение материального достатка все более доступным, а подъем жизненного уровня населения, в свою очередь, устанавливает такие стандарты, когда материальные мотивы уступают (не сразу, но в течение длительного времени) место творческим.

При этом имеется в виду, что формирование в развитых странах черт постиндустриального общества привело к значительному укреплению их позиций в мировой экономике и опережению стран с индустриальным типом экономики. Уменьшение до недавнего времени их потребностей в сырье вызвало кризисные явления в странах, строивших собственную хозяйственную стратегию развития на экспорте именно сырья.

Главным ресурсом в хозяйстве нового типа должны стать интеллектуальный капитал, способность общества к нововведениям и инновациям на основе развития информационных технологий и ассоциированных с ними отраслей промышленности, то есть информационный сектор экономики. Ведь во все большем числе стран складываются условия для лавинообразного спроса на новые информационные продукты. В этом случае в хозяйстве производится ресурс, для которого характерна (в отличие от материалоемкой продукции) способность к воспроизводству и для которого не существует ограничений спроса на внешних и внутреннем рынках. Таким способом решаются стратегические для каждой страны проблемы занятости и экономического роста без пропорционального увеличения затрат и материалов.

В китайской экономической науке и исследованиях государственно-партийных аналитических центров все активнее обсуждаются и другие, по их мнению более характерные для Китая в будущем, черты переходного общества и экономики, которые сводятся к следующему:

– в индустриальном обществе важнейшим фактором экономического роста является уровень инвестиционной активности, что и демонстрирует Китай на протяжении последних 30 лет. При этом в КНР прислушиваются к позиции ЕС, что такая индустриальная страна, как Китай, вынуждена в интересах обеспечения хозяйственного роста, который имеет догоняющий характер, идти путем самоограничения в потреблении, несоблюдения экологических и социальных требований, правил безопасности и условий труда, государственного вмешательства;

– опыт индустриального (тем более – доиндустриального) общества доказал, что простое производство той или иной продукции уже не может гарантировать национальной экономике не только сохранения существующих позиций на мировом рынке, но и достигнутых ранее результатов. Для Китая становится все более актуальным переход от производства и экспорта энерго- ресурсо- и трудоемких товаров к производству не только услуг, но и наукоемких продуктов, произведенных в условиях соблюдения стандартов энергосбережения и экономии ресурсов;

– кризис индустриального уклада, проявившийся в конце 1990-х годов, обусловил обострение противоречий между постиндустриальным сообществом и другими частями мира. Сложились условия для обострения в развивающихся странах социальных отношений, а в наиболее бедных – социального, экологического и эпидемиологического кризисов;

– на протяжении переходного периода ухудшились отношения постиндустриальных стран с теми государствами, где усиливался кризис догоняющего развития. Вследствие этого агрессивность и непредсказуемость правящих режимов, вспышки религиозного или этнического экстремизма имеют тенденцию к росту. В настоящее время Китаю удается избегать копирования догоняющей модели, разрабатывая собственную.

 

2.  Переходная экономика: пространственное измерение

Теория переходной экономики имеет выраженное пространственное измерение, ведь, независимо от формации, уклада или уровня развития производительных сил и человеческого потенциала, трансформационные процессы происходят в рамках определенного геоэкономического и цивилизационного пространства.

В любой экономике, особенно в развитой, важную роль играют ее территориальные параметры, в основном уровень развития регионов, их дифференциация, ход региональной политики, экономическое районирование, темпы и направления регионального развития. Необходимо отметить, что место региональной экономической теории в контексте теории переходности постепенно приобретает научное признание и находит собственную нишу. В фундаментальной работе «Исследование по теории переходной экономики» (2006) определено место в переходной экономике таких объектов научного поиска, как расхождения в развитии регионов, политика центра и местной власти в регионах, процессы урбанизации и землепользования в городах, свободное движение рабочей силы между регионами. То есть приблизительно четверть вопросов теории переходной экономики имеют региональное измерение.

Однако следует учитывать, что регионалистика Китая, находясь в 1950–1980-х годах в русле идей марксистской экономической теории (учение о территориальном разделении труда и специализированных районах, теория сравнительных преимуществ и т.д.), развивалась в рамках плановой экономики под сильным влиянием достижений региональной экономики и экономической географии Советского Союза. В то же время у руководства и ряда ведущих экономистов страны существовала твердая уверенность в невозможности безоговорочного копирования иностранного опыта из-за наличия исторически и цивилизационно обусловленной китайской специфики. И сейчас считается, что современные региональные исследования полностью удовлетворяет теоретическая база науки, заложенная в соответствующих работах Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина, которые отнесены к числу основоположников современной науки региональной экономики.

В теоретическом наследии первого лидера нового Китая Мао Цзэдуна чаще всего упоминается статья «О десяти важнейших взаимоотношениях» (1956), где освещена макроэкономическая сторона региональной политики Китая того времени (отношения между приморскими и внутренними районами страны, между центром и районами, между самими районами, между регионами с ханьским и неханьским населением).

Утверждается, что и Дэн Сяопин привнес новое в региональную экономику Китая как в теоретическом, так и в практическом плане. Такие его положения, как «разрешить» части регионов получить большую, чем другие, прибыль, улучшить жизнь первыми и т.д., рассматриваются как важный теоретический вклад и смелая, преодолевающая существующие исторические рамки «великая стратегия». В то же время Дэн Сяопин предусматривал, что регионы, в которых обеспечено опережающее по сравнению с остальными территориями развитие, обязаны обеспечить подъем отсталых регионов, чтобы достичь «общего процветания».

Будучи уверенным в способности социализма с китайской спецификой использовать свои преимущества для создания гармоничной структуры регионального хозяйства, Дэн Сяопин в соответствии с принципом «вся страна – шахматная доска» обосновал необходимость использования для этого ресурсов (в том числе путем применения инструментов фискальной политики) относительно развитых восточных регионов для освоения центральных и западных. При этом им была предложена модель макрорегулирования и макроконтроля, обеспечивающая перераспределение ресурсов для преодоления неравномерного развития регионов. Затрагивался вопрос относительно использования возможностей центра для проведения рациональной политики в отсталых регионах путем внесения корректив в экономическое районирование, развития производственной сферы, транспорта и строительства.

Имея теоретико-методологическую поддержку высоких официальных инстанций и богатый опыт регионального строительства (как позитивный, так и негативный), региональная экономика Китая обнаружила способность к динамичному развитию. Его первая «волна» приходится на вторую половину 1980-х – начало 1990-х годов, когда был проведен анализ (и строгая, но обоснованная критика) региональной политики в дореформенный период и после изучения и обобщения соответствующих западных теорий и региональной экономики «позднего» СССР была создана собственная теоретическая база.

В Китае авторами наиболее показательных для первой волны исследований конца 1980-х годов считают Ли Инина, ЧеньДуншена, Чжан Ваньцина, Чжоу Цие, Чень Бидина, Ян Кайчуна и др. Вторую волну исследований второй половины 1990-х – начала 2000-х годов олицетворяют работы Лю Шучена, Лю Цзайсина, Цзао Ченлиня, Ань Фусеня и др. Вторая волна образовалась благодаря широкому подключению к «процессу укрепления теоретической основы», заложенной представителями первой волны, достаточно молодых, но уже получивших образование на Западе представителей новой генерации ученых.

Длительное время считалось, что в отечественной экономической науке несовершенный понятийный аппарат, например, теоретически не обосновано понятие «регион», которое иногда рассматривается:

– как составная часть «национальной экономики» – экономики регионов;

– как пространственная основа, на которой в производстве происходят изменения в прибыльности и себестоимости;

– как географическая среда, в которой возникла и развивается торговля. Поэтому в региональной экономике пока еще используется понятие «регион» так, как оно сформировалось в экономической географии.

Изменяется и методология исследований. Чжен Куйцзе и Ли Шуцзун по большей части используют природно-ресурсний подход, Цзя Фенхе применяет инструменты моделирования, Лю Цзайсин – количественного и сравнительного анализа. Круг научных школ, которые разрабатывают и имплементируют в научных исследованиях новые методические подходы в региональной экономике, постепенно расширяется.

Однако в целом в региональной науке Китая ощущается дефицит современных методов исследований, поскольку в основном используется элементный способ и только в незначительной мере – другие методы, например линейное или нелинейное программирование. При этом исследователями признается, что разработка предложений в отрасли региональной политики должна основываться на должной теоретической базе.

Интенсивное же изучение достижений других мировых школ началось сравнительно недавно. Однако регионалистика, хотя и развивалась в определенной обособленности от отмеченных школ, но де-факто все же опиралась на их достижения. В китайских исследованиях чувствуется влияние и теории промышленного «штандорта» А. Вебера, и институционализма, и теории «полюсов роста» Ф. Перри, и циклов индустриального развития Й. Шумпетера, а также теории размещения промышленности на макроэкономическом уровне (на основе принципа общего равновесия территориальной структуры промышленности) А. Леша.

Заслужили позитивной оценки и достижения регионалистов времен «позднего» СССР, такие как теория территориально-производственных комплексов, концепция энергопроизводственных циклов и т.д. В КНР были известны и достижения украинской школы регионалистики периода как УССР, так и независимой Украины. Это способствовало осознанию научными кругами КНР того, что в региональной экономике главную роль играет прежде всего «восточная» научная школа (к которой относятся региональная экономика и экономическая география постсоциалистических европейских стран), а не «западная». По мнению китайских ученых, «восточная» школа четко придерживается позиций региональной экономики и экономической географии, среди наибольших достижений которых называют исследования проблем региональной политики, регионального развития, понятий экономического района, методов и моделей экономического районирования и регионального производства в их взаимодействии и совокупности.

Вместо этого «западная» школа по большей части стоит на позициях гуманитарной географии, концентрируя внимание на вопросах регионального развития в социальном и культурном контексте. Однако эти две школы имеют и нечто общее: в своем развитии они прошли путь от изучения естественных условий и их влияния на развитие регионов к исследованиям их структуры и функций, выйдя, таким образом, за рамки собственно географической науки. Поэтому в КНР продолжают изучать достижения «западной» школы прежде всего в сфере локализации, полюсов роста, соотношения «ядро – периферия», «инновация – диффузия» и т.д.

Следует отметить, что практически в каждой публикации по теоретическим и методологическим основам региональной экономики отмечаются невозможность механического использования достижений обеих школ в практике освоения и развития Китая и необходимость разработки соответствующей теории с «китайской спецификой». Некоторые экономисты убеждены, что в индустриальном обществе роль географического фактора (в том числе определения границ между экономическими районами, которые обусловлены естественными факторами) минимальна, поскольку основу экономического районирования составляет административно-территориальная структура. В связи с этим задачи развития и освоения регионов стоят, прежде всего, перед провинциальными правительствами или администрациями других территориальных единиц, входящих в состав провинций (в условиях Китая – муниципалитетов, уездов, волостей и поселков). Именно регионам должны принадлежать функции управления региональным хозяйством, а также финансовая и программная деятельность, нормотворчество в региональной политике. По их мнению, развитие региональной экономики в границах провинций отвечает ее конкретным закономерностям, более того, может служить объектом теоретических исследований в области региональной экономики и экономической географии.

Отмеченное, на наш взгляд, отображает слабость теоретической базы регионалистики и в известной мере содержит рудимент времен господства в Китае командно-административной системы ведения хозяйства и наук, которые ее обслуживали. Зато бесспорным достижением другой группы экономистов является понимание ими того, что главную задачу региональной экономики составляет исследование закономерностей экономического развития регионов в масштабах всей страны и в трансграничном измерении.

В настоящее время все больше исследователей постепенно преодолевают безоговорочное восприятие теории локализации. Школа фактически уже не придерживается такого постулата, как ограниченность местонахождения определенными границами. Утверждая, что местонахождение является неограниченным пространством, они допускают, что при этом должны учитываться не только элементы его территориальной структуры (точки, линии и площади), но и их внешнее окружение.

Таким образом, фактически речь идет об отходе от традиционной, принятой на Западе, концепции локализации (аграрной, промышленной и др.) как пространства, имеющего границы. Исходя из того, что факторы производства постоянно находятся в движении, китайские специалисты допускают, что такие явления, как расхождения в развитии экономики регионов, межрегиональное разделение труда и торговля, региональная политика, и являются признаками переходности, существования «переходных поясов» в развитии Китая.

Сказанное означает переход от изучения экономики с позиций локализации (местонахождения) к изучению региона путем анализа его макроэкономической, трансграничной сути. Они уверены, что если локализовать производство лишь в микроэкономическом масштабе, исходя из прибыльности предприятий, то во многих случаях можно не воспользоваться преимуществами эффективности в масштабах макрорегиона. В имплементации задач региональной политики это может привести или к углублению межрегиональных расхождений, или к стагнации, или к перемещению капитала и рабочей силы из менее развитых районов в более развитые, или к обострению состояния бедности в них, а также к другим экономическим или социальным последствиям.

В этом контексте они считают, что в ходе интеграции мировой экономики сфера исследований региональной экономики не может все время замыкаться в национальных рамках, а тем более – на микроэкономическом уровне (компания, предприятие). По их мнению, такие мощные международные экономические образования, как ЕС, НАФТА, АТЕС, АСЕАН, выходят за пределы национальных границ, образуя макрорегионы транснациональной интеграции. Становясь предметом исследования региональной экономики, эта наука приобретает интеграционные черты, которые постоянно усиливаются.

Исходя из этой, в настоящее время признанной и известной в Китае теоретической наработки, экономисты настаивают на специфическом характере региональной экономики Китая, связывая ее развитие в течение последних десятилетий с политикой реформ и открытости. Это проявляется в упорядочивании и реализации потенциала и центра, и регионов, предоставлении последним значительных полномочий, а некоторым из них – возможности «разбогатеть первыми», стремительно развиваться ради того, чтобы в дальнейшем обеспечивать ускоренное развитие других регионов.

Поражают темпы расширения исследований в сфере расхождений в развитии регионов и спектр выработанных рекомендаций. Так, ряд исследователей (Фань Цзяньюн и др.) только за 2–3 года практически «с нуля» разработали принципиально новые подходы к региональной политике государства, которые заключаются в следующем.

Во-первых, установлено, что расхождения между регионами растут, поскольку существуют «ножницы цен» между продукцией добывающей промышленности, энергетики и сельского хозяйства и продукцией обрабатывающей промышленности и сферы услуг, потому следует постепенно пересматривать ценовую политику и принимать соответствующие решения о размещении производства.

Во-вторых, обнаружена связь между несбалансированным развитием регионов и координацией их развития. На основе такой связи высказываются утверждения о возможности урегулирования несбалансированности путем скоординированного использования преимуществ каждого из них, в частности, более полного задействования самых эффективных факторов производства, поощрения наращивания имеющихся преимуществ. В конце концов, предлагается, избегая в регионах «слепого» дублирования производства, выбирать для каждого из них наиболее оптимальный набор отмеченных факторов, выстраивая таким образом его собственный путь развития.

В-третьих, установлена связь между ростом расхождений в развитии регионов со структурой собственно производства. Многими специалистами дан сравнительный анализ структуры производства в приморских и внутренних районах (взяты отдельно экономические пояса как крупнейшие территориально-экономические образования и провинции – наивысшие территориально-административные единицы). Так, в результате анализа данных статистики установлено, что с точки зрения теории в ряде внутренних провинций структура производства является наиболее оптимальной и передовой. Однако во внутренних провинциях объем ВВП на душу населения намного уступает этому показателю любой из приморских провинций. Это дало экономистам основание для вывода о том, что структура производства не может служить главным критерием расхождений и единственным инструментом их преодоления.

В-четвертых, изучив вопрос эффективности регионального распределения централизованных капиталовложений в дореформенное время и в начале реформы, такие исследователи, как Ча Фан, пришли к выводу о том, что их объемы, механически распределенные между регионами, не могут быть фактором расхождений в региональном развитии. По их убеждению, возможность более свободного межрегионального перемещения факторов производства может обеспечить эффективность использования выделенных средств и равенство доступа к ним.

В-пятых, китайскими экономистами заполнены существенные пробелы в регио-налистике относительно основного фактора производства – рабочей силы. Определено, что ранее работа проводилась главным образом по вопросам увеличения темпов прироста населения и объемов производства на душу населения, результаты которой определенным образом отображали состояние в регионах, но не рассматривались как инструмент, с помощью которого власть могла влиять на их развитие.

В настоящее время рядом экономистов проведена работа по проблемам человеческого капитала, качества рабочей силы и ее перемещения. Так, установлено, что повышение качества рабочей силы выгодно для регионов и опосредствованно влияет на их развитие. Отдельные исследования проведены по вопросам неоднозначного, если не противоречивого, влияния перемещения рабочей силы между регионами, которое стало возможно благодаря экономической реформе. Установлено, что для отдельного региона это влияние имеет как позитивные (ослабление давления избыточной рабочей силы на рынок труда региона), так и негативные (периодическое возникновение в регионе дефицита рабочих определенной квалификации, вывоз сбережений, миграция рабочей силы с определенными трудовыми навыками и технологическим опытом за пределы региона) последствия.

Однако с точки зрения национальных интересов перемещение рабочей силы между регионами имеет по меньшей мере двойной эффект. Во-первых, положителен «эффект распространения», когда рабочая сила и технологии, которыми она владеет, направляются в менее развитые районы, способствуя (после адаптации) преодолению технологических расхождений с более развитыми. Во-вторых, возникает позитивный «эффект концентрации», который появляется при условии мультипликации экономической активности в промышленных, сервисных или бизнесовых центрах, где полнее используются возможности передачи технологий, накопления капитала, выбора специалистов, обеспечения надлежащего качества рабочей силы, использования преимуществ конкуренции между субъектами предпринимательской деятельности. Несмотря на достигнутые результаты, перед учеными и политиками Китая стоят задачи дальнейшего совершенствования теоретической основы региональной экономики, которая бы отвечала китайским условиям. Определяя специфику региональной экономики Китая, отечественные экономисты предполагают, что она длительное время будет развиваться в макроэкономическом ключе, что вызвано, в частности, курсом на ускоренное развитие. В то же время в региональной политике развитых стран большее внимание уделяется ее конкретным, в том числе типичным, микроэкономическим аспектам, с акцентом на принципе равенства регионов и субъектов хозяйствования.

Таким образом, перед китайской микроэкономикой стоят масштабные задачи, в частности, по проблематике, связанной с местом расположения предприятия, выбором места для размещения объектов общего пользования, а также с влиянием рыночных факторов на городской и сельский рынки труда, с землепользованием в городах, с маятниковой миграцией рабочих (город – пригород – село).

Явления переходности в китайской экономике в целом, как и в ее региональном сегменте, отображаются в политической плоскости, в частности, в отношениях между центром и регионами. В контексте развития теории переходной экономики, перехода от централизованной административно-командной модели регионального управления к постепенной децентрализации управления, бюджетным отношениям произошли соответствующие изменения и в понимании сути отношений между центром и регионами. В научной литературе под центром понимались, в первую очередь, исполнитель и носитель его функций – центральное правительство. Центр – комплексное понятие, имеющее и пространственную, и экономическую, и политическую основы. Длительное время роль центра рассматривалась как явление идеологического порядка. Центральное правительство – это уполномоченный обществом главный орган, который пользуется его доверием, авторитетом, ценится им.

В настоящее время исследователи склоняются к тому, что регион, периферия – это хоть и местная, все же власть, местное правительство, но отныне – еще и часть территории всего государства, это «кирпичик» территориальной организации всего общества и экономики.

По сути, местное правительство – политический орган, действующий от имени государства, который осуществляет в конкретном районе функции политического менеджмента, управления экономикой, культурой, образованием, защитой окружающей среды, повседневной жизнью местного населения и т.д.

Переходный характер регионального развития в Китае и усиление роли центра в его оптимизации составляют одну из главных проблем экономической реформы. Не следует забывать, что внедрение семейного подряда в самом начале реформирования имело региональное измерение, поскольку началось с отдаленных и бедных районов и только впоследствии распространилось по всей территории страны.

С тех пор экспериментальный подход в экономической науке, который заменил нормативный метод, присущий дореформенному времени, начал основываться на анализе новаций в отдельных регионах, например, специальных экономических зонах. И только со временем, в случае достижения положительных результатов, соответствующие рыночные механизмы и инструменты распространялись (сначала селективно) на другие регионы, а в перспективе – на всю страну. Исходя из этого, правительство Китая видит возможность экономического роста лишь при условии сбалансированного развития отношений между центром и регионами³⁰. Значительно выросло и практическое влияние органов региональной власти, чему в значительной мере способствовала начатая в 1980-х годах политика «питания из разных тарелок», которая предоставила местным правительствам более широкие права в распределении ресурсов, управлении предприятиями.

3.  Общественное значение региональных исследований

Исследования по переходной и региональной проблематике занимают заметное место среди всех экономических наработок. В соответствии с Индексом цитирования общественных наук Китая (CSSCI) среди наиболее актуальных («горячих») тем экономических исследований рассмотренные вопросы экономического роста и экономического развития, структуры производства и структурной политики в переходный период занимают 3-е и 4-е места (19,76% объема всех публикаций КНР на экономическую тематику), а региональная проблематика -5-е место (5,38%).

Актуальность отмеченных исследований отражает их востребованность обществом и государством. Мощным стимулирующим фактором активизации региональной экономики стала сама реформа. С одной стороны, ее потребности обусловили широкое участие экономистов в разработке стратегии развития регионов, изменения в районировании и административно-территориальном делении, землепользовании, градостроении, освоении новых районов, решении других сложных задач макроэкономической политики. Кроме того, в ответ на все новые и новые потребности практики отечественные школы региональной экономики включаются в разработку путей и методов решения противоречий и проблем, проявившихся в переходный период, среди которых: конкуренция между регионами, рост разрыва в их развитии, столкновение интересов регионов, слабость государства в урегулировании межрегиональных противоречий, падение эффективности использования ресурсов. С другой стороны, связь между экономической теорией и практикой перестройки общества и экономики КНР обусловливает потребность в дальнейшем совершенствовании теоретического инструментария региональной экономики и близкой к ней экономической географии. Если раньше наука полностью зависела от курса на построение плановой экономики, то теперь она призвана выполнять «социальный заказ» в условиях перехода к рыночной экономике.

Впрочем, соответствующий переход именно в региональной экономике Китая происходит достаточно сложно. Ведь из-за идеологических факторов она развивалась в некоторой изоляции от признанных в мире теорий и концепций (кроме разработанных в СССР). Только реформа дала возможность применить наивысшие достижения мировой науки и одновременно искать собственный путь развития, разрабатывая соответствующие китайским условиям модели, гармонизируя их с мировыми достижениями. В настоящее время такие сферы регионалистики, как региональная политика, экономическое районирование, региональное управление, уверенно вошли в практику планирования и прогнозирования. Региональное планирование превратилось в важный компонент планов развития народного хозяйства КНР. Таким образом региональная экономическая наука стала теснее связана с теорией и практикой хозяйственного строительства в Китае.

Следует учитывать, что деятельность экономистов, например их участие в разработке концепции и в реализации развития западных районов Китая, направляется соответствующими решениями партийных органов, прежде всего съездов КПК и пленумов ЦК. В последнее время ученые активно вовлекаются в непосредственную разработку не только планов, но и региональных программ экономического развития (в расчете на пятилетнюю перспективу они по традиции называются пятилетками, в настоящее время идет одиннадцатая пятилетка), обеспечивая сопровождение их реализации на всех этапах.

Многочисленные коллективы непосредственно заняты в таких масштабных проектах, как освоение западных районов, строительство китайской части «трансконтинентального евразийского моста», разработка схем обще китайского и регионального районирования, регионального управления, новых принципов миграционной (в пределах страны), национальной и социальной политики, которые имеют важные экономические и социальные цели. В текущей региональной политике государства прослеживается влияние осуществленного специалистами макроэкономического анализа основных тенденций реальной ситуации в развитии китайских регионов, а также их предложений по вопросам стратегии регионального развития в условиях рыночной экономики и влияния на нее процессов региональной интеграции и в конечном счете – глобализации.

На переходном этапе развертывание исследований в области региональной экономики сопровождалось значительным укреплением их институциональной базы как в академических учреждениях, так и в университетах. Коллективы исследователей-регионалистов опираются не только на возможности организаций, но и на методическую и организационную базы ассоциаций регионального развития, региональной экономики, которые являются не только полуофициальными группами, вокруг которых объединяются ученые и практики-регионалисты, но и своеобразной сетью с организационными, финансовыми и издательскими возможностями и даже маркетингом и службой поиска заказчиков исследований. Ведущими институциями, которые занимаются перспективными и прикладными исследованиями в области региональной экономики, являются учреждения Академии общественных наук Китая, а также Пекинская и Шанхайская академии общественных наук.

Если во всекитайской академии региональные исследования проводятся в теоретическом ключе и по проблемному принципу, то региональные академии взяли на себя функции коллективного анализа развития конкретных макрорегионов. Например, макрорегиону дельты реки Янцзы посвящены исследования нескольких школ региональной экономики, образованных в Шанхайской академии общественных наук (руководители Чжоу Веньлинь, Чень Вей, Лин Яочу), в Фуданьском (Чжоу Веньлинь), Цзяотунском (ГаоЛуси, ЧеньХунминь, Ло Шоугуй), Хуадунском педагогическом (Цзен Ган, Сюй Чанле, Лю Цзюньде), Тунцзиском (Чжан Дуншань) и Финансово-экономическом (Чжао Сяолей) университетах (все расположены в Шанхае).

Моделирование и имплементация моделей региональной экономической политики превратились в важный объект академических и прикладных исследований и в других региональных научных группах. Благодаря широкому подходу к тематике региональных исследований научными работниками исследуются процессы транснациональной и трансграничной экономической интеграции, которые в ближайшем будущем будут составлять едва ли не главный тренд развития экономики как на национальном, так и на региональном (прежде всего КИТАЙ – АСЕАН) уровнях. В дальнейшем на первый план выходят задачи научно-практического «сопровождения» комплексного развития регионального хозяйства, отработка вопросов его специализации, экономического районирования и межрайонного разделения труда. Важную роль играет разработка перспективных прогнозных моделей регионального развития страны, которые не только находятся в центре внимания государственных институтов, но и представляют интерес для зарубежных экономистов.

Выводы

 

Интерес, который существует в мире к китайским моделям, не случаен, поскольку Китай начал общий процесс экономических реформ на 10–12 лет раньше стран Центральной, Восточной Европы и Центральной Азии. К тому же активный процесс разработки моделей будет продолжаться, поскольку переход как макро-, так и микроэкономики КНР на рыночные рельсы не завершен. По мнению европейских и американских экспертов, экономика Китая, несмотря на длительный и устойчивый экономический рост, еще не в полной мере отвечает рыночным критериям. Тем не менее, хотя переход на рыночные принципы хозяйствования окончательно не завершен, представленные выше научные достижения в целом обеспечивают этот процесс.

Литература

1.  Чжан Пейган. Прогресс в экономике развития и содержание ее переходности. «Китайский ежеквартальник» 1995, т. 21, №3, с. 67.

2.  Пань Лісун. Теория переходной экономики и экономическое развитие. Пекін, 2006, с. 36.

3.  Сборник диссертаций по экономике современного Китая. Сямень, 2001, с. 198.

4.  Загоруйко Ю. Рейтинг конкурентоспроможності: двигун прогресу чи ярмарок марнославства? «Дзеркало тижня» №45 (573) від 19 листопада 2005 р.

5.  Седнє в В.В. Українсько-китайські відносини: надбання, проблеми, перспективи. http://www.wukelan.kiev.M/ramon/mon_zh/magazine/5/statti/sednev.shtrnl.

6.  Чен Еньфу, Ли Синь. Сравнительные исследования переходной экономики в Китае и Восточной Европе. «Экономическая реформа» №12, 2002, с. 38.

7.  Ван Ченьчжун. О некоторых вопросах исследований теории переходной экономики. Пекин, 2006, с. 67.

Содержание Введение 1. Суть и системный анализ переходности 2. Переходная экономика: пространственное измерение 3. Общественное значение региональных исследований Выводы Литература Введение Важным в

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу