База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. В.М. Ломоносова

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

Кафедра политической экономии

КУРСОВАЯ РАБОТА

Тема:

«Экономические кризисы и эффективность капитализма»

Выполнила студентка 203 группы

Крупина Ирина Владимировна

Научный руководитель: доцент

Раквиашвили Александр Александрович

Москва

2010

Оглавление

1. Вступление

2. Основная часть

2.1 Рыночная экономика

2.1.1 Определение рыночной экономики и условий ее функционирования

2.1.2 Политическая и экономическая свобода

2.1.3 Государственное вмешательство в экономику

2.1.4 Монополизм при рыночной экономической системе        

2.1.5 Проблема внешних эффектов       

2.1.6 Наличие неравенства при свободном рынке

2.1.7 Бедность и благотворительность

2.1.8 Принцип «выживает сильнейший». Присущ ли он рыночной экономике? 

2.1.9 «Рынок не является коровой, которую можно доить. Он не является также панацеей от всех мыслимых болезней»

2.1.10 Критика рыночной экономики

2.1.11 Кризисы

2.2 Великая депрессия

2.2.1 Типичный взгляд на причины и последствия Великой депрессии      

2.2.2 Взгляд М. Фридмана на причины и последствия Великой депрессии

2.2.3 Взгляд Л. Рида на причины и последствия Великой депрессии

3. Заключение

Библиография

1. Вступление

Тема моей курсовой работы – «Экономические кризисы и эффективность капитализма». В настоящее время она становится все более популярной. В связи с недавним мировым кризисом 2008 года в среде экономистов с новой силой разгорелась дискуссия о причинах, вызывающих подобные потрясения, а также о методах борьбы с ними. В свете этих проблем актуальность приобретает вопрос эффективности государственного контроля экономической сферы. В современном мире прослеживается тенденция к увеличению вмешательства государства в экономику. Однако результаты подобной деятельности кажутся противоречивыми. Возникает вопрос: стоит ли полагаться на меры дискреционной налогово-бюджетной и кредитно-денежной политики, или все-таки обезличенные саморегулирующиеся рыночные механизмы способны обеспечить стабильный экономический рост и общественное благосостояние, к которому так стремятся правительства всех стран?

Целью моей исследовательской работы было:

·          определение понятия рыночной экономики и представление ее преимуществ;

·          рассмотрение некоторых проблем, которые могут возникать при свободном рынке (монополизация, наличие экстерналий, социальное неравенство и другие);

·          анализ мирового экономического кризиса 30-ых годов XX века, известного как Великая депрессия, с которой, кстати, нередко сравнивают экономический кризис 2008 года;

·          доказательство того, что рыночные механизмы нередко оказываются более эффективными, нежели деятельность государства, на примере Великой Депрессии.

Для раскрытия этих аспектов в своей работе я использовала труды экономистов, придерживающихся различных взглядов на экономическую теорию. Так, я полагалась на идеи американского ученого, лауреата Нобелевской премии по экономике, приверженца либерализма М. Фридмана. Также в мою работу вошли идеи американского экономиста М. Ротбарда, который является представителем анархо-капиталистического направления в либертарианстве. Кроме того, я включила в свое исследование критику капитализма, изложенную сторонником социалистических взглядов профессора А.В. Бузгалина. Помимо этого, мной использовались работы Л. Рида, Т. Палмера, Р. Нозика, Р. Капелюшникова и других.

По моему мнению, разноплановая критика и несхожие взгляды на проблему дают возможность понять ее как можно глубже, поэтому в данной работе рыночная экономика подвергается всестороннему анализу.

2. Основная часть

 

2.1 Рыночная экономика

 

2.1.1 Определение рыночной экономики и условий ее функционирования

В самом общем смысле рынок понимается нами как «способ взаимодействия производителей и потребителей, основанный на децентрализованном, безличностном механизме ценовых сигналов».[1] Безусловно, данное определение нуждается в уточнении и дополнении. Таким образом, сторонник свободного рынка, лауреат Нобелевской премии по экономике Милтон Фридман пишет следующее: «Чудесное свойство рынка заключается именно в том, что хаос кричащих друг на друга людей, подающих друг другу знаки путем загадочных жестов, мечущихся по торговому залу Чикагской товарной биржи, каким-то мистическим образом связан с тем, что в магазине на углу всегда есть хлеб, в пекарне всегда есть достаточное количество муки, а мукомольная фабрика всегда получает достаточно зерна. Чудесным является способ, посредством которого рынок координирует действия миллионов людей, причем делает это без их личного знакомства, только посредством цен. Люди остаются полностью свободными, им нет нужды ни участвовать в коррупции, платя взятки и иным образом «оказывая влияние», ни прибегать к политическим мерам».[2] То есть, другими словами, одной из основных характеристик рыночной экономики является ее саморегуляция посредством контактов между людьми с целью совершения сделок.

При этом обязательным условием для существования рынка является определение и разграничение прав собственности.

Безусловно, любому человеку, каким бы то ни было образом знакомому с экономической теорией, представляется очевидной невозможность функционирования рынка при отсутствии четко определенных прав собственности. Однако само понятие «права собственности» нередко предстает размытым и нуждается в более глубоком осмыслении.

«Среди множества существующих определений прав собственности, наверное, два выражают их смысл точнее всего. С точки зрения выполняемой социальной функции права собственности предстают как определенные «правила игры», регулирующие взаимоотношения между людьми по поводу редких ресурсов, а с точки зрения их внутреннего содержания — как «пучки правомочий», которыми располагают отдельные агенты».[3]

Не менее важно понимать ценность существования частной собственности и в аспекте экономической эффективности.

«Полный» набор прав частной собственности обладает важными информационными и мотивационными преимуществами. Он побуждает экономических агентов сообщать через сигналы рыночных цен истинную информацию о своих производственных возможностях и потребительских предпочтениях. Он подталкивает их к принятию наиболее эффективных решений, повышающих благосостояние всего общества. Эти преимущества обеспечиваются такими его свойствами, как исключительность, отчуждаемость, дробимость и стабильность. Им в теории прав собственности придается первостепенное значение».

Философ Р.Нозик назвал следующие преимущества системы частной собственности: «1) она повышает благосостояние общества, отдавая ресурсы в руки тех, кто может распорядиться ими лучше других; 2) она поощряет экспериментирование и нововведения, потому что когда ресурс принадлежит одному человеку, ему не нужно убеждать других или какие-то государственные органы в ценности своей новой идеи; 3) она способствует эффективному распределению риска, поскольку вероятные издержки, связанные с той или иной деятельностью, падают на тех, кто непосредственно ею занимаются, и поэтому они оказываются заинтересованы в том, чтобы специализироваться и становиться экспертами в оценке рисков именно этого типа; 4) она защищает интересы будущих поколений, побуждая некоторых агентов переключать ресурсы от текущего потребления на достижение долговременных целей, лежащих нередко за горизонтом их собственного существования; 5) она защищает наиболее презираемые категории населения благодаря тому, что на рынке труда возникает конкуренция среди множества частных работодателей».[4]

2.1.2 Политическая и экономическая свобода

C точки зрения теории, рыночная экономика представляется весьма эффективной и привлекательной. Однако, как любая экономическая модель, модель свободного рынка обладает и достоинствами, и недостатками, а также определенным набором проблем и противоречий.

Например, при изучении данной темы неизбежно встает вопрос разграничения экономической и политической свободы. Как писал Милтон Фридман: «…между экономикой и политикой существует тесная взаимосвязь, <…> возможны лишь определенные комбинации политического и экономического устройства общества и <…>, в частности, социалистическое общество не может одновременно быть демократическим (в том смысле, что оно не может гарантировать личных свобод)».[5] И далее: «Экономическая организация, непосредственно обеспечивающая экономическую свободу, а именно капитализм свободной конкуренции, способствует и развитию политической свободы, ибо отделяет экономическую власть от политической и, таким образом, превращает первую в противовес второй».[6]

Кроме того, важно помнить, что государство – это политическая форма организации общества, основанная на публичной власти, централизованном управлении обществом и монополии на применение силы принуждения.[7] Рынок, тем временем, «это результат действий всех членов общества. Люди имеют возможность тратить деньги на что угодно и принимать любые решения относительно себя и своей собственности. Им не приходится сражаться с неким существом по имени «рынок» или пытаться его убедить, чтобы получить возможность действовать»[8], чего нельзя с уверенностью сказать о государстве.

2.1.3 Государственное вмешательство в экономику

Естественно, этот вопрос напрямую взаимосвязан и с вопросом о величине государственного регулирования экономики при «капитализме свободной конкуренции», что становится камнем преткновения для множества экономистов уже долгие годы. Существуют две крайности, имеющие место в экономической теории: полное отсутствие какого бы то ни было контроля с чьей либо стороны и, напротив, наличие некоего органа, решающего все экономические вопросы и распределяющего абсолютно все ресурсы по своему усмотрению, справедливо и эффективно. Однако, очевидно, что и первое, и второе представляется абсурдным, так как исторические примеры доказали: ни анархия, ни централизованное руководство, сопровождаемое принуждением, не способны обеспечить благосостояние общества и обречены на провал. Хотя рынок скорее представляется более эффективным, чем планирование, по той причине, что первый «резко сужает круг вопросов, которые нужно решать политическими средствами, и таким образом сводит к минимуму необходимость непосредственного государственного участия в игре.»[9]

Важно определить, какую все-таки роль необходимо отвести государству в свободном обществе. Так Милтон Фридман приходит к следующим выводам: «Государство, которое поддерживает законопорядок, определяет права собственности, служит нам средством модификации прав собственности и других правил экономической игры, выносит третейские решения по поводу разных толкований этих правил, обеспечивает соблюдение контрактов, благоприятствует конкуренции, обеспечивает кредитно-денежную систему, противодействует техническим монополиям и преодолевает «внешние эффекты» (достаточно важные, по общему мнению, для того, чтобы оправдать государственное вмешательство), выступает в качестве дополнительной силы по отношению к частной благотворительности и семье в деле защиты недееспособных (будь то умалишенные или дети) — такое государство, несомненно, выполняет важные функции. Последовательный либерал не является анархистом».[10]

Существует также и более резкое мнение по этому вопросу. Например, американский представитель австрийской школы в экономической теории и сторонник либертарианства Мюррей Ротбард заявлял следующее: «Любопытно, что люди склонны воспринимать государство как организацию почти божественную, бескорыстную, как Санта-Клаус. Но политики и государственные чиновники подбираются не по способностям и не по дару бескорыстной любви; государство предназначено для принуждения и демагогического привлечения избирателей. Если люди во многих случаях и не знают своих истинных интересов, у них есть возможность обратиться за руководством к частным экспертам. Глупо утверждать, что безличный государственный аппарат, умеющий лишь применять силу, способен в большей степени служить их интересам».[11]

 

2.1.4 Монополизм при рыночной экономической системе

Кроме того, рыночная экономика нередко подвергается критике и с других позиций.

К примеру, довольно популярным аргументом против рынка часто выступает то, что он ведет к монополизму. Утверждается, что рынку присуща склонность к концентрации, так как мелкие фирмы вытесняются более крупными компаниями, которые, в свою очередь, заботятся только о максимизации собственной прибыли. В итоге, это может привести к захвату всего производства и торговли несколькими большими фирмами, ущемляющими интересы потребителей. Избежать этого можно, прибегнув к защите государства, которое будет контролировать возникновение монополий, предположим, с помощью патентов на монопольную деятельность.

Однако здесь рождается следующее противоречие: обеспечение монопольными правами некоторых экономических субъектов с установлением барьеров на вход для других не согласуется с концепцией свободной конкуренции, следовательно, ущемляет права как потребителей, так и производителей. С другой стороны, предоставление патентов является проявлением защиты прав собственности государством, что вполне сообразуется с первостепенными предпосылками теории свободного рынка. Тем самым, ответ на вопрос об эффективности государственного контроля монополий перестает быть очевидным.

Отсутствие барьеров для входа на рынок и свобода выбора продавца являются благоприятными для покупателей, потому что лишают фирмы возможности получать завышенную прибыль. В отрасли, где прибыли особенно высоки, приходит все больше конкурентов, стремящихся получить свою часть дохода. Данный факт, по мнению большого числа экономистов, вообще должен опровергать склонность рыночной экономики к монополизации. То есть, другими словами, на практике при свободном рынке монополии могут и не возникать.

При этом государственное регулирование неизбежно приведет к появлению реальных, наделенных уникальным правом на производство каких-либо благ монополий, что негативно скажется и на положении потребителей, и на развитии производительных сил.

Популярным доводом против тезиса о порождении рынком монополий служит и то, что будь это так, не прибегало бы так много людей к помощи государства для получения монопольных прав с целью навредить конкурентам и эксплуатировать потребителей. Ведь само государство как структура стремится к монополизму (применение силы на ограниченной территории), поэтому вряд ли можно полагать, что оно может создавать более благоприятные условия для конкуренции, чем свободный рынок.[12]

2.1.5 Проблема внешних эффектов

Спорным вопросом в экономической теории выступает наличие внешних эффектов, которое, по мнению некоторых экономистов, ведет к неэффективности рыночной экономики, и даже к неспособности ее функционирования. Данное утверждение аргументируется тем, что рынок может действовать, лишь если последствия каких-либо действий ощущаются только теми, кто их совершил. То есть возникнет недостаток благ, если люди будут пользоваться ими, не участвуя при этом в процессе производства. Также при производстве ущерб от него может быть не учтен, тогда некоторые экономические субъекты будут нести издержки, а другие тем временем получат преимущества за чужой счет.

Как правило, положительные экстерналии не вызывают у людей сомнений по поводу необходимости вмешательства государства. Так, например, ландшафтный дизайн, архитектура и другая деятельность создает положительный внешний эффект, ведь тем, кто не участвовал в созидании, все равно приятно смотреть на ухоженные сады и красивые дома. Однако, очевидно, что вмешательство государства здесь не требуется, так как выгода от той деятельности, которой занимается индивид, достаточна, чтобы побудить его к продолжению этих занятий.

Более неоднозначным предстает явление негативных экстерналий. Чаще всего в качестве примера приводится загрязнение окружающей среды. Так, производитель скорей всего будет перекладывать издержки на других людей, не дававших согласия участвовать в процессе данного производства, сбрасывая химикаты в реку или загрязняя воздух, увеличивая тем самым свою прибыль. То есть, при возникновении данного отрицательного внешнего эффекта «человек, загрязняющий источник водоснабжения, по сути дела заставляет других обменивать чистую воду на грязную».[13]

Однако данная проблема скорее связана не с несостоятельностью рынка, а с тем, что рынок основан на частной собственности, и не может функционировать, если права собственности не определены. Иными словами, в возникновении негативных экстерналий виноват не сбой в работе рынка, а несостоятельность государства в определении и защите прав собственности. Если бы люди, страдающие, например, от загрязнения окружающей среды, могли бы отстоять свои права на чистый воздух, им бы удалось заставить производителя прекратить наносить ущерб. Кроме того, они смогли бы оценить, каким наиболее выгодным для обеих сторон способом можно было это осуществить.

Следовательно, именно свободный рынок дает возможность людям рассчитать возможные издержки и оценит последствия своих действий. Обязанностью же государства при этом становится не преодоление внешних эффектов, а разграничение прав собственности.[14]

Милтон Фридман придерживался такой позиции в данном вопросе: «Внешние эффекты мешают добровольному взаимообмену, потому что очень сложно установить факт и измерить степень их воздействия на третьих лиц. Но с этой же сложностью сопряжена и деятельность государства. Трудно установить, когда внешние эффекты достаточно велики, чтобы оправдать издержки, связанные с их преодолением, и еще труднее распределить эти издержки надлежащим образом. В результате, когда государство делает что-то для преодоления внешних эффектов, оно отчасти создает дополнительный набор внешних эффектов тем, что не взыскивает с индивидов, сколько положено, и не компенсирует надлежащим образом их затрат. Какие эффекты серьезнее: исходные или новые,— зависит в каждом отдельном случае от конкретных обстоятельств, и ответить на этот вопрос можно лишь в самых общих чертах. Далее, использование государства для преодоления внешних эффектов само по себе имеет весьма важный внешний эффект, не имеющий отношения к конкретному поводу, вызвавшему соответствующие административные действия. Каждый акт государственного вмешательства имеет своим непосредственным результатом сужение области индивидуальной свободы…»[15]

2.1.6 Наличие неравенства при свободном рынке

Довольно популярным доводом против рыночной экономики со стороны приверженцев социалистической и эгалитаристской идеологии является утверждение, что рынок порождает неравенство. Считается, что людям присуща различная способность удовлетворять желания потребителей, из-за чего, действуя на свободном рынке, они получают неравный доход от производства тех или иных товаров и услуг. Следовательно, нужно стремиться к социализму, которое создает общество равенства.

Однако, в первую очередь, необходимо отметить различие между понятиями собственности и богатства: рыночные процессы перераспределяют богатство, политические же – собственность. При этом согласно правилам свободного рынка, принудительное перераспределение собственности является неприемлемым. Напротив, перераспределение богатства, создаваемое рыночными механизмами, рождает у экономических субъектов стимулы для повышения его стоимости. Из вышесказанного можно сделать вывод, что распоряжение собственностью без согласия ее владельца ослабляет права собственности, которые являются основой работы рынка, и это ведет к сокращению богатства.[16]

Достаточно интересной предстает позиция по данному вопросу, изложенная М. Ротбардом в его книге «Власть и рынок: государство и экономика»: «Доход никогда и никак не может быть сделан равным. Доход, разумеется, нужно учитывать не в денежном, а в реальном выражении, в противном случае ни о каком действительном равенстве и речи быть не может. А равенство реальных доходов недостижимо. Каким образом жители Нью-Йорка и Индии могли бы одинаково наслаждаться линией горизонта? Каким образом житель Нью-Йорка может, подобно индусам, наслаждаться купанием в Ганге? Каждый человек живет в своем собственном пространстве, и реальный доход каждого непременно отличается по составу, качеству и разнообразию благ. У нас нет возможности соединить разнотипные блага, чтобы измерить некий «уровень» дохода, так что само стремление к этому ускользающему от измерения показателю совершенно бессмысленно. Следует признать тот факт, что равенство недостижимо, поскольку для человека эта цель концептуально нереализуема — мы все разные и каждый живет в собственном пространстве. Но если равенство является целью абсурдной (а в силу этого иррациональной), то и любая попытка приблизиться к равенству также абсурдна. Если цель бессмысленна, то и попытка ее достичь бессмысленна.

Многие полагают, что, хотя идеал равенства доходов абсурден, его можно заменить идеалом равенства возможностей. Но эта концепция столь же бессмысленна. Каким образом можно «уравнять» возможности жителей Индии и Нью-Йорка проплыть вокруг Манхэттена или переплыть Ганг? Каждый занимает свое место в этом мире, и это не допускает никакого выравнивания «возможностей».[17]

В подтверждение вышеупомянутых доводов можно привести некоторые статистические данные: «По данным доклада «Экономическая свобода в мире» (Economic Freedom of the World), степень либерализации рынка слабо отражается на неравенстве доходов (во всех странах мира, разделенных на четыре категории по 25% — от самых несвободных до самых свободных, доля совокупного дохода, получаемого беднейшими десятью процентами населения, варьируется от 2,2% до 2,5%), однако от нее напрямую зависит уровень доходов этих беднейших десяти процентов (по тем же четырем категориям — от самых несвободных до самых свободных в экономическом отношении государств — данный уровень составляет в среднем соответственно 826, 1186, 2322, и 6519 долларов). Таким образом, опора на рынок не слишком влияет на распределение доходов, но явно способствует повышению доходов бедняков, так что многие из них, вероятно, проголосуют за рынок».[18]

2.1.7 Бедность и благотворительность

С вопросом о неравенстве тесно сопряжен также и вопрос о бедности и благотворительности. Приверженцы социалистических теорий нередко обвиняют свободный рынок в том, что недостаточное внимание уделяется уязвимым категориям населения, слабые неспособны достичь каких-либо успехов в данной экономической системе, бедные становятся еще беднее, а богатые все больше обогащаются за их счет.

Постановка этой проблемы ясно изложена в «Капитализме и свободе» М. Фридмана: «Одним из средств борьбы с бедностью (и со многих точек зрения наиболее оптимальным) является частная благотворительность. Небезынтересно, что в период расцвета свободного предпринимательства в Англии и в Соединенных Штатах в середине и в конце XIX века были чрезвычайно широко распространены частные филантропические организации и учреждения. Одной из самых больших издержек расширения деятельности государства в сфере благотворительности явился упадок частной филантропической деятельности.

Могут возразить, что частной благотворительности недостаточно, поскольку польза от нее распространяется не на жертвователей, а на других людей — опять-таки внешний эффект. Бедность меня огорчает, ликвидация бедности приносит пользу и мне. Однако я в равной степени получаю пользу вне зависимости от того, кто платит за борьбу с ней — я сам или кто-то другой. Иными словами, все мы, возможно, хотели бы способствовать борьбе с бедностью при условии, что и все остальные поступят так же. Без подобной гарантии мы, наверное, не захотели бы внести ту же самую сумму. В маленьких общинах для осуществления этого условия за счет частной благотворительности может быть достаточно давления общественного мнения. В крупных имперсональных общинах, которые все в большей степени начинают доминировать в нашем обществе, добиться этого с помощью одного только общественного мнения значительно труднее».[19] М. Фридман оценивает эффективность деятельности государства по борьбе с бедностью и говорит о необходимости «установления некоего минимального гарантированного уровня жизни каждого члена общества». Возникают два вопроса: каков этот минимум и как это осуществить? Далее автор предлагает установить минимальный уровень жизни как некоторую сумму налогов, а затем создать программу помощи бедным. При этом такая программа должна быть рассчитана на помощь людям как таковым, а не членам определенных групп, а также она должна, действуя через рыночные механизмы, не мешать функционированию рынка. Затем М. Фридман приводит идею введения «негативного подоходного налога», но ее рассмотрение не имеет отношение к исследуемой теме, она скорее касается проблем социальной сферы в современном обществе.[20]

Логически завершенное и объективное опровержение приведенного обвинения на счет явления бедности имеет место в книге «Власть и рынок: государство и экономика»: «Часто раздаются жалобы на то, что свободный рынок не гарантирует ликвидации нищеты, что он «дает людям свободу умирать с голода» и что следует быть «добросердечным» и творить «милостыню», для чего не грех собрать средства для пособий бедным и неблагополучным за счет налогов на большую часть населения.

Во-первых, аргумент на счет «свободы умирать с голода» путает «войну с природой», в которой мы все участвуем, с проблемой свободы от вмешательства со стороны других. Природа нашей жизни такова, что, если мы не будем бороться за покорение природы, у каждого будет «свобода умереть с голоду». Но «свобода» — это всегда отсутствие вмешательства со стороны других, проблема межличностных отношений.

Во-вторых, не должно быть неясности в вопросе о том, что именно система добровольного обмена и свободного капитализма привела к грандиозному росту уровня жизни. Капиталистическое производство — это единственный способ ликвидации бедности. Как уже подчеркивалось выше, главное — это производство, и только свобода открывает людям возможности вести производство лучшим и наиболее эффективным образом.<…>

Ссылка на якобы благотворительные свойства государства попросту смехотворна. Прежде всего, вряд ли можно назвать «благотворительностью» изъятие средств у одних и передачу их другим. В сущности, это прямая противоположность благотворительности, которая по определению является актом добровольного милосердия. Налоговая конфискация может только убить желание заниматься благотворительностью, поскольку состоятельные слои ворчат, что нет никакого смысла в благотворительности после того, как государство взяло эту задачу на себя.<…>

Сама возможность оказывать благотворительность стимулирует производительные усилия способных членов общества. Принудительная «благотворительность», напротив, является тяжким бременем для производства. В долгосрочной перспективе величайшей «благотворительностью» является не то, что нам известно под этим именем, а простое «эгоистическое» вложение капитала и совершенствование технологий. Бедность удалось победить благодаря предприимчивости и капиталовложениям наших предков, которые большей частью воодушевлялись чисто «эгоистическими» мотивами. Это иллюстрация фундаментальной истины, сформулированной Адамом Смитом, что обычно мы бываем в наибольшей степени полезны для других тем, что мы делаем для самих себя. <…>

Более того, Мизес указывает, что свободная рыночная торговля, которую государственники всегда проклинали как механизм безличный и «бесчувственный», есть именно тот способ взаимодействия людей, который позволяет избежать им любой зависимости и унижения».[21]

2.1.8 Принцип «выживает сильнейший». Присущ ли он рыночной экономике?

Одним из аспектов критики рыночной экономики выступает следующее: законом рынка является естественный отбор, называемый также «законом джунглей». Неспособных организовать производство, соответствующее стандартам рынка, истребляют более сильные конкуренты.

Однако стоит отметить, что рыночная конкуренция отличается от «закона джунглей», где животные поедают друг друга, и вопрос стоит о выживании конкретного индивида. В условиях рыночной экономики отстаиваются права на существование форм социального взаимодействия и права экономических субъектов работать друг с другом. Иными словами, «рыночная конкуренция – не борьба за существование, а борьба за сотрудничество».[22]

Было бы уместно процитировать здесь М. Ротберга, который пишет: «В действительности свободный рынок является полной противоположностью «джунглям». Для джунглей характерна война всех против всех. Выиграть можно только за счет другого, только захватив его собственность. Когда уровень жизни невысок, это настоящая борьба за выживание, в которой сильный крушит слабого. На свободном рынке, напротив, можно получить выгоду только за счет услуг другому, хотя желающие всегда могут вернуться к примитивной самодостаточности. Именно благодаря мирному сотрудничеству все участники рынка получают выгоду от углубляющегося разделения труда и капиталовложений. Заявить, что рынок и джунгли равно подчинены закону «выживания самых приспособленных», можно только игнорируя фундаментальный вопрос: приспособленных к чему? В джунглях важна грубая физическая сила, на рынке — способность служить обществу. Джунгли — это царство жестокости, где одни пожирают других и все живут на грани голода; рынок — это сфера мирного производства, где каждый одновременно служит себе и другим и живет бесконечно более обеспеченной жизнью. На рынке милосердный может заняться благотворительностью, тогда как в джунглях такая роскошь никому не доступна».

2.1.9 «Рынок не является коровой, которую можно доить. Он не является также панацеей от всех мыслимых болезней»[23]

При всех достоинствах «капитализма свободной конкуренции» и плюсах, которые может дать свободный рынок, нельзя слепо полагаться только на действие рыночных механизмов и придерживаться мнения, что необходимо ослабить государство, как совершенно некомпетентную и бесполезную структуру. Глупо также верить заблуждению, что государство представляет собой прямую противоположность рынку. Безусловно, они не должны противостоять друг другу, напротив, их цель - стремление к взаимодействию.

Важно осознавать главную проблему многих стран: она заключается не в том, что государство стремится делать слишком многое, но в том, что оно делает слишком мало.

Из приведенных выше аргументов становится ясно, что, во-первых, государству не следует совершать аморальных противоправных поступков (геноцид, захват земель, развязывание войны, выделение привилегированных групп граждан). Во-вторых, ему не следует участвовать в действиях, которые могут беспрепятственно осуществляться на рынке путем добровольного взаимодействия экономических субъектов (производство автомобилей, почтовая служба, ресторанный бизнес и так далее). «Но, прекратив заниматься тем, чего им делать не следует, государства должны одновременно начать делать то, что реально укрепит справедливость и создаст основу для решения проблем за счет добровольного взаимодействия». Ведь на практике выходит, что государство, принимая участие в той деятельности, где его вмешательство не требуется, сокращает свои возможности для выполнения по-настоящему важных функций. Например, в бедные государства не способны обеспечить четкие границы прав собственности и защиту от посягательств, а правовые системы неэффективны и бездейственны.

Однако заметим, что «Государство не должно быть слабым: его полномочия должны быть четко определены юридически, но ограничены. Слабое государство и ограниченное государство — не одно и то же. Слабое государство с неограниченными полномочиями может представлять крайнюю опасность, поскольку оно делает то, чего делать не должно, но не имеет достаточной власти, чтобы гарантировать соблюдение прав собственности, неприкосновенность жизни и т.п., что является необходимым условием демократии и свободного рыночного обмена».

В то же время, нельзя закрывать глаза на то, что институт частной собственности и конкурентный обмен как обезличенные рыночные механизмы не способны сами по себе решить все проблемы. Хорошим подтверждением этих слов может послужить пример с глобальным потеплением. Это проблема мирового масштаба, представляющая серьезную опасность для всех ныне живущих людей. При ее решении скоординированные действия объединившихся государств могут оказаться единственно верным средством для того, чтобы не допустить катастрофу. Однако не стоит совсем умалять роль рынка в этом процессе. Например, торговля правами на выброс вредных веществ, провоцирующих «парниковый эффект» на Земле, вполне может способствовать решению данной проблемы. «Главное, что необходимо учесть: если мы решили, что какой-то инструмент не подходит для решения всех мыслимых проблем, это не означает, что он не годится для решения некоторых – и даже многих – из них. <…> Рынок не способен решить все проблемы, с которыми может столкнуться человечество, но он может способствовать и способствует свободе и процветанию, а это тоже многое значит».[24]

2.1.10 Критика рыночной экономики

Как уже было сказано, рыночная экономика представляет собой определенный вид взаимодействия контрагентов с помощью механизма свободного ценообразования, когда сделки могут совершаться при отсутствии непосредственных контактов между производителями и потребителями товаров и услуг. Другими словами, рыночная экономика – это некая идеализированная теоретическая концепция, обеспечивающая эффективное распределение ресурсов и, как следствие, благосостояние общества.

По этой причине критика данной концепции как таковой представляется неразумной и бессмысленной, потому что, с позиций теории, она не несет в себе каких-либо принципиальных недостатков и противоречий. Даже, напротив, идея «свободной частнопредпринимательской рыночной экономики» или «капитализма свободной конкуренции»[25] рациональна и со всех сторон положительна. Хотя бы потому, что «безличный рынок отделяет экономическую деятельность от политических взглядов и ограждает людей от дискриминации в их экономической деятельности по причинам, не имеющим никакого отношения к их производительности, вне зависимости от, того связаны ли эти причины с их взглядами или с их цветом кожи».[26] Разумеется, это не единственной довод в пользу рыночной экономики, но подходящее доказательство того, что приверженцы данной теории преследуют благие цели.

Распространенным обвинением является следующее: недостаточно внимания уделяется социальным аспектам и нравственному состоянию общества, а также духовному развитию людей. Однако сторонники рыночной экономики придерживаются позиции, что, напротив, рынок способствует улучшению этих факторов, так как он основан на добровольном взаимодействии. Из чего можно сделать вывод: при «капитализме свободной конкуренции» общество избегает множества конфликтов и столкновений, а это ведет к преобладанию здоровой и мирной атмосферы. Здесь уместно было бы процитировать М. Ротбарда: «развивающаяся рыночная экономика все в большей степени удовлетворяет потребности человека в покупных [exchangeable] благах. Вследствие этого предельная полезность рыночных благ со временем падает, тогда как предельная полезность того, что нельзя купить за деньги, растет. Короче говоря, чем полнее удовлетворяется спрос на «покупные» блага, тем выше для человека ценность того, что «не продается». Прогресс капитализма ведет не к распространению «материализма», а совсем наоборот».[27]

Критика свободного рынка обычно направлена не на саму концепцию, а на те результаты, которые влечет за собой рыночная экономика как система. Например, часто обсуждается проблема монополизации, внешних эффектов, социального неравенства и другие. Однако эти вопросы уже обсуждались в данной главе, поэтому возвращаться к ним не имеет смысла. Все доводы «за» и «против» изложены выше.

Тем не менее, для расширения анализа, можно обратиться к той критике, которую приводит А.В.Бузгалин. Стоит оговориться, что это критика не рыночной экономической системы, а капитализма. Подход к исследованию данного вопроса у А.В.Бузгалина очень фундаментальный, но можно привести некоторые его мнения, не слишком углубляясь в исследование марксизма.

Так, к примеру, А.В.Бузгалин в своей книге «Социализм XXI» поднимает следующий вопрос «Что можно сказать от технической основе производства, составляющей предпосылку перехода к социализму?» затем он пишет: «В классическом марксизме были нащупаны определенные теоретические критерии, определяющие своего рода список требований к новой технической основе производства, призванной обеспечить разрешение противоречий, свойственные капитализму и экономической общественной формации в целом».[28] Далее описываются упомянутые требования, и одним из них является следующее: «…новая техническая основа производства должна обеспечивать прекращение борьбы за индивидуальное существование. В современных условиях это означает не только достаток средств существования, но одновременно и приемлемое состояние окружающей среды. Разумеется, такой переход невозможен до тех пор, пока целью производства остается накопление вещного богатства, и, более того искусственное раздувание стремления к потреблению в погоне за расширением рынка сбыта. Соответственно, предполагается такое изменение характера человеческой деятельности, которое приводит к превращению не вещного богатства, а самой деятельности в первую жизненную потребность…»[29] То есть капитализм критикуется за эгоистические стремления индивидов, за страсть к накоплению вещного богатства и чрезмерному потреблению, а также за пренебрежительное отношение к состоянию окружающей среды.

Далее автор делает еще одно критическое заявление: «Другая сторона вопроса о материально-технических предпосылках социализма – это их негативное определение. Известно высказывание Маркса о том, что ни один общественный строй не погибнет раньше, чем исчерпает все возможности для прогрессивного развития производительных сил. Признаки такого исчерпания возможностей современного капитализма, несомненно, налицо <…> войны, экологический кризис, перепотребление, культурная деградация и т.д. и т.п. …»[30] Однако, по моему мнению, приведенная цитата не нуждается в комментариях, так как они уже не один раз были даны.

2.1.11 Кризисы

Несомненно, одним из ключевых вопросов в теории свободного рынка является возникновение кризисов и пути борьбы с ними.

Довольно распространенной позицией на этот счет является следующая: «Рынок <…> представляет собой хорошо отлаженный, несмотря на свой спонтанный характер, механизм, способный решать основные экономические задачи, стоящие перед обществом. Однако так бывает не всегда и не во всех случаях. Как известно, существуют экономические проблемы, которые принято называть фиаско (провалы, несостоятельность) рынка. Это такие ситуации, когда рыночный (ценовой) механизм не может эффективно распределять ресурсы. <…> В таких ситуациях возможно и необходимо использование механизма государственного регулирования. В связи с этим основными сферами деятельности государства являются следующие: производство общественных благ, минимизация отрицательных и поощрение положительных экстерналий, пресечение асимметрии информации, защита конкуренции, сглаживание макроэкономических колебаний, политика поддержания доходов. <…> Во всех указанных случаях государство способствует минимизации трансакционных издержек, с которыми связано действие рыночного механизма».[31]

Однако многие экономисты вполне могут не согласиться с таким взглядом на проблему. Как уже говорилось, вопрос эффективности вмешательства в экономику является спорным.

Так, существует мнение, что для рынка характерен механизм самонастройки, который действует вполне эффективно. Например, если имеет место перепроизводство благ, происходит корректировка цен, что влечет за собой не спад, а повышение благосостояния. Или если какая-либо отрасль активно развивается (так, что рынок не может обеспечивать ее прибыльность), благодаря саморегуляции происходит перенацеливание ресурсов в другие отрасли.

Что касается тех ситуаций, «когда рыночный механизм не может эффективно распределять ресурсы», то можно привести следующий довод (на примере безработицы): «тем не менее, длительные периоды высокой безработицы во всех отраслях возможны — в том случае, когда государство искажает процесс ценообразования неразумными манипуляциями с финансовой системой: субсидированием тех секторов, где производство должно было бы упасть, и контролем над зарплатами и ценами, препятствующим самонастройке рынка, что лишь оттягивает преодоление высокой безработицы».[32]

Можно сказать, что рынку свойственны провалы, но при этом он сам способен их преодолеть. А при вмешательстве государства рецессия может затянуться на более долгий срок и превратиться в глобальный кризис. В такой ситуации рыночные механизмы будут пытаться скорректировать политические ошибки правительств (неудачная монетарная политика и другое). Однако этот процесс имеет все шансы оказаться куда более долгим и много менее безболезненным, чем при отсутствии государственного контроля.[33]

Прекрасным историческим примером для вышеприведенных аргументов служит глобальный кризис, разразившийся в 30ые годы XX века и именующийся Великой Депрессией. Его подробное исследование будет приведено в следующей главе.

 

2.2 Великая депрессия

 

2.2.1 Типичный взгляд на причины и последствия Великой депрессии

Наиболее часто встречающимся в экономической литературе примером некомпетентности рынка являются события 1929 – 1941 годов, произошедшие в экономике США. Это был период экономического кризиса, достигшего мировых масштабов. Сам же термин «Великая депрессия», как правило, применяется непосредственно к экономике США.

Типичный взгляд на причины и последствия разразившейся катастрофы следующий: толчком к ней послужил крах фондовой биржи 28 октября 1929 года. Затем из-за перепроизводства товаров, недостатка денежной массы, чрезмерно быстрого роста населения, «мыльных пузырей» на фондовом рынке и «инвестиционного бума» экономика попала в затяжное пике, что повлекло за собой резкий спад потребительского спроса, провал на рынке недвижимости, огромное количество банкротств и головокружительный рост безработицы.

Однако затем президент Рузвельт выдвинул ряд регулятивных мер, названный «новым курсом Рузвельта». В соответствии с данной программой предусматривалось вмешательство государства во все сферы жизни общества.

Государство регулировало производство, отношения между предпринимателями, рынок труда, налоговую и кредитно-денежную систему. Целью было восстановление покупательной способности населения и стимулирование совокупного спроса.

Первоочередной задачей государства также представлялось восстановление банковского сектора. В 1933 году функционирование банков было остановлено, а в последствии их количество было сокращено на 15%, объем активов банков возрос на 37%.

Важной мерой по преодолению Великой депрессии была организация общественных работ, организованной Управлением общественных работ (CWA) и Управлением развития общественных работ (PWA). Это создало дополнительный спрос на рабочую силу в размере более 3 млн. человек. Работы были направлены на строительство инфраструктуры и освоение территорий.

«Таким образом, меры предпринятые для выхода из депрессии 1929-1933 годов оказались действенными, и американская экономика стала оправляться, а начавшаяся Вторая мировая война стала толчком к бурному развитию экономической мощи Америки».[34]

Десятилетиями в исторических трудах господствовало мнение о том, что к кризису привел свободный рынок, а Рузвельт спас страну благодаря политике «нового курса», однако сегодня все больше ученых приходит к обратным выводам.

 

2.2.2 Взгляд М. Фридмана на причины и последствия Великой депрессии.

Например, лауреат Нобелевской премии по экономике М. Фридман имеет свой взгляд на причины Великой депрессии, который он излагает в книге «Капитализм и свобода».

Он пишет, что «Создание Федеральной резервной системы стало наиболее значительным изменением в американских кредитно-денежный институтах <…> Впервые <…> был учрежден отдельный официальный орган, наделенный предусмотренной законом ответственностью за состояние денежных дел и теоретически имеющий достаточную власть, чтобы обеспечить денежную стабильность или по крайней мере предотвратить явную нестабильность».[35]

Затем автор предлагает сравнить два периода: с конца Гражданской войны и до 1914 года и с 1914 года до момента, когда писалась книга. Сравнение этих периодов необходимо для того, чтобы оценить происходящее до и после создания ФРС.

М. Фридман делает вывод: «Внимательно изучив исторические данные, я лично пришел к убеждению, что различия в уровне экономической стабильности, выявленные этим поверхностным сравнением, в действительности объясняются различиями между кредитно-денежными учреждениями. Эти данные убедили меня, что рост цен во время и сразу после Первой мировой войны по крайней мере на треть объясняется созданием Федеральной резервной системы, что он бы не произошел, если бы продолжала действовать старая банковская система, что масштабы каждого спада экономической активности (1920–1921,1929–1933 и 1937–1938 годы) явились прямым результатом определенных действий (или бездействия) резервного органа и не имели бы места при прежних денежных и банковских порядках. В эти и другие моменты вполне могла бы снижаться экономическая активность, но маловероятно, чтобы это привело к такому резкому снижению экономической активности».[36]

Затем М. Фридман подвергает анализу действия ФРС и ситуацию в экономике в течение 1929 – 1933 годов.

Крах фондовой биржи в октябре 1929 года, прекративший тенденцию роста котировок, по мнению автора, не является ни началом, ни непосредственной причиной Великой Депрессии, несмотря на его драматический характер.

Пик деловой активности пришелся на середину 1929 года, что отчасти произошло из-за политики ограничения кредита, которую проводила ФРС с целью унять «спекуляцию». Таким образом, фондовая биржа могла повлиять на подготовку спада деловой активности. Ее крах, в свою очередь, подорвал доверие бизнесменов и склонность людей тратить деньги. Как следствие, экономическая активность ослабла. «Однако сами по себе эти обстоятельства не могли привести к резкому спаду экономической активности. Самое большее, на что они были способны, — это несколько продлить ее снижение и сделать его сильнее обычных незначительных спадов, сопровождавших экономическое развитие Америки на всем протяжении нашей истории; но к катастрофе они привести не могли».[37]

Еще в течение года не проявлялось никаких специфических черт и признаков надвигающейся катастрофы. Экономический спад был чуть более сильным, чем обычно, из-за краха фондовой биржи и стесненного кредита, установившегося с середины 1928 года. В сентябре – октябре 1930 года еще не было предпосылок для резкого и продолжительного спада, кризиса ликвидности или потери доверия к банковской системе. Однако уже тогда ФРС проводила нерациональную политику. Она допустила снижение денежной массы почти на 3% с августа 1929 года по октябрь 1930 года. Это было слишком значительное сокращение Тем не менее, данная ошибка все еще не играла решающей роли.

Кардинальное изменение ситуации произошло в ноябре 1930 года. Имела место серия банковских банкротств, которая повлекла за собой «налет вкладчиков». Кульминацией банковской паники стал крах Банка Соединенных Штатов 11 декабря 1930 года.

Волна крахов то стихала, то возобновлялась, вызывая новые серии «налетов» на банки, что негативно сказывалось на объеме бумажной денежной массы. «…Общий запас денег — наличность плюс депозиты — при всяком данном количестве наличности тем выше, чем больше пропорция денег, которую люди хотят держать в виде банковских вкладов. В связи с этим всякая массовая попытка со стороны вкладчиков «получить свои деньги» должна привести к уменьшению общего количества денег — кроме тех случаев, когда имеется какой-то способ создать дополнительную наличность, а банки обладают возможностью как-то ее получить. В противном случае один банк, пытаясь удовлетворить своих клиентов, начнет давить на другие банки: требовать возвращения займов, продавать инвестиции или отзывать свои вклады, — а эти банки, в свою очередь, станут оказывать давление на третьи банки и т.д. Если не прервать этот порочный цикл, он расширяется все больше по мере того, как попытки банков раздобыть наличность понижают стоимость ценных бумаг, делают неплатежеспособными банки, которые в иных условиях крепко стояли бы на ногах, подрывают доверие вкладчиков, и весь цикл начинается заново».[38]

Поэтому ситуация временной приостановки выдачи денег со счетов (из-за возникающей банковской паники) оказывает в какой-то мере оздоровительное воздействие на экономику, так как хотя бы разрывает вышеописанный «порочный круг». Через некоторые время положение стабилизировалось бы, возобновились выплаты наличных по депозитам, и последовало бы экономическое оживление.

Для предотвращения таких ситуаций была создана ФРС. «Ей были вручены полномочия создавать дополнительную наличность, если люди начнут в массовом порядке требовать денег вместо депозитов, и ей дали возможность предоставлять банкам наличность под обеспечение имеющихся у них активов. Предполагалось, что таким образом можно будет всегда предотвратить надвигающуюся панику, что отпадет необходимость временных запретов на выплату денег со счетов и что депрессивных результатов денежных кризисов можно будет теперь полностью избежать».[39]

На практике же ФРС не удалось должным образом воспользоваться своими полномочиями. В период вышеописанных банковских крахов в 1930 году Резервная система ничего не сделала для обеспечения банковской ликвидностью. При этом у нее было достаточно полномочий, чтобы обеспечить банки наличностью, но, как пишет М.Фридман, ей «не хватило решимости» для этих мер.

Затем в 1931 году беспрестанная череда банковских крахов прекратилась, доверие к банкам стало расти, наметился подъем в экономике. Но череда крахов повторилась вновь, снова последовали «налеты вкладчиков», денежная масса сократилась, а ФРС бездействовала. Более того, уменьшился объем кредитов, предоставляемых частным банкам с ее стороны!

Также в сентябре 1931 года Англия отказалась от золотого стандарта, за чем последовала изъятие золота, депонированного в США. Чтобы остановить внешнюю утечку, Резервная система резко подняла учетную ставку. Это остановило утечку золота, но вызвало невероятное число банкротств. «За полгода — с августа 1931 года по январь 1932-го — приблизительно каждый десятый из существовавших тогда банков прекратил операции, а общий объем вкладов в коммерческих банках сократился на 15%».[40]

В 1932 наблюдалось временное изменение курса. Была произведена закупка государственных облигаций на сумму в миллиард долларов. Эта мера замедлила экономический спад, но ненадолго. Вновь случился крах банков, который кончился «банковским праздником» 1933 года (все банка США не работали более недели).

В итоге с июля 1929 года по март 1933 года в США произошло сокращение денежной массы на треть. Если бы этого удалось избежать, то спад экономической активности не стал бы таким продолжительным и глубоким.

Из всех приведенных фактов М. Фридман делает вывод: «Великая депрессия в США не только не была признаком нестабильности, присущей системе частного предпринимательства: она показала, какой вред способны нанести ошибки, сделанные горсткой людей, обладающих широкой властью над кредитно-денежной системой целой страны». И затем добавляет: «Любая система, дающая небольшой группе людей такую большую власть и такие широкие властные полномочия, что совершенные ошибки (простительны они или нет) способны привести к столь далеко идущим последствиям, — это плохая система».[41]

Позиция М. Фридмана по поводу причин экономических кризисов, таких, как Великая Депрессия, обоснована и объективна. Многие экономисты согласятся с ним. Одним из них является Л.Рид, который в своей статье «Великие мифы о Великой депрессии» также дает развернутый анализ ситуации.

2.2.3 Взгляд Л. Рида на причины и последствия Великой депрессии.

Прежде чем начать рассмотрение фактов, Л. Рид упоминает о незаслуженном обвинении рынка как неэффективной системы, которая привела к краху: «…сегодня многие продолжают принимать необоснованную критику рыночного капитализма и поддерживать экономически деструктивную политику властей. <…> Старые мифы не умирают; они воспроизводятся в учебниках по экономике и политологии. Именно там, за редкими исключениями, вы столкнетесь с величайшим, пожалуй, мифом ХХ века: ответственность за Великую депрессию лежит на капитализме и рыночной экономике, и лишь вмешательство государства привело к экономическому оздоровлению Америки. <…> Согласно этому упрощенному подходу Америку сокрушил и затянул в депрессию фондовый рынок, один из столпов капитализма. Президент Герберт Гувер, сторонник принципа laissez-faire, то есть невмешательства государства в экономику, отказывался использовать инструменты государственной власти, и в результате экономическое положение страны ухудшилось. Преемник Гувера Франклин Делано Рузвельт въехал на белом коне государственного вмешательства и направил страну к восстановлению. Вывод, казалось бы, очевиден: доверять капитализму нельзя; государство должно играть активную роль в экономике, чтобы спасти нас от неминуемого упадка».[42] Исследуемая статья посвящена опровержению этого ложного представления.

Затем Л. Рид делит Великую Депрессию на четыре фазы и анализирует их:

1.         Монетарная политика и экономический цикл

2.         Дезинтеграция мировой экономики

3.         Новый курс

4.         Закон Вагнера

Первая фаза объясняет, почему случился крах 1929 года. Автор пишет, что одно из популярных объяснений этого события основано на критике привлечения займов для покупки ценных бумаг. Некоторые исследователи придерживаются мнения, что чересчур активная спекуляция акциями была вызвана использованием слишком большого кредитного плеча. Однако опыт такого использования уже имелся. Кроме того, маржинальные требования (отношение собственных средств к заемным) стали расти, следовательно, заемщики должны были оплачивать большую часть акций наличными. Поэтому данный аргумент не конструктивен.

Следует также рассмотреть аспект манипуляций с денежными и кредитными потоками: «Большинство экономистов-монетаристов <…> отмечают тесную взаимосвязь между денежным потоком и экономической деятельностью. Когда государство производит денежные и кредитные вливания, процентные ставки сперва падают. Компании инвестируют эти «легкие деньги» в новые проекты в сфере производства, и на товарном рынке происходит бум. По мере стабилизации положения издержки на ведение бизнеса растут, процентные ставки корректируются в сторону увеличения, а прибыли снижаются. Таким образом, эффект «легких денег» сходит на нет, а денежные власти, опасаясь ценовой инфляции, замедляют рост предложения денег или вовсе сокращают его».[43] Что касается США, то в 20-ые годы произошло масштабное расширение денежной массы, следствием которого стало падение процентных ставок и бурный рост показателей фондового рынка. Однако не все экономисты соглашаются с этим доводом. Тем не менее, «говоря о политике ФРС, экономисты-рыночники, расходящиеся в оценках масштаба монетарной экспансии ФРС в начале и середине 1920-х годов, единодушны относительно того, что произошло вслед за ней: в конце десятилетия началось резкое сокращение денежной массы, и ответственность за это нес Центральный банк. Действия федеральных властей в ответ на начинавшуюся рецессию лишь привели к ее усугублению».[44]

«В 1928 году Федеральная резервная система уже вовсю повышала процентные ставки и перекрывала денежные потоки. Например, ее учетная ставка <…> повышалась с января 1928 года по август 1929-го четыре раза, с 3,5% до 6%. Центральный банк предпринял дальнейшие дефляционные шаги, продавая государственные ценные бумаги в течение нескольких месяцев после краха фондового рынка. В следующие три года денежное предложение сократилось на 30%».[45]

По мнению множества исследователей, в том числе М. Фридмана и А. Шварц, подобное сокращение денежной массы послужило очень большим препятствием для развития экономической конъюнктуры и подтвердило некомпетентность ФРС.

Можно сказать, что крах фондовой биржи случился не в один момент. Для этого уже существовали предпосылки, в том числе неверная политика центрального банка. А «дальнейшие меры государства превратили рецессию в полномасштабную катастрофу».[46]

Подводя итог анализу первой фазы, Л. Рид пишет: «Крах фондового рынка был лишь отражением, а не непосредственной причиной деструктивной государственной политики, которая, в конечном итоге, спровоцировала Великую депрессию: взлеты и падения рынка происходили почти синхронно с действиями ФРС и Конгресса. А то, что они творили в 1930-е годы, можно смело записать в разряд величайших глупостей мировой истории».[47]

Переходя ко второй фазе (дезинтеграция мировой экономики), Л.Рид начинает с того, что, несмотря на общепринятое заблуждение о коллапсе рынка в 1929 году, основная вина за катастрофу лежит на государстве. Так как саморегулирующиеся рыночные механизмы смогли бы вывести экономику из пике за 2-3 года, а некомпетентная политика властей продлила спад на годы.

Затем автор опровергает миф о президенте Г.Гувере как стороннике рыночной экономики. Отмечаются такие его промахи: излишние расходы и чрезмерное налогообложение, увеличение внутреннего долга, удушение торговли и рост безработицы.

Серьезнейшей ошибкой администрации Г. Гувера было принятие тарифа Смута-Хоули в 1930 году, которое Л. Рид называет «коронной глупостью». Это был один из наиболее протекционистских законов США, вызвавший торговые войны и перекрывший экспорт товаров. Согласно этому закону, значительно повысились тарифы на облагаемые таможенной пошлиной товары. Причем эти тарифы рассчитывались как фиксированная сумма, а не как процент от цены. Когда во время Великой депрессии наблюдалась дефляция, цены упали почти в два раза, и, следовательно, ставки тарифов удвоились.[48]

Л. Рил подвергает это действие правительства критике: «Чиновники из администрации и Конгресса были уверены, что повышение торговых барьеров вынудит американцев покупать больше отечественных товаров, и это, наконец, решит проблему безработицы. Но они, по-видимому, не знали важного принципа международной торговли: торговля - это улица с двусторонним движением; если иностранцы не могут продать свои товары у нас, то они не могут заработать доллары, которые нужны им для того, чтобы покупать наши товары. Иными словами, государство не может перекрыть импорт, не перекрыв параллельно экспорт».[49]

Итогом введения тарифа Смута-Хоули стало катастрофическое сокращение мировой торговли, возникновение высоких протекционистских барьеров в других странах разорение банков и банкротство фермеров.

Л. Рид заявляет: «Одного Закона Смута-Хоули достаточно, чтобы покончить с мифом о том, что Гувер был убежденным сторонником свободного рынка, но на этом история интервенционистских ошибок его администрации не кончается».[50]

Кроме того, во время правления Г. Гувера были допущен такие промахи, как политика удержания высоких зарплат, приведшая к росту издержек предпринимателей и к новому витку безработицы; неэффективное субсидирование; крупнейшее повышение учетной ставки в истории ФРС; увеличение подоходного налога с 24% до 63%.

В конце концов, уровень безработицы составил четверть трудоспособного населения, муниципальные образования оказывались на грани разорения, закрывались школы и колледжи.

Из вышеперечисленного становится очевидным то, что Г. Гувера нельзя назвать приверженцем свободного рынка. Политика, проводимая им, только усугубила бедственное положение, в котором находилась экономика США.[51]

Далее следует критика «Нового курса», политики, проводимой Ф. Рузвельтом с 1932 года в целях выведения экономики США из рецессии. Л. Рид пишет, что Демократическая партия планировала «сократить на 25% расходы федерального правительства, сбалансировать федеральный бюджет, сохранять обеспеченность денег золотом «при любых обстоятельствах», вывести государство из тех сфер, в которых должно господствовать частное предпринимательство, и покончить с «экстравагантностью» сельскохозяйственных программ Гувера. Все это обещал кандидат Рузвельт, но президент Рузвельт не сделал ничего подобного». [52]

Несостоятельность политики Ф. Рузвельта проявлялась в девальвации доллара; объявлении вышеупомянутых «банковских каникул»; неоправданных государственных расходах; создании неэффективной системы социальной защиты и минимальной заработной платы. Хотя последнее часто ставится ему в заслугу, многие экономисты имеют другое мнение на этот счет: «В результате принятия закона о минимальном размере заработной платы многие неопытные, молодые, неквалифицированные и социально незащищенные работники становятся не по карману работодателю».[53]

Кроме того, промахом было принятие Закона о регулировании сельского хозяйства (ААА), вследствие чего фермерам стали платить, чтобы они вообще не работали, уничтожались урожаи и здоровый скот. Все это делалось с целью повысить цены на сельскохозяйственную продукцию, чтобы помочь фермерам. Но вряд ли можно утверждать, что цель оправдывала средства.

Л. Рид особо останавливается на таком моменте: «Пожалуй, самым радикальным аспектом «нового курса» стал принятый в июне 1933 года Закон о возрождении национальной промышленности, в соответствии с которым была создана крупная бюрократическая структура, названная Национальной администрацией по экономическому восстановлению (NRA). NRA заставила объединиться в санкционированные государством картели большую часть промышленных предприятий. <…> По оценкам некоторых экономистов, NRA повысила издержки на ведение бизнеса в среднем на 40% - вряд ли это было нужно для восстановления экономики, переживавшей депрессию».[54]

Помимо этого, правительство Ф. Рузвельта неоправданно повышала налоги, и дошло даже до того, что ставка подоходного налога оказалась равна 90%!

Еще одним бессмысленным и губительным действием, совершенных в рамках «Нового курса», было создание Управления общественных работ (CWA) и Управления развития общественных работ (WPA). Таким способом искусственно создавался дополнительный спрос на рабочую силу, однако глава CWA Г. Хопкинс говорил: «У меня работает четыре миллиона человек, но, ради бога, не спрашивайте меня, чем они занимаются».[55]

«Много позже многие действия Рузвельта даже стали предметом разбирательства в Верховном суде США, который признал их полную антиконституционность… и полностью оправдал. В интересах спасения страны, решили судьи, порой можно перешагнуть и через Конституцию».[56]

К счастью для экономики США, в 1935 году была упразднена Национальная администрация по экономическому восстановлению, а в 1937 – отменен Закон о регулировании сельского хозяйства.

«Освобожденная от худшего, что было в «новом курсе», экономика проявила некоторые признаки жизни. В 1935 году уровень безработицы опустился до 18%, в 1936-м - до 14%, а в 1937-м - еще ниже. Но после очередного проседания рынка в 1938 году он вновь вырос до 20%. С августа 1937 по март 1938 года фондовый рынок упал почти на 50%. «Экономический стимул» «нового курса» Франклина Делано Рузвельта был действительно беспрецедентным: он привел к депрессии во время депрессии!»[57]

Наконец, последним пунктом критики Л.Ридом действий правительства в период Великой Депрессии становится Закон о трудовых отношениях или Закон Вагнера, принятый в 1935 году. Он также способствовал спаду, произошедшему в 1937-1938 годах. Суть этого закона заключалась в том, что работодателям запрещалось оказывать какое бы то ни было сопротивление профсоюзам. Получив такие полномочия профсоюзы стали проводить беспрестанные забастовки, бойкоты, захваты предприятий, из-за чего резко снизилась производительность труда.[58]

Многие историки, отвергая капитализм и свободный рынок, придерживаются мнения, что политика Ф. Рузвельта была любопытной и впечатляющей с исторической точки зрения. Однако социологические опросы, проведенные в 1939 году, показали, что две трети американцев считали отношение администрации Ф. Рузвельта к бизнесу не способствующим его оздоровлению.[59]

Подводя итог, Л. Рид пишет: «Корни Великой депрессии лежали в безответственной монетарной и фискальной политике американских властей в конце 1920-х - начале 1930-х годов. Эта политика включала в себя целую череду крупных просчетов: неэффективное управление центральным банком, губительные для торговли тарифы, налоги, удушающие частную инициативу, отупляющий контроль над производством и конкуренцией, бессмысленное уничтожение урожаев и скотины и принудительные законы о труде - и это еще далеко не полный список. Не свободный рынок привел к 12 годам агонии, а крупномасштабная политическая некомпетентность.

Те, кто исследует события 1920-х и 1930-х годов и возлагает вину за экономическую катастрофу на капитализм и свободный рынок, просто не хотят видеть, слышать и постигать факты. Для того чтобы возродить веру в свободный рынок и сохранить нашу свободу, жизненно необходимо отказаться от ложных представлений, которые во многом формируют общепринятые сегодня оценки этого неприятного исторического эпизода».[60]

В заключение данной главы можно привести один интересный факт, подтверждающий те доводы, которые исследовались в этой работе. Несколько лет назад на девяностолетии М. Фридмана выступал член совета директоров ФРС Б. Бернанке и произнес буквально следующее: «Позвольте мне немного злоупотребить моим статусом как официального представителя ФРС. Я хотел бы сказать Милтону и Анне [Шварц]: что касается Великой депрессии — вы правы, это сделали мы. И мы очень огорчены. Но благодаря вам мы не сделаем это снова».[61]

3. Заключение

Цели, которые я преследовала в своей работе, а именно:

·          определение понятия рыночной экономики и представление ее преимуществ;

·          рассмотрение некоторых проблем, которые могут возникать при свободном рынке (монополизация, наличие экстерналий, социальное неравенство и другие);

·          анализ мирового экономического кризиса 30-ых годов XX века, известного как Великая депрессия, с которой, кстати, нередко сравнивают экономический кризис 2008 года;

·          доказательство того, что рыночные механизмы нередко оказываются более эффективными, нежели деятельность государства, на примере Великой Депрессии, по моему мнению, достигнуты.

Дано определение рыночной экономики, а также необходимых условий для ее функционирования. Поставлены и по мере возможностей разрешены проблемы, которые ставит перед обществом свободный рынок. Обосновывается его эффективность, при этом критика также учитывается. Феномен Великой Депрессии рассматривается с различных позиций, к рассмотрению применяется исторический подход. Доказана некомпетентность государственных органов, проводящих антикризисную политику в период Великой Депрессии с помощью исторических фактов и логических заключений, сделанных на основе понимания законов рыночного взаимодействия. Все вышеперечисленное дает возможность сделать вывод о том, что свободный рынок порождает кризисы, но при этом механизм самонастройки позволяет выйти из рецессии в более короткие сроки и с наименьшими потерями, чем при государственном вмешательстве. Следовательно, рыночная экономика, или, как ее еще называют, капитализм свободной конкуренции, является эффективным механизмом взаимодействия экономических субъектов.

Библиография

 

1.         Чепурина М.Н., Киселева Е.А. Курс экономической теории. Киров, «АСА», 2006

2.         Фридман Милтон Cato Journal. Vol. 8. № 3 (Winter 1989)

3.         Капелюшников Ростислав. Право собственности (очерк современной теории). Журнал «Отечественные записки». №6 (20) 2004. http://www.strana-oz.ru/?numid=21&article=979

4.         Nozik R. Anarchy, State and Utopia. (Oxford, 1974)

5.         Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005

6.         Энциклопедия «Кругосвет». http://slovari.yandex.ru/dict/krugosvet/

7.         Ротбард Мюррей. Власть и рынок: государство и экономика. http://lib.rus.ec/b/179510/read

8.         Палмер Том. Двадцать мифов о рынке. Найроби, 2007. http://www.inliberty.ru/library/study/331/

9.         Бузгалин А.В. Социализм XXI. Москва, «Культурная революция», 2009

10.       Великая депрессия в США. Американский кризис 1929-1933 года. http://www.economic-crisis.ru/economicheskie-crizisy/velikaya-depressija-sha.html

11.       Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. http://www.inliberty.ru/library/study/565

12.       Назаров Дмитрий. История Великой депрессии. http://wordweb.ru/2008/11/25/istorija-velikojj-depressii.html

13.       Журавлев Сергей. Загадки эпохи джаза. Эксперт №1 (640), декабрь, 2008. http://www.expert.ru/printissues/expert/2009/01/zagadki_epohi_dzhaza

---

[1] Чепурина М.Н., Киселева Е.А. Курс экономической теории. Киров, «АСА», 2006. С.76-77.

[2] Фридман Милтон Cato Journal. Vol. 8. № 3 (Winter 1989). P. 567.

[3] Капелюшников Ростислав. Право собственности (очерк современной теории). Журнал «Отечественные записки». №6 (20) 2004. http://www.strana-oz.ru/?numid=21&article=979

[4] Nozik R. Anarchy, State and Utopia. (Oxford, 1974), P. 177

[5] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.31

[6] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.33

[7] Энциклопедия «Кругосвет». http://slovari.yandex.ru/dict/krugosvet/

[8] Ротбард Мюррей. Власть и рынок: государство и экономика. Глава 6.10. http://lib.rus.ec/b/179510/read

[9] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.39

[10] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.59-60

[11] Ротбард Мюррей. Власть и рынок: государство и экономика. Глава 6.2. http://lib.rus.ec/b/179510/read

[12] Палмер Том. Двадцать мифов о рынке. №3. Найроби, 2007. http://www.inliberty.ru/library/study/331/

[13] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.55

[14] Палмер Том. Двадцать мифов о рынке. №7. Найроби, 2007. http://www.inliberty.ru/library/study/331/

[15] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.57

[16] Палмер Том. Двадцать мифов о рынке. №12. Найроби, 2007. http://www.inliberty.ru/library/study/331/

[17] Ротбард Мюррей. Власть и рынок: государство и экономика. Глава 6.5. http://lib.rus.ec/b/179510/read

[18] Палмер Том. Двадцать мифов о рынке. №12. Найроби, 2007. http://www.inliberty.ru/library/study/331/

[19] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.219

[20] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.219-224

[21] Ротбард Мюррей. Власть и рынок: государство и экономика. Глава 6.8. http://lib.rus.ec/b/179510/read

[22] Палмер Том. Двадцать мифов о рынке. №14. Найроби, 2007. http://www.inliberty.ru/library/study/331/

[23] Фриман Милтон. Cato Journal. Vol. 8. № 3 (Winter 1989). P. 567

[24] Палмер Том. Двадцать мифов о рынке. №20. Найроби, 2007. http://www.inliberty.ru/library/study/331/

[25] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.37

[26] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.45-46

[27] Ротбард Мюррей. Власть и рынок: государство и экономика. Глава 6.8. http://lib.rus.ec/b/179510/read

[28] Бузгалин А.В. Социализм XXI. Москва, «Культурная революция», 2009. С.518

[29] Бузгалин А.В. Социализм XXI. Москва, «Культурная революция», 2009 С.519

[30] Бузгалин А.В. Социализм XXI. Москва, «Культурная революция», 2009. С.522

[31] Чепурина М.Н., Киселева Е.А. Курс экономической теории. Киров, «АСА», 2006. С.358

[32] Палмер Том. Двадцать мифов о рынке. №10. Найроби, 2007. http://www.inliberty.ru/library/study/331/

[33] Палмер Том. Двадцать мифов о рынке. №10. Найроби, 2007. http://www.inliberty.ru/library/study/331/

[34] Великая депрессия в США. Американский кризис 1929-1933 года. http://www.economic-crisis.ru/economicheskie-crizisy/velikaya-depressija-sha.html

[35] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.69-70

[36] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.70-71

[37] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.71

[38] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.73

[39] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.73-74

[40] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.75

[41] Фридман Милтон. Капитализм и свобода. Москва, Фонд «Либеральная миссия», «Новое издательство», 2005. С.76

[42] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Введение, Современная сказка. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[43] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Провал государства в области монетарной политики. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[44] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Провал государства в области монетарной политики. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[45] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. На дне. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[46] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. На дне. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[47] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. На дне. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[48] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. «Самая нерачительная администрация в истории». http://www.inliberty.ru/library/study/565

[49] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. «Самая нерачительная администрация в истории». http://www.inliberty.ru/library/study/565

[50] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Свободные рынки или бесплатные обеды? http://www.inliberty.ru/library/study/565

[51] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Свободные рынки или бесплатные обеды? http://www.inliberty.ru/library/study/565

[52] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Фаза III: Новый курс. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[53] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Новый фарс. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[54] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Синие орлы, красные утки. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[55] Цитируется по: Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Алфавитные комиссары. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[56] Назаров Дмитрий. История Великой депрессии. Новый курс. http://wordweb.ru/2008/11/25/istorija-velikojj-depressii.html

[57] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Признаки жизни. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[58] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Фаза IV: Закон Вагнера. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[59] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Неблагоприятный климат для бизнеса. http://www.inliberty.ru/library/study/565

[60] Рид Лоуренс. Великие мифы о Великой Депрессии. Что же со свободой предпринимательства? http://www.inliberty.ru/library/study/565

[61] Журавлев Сергей. Загадки эпохи джаза. Эксперт №1 (640), декабрь, 2008. http://www.expert.ru/printissues/expert/2009/01/zagadki_epohi_dzhaza/

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. В.М. Ломоносова ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ Кафедра политической экономии КУРСОВАЯ РАБОТА Тема: «Экономические кризисы и эффективность капитализма» Выполни

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу