База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. Реабилитация как средство восстановления нарушенных прав и законных интересов граждан

1.1 Понятие реабилитации граждан, подвергшихся незаконному или необоснованному привлечению к уголовной ответственности

1.2 Зарождение и развитие института реабилитации в России

Глава 2. Основания и виды реабилитации

2.1 Основания для реабилитации

2.2 Классификация реабилитации по субъектам

2.3 Основания для отказа в праве на реабилитацию

Глава 3. Процессуальный порядок реабилитации

3.1 Государственные органы и должностные лица, обеспечивающие реализацию права на реабилитацию

3.2 Процессуальный порядок возмещения имущественного вреда

3.3 Компенсация морального вреда

Заключение

Список используемых источников

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

ПРИЛОЖЕНИЕ 3

ПРИЛОЖЕНИЕ 4

ВВЕДЕНИЕ

Стремление России стать правовым социальным государством может быть достигнуто только при условии безусловного соблюдения прав и законных интересов человека и гражданина. В соответствии с положениями ст. 2 Конституции Российской Федерации «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства».

 В сфере уголовного судопроизводства данное положение имеет огромное значение, так как производство по уголовным делам связано с ограничением свободы и неприкосновенности личности, вторжением в частную жизнь граждан, а степень защищенности человека характеризует политический режим страны, уровень развития общества и степень свобод гражданина.

При производстве по уголовным делам, несмотря на существующие законодательные гарантии, исключить случаи необоснованного привлечения граждан к уголовной ответственности невозможно. Необоснованное привлечение гражданина к уголовной ответственности приносит ему и его близким незаслуженные моральные и физические страдания. Следственно-судебные ошибки могут быть, как результатом злоупотребления со стороны сотрудников правоохранительных органов, так и следствием непрофессионализма правоприменителя.

Однако, государство не имеет право на подобные ошибки, поэтому оно обязано минимизировать возможность подобных ошибок и злоупотреблений. В случае же их допущения - публично признать свою вину и незамедлительно предпринять все меры для реабилитации невиновного, и в процессе ее осуществления возместить вред, причиненный незаконными или необоснованными действиями правоохранительных либо судебных органов. Впервые в УПК РФ была введена глава 18 «Реабилитация», в которой законодатель определил основания, основные принципы и процессуальный порядок реализации данного института. Однако существующая судебная практика позволяет говорить о несовершенстве данного института. В Российской Федерации количество оправдательных приговоров составляет крайне незначительную часть от числа рассмотренных уголовных дел. В 2003 году судами общей юрисдикции рассмотрено по первой инстанции 970000 уголовных дел, что на 7,8% меньше, чем в 2002 году, а в 2004 рассмотрено 1043000 уголовных дел. Число лиц, в отношении которых по первой инстанции вынесены оправдательные приговоры, без учета дел частного обвинения, в 2003 году - 5100 человек, что на 1,9% меньше, чем в 2002 году, а за первое полугодие 2004 года - 2200 человек. Число лиц, в отношении которых были прекращены уголовные дела, составило 270000 человек, из них только в отношении 5% дела были прекращены по реабилитирующим основаниям (см. приложение 1).

Принятие УПК РФ сняло многие проблемы, связанные с данным институтом. Однако, несмотря на то, что реабилитации уделена целая глава, наличие множества общих пробелов в уголовно-процессуальном законодательстве не могло не сказаться на эффективности института реабилитации. В настоящее время по-прежнему существует немало проблем теоретического и практического характера, связанных с реализацией института реабилитации, далеко не все из них нашли свое решение.

Недостаточное правовое регулирование рассматриваемого института, а также неприятие его сотрудниками правоохранительных органов и суда вызывает множество вопросов при его реализации. В связи с чем вполне оправданным является поиск наиболее перспективных направлений развития института реабилитации. Необоснованное и незаконное привлечение к уголовной ответственности может оказаться причиной не только вреда нематериального, но и неблагоприятных экономических последствий, которые выражаются в уменьшении имущества, его уничтожении или повреждении либо в неполучении материальных благ и доходов, которые лицо получило бы при нормальном, законном развитии событий и отношений. Данный вред должен также возмещаться государством.

Очевидно, что институт реабилитации нуждается в дальнейшем осмыслении с целью совершенствования его законодательного регламентирования и практического применения. Вышеназванные и другие обстоятельства обусловили актуальность темы выпускной квалификационной работы.

Объектом исследования является совокупность общественных отношений, складывающихся между государством в лице его органов и должностных лиц, осуществляющими производство по уголовному делу и гражданином, признанным невиновным в совершении преступления, в связи с реализацией им права на реабилитацию.

Предметом исследования является институт реабилитации в уголовном судопроизводстве.

Цель выпускной квалификационной работы состоит в анализе теоретических положений, норм института реабилитации, практики его применения, а также в определении путей совершенствования нормативного регулирования исследуемого института.

Цель определила задачи исследования:

- рассмотреть исторические закономерности развития института реабилитации в уголовном процессе;

- раскрыть понятие реабилитации граждан, подвергшихся незаконному или необоснованному привлечению к уголовной ответственности;

- исследовать основания для реабилитации;

- дать классификацию видов реабилитации;

- рассмотреть основания для отказа в праве на реабилитацию;

- проанализировать полномочия государственных органов и должностных лиц, обеспечивающих право на реабилитацию;

- раскрыть процессуальный порядок возмещения имущественного вреда;

- исследовать вопросы, касающиеся компенсации морального вреда;

Методологическая основа исследования. В процессе исследования применялись диалектический метод научного познания, а также частные научные методы: исторический, формально-нормативный, логический и другие.

Эмпирическая база исследования. Было изучено 10 уголовных дел, оконченных принятием решений об оправдании подсудимых или прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям, находящихся в архивах судов и органов прокуратуры и внутренних дел Новосибирской области. Эмпирическую базу исследования составили также статистические и другие данные из ряда научных публикаций.

Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемых источников и приложений.

Глава 1. РЕАБИЛИТАЦИЯ КАК СРЕДСТВО ВОССТАНОВЛЕНИЯ НАРУШЕННЫХ пРАВ И ЗАКОННЫХ инTEPECOB ГРАЖДАН

1.1 Понятие реабилитации граждан, подвергшихся незаконному или необоснованному привлечению к уголовной ответственности

Говоря о приоритете прав и свобод личности, следует исходить из того, что эти права и свободы могут вступить в конфликт с интересами некоторых представителей государства. Может возникнуть взаимоисключающая ситуация, когда соблюдение прав одного человека ведет к нарушению прав других людей, нарушение же прав хотя бы одного лица является неприемлемым. Особое значение приобретает данная ситуация в сфере уголовного судопроизводства, где применение мер уголовно-процессуального принуждения направлено на восстановление социальной справедливости. Однако привлечение к уголовной ответственности связано с ограничением прав человека, ущемлением его личных законных интересов, причинением материальных убытков, подрывом репутации [9].

Идея реабилитации появилась как воплощение человеческой потребности в справедливости при осуществлении правосудия. Когда становилось ясно, что жертвой уголовного преследования и наказания государственных органов является невиновный человек, то естественным было освободить его из-под стражи, «возместить ему причиненный незаконными действиями вред» [7]. Государство и общество заинтересованно в том, чтобы в сфере уголовного судопроизводства не только преступник был привлечен к уголовной ответственности и осужден, но и в том, чтобы невиновный не стал жертвой незаконного уголовного преследования. М.С. Строгович писал: «Цель советского уголовного процесса установление истины по уголовному делу, установление и наказание совершившего преступления лица, и ограждение невиновного лица от необоснованного обвинения и осуждения»[70].

Эта идея последовательно закреплялась в советском и российском законодательстве на протяжении последнего столетия и получила определенное выражение в действующем УПК РФ. Впервые в истории отечественного уголовно-процессуального законодательства институт реабилитации лиц, незаконно подвергнутых уголовному преследованию, применению мер процессуального принуждения или осуждению, получил правовое закрепление в УПК РФ в виде специальной главы 18 «Реабилитация».

В ст. 6 УПК РФ предусмотрено, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением не только защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, но также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод [13]. Данные положения вытекают из статьи 53 Конституции РФ, в соответствии с которой каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц [12]. Таким образом, государство берет на себя ответственность за вред, причиненный гражданину неправильными действиями (или бездействием) органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

Следует согласиться с мнением А.Н. Глыбиной, которая считает, что «необходимо говорить о закреплении в Основном Законе страны обязанности государства возместить ущерб, причиненный неправомерным уголовным преследованием или осуждением, лишением свободы. По нашему мнению, наличие этого положения стало бы важной гарантией защиты прав лиц, вовлеченных в уголовный процесс» [38].

Необходимо учитывать, что уголовное судопроизводство, как и любая сфера деятельности человека, не застраховано от ошибок. Это связано с тем, что деятельность по раскрытию и расследованию преступлений связана с высокой степенью риска при принятии решения в условиях недостатка информации при постоянном противодействии расследованию со стороны заинтересованных лиц. Нельзя не учитывать и тот факт, что при осуществлении производства по уголовному делу должностные лица иногда допускают и сознательное злоупотребление своими властными полномочиями, в том числе и с целью раскрытия преступления и привлечения виновного к ответственности.

Органы, осуществляющие уголовное преследование, обязаны обеспечить точность уголовной репрессии. К сожалению, на практике это не всегда удается, вследствие чего возникает конфликтная ситуация между человеком и государством [3].

Лица, в отношении которых неправильно были применены меры уголовного наказания или уголовно-процессуального принуждения, должны иметь гарантии восстановления их в прежних правах, гарантии компенсации причиненного имущественного и морального вреда, что необходимо для получения статуса правового государства. В качестве основной гарантии выступают положения ст. 53 Конституции РФ, предусматривающей право на возмещение вреда причиненного незаконными действиями государственных органов и должностных лиц. Аналогичное право установлено в части 5 ст. 9 и части 6 ст. 14 Международного пакта «О гражданских и политических правах» 1966 г. в ст. 85 Римского статута Международного Уголовного суда 1998 года[4].

Конвенция против пыток и других жестоких и бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г. в ч. 1 ст. 14 обязала государства-участники Конвенции обеспечить жертвам пыток в сфере уголовной юстиции «справедливую и адекватную компенсацию, включая средства для возможно более полной реабилитации» [8].

Гарантии, реабилитации содержаться в ч. 4 ст. 11 УПК РФ, регламентирующей принцип «Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве» [13]. В ней указано, что вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, которые установлены УПК РФ.

Что представляет реабилитация в уголовном процессе? Понятие реабилитации закреплено в законодательстве (п. 34 ст. 5 УПК РФ), однако в теории уголовного процесса этот вопрос остается дискуссионным.

В большом юридическом словаре указано: «Реабилитация (от позднелатинского - rehabilitatio) - восстановление в правах. По российскому праву реабилитацией лица, которое привлекалось в качестве обвиняемого, или было признано виновным по приговору суда, или подвергалось административному взысканию, считается вынесение оправдательного приговора при пересмотре дела, постановление (определение) о прекращении уголовного дела за отсутствием события преступления, за отсутствием состава преступления или за недоказанностью участия в совершении преступления, а также постановление о прекращении дела об административном правонарушении».

В юридической практике и общественном правосознании понятие «реабилитация» употреблялось главным образом в отношении репрессированных по политическим мотивам граждан. До настоящего времени в современной отечественной юридической литературе вопрос о понятии реабилитации остается дискуссионным.

М.И. Пастухов определяет реабилитацию как «признание в установленном порядке невиновности гражданина, привлеченного к уголовной ответственности без достаточных к тому оснований, с последующим восстановлением его в правах и честного имени» [64]. Критикуя данную позицию, Л.М. Володина справедливо указывает: «Определение это не вполне точно. Во-первых, этим определением из категории лиц, имеющих право на реабилитацию, исключаются граждане, которые не были привлечены к уголовной ответственности с точки зрения соблюдения обязательной процедуры. Во-вторых, понятие «честного лица» не охватывает своим содержанием всего объема прав лица, подлежащего реабилитации. Оно в большей степени отражает морально-психологическое состояние реабилитированного, чем его правовое положение» [36].

Некоторые авторы высказываются по поводу неправильной формулировки данного определения в той части, где в нем лицо, подлежащее реабилитации, называется «невиновным», при этом не указываются основания его невиновности, что, на их взгляд, вносит путаницу, так как, в соответствии с принципом презумпции невиновности невиновными в совершении преступления считаются и лица, в отношении которых на стадии предварительного расследования были прекращены уголовные дела как по реабилитирующим, так и не по реабилитирующим основаниям, т.к. виновность этих лиц не была установлена судом.

В соответствии со сложившимися правилами реабилитации, указанные лица не могут претендовать на реабилитацию. Однако вынесением оправдательного решения выражается и закрепляется факт признания невиновности лица, и такие лица обладают правом на реабилитацию, в отличие от прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям.

Аналогичная ошибка, на наш взгляд, допущена А.А. Подопригорой, который предлагает понимать под реабилитацией в уголовном процессе процесс восстановления прав и свобод лица, подвергнутого уголовному преследованию, но признанного, в установленном законом порядке, невиновным в совершении преступления, и обеспечение реального возмещения причиненного в связи с этим вреда, при реализации реабилитируемым права на такое возмещение[65].

Действующий УПК РФ предоставляет право на реабилитацию лицам, которые подвергались незаконному применению принудительных мер медицинского характера, но эти лица не могут совершить деяние виновно, таким образом, они выпадают из понятия, которое предлагает А.А. Подопригора. Аналогичная ошибка содержится в определении, даваемом А.П. Глыбиной[39]. Кроме того, право на реабилитацию законодатель предоставляет лицам, в отношении которых было прекращено уголовное дело по обстоятельствам, свидетельствующим об отсутствии процессуальных условий к продолжению производства по уголовному делу [27]. В указанных случаях речь также не идет о признании невиновности лица, более того, в отношении некоторых может ранее состояться обвинительный приговор за совершение рассматриваемого преступления.

Необходимость включения в понятие реабилитации такого элемента, как возмещение вреда, причиненного лицу необоснованным или незаконным уголовным преследованием, обусловлена тем, что сам термин «реабилитация», происходящий из латинского языка, дословно означает «возобновление пригодности». По своей сути реабилитация это некий процесс призванный вернуть человека в первоначальное состояние, такое, в котором он находился до того, как претерпел негативное воздействие. В медицине, например, это психическое, нервное, иногда и физическое состояние, в котором находился человек до того, как пережил стрессовую ситуацию. В уголовном процессе мы говорим о необходимости восстановления гражданина в прежнем состоянии в случае установления факта незаконного или необоснованного привлечения к уголовной ответственности. При установлении факта необоснованного или незаконного привлечения лица в качестве подозреваемого или обвиняемого, а также незаконного или необоснованного применения принудительных мер медицинского характера, в целях восстановления справедливости, необходимо вернуть его в прежнее состояние, восстановить в правах и свободах и, возместить причиненный вред. Полагаем, сущность реабилитации заключается в признании отсутствия оснований для привлечения лица к уголовной ответственности и ликвидации всех последствий незаконного или необоснованного уголовного преследования или осуждения.

Считать нереабилитированным лицо, которое не желает воспользоваться своим правом на возмещение ущерба, законодатель не может. Даже в законе РСФСР от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий» говорится о праве на возмещение ущерба «реабилитированных лиц» [18]. Законодатель не включает обязательное использование права на возмещение ущерба в реабилитацию, рассматривая ее как условие возмещения ущерба. Видимо, этим продиктована следующая редакция части 1 ст. 133 УПК РФ: «Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда». Из данного положения видно, что право на возмещение имущественного и морального вреда является элементом права на реабилитацию. Лицу, у которого возникает право на реабилитацию, не навязывается реальное возмещение причиненного вреда в процессе ее реализации, а указывается на то, что лицо автоматически становится лишь обладателем права на такое возмещение. Вопрос о том, пожелает ли данное лицо воспользоваться этим правом, остается открытым, и будет разрешаться в порядке, предусмотренном ст. 135 и ст. 136 УПК РФ.

На основании вышесказанного полагаем не совсем верным положение п. 34 ст. 5 УПК РФ, где указывается, что реабилитация включает в себя непосредственное возмещение причиненного вреда. А.А. Подопригора указывает: «Рассматривая понятие реабилитации, его соотношение с правом на возмещение вреда, нельзя исключить ситуацию, когда гражданин желает реализовать свое право на возмещение вреда, причиненного ему незаконными действиями должностных лиц и органов в сфере уголовного судопроизводства, а государство не может реально обеспечить ему такую возможность. В этом случае считать лицо реабилитированным нельзя.

В России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина. Следовательно, для признания гражданина реабилитированным государство не только должно восстановить для данного лица возможность использовать ранее ограниченные права, но и реально обеспечить осуществление данной возможности. В результате использования права на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями органов и должностных лиц в сфере уголовного судопроизводства, гражданин, если он этого желает, должен реально получить компенсацию морального и материального вреда.

Следовательно, понятие реабилитации должно включать в себя и гарантии использования лицом, признанным невиновным, своих прав, в том числе и права на возмещение вреда, причиненного ему незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, а также гарантии реального возмещения вреда лицу, воспользовавшемуся этим правом» [65].

Вышеизложенное позволяет выделить существенные признаки реабилитации, которыми являются: 1) признание факта незаконного или необоснованного привлечения к уголовной ответственности либо применения меры пресечения; 2) принятие предусмотренных законом мер к восстановлению невиновного в правах и свободах; 3) разрешение вопроса о необходимости возмещения причиненного незаконным или необоснованным уголовным преследованием вреда и гарантии реализации права реабилитируемого на возмещение данного вреда.

Представляется верной точка зрения, которая заключается в следующем: «Если признать, что реальное возмещение ущерба, причиненного личности в уголовном процессе это обязательный элемент реабилитации, то сама реабилитация, тем самым, становится в зависимость от воли пострадавшего субъекта, который, имея право на возмещение ущерба, может отказаться от его использования». Таким образом, если сделать реальное возмещение ущерба обязательным, то получается, что лицу навязывается возмещение ущерба. Гражданин должен сам решать, желает ли он реализовывать свои права. Ни государство, ни кто-либо ещё не имеет право навязывать гражданину обязанность пользоваться его правами.

На наш взгляд, реабилитация представляется составным понятием, с одной стороны, она включает в себя наличие правовой основы, то есть постановление решения, которое будет являться основанием для полного восстановления в нарушенных правах лица, а, с другой стороны, сам процесс восстановления нарушенных и утраченных прав и свобод человека.

Предлагаем следующее определение: «Реабилитация - процесс восстановления прав и законных интересов лица, подвергнутого незаконному или необоснованному уголовному преследованию, или осуждению, или применению принудительных мер медицинского характера, или применению принудительных мер воспитательного характера, связанных с помещением в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, но признанного, в установленном законом порядке, невиновным в совершении преступления или имеющим право па реабилитацию по иным предусмотренным в Уголовно-процессуальном кодексе РФ основаниям, и обеспечение ему возможности реального возмещения причиненного в связи с этим вреда».

Почему лицо, которому направляется извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием, названо уже реабилитированным, если этот статус оно приобретает только после завершения процесса реабилитации, который, согласно установленному в законе понятию реабилитации, включает в себя непосредственно само возмещение причиненного вреда (п. 34 ст. 5 УПК РФ) и заканчивается при реальном наличии такового.

Исходя из установленного законом понятия реабилитации, в ч. 1 ст. 134 УПК РФ, лицо, которому направлено извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, должно именоваться не реабилитированный, а реабилитируемый. В противоречие с понятием реабилитации, указанном в п. 34 ст. 5 УПК РФ, вступают и положения ст.ст. 135 и 136, регламентирующих порядок возмещения материального и морального вреда лицу, которое уже названо реабилитированным. Также, в ст. 138 УПК РФ закреплен порядок восстановления иных прав лица, уже признанного реабилитированным, в то время как в п. 34 ст. 5 указывается, что реабилитация являет собой порядок восстановления всех прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, в том числе и трудовых, пенсионных и иных прав.

Реабилитация представляет собой средство восстановления нарушенных нрав и состоит из правового основания признания липа невиновным и процесса восстановления нарушенных прав. Причем, лицо, чьи права были нарушены, имеет право на реабилитацию, оно может им воспользоваться, но может и отказаться от его реализации. Данное право возникает у него с момента постановления процессуального решения, дающего права на реабилитацию. Это право является неотъемлемым. Таким образом, принятие соответствующего процессуального решения делает лицо реабилитированным, так как именно с этого момента никто не может сказать о том, что данное лицо совершило преступление, кроме того, оно имеет право требовать восстановления всех его нарушенных прав.

1.2 Зарождение и развитие института реабилитации в России

Вопросы, связанные с возмещением ущерба лицам, незаконно привлеченным к уголовному преследованию, рассматривались еще с древних времен. В афинском законодательстве эпохи Перикла (445-430 гг. до н.э.) было предусмотрено: «Возбуждение государственного процесса налагало на обвинителя особую ответственность за обоснованность обвинения. Он подвергался штрафу в 1000 драхм, если по рассмотрении дела на его стороне оказывалось менее одной пятой части голосов судей, а в случае троекратного повторения неудачных обвинений - лишался права возбуждать их в дальнейшем. В частном процессе ответственность обвинителя, не собравшего одной пятой части голосов судей, ограничивалась штрафом в пользу обвиняемого в размере одной шестой доли суммы иска ... Каждое оправдание могло, в свою очередь, послужить поводом к началу процесса против заведомо несправедливого обвинения».

В феодальной Франции было предусмотрено обязательное постановление обвинительного приговора в отношении обвинителя, если он не смог доказать выдвинутого обвинения, таким образом пытался оговорить невиновного. «При осуждении наказывается обвиняемый, при оправдании наказание, грозившее обвиняемому, применяется к обвинителю. Он не мог доказать обвинения, значит он сам виновен».

Понятием реабилитации юристы пользуются уже несколько столетий. Как утверждает Н.И. Миролюбов[59], впервые его употребил средневековый французский легист Bleynianus для обозначения древнейшего института помилования осужденного с восстановлением всех его прежних прав.

Первоначально право рассматривало уголовное наказание как возмездие преступнику за совершённое им преступление. Наказание использовалось с целью навсегда изъять преступника из общества. Когда к власти пришла буржуазия, начали появляться и прочно закрепились взгляды на наказание как на способ перевоспитать преступника. Соответственно лишение прав приобрело временный характер. Лицо, подвергнутое уголовному наказанию, получило возможность с течением времени при определённых условиях восстановить свои нрава и общественное положение.

Такое восстановление и стали называть реабилитацией. Возникнув как способ помилования, реабилитация превратилась в самостоятельный правовой институт.

Под реабилитацией в западноевропейских странах во второй половине XVIII столетия и в России в XIX в. понималось прекращение на будущее время всех правовых лишений, связанных с осуждением. Она не имела обратной силы и была направлена на восстановление правоспособности исправившихся преступников досрочно, или же отбывших наказание граждан но истечении определенного срока.

Зарождение института реабилитации в России произошло в период царствования Петра I. Впервые в законодательстве России норма содержащая некоторые признаки реабилитации (с позиций современного определения данного понятия) была закреплена в Артикуле воинском от 26 апреля 1715 года. В данной норме содержалось указание на восстановление прежнего статуса военнослужащего, в случае, если он был признан невиновным в совершении преступления или прощен. Норма о возмещении причиненного вреда невиновному, в данном нормативно-правовом акте не рассматривалась.

При царствовании Петра I впервые в российском законодательстве был утвержден принцип гражданской ответственности судей, высших чиновников по искам лиц, пострадавших от их служебных действий.

В понятие реабилитации русские юристы вкладывали несколько иной смысл, чем сейчас. Реабилитация приравнивалась к таким мерам предупреждения рецидива, как условное осуждение, условное освобождение, патронат. Если провести аналогию с современным законодательством, то реабилитация по Петровскому праву представляла собой сочетание современных правовых институтов помилования и снятия судимости.

Наряду с институтом реабилитации в русском праве существовал и самостоятельный институт «вознаграждения невинно к суду уголовному привлекаемых». Этот институт предусматривал возмещение как идеального (морального), так и материального ущерба невиновным. В то время основное внимание было направлено в сторону правового регулирования деятельности работников правоохранительных органов, законодатель принимал целый ряд правовых норм, регламентирующих возмещение вреда, причиненного гражданину, незаконно подвергнутому уголовному преследованию. Чиновники полиции подвергались гражданско-правовой ответственности в случае, если они при исполнении приговора подвергли заведомо или по неосмотрительности наказанию другое лицо, или же наказали невиновного свыше меры, определенной законом.

На протяжении долгого времени законодательство о компенсации материального и морального вреда необоснованно пострадавшим в сфере правосудия оставалось несовершенным.

К числу первых шагов в решении вопроса об ответственности государства за причиненный ущерб его должностными лицами явилось принятие закона от 1 мая 1900 года, установившего, что расходы по возвращению в прежние места жительства ссыльнокаторжных, признанных невинно осужденными, а также их семейств, возмещаются за счет казны.

В ст. 407 ГК РСФСР 1922 года было закреплено: «Учреждение отвечает за вред, причиненный неправильными служебными действиями должностных лиц, лишь в случаях, особо указанных законом, если притом неправильность действий должностных лиц признана надлежащим судебным или административным органом. Учреждение освобождается от ответственности, если потерпевший не обжаловал своевременно неправильные действия. Учреждение вправе, в свою очередь, сделать начет на должностное лицо в размере уплаченного потерпевшему вознаграждения».

В 1928 году в ГК РСФСР была введена статья 407 «а», в которой указывалось: «Учреждение отвечает за служебные действия должностных лиц, совершенные последними в пределах их компетенции и допущенные ими по службе упущения, признанные надлежащим судом или административными органами неправильными, незаконными или преступными в тех случаях, когда потерпевший сдал имущество (в частности, денежные суммы) учреждению или должностному лицу во исполнение требований закона или судебного решения, определения, либо основанного на них или на правилах внутреннего трудового распорядка государственного учреждения распоряжения должностного лица. Учреждение отвечает на тех же основаниях в тех случаях, когда имущество (в частности, денежные суммы) было сдано в пользу потерпевшего», в распоряжение которого поступило конфискованное имущество, для исполнения - возврата имущества или возмещения его стоимости».

В некоторых пределах закреплялось и восстановление ряда неимущественных субъективных прав пострадавших граждан. Согласно Постановлению Совета Министров СССР от 8 сентября 1955 года № 1655, время нахождения граждан в местах лишения свободы, ссылки, а также время отбывания исправительно-трудовых работ засчитывалось в общий трудовой стаж и в стаж работы по специальности; администрация предприятия должна была внести в их трудовые книжки соответствующую запись. После речи Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС «О культе личности Сталина» в феврале 1956 года, когда началась работа по восстановлению социалистической законности, прозвучали предложения о принятии законодательства о компенсации ущерба, причиненного гражданину несправедливым возбуждением уголовного преследования, арестом, осуждением.

В период подготовки и обсуждения проекта Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и в первые годы его действия многие учёные-процессуалисты высказывались за то, чтобы законодательно закрепить правило о полном возмещении имущественного вреда лицу, невиновно привлекавшемуся к уголовной ответственности.

Вступивший в действие с 1 января 1961 года УПК РСФСР, принятый 27 октября 1960 года, содержал положение, закрепленное в ст. 85, согласно которому подлежало возврату имущество, изъятое в качестве вещественного доказательства, если гражданин реабилитирован, а если имущество было реализовано, и возврат его в натуре был невозможен, владельцу выплачивалась его стоимость.

8 декабря 1961 года были приняты Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (далее Основы гражданского законодательства), в соответствии с которыми, была изменена, по сравнению с прежним гражданским законодательством и ответственность государственных учреждений за вред, причиненный действиями их должностных лиц.

7 октября 1977 года была принята Конституция СССР, которая создала правовую основу удовлетворения притязаний граждан по компенсации ущерба. Согласно ч. 3. ст. 58 Конституции СССР: «Граждане СССР имеют право на возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей».

В 1981 году был подготовлен закон, предусматривающий ответственность государства. Впервые в отечественном законодательстве получил признание принцип ответственности государства независимо от вины должностных лиц за ущерб, причиненный гражданину незаконным уголовным преследованием. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» и Положения «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда» [17]. О компенсации же морального вреда в материальной форме в этом документе не упоминалось. Вообще принцип допустимости возмещения морального вреда в материальной форме стал находить отражение в отечественном законодательстве значительно позднее - с 90-х гг.

Принцип реабилитации нашел свое отражение в ст. 53 Конституции Российской Федерации, принятой 12 декабря 1993 года, в которой говорится, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

С учетом изложенного можно выделить четыре основных этапа становления и развития института реабилитации в России. Первый этап - зарождение института в начале XVIII века, когда впервые в законодательстве России появляется норма, содержащая некоторые признаки реабилитации невиновных в Артикуле воинском от 26 апреля 1715 года, и период XVIII - начало XX века, когда реабилитация представляла собой сочетание современных правовых институтов помилования и снятия судимости, наряду с развивающимся самостоятельным институтом «вознаграждения невинно к суду уголовному привлекаемых». Характерной чертой данного этана становления института реабилитации в России, является отсутствие желания государства брать на себя обязательства по возмещению ущерба, причиненного его должностными лицами и органами. К исходу XIX века в России государственное возмещение не было узаконено по ряду экономических, социальных и политических причин. На данном этапе положительным моментом правовой регламентации компенсации потерь невиновным, как результата уголовно-процессуальной деятельности, явилось заглаживание морального вреда, восстановление чести и репутации жертв судебных ошибок. Было положено начало рассмотрения реабилитационных отношений как публично-правовых.

Второй этап развития института реабилитации в России приходится на период существования социалистического строя на территории нашего государства, с октября 1917 года до начала 80-х годов. Характерной особенностью данного этапа является то, что, наряду с нежеланием государства провозглашать себя субъектом ответственности за причиненный незаконным или необоснованным уголовным преследованием вред, принималось большое количество норм, посвященных правовому регулированию возмещения ущерба и восстановление прав реабилитируемых, содержащихся в различных правовых актах, имеющих мало связанные друг с другом, отрывочные положения, большинство которых носило ведомственный характер. Положительным моментом явилось принятие Конституции СССР 1977 года, которая возвела право на возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей, в категорию конституционных прав граждан СССР, хотя закрепляющая данное право норма долго не имела практического применения.

Третий этап развития института реабилитации имеет своим началом принятие Указа и Положения от 18 мая 1981 года, с последующим внесением изменений в гражданское и уголовно-процессуальное законодательство СССР, провозгласившие государство субъектом ответственности за ущерб, причиненный незаконным уголовным преследованием. Закрепление принципа полной компенсации государством ущерба лицам, невиновным в совершении преступлений, свидетельствовало об усилении защиты гражданских прав в нашей стране. Однако остававшееся прежним фрагментарное состояние правового регулирования возмещения ущерба и восстановления прав реабилитируемых, являлось негативным моментом на данном этапе становления рассматриваемого института, так как придавало ему признак декларативности.

Четвертый - современный этап формирования института реабилитации приходится на постсоветский период развития Российского государства и права. Его начало связано с принятием Конституции Российской Федерации 1993 года, в которой был закреплен принцип ответственности государства за вред, причиненный незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, а также закрепление основных положений института реабилитации лиц, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию.

Глава 2. ОСНОВАНИЯ И ВИДЫ РЕАБИЛИТАЦИИ

 

2.1 Основания для реабилитации

Основными элементами института реабилитации являются: 1) основания возникновения нрава на реабилитацию; 2) субъекты реабилитации; 3) содержание реабилитации; 4) процессуальный порядок реабилитации. Для возникновения у лица права на реабилитацию должны существовать основания, его образующие. Основание представляет собой причину, достаточный повод, оправдывающий что-нибудь. Основания для реабилитации законодатель определил в части второй ст. 133 УПК РФ, к ним относятся:

- вынесение оправдательного приговора;

- прекращение уголовного преследования в отношении подсудимого в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения;

- прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ;

- полная или частичная отмена вступившего в законную силу обвинительного приговора суда о прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 УПК РФ в отношении осужденного;

- отмена незаконного или необоснованного постановления суда о применении принудительных мер медицинского характера.

Таким образом, четко просматривается, что возникновение у граждан оснований на реабилитацию связывается с незаконными действиями должностных лиц. Л.А. Прокудина отмечает: Понятие «незаконный» - это действия, совершенные вопреки требованию конкретных норм закона, в нашем случае уголовно-процессуального, причем эти действия должностных лиц могут быть расценены либо как преступление, либо как дисциплинарный поступок, либо как ошибка» [67].

Перечень оснований, дающих право на реабилитацию, является исчерпывающим, не подлежит расширительному толкованию и может быть изменен только федеральным законом. Однако на практике возникает ряд вопросов, связанных с применением оснований для реабилитации.

1. Оправдательный приговор является безусловным основанием для возникновения у лица права на реабилитацию. М.С. Строгович писал: «Оправдательный приговор - законная и необходимая форма осуществления правосудия, и без оправдательных приговоров нет и не может быть правосудия. Что же за суд, который никого не оправдывает, перед которым никто не может оправдаться?» [70]. К сожалению, практика показывает, что вынесение в России оправдательных приговоров является скорее исключением, нежели безусловным правилом правосудия, поскольку при наличии оснований для его постановления суды часто ищут всевозможные выходы, для того, чтобы принять иное решение. Как показывает статистика, число лиц, оправданных в судах не увеличивается. В 1993-1994 годах в судах Российской Федерации было оправдано всего 6256 человек. В 2002 году было оправдано 5198 человек без учета дел частного обвинения, а в 2003 году было оправдано 5100 человек (см. приложение 2). Рассматривая значение оправдательного решения, нам представляется дискуссионным мнение авторов, которые считают, что оправдание 121 невиновного является задачей уголовного процесса.

Мы поддерживаем мнение В.Г. Даева, считающего, что «оправдание подсудимого - это результат правильного осуществления уголовно-процессуальной деятельности, но не ее задача» [41]. Исходя из назначения уголовного судопроизводства, защита личности является основным предназначением процесса, соответственно весь процесс должен обеспечивать качественное производство по уголовному делу, направленное на принятие законного и обоснованного решения. Признание лица невиновным и его оправдание должны быть закономерным результатом уголовно-процессуальной деятельности при установлении необходимых на то оснований.

Основаниями оправдательного приговора, по-нашему мнению, понимается сложившаяся в результате судебного разбирательства уголовного дела в суде первой инстанции ситуация доказывания, свидетельствующая о неустановлении виновности подсудимого в совершении преступления.

Основаниями для постановления оправдательного приговора в соответствии с ч. 2 ст. 302 УПК РФ являются: 1) не установление события преступления, 2) подсудимый не причастен к совершению преступления; 3) в деянии подсудимого отсутствует состав преступления. Таким образом в основании постановления оправдательного приговора лежит доказанная невиновность лица, которое привлекалось к уголовной ответственности.

Оправдание подсудимого является частным случаем принятия оправдательного решения. Оно представляет собой один из результатов судебного разбирательства уголовного дела, выражающийся в установлении невиновности или не установлении виновности лица, преданного суду, и удостоверяющий путем постановления оправдательного приговора его невиновность.

Неустановление события преступления как основание оправдания представляет собой результат судебного разбирательства уголовного дела, который характеризуется: во-первых, недостаточностью доказательств для достоверного вывода о существовании деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый, во-вторых, исчерпанием всех возможностей для собирания дополнительных доказательств стороной обвинения и судом. По данному основанию подсудимый оправдывается, когда доказано отсутствие деяния, в котором он обвинялся.

Вторым основанием для постановления оправдательного приговора является отсутствие в деянии подсудимого состава преступления, заключающееся в том, что подсудимый совершает действия, которые не имеют хотя бы одного признака состава преступления, но при этом причиняют определенный вред обществу или законным правам и интересам граждан. Эти действия могут оцениваться как иные правонарушения или аморальные поступки. Особенностями этого основания являются: 1) доказанность деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый; 2) доказанность совершения данного деяния подсудимым; 3) отсутствие в деянии одного из обязательных признаков состава преступления.

Действующий УПК РФ по-новому определил третье основание для постановления оправдательного приговора - непричастность подсудимого к совершению преступления. В соответствии с положениями пункта третьего части 3 ст. 309 УПК РСФСР устанавливалось: «Оправдательный приговор постановляется в случаях, если: ... 3) не доказано участие подсудимого в совершении преступления».

Недоказанность участия подсудимого в совершении преступления как объективный результат доказывания по уголовному делу характеризуется: 1) доказанностью деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый; 2) наличием уголовного закона, предусматривающего ответственность за это деяние; 3) недостаточностью собранных по делу доказательств для достоверного вывода о совершении деяния подсудимым; 4) исчерпания всех возможностей для собирания дополнительных доказательств стороной обвинения и судом.

Данное основание было достаточно спорным, поскольку многие авторы считали основание нереабилитирующим, так как оно не устанавливало факт несовершения преступления, а только констатировало отсутствие достаточных доказательств виновности лица.

В УПК РФ данное основание было заменено понятием непричастность к совершению преступления. От недоказанности участия подсудимого в совершении преступления она отличается тем, что суд располагает совокупностью доказательств, достаточной для достоверного вывода о несовершении преступления именно лицом, преданным суду, либо о неучастии подсудимого в совершении преступления, когда суду предано несколько лиц. При непричастности не просто не подтверждается предъявленное лицу обвинение, оно полностью опровергается, лишается своей фактической базы.

Непричастность имеет две общие черты с недоказанностью: во-первых, в обоих случаях доказано наличие деяния, в котором обвиняется подсудимый; во-вторых, наличие в деянии состава преступления. Однако они отличаются характером знания о причастности подсудимого к совершению преступления: при недоказанности, как упоминалось выше, собранных по делу данных недостаточно для вывода о совершении преступления подсудимым; в случае непричастности имеющиеся данные свидетельствуют о невиновности преданного суду лица. Таким образом, при вынесении оправдательного приговора за недоказанностью, оно не устраняет сомнений в невиновности оправданного, а при постановлении оправдательного приговора за непричастностью к совершенному преступлению не возникает никаких сомнений в его невиновности. Естественно, что для лица, в отношении которого выносится оправдательный приговор, небезразлично, по какому основанию будет вынесен оправдательный приговор.

Мы согласны с мнением М.В. Орлова [61], который указывает: «... точное изложение в приговоре основания оправдания имеет важное значение:

1) для признания приговора законным и обоснованным;

2) для обеспечения требования закона о мотивировке приговора;

3) для разрешения судьбы гражданского иска;

4) для принятия необходимых мер к раскрытию преступления, когда суд пришел к выводу, что оно было совершено, и к изобличению виновного».

Разные основания влияют на принятие различных решений по гражданскому иску. В соответствии с положениями ч. 2 ст. 306 УПК РФ: «При постановлении оправдательного приговора, вынесении постановления или определения о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 24 и пунктом 1 части первой статьи 27 настоящего Кодекса, суд отказывает в удовлетворении гражданского иска. В остальных случаях суд оставляет гражданский иск без рассмотрения. Оставление судом гражданского иска без рассмотрения не препятствует последующему его предъявлению и рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства». Таким образом, в случае постановления оправдательного приговора в связи с отсутствием события преступления или непричастности лица к совершению преступления суд отказывает в удовлетворении иска, потерпевший в последующем не имеет права обращаться с иском к оправданным по указанным основаниям лицам в порядке гражданского судопроизводства. В случае оправдания лица в связи с отсутствием состава преступления, исковые требования могут быть предъявлены лицу в гражданском процессе.

Кроме того, при вынесении приговора в связи с непричастностью лица к совершению преступления суд решает вопрос о направлении уголовного дела прокурору для предварительного расследования в целях раскрытия преступления и установления лица, его совершившего и решения вопроса и привлечении его к ответственности. Однако любое основание, указанное в оправдательном приговоре, является основанием для осуществления процедуры реабилитации лица.

2. Прекращение уголовного преследования в отношении подсудимого в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения является новым основанием для реабилитации. При этом данное основание является одним из наиболее дискуссионных. Законодатель предоставил право государственному обвинителю отказаться от поддержания государственного обвинения в ходе судебного разбирательства. Данное право может быть реализовано государственным обвинителем, как в ходе предварительного слушания, так и при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции по существу. Отказ государственного обвинителя от предъявленного обвинения может быть полным и частичным. В данном разделе мы будем рассматривать вопросы, связанные с полным отказом от поддержания государственного обвинения. Полный отказ от обвинения государственным обвинителем влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования в связи с отсутствием события или состава преступления.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство не закрепляет правило, в соответствии с которым прокурор должен поддерживать позицию потерпевшего, в связи с этим возникают ситуации, когда потерпевший отстаивает свою позицию, а государственный обвинитель отстаивает другую позицию, в том числе отказываясь от поддержания обвинения. На наш взгляд, необходимо учитывать, что государственный обвинитель, в первую очередь, действует из публичных интересов, защищает именно их, а потерпевший защищает свой частный интерес. Данные интересы могут переплетаться, независимую оценку должен давать суд.

Полностью разделяем позицию Конституционного Суда РФ, согласно которой государство обязано не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего, в суде свои права и законные интересы любыми, не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством.

Полагаем, что отказ государственного обвинителя от поддержания обвинения по делу публичного или частно-публичного обвинения не должен выступать основанием для прекращения уголовного дела [43].

Интересным является мнение П. Говоркова [38], который предлагает законодателю установить обязанность суда прекратить уголовное дело только в том случае, когда от обвинения отказались и государственный обвинитель и потерпевший. При отказе от обвинения только прокурора потерпевший должен иметь право продолжить уголовное преследование, так как иное противоречит Конституции РФ, поскольку ограничивает право личности на судебную защиту нарушенных прав.

Полагаем, что данное предложение нарушает право обвиняемого, так как он будет лишен в указанном случае на доступ к правосудию, если он не желает, чтобы дело было прекращено, а хочет, чтобы суд вынес приговор по его делу.

Исходя из принципа состязательности и равноправия сторон, полагаем, что в случае отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения, суд должен выяснить позиции потерпевшего и обвиняемого. Правильно отмечает А.Е. Меркушов [58], что сами по себе отказ государственного обвинителя от обвинения либо изменение им обвинения в сторону смягчения, так и принятие судом соответствующего решения могут иметь место лишь по завершении исследования значимых для такого рода решений материалов дела и заслушивания мнений по этому поводу участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты.

Анализ 12 материалов служебной проверки, проводимой МВД УР в 2003-2004 годах по уголовным делам в связи с постановлением оправдательного приговора и отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения показал, что действия следователей, связанные с предъявлением обвинения и применением меры пресечения, направления дела в суд с обвинительным заключением, были признаны правомерными [79].

Почему же результат рассмотрения уголовного дела был отрицательным? Ведь по указанным делам ни один человек, который изменил свои показания в суде, не был привлечен к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Возникает любопытная ситуация: должностных нарушений нет, доказательства для направления дела в суд имеются, в суде нет преступных действий свидетелей и потерпевших, которые меняют показания, отсутствует фабрикация доказательств, но доказательств нет.

Объяснение данной ситуации дает И. Копытов: «Практика показывает, что государственному обвинителю вообще нет смысла отказываться от поддержания обвинения и от внесения протестов на оправдательные приговоры суда, так как он не несет никакой ответственности за поддержание необоснованного обвинения; как правило, государственный обвинитель никогда не возьмет на себя ответственность отказаться от обвинения, так как он, даже не убежденный в отсутствие вины подсудимого, и не отказавшийся от обвинения, ничем не рискует»[53].

Полагаем, что необходимо предусмотреть дисциплинарную ответственность прокурора за направление в суд уголовных дел при отсутствии реальной доказательственной базы, подтверждающей виновность обвиняемого. В таком случае прокурор, прежде чем подписать «на авось» обвинительное заключение, будет оценивать существующую доказательственную базу по уголовному делу. В указанном случае будет исключена практика, когда в суд направляют дело с сомнительной доказательственной базой[81]. Аналогично необходимо предусмотреть дисциплинарную ответственность государственных обвинителей за поддержание государственного обвинения при отсутствии доказательственной базы, что заставит прокуроров внимательнее относиться к уголовным делам, направляемым в суд с обвинительным заключением (обвинительным актом).

Считаем, что необходимо разработать механизм реабилитации подсудимого, в отношении которого частный обвинитель отказался поддерживать обвинение, так как отказ ему в праве на реабилитацию ограничивает права и свободы указанного лица, поэтому не должен иметь места в уголовном судопроизводстве. B.C. Раменская [69] пишет: «Логичнее в этой ситуации обязать потерпевшего самого возмещать причиненный обвиняемому вред.

Действующий закон предусматривает рассмотрение такой ситуации в порядке гражданского судопроизводства (ч. 5 ст. 133 УПК РФ)». Мы не можем согласиться с данным предложением, так как положения, указанные в части 5 ст. 133 УПК РФ связаны с возмещением вреда, который был причинен при применении мер государственного принуждения, не связанных с уголовным преследованием конкретных лиц.

На наш взгляд, необходимо ввести положение в УПК РФ, предусматривающее право на реабилитацию лица при отказе частного обвинителя от поддержания обвинения. Закрепить положение, обязывающее частного обвинителя принести извинение обвиняемому при прекращении уголовного дела в связи с отказом от поддержания частного обвинения и постановления оправдательного приговора. Возмещение имущественного и морального вреда за счет частного обвинителя должно взыскиваться при наличии его умышленной вины в оговоре обвиняемого [73]. В том случае, если не будет установлено вины частного обвинителя в оговоре, то ущерб должен возмещаться за счет государства.

3. Прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ.

Основание для реабилитации с учетом указанной нормы возникает при прекращении уголовного дела в случаях:

- отсутствия события преступления,

- отсутствие в деянии состава преступления,

- отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой статьи 20 УПК РФ,

-отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в п. 1, 3-5, 9 и 10 части первой статьи 448 УПК РФ, либо отсутствие согласия соответственно Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда РФ, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из лиц, указанных в пунктах 1 и 3-5 части первой статьи 448 УПК РФ,

- непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления,

- наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению,

- наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о

прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела.

- отказ Государственной Думы Федерального Собрания Российской

Федерации в даче согласия на лишение неприкосновенности Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, и (или) отказ Совета Федерации в лишении неприкосновенности данного лица.

Решение о прекращении уголовного дела представляет собой процессуальный акт, принимаемый уполномоченными на то органами, завершающий производство по уголовному делу без постановления приговора.

Основания прекращение уголовного дела подразделяются на три группы: реабилитирующие, нереабилитирующие и свидетельствующие об отсутствии процессуальных условий (предпосылок) для продолжения предварительного следствия (дознания).

К числу реабилитирующих оснований относятся: отсутствие события преступления, отсутствие в деянии состава преступления, непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления.

Отсутствие состава преступления имеет место в следующих случаях, когда само деяние подтвердилось, однако, оно не содержит или, по крайней мере, не установлено, что содержит все обязательные признаки состава преступления.

Непричастность подозреваемого или обвиняемого имеет место в случаях, когда установлен факт совершения деяния, и в нем наличествует состав преступления, однако, при этом сделан вывод о непричастности лица к совершению преступления. Непричастность может быть установлена путем получения доказательств, которые достоверно устанавливают, что лицо не совершало преступления. Однако она может быть установлена и в случае, когда не будет наличествовать достаточное количество доказательств, свидетельствующих о непричастности лица к совершению преступления, однако, в силу неустранимых сомнений с учетом презумпции невиновности лицо признается непричастным к совершению преступления, в связи с чем, считается, что в указанном случае нет повода оставлять его под подозрением.

4. Отмена незаконного или необоснованного постановления суда о применении принудительных мер медицинского характера как основание для реабилитации может иметь место только в том случае, если указанное постановление было незаконным или необоснованным [50].

Применение принудительных мер медицинского характера не относится к числу уголовных наказаний, однако их назначение и применение в особом порядке уголовного судопроизводства связано с совершением общественно-опасного деяния запрещенного Уголовным законом лицом, находящимся в состоянии невменяемости, в момент его совершения, либо заболевшим психическим расстройством, исключающим дееспособность, после совершения преступления. Принудительные меры медицинского характера существенно ограничивают конституционные права и свободы граждан, поэтому их применение осуществляется только на основании судебного решения, при наличии совокупности доказательств, которые говорят о совершении лицом общественно-опасного деяния [52]. Лицо, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, первоначально имело статус подозреваемого или обвиняемого, в отношении него осуществлялось уголовное преследование, но в силу психического состояния здоровья оно было прекращено или приостановлено.

 

2.2 Классификация реабилитации по субъектам

Обвиняемый. В соответствии с положениями ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию имеют: подозреваемый, обвиняемый, лицо, в отношении которого применяются принудительные меры медицинского характера.

Обвиняемым признается лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого или обвинительный акт (ч. 1 ст. 47 УПК РФ). В соответствии с положениями ч. 2 ст. 47 УПК РФ, обвиняемый, по уголовному делу, в отношении которого назначено судебное разбирательство, именуется подсудимым, в отношении которого вынесен обвинительный приговор - осужденным, в отношении которого вынесен оправдательный приговор - oпpaвдaнным. Процессуальный порядок признания лица обвиняемым установлен в ст. 171 УПК РФ.

Исходя из положений ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию обвиняемого возникает в случаях, если:

- в отношении подсудимого вынесен оправдательный приговор;

- в отношении подсудимого уголовное преследование прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения;

- в отношении обвиняемого уголовное преследование прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2,5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ;

- в отношении осужденного полностью или частично отменен вступивший в законную силу обвинительный приговор суда и уголовное дело прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 УПК РФ.

Таким образом, реабилитация обвиняемого может иметь место, как в ходе предварительного расследования, так и в суде первой и второй инстанций. Может иметь место и полная и частичная реабилитация.

На стадии предварительного расследования у обвиняемого право на полную реабилитацию возникает в случае прекращения уголовного дела или прекращения в отношении него уголовного преследования по реабилитирующим основаниям, а также при наличии обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии процессуальных условий к продолжению уголовного дела, указанным в п. 4 и 5 части первой ст. 24 УПК РФ и в ПП.4 и 5 части первой ст. 27 УПК РФ.

Право на частичную реабилитацию на стадии предварительного расследования возникает при прекращении уголовного преследования по указанным выше основаниям в части ранее предъявленного обвинения.

В суде первой инстанции право на полную реабилитацию возникает при постановлении оправдательного приговора, либо отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения. Право на частичную реабилитацию возникает при оправдании подсудимого по ряду из вмененных ранее эпизодов, либо при отказе государственного обвинителя от обвинения по ряду вмененных ранее эпизодов преступной деятельности по указанным выше основаниям.

На основании решения суда второй инстанции осужденный имеет право на реабилитацию при постановлении оправдательного приговора судом апелляционной инстанции, при прекращении уголовного дела по указанным выше основаниям в полном объеме [51]. Право на частичную реабилитацию возникает при оправдании осужденного в части постановленного судом первой инстанции обвинительного приговора.

Подозреваемый. В соответствии с положениями ст. 46 УПК РФ подозреваемым является лицо: 1) либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 УПК РФ; 2) либо которое задержано в соответствии со статьями 91 и 92 УПК РФ; 3) либо к которому применена мера пресечения до предъявленного обвинения в соответствии со статьей 100 УПК РФ. Таким образом, подозреваемый является участником только досудебного производства.

Право на реабилитацию имеет подозреваемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ.

Возникает вопрос, любое ли лицо, которое имело статус подозреваемого и в отношении которого прекращено уголовное преследование по вышеуказанным статьям, обладает правом на реабилитацию или нет. Исходя из логики законодателя, подозреваемый, в отношении которого было прекращено уголовное преследование по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ, обладает правом на реабилитацию.

Рассматривая основания для признания лица подозреваемым, хотелось бы поставить под сомнение возникновение права на реабилитацию при наличии указанных оснований в п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ у любого лица, имеющего статус подозреваемого.

В первом случае признания лица подозреваемым является наличие возбужденного уголовного дела в отношении конкретного лица, то есть в постановлении о возбуждении уголовного дела указывается, что данное лицо совершило преступление. А.П. Коротков и А.В. Тимофеев пишут: «... если на момент возбуждения уголовного дела лицо, совершившее преступление, известно, принятие решения о возбуждении уголовного дела «по факту совершения преступления» недопустимо, так как иначе будут нарушены права и законные интересы такого лица» [54].

Однако главной целью стадии возбуждения уголовного дела является установление наличия или отсутствия правовых оснований для того, чтобы начать производство по уголовному делу и осуществить процессуальные действия в полном объеме, включая при необходимости применение мер принуждения.

Таким образом, при возбуждении уголовного дела, следователь, дознаватель, прокурор на основе ориентирующей информации, позволяющей говорить о том, что в действиях конкретного лица имеются признаки преступления, принимают решение о возбуждении уголовного дела в отношении него. При этом необходимо отметить, что в ходе производства предварительного расследования могут быть установлены обстоятельства, которые опровергнут информацию о совершении лицом преступления. Исходя из положений рассматриваемой статьи, следует, что лицо, в отношении которого было возбуждено уголовное дело, после его прекращения сразу же приобретает право на реабилитацию. Мы полагаем, что возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица не может быть безусловным правом на возмещение имущественного и компенсацию морального вреда.

Право на реабилитацию возникает у лица только в случае незаконного или необоснованного уголовного преследования. Факт возбуждения уголовного дела не влечет за собой безусловное применение к лицу мер государственного принуждения. Кроме того, лицо само иногда создает ситуацию, которая приводит к законному и обоснованному возбуждению уголовного дела, но в ходе расследования устанавливается отсутствие оснований для привлечения лица к уголовной ответственности.

Данные ситуации возникают, при возбуждении уголовного дела в отношении лица, которое самовольно оставило часть или место военной службы, либо совершило дезертирство и ряд других. В частности, после обнаружения лица выясняют причины его поведения, может быть установлен факт, что у лица развилось заболевание, в связи с которым он признается негодным к несению военной службы, уголовное дело подлежит прекращению. Однако на момент возбуждения уголовного дела отсутствовали обстоятельства, которые бы позволяли говорить о наличии уважительной причины для преступного, с точки зрения закона, поведения лица.

Полагаем, что при возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица, право на возмещение ущерба у подозреваемого должно возникать только в случае, если к нему применялись меры государственного принуждения, ограничивающие его права и свободы. Прекращение уголовного дела в отношении подозреваемого, который приобрел указанный статус путем возбуждения в отношении него уголовного дела, является основанием для признания его невиновным и принесения официальных извинений, что составляет часть элементов реабилитации, но не может выступать, безусловно, в качестве основания для возмещения причиненного ущерба. Если не применялись меры, ограничивающие права и свободы граждан, наличие ущерба должно быть доказано реабилитируемым [46].

Вторым основанием для признания лица подозреваемым является задержание его по подозрению в совершении преступления в порядке ст. 91 УПК РФ. Несмотря на чаяния ученых о необходимости изменения подхода к признанию лица подозреваемым, законодатель по-прежнему поставил приобретение статуса подозреваемого в зависимость от применения мер процессуального принуждения, добавив еще одно основание -возбуждение в отношении лица уголовного дела.

Оценивая основания для признания лица подозреваемым, мы полностью по этому вопросу разделяем позицию профессора А.А. Давлетова, который пишет: «Законодатель советского периода, не будучи озабоченным тонкостями «прав и свобод человека», дал в качестве критерия процессуальной судьбы гражданина меру процессуального принуждения задержание и меру пресечения. Сначала задержать, арестовать, а затем разобраться - принцип оправданный и неоспоримый, а главное - понятный и бес проблемный еще в недавнем нашем прошлом (и, отмечу, к сожалению, популярный и сейчас у многих работников дознания, следствия и прокуратуры). В настоящее же время определение статуса лица по уголовному делу через меру принуждения выглядит явным анахронизмом, поскольку противоречит не только идее правового государства, но и многим положениям УПК, а также элементарной логике предварительного расследования» [40].

В указанном случае фактической основой задержания лица подозреваемым служит наличие подозреваемого - задержанного. Правовым основанием будет являться составление протокола задержания подозреваемого, то есть протокола о применении меры процессуального принуждения связанной с ограничением свободы лица.

На практике возникают вопросы, связанные с реабилитацией лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления до возбуждения уголовного дела не только на основании ст. 91 УПК РФ, но и на основании Устава патрульно-постовой службы. Закона «О милиции», ст. 408 Таможенного кодекса РФ, но, в последующем отпущенных без составления протокола задержания подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ, особенно, когда уголовное дело не возбуждалось.

В Уставе патрульно-постовой службы. Законе «О милиции» и ТК РФ необходимо указать, что соответствующие сотрудники правоохранительных органов имеют право задерживать и доставлять в правоохранительные органы лиц для выяснения обстоятельств, связанных с совершением предполагаемого преступления или иного правонарушения. Указанные положения будут предоставлять право соответствующим правоохранительным органам решать вопрос о доставлении лиц в целях выяснения фактических обстоятельств по поводу совершенного преступления, но вопрос о придании лицу статуса подозреваемому будет решаться только в соответствии с требованиями ст. 91 УПК РФ. Таким образом, будет исключена возможность использования иных нормативных актов для задержания лиц по подозрению их в совершении преступления в целях исключения в последующем у них права на реабилитацию.

Возникает вопрос, что понимается под незаконным и необоснованным применением принудительных мер медицинского характера, которые влекут за собой право на реабилитацию. Незаконным является применение принудительных мер медицинского характера, которое осуществлено с нарушением положений уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Под необоснованным понимается применение принудительных мер медицинского характера при отсутствии достаточных для этого оснований.

Возникает вопрос о праве на реабилитацию у лица, в отношении которого применялись более строгие принудительные меры медицинского характера. Например, было назначено стационарное лечение, когда целесообразно было применить амбулаторное наблюдение, либо было назначено стационарное лечение с интенсивным наблюдением, хотя можно было ограничиться помещением на лечение в психиатрический стационар общего типа. В указанном случае необходимо рассмотреть законность и обоснованность применение ПММХ. Полагаем, что ошибка в определении режима психиатрического стационара не может выступать в качестве основания для реабилитации, так как сам факт его применения соответствовал действующему законодательству. В случае если состояние здоровья лица ухудшилось, то необходимо будет доказывать причинную связь между применением конкретного режима лечения и ухудшением состояния здоровья, но данные отношения будут носить характер гражданско-правовых отношений и никакого отношения к реабилитации не имеют.

С учетом изложенного, полагаем, что право на реабилитацию имеют только те лица, в отношении которых применение ПММХ было незаконным, то есть в случае, когда лицо не совершало общественно-опасного деяния, запрещенного УК РФ, но на основе имеющихся доказательств, подтверждающих причастность его к совершению указанного деяния, суд принял решение о применении ПММХ. Указанная ситуация может иметь место в отношении лиц, которые имеют психические расстройства, на основании которых лицо признали невменяемым или недееспособным. Основанием для реабилитации будет выступать и применение ПММХ в отношении лица, которое не имело психических расстройств, не совершало преступления, отрицало свою вину, но в отношении него было вынесено решение о применении ПММХ, а в последующем было установлено, что лицо не причастно к совершению преступления.

Полагаем, что право на реабилитацию не может иметь лицо, симулировавшее наличие у него психического расстройства, на основании чего в отношении него были применены принудительные меры медицинского характера. Лицо, в отношении которого были применены ПММХ, имеет право на реабилитацию в следующих случаях: а) если оно имело психическое расстройство, но не совершало общественно-опасного деяния; б) если лицо не имеет психического расстройства, не совершало преступления, но его признали невменяемым или заболевшим психическим расстройством и применили к нему ПММХ.

В отношении несовершеннолетних, являющихся субъектами уголовной ответственности, применение принудительных мер воспитательного характера, связанных с помещением в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, осуществляется на основе обвинительного приговора, который вынесен с освобождением лица от наказания. Основанием для реабилитации указанных несовершеннолетних должна выступать отмена обвинительного приговора и прекращение уголовного дела по основаниям, указанным в пунктах 1 и 2 части первой статьи 27 УПК РФ, то есть должен быть отменен обвинительный приговор, лицо оправдано и освобождено от дальнейшего применения принудительных мер воспитательного характера.

Наиболее дискуссионным является вопрос о применении указанных мер в отношении несовершеннолетних, не являющихся субъектами уголовной ответственности, к указанным лицам относятся: 1) несовершеннолетние, которые к моменту совершения общественного опасного деяния не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность; 2) несовершеннолетние, достигшие возраста уголовной ответственности, предусмотренного частями первой или второй статьи 20 УК РФ, но не подлежащие уголовной ответственности в связи с тем, что вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

В связи с тем, что у указанных лиц отсутствует один из основных признаков субъекта преступления, в первом случае - возраст, во втором случае - психическая вменяемость, то они не могут выступать в качестве субъекта преступления. Не установление одного из признаков состава преступления влечет за собой признание его отсутствия. На основании положения ч. 3 ст. 27 УНК РФ уголовное преследование в отношении лица, не достигшего к моменту совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, возраста, с которого наступает уголовная ответственность, подлежит прекращению по основанию, указанному в пункте 2 части первой статьи 24 УНК РФ. Но этому же основанию подлежит прекращению уголовное преследование и в отношении несовершеннолетнего, который, хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом.

Следовательно, если деяние, предусмотренное уголовным законом, совершил несовершеннолетний, не являющийся субъектом уголовной ответственности, то уголовное дело в отношении него должно быть прекращено в связи с отсутствием состава преступления. Отсюда следует, что никаких ограничений прав и законных интересов к указанным лицам применено быть не может.

Однако законодатель предусмотрел возможность применения к указанным несовершеннолетним принудительных мер воспитательного характера, связанных с помещением в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа. Естественно, что условия учебно-воспитательных учреждений закрытого типа, предполагают значительные ограничения конституционных прав и свобод несовершеннолетних, находящихся в них. Необходимо учитывать, что в условиях изоляции, связанной с ограничением свободы, на человека, независимо от его возраста, влияют несколько факторов. Во-первых, личность приобретает особое правовое положение, заключающееся в ограничении ее прав. Во-вторых, личность в условиях социальной изоляции приобретает и специфические обязанности, в которых обычные для любого гражданина нравственные нормы приобретают правовой характер и их нарушение влечет за собой правовые последствия. В-третьих, сам факт социальной изоляции для личности приобретает стигматизирующий характер: несовершеннолетний, изолированный от общества, приобретает официальный статус преступника или правонарушителя, подвергаемого уголовному наказанию или принудительным мерам перевоспитания, что субъективно воспринимается человеком, как акт клеймения, относящего его к людям второго сорта, вызывая переживания своей социальной неполноценности и активизируя механизмы ее компенсации, а также психологической защиты. В-четвертых, изоляция от общества связана с принудительным изменением образа жизни и включением несовершеннолетнего в новые для него социальные процессы: особым образом регулируемое общеобразовательное и профессиональное обучение, работу в производственных мастерских учреждения, участие в общественной жизни коллектива, в спорте, в работе библиотеки и т.д. В-пятых, несовершеннолетние в условиях социальной изоляции включаются в специфическую среду, где собраны лица с разной степенью педагогической запущенности и криминальной зараженности и в которой в связи с этим могут преобладать «социальная субкультура», оказывающая на несовершеннолетнего непосредственное воздействие и в значительной мере определяющая его поведение.

Таким образом, применение принудительных мер воспитательного характера, связанных с направлением несовершеннолетних, не достигших возраста уголовной ответственности в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, должно рассматриваться как значительное ограничение прав и свобод несовершеннолетних. Такое решение в отношении несовершеннолетних субъектов уголовной ответственности может быть только по обвинительному приговору, а в отношении несовершеннолетних не субъектов по постановлению судьи.

2.3 Основания для отказа в праве на реабилитацию

 

Основания для отказа лицу в праве на реабилитацию, указаны в части 4 ст. 133 УПК РФ, к ним относятся, когда примененные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены ввиду: а) издания акта об амнистии; б) истечения сроков давности; в) недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическим развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом; г) принятие закона, устраняющего преступность и наказуемость деяния.

Перечень данных оснований является исчерпывающим и может быть изменен только путем внесения изменений и дополнений в УПК РФ. Анализируя основания для отказа в признания права на реабилитацию, хотелось бы обратить внимание на следующие моменты.

Издание акта амнистии является основанием для освобождения лица от уголовной ответственности или от отбытия наказания, однако, оно признается совершившим преступление, поэтому нет оснований для его реабилитации. Государство в указанном случае и так предоставляет лицу привилегию, освобождая его либо от уголовной ответственности, либо от наказания.

При освобождении лица от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности, также не ставиться вопрос о невиновности лица. Устанавливается факт, что оно совершило преступление, за которое должно быть привлечено к уголовной ответственности, однако в силу того, что по определенным причинам его не удалось привлечь к уголовной ответственности за его совершение, не было прерывания течения сроков давности, в связи с чем, истекли сроки возможного привлечения к уголовной ответственности, В указанной ситуации нет оснований для реабилитации.

Наиболее дискуссионным является основание для отказа в праве на реабилитацию при недостижении возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическим развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом.

Законодатель указывает на две группы несовершеннолетних: первая группа - несовершеннолетние, не достигшие физического возраста уголовной ответственности; вторая группа - несовершеннолетние, не достигшие возраста уголовной ответственности с учетом психического развития. На наш взгляд, нецелесообразно ставить знак равенства между этими группами несовершеннолетних. В отношении первой группы лиц, недостижение ими физического возраста уголовной ответственности устанавливается сразу же с момента выяснения их личности: интеллектуальный потенциал данных несовершеннолетних соответствует их физическому возрасту или ниже, соответственно не возникает вопросов о том, что данные лица не могут выступать в качестве подозреваемых и обвиняемых. Они не являются субъектами преступления, поэтому уголовное дело в отношении них должно прекращаться в связи с отсутствием состава преступления. Применение в отношении данных несовершеннолетних мер уголовно-процессуального принуждения недопустимо. Если в отношении указанных несовершеннолетних, заведомо зная об их возрасте, применялись меры уголовно-процессуального принуждения в виде задержания в качестве подозреваемого или избрания меры пресечения, то эти несовершеннолетние должны в указанных случаях иметь право на реабилитацию.

Недостижение физического возраста уголовной ответственности является основанием для прекращения уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления либо вынесением оправдательного приговора по указанному основанию. В соответствии с положениями п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование или дело в отношении которого прекращено по указанному основанию в связи с отсутствием состава преступления, имеют право на реабилитацию.

Возникает вопрос, почему законодатель, с одной стороны, говорит о праве на реабилитацию лица, если в отношении него прекращено уголовное дело в связи с отсутствием состава преступления без каких либо оговорок, с другой стороны - делает оговорку, указывая, что данным правом не обладают несовершеннолетние, которые не достигли возраста уголовной ответственности, независимо от того, что в отношении них уголовное дело прекращено по указанному основанию.

На наш взгляд, законодатель не должен допускать применения мер уголовно-процессуального принуждения к несовершеннолетним, не достигшим возраста уголовной ответственности, так как отсутствие данной гарантии защиты их прав может привести к произволу со стороны сотрудников правоохранительных органов. Возраст несовершеннолетнего устанавливается сразу же после его доставления. Если же, несмотря на то, что его возраст установлен, но к нему применяют меры принуждения, то подросток должен иметь полное право на реабилитацию.

Вторая группа лиц - несовершеннолетние, которые достигли физического возраста уголовной ответственности, они не имеют психических расстройств психотического уровня, которые позволяют усомниться в их психической полноценности, но при этом у них занижен интеллект в связи с педагогической и социальной запущенностью. В отношении данных лиц не возникает сомнения первоначально в том, что они должны и являются субъектами уголовной ответственности, более того, вопрос об освобождении от ответственности возникает только в том случае, если в процессе проведения психолого-психиатрической экспертизы будет установлено отставание в интеллектуальном развитии. Полагаем, что применительно к указанной группе несовершеннолетних нельзя говорить об отсутствии в их действии состава преступления, так как характер своих действий они осознавали с учетом недостатка интеллекта. Уровень интеллекта имеет условные границы с учетом педагогической и социальной запущенности. Полагаем, что в отношении данных несовершеннолетних должны применяться судом меры воспитательного воздействия, но уголовное дело не должно прекращаться в отношении них в связи с отсутствием состава преступления.

Основанием, исключающим право на реабилитацию, является принятие закона, исключающего преступность и наказуемость деяния. Действительно, отсутствие состава преступления имеет место при условии, что после совершения преступления принят закон, устраняющий его преступность и наказуемость.

О.А. Корнеев [55] высказал мнение о возможности реабилитации лиц, пострадавших в результате не основанной на принципах права излишней криминализации государством деяний граждан после издания закона, устраняющего их преступность или наказуемость (декриминализация).

Однако на момент возбуждения уголовного дела и осуществления расследования состав преступления в действиях конкретного лица наличествовал, поэтому уголовное преследование осуществлялось в рамках действовавшего законодательства. Полагаем, что в указанном случае нельзя говорить об отсутствии в действиях лица состава преступления как основания для реабилитации, так как на момент возбуждения уголовного дела и осуществления производства по нему деяние, в совершении которого лицо обвинялось, было признано преступлением. Полагаем, что декриминализация деяния принятием нового закона должна представлять собой самостоятельное основание для прекращения производства по уголовному делу, целесообразнее часть первую статьи 24 дополнить пунктом 7 следующего содержания: «1. Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению по следующим основания: ... 7) принятие после совершения преступления закона, устраняющего его преступность и наказуемость».

Н.Е. Шумило высказал мнение по поводу расширения оснований для реабилитации: «Думается, что лицо может иметь право на реабилитацию в силу амнистии, истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности или вступления в силу закона, отменяющего наказуемость деяния, если уголовное дело своевременно не было прекращено или было возбуждено, несмотря на наличие обстоятельств, исключающих производство по делу» [75].

Полагаем, что в указанном случае необходимо дать юридическую оценку действиям лиц, не выполняющим норму закона со всеми вытекающими последствиями, но говорить о реабилитации в указанном случае нельзя, так как несвоевременное выполнение своих обязанностей должностным лицом, не является основанием для реабилитации.

Глава 3. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК РЕАБИЛИТАции

 

3.1 Государственные органы и должностные лица, обеспечивающие реализацию права на реабилитацию

уголовный ответственность реабилитация право

Правоотношения по реабилитации характеризуются наличием субъектного состава, который характерен только для них. Субъект права лицо (физическое и юридическое), обладающее по закону способностью иметь и осуществлять непосредственно или через представителя права и юридические обязанности (то есть правосубъектностью). Субъект права необходимый элемент правоотношений во всех отраслях права, хотя в каждой из них положения его субъектов имеют определенную специфику.

Субъектный состав отношений по реабилитации включает в себя субъекта, имеющего право по возмещению вреда и восстановлению его нарушенных прав и законных интересов, и субъекта, несущего обязанность по возмещению причиненного вреда.

Единственным обязанным субъектом при восстановлении прав реабилитированного является государство. Установление круга обязанностей государственных органов и должностных лиц в уголовном судопроизводстве, так же как и определенной совокупности прав, не может быть произвольным. Совокупность обязанностей должна быть направлена на решение должностными лицами задач уголовного судопроизводства в рамках осуществляемой ими функции. Законодатель по действующему УПК РФ возложил обязанность по реабилитации человека на государственные органы и их должностных лиц. Он указал обязанности сотрудников правоохранительных органов и суда по вопросам реабилитации, но не определил четко органы, которые должны заниматься вопросом возмещения вреда реабилитированному, восстановлением его трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 134 УПК РФ признать за человеком права на реабилитацию вправе при принятии соответствующего процессуального решения суд, прокурор, следователь и дознаватель. Хотелось бы обратить внимание на то, что законодатель не предоставил указанного права органу дознания, из чего следует, что только дознаватель из всех сотрудников органа дознания может признать право на реабилитацию при принятии соответствующего решения. Однако данное положение имеет дискуссионный характер.

В соответствии с положениями пункта 1 части 2 ст. 40 УПК РФ: «На органы дознания возлагаются: 1) дознание по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия необязательно». Данное положение не исключает возможности производства предварительного расследования в форме дознания любым должностным лицом органа дознания. Это следует из положений ст. 41 УПК РФ, где в части первой указано, что полномочия органа дознания при производстве по уголовным делам в форме дознания возлагаются на дознавателя, а в части второй этой же статьи указано, что на сотрудников органа дознания, проводивших оперативно-розыскные мероприятия по уголовному делу возложение полномочий дознавателя не допускается. Таким образом, решение по уголовному делу, расследуемому в форме дознания, может принимать любое должностное лицо органа дознания, которому поручено производство по данному уголовному делу. Полагаем, что первое предложение части 1 ст. 134 УПК РФ необходимо изложить следующим образом: «Суд в приговоре, определении, постановлении, а прокурор, следователь, дознаватель, орган дознания в постановлении признают за оправданным любым лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию».

На основании положений части первой ст. 136 УПК РФ при компенсации морального ущерба прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному за причиненный ему вред.

И.Г. Кожин [49] по данному поводу отмечает: «Отличается своеобразием УПК России в отношении органа, на котором лежит обязанность принесения официального извинения реабилитируемому. В Российской Федерации такая обязанность от имени государства лежит на прокуроре (ст. 136), тогда как в Белоруссии (ст. 465) и Казахстане (ст. 44), извинение приносит орган, ведущий уголовный процесс».

Мы не можем согласиться с мнением законодателей Белоруссии и Казахстана. Считаем, извинение должен приносить руководитель, который обладает большими властными полномочиями применительно к осуществлению уголовного преследования. По российскому законодательству таковым является прокурор. Извинения, которые принесет следователь, будут иметь частный характер, так как он просит извинение за свою ошибку, допущенную при выполнении процесса расследования, но за ним стоит большое количество лиц, которые осуществляют направление его деятельности и контролируют ее, поэтому именно они должны приносить извинение реабилитируемому лицу.

Однако сложно согласиться полностью и с позицией российского законодателя по данному вопросу. Безусловно, что при прекращении уголовного дела или уголовного преследования в ходе предварительного расследования извинение должен приносить прокурор. Он должен выполнять указанные действия и в случае, если при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции был постановлен оправдательный приговор или было прекращено уголовное дело в связи с отказом государственного обвинителя от поддержания обвинения.

Если же судом первой инстанции был постановлен обвинительный приговор, который впоследствии полностью или частично отменен судом второй инстанции, и уголовное дело полностью или в части было прекращено по реабилитирующим основаниям, либо при пересмотре дела в суде первой инстанции, был постановлен оправдательный приговор, вступивший в законную силу, то извинение от имени государства должен приносить не прокурор, а председатель суда, в котором первоначально был постановлен обвинительный приговор.

Данное предложение обусловлено тем, что прокурор в процессе является стороной обвинения, поэтому он просит извинения за некачественное расследование, которое привело к незаконному и необоснованному уголовному преследованию. Суд является арбитром, в состязательном процессе он должен быть абсолютно независим от позиций сторон, объективен и беспристрастен. В случае если судья выносит обвинительный приговор, он осуществляет правосудие: во-первых, от имени государства он признает человека виновным, чего не может сделать прокурор при поддержании обвинения, во-вторых, он назначает лицу наказание, которое, независимо от его вида, будет ущемлять его права и законные интересы, в-третьих, в глазах общества данный человек становиться преступником. Если обвинение прокурора носит предварительный характер, то приговор суда ставит точку при разрешении дела. В связи с тем, что ошибка суда является ошибкой судебной власти, то за нее извинение должен просить не прокурор, а вышестоящий по отношению к судье, постановившему незаконный и необоснованный приговор, судья, которым является председатель суда, где был постановлен указанный приговор.

Полагаем, часть первую ст. 136 УПК РФ необходимо изложить в следующей редакции: «1. Прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному за причиненный ему вред, связанный с незаконным осуществлением уголовного преследования. При отмене обвинительного приговора судом второй инстанции, последующего прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям или постановления оправдательного приговора, председатель суда от имени государства приносит официальное извинение реабилитируемому за причиненный ему вред, связанный с постановлением незаконного обвинительного приговора».

Одним из наиболее дискуссионных является вопрос о лице, которое должно принести официальные извинения реабилитированному. Во-первых, вправе ли реабилитированный требовать, чтобы извинение принесло конкретное лицо. Во-вторых, кто решает вопрос о лице, которое должно принести извинения: судья, либо орган, на который возложена данная обязанность. В-третьих, должно ли в процессуальном акте быть отражено, на какое конкретное лицо по должности возлагается обязанность принести извинения.

Мы исходим из нашего предложения о том, что извинения должен приносить либо прокурор, либо председатель суда. В ч. 1 ст. 136 УПК РФ указано, что извинения приносит прокурор, но не указано, на какого именно прокурора возлагается данная обязанность: районного (городского) или субъекта Российской Федерации, таким образом, решение данного вопроса практически отдается на усмотрение прокуратуры. Как правило, извинение приносит районный прокурор.

При восстановлении иных прав реабилитированных принимают участие иные исполнительные органы государственной власти и должностные лица, которые не имели отношения к процессу расследования.

Это обусловлено тем, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме. Вопросы возмещения вреда реабилитированному, восстановления его трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав, как следует из ч. 5 ст. 135 и ч. 1 ст. 138 УПК РФ, рассматриваются судом, который в свою очередь должен определить кто, помимо реабилитированного и прокурора, подлежит вызову в судебное заседание. В ст. 399 УПК РФ конкретно об этом ничего не говорится. Согласно п. 1 ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, возмещается за счет казны Российской Федерации.

Ввиду отсутствия четкого указания закона в качестве ответчиков по данной категории дел привлекаются различные органы: от финансовых отделов муниципальных образований, департамента финансов Администрации субъекта Российской федерации. Управления федерального казначейства и Минфина России до территориальных подразделений федеральных органов исполнительной власти и непосредственно должностных лиц, вынесших соответствующие процессуальные решения [25].

С 2000 года суды, установив, что вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, со ссылкой на п. 10 ст. 158 Бюджетного кодекса РФ стали привлекать в качестве ответчиков Главных распорядителей средств Федерального бюджета по ведомственной принадлежности (например, МВД РФ) и выносить решения о взыскании соответствующих сумм из средств федерального бюджета, выделенных им. Однако, в соответствии со ст. 1 Бюджетного кодекса РФ он регулирует правоотношения между субъектами бюджетных правоотношений. На основании положения ст. 152 Бюджетного кодекса РФ физические лица в качестве участников бюджетного процесса не выступают. С учетом изложенного, нормы Бюджетного кодекса не могут применяться к правоотношениям, в которых одной из сторон является гражданин. По делам о взыскании денежных средств за счет казны Российской Федерации от ее имени должен выступать соответствующий финансовый орган - Министерство финансов Российской Федерации в лице Главного управления федерального казначейства.

Полагаем необходимым закрепить в УПК РФ положение, в котором указывается орган, непосредственно осуществляющий выплаты по решениям о возмещении вреда. Считаем, необходимо ввести часть 7 в ст. 135 УПК РФ следующего содержания: «7. По делам о взыскании денежных средств за счет казны Российской Федерации от ее имени должно выступать Министерство финансов в лице Главного управления федерального казначейства».

3.2 Процессуальный порядок возмещения имущественного вреда

Глава 18 УПК РФ предусматривает правила восстановления всех прав и законных интересов реабилитированного: возмещение имущественного вреда, компенсация морального вреда, восстановление трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав реабилитированного. В процессуальном акте, который дает право на реабилитацию, орган, принимающий указанный акт, должен указать о праве гражданина на реабилитацию, включая возмещение ему причиненного вреда. Данную позицию высказал Верховный Суд РФ по делу Титова, который был оправдан по п. «з» ч. 2 ст. 105, пп «б, в» ч. 3 ст. 162, по ч. 1 ст. 222 УК РФ: «В соответствии с ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор. По смыслу ст. 134 УПК РФ приговор, определение, постановление суда, вынесенные по основаниям, предусмотренным в ч. 2 ст. 133 УПК РФ, обязательно должны содержать указание о праве гражданина на реабилитацию, включая возмещение ему причиненного вреда. Однако оправдательный приговор в отношении Титова был постановлен 22 февраля 2001 года, то есть до введения в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и соответственно не содержал указания на такое право оправданного. Вынесение же дополнительного акта о реабилитации, как ставиться вопрос в представлении, действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает».

Таким образом, если в процессуальном акте будет отсутствовать указание на право на реабилитацию, то по формальным основаниям лицу можно будет в нем отказать. Полагаем, что данное положение нарушает право лица на реабилитацию. Если представители правоохранительных органов или суда в процессуальном акте не указали о предоставлении данного права, то это ни в коем случае не должно быть основанием для ущемления прав реабилитированного и отказе в праве на реабилитацию. Необходимо вынести дополнительный процессуальный акт, в котором должно быть указано признание за лицом права на реабилитацию.

Процессуальные акты, предоставляющие право на реабилитацию, можно разделить на две группы: а) все реабилитирующие судебные решения; б) постановления следователя, прокурора, органа дознания и дознавателя о прекращении уголовного дела (преследования) по реабилитирующим основаниям.

М.К. Свиридов [71] отмечает: «Казалось бы, оба вида решений должны иметь одинаково равнозначное юридическое последствие: возникновение абсолютного, независимого от усмотрения должностных лиц права на реабилитацию. В действительности это не так. Дело в том, что указанные вступают в законную силу. ... Иная процессуальная сила у следственных и прокурорских реабилитирующих решений. Они в законную силу не вступают и, как следствие, согласно установленному ст. 214 УПК РФ правилу, могут быть в любое время и в течение продолжительного срока отменены прокурором, признавшим их незаконными или необоснованными. Последнее влечет и отмену права на реабилитацию. ... Различие в процессуальной силе следственно-прокурорских и судебных реабилитирующих решений вряд ли может быть оценено как нормальное. Оно создает неравенство прав граждан: одни, реабилитированные судом могут не опасаться отмены права на реабилитацию и реализовывать его без всяких стеснений; другие, реабилитированные следователем или прокурором должны в течение длительного срока жить в атмосфере опасения отмены реабилитирующего решения, страха возобновления уголовного преследования, что может побудить реабилитированного отказаться от реализации права на реабилитацию» [71].

Действительно, при наличии приговора, вступившего в законную силу, лицо может спокойно решать все вопросы, связанные с реабилитацией, ранее делать этого нецелесообразно, так как может быть изменено судебное решение.

В феврале 2003 года Ленинским районным судом г. Ижевска была осуждена по ч. 4 ст. 111 УК РФ к лишению свободы сроком на 6 лет. По кассационной жалобе осужденной У. Верховный Суд Удмуртской Республики отменил приговор в августе 2003 года и направил дело на новое судебное разбирательство. В ноябре 2003 года другим составом суда в отношении У. был постановлен оправдательный приговор по ст. 111 ч. 4 УК РФ в связи с непричастностью ее к совершению преступления. По представлению прокурора Ленинского района Верховный Суд УР отменил оправдательный приговор в январе 2004 года, направил дело на новое судебное разбирательство. В мае 2004 года иным составом Ленинский районный суд вынес У. обвинительный приговор по ч. 4 ст. 111 УК РФ. Данный приговор был оставлен Верховным Судом УР без изменения и вступил в законную силу. Жалобу осужденной суд надзорной инстанции оставил без удовлетворения (Архив Ленинского районного суда г. Ижевска. Уголовное дело № 07/1602. 2004 год).

Данный пример подтверждает необходимость реализации права на реабилитацию только после вступления судебного решения, дающего право на реабилитацию, в законную силу. Полагаем, что для обеспечения равенства прав реабилитированных лиц необходимо установить месячный срок права на обжалование и проверку прокурорско-следственных решений, по истечении которых лицу должно быть предоставлено право на реабилитацию. Отмену реабилитирующего решения возможно оспаривать в порядке ст. 125 УПК РФ, в случае признания законным и обоснованным реабилитирующего решения судом, у лица будет в качестве основания для реабилитации судебное решение.

В июле 2004 года Первомайским районным судом г.Новосибирска был рассмотрено гражданское дело по иску Ерёмина А.В. к Министерству финансов РФ о возмещении морального вреда в сумме 83000 рубля и 17000 рублей материальный ущерб за незаконное задержание, арест и содержание под стражей в СИЗО №1 в течении трёх месяцев. Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд решил: взыскать с Министерства финансов в пользу Ерёмина А.В. компенсацию морального вреда в сумме 35 000 рублей. В остальном иске отказать (см. приложение 3).

В феврале 2007 года Центральным районным судом г.Новосибирска был рассмотрен иск о компенсации морального вреда Салимовым М.Р. к Министерству внутренних дел РФ, Министерству финансов в сумме 350000 рублей в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности. Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд решил: взыскать с Министерства внутренних дел РФ за счёт средств казны РФ в пользу Салимова М.Р. компенсацию морального вреда в сумме 50 000 рублей. (см.приложение 4).

Обязанность принять меры по реабилитации лица, в том числе по возмещению ему причиненного вреда, лежит на органе или должностном лице, вынесшем акт о реабилитации. Указанные лица обязаны разъяснить гражданину порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием: а) в какие органы, и в какие сроки он вправе обратиться для подробного расчета подлежащих выплате сумм; б) какими органами, и в какой последовательности будут осуществляться выплаты или мероприятия по восстановлению иных нарушенных прав.

Эта обязанность осуществляется путем направления реабилитированному вместе с приговором, определением, постановлением о прекращении дела специального извещения в письменной форме. В извещении разъясняется право на возмещение различных видов вреда, восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах, указываются конкретные органы, в которые гражданин может обратиться с требованием о возмещении того или иного вида вреда, а также сроки реализации данного права.

По изученным прекращенным по реабилитирующим основаниям уголовным делам в постановлениях не было указано право на реабилитацию лица, в делах отсутствовали извещения с разъяснением порядка восстановления нарушенных прав и законных интересов, что негативно отражается на их защите. Человек, чьи права нарушены, просто не знает о том, что их можно восстановить, а тем более не знает, как это сделать, естественно, что он не предпринимает мер по их восстановлению.

В соответствии с положениями ч. 2 ст. 135 УПК РФ реабилитированный вправе обратиться с соответствующим требованием в течение срока исковой давности, установленного ГК РФ, который согласно ст. 196 ГК РФ составляет три года. Срок исковой давности начинает течь со дня получения копии документа, указанного в ч. 1 ст. 134 УПК РФ, содержащего основания реабилитации, и извещения о порядке возмещения.

Течение срока исковой давности приостанавливается при условии, если указанные в ч. 1 ст. 202 ГК РФ обстоятельства возникли или продолжали существовать в последние шесть месяцев срока давности, а если приостановление срока исковой давности, согласно ст. 202 ГК РФ может иметь место при наличии следующих оснований: 1) если предъявлению иска препятствовало чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство (непреодолимая сила); 2) если истец или ответчик находится в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение; 3) в силу установленной на основании закона Правительством Российской Федерации отсрочки исполнения обязательств (мораторий); 4) в силу приостановления действия закона или иного правового акта, регулирующего соответствующее отношение. Течение срока исковой давности приостанавливается при условии, если указанные в ч. 1 ст. 202 ГК РФ обстоятельства возникли или продолжали существовать в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности (ч. 2 ст. 202 ГК РФ). Со дня прекращения обстоятельства, послужившего основанием приостановления давности, течение ее срока продолжается. Остающаяся часть срока удлиняется до шести месяцев, а если срок исковой давности равен шести месяцам или менее шести месяцев - до срока давности (ч. 3 ст. 202 ГК РФ).

По вопросу о возмещении вреда реабилитируемый должен обратиться в соответствующие органы предварительного следствия, прокуратуру или суд, а в случае неудовлетворительного ответа или отсутствия ответа предъявить иск в суд по месту причинения вреда (в вышестоящий суд, если ответчиком является суд, вынесший первоначальное решение). Эти органы, затребовав соответствующие документы, в месячный срок определяют размер ущерба, о чем выносится соответствующее постановление, копия которого в течение трех суток направляется реабилитируемому лицу. А оно затем может предъявить полученный документ в финансовый отдел районной администрации, которая рассматривает это обращение в месячный срок. Указанные выплаты производятся с учетом уровня инфляции.

На практике должностные лица часто возлагают на самих граждан обязанность представлять документы, имеющие значение для определения размера ущерба, причиненного реабилитируемому лицу. Это объясняется тем, что высокая загруженность сотрудников правоохранительных органов не позволяет им своевременно собрать необходимые документы. Такие действия возможны, так как они не противоречат закону.

Полагаем, что лицо должно само выразить желание представить необходимые документы, оно не должно ходить по разным чиновникам в поисках документов, унижаться, просить, подвергаться унизительным процедурам, поэтому в случае отказа реабилитированного самому заниматься сбором документов, их собирать должен тот орган, который осуществлял незаконное или необоснованное уголовное преследование.

В ч. 1 ст. 135 УПК РФ дается перечень того, что включается в возмещение имущественного вреда:

1) заработная плата, пенсия, пособия, другие средства, которых лишился гражданин в результате уголовного преследования;

2) конфискованное или обращенное в доход государства на основании приговора или решения суда имущество;

3) штрафы и процессуальные издержки, взысканные с гражданина во исполнение приговора суда;

4) суммы, выплаченные им за оказание юридической помощи;

5) иные расходы.

Из указанной нормы следует, что возмещению подлежит только так называемый реальный ущерб, причиненный реабилитированному. Невозможно предусмотреть все возможные случаи вреда. Поэтому наличие пункта 5 в части первой статьи 135 УПК РФ, включающего такое понятие, как «иные расходы», представляется очень важным. Это даст возможность суду в каждом случае вникать в причинную связь между незаконными или необоснованными действиями органов расследования, суда и вредом, причинённым данными действиями.

Имущественный вред выражается не только в фактических расходах гражданина, в утрате или повреждении его имущества, но и в неполученных доходах. Если гражданин докажет суду, что получение доходов было реально возможным, то их обязательно надо учитывать.

Поэтому термин «вред» в правоотношениях связанных с реабилитацией, в наибольшей степени выражает интересы реабилитируемых, и более целесообразен для использования в законодательстве.

 

3.3 Компенсация морального вреда

В уголовном судопроизводстве компенсация морального вреда позволяет восстанавливать человека в личных неимущественных правах. Ошибки при осуществлении уголовного преследования и правосудия дорого обходятся как отдельной личности, так и обществу в целом. Следует согласиться с мнением Е.А. Лясковика, который указал: «Правовая основа реабилитации -вынесение решения, которым предъявленное обвинение или обвинительный приговор признаются незаконными или необоснованными. Однако до того как органы расследования или суд признают обвиняемого, подсудимого, осужденного невиновным, проходят месяцы, а то и годы. Гражданин, будучи втянутым в производство по уголовному делу, претерпевает различные правоограничения, и в некоторых случаях заключается под стражу и даже отбывает наказание, ему причиняется моральный вред. Государство должно компенсировать ущерб и восстановить его в правах»[57].

Нарушение справедливости в той сфере, где она должна быть в первую очередь, негативно влияет на душевное состояние человека, порождает неуважение к закону и должностным лицам. Поэтому существует необходимость компенсации моральных страданий, причиненных лицу необоснованным и незаконным привлечением к уголовной ответственности, с целью восстановления его душевного состояния, что и является смыслом реабилитации. Необоснованное и незаконное привлечение к уголовной ответственности может оказаться причиной не только вреда нематериального, но и неблагоприятных экономических последствий, которые выражаются в уменьшении имущества, его уничтожении или повреждении либо в неполучении материальных благ и доходов, которые лицо получило бы при нормальном, законном развитии событий и отношений. Данный вред должен также возмещаться государством.

Термин моральный вред в российском праве впервые был использован в статье 53 УПК РСФСР 1960 года. Существуют различные точки зрения по вопросу о том, что следует признавать моральным вредом. Некоторые ученые считают, что моральный вред - это все те неблагоприятные последствия, наступившие в результате незаконного осуждения и незаконного привлечения к уголовной ответственности, которые не охватываются понятием имущественного Другие авторы связывают содержание этого понятия с изменением морально-политической оценки личности гражданина со стороны общества, наступившей в связи с производством по уголовному делу [60].

Определяя моральный вред, причиненный личности незаконными действиями правоохранительных органов, только как «бесчестье» , т.е. урон, наносимый положительной общественной оценке моральных качеств гражданина, мы решаем вопрос, имеется ли «бесчестье», в зависимости от того круга лиц, который узнал порочащие гражданина сведения. Согласившись с подобным определением морального вреда, мы сталкиваемся и с другими проблемами. Например, о привлечении к уголовной ответственности лица было известно определенному кругу людей, допустим, коллегам по работе. Один из них на момент оправдания данного лица сменил место жительства и уехал в неизвестном направлении. Или, например, в газете было опубликовано сообщение о факте осуждения лица, которое впоследствии наделено правом на реабилитацию. Это лицо, чтобы возместить моральный вред, причиненный ему фактом указанной публикации, требует опровержения распространенных сведений, газета же по каким-то причинам прекратила свое существование. Как быть в этом случае?

Когда можно считать моральный вред возмещенным? Следуя логике приведённого выше определения, только тогда, когда все лица, знавшие о привлечении лица к уголовной ответственности и осуждении, будут извещены о его реабилитации, а это не всегда возможно. Поэтому согласиться с такой трактовкой понятия морального вреда нельзя, так как данное понятие представляется слишком узким.

Социально-нравственный статус гражданина понимается в широком смысле. Это может быть доброе имя, уважение, почет, репутация. Это и те моральные, нравственные, духовные, умственные и другие качества, по которым оценивается человек со стороны окружающих или которыми оценивает себя он сам.

Изменения в гражданском законодательстве не нашли достаточного отклика у специалистов, занимающихся уголовным судопроизводством. Многие из них продолжали связывать с моральным вредом только нравственные страдания.

Полагаем, что наиболее правильным, отражающим сущность морального вреда, является его определение, данное Н.В. Кузнецовой: «Под моральным вредом в уголовном процессе понимаются физические, психические или нравственные страдания, испытываемые гражданами в связи с совершенными против них деяниями, преследуемыми уголовным законом» [56].

Процедура принесения прокурором официального извинения от имени государства реабилитируемому действующим законодательством не регламентирована. Основным содержанием официального извинения должны быть публичное признание ошибки, допущенной органами расследования и судом, объявление о том, что ранее оглашенные данные о подозрении, обвинении или объявлении о виновности человека в совершении преступления, порочащие его честь и достоинство, не соответствуют действительности.

Извинение должно носить официальный характер и приноситься от имени государства, так как прокурор осуществлял уголовное преследование или поддерживал обвинение от имени государства. Исключение составляют ситуации, когда суд при рассмотрении дела по существу выносит обвинительный приговор, который впоследствии отменяется судом второй инстанции, а при пересмотре дела выносится оправдательный приговор или дело прекращается по реабилитирующим основаниям. В указанном случае имеет место ошибка судьи, поэтому извинение от имени государства должен приносить председатель суда, который рассматривал уголовное дело по первой инстанции.

Отсутствие законодательного урегулирования процедуры принесения официального извинения реабилитируемому вызывает определенные вопросы на практике. Результаты интервьюирования прокуроров районов (их заместителей), показали, что существует неправильное понимание положения ч.1 ст. 136 УПК РФ, из содержания которой видно, что производство рассматриваемого действия является обязательным в плане компенсации морального вреда в отношении реабилитированного, и для его производства не требуется наличие с его стороны какого-либо требования.

Заслуживает внимание мнение А.А. Подопригоры [65], который считает, что суть проблемы состоит в том, что при направлении извещения реабилитируемому с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием, в порядке ч. 1 ст. 134 УПК РФ, не разъясняется порядок принесения официального извинения прокурором от имени государства, а также какие действия реабилитируемому необходимо осуществить в данном случае. Полагаем, в УПК РФ необходимо закрепить положение о том, что извинение должно быть принесено реабилитируемому в устной форме не позднее 30 суток с момента вступления в законную силу судебного решения, дающего права на реабилитацию, либо с момента вынесения постановления органами дознания, следствия, прокуратуры, дающего право на реабилитацию, в случае отсутствия такой возможности по причинам неявки реабилитируемого в орган прокуратуры, в письменной форме с направлением по месту его жительства не позднее 3 суток с момента истечения данного срока.

Полагаем, что должен быть разработан и официальный текст извинения, который должен быть вручен реабилитируемому, как при принесении извинения в устной, так и в письменной форме. Процессуальный

документ играет доминирующую роль в развитии уголовного судопроизводства и осуществлении правосудия, служит средством реализации участниками процесса своих прав и законных интересов, является одной из гарантий их защиты по уголовному делу. Данный документ может быть использован реабилитированным лицом в целях подтверждения своего оправдания. На наш взгляд, если представители правоохранительных органов выступали публично с обвинением, например, в коллективе по месту работы или учебы, то извинение должно приноситься публично. Однако в указном случае необходимо учитывать желание самого реабилитированного. А.А. Подопригора считает: «Присутствие при принесении устных извинений должностных лиц, непосредственно осуществлявших уголовное преследование или производство незаконных процессуальных действий в отношении реабилитируемого или непосредственно вынесших акт о реабилитации, их участие в производстве рассматриваемого процессуального действия, также может послужить одним из факторов, способствующих устранению последствий причиненного морального вреда данному лицу. Поэтому в плане дальнейшего совершенствования порядка возмещения морального вреда, причиненного гражданину в результате незаконного или необоснованного уголовного преследования, необходимо предусмотреть в законе возможность, участия данных лиц в производстве рассматриваемого процессуального действия, которое будет удостоверяться подписями в бланке предлагаемого выше документа. Имеет смысл сделать их присутствие обязательным при желании реабилитируемого, а так же по усмотрению прокурора приносящего извинения. Так же им нужно предоставить возможность присутствовать по своей инициативе (если не будет возражать реабилитируемый)» [65].

Данная позиция нам представляется несколько дискуссионной, так как прокурор приносит извинения официально от имени государства, поэтому приглашать всех сотрудников, которые осуществляли в той или иной форме производство по уголовному делу, на наш взгляд не имеет смысла, тем более что именно прокурор отвечает за соблюдение законности производства по уголовному делу, поэтому, он должен принести официальные извинения.

В плане компенсации морального вреда в структуре уголовно-процессуальной реабилитации УПК РФ предусматривает возможность компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении. В ч. 2 ст. 136 указано, что в структуре возмещения морального вреда в уголовном процессе реабилитируемый наделяется только лишь правом на такую компенсацию, а сам порядок реализации данного права отнесен к сфере гражданского судопроизводства. Размер денежной компенсации морального вреда определяется только судом в общеисковом порядке (ст. 1100 ГК РФ).

Размер возмещения морального (неимущественного) вреда в денежном выражении определяется судом».

На практике возникает множество вопросов, связанных с реализацией положений о компенсации морального вреда. До сих пор остаётся неразрешённой проблема выработки четких критериев определения размера компенсируемого морального вреда. Правильно отметил С.В. Супрун: «... нередко заявляются требования о взыскании огромных сумм за «страдания». ... В большинстве случаев подобные требования по своей сути безнравственны» [72].

Невозможность точной оценки причиненных душевных страданий во многом предопределяет известную еще с прошлых веков доктрину о том, что при определении размера денежного вознаграждения, свободное и справедливое судейское усмотрение является неотъемлемой составной частью института компенсации морального вреда. Современное законодательство России, создав институт денежной компенсации морального вреда, во многом основывается на идее свободного усмотрения, не установив никаких реальных минимальных и максимальных ограничений денежной суммы, которая может быть взыскана в качестве компенсации за причиненные физические и нравственные страдания. Н.В. Кузнецова отмечает: «Компенсация определения размера компенсации морального вреда в российском законодательстве строится на сочетании объективного и субъективного критериев: суд должен учитывать, как фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, так и индивидуальные особенности потерпевшего» [56].

Основанием для компенсации морального вреда является установленный процессуальным решением факт незаконного и необоснованного уголовного преследования. Таким образом, доказывать наличие права на требование компенсации морального вреда реабилитированный не должен. Однако ему нужно будет доказать, в чем выразился моральный вред, какие права были нарушены, а также наличие причинной связи между противоправными действиями сотрудников правоохранительных органов и наступившим моральным вредом.

В.В. Владимирова [37] указывает: «Представляется, что необходимо законодательно закрепить более детально и формально определенный перечень критериев. ... Нам представляется и то, что в любом случае размер компенсационной суммы должен быть, конечно же, разным от преступлений небольшой тяжести и особо тяжких преступлений. Отсюда характер и тяжесть совершенного преступления должны быть обязательно положены в основу принимаемого решения при определении компенсационной Справедливая компенсация морального вреда в соответствии Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод [10].

В ст.ст. 4 и 5 Европейской Конвенции о возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений установлено: компенсация должна покрывать, по крайней мере, в зависимости от случая следующие части ущерба: потерю дохода, затраты на медикаменты и госпитализацию, затраты на похороны и относительно иждивенцев, алименты; режим возмещения ущерба в случае необходимости можно установить по всему ущербу или по его части верхний предел, выше которого, и нижний предел, ниже которого, ущерб не будет вoзмeщён [11].

Однако, как указывает А. Агапов [22], Европейский суд по правам человека основывается на предыдущей практике, на делах, рассмотренных ранее, которые являются основой для дальнейшего ориентира при вынесении решений в силу прецедентного права. Суммы за компенсацию морального вреда устанавливаются в небольших размерах.

Из положений, содержащихся в статьях 151, 1099-1101 ГК РФ, следует, что определение размера компенсации морального вреда реабилитируемому осуществляется по общим критериям, установленным для определения размера такой компенсации вообще.

При оценке морального вреда, причиненного гражданину незаконным или необоснованным уголовным преследованием, или незаконным применением меры процессуального принуждения, суду необходимо учитывать:

- характер и степень физических и нравственных страданий, исходя при этом из фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего;

- требования разумности и справедливости;

- иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Нельзя не отметить, что все вышеперечисленные критерии носят расплывчатый характер и в случае необходимости предоставляют практически неограниченный простор свободному усмотрению судьи, никак не ограниченному никакими верхними или нижними пределами присуждаемой денежной компенсации. Правильно отмечает Н.В. Кузнецова, что «в уголовно-процессуальном законодательстве необходимо закрепить меры, направленные на защиту от предъявления необоснованно завышенных исковых требований в части компенсации морального вреда» [56].

Считаем целесообразным установления верхнего и нижнего пределов размера такой компенсации в случаях компенсационных выплат реабилитируемым. Введение разумных пределов на размеры денежных компенсаций, выплачиваемых реабилитируемым за причиненный моральный вред, представляется оправданным, прежде всего потому, что установление нижнего предела взыскиваемой с государства денежной суммы будет служить реабилитируемому гарантией получения хотя бы минимального, но вполне определенного размера компенсации, что не гарантируется действующими законодательными нормами.

В рамках возмещения морального вреда в процессе уголовно-процессуальной реабилитации реабилитируемому предоставлено право обратиться с требованием, сделать сообщение о реабилитации в средствах массовой информации, если сведения о задержании реабилитируемого, заключении его под стражу, временном отстранении его от должности, применении к нему принудительных мер медицинского характера, об осуждении и иных примененных к нему незаконных действиях были опубликованы в печати, распространены по радио, телевидению или в иных средствах массовой информации. В случае смерти реабилитированного право на заявление такого требования переходит к его близким родственникам или родственникам, перечисленным в п. 4 ст. 5 УПК РФ.

Опровержение не соответствующих действительности порочащих доброе имя гражданина сведений, в том числе в средствах массовой информации, предусмотрено и гражданским законодательством (ч. 2 и ч. 3 ст. 152ГКРФ).

Подобное обращение излагается в форме письменного заявления и адресуется тем должностным лицам, которые в соответствии со ст. 134 УПК РФ признали за оправданным или лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию. Эти лица обязаны вынести соответствующее постановление, обязывающее конкретные средства массовой информации в течение 30 суток сделать сообщение о реабилитации лица. Такое постановление направляется в редакцию соответствующего средства массовой информации, а его копия - лицу, обратившемуся с требованием о реабилитации. Ещё один экземпляр, как и любой документ, приобщается к материалам дела.

В рамках возмещения морального вреда, причиненного незаконным или необоснованным уголовным преследованием или осуждением, действующим уголовно-процессуальным законодательством реабилитируемый наделен правом требовать направления письменных сообщений о принятых решениях, оправдывающих гражданина, по месту его работы, учебы или месту жительства (ч. 4 ст. 136 УПК РФ).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Можно выделить четыре основных этапа становления и развития института реабилитации в России.

Первый этап - зарождение института в начале XVIII века, когда впервые в законодательстве России появляется норма, содержащая некоторые признаки реабилитации невиновных в Артикуле воинском от 26 апреля 1715 года. В этот период реабилитация представляла собой сочетание современных правовых институтов помилования и снятия судимости, наряду с развивающимся самостоятельным институтом «вознаграждения невинно к суду уголовному привлекаемых».

Второй этап развития института реабилитации приходится на период существования социалистического строя, с октября 1917 года до начала 80-х годов. Характерной особенностью данного этапа является то, что, наряду с нежеланием государства провозглашать себя субъектом ответственности за причиненный незаконным или необоснованным уголовным преследованием вред, принималось большое количество норм, посвященных правовому регулированию возмещения ущерба и восстановление прав реабилитируемых, содержащихся в различных правовых актах, имеющих мало связанные друг с другом, отрывочные положения, большинство которых носило ведомственный характер.

Третий этап развития института реабилитации имеет своим началом принятие Указа и Положения от 18 мая 1981 года, с последующим внесением изменений в гражданское и уголовно-процессуальное законодательство СССР, провозгласившие государство субъектом ответственности за ущерб, причиненный незаконным уголовным преследованием. Однако остававшееся прежним фрагментарное состояние правового регулирования возмещения ущерба и восстановления прав реабилитируемых, являлось негативным моментом на данном этапе становления рассматриваемого института, так как придавало ему признак декларативности.

Четвертый - современный этап формирования института реабилитации приходится на постсоветский период развития Российского государства и права. Его начало связано с принятием Конституции РФ 1993 года, в которой был закреплен принцип ответственности государства за вред, причиненный незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, а также закрепление основных положений института реабилитации лиц, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию.

2. Развитие института реабилитации в современных условиях является важным шагом в развитии отечественного уголовного процесса, направленным на защиту прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. За период недолгого существования данный институт показал свою необходимость, действенность и жизнеспособность.

3. Реабилитация является комплексным институтом, который представляет собой средство восстановления нарушенных прав и законных интересов лиц, вызванных незаконным или необоснованным уголовным преследованием или осуждением. Реабилитация направлена на признание лица незаконно или необоснованно подвергнутым уголовному преследованию или осуждению за совершенное преступление, а также компенсацию причиненного имущественного и морального вреда и восстановлению иных нарушенных прав и свобод человека.

4. Комплексность института обусловлена тем, что при его реализации возникают не только уголовно-процессуальные отношения, но и материальные гражданско-правовые отношения, жилищно-правовые отношения и ряд других.

5. Процедура принесения прокурором официального извинения от имени государства реабилитируемому действующим законодательством не регламентирована. Основным содержанием официального извинения должны быть публичное признание ошибки, допущенной органами расследования и судом, объявление о том, что ранее оглашенные данные о подозрении, обвинении или объявлении о виновности человека в совершении преступления, порочащие его честь и достоинство, не соответствуют действительности. Извинение должно носить официальный характер и приноситься от имени государства, так как прокурор осуществлял уголовное преследование или поддерживал обвинение от имени государства. Исключение составляют ситуации, когда суд при рассмотрении дела по существу выносит обвинительный приговор, который впоследствии отменяется судом второй инстанции, а при пересмотре дела выносится оправдательный приговор или дело прекращается по реабилитирующим основаниям. В указанном случае имеет место ошибка судьи, поэтому извинение от имени государства должен приносить председатель суда, который рассматривал уголовное дело по первой инстанции.

6. На наш взгляд, необходимо ввести положение в УПК РФ, предусматривающее право на реабилитацию лица при отказе частного обвинителя от поддержания обвинения. Закрепить положение, обязывающее частного обвинителя принести извинение обвиняемому при прекращении уголовного дела в связи с отказом от поддержания частного обвинения и постановления оправдательного приговора. Возмещение имущественного и морального вреда за счет частного обвинителя должно взыскиваться при наличии его умышленной вины в оговоре обвиняемого. В том случае, если не будет установлено вины частного обвинителя в оговоре, то ущерб должен возмещаться за счет государства.

7. Целесообразно статью 136 УПК РФ дополнить частью 5 следующего содержания: «5. Иски о компенсации морального вреда могут заявить близкие родственники реабилитированного в случае нарушения их прав и законных интересов, вызванных незаконным привлечением к уголовной ответственности реабилитированного в последующем лица».

СПИСОК ИСПОЛЬЗуемых источников

1. Всеобщая Декларация прав человека, принятая и провозглашенная резолюцией 217А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 г. М., 1993.

2. Устав Совета Европы от 5 мая 1949 г.

3. Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью, принятая резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 года // Сов. юстиция. 1992.

4. Международный Пакт о гражданских и политических правах, принятый и провозглашенный резолюцией 2200А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 октября 1966 г. (вступил в силу 23 марта 1976 г.)// СССР и международное сотрудничество в области прав человека: Документы и материалы. М., 1989. С. 302-320.

5. Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, принятый резолюцией 2200А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г. (вступил в силу 23 марта 1976 г.)// СССР и международное сотрудничество в области прав человека: Документы и материалы. М., 1989. С. 320-321.

6. Протокол к Генеральному соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы, принятого 6 ноября 1952 года // СПС «Консультант-плюс».

7. Четвертый протокол к Генеральному соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы, принятого 16 декабря 1961 года // СПС «Консультант-плюс».

8. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятая Резолюцией 39/46 Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1984 г. (вступила в силу 26 июня 1987 г.)// Ведомости СССР. 1987. № 45.

9. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // Собрание законодательства РФ. 2001. № 2. Ст. 163.

10. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // Собрание законодательства РФ. 2001. № 2.

11. Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20 апреля 1959 г.

12. Конституция Российской Федерации, принятая всенароным голосованием 12 декабря 1993 года.

13. Уголовно-процессуальный кодекс РФ. М., 2007.

14. Уголовный кодекс РФ. М., 2004.

15. УПК Республики Беларусь. СПб., 2002.

16. УПК Республики Казахстан, Алмата, 1998.

17. О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 года // Ведомости Верховного Совета СССР. 1981. № 21. Ст. 741.

18. О реабилитации жертв политических репрессий: Закон РСФСР от 18 октября 1991 г. // СПС «Консультант-плюс».

19. Инструкция по применению Положения «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда». Утверждена министром юстиции СССР, и.о. Генерального прокурора СССР, министром финансов СССР 2 марта 1982 года // Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств. 1984. № 3.

20. Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994. №10. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1995. № 3.

21. Абдрахманов Р.С. Душевнобольной в уголовном процессе // Участники предварительного расследования и обеспечение их прав и законных интересов: Сборник научных трудов. Волгоград, 1993. С. 74.

22. Агапов А. Рохлиной в Страсбурге еще могут отказать // Рос. газета. 2001. 4 июля.

23. Алексеев С.С. Общая теория права. В 2. т. М., 1981. Т. 1.

24. Алмазова Т.А. Возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 2001.

25. Андреева О.И. Соотношение прав и обязанностей государства и личности в правовом государстве и специфика его проявления в сфере уголовного судопроизводства (теоретический аспект). Томск, 2004.

26. Антонов В.И. Институт реабилитации и его уголовно-правовое значение: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ижевск, 2001.

27. Антонов В.И. Институт реабилитации и его уголовно-правовое значение: Дис. канд. юрид. наук. Ижевск, 2001.

28. Бахрах Д.Н. Имущественная ответственность государственных органов за вред, причиненный действиями их должностных лиц гражданам // Сов. гос-во и право. 1968. С 11.

29. Безлепкин Б.Т. Основания прекращения уголовного дела в надзорной инстанции // Соц. законность. 1972. № 16. С. 12-14.

30. Безлепкин Б.Т. Вопросы реабилитации на предварительном следствии. Горький, 1975.

31. Белякова A.M. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. Теория и практика. М., 1986.

32. Бойцова Л.В. Реабилитация необоснованно осужденных граждан: Дис. канд. юрид. наук. Д., 1990.

33. Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Реабилитация необоснованно осужденных граждан в современных правовых системах: Учебное пособие. Тверь, 1993.

34. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976.

35. Веретенникова Е.В. Компенсация морального вреда, причиненного незаконными деяниями сотрудников правоохранительных органов // Законность. 2003. №11. С. 39.

36. Веретенникова Е.В. Компенсация морального вреда в Европейском суде по правам человека как способ защиты свободы и личной неприкосновенности в рамках уголовного судопроизводства // Доступ граждан к законодательству Российской Федерации. Защита прав граждан и неприкосновенность частной жизни: Материалы международного «Круглого стола». Иркутск, 2003.

37. Владимирова В.В. Компенсация морального вреда – мера реабилитации потерпевшего в российском уголовном процессе: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Саранск, 2004.

38. Говорков Н. Дважды потерпевший // Законность, 2004. № 9.

39. Глыбина А.П. Понятие реабилитации и ее правовая природа // Вестник Томского государственного университета. № 4. 2003.

40. Давлетов А.А. Подозрение и защита. Екатеринбург, 1997.

41. Даев В.Г. Взаимосвязь уголовного нрава и процесса. Л., 1982.

42. Ефимов Б. Правовые вопросы восстановления трудового стажа реабилитированным гражданам // Соц. Законность. 1964. № 9.

43. Закиров А.Ф. Уважение чести и достоинства личности - принцип Российского уголовного процесса: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ижевск, 2004.

44. Зинатуллин Т.З. Реабилитация в системе уголовно-процессуальных функций // Механизм реализации норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: проблемы и пути их разрешения: Межвуз. сборник. Ижевск, 2003.

45. Зусь Л.Б. Правовое регулирование в сфере уголовного судопроизводства. Владивосток, 1982.

46. Ильницкая Л.И. Личные интересы участников Российского уголовного процесса: Автореф. канд. юрид. наук. Ижевск, 2002.

47. Ильютченко Н.В. Возмещение ущерба, причиненного личности в уголовном процессе незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда: Дис. канд. юрид. наук. М., 1995.

48. Карнович Е. Русские чиновники в былое и настоящее время. СПб., 1897.

49. Кожин И.Г. Сравнительный анализ института реабилитации в уголовном процессе Российской Федерации, Белоруссии и Казахстана // Уголовная юстиция: состояние и пути развития: Материалы межрегиональной науч.-практ. конф. Тюмень, 2003.

50. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.В. Мозякова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2002.

51. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2002.

52. Константинов П., Стуканов А. Институт реабилитации // Законность. 2004.С 7.

53. Копытов И. Поддержание в суде государственного обвинения - простая формальность? // Рос. юстиция, 2004. № 6.

54. Коротков А.П., Тимофеев А.В. 900 ответов на вопросы прокурорско-следственных работников по применению УПК РФ. М., 2004.

55. Корнеев О. А. Институт реабилитации в уголовно-процессуальном праве России: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Челябинск, 2005.

56. Кузнецова Н.В. Проблемы компенсации морального вреда в уголовном процессе: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ижевск, 1997.

57. Лясковик Е.А. Конституционные основы института реабилитации в уголовном процессе // Конституционные основы организации и функционирования институтов публичной власти в Российской Федерации: Материалы Всерос. науч.-нракт. конф. Екатеринбург, 2001. С. 335.

58. Меркушов А.Е. Некоторые вопросы практики применения судами уголовно-процессуальных норм при осуществлении правосудия // Бюллетень Верховного Суда РФ, 2004. № 8.

59. Миролюбов П.И. Реабилитация как специальный правовой институт. Казань, 1902.

60. Нарижний СВ. Компенсация морального вреда: уголовно-процессуальный аспект: Автореф. дис. канд. юрид наук. СПб., 1999.

61. Ожегов СИ. Словарь русского языка. М., 1982.

61. Орлова М.В. Спорные вопросы реабилитации невиновных по уголовным делам // Рос. Следователь. 2005. № 2.

62. Острикова Л.К. Проблемы возмещения ущерба, причиненного должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства: Дис. канд. юрид. наук. М., 1994.

63. Пастухов М.И. Реабилитация невиновных. Основы правового института. Минск, 1993.

64. Пастухов М.И. Реабилитация невиновных. Основы правового института: Автореф. дис. докт. юрид. наук. Минск, 1993.

65. Подопригора А.А. Реабилитация в уголовном процессе России: Дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону. 2004.

66. Полякова М.Ф. Имущественные проблемы реабилитации по советскому праву: Дис. канд. юрид. наук. М., 1977.

67. Прокудина Л.А. Возмещение ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями должностных лиц в сфере уголовного судопроизводства: Дис. канд. юрид. наук. М., 1987.

68. Прошляков А.Д. Взаимосвязь материального и процессуального уголовного права. Екатеринбург, 1997.

69. Раменская B.C. Эволюция понятия «реабилитация» в уголовном процессе // Актуальные проблемы права России и стран СНГ - 2004: Материалы международ, науч. -практ. конф. Ч. 1. Челябинск, 2004.

70.Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1 М., 1968.

71. Свиридов М.К. Вопросы реабилитации в уголовном процессе Российской Федерации // Вестник Томского государственного университета. №4. 2003.

72. Супрун С.В. Возмещение материального ущерба, причиненного гражданам при раскрытии и расследовании преступлений: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Омск, 2001.

73. Уголовный процесс: Учебник / Под ред. Божьева В.М. М., 2003.

74. Уголовный процесс. Общая часть / Под ред. В.П. Божьева. М., 1997.

75. Шумило Н.Е. Развитие института реабилитации в уголовно-процессуальном законодательстве России // Материалы международ, науч. практ. конф., посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2002.

76. Яцишина О.Е. Внутреннее убеждение как основание свободы оценки доказательств в российском уголовном процессе: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Челябинск, 2004.

77. Бюллетень ВС РФ, 2004. № 1. С. 16.

78. Бюллетень Верховного Суда РФ, 2004, № 1. С. 16.

79. Бюллетень Верховного Суда РФ, 2004. № 12. С. 19.

80. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 9.

81. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. № 10.

82. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. №12.

83. Дело №2-288/2004 г. Новосибирск.

84. Дело №2-160/2007 г. Новосибирск.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Рис. 1 - Оправдательных приговоров и рассмотренных уголовных дел в РФ

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Рис. 2 - Числа лиц оправданных в судах

ПРИЛОЖЕНИЕ 3

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 4

ОГЛАВЛЕНИЕ Введение Глава 1. Реабилитация как средство восстановления нарушенных прав и законных интересов граждан 1.1 Понятие реабилитации граждан, подвергшихся незаконному или необоснованному привлечению к уголовной ответственнос

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу