База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

Содержание

 

Введение

Глава 1. Уголовное право XI-XVI вв.

§ 1. Преступление и наказание по Русской Правде

§ 2. Уголовное право в XIV-XVI вв.

Глава 2. Уголовное право по Соборному уложению 1649 г.

§ 1. Общие положения о преступлениях

§ 2. Система и виды наказаний

Глава 3. Уголовное право в XVIII в.

§ 1. Виды преступлений по Артикулу воинскому 1716 г.

§ 2. Система и виды наказаний

Заключение

Список использованных источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ

 

Изучение уголовного законодательства ХI - ХVIII вв. интересно не только историкам, но и юристам, поскольку в науке существуют разные мнения, взгляды, а иногда и гипотезы на те или иные события, которые происходили в России в этот достаточно длительный период. Особенно разнообразны взгляды ученых правоведов на то или иное влияние, которое было оказано различными историческими событиями, на развитие уголовного законодательства России.

На изменение уголовного законодательства в период с ХI по ХVIII вв. оказывало влияние: территориальное нахождение законодательной и исполнительной власти; личные особенности как характера так и общей эрудированности князя (монарха); порядок распределение власти между законодательными органами и исполнительной властью; ведение захватнических войск; значение церкви в государственном правлении; природные катаклизмы (засуха, неплодородие и т.д.); экономическое развитие государства, связанное, как правило, с ведением торговли с другими государствами и т.д.

Проводя краткий анализ и исторический обзор наиболее известных и значимых для уголовного права законодательных памятников нашего государства, было выявлено несколько периодов. В основу периодизации уголовного законодательства был положен уровень законодательной культуры, свойственной той или иной исторической эпохе.

Были выделены, в частности, следующие периоды становления отечественного уголовного законодательства:

Ø  Уголовное законодательство в эпоху грамот и судебников XI – XVI вв.;

Ø  Соборное Уложение 1649 г.;

Ø  Уголовное законодательство Петра I.

Русская Правда - один из самых древних памятников русского права и государства. Пространная Правда – это уже свод развитого феодального права, в котором нашли отражение нормы уголовного, гражданского права и процесса.

После битвы на Куликовом поле начинается качественно новый этап в развитии нашего государства и права. Л.Н. Гумилев писал: «До 1380 г. Говорили: московиты, тверичи, рязанцы, смоляне, новгородцы и только в 1380 г. Представители всех этих княжеств пошли на Куликово поле, откуда вернулись уже русскими. В княжение Дмитрия Донского, Василия I и Василия Темного Древняя Русь превратилась в Великую Россию»[1]. В середине XV в. И появились важные законодательные акты такие, как Новгородская Судная грамота, Псковская Судная грамота и Двинская уставная грамота.

Соборное уложение 1649 г. было первым печатным памятником русского права, само, будучи кодексом, исторически и логически оно служит продолжением предшествующих кодексов права - Правды Русской и судебников, знаменуя вместе с тем неизмеримо более высокую ступень феодального права, отвечавшего новой стадии в развитии социально-экономических отношений, политического строя, юридических норм, судоустройства и судопроизводства Русского государства.

Уложение 1649 г. во многих отношениях отразило тенденции дальнейшего процесса в развитии феодального общества. В сфере экономики оно закрепило путь образования единой формы феодальной земельной собственности на основе слияния двух ее разновидностей — поместий и вотчин. В социальной сфере Уложение отразило процесс консолидации основных классов — сословий, что привело к определенной стабильности феодального общества и в то же время вызвало обострение классовых противоречий и усиление классовой борьбы, на которую, безусловно, влияло установление государственной системы крепостного права. В сфере политической Уложение отразило начальный этап перехода от сословно-представительной монархии к абсолютизму. В сфере суда и права с Уложением связан определенный этап централизации судебно-административного аппарата, детальная разработка и закрепление системы суда, унификация и всеобщность права на основе принципа права-привилегии. Уложение 1649 г. — качественно новый в истории феодального права России кодекс, значительно продвинувший разработку системы феодального законодательства.

Наследие Петра I в области законотворчества, в том числе уголовно-правового, огромно. Важнейшим из его уголовно-правовых актов является Артикул воинский 1715 г.

Представленная работа основывается на использовании, в первую очередь, первоисточников Пространной редакции Русской Правды, Соборного Уложения 1649 г., Артикула Воинского, специализированной литературы М.Ф. Владимирского - Буданова, Скрипелева Е.А., Титова Ю.П., Чибиряева С.А., Юшкова С.В., Вернадского Г.В.[2] и др. где наиболее широко раскрывается выбранная тема. История уголовного права России тема достаточно хорошо и детально изученная историками и юристами нашей страны, как в современное время, так и в более ранние периоды.

Цель данной дипломной работы заключается в детальном анализе развития уголовного законодательства России на протяжении ХI-ХVIII вв. для достижения этой цели необходимо рассмотреть развитие уголовного законодательства на разных исторических этапах. Целесообразно в данном случае выделить следующие исторические этапы России: период древнерусского государства (Х-ХII вв.); период феодальной раздробленности (ХII-ХIV вв.); период образования русского централизованного государства (вторая половина ХII в.- первая половина ХVI в.); период сословно представительной монархии (середина ХVI в.- ХVII в.); период образования и развития абсолютной монархии (вторая половина ХVII в.- ХVIII в.).

Глава 1. Уголовное право XI-XV вв.

§ 1. Преступление и наказание по Русской Правде

Русская Правда – один из самых древних памятников права русского государства. Не установлена точная дата ее появления, одни историки утверждают, что она была принята в 1072 г.[3], другие указывают период между 1036 и 1054 гг.[4]

Известны три редакции Русской Правды: Краткая, Пространная, Сокращённая. Древнейшей редакцией (не позднее 1054 г.) является Краткая Правда, состоящая из правды Ярослава Мудрого, Правды Ярославичей, Покона вирного, Урока мостников. Пространная редакция, датированная не ранее 1113 г. и связанная с именем Владимира Мономаха, разделяет Русскую Правду на Суд Ярослава и Устав Владимира Мономаха. Сокращенная редакция появилась в середине ХV в. из переработанной Пространной[5].

Именно в Пространной редакции Русской Правды нашли отражение нормы уголовного, гражданского права и процесса. Она основана на тексте Краткой Правды, уставе Владимира Мономаха, нормативных актах других киевских князей XI-XIII вв.

Понятия «преступление» в Русской Правде еще не определяется. Под преступлением, тем не менее, в то время признавали обиду, то есть причинение материального, физического или морального ущерба лицу. Понятия преступления как общественно опасного деяния ещё не сложилось. До Русской Правды церковные уставы, номоканон знали другое понятие преступления - «грех».

Признаков преступления (обиды) не существовало, точнее они не указывались в нормативно-правовых актах.

Объектами преступления по Русской Правде были личность и имущество. Под объектом уголовно-правовой охраны защищались не только права физических лиц, но и права государства и общественных союзов. Холоп не считался объектом подобной охраны: его можно было убить и убийца не нес никакой ответственности за это. Убийство без вины считалось деянием, влекущим штраф (урок) хозяину, а князю – виру 12 гривен как за причинение вреда имуществу.

Субъектом преступления являлись все, кроме опять же холопов. За холопов, составлявших собственность господ, отвечали хозяева. По мере того как холопы становились рабочей силой феодальных сеньорий и сажались на землю, их действия стали признаваться преступными и они подвергались ответственности, хотя и не в том объёме, как другие члены феодального общества[6].

В законе наметилось понятие «соучастник», но ещё не разделялись роли соучастников. В случае совершения преступления несколькими лицами ответственность для соучастников была установлена одинаковой, независимо от степени участия каждого из них в совершении преступления. Однако вопрос о том, применялся ли этот принцип об одинаковой ответственности наказания и при совершении других преступлений, остаётся открытым, поскольку источники не содержат никаких данных на этот счёт. Вероятно, в определённой мере различались виды соучастия. Во всяком случае, летопись рассказывает, что князь Василько Ростиславович казнил мужей, которые подстрекнули князя Давида Святославовича ослепить его. Из этого рассказа видно, что понятие подстрекательства существовало в представлениях людей того времени и наказывалась весьма строго[7].

Субъективная сторона преступления с внешней стороны рассматривалась в форме вины, умысла или неосторожности. Русская правда не дала данным понятия определения, однако учитывала наличие «злой воли» преступника. Некоторые исследователи Пространной правды находят, что статья 6 определяет субъективные моменты, волевое отношение преступника к последствиям своего деяния («убил или в сваде (то есть в ссоре), или в пиру явлено»), что типично для неосторожной формы вины, но формулировка статьи достаточно неопределенна.

Русская Правда классифицирует преступления по объекту следующим образом: преступления против личных прав – убийство и разбой. Убийство – это лишение жизни вообще; разбой – это убийство предумышленное или «душегубство».

Увечье – это преступление против жизни, так как потеря руки, ноги и т.п. означает смерть гражданскую, то есть покалеченный человек не может себя защитить в дальнейшем[8].

Преступления против свободы – это продажа в полное холопство полусвободного человека и лишение свободы по ложному обвинению.

Преступление против княжеской власти - измена. Отношения между князьями были основаны на договорах сюзеренитета - вассалитета. Нарушение этих договоров со стороны вассалов считалось нарушением верности и наказывалось со стороны князей лишением волости (удела). Измена со стороны бояр наказывалась смертной казнью.

Преступления против церкви. Известно, что феодальное законодательство усиленными карами охраняло церковь, её имущество и служителей. Но в Русской Правде не содержатся никаких статей о церковных преступлениях. Мало статей имеется и в церковных уставах. Однако в уставе Владимира, упоминаются о церковной татьбе, о разграблении могил, о посечении крестов, о вводе в церковь животных (собак) и птиц, о молении под овином, в рощах и у воды, о «ведовстве», то есть о колдовстве[9].

Также к преступлениям против веры относились: ограбление трупов, волхвование (волшебство, то есть общение с миром невидимым)[10].

В отношении имущественных преступлений Русская Правда признавала одинаково опасными кражу и грабеж, но разбоем считалось убийство из корыстных побуждений, то есть разбой был отнесен к преступлениям против жизни человека и гражданина (статья 7 Пространной редакции Русской Правды)[11].

Охране подвергалось имущество феодалов. Устанавливалась строгая ответственность за порчу межевых знаков, бортных деревьев (пчельников), пашенных межей. Суровое наказание следовало за поджог двора и гумна - поток и разграбление. Русская Правда подробно говорила об ответственности за кражу самых различных видов имущества (скота, зерна, ладьи и т.п.). Высшее наказание - поток и разграбление - устанавливалось за конокрадство[12].

Преступлениями против семьи и нравственности считались: брак с близкими по крови; двоежонство; двоемужие – наказывались и женщина, и ее второй муж; самовольный развод; принуждение родителями детей к браку с кем-то или отказ им к вступлению в брак; супружеская измена; изнасилование; похищение девиц; скотоложство.

Перечень преступлений против семьи и нравственности содержались как в Устава Владимира, так и в Уставе Ярослава, причём иногда виновные в этих преступлениях подлежали ответственности одновременно по суду епископа и суду князя, неся таким образом двойное наказание. К данным преступлениям относятся умыкание, пошибание (изнасилование) боярских жён и дочерей, самовольный развод с женой. Виновные в этих преступлениях подлежали денежному взысканию в зависимости от принадлежности жены и дочери[13].

Наказание именовалось «казнь» или «месть». Месть была обязательной, и мстить были обязаны родственники убитого. Месть осуществлялась либо до суда, но с последующим оправданием судом, или после суда, признававшего необходимость мести.

Из преступлений против личности наибольшее внимание уделялось именно убийству. Древнейшая часть Русской Правды (Правда Ярослава) признавала возможность кровной мести и только в случае отсутствия мстителей или нежелания родственников мстить за убийство устанавливала денежное взыскание.

Впоследствии месть заменяется денежным штрафом, который делился на штраф уголовный (в пользу властей) и штраф – вознаграждение потерпевшего. Так, за убийство виновный подвергался вире – штрафу в пользу князя и головничеству – штрафу в пользу родственников убитого; за другие преступления назначалась продажа (князю) и урок (потерпевшему).

Правда Ярославичей в связи с дальнейшим обострением классовой борьбы, учитывая интересы феодалов, отменила обычай кровной мести за убийство и ввела дифференцированные штрафы (в зависимости от социального положения убитого). За убийство привилегированных людей - «княжих мужей» (дружинников, княжеских слуг- «огнищан», «подъездных») устанавливался двойной уголовный штраф 80 гривен; за горожан, купцов, мечников - 40 гривен. За убийство холопа - 5 гривен как возмещение убытка хозяину[14].

Система наказания по Русской Правде достаточно проста.

Русская правда ничего не говорила об убийстве князя. Другие источники Киевского государства (летописи) свидетельствуют о безоговорочном применении в этом случае смертной казни. Смертная казнь применялась к восставшим против княжеской феодальной власти, к изменникам. Виновные в бесчестье (в оскорблении князей) также наказывались обезглавливанием. Видимо, смертная казнь в Киевском государстве была нормальным наказанием за некоторые виды преступлений, что закон счёл возможным не говорить о ней вообще[15].

Другой вид преступления составляло причинение телесных повреждений - нанесение увечий ран и побоев. Нанесение ран, отсечение руки, ноги, лишение глаза, нанесение побоев влекли за собой, по Русской Правде, уплату определённого штрафа князю и так называемого «урока» в пользу пострадавшего. Размер штрафов был настолько велик - 20, 12 гривен, что позволяет делать вывод, что зачастую потерпевшим был феодал[16].

Такой же вывод необходимо сделать и относительно преступления против чести. Преступления против чести подразделялись на оскорбление действием (вырывание бороды, усов, толкание влекли за собой большой штраф - 12 гривен); и оскорбление словом. В ХI - ХIII вв. киевская гривна представляла собой литой брусок серебра весом около 163 г. Вира могла быть и двойной (за убийство лиц, наиболее привилегированных) и полувирье, которая платилась за увечье. В тех случаях, когда убийца не был обнаружен, штраф уплачивала община (вервь), на территории которой обнаружили труп убитого[17].

Достаточно большие по размерам штрафы разоряли бедноту, городские низы и приводили их в кабалу к ростовщикам, боярам и купцам.

Вопросом об установлении наказуемости оскорбления словами, прежде всего, занималась церковь. Уже по церковному Уставу Владимира юрисдикции церкви подлежали "обозвание словом", говорящим о предосудительном поведении данного лица, о принадлежности его к числу еретиков и отравителей[18].

Позднее вира как наказание была заменена потоком и разграблением. Поток – это лишение виновного всех личных прав, то есть изгнание из общины. Разграбление – это лишение имущественных прав преступника и обращение в холопы его жены и детей. Наиболее ярким примером такого применения было наказание ряда неугодных Новгороду представителей администрации. Летопись рассказывает: «Заутра убища Семёна Борисовича, и дом его весь разграбиша, и сёла, и жену его Яша». Этому наказанию подвергали за убийство в разбое, поджог гумна, конокрадство[19].

В Русской Правде смертная казнь отсутствовала в системе наказаний, наиболее жесткой мерой государственного принуждения были поток и разграбление – применялись за убийство в разбое (статья 1 Русской Правды Пространной редакции). Но одновременно с защитой жизни человека данная мера наказания использовалась в качестве защиты частной собственности – по статье 35 за конокрадство и по статье 83 за поджог[20].

В Русской Правде в связи с послаблением общинных связей и усилением княжеской власти в Пространной редакции указана коллективная ответственность общины за преступления ее члена, но только в тех случаях, когда преступник участвовал, то есть мог нести финансовые тяготы вместе с общиной (статья 8).

Устанавливаются различные ставки штрафов за убийство представителей разных социальных групп, связанных с княжеским хозяйством. «Аже в княжи отроци, или в конюсе, или в поваре, то 40 гривен»[21].

Дифференцировались штрафы за убийство и других представителей княжеской администрации, но с учетом их социального положения – распорядителей работ по пашне, рядовичей, ремесленников, смердов, холопов.

13. А в сельскомь тивуне княже или в ратайнемь, то 12 гривен.

14. А за рядовича 5 гривен. Тако же и за бояреск.

15. О РЕМЕСТВЕНИКЕ И О РЕМЕСТВЕНИЦЕ. А за ремественика и за ремественицю, то 12 гривен[22].

Статья 46 пространной Правды указывает на дифференциацию ответственности с учетом сословной принадлежности и потерпевшего от преступления, и преступника, а именно хищение имущества у князя наказывалось строже, чем хищение у другого собственника. Вместе с тем, если кражу совершил холоп, не имеющий возможности платить «продажу», то за него должен платить его господин, но уже в двойной стоимости похищенного. Таким образом, получается, что вред, причиненный холопом, более тяжел, обиден, значителен, чем вред, причиненный свободным человеком (статьи 99 и 100 Пространной Правды).

Тюрьма (заточение). К этому наказанию прибегала только церковь.

Денежное взыскание. Выкуп. Данный вид наказания подвергался в названный период изменениям. Первоначально ведущей тенденцией было расширение применения выкупа, замена выкупом других видов наказания (расправы с обидчиком). В дальнейшем общее направление в развитие денежных взысканий состояло в замене выкупа, шедшего только пострадавшему или его ближайшим родственникам, денежным штрафом идущим князю (вира и продажа) и денежным вознаграждением, идущим пострадавшим от преступления (головничество, урок)[23].

В Пространной Правде уделяется внимание оценке степени общественной опасности деяния, а именно объективным признакам деяния – способу и месту совершения преступления. Повышенно опасными деяниями считались кража ночью из дома (статья 40), кража из закрытого помещения – скота из хлева, продуктов питания и изделий ремесла из клети (статья 41). Менее строго наказывалась кража скота в поле (статья 42).

40. О ТАТБЕ. Аже убиють кого у клети или у которое татбы, то убиють во пса место; аже ли и додержать света, то вести на княжь двор; оже ли убиють и, а уже будуть людие связана видели, то платити в томь 12 гривен.

41. Аже крадеть кто скот в хлебе или клеть, то (о)же будеть один, то платити ему 3 гривны и 30 кун; будеть ли их много, всем по 3 гривны и по 30 кун платит(и).

42. О ТАТБЕ ЖЕ. Аже крадеть скот на поли, или овце, или козы, ли свиньи, 60 кун; будеть ли их много, то всем по 60 кун[24].

Субъектом преступления по Русской Правде мог быть только человек. Возраст уголовной ответственности не определялся. Вменяемость в качестве второго признака субъекта не упоминалась, но, к примеру, присвоение найденного имущества признавалось преступлением только тогда, когда виновный «заповедал», то есть осознавал, заведомо, иными словами, до того, знал неправоту своего деяния[25].

Об уголовной ответственности только за осознанное действие говорит и тот факт, что исключается ответственность за причинение вреда здоровью в состоянии аффекта: «если кто ударит батогом… а оскорбленный, не стерпевши того, ткнет мечом, то вины ему в этом нет». Подобное деяние нельзя считать актом необходимой обороны, поскольку оборона осуществляется для отражения нападения, между тем действие в состоянии аффекта есть не что иное, как месть за обиду[26].

Н.С. Таганцев утверждал, что именно Русская Правда впервые закрепила положение о повторении преступлений (рецидиве), как отягчающем обстоятельстве[27]. Но Попов В.И., Филимонов В.Д. и Бытко Ю.И. считают, что впервые понятие «повторения преступлений» было сформулировано в 1397 году в статье 8 Псковской Судной грамоты и в статье 5 Двинской уставной грамоты[28].

§ 2. Уголовное право в XIV-XVI вв.

Новгородская судная грамота была составлена между 1440 и 1456 г. Документ содержал в себе в основном нормы гражданского права и процесса. Только статья 10 могла быть отнесена к нормам уголовно-правового характера. В ней регулировался порядок разрешения земельных споров, осложненных нападением («наездом» одной из спорящих сторон на другую) и грабежом. Статья указывала, что решать данный вопрос об ответственности за подобный «наезд» и грабеж нужно в виде штрафа с учетом сословного положения виновного, а уже впоследствии – решать спор о земле.

Псковская Судная грамота – это крупнейший памятник феодального права эпохи феодальной раздробленности Руси. Он был принят предположительно между 1462 и 1471 гг. Он содержал в себе значительное число уголовно-правовых норм.

В данном акте отсутствуют многие нормы Русской Правды, в том числе и в Пространной ее редакции – о наказаниях за убийство, телесные повреждения, об охране собственности, о смердах закупах, холопах и пр. Это произошло потому, что данные нормы были разработаны подробно в Русской Правде и признавались в то время практически во всех русских княжествах.

Псковская грамота имела 120 статей, 12 из них были отнесены к уголовной политике. В статье 1 описаны составы таких преступлений, как кража, разбой, грабеж, но без отягчающих обстоятельств. В части второй данной статьи установлена более строгая ответственность за наиболее опасные преступления – разбой, под которым грамота понимала фактически два преступления – неспровоцированное убийство с целью грабеж и вооруженную засаду с целью ограбить.

Не сформулированы понятия преступления и наказания; статьи в грамоте располагались бессистемно, так как отсутствует понятие объекта преступления.

Среди преступлений против личности необходимо указать на убийство, каравшееся продажей в размере одного рубля (рубль в Пскове ХIV- ХV вв. был высокой денежной единицей). Псковская судная грамота не упоминала об увечье, о нанесении ран, о чём довольно подробно говорила Русская Правда[29].

Но в ней содержится упоминание об оскорблении в присутствии суда, за что полагался штраф в размере рубля, а в случае неуплаты этого штрафа виновный «выдавался головой» оскорблённому. Особенно серьёзным оскорблением считалось вырывание бороды, за которое взыскивалось два рубля[30].

Дальнейшее развитие феодальных отношений, следовательно, дальнейший рост классовых противоречий и необходимость усиления охраны собственности феодалов и купцов обусловили усиление уголовной репрессии за имущественные преступления. Так, Псковская судная грамота знала уже более развитую систему имущественных преступлений, чем Русская Правда. Среди них указывалась татьба-кража, которая подразделялась на простую и квалифицированную. Квалифицированные виды татьбы: кража церковного имущества, конокрадство или кража, совершённая в третий раз - наказывались смертной казнью.

Имеется в ней статья о поджоге, который наказывался смертной казнью.

Среди преступлений упоминается тайный посул судье, насильственное вторжение посторонних лиц в сидубницу (помещение суда) и побои превратника (подверника).

Преступления против половой нравственности и против супружеского союза относились к компетенции церковных судов, поэтому Псковская судная грамота не содержала никаких постановлений об этих преступлениях.

Наиболее серьёзным преступлением против личности было убийство. В особый состав преступления выделялись отцеубийство и братоубийство. Закон устанавливал также ответственность за нанесение побоев, оскорбление действием (например, вырывание бороды)[31].

Внесены были изменения и в систему уголовных наказаний. Русская Правда, напомним, знала два вида взысканий (виру и продажу) и компенсацию потерпевшему (головничество, урок). Псковская судная грамота определяла, что продажа распределялась между князем, посадниками и Псковом (государством). Денежная компенсация потерпевшему была обязательной только по некоторым преступлениям – побои (статья 111), хищения (статья 112) и разбой.

Телесные наказания законом, как правило, не предусматривались, но другие документы свидетельствуют об их применении и в Новгороде, и в Пскове. Грамота предусматривала и смертную казнь: «… тем живота не дати» (статья 7). Предусматривалась казнь за измену, поджог, конокрадство, квалифицированную кражу и пр.

Штрафы дифференцируются с учетом имущественного положения виновного, чем более состоятельным был преступник, тем более солидным должен был быть штраф (статья 7).

При решении вопроса о виновности либо невиновности сохранялась такая форма, как поединок между обвиняемым и потерпевшим, причем как между мужчинами, так и между женщинами.

«А жонки с жонкою присужать поле, а наймиту от жонки не быти ни с одну сторону» (статья 119 Псковской Судной грамоты).

Таким образом, не допускалась замена женщин на поединках наймитом.

По делам об убийствах допускалось даже мировое соглашение, в котором оговаривались штраф и уголовное наказание (обычно тюремное заключение).

Псковская судная грамота впервые упомянула о государственной измене, карающейся смертной казнью, но само понятие государственной измены не ввело. Этот вид преступления был известен и Новгороду.

Двинская судная грамота появилась в 1397-1398 гг. В данном документе впервые на законодательном уровне была закреплена смертная казнь как вид уголовного наказания. В статье 5 Двинской уставной грамоты сказано, что «А татя впервые продати противу поличного, в другие уличить в третьи ино повесити а татя всякого пятнити», то есть смертная казнь вводилась за совершение кражи именно в третий раз.

Дальнейшее расширение применения смертной казни в законодательстве Древнерусского государства связано с назначением данной меры за государственные преступления. Смертная казнь все более начинает приобретать политический оттенок. Впервые за государственные преступления она вводится в Псковской Судной грамоте за наиболее опасные преступления (воровство в церкви, конокрадство государственную измену, поджоги – статья 7; за кражу, совершенную в посаде в третий раз – статья 8)[32].

Настоящий прорыв в назначении смертной казни за государственные преступления начинается в период формирования единого Русского государства в конце XV – начале XVI в., что зафиксировали Судебники 1497 г. и 1550 г. В первом документе особое внимание законодателем уделяется государственным преступлениям, могущим подорвать единство государственной власти и государственную безопасность, а потому в законе появляются такие преступления, как «государственное убойство», «коромола», «подым», которые Судебник относит к числу наиболее опасных.

9. А гоеударскому убойце и коромолнику, церковному

татю, и головному, и подымщику, и зажигалнику, ведомому

лихому человеку живота не дати, казнити его смертною

казнью[33].

Особую опасность общественному и государственному спокойствию законодатель видит со стороны преступников по ремеслу – профессиональных преступников. В Судебнике впервые в русском уголовном праве вводится специальное обозначение таких лиц – «ведомый лихой человек». Это понятие становится важнейшим при определении наказания в виде смертной казни.

8. А ТАТБЕ. А доведуть на кого татбу, или разбой, или душегубство, или ябедничество, или иное какое лихое дело, и будет ведомой лихой, и боярину того велети казнити смертною казнью, а исцево велети доправити изь его статка, а что ся у статка останеть, ино то боярину и диаку имати себе[34].

Судебник 1497 г. наряду с подтверждением смертной казни «кромьскому татю» (церковному вору) и зажигальнику вводит смертный приговор «государственному убойце» и «коромольнику» (заговорщику против государственной власти) – статья 9. Смертная казнь предусматривается по статье 11 за повторную кражу. Статья 13 подтверждает, что «ведомому лихому» грозит смертная казнь, если свидетели докажут (5-6 человек), что он «ведомый лихой»[35].

Обострение классовых противоречий, повышение значимости государственной власти и её аппарата повлияли на изменение понятия преступления. Если Русская Правда определяла понятие преступления как обиду, то есть причинение вреда отдельному лицу, то в Судебнике 1497 г. под преступлением (уголовно наказуемым деянием) понималось причинение ущерба интересам господствующего класса и государству. В понятие преступления был внесён, таким образом, элемент общественной опасности, более чёткий классовый смысл[36].

Холоп становится самостоятельным настолько, что мог нести уголовную ответственность за свои «лихие дела»[37].

Судебник 1497 г. ввел новые виды преступления: государственные, против суда, преступления по службе. Государственные преступления рассматривались как наиболее тяжкие («крамола» - измена князю, государству; заговор, мятеж, призыв к восстанию - «подым»)[38].

В связи с увеличение роли суда появилась уголовная ответственность должностных лиц за нарушение установленного Судебником порядка судопроизводства, за взяточничество, за дачу ложных показаний.

Наиболее опасными преступлениями считались также разбой, убийство господина, убийство, грабёж, кража.

Среди других преступлений Судебник 1497 г. говорил о повреждении межевых знаков, причём устанавливал различные наказания в зависимости от того, чьи межевые знаки были повреждены. Повреждение знаков на земле великого князя, боярина и монастыря влекло за собой наказание кнутом и денежное взыскание в размере рубля, на крестьянской земле - денежное взыскание в два алтына.

Как отдельный вид имущественных преступлений выделено истребление чужого имущества. Памятники говорят о поджоге, как наиболее тяжком преступлении этой группы, причём отмечался поджог двора, который считался одним из самых тяжких преступлений вообще.

В этот период появляются ранее не существовавшие понятия в уголовном праве: понятие «бесхитростных» деяний, противопоставляемых умышленным; рецидив (неоднократного совершённые преступления)[39].

В целом в уголовном праве XI – XVI вв. еще не определено и точно не установлено понятие преступления. Не указаны признаки преступления. В Русской Правде имеется понятие и признаки обиды.

В Русской Правде уже наметилось понятие «соучастник», но не установлена пока еще индивидуальная ответственность за соучастие, все соучастники несут равную ответственность.

Нет точных формулировок умысла и неосторожности.

В Русской Правде не сформулировано понятие наказания, оно достаточно тесно переплетается с местью.

Развивает институт штрафа, в Псковской Судной грамоте штраф впервые дифференцируется с учетом имущественного положения виновного.

В грамотах более позднего периода по сравнению с Русской Правдой увеличиваются меры ответственности. Но в целом присутствует бессистемность в источниках уголовного права того периода.

В Двинской Судной грамоте впервые закреплена на законодательном уровне смертная казнь. Она применялась и в период Русской Правды, но не была указана в качестве меры наказания в законах.

Дальнейшее расширение применения смертной казни в законодательстве Древнерусского государства связано с назначением данной меры за государственные преступления. Смертная казнь все более начинает приобретать политический оттенок.

Ответственность усиливается с появлением Судебника 1497 г. Появляются новые виды преступлений, относящиеся к нарушениям государственного строя и порядка управления.

Глава 2. Уголовное право по Соборному уложению 1649 г.

 

§ 1. Общие положения о преступлениях

В течение многих столетий уголовное законодательство Руси (России) исповедовало принцип объективного вменения. П. Колосовский, в частности, утверждал, что доминирование объективной стороны характерно для всех законодательств на низкой ступени их развития[40]. Но Русская Правда уже наметила очертания субъективного вменения. Отход от практики облихования наблюдается только в Соборном Уложении 1649 г. И не случайно начинает превалировать идея ответственности деятеля за вину, а не за его нравственную испорченность (основание облихования).

Переход карательных функций от общины к государству влечет за собой следующие последствия: ответственность общины перед государством (штрафные санкции) за невыдачу разбойников; холопы не только признавались субъектами преступлений; их господин подлежал ответственности за невыдачу властям своего холопа, являющегося преступником.

Соборное Уложение включало в себя 25 глав и 967 статей. В отличие от предшествующего законодательства в Соборном уложении виды преступлений изложены в определённой системе, хотя не всегда в достаточной мере выдержанной законодателем.

На первое место в нем выдвинулись преступления против религии и церкви (глава 1 «О БОГОХУЛНИКАХ И О ЦЕРКОВНЫХ МЯТЕЖНИКАХ»), государства (глава 2 «О ГОСУДАРЬСКОЙ ЧЕСТИ, И КАК ЕГО ГОСУДАРЬСКОЕ ЗДОРОВЬЕ ОБЕРЕГАТЬ»), далее против порядка управления (главы 4-7), судебной системы (глава 10 «О СУДЕ» и глава 14 «О КРЕСТНОМ ЦЕЛОВАНИИ»), и только в последнюю очередь – преступлений против частных лиц (главы 21-22).

Выдвижение на первое место именно преступлений против церкви (веры) объясняется той ролью, которую играла тогда религия, бывшая важнейшим идеологическим оружием и опорой феодализма. Большинство средневековых движений против феодализма имело религиозную окраску, и в той или иной мере было направлено и против господствующей церкви. Уложение знает такие преступления против церкви, как богохульство, нарушение порядка в церкви, совращение в мусульманство, ереси, «чернокнижие», колдовство и др. Все они карались смертной казнью (большей частью сожжением)[41].

Государственным преступлениям специально посвящена вторая глава Уложения, в которой говорится о заговорах, измене, шпионаже, бунте, покушении на царя. В Уложении не упоминается оскорбление царя словом. Однако судебная практика того времени знает массу таких дел. За «царское бесчестье» били кнутом, батогами, вырезали язык. Не только оконченное деяние или покушение, но даже «голый» умысел по таким преступлениям карался смертной казнью с конфискацией имущества. Так же наказывались лица, знавшие о готовящемся преступлении и не донесшие властям. Родственники государственных преступников подлежали ссылке. Закон уделял много внимания измене, заговорам, бунтам[42].

Подробно определены и многие составы преступлений против порядка управления - подделка печатей, фальшивомонетничество, нарушение вправил взимания торговых пошлин, порядка содержания питейных заведений и др. Фальшивомонетничество, в связи с тяжёлым финансовым положение государства принимало порой массовый характер. Поэтому оно очень жестоко каралось - смертной казнью путём вливания в горла расплавленного металла. Нужно отметить также нарушение государственной монополии на продажу вина («корчемство»), льна, сала и т.д. Сюда же относятся незаконное взимание пошлины («мыта»), неразрешённый переезд через границу, бегство «ратных людей» из полков, грабежи «ратных людей» в походе и т.д.[43]

Существовали и нормы о воинских преступлениях (измена военнослужащего, побег с поля боя, дезертирство и др.); преступление против судебной власти (лжеприсяга, лжесвидетельство, нарушение порядка в суде, драка с судьёй, сопротивление судье и т.д.). В главе, посвященной суду, установлены наказания за решение судебного дела «по посулу или по дружбе, или по недружбе»[44].

Чётко регламентированы составы преступлений против личности: убийство; нанесение тяжких телесных повреждений, оскорбление словом и действием. Среди преступлений против частных лиц самым тяжким считалось убийство. За него, как правило, следовала смертная казнь. Особо опасным считали убийство слугой своего господина. В этом случае не только покушение, но и «голый» умысел наказывался отсечением руки. Тяжким преступлением было убийство родителей и мужа. Жену, убившего мужа, закапывали живьём в землю. Однако за убийство жены следовало более мягкое наказание - кнут. Это объяснялось принижением положения женщины[45].

Главы IV и V были посвящены ответственности за преступления против порядка управления. Здесь фигурировали следующие деяния: подделка грамот, печатей, приказных писем, изготовление «нарядных « (то есть подложных) писем (статьи 3-4), фальшивомонетничество, утайка или подмена золотых и серебряных дел мастерами благородных металлов (глава V за первое преступление устанавливала торговую казнь, за второе – смертную казнь).

Среди имущественных преступлений закон выделяет:

1)  Кражу (татьбу), то есть тайное похищение чужого имущества. Татьба, сопровождающаяся убийством, наказывалась смертной казнью. Также каралась церковная татьба (кража церковной утвари).

2)  Грабёж - явный насильственный захват чужого имущества, совершённый (в отличие от разбоя) непрофессиональными преступниками. За грабёж потерпевшему полагалось вознаграждение в размере двойной цены захваченной вещи, а преступник карался по усмотрению суда. Наказывался он гораздо мягче, нежели за разбой.

3)   Разбой – это грабеж, связанный с посягательством на жизнь и здоровье потерпевшего. В ХVI – ХVII вв. число разбоев было чрезвычайно велико. Они до известной степени явились одной из форм социального протеста крестьянства против феодального гнёта. Поджог, истребление чужого имущества, мошенничество.

Итак, в главе XXI первой регламентируется татьба. Данное понятие – это не только кража, но и открытое хищение чужого имущества (грабеж). Татьбой охватывалось и такое хищение, которое сопровождалось убийством жертвы (разбой). Таким образом, Соборное Уложение объединило в одном составе кражу, разбой и грабеж.

Глава XXII регламентировала применение ответственности за преступления против личности. Особо защищалась жизнь родителей от посягательств на нее детей. Это свидетельствует о заботе государства в отношении семейных устоев и ценностей. Власти также понимали, что без нормальной семьи не может быть сильного государства.

Преступления против нравственности (такие как сводничество, нарушение семейных устоев), ранее известные только церковному законодательству, нашли в Соборном уложении своё частичное отображение.

В Соборном уложении нет определений, характерных, для так называемой общей части уголовного законодательства. Общего определения понятия преступления в законе, так же нет, но из содержания статей Соборного уложения можно сделать вывод понимании под преступлением нарушения царской воли, закона[46].

Субъектами преступлений признавались представители всех сословий. Субъектом стал даже раб, совершивший преступление по поручению своего господина. Преступники подразделялись на главных и второстепенных. Среди соучастников выделялись пособники, попустители, недоносители, укрыватели[47]. О них подробнее поговорим далее.

Объектами преступлений выделяли церковь, государство, семью, личность, имущество и нравственность.

Возраст уголовной ответственности в то время не устанавливался, но дети, не достигшие возраста 7 лет, не подлежат уголовной ответственности.

От уголовной ответственности освобождаются и «бесные» (сумасшедшие)[48]. Психические заболевания не определяются в законе; практика, хотя и осознавала важность этого условия вменяемости, но допускала иногда суд и смягченное наказание для лиц невменяемых.

Начинается формироваться в законодательстве идея ответственности с учетом сознания и воли и в связи с этим различаются деяния умышленные и предумышленные: за простое умышленное убийство. Например, полагался кнут и тюремное заключение, за предумышленное – смертная казнь[49].

«А будет такое убийство учинится от кого без умышления, потому что лошадь от чего испужався, и узду изорвав рознесет, и удержати ея будет не мощно, и того в убийство на ставити, и наказания за такое дело никому не чинити, для того, что такое дело учинится бес хитрости.

А будет кто над кем учинит смертное убийство по чьему научению, а сыщется про то допряма, и того, кто на смертное убийство научал, и кто убил, обеих казнити смертию же.

А будет кто, стреляючи ис пищали, или из лука по зверю, или по птице, или по примете, и стрела или пулька вспловет, и убьет кого за горою, или за городьбою, или кто каким нибудь обычаем кого убьет до смерти деревом, или каменем, или чем нибудь не нарочным же делом, а недружбы и никакия вражды напередь того у того, кто убьет, с тем кого убьет, не бывало, и сыщется про то допряма, что такое убийство учинилося ненарочно, без умышления, и за такое убийство никого смертию не казнити, и в тюрьму не сажати потому, что такое дело учинится грешным делом без умышления[50].

Впервые появляется понятие «неосторожности», которая, как отмечает М.Ф. Владимирский-Буданов, иногда смешивалась или с умыслом, или с невиновностью[51].

До этого ни один законодательный акт не разграничивал неосторожное (без хитрости) лишение человека жизни от умышленного убийства.

К умышленному убийству подданным своего господина по степени общественной опасности приравнивалось и каралось только смертной казнью насильственное или обманное «обусурманивание» (обращение в мусульманскую веру) христианина с осуществлением процедуры «обрезания».

В статье 200 Соборного уложения 1649 г. содержатся положения о необходимой обороне, а именно «тот, кто убьет воровских людей, насильством пришедших в дом, освобождается от уголовной ответственности. Но защищавшийся должен представить убитых к судьям, которые должны установить, что убийство учинено по неволе, от себя бороняся»[52].

Уложение допускало убийство ночного вора и после окончания кражи. Но в момент задержания (статьи 88-89 главы XXI «и тем от того убойства свободится»).

Вынужденная оборона обычно не влечет за собой никакой ответственности, если все определенные условия соблюдены (основное условие – это проверка судом, при обороне требуется настоятельность опасности, но не требуется соразмерность средств обороны с целями нападения: «Если кто в присутствии суда, поссорясь с соперником, начнет бить его, а тот обороняясь, его убьет, то не подлежит наказанию» - Уложение, глава X, статья 105). Допускается убийство при обороне собственной жизни и собственности. А оборона чужих прав не только дозволяется, но и входит в обязанность соседей и слуг (Уложение, глава XXII, статьи 16,22), точно так же, как и оборона государственных прав («кто догонит изменника и убьет его, получит награду» - Уложение, глава II, статья 15) [53].

Впервые в истории российского законодательства в Соборном Уложении сформулировано положение о крайней необходимости как обстоятельстве, исключающем преступность деяния. Статья 283 главы X Уложения гласила «…а будет кто собаку убьет ручным боем не из ружья, бороняся от себя, и ему за ту собаку цены не платить, и в вину ему того, не ставити»[54].

Отягчающим вину обстоятельством признавалась повторность преступления. Смягчающими вину обстоятельствами являлись малый возраст, воровство вследствие «нужды» или «простого ума»[55].

Продолжает развиваться институт соучастия. Закон различает подстрекателя («попустителя») и пособничество («подвод» и «поноровка»).

А на которых людей языки говорят с пыток в подводе и в поноровке, и тех людей, по язычным молкам, имати же и животы их печатати, и тех людей сь языки с очей на очи ставити и роспрашивати, и указ им чинити также, как розбойником и становщиком[56].

Суровость наказания зависела от того, кто был подстрекателем: господин и начальник, являвшиеся подстрекателями, наказывались строже, чем подчиненный-подстрекатель (статья 12 главы XXII Соборного уложения).

В свою очередь, соучастие может быть как физическим (содействие, практическая помощь), так и интеллектуальным (то есть подстрекательство к убийству). В связи с этим, субъектом стал признаваться даже раб, совершивший преступление по указанию своего господина. От второстепенных субъектов преступления (соучастников) закон отличает лиц, только причастных к совершению преступления: пособников (создавших условия для совершения преступления), попустителей (обязанных предотвратить преступление, но не сделавших этого), недоносителей (не сообщивших о подготовке и совершении преступления), укрывателей (скрывших преступника и следы преступления).

А будет такое надругательство над кем учинит чей нибудь человек, и того человека пытать, по чьему научению он такое наругательство учинил. Да будет тот человек с пытки скажет, что он такое наругательство учинил по научению того, кому он служит, или по чьему нибудь научению, и тем людем, кто на такое дело кого научит, и тому, кто такое дело зделает, потому же учинити жестокое наказание, бити их кнутом по торгом и вкинуть их в тюрму всех на месяц, да на тех же людех, кто на такое дело людей своих научит, правити тем людем, над кем такое наругателство люди их учинят, бесчестие вдвое. А будет чей нибуди человек такое наругательство над кем учинит собою, а ни по чьему научению, и таких людей пытав, казнити смертию[57].

Пособники преступлений и укрыватели преступников наказывались равным образом.

В преступлениях, которые могут быть совершены по способу разделения труда (подделка монеты), закон уменьшает наказание каждого сообщника, сравнительно с той степенью наказания, которой подвергся бы виновник, если бы он один совершил все составные элементы преступления. Пособничество, именно указание средств для совершения преступления («подвод») и устранение препятствий при его совершении («поноровка») наказывается наравне с совершением самого преступления. Прикосновенность в некоторых видах также сравнима по тяжести с самим преступлением: так «стан», то есть постоянное пристанодержательство, и «приезд», то есть предоставление временного убежища разбойникам, карается наравне с разбоем[58]; напротив, «поклажея», то есть прием на хранение вещей, добытых преступлением, и покупка таких вещей ведут только к отдаче на поруки, или к тюремному заключению (глава XXI, статья 64).

Близкие родственники обязаны были доносить о политических преступлениях, совершенных кем-либо из них. В противном случае они наказывались одинаково с преступником.

Получили развитие и стадии совершения преступления. Соборное Уложение 1649 г. Устанавливало уголовную ответственность не только за приготовление к преступлению и покушению на него, но и за угрозу совершить его. Но покушение считалось преступным не всегда, а только в случаях, когда виновный пытался совершить преступление против личных или государственных интересов.

§ 2. Система и виды наказаний

Основной принцип феодального права как – это правовое неравенство представителей разных социальных групп - проводился в законодательстве на этапе Московского государства ещё более ярко и откровенно, чем прежде. Наказание было тем выше, чем выше по общественному положения был потерпевший и чем ниже - преступник. Нормы прямо исходили из задач защиты классовых привилегий феодалов: наказуемым стал признаваться даже «голый умысел» на убийство господина; слуги и холопы были обязаны защищать своих господ и подвергались наказанию, если не делали этого. От положения оскорблённого на общественной лестнице зависела тяжесть наказания за оскорбление, так называемое бесчестие и т.д.[59]

Для системы наказаний этого периода характерны следующие признаки: множественность наказания, сословный характер наказания, неопределённость в установлении наказания.

Главная цель наказания по Соборному уложению - это устрашение, поэтому виновных подвергали наказанию, как правило, на городских площадях, при стечении народа, под звон колоколов. В системе наказаний и порядке их применения прямо отражена чрезвычайная жестокость карательной политики того времени.

Если подробнее обратиться к содержанию данного документа, можно уточнить, что глава I устанавливала уголовную ответственность за следующие преступления против церкви: богохульство; бесчинство во время литургии; срыв песнопения во время литургии путем произнесения непристойных слов в адрес церковных иерархов; убийство в церкви; причинение кому-либо ранений в церкви; избиение кого-нибудь в церкви и т.п. Предусмотрены достаточно строгие наказания за данные деяния, вплоть до смертной казни.

Интересен тот факт, что смертная казнь по Уложению 1649 г. Встала во главе всех наказаний и защищала уже основы феодально-крепостнического строя в целом. Исследователи дают различные данные о санкциях в виде смертной казни по уложению: А.Ф. Кистяковский насчитывает 54 случая[60], Н.Д. Сергиевский и О.Ф. Шишов - 64[61] А.Г. Маньков – 60 случаев[62].        

Рогов В.А. указал, что «громадное число статей о казни повторяло одну и ту же ситуацию». Во многих статьях Уложения «речь идет о различных вариантах убийств в церкви, на «государевом дворе в суде», при краже, разбое и т.д. или о различных вариантах «изменных дел» и т.п. В результате проведенного анализа он пришел к выводу, что речь может идти о 20 видах «преступной деятельности и уж никак не больше, чем о 25»[63]. Смертная казнь защищала, прежде всего, основы самодержавной власти, жизнь и имущество представителей господствующего класса (обнаруженный умысел на причинение вреда здоровью царя (ст. 1 главы 1), вооруженный мятеж с целью захвата царской власти, а равно дружба с недругами царя и оказание им помощи (ст. 2), изменническое сожжение города (ст. 4) и т.д.

Менее строго наказывались преступлений, совершаемые на государевом дворе (произнесение бранных слов, избиение кого-либо. Стрельба из пищалей или луков – глава III). Наказаниями служили битье кнутом, заточение в тюрьму, членовредительство.

Заточение в тюрьму было большей частью краткосрочным (неделя, месяц, год). Иногда применялось и более длительное даже пожизненное заключение. Очень часто срок его вообще не устанавливался в приговоре. В ряде статей Уложения, касающегося срока тюремного заключения, делается ссылка на последующий «государев указ». Заключённые должны были кормиться за счёт родственников или милостыни[64].

Ссылка применялась гораздо чаще, чем тюрьма. Ссылали в южные, окраинные города и в Сибирь. Иногда сосланных заставляли служить в качестве стрельцов, пушкарей и т.д.

Широко практиковались денежные штрафы и конфискация имущества. Первые применялись главным образом в делах о «бесчестии» (личном оскорблении) и за упущения по службе, другая - назначалась за политические преступления и пособничество уголовным преступникам. Соборное уложение устанавливает подробную градацию штрафов «за бесчестье» в зависимости от социальной принадлежности потерпевшего.[65]

Имели место также церковные наказания: отлучения от церкви, покаяния, лишения христианского погребения и т.д.

Многие статьи Соборного уложения не содержат указаний на применение того или иного наказания, а ограничиваются крайне неопределённой формулой типа: «чинити жестокое наказание, что государь укажет». В других случаях вид наказания определён, но не указаны его размер и способ применения («бити батоги нещадно», «казнити смертию безо всякия пощады»)[66].

Такая неопределённость наказаний типична для уголовного права средневековья и самым непосредственным способом связана с общей жестокостью карательной политики и поощряемым произволом судебно-административных властей.

Уложение, как мы уже указывали ранее, предусматривало смертную казнь «безо всякой пощады» за убийство человеком своих матери или отца.

Будет которой сын или дочь учинит отцу своему или матери смертное убийство, и их за отеческое или за матерне убийство казнити смертию же безо всякия пощады[67].

Отец и мать же за убийства своих детей могли быть подвергнуты максимальному наказанию в виде одного года лишения свободы.

А будет отец или мати сына или дочь убиет до смерти, и их за то посадить в тюрму на год, а отсидев в тюрьме год, приходити им к церкви Божии, и у церкви Божии обьявляти тот свой грех всем людем в слух. А смертию отца и матери за сына и за дочь не казнити[68].

Торговой казни подвергались дети и за целый ряд других преступлений против родителей: побои, грубость, непочитание, отказ кормить и т.д.

Особо защищались жизнь феодалов в случае посягательстве на нее подданных: обнажившему оружие против своего господина отсекалась рука (ст. 8); убийца своего господина подлежал только смертной казни (ст. 9).

В Уложении впервые выделяются тяжкий, средней тяжести и легкий вред здоровью и побои. Но, тем не менее, сохраняется принцип талиона – «и за такое его надругательство самому ему то же учинити» (ст. 10).

Статья 15 Соборного Уложения вводит отсрочку приведения исполнения приговора суда в отношении беременных женщин до исполнения их детьми возраста 6 месяцев.

В рассматриваемом нами нормативном акте не было главы о защите нравственности, но все же было несколько статей, направленных на защиту этого института: согласно статье 25 главы XXII бытьем кнутом наказывалось сводничество на блуд (сутенерство); смертная казнь предусматривалась в статье 26 за убийство матерю своего ребенка, рожденного в блуде (не от мужа).

Продолжают развиваться нормы о повышенной наказуемости за рецидив преступлений.

Законодатель в данном нормативно-правовом акте стремится криминализировать как можно большее число преступлений и четко отграничить преступления от гражданско-правовых и административно правовых деликтов; упорядочить расположение составов преступлений, используя в этих целях объект преступления[69].

Соборное Уложение 1649 г. – это первый печатный уголовно-правовой акт российского государства. Все предшествующие ему законы просто доводились до сведения народа путем оглашения в людных местах.

Это именно свод законов, а не кодифицированный акт, так как в нем содержатся нормы, относящиеся к различным отраслям права – уголовному гражданскому, процессуальному и т.д.

Подводя итоги, можно сказать, что в целом по Соборному Уложению 1649 г. Развивает институт субъективного вменения; идея ответственности деятеля за вину, а не за то, что он – лихой или не лихой человек.

Холопы становятся полноценными субъектами преступлений наравне с другими гражданами.

Появляется системность в изложении уголовных норм в Соборном Уложении. Развивается институт государственный преступлений. Более подробно определены составы многих других преступлений.

Продолжает отсутствовать на законодательном уровне понятие преступления.            Но развивается институт форм вины. Деяния по умыслу подразделяется на умышленные и предумышленные. Впервые закрепляется понятие неосторожности.

Развивается институт необходимой обороны и крайней необходимости, причем понятие крайней необходимости впервые указано законодателем в нормативно-правовом акте.

Появляется понятие повторности преступлений (рецидива), ответственность за него ужесточается.

Дальнейшее расширение применения смертной казни в законодательстве Древнерусского государства связано с назначением данной меры за государственные преступления. Смертная казнь все более начинает приобретать политический оттенок. Продолжает развиваться институт соучастия. Закон различает подстрекателя («попустителя») и пособничество («подвод» и «поноровка»).

Получили развитие и стадии совершения преступления. Соборное Уложение 1649 г. Устанавливало уголовную ответственность не только за приготовление к преступлению и покушению на него, но и за угрозу совершить его. Для системы наказаний этого периода характерны следующие признаки: множественность наказания, сословный характер наказания, неопределённость в установлении наказания.

Смертная казнь по Уложению 1649 г. встала во главе всех наказаний и защищала уже основы феодально-крепостнического строя в целом. Широко практикуются денежные штрафы и конфискация имущества. Имеют место церковные наказания.

В Уложении впервые выделяются тяжкий, средней тяжести и легкий вред здоровью и побои.

Впервые вводится отсрочка приведения исполнения приговора суда в отношении беременных женщин до исполнения их детьми возраста 6 месяцев.

Глава 3. Уголовное право по Артикулу воинскому 1716 гг.

§ 1. Виды преступлений по Артикулу воинскому 1716 г.

Преобразования и войны начала ХVIII в. требовали мобилизации всех материальных и человеческих ресурсов страны, а это неизбежно вело к обострению социальных противоречий, восстаниям и волнениям. Царизм ужесточал карательную политику, которая проводилась как путём прямого военного подавления и внесудебной расправы, так и ужесточением уголовно-правового законодательства[70].

Воинский устав Петра Первого был принят 30 марта 1716 г. Хотя этот устав по назначению своему относился до людей ратных (то есть военных), но по Указу 10 апреля 1716 г. он был разослан по губерниям и канцеляриям для руководства при решении дел общих, причем он не отменял Уложения Алексея Михайловича, а должен был применяться одновременно с ним. На этом основании Устав воинский не может быть обойден нами молчанием при обозрении общих источников уголовного законодательства.

Название «воинский» вовсе не говорит о том, что субъектами преступлений по данному нормативно-правовому акту могут быть только военнослужащие. При проведенном анализе можно сделать вывод, что не весь Воинский устав относится к истории уголовного законодательства, но сюда принадлежат: во-первых, помещенный в Первой книге (Устав о должностях) патент о поединках; во-вторых, артикул воинский с кратким толкованием и, в-третьих, краткое изображение воинских процессов или тяжб. В.Н. Латкин не без оснований считает, что действие Артикула распространялось на все дела, рассматривавшиеся в общих (не военных) судах[71].

Воинский артикул заимствован из иностранных источников, а именно — в основу его положены шведские артикулы Густава Адольфа в их позднейшей обработке 1683 г. (при Карле XI), но со значительными отступлениями как в системе наказаний, более суровых, так и в определительной части; кроме того, в артикуле прибавлены толкования на каждую статью. Все эти изменения и дополнения делались по разнообразным европейским уголовным законам, включая и имперские немецкие законы, и уставы датский и голландский, и ордонансы Людовика XIV; воинский же процесс был обработан самостоятельно. Таким образом, Воинский устав нельзя назвать переводом с определенного памятника, а скорее сборником по иностранным источникам; подготовлялся он многими лицами, вероятно, первоначально на немецком языке[72]; затем сведенный материал был переведен на русский и в этом виде, несомненно, исправлялся самим императором, причем со стороны слога справщиком был кабинет-секретарь Макаров; потом устав был рассмотрен Сенатом и утвержден императором в Данциге 30 марта. Печатался он с русского текста, но чужеземное происхождение устава отражается как на его языке, изобилующем нерусскими выражениями и оборотами, благодаря чему его нельзя часто уразуметь без немецкого контекста, так и в его содержании, в особенности в обрисовке отдельных преступлений и в системе казней.

При Петре I впервые появляется термин «преступление» для обозначения наказуемого деяния. В общем взгляде на сущность преступления законодательство Петра Великого развивало воззрения Уложения, только отдаляя на второй план религиозное значение преступных действий. Преступление было ослушанием воли царевой. Это не только нарушение законов, но и действие, причинившее вред государству, даже если об этом деянии ничего не говорилась в законе. Государство защищало при этом свои интересы и интересы дворянства. Таким образом, преступление – это действие, общественно опасное для государства и дворян[73].

При условиях преобразовательной деятельности Петра, при могучей ломке всего государственного строя неисполнение его желаний и требований было не только неуважением к запретам всемогущей верховной власти, но и отрицанием самых основ обновления России: такие ослушники были враги всего государственного порядка, вредители интересам государственным, а интерес государственный должен быть резко отличен от интересов партикулярных.

Защитники старины, ее порядков и обычаев, как вредители государственные, были преступнее убийц и разбойников. Прежде, в эпоху Уложения, стрижка бород и усов считалась делом греховным, и виновные в том отсылались к духовным властям; теперь ношение бород считается уголовным преступлением. Указ 29 декабря 1714 г. повелевает, чтобы русским платьем и сапогами не торговали и никто таких платьев и бород не носил, и за такие их преступления учинено будет жестокое наказание, сосланы будут на каторгу, а имение их движимое и недвижимое взято будет на Великого государя безо всякие пощады, а Указ 1 сентября 1715 г., кстати добавлял, что на каторгу будут сосланы все те, которые будут торговать скобками и гвоздями, употребляемыми для подбоя русской обуви. Плохо отстраивалась новая резиденция, Петербург,— и Указ 1714 г. запрещает во всем государстве строить каменные дома, понеже в С.-Петербурге каменные строения зело медленно строятся от того, что каменщиков и прочих художников того дела достать трудно; запрещаются эти каменные постройки под угрозой жестокого наказания — разорения всего имения и ссылки, а в 1719 г. повелевается все каменные дома, отстроенные после 1714 г., отбирать в казну, а хозяевам домов о том, когда они выстроены, велено сказывать правду под угрозой смертной казни и т.п.[74].

Законодательство того времени точно не определяло возраст уголовной ответственности. Лишь указ 2 мая 1765 г. установил его в 17 лет по криминальным делам. Вопрос об уголовной ответственности лиц, совершивших преступления в возрасте от 15 до 17 лет, за которые предусматривалась смертная казнь, решался Сенатом. За иные преступления лица данного возраста могли подвергаться наказанию плетьми; несовершеннолетние в возрасте от 10 до 15 лет наказывались только розгами, а в возрасте до 10 лет отдавались для наказания помещику или родителям.

Не сформулировано понятие невменяемости, но уже не игнорируется психическое заболевание виновного: он не освобождался от уголовной ответственности, но наказание ему назначалось пониженное. Аналогичным образом закон реагировал и на случаи совершения кражи продуктов питания или напитков в незначительных размерах в состоянии «крайней голодной нужды».

Наказание воровства обыкновенно умаляется, или весьма отставляется, ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное или питейное, или иное что невеликой цены украдет, или кто в лишении ума воровство учинит, или вор будет младенец, которых дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть[75].

Совершение преступления в состоянии душевной болезни вело к смягчению наказания и даже к неприменению наказания. Предшествующее законодательство обычно мягче наказывало преступление, совершённое в состоянии опьянения. Совершенно иначе этот вопрос решался в ХVIII в. А именно в отдельных случаях пьянство само по себе составляло преступление. И, как общее правило, совершение преступления в состоянии опьянения усиливало ответственность. Возраст, по достижении которого можно было бы привлекать к уголовной ответственности, остался неразрешённым в законодательстве[76].

Крайняя необходимость, таким образом, не признавалась обстоятельством, исключающем преступность деяния, хотя ранее она являлась таковым, к примеру, по Соборному Уложению 1649 г., которое мы рассматривали подробно во второй главе данного дипломного проекта.

Формулируется понятие необходимой обороны как обстоятельства, исключающего уголовную ответственность.

Артикул 156. Кто прямое оборонительное сопротивление для обороны живота своего учинит, и онаго, кто его к сему принудил, убьет, оный от всякаго наказания свободен[77].

Правовая природа необходимой обороны не была четко определена: невозможно было понять, признавал ли законодатель ее обстоятельством, исключающим преступность деяния, или исключающим только его наказуемость? Скорее всего, речь шла об освобождении от уголовной ответственности.

Различались действия умышленные, неосторожные и случайные. Ответственность наступала только при совершении умышленных или неосторожных преступных действий. Случайные действия не влекли за собой уголовной ответственности.

За неосторожное убийство артикул 158 Артикула воинского предусматривал не смертную казнь, как за умышленное убийство, а тюрьму, шпицрутены или штраф с обязательным церковным покаянием. Вместе с тем, различая предумышленное и простое умышленное убийство, последнее из которых являлось менее опасным, законодатель за оба предусматривал обязательную смертную казнь, стирая этим различие между двумя видами умысла.

В отдельных случаях предусматривалось наказание за приготовление к совершению преступления. Законодательство времен Петра I еще не знало понятия покушения, однако ответственность за начатое, но не оконченное преступление была предусмотрена.

Не до конца проводился принцип индивидуальной ответственности. По ряду преступлений отвечали не только виновные, но и совершенно безвинные их близкие - жена и дети. Особенно широко практиковалось наказание не только виновных, но и их родственников за государственные преступления. Вместе с жёнами и детьми на вечное поселение была сослана часть восставших стрельцов, страдали ни в чём не повинные дети и жёны при подавлении восстания Булавина и т.д.[78]

Наиболее опасными считались групповые преступления, они влекли за собой наиболее суровые меры наказания. В законах Петра I вопрос об ответственности соучастников решался следующим образом: все они подлежали одинаковому наказанию.

Артикул 155. Властно яко убийца сам, тако и протчие имеют быть наказанаы, которые подлинно к смертному убийству вспомогали или советом или делом вступались.

Недоносительство очень часто составляло самостоятельное преступление, обычно по государственным преступлениям.

Артикул воинский считал преступлением не только общественно опасное деяние, но и так называемый «голый» умысел, то есть умысел обнаруженный, но не объективированный в каком-либо действии.

Одним из самых тягчайших преступлений по Артикулу считалось покушение самоубийство – виновный подлежал смерти. Это положение согласовывалось с христианской идеей о том, что только Бог может отнять жизнь у человека – Бог дал, Бог и взял. Но если рассматривать данное положение, то можно сделать вывод, что император причисляет себя к Богу, раз он вправе лишать жизни людей. Именно по этой причине покушение на суицид расценивается как посягательство на его императорское право казнить и миловать.

Таким образом, в Артикуле воинском рассматриваются вопросы об обстоятельствах, смягчающих наказание и отягчающих их. Смягчающими обстоятельствами считались: совершение преступного деяния в состоянии аффекта, душевной болезни (по усмотрению суда это могло привести к освобождению от наказания), малолетство (суд мог отдать ребёнка родителям для «вразумления» розгами), служебное рвение, в пылу которого совершается преступление, крайняя необходимость (кража по мотивам голода), необходимая оборона, что могло привести к освобождению от наказания. Однако Артикул вводит требование соответствия необходимой обороны средствам нападения. Отягчающими обстоятельствами считались групповые деяния, рецидив, кража часовым из склада, который он охранял, кража у товарища, состояние опьянения. В этом случае полагалось повешение, независимо от ценности украденного (хотя бы украл пуговицу)[79].

Преступление делилось на стадии: умысел, покушение на преступление, законченное преступление. Закон предусматривал возможность добровольного отказа от совершения преступления[80].

Законодатель в эпоху империи стремится отделить уголовное законодательство от гражданского, процессуального и т.п. Совершенствуется и структура построения нормативно-правового документа. Основанием дл структурирования выступает объект преступления.

Артикул воинский имел следующие главы:

Ø  «о страси божии»;

Ø  «о службе Божии и о священниках»;

Ø  «о команде, предпочтении и почитании высших и нижних офицеров, и о послушании рядовых»;

Ø  «о самовольном обнажении шпаги, о тревоге и карауле»;

Ø  «о всякой солдатской работе»;

Ø  «о воинских припасах, ружье, мундире, о потрате, и небрежении онаго»;

Ø  «о смотре»;

Ø  «о корму и жалованье»;

Ø  «о отпуске из службы»;

Ø  «о маршах и походном строю»;

Ø  «о квартирах и лагерях»;

Ø  «о дезертирах и беглецах»;

Ø  «о штурмах и приступах»;

Ø  «о взятии городов, крепостей, добычей и пленных»;

Ø  «о здаче крепостей, капитуляции и аккордах с неприятелем»;

Ø  «о возмущении, бунте и драке»;

Ø  «о поносительных письмах, бранных и ругательных словах»;

Ø  «о смертном убийстве»;

Ø  «о содомском грехе, о насилии и блуде»;

Ø  «о зажигании, грабительстве и воровстве»;

Ø  «о лживой присяге и подобных сему преступлениях»;

Ø  «о палаче и профосах»;

Ø  «о утаении и увозе злодеев».

В соответствии с обычной феодальной системой уголовного права в Артикуле воинском на первом месте идут преступления против веры. Наиболее серьёзными преступлениями этой группы были чародейство, «идолопоклонство». Преступлением являлось несоблюдение церковных обрядов, непосещение богослужений, прибытие в церковь в пьяном виде.

Сурово охранялось государством единство церкви, являющейся опорой правительства крепостников. Считались преступными и карались штрафами неблагочинные разговоры «во время церковной службы, небытие у исповеди». Значительно увеличилось количество видов преступлений против церкви, по сравнению с Уложением 1649 г.

С дальнейшим укреплением абсолютизма детальную регламентацию получают государственные преступления. По Воинскому Артикулу даже за умысел убить или взять в плен царя виновной должен был наказан четвертованием и конфискацией имущества. Так же наказывали за вооружённое восстание. За эти преступления несли такое же наказание пособники и подстрекатели. Тяжким преступлением являлось оскорбление словом царя, его жены и наследника, наказываемое смертной казнью - отсечением головы.

В Воинских артикулах под страхом смертной казни запрещались «все непристойные подозрительные сходбища… (хотя и не для зла) … чрез что возмущение или бунт может сочиниться». Понимая опасность этих видов преступлений, законодатель предписывал наказывать виновных прямо на месте преступления, «дабы чрез то другим страх подать, и оных от таких непристойностей удержать». Чаще всего смертной казнью каралась измена. Уголовной ответственности подвергались также недоносители о готовящемся или совершённом преступлении, причём о бунте, измене, преступлениях против монарха доносы предписывалось подавать непосредственно царю. Доносы получили широкое распространение, и часто в результате несправедливых доносов страдали невинные люди[81].

Преобладающее место в Воинских артикулах занимают должностные преступления. Под угрозой смертной казни предписывалось подчинённым беспрекословно слушаться своих начальников. Сурово карались всякое нарушение дисциплины, нерадивое отношение к своим обязанностям, упущения по службе. Суровыми мерами наказания, вплоть до смертной казни, наказывались нарушения караульной службы. Ослушание солдатом приказа начальника вело к расстрелу. Военнослужащие несли уголовную ответственность за оставление оружия, его порчу, пропажу или продажу оружия и мундира, за плохое их содержание. Государству нужна была послушная армия для внешних завоеваний, для подавления крестьянских восстаний, а в армии были те же крестьяне. Поэтому дисциплина держалась только на суровых наказаниях[82].

К числу должностных преступлений относилось взяточничество, влекущее телесное наказание, конфискацию имущества, смертную казнь. Однако, несмотря на суровые карательные меры, взяточничество в государственном аппарате процветало.

Следующим видом преступлений являлись преступления против порядка управления. К ним относились: срывание и истребление указов и распоряжений – данные деяния наказывались тяжкими телесными наказаниями, ссылкой на каторгу или смертной казнью; фальшивомонетничество - наказывалось сожжением. Подделка печатей, расходных ведомостей вела к суровым наказаниям вплоть до смертной казни.

Преступления против суда - лжеприсяга, лжесвидетельство - наказывались отсечением двух пальцев.

К имущественным преступлениям по Воинскому артикулу относились: кража, грабёж, поджог, насильственное истребление или повреждение чужого имущества. Поджигатели считались наиболее серьезными преступниками, поджигательство каралось сожжением. Грабёж наказывался колесованием.

Воинские артикулы особо охраняли церковную собственность. Так, церковная кража (святотатство) каралось колесованием.

При определении меры наказания за кражу имели значения и её повторность (рецидив), и цена похищенного имущества. Укравшего имущество на сумму более двадцати рублей, либо в четвёртый раз, либо во время наводнения или пожара, а также из государственных помещений, у своего господина, на месте, где нёс караул, наказывали повешением. Кража людей наказывалась отсечением головы. Ночного вора можно было убить на месте преступления без суда[83].

В отношении имущественных преступлений в царствование Петра к краже приравниваются утайка вещей, растрата казенных денег, присвоение находки, казнокрадство[84].

Среди преступлений против личности можно выделить следующие группы: преступления против жизни, преступления против телесной неприкосновенности, преступления против чести.

К преступлениям против жизни относилось убийство. Артикулу воинскому известны: умышленное убийство (каралось отсечением головы), неосторожное убийство (наказывалось тюремным заключением, денежным штрафом, шпицрутенами); случайное убийство (не наказывалось).

К наиболее тяжким видам убийства законодательство относило: убийство по найму, отравление, убийство отца, матери, младенца, офицера. За такое убийство налагалась самая суровая мера наказания - колесование.

Весьма своеобразным является отнесение в Воинских артикулах к этой же категории преступлений самоубийства и дуэль. В уголовном праве впервые устанавливается ответственность за самоубийство и покушение на самоубийство. Самоубийца и дуэлянт являлись с точки зрения законодателя «нарушителями государственных интересов», ибо они распоряжались своей жизнью, которая принадлежало государству. В решении споров с помощью дуэлей усматривалось также нарушение прав судебной власти, которая разбирает дела и вершит приговор. И с этой точки зрения дуэль является игнорированием судебных органов, самоуправством.

Среди воинских преступлений выделяются неисполнение приказа, дезертирство, пропитие мундира и оружия и особенно - бегство с поля боя. За него полагалось «на первом дереве, которое около прилучится, повесить. За отступление без приказа и потерю знамени полк подлежал расформированию, офицеры предавались военному суду, а солдаты - направлялись в штрафные части. Эта традиция наказания за отступления без приказа и тем более потерю знамени как символа боевой части восходит ещё к римскому праву, где легион за такие деяния подлежал «децимации», то есть казни по жребию каждого десятого. Характерно, что положения о расстреле за отступление без приказа, а для командиров - за потерю воинской частью знамени и расформирования такой части были заимствованы именно из Артикула воинского Петра I, в известном приказе № 227 Сталина, изданном им как Верховным главнокомандующим в июле 1942 г. после потери города Ростова и отступления Красной Армии[85].

Появляются новые статьи, касающиеся ответственности за преступления против нравственности.

Артикул 165. Ежели смешается человек со скотом и безумною тварию, и учинит скверность, оного жестоко на теле наказать.

Артикул 166. Ежели кто отрока осквернит, или муж с мужем мужеложствует, оные яко в прежнем артикуле помянуто, имеют быть наказаны. Ежели же насильством то учинено, тогда смертию или вечно на галеру ссылкою наказать.

То есть за мужеложство (гомосексуализм) и скотоложство (сексуальный контакт с животным) предусматриваются жестокие телесные наказания. Петр I считал подобные деяния пороком тела и предпочитал лечить от него посредством воздействия на тело человека.

Не наказывалось лишь изнасилование своей невесты. Преступлениями считались двоежёнство, недозволенная связь между близкими родственниками.

В эпоху Петра все-таки наиболее опасными считались должностные преступления, они приравнивались к измене во время сражения и наказывались смертной казнью.

§ 2. Система и виды наказаний

В уголовном законодательстве начинают реализовываться следующие идеи: основная цель уголовного закона и уголовного наказания в том числе, переосмысливаются – принцип воздания злом за зло постепенно вытесняется целью защиты интересов общества и государства. В связи с этим государство пытается найти наказания не отмщающие, но способные защитить общество от преступлений[86].

Наказание преследовало цель «общей превенции» (то есть предупреждения преступления путём запугивания). Устрашением пытались уменьшить преступность в стране, защитить порядки, угодные господствующему классу дворян. В целях устрашения казни совершались публично, при большом стечении народа. По указу 1718 г. повелевалось «для большого страха по знатным дорогам, где проезд бывает, поставить виселицы», на которых вешать преступников[87].

Воинский устав стоял на тех же началах, на том же признании всесилия власти, а потому строгие, сравнительно с Уложением, наказания назначались ослушникам и противникам самодержавной власти. Четвертование и конфискация за государственные преступления производилась и над теми, которых воля и хотение к тому были, равно как и над недоносителями: «Кто против Его Величества особы хулительными словами погрешит, его действие и намерение презирать и непристойным образом о том рассуждать будет, оный имеет живота лишен быть и отсечением головы казнен, ибо Его Величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен, но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомнению управлять» (Артикул XX с толкованием).

Важной целью наказания являлась изоляция преступников от общества. Широкое распространение получили в это время ссылка и тюремное заключение, членовредительные наказания и клеймение.

Большое значение в данный период приобретала и такая цель наказания, как эксплуатация труда преступников. Их труд широко использовался при строительстве Петербурга, гаваней, дорог, каналов, крепостей, на мануфактурах, рудниках.

Имущественные взыскания шли в казну, на содержание госпиталей, больниц и т.д. Если преступник не мог заплатить присуждённой суммы, то он должен был её отработать. Существовало объективное вменение, когда вместе с преступником каралась его жена, дети[88].

Существует и точка зрения, относительно которой в Артикуле Воинском происходит смягчение уголовных наказаний и утверждается цели именно исправления преступника и появление соответствующих, то есть исправительных наказания[89]. Но это происходило постепенно.

Сам по себе Артикул отличался особой жестокостью, свойственной его эпохе. Формулировки наказания отличались крайней неопределённостью, что под час вело к судебному произволу и широко использовалось для расправы с классовыми противниками.

Наказание назначалось в соответствии с классовой принадлежностью преступника. За одно и тоже преступление лица, принадлежавшие к разным классам, отвечали не одинаково. По-разному карались за одно и то же преступление офицеры и солдаты. Особенно ярко проявлялось это неравенство в отношении политических преступников. Для суда принадлежность к низшим социальным группам являлось фактором, усиливающим степень виновности подсудимого, а, следовательно, и меру наказания. Принадлежность же к высшим, привилегированным социальным группам являлось обстоятельством, способствующим смягчению вины и меры наказания. По приговору Петра I (в 1700 г.) стольник Яков Полтаев за слова «разорили-де нас корабли в конце и в конец нам от кораблей погибнуть» и «тогда-де нашим кораблям конец будет, коли-де головы на нём не будет» был сослан на каторгу на три года. Крестьянин Смакин за подобные разговоры был бит кнутом, «запятнан иглами», подвергнут вырезанию ноздрей и сослан на каторгу пожизненно[90].

В воинском артикуле указание на смертную казнь содержится в статье 101 из 209 артикулов. В других источниках указано, что из 209 статей целых 123 предусматривали в качестве наказания, часто безальтернативного, смертную казнь[91].

Смертная казнь для Петра I была наиболее эффективной мерой наказания, средством для установления нового правопорядка, основанного на четкой и неукоснительной соподчиненности снизу доверху, вплоть до верховной власти в лице императора. В результате проведения реформ государственного управления, социальных реформ был создан достаточно эффективный полицейско-бюрократический аппарат, способный контролировать общественно-политическую жизнь в стране. В государственном механизме управления человек оказывался всего лишь винтиком для государства. Государственная регламентация правового положения сословий включала контроль и надзор со стороны государственных органов и должностных лиц за исполнением петровских указов с угрозой смертной казнью. Особенно это касалось крестьян. К примеру, большинство крестьян и дворовых холопов числилось в бегах при Петре. В первое десятилетие XVIII в. Было издано 6 петровских указов о поимке беглых, во второе десятилетие – 10, а за последнее пятилетие правления Петра – 30.

Законодательная и правоприменительная деятельность Петра I по отношению к крестьянам и выходцам из крестьянской среды – рекрутам имела своим результатом усиление их крепостной зависимости, правового бесправия перед государством и помещиками. Таким образом, в результате государственная деятельности Петра сложилась государственно-правовая система абсолютизма, в которой император неограниченно распоряжался имуществом и жизнью подданных, сосредоточив в своих руках все нити исполнительной, законодательной и судебной власти[92].

Воинский устав значительно дополнил область преступных деяний, введя постановления по таким проступкам, о которых прежние законы или вовсе ничего не говорили, или говорили весьма кратко, или даже и по таким, которые едва ли в эпоху устава были известны в русской жизни. Так, в области религиозных преступлений Воинский устав содержит подробные постановления о суеверных преступлениях; артикул 1 говорит: «и ежели кто из воинских людей найдется идолопоклонник, чернокнижец, ружья заговоритель, суеверный и богохулительный чародей, оный, по состоянию дела... в жестоком заключении в железах, гонянием шпицрутен наказан или весьма сожжен имеет быть», а толкование прибавляет: «Наказание сожжения есть обыкновенная казнь чернокнижцам, ежели оный своим чародейством вред кому учинил или действительно с дьяволом обязательство имеет».

В области посягательств частных в первый раз являются светские взыскания за самоубийство, как оконченное, так и неоконченное: «Ежели кто сам себя убьет, то надлежит палачу тело его в бесчестное место отволочь и там закопать, волоча по улице или обозу»; за покушение на самоубийство, если оно было учинено не в припадке огневых или меланхолических болезней и не было следствием муки или досады, назначается смертная казнь. Являются подробные правила о посягательствах на честь, например, за распространение пасквилей или ругательных писем, доброму имени некий стыд причиняющих; равным образом артикулы определяют строгие наказания за оскорбление, в особенности за обиды реальные. В связи с этим находятся суровые взыскания за поединки, постановления тем более любопытные, что русская жизнь в то время и не знала европейского поединка, отдельные же случаи дуэли если и встречались, то только в иноземных наемных войсках.

В учении о юридическом составе преступления продолжали выясняться его существенные элементы, в особенности, например, условия вменения и вменяемости - об обстоятельствах, влияющих на меру ответственности и т. д.; между прочим, впервые было внесено в наше право постановление о признании опьянения обстоятельством, усиливающим вину: «Когда кто пьяна напьется и в пьянстве своем что злое учинит, тогда тот не токмо, чтобы в том извинением прощение получил, но по вине вящею жестокостью наказан имеет быть». Далее, в артикулах впервые в нашем праве появляются постановления о причинной связи, как условии вменения результатов и т. д.

Основной идеей наказания по законодательству Петра Великого, как и по Уложению, было устрашение других примером, но к ней начинает присоединяться новое начало, вполне соответствующее всей государственной деятельности Петра Великого,— извлечение и из наказания, из преступных рабочих рук, из подневольного труда выгод для государства. В системе наказаний преобладает смертная казнь. Она расточается такой щедрой рукой, что далеко оставляет за собою Уложение царя Алексея Михайловича; при этом в законе упоминаются новые виды и простой, и квалифицированной казни, о которых Уложение умалчивало. Так, появляется расстрел или аркебузирование, колесование, четвертование, отсечение головы с предварительным прожжением или прокалыванием языка; из наказаний лишением свободы появляются арест с заковыванием в железо и ссылка на каторгу (каторжные работы), на работы на берегу или на галеры, во время нужды в рабочих руках получающих особое распространение; крайне разнообразны в Воинском уставе позорящие наказания: ношение на себе известных предметов, вождение на осле, раздевание догола палачом блудниц и т.д.[93].

В первой половине ХVIII в. известно несколько случаев применения такого вида смертной казни, как закапывание заживо в землю. В начале ХVIII в. применялась смертная казнь в виде повешения за ребро на железном кресте, вонзавшемся осужденному между рёбрами. Крюк вместе с преступником подвешивался к виселице[94].

Смертная казнь широко применялось за государственные преступления и в первую очередь к руководителям и участникам крестьянских восстаний. После подавления стрелецкого восстания была казнена большая часть восставших - 799 человек. После подавления булавинского восстания в июне 1708 г. было казнено 200 человек. Сам Булавин был четвертован, а его голова, руки и ноги выставлены в на кольях. В августе 1708 г. после взятия городка Есаулово был казнён каждый десятый. Плоты с более чем 200 повешенными были пущены по реке Дон[95].

Значительное распространение имели телесные наказания, сопряжённые с тяжкими физическими страданиями. Телесные наказания разделялись на членовредительные и болезненные. К членовредительным относились: вырезание и прожжение языка калёным железом, отсечение руки, пальцев, суставов, носа и ушей, рвание (вырезание) ноздрей, клеймение.

К болезненным наказаниям относились битьё кнутом, батогами, плетью, шпицрутенами, кошками, линьками и розгами. Битьё кнутом часто вело к смертельному исходу и являлось, таким образом, замаскированной смертной казнью.

Морской устав 1720 г. ввёл на флоте специальные плети-кошки (четырёххвостые плети с узелками на концах). Кошки являлись обычным наказанием для простых матросов; совершалось оно публично. Матросов наказывали и линьками - кусками каната с узлами[96].

Впервые в уголовном праве появилось наказание шпицрутенами. Шпицрутены представляли собой длинные гибкие прутья толщиной 2-3 сантиметра. Били осужденного шпицрутенами сами солдаты, что должно было оказывать на них устрашающее воздействие.

Широко использовалась ссылка и как мера наказания и как способ заселения малолюдных окраин страны (ссылали с жёнами и детьми). Часто ссылка применялась как дополнительное наказание после битья кнутом или отрезания языка или ушей. Тяжёлым видом наказания являлась ссылка на каторжные и другие работы[97].

Большое распространение получило тюремное заключение, которое делилось на простое и жестокое, сопровождающееся заковыванием в «железо». Тюремное заключение применялось, как правило, для подследственных или для особо опасных политических противников режима.

Именно при Петре I появилось такое наказание, как ошельмование, заимствованное с Запада, и означающее лишение ошельмованного всех личных прав: его можно было ограбить, избить, ранить[98]. «Ошельмованный» лишался своего чина, звания, сословной принадлежности, гражданских, семейных и иных прав. Брак в этом случае считался прекращённым, имущество переходило наследникам, как если бы ошельмованный умер. Эта мера применялась как дополнительная мера наказания при приговоре к смертной казни или каторжным работам. К позорящим наказаниям, лишающим чести, следует отнести и повешение за ноги после смерти, публичное испрашивание на коленях помилования, прибитие имени к виселице и т.д.

Это наказание имело поистине тяжёлые для преступника последствия: он становился вне общества и вне закона. Он предавался анафеме, отлучению от церкви, ему запрещалось вступать в брак[99].

В указах Петра встречаются такое наказание, как политическая смерть. Последствиями политической смерти были конфискация имущества, лишения чести и всех прав.

Значительное место в уголовных репрессиях отводилось имущественным наказаниям. Имущественные наказания разделялись на три вида: конфискация имущества, штраф в пользу государства и частных лиц, вычет из жалования. Конфисковывалась как часть, так и всё имущество. Конфискация всего имущества обычно назначалась при смертной казни, ссылке[100].

В Воинском артикуле существовало также наказание, заимствованное из церковного права,- церковное покаяние.

Указывая выводы, можно сказать, что в Артикуле впервые появляется термин «преступление» для обозначения наказуемого деяния. Преступление было ослушанием воли царевой. Это не только нарушение законов, но и действие, причинившее вред государству, даже если об этом деянии ничего не говорилась в законе. Преступление – это действие, общественно опасное для государства и дворян[101].

Законодательство того времени точно не определяло возраст уголовной ответственности. Не сформулировано понятие невменяемости, но уже не игнорируется психическое заболевание виновного: он не освобождался от уголовной ответственности, но наказание ему назначалось пониженное.

Крайняя необходимость не признавалась обстоятельством, исключающем преступность деяния, хотя ранее она являлась таковым, к примеру, по Соборному Уложению 1649 г.

Еще не сформулировано понятия покушения, однако ответственность за начатое, но не оконченное преступление уже предусмотрена. Различались действия умышленные, неосторожные и случайные. Наиболее опасными считались групповые преступления, они влекли за собой наиболее суровые меры наказания. Недоносительство очень часто составляло самостоятельное преступление, обычно по государственным преступлениям.

Одним из самых тягчайших преступлений по Артикулу считалось покушение на самоубийство.

Законодатель в эпоху империи стремится отделить уголовное законодательство от гражданского, процессуального и т.п. Совершенствуется и структура построения нормативно-правового документа. Основанием для структурирования выступает объект преступления.

Преобладающее место в Воинских артикулах занимают должностные преступления. Появляются новые статьи, касающиеся ответственности за преступления против нравственности.

В уголовном законодательстве начинают реализовываться следующие идеи: основная цель уголовного закона и уголовного наказания в том числе, переосмысливаются – принцип воздания злом за зло постепенно вытесняется целью защиты интересов общества и государства. В связи с этим государство пытается найти наказания не отмщающие, но способные защитить общество от преступлений. Большое значение в данный период приобретала и такая цель наказания, как эксплуатация труда преступников.

Наказание назначалось в соответствии с классовой принадлежностью преступника.

Воинский устав значительно дополнил область преступных деяний и составов.

В учении о юридическом составе преступления продолжали выясняться его существенные элементы, в особенности, например, условия вменения и вменяемости - об обстоятельствах, влияющих на меру ответственности и т. д.

Впервые была введена норма о признании опьянения обстоятельством, усиливающим вину:

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение уголовного законодательства России периода древнерусского государства показывает, что в Киевском государстве господствовал не формальный, а материальный подход к преступлению. Поскольку и гражданские правонарушения могут причинять и причиняли материальный и моральный ущерб, то под обидой понималось и то, что называлось гражданским правонарушением. Например, по статье 15 Краткой Правды злостный неплатёж долга мог рассматриваться как обида, за это следовало наказание. Круг деяний, признававшихся преступлением, постепенно всё более расширялся.

Исторически изменялось и представление о субъекте преступления, то есть о лице, действия которого признавались преступным, а само оно подвергалось ответственности перед уголовным законодательством.

Анализируя вопрос о внутренней стороне преступления в юридических памятниках ХI-ХII вв., можно прийти к следующим выводам. Уже Краткая Правда позволяет установить, что при её составлении или при возникновении её отдельных частей (Правда Ярослава или Правда Ярославичей) деяния различаются по участию в них злой воли преступника. Например, статья 19 говорит об убийстве огнищанина в «обиду», а в другой статье 20 - об убийстве огнищанина «в разбое» и т.д.[102]

Уголовное законодательство данного периода выделяли следующие виды преступлений: преступление против личности, преступления против княжеской власти, телесные повреждения (нанесение, увечий ран и побоев), преступления против чести, имущественные преступления, преступления против семьи и нравственности, преступление против церкви.

Наказания осуществлялись по принципу талиона - возмездие за совершённое. Выделялась следующие виды наказаний: поток и разграбление, «вира», продажа, урок, головничество. Таким образом, можно сделать вывод о том, что наказания того периода имели, как правило, имущественный характер.

Понятие преступления в период феодальной раздробленности ХII –ХIV вв. не существенно, но изменяется. Теперь под преступлением понималось не только нанесения материального или морального ущерба отдельным лицам, но вместе с тем и причинение ущерба государству и государственным органам.

Среди преступлений выделялось: преступления против личности, имущественные преступления, государственная измена, преступления против половой нравственности и против супружеского союза[103].

Что касается системы наказания того периода, то кроме денежных штрафов существовала и смертная казнь. Были различия по сравнению с русской Правдой и в системе денежных взысканий. Штраф за убийство в Пскове наказывался не вирой, а продажей, причём он взимался в размере одного рубля. За некоторые преступления взыскивалась не только продажа, но, кроме того, дополнительный штраф, шедший князю и посаднику. Помимо этого иногда устанавливалось взыскание в пользу пострадавших. Можно считать, что виновные, которые не могли уплатить штраф, поступали в зависимость к пострадавшему[104].

В период образования русского централизованного государства (вторая половина ХII в.- первая половина ХVI в.) под преступлением стали понимать «непослушание царской воле, нарушение предписаний». В законодательстве увеличилось число действий, которое считалось преступными. Закреплено понятие государственных преступлений, преступлений по службе, преступления против судебной власти. Появилось понятие разбоя. Начали различаться квалифицированные виды кражи. Судебник 1497 г. впервые именно на законодательном уровне закрепил применение к преступникам смертной казни и телесных наказаний и т.д.

В период сословно представительной монархии (середина ХVI в.- середина ХVII в.) преступление понимается как «лихое дело», выражающееся в посягательстве на господствующий феодальный порядок, за которое преследует не потерпевший, а государство. Признавался приоритет уголовного интереса государства перед частным интересом. Расширялся также круг тех случаев, когда на государственные органы возлагалась обязанность преследовать преступников независимо от жалобы потерпевшего, запрещалось самовольное освобождение пойманного вора от наказания и т.д.

В Соборном уложении впервые давалась некоторая классификация преступлений. В нём излагаются сначала преступления против религии, против государя, преступления против порядка управления и суда, против законов о состоянии и, наконец, против прав частных лиц: преступления против жизни, преступление против чести, преступления против имущества. Как отдельный вид имущественных преступлений выделено истребление чужого имущества.

Особенность наказания данного периода заключались в том, что устанавливались различные наказания в зависимости от того, являлся ли преступник «ведомым лихим человеком» или нет. Как правило, в вышеназванной категории людей рассматривались не только рецидивисты, участники разбойничьих шаек, но и крестьяне, выступавшие на борьбу с феодалами. Ведомому лихому человеку» вне зависимости от того, был ли он реально уличён в каком-либо из преступлений или нет, как правило, грозила смертная казнь. В период образования и развития абсолютной монархии (вторая половина ХVII в.- ХVIII в.) преступление рассматривалось как нарушение законов и ослушание царской воли. В рассматриваемый период количество видов преступлений значительно увеличилось по сравнению с предыдущим периодом. Произошёл процесс обособления в законе отдельных видов преступлений. Основным источником уголовного права был Воинский Устав (Артикул), в котором давалась следующая классификация преступлений: преступления против веры, политические преступления, имущественные преступления, должностные преступления, преступления против жизни, преступления против телесной неприкосновенности, преступление против чести, преступление против благоустройства благочиния, порядка и спокойствия, преступления против нравственности.

Одной из основных целей наказания уголовного законодательства рассматриваемого периода являлось устрашение. Другой целью наказания было возмездие. Третья цель наказания заключалась в обеспечении безопасности государства от последующих преступных посягательств путём изоляции преступников и обезвреживания их. В соответствии с этим особенное распространение получила тюрьма, ссылка и членовредительные наказания, в частности наложение на преступника особого обозначающего клейма. И, наконец, при установлении наказания имелась в виду также и возможность извлечения выгод путём эксплуатации труда преступников.

 Уголовное право в рассматриваемые периоды было в полной мере поставлено на службу личных и имущественных интересов господствующего класса, подавления социального протеста крестьянства.

Усиление уголовной репрессии было достигнуто не столько систематическим пересмотром прежнего законодательства, сколько применением Воинского Устава, то есть военно-уголовных законов при рассмотрении дел и в так называемых гражданских судах. Военно-уголовные законы значительнейшим образом превосходили по жестокости наказаний Соборного Уложения 1649 г. Воинский устав предусматривал ряд новых и притом тяжёлых наказаний.

Таким образом, уголовное законодательство России рассматриваемого периода, как правило, исходило из общего принципа социального неравенства, противопоставляя защиту жизни, чести и имущества дворянства защите других, «подлых сословий».

преступление наказание уголовный право

Список использованных источников и литературы

 

Нормативно-правовые акты

1)  Пространная редакция Русской Правды // Российское законодательство X-XX веков. Т. 1. М., 1984. С.64-73.

2)  Соборное уложение 1649 года // М., Издательство Московского университета, 1961. С. 291.

3)  Артикул Воинский 1715 г. // Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. Т.4. Законодательство периода становления абсолютизма. Отв. ред. А.Г. Маньков. М., Юридическая литература, 1986.

4)  Судебник 14 97 г. // zakon.rin.ru /cgi-bin/view.pl?id=677&idr=676.

Монографии

1) Беляев И.Д. История русского законодательства. СПб.,1999.

2) Вернадский Г.В. История права. М., 1999.

3) Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М., 2005.

4) Голиков Н.Б. Политические процессы при Петре I. М., 1957.

5) Ермошин В.В. Развитие русского права в ХV в.- первой половине ХVII в. М., 1986.

6) Игнатов В.Г. История государственного управления России. Ростов-на Дону, 1999.

7) Иловайский Н.П. История России. Л., 1978.

8) Кузнецов И.Н. История государства и права славянских народов. М., 2004.

9) Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины ХVII века. СПБ., 1998.

10) Обзор истории русского права. Киев, 1905.

11) Петров И.В. История государства и права Древней Руси. СПб., 2003.

12) Скрипелев Е.А. Развитие русского права второй половины ХII-ХIII вв. М., 1992.

Учебники и учебные пособия

1) Балажина В.В. Краткий курс по истории государства и права России. М., 2007.

2) Баталина В.В. Краткий курс по истории государства и права России. М., 2004.

3) Бахратова Е.Ю. История отечественного государства и права в вопросах и ответах. М., 2005.

4) Вернадский Г.В. Лекции по истории государства и права России. М., 1985.

5) Исаев И.А. История государства и права. М., 2005.

6) Таганцев Н.С. Уголовное право (Общая часть). Часть 1. По изданию 1902 года. М., «ПРОСПЕКТ». 2003.

7) Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002.

8) Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., 2005.

9) Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. – Т. 1. Кн. 2

10) Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2000.

11) Чистякова О.И. История отечественного государства и права. М., 1999.

12) Шатковская Г.В. История отечественного государства и права. М., 2004.

13) Юшков С.В. История государства и права (IХ-ХIХ вв.). Ростов-на-Дону, 2003.

Статьи

1) Глухов В.А. История развития уголовно-исполнительного права. Формирование системы исполнения наказания в древнерусском государстве. // «Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление». 2007. № 4. С. 16.

2) Доронин А.М. Уголовная политика российского государства (история и современность) // «История государства и права». 2007. № 16. С. 38.

3) Жильцов С.В. Смертная казнь в России: историко-правовой очерк. // Право на смертную казнь: Сборник статей / Под ред. А.В. Малько. – М.: Юридическая фирма «Частное право», 2004.

4) Рогов С.И. Проблемы уголовной политики в период становления абсолютизма в России // «История государства и права». 2008. № 2. С. 11.

---

[1] Гумилев Л.Н. Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи. М., 2002. С. 463-464 // Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. – Т. 1. Кн. 2. С. 17.

[2] См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М., 2005; Скрипелев Е.А. Развитие русского права второй половины XII – XIII вв. М., 1992; Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002; Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., 2005; Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2000; Юшков С.В. История государства и права (IX – XIX вв.) Ростов-на-Дону, 2003; Вернадский Г.В. Лекции по истории государства и права России. М., 1985; Вернадский Г.В. История права. М., 1999.

[3] См.: Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. М., 1984. Т. 1. Законодательство Древней Руси. С. 37 // Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. – Т. 1. Кн. 2.С. 6.

[4] Там же.

[5] Кузнецов И.Н. История государства и права славянских народов. М., 2004. С. 17.

[6] Шатковская Г.В. История отечественного государства и права. М., 2004. С. 196.

[7] Бахратова Е.Ю. История отечественного государства и права в вопросах и ответах. М., 2005. С. 56.

[8] См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. С. 318 // Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. – Т. 1. Кн. 2. С. 8.

[9] Балажина В.В. Краткий курс по истории государства и права России. М., 2007. С. 48.

[10] См.: См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. С. 322-323 // Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. Т. 1. Кн. 2. С. 9.

[11] См.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 1. С. 64 // Там же. С. 8.

[12] Баталина В.В. Краткий курс по истории государства и права России. М., 2004. С. 24.

[13] Петров И.В. История государства и права Древней Руси. СПб., 2003. С. 99.

[14] Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002. С. 29.

[15] Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002. С. 29.

[16] Шатковская Г.В. История отечественного государства и права. М., 2004. С. 201.

[17] Кузнецов И.Н. История государства и права славянских народов. М., 2004. С. 19.

[18] Там же. С. 18.

[19] Баталина В.В. Краткий курс по истории государства и права России. М., 2004. С. 24.

[20] Памятники русского права. Вып. 1 / Под ред. С.В. Юшкова. – С., 1952. С. 109, 111, 117 // Жильцов С.В. Смертная казнь в России: историко-правовой очерк. // Право на смертную казнь: Сборник статей / Под ред. А.В. Малько. – М.: Юридическая фирма «Частное право», 2004. С. 8.

[21] Статья 11 Пространной редакции Русской Правды // Российское законодательство X-XX веков. Т. 1. М., 1984. С.64-73.

[22] Статьи 13-15 Пространной редакции Русской Правды Российское законодательство X-XX веков. Т. 1. М., 1984. С.64-73.

[23] Вернадский Г.В. История права. М., 1999. С. 97.

[24] Статьи 40-42 Пространной редакции Русской Правды Российское законодательство X-XX веков. Т. 1. М., 1984. С.64-73.

[25] См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. С. 342 .

[26] См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. С. 313 .

[27] См.: Таганцев Н.С. О повторении преступлений. СПб., 1867. С. 224 // Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. – Т. 1. Кн. 2. С. 16.

[28] См.: Попов В.И. Возникновение и развитие понятия рецидива преступления по русском дореволюционному уголовному праву // Т. Киевской высшей школы МВД СССР. Киев, 1971. Вып. 5. С. 145; Филимонов В.Д. Ответственность за рецидив по уголовному праву эксплуататорского общества // Тр. Томского государственного университета: Сб. работ юрид. фак-та. Томск, 1959. С. 135; Бытко Ю.И. Понятие рецидива преступлений (исторический очерк). Саратов, 1978. С. 81.

[29] Беляев И.Д. История русского законодательства. СПб., 1999. С. 255.

[30] Балажина В.В. Краткий курс по истории государства и права России. М., 2007. С. 53.

[31] Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002. С. 50.

[32] См.: Памятники русского права. XIII-XV вв. Вып. 2 / Сост. А.А. Зимин. – М., 1953. С. 287 // Жильцов С.В. Смертная казнь в России: историко-правовой очерк. // Право на смертную казнь: Сборник статей / Под ред. А.В. Малько. – М.: Юридическая фирма «Частное право», 2004. С. 9.

[33] Судебник 1497 г. // zakon.rin.ru/cgi-bin/view.pl?id=677&idr=676.

[34] Судебник 1497 г. // zakon.rin.ru/cgi-bin/view.pl?id=677&idr=676.

[35] Жильцов С.В. Смертная казнь в России: историко-правовой очерк. // Право на смертную казнь: Сборник статей / Под ред. А.В. Малько. – М.: Юридическая фирма «Частное право», 2004. С. 10.

[36] Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002. С. 76.

[37] Кузнецов И.Н. История государства и права славянских народов. М., 2004. С. 38.

[38] См. ранее пункт 9 Судебника 1497 г.

[39] Беляев И.Д. История русского законодательства. СПб., 1999. С. 267.

[40] См.: Колосовский П. Очерк исторического развития преступлений против жизни и здоровья. Опыт исследования по русскому праву. М. 1857. С. 77 // Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. – Т. 1. Кн. 2.С. 28.

[41] Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2000. С. 108.

[42] Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002. С. 109.

[43] Беляев И.Д. История русского законодательства. СПб., 1999. С. 280.

[44] Ермошин В.В. Развитие русского права в XV в. – первой половине XVII в. М., 1986. С. 206.

[45] Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2000. С. 109.

[46] Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002. С. 108.

[47] Кузнецов И.Н. История государства и права славянских народов. М., 2004. С. 39.

[48] См.: Обзор истории русского права. Киев, 1905. С. 349.

[49] См.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С. 91 // Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. – Т. 1. Кн. 2.С. 29.

[50] Статьи 18-20 главы XXII «УКАЗ ЗА КАКИЕ ВИНЫ КОМУ ЧИНИТИ СМЕРТНАЯ КАЗНЬ, И ЗА КАКИЕ ВИНЫ СМЕРТИЮ НЕ КАЗНИТИ, А ЧИНИТИ НАКАЗАНИЕ» Соборного уложения 1649 года // М., Издательство Московского университета, 1961. С. 291.

[51] См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия по истории русского права. Ярославль, 1871. С. 129.

[52] См.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 3. С. 134 // Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. – Т. 1. Кн. 2.С. 30.

[53] Скрипилев Е.А. Развитие русского права второй половины XVII –XVIII вв. М., 1992. С. 28.

[54] См.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 3. С. 150 // Там же.

[55] Доронин А.М. Уголовная политика российского государства (история и современность) // «История государства и права». 2007. № 16. С. 38.

[56] Статья 63 главы XXI «О РОЗБОЙНЫХ И О ТАТИНЫХ ДЕЛЕХ» Соборного уложения 1649 года // М., Издательство Московского университета, 1961. С. 268.

[57] М., Издательство Московского университета, 1961. С. 290.

[58] См.: Обзор истории русского права. Киев, 1905. С. 353.

[59] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М., 2005. С. 611.

[60] Кистяковский А. Исследование о смертной казни. Киев, 1869. С. 169 // Жильцов С.В. Смертная казнь в России: историко-правовой очерк. // Право на смертную казнь: Сборник статей / Под ред. А.В. Малько. – М.: Юридическая фирма «Частное право», 2004. С. 11.

[61] Шишов О.Ф. Смертная казнь в истории России / Смертная казнь: за и против. М., 1989. С. 24 // Там же.

[62] Маньков А.Г. Уложение 1649 года – кодекс феодального права России. М., 1980. С. 225 // Там же.

[63] Рогов В.А. Уголовные наказания и репрессии в России. Середина XV – середина XVII веков. – М., 1992. С. 62 // Жильцов С.В. Смертная казнь в России: историко-правовой очерк. // Право на смертную казнь: Сборник статей / Под ред. А.В. Малько. – М.: Юридическая фирма «Частное право», 2004. С. 11.

[64] Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2000. С. 107.

[65] Вернадский Г.В. История права. М., 1999. С. 121.

[66] Вернадский Г.В. Лекции по истории государства и права России. М., 1985. С. 143.

[67] Статья 1 главы XXII «УКАЗ ЗА КАКИЕ ВИНЫ КОМУ ЧИНИТИ СМЕРТНАЯ КАЗНЬ, И ЗА КАКИЕ ВИНЫ СМЕРТИЮ НЕ КАЗНИТИ, А ЧИНИТИ НАКАЗАНИЕ» Соборного уложения 1649 года // М., Издательство Московского университета, 1961. С. 288/

[68] Статья 3 / Там же.

[69] Глухов В.А. История развития уголовно-исполнительного права. Формирование системы исполнения наказания в древнерусском государстве. // «Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление». 2007. № 4. С. 16.

[70] Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2000. С. 155.

[71] См.: Латкин В.Н. Учебник истории русского права периода Империи (XVIII-XIX вв.). 2-е изд. СПб., 1909. С. 19 // Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. – Саратов: Издательство ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. – Т. 1. Кн. 2.С. 35.

[72] Так и Бобровский признает, что черновые рукописи по разным источникам первоначально были писаны на немецком языке и что эта обработка была поручена обер-аудитору саксонцу Эрнсту Кромпену. Ср. Бобровский — «Описание». Окончательный перевод текста артикулов и толкования с русского на немецкий язык был сделан бароном Гюйсеном, известным защитником и хвалителем Петра в иноземной прессе // Таганцев Н.С. Уголовное право (Общая часть). Часть 1. По изданию 1902 года. М., «ПРОСПЕКТ». 2003. С. 350.

[73] Скрипелев Е.А. Развитие русского права второй половины XII-XIII вв. М., 1992. С. 23.

[74] Рогов С.И. Проблемы уголовной политики в период становления абсолютизма в России // История государства и права. 2008. № 2. С. 11.

[75] Статья 195 главы 21 «О зажигании, грабительстве и воровстве» Артикула Воинского // Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. Т.4. Законодательство периода становления абсолютизма. Отв. ред. А.Г. Маньков. М., Юридическая литература, 1986. С. 201.

[76] Беляев И.Д. История русского законодательства. СПб., 1999. С. 284.

[77] Глава девятнадцатая - о смертном убийстве Артикула Воинского // Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. Т.4. С. 124.

[78] Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002. С. 154.

[79] Кузнецов И.Н. История государства и права славянских народов. М., 2004. С. 60.

[80] Бахратова Е.Ю. История отечественного государства и права в вопросах и ответах. М., 2005. С. 84.

[81] Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., 2005. С. 326.

[82] Кузнецов И.Н. История государства и права славянских народов. М., 2004. С. 60.

[83] Чистякова О.И. История отечественного государства и права. М., 1999. С. 273.

[84] Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева.– Т. 1. Кн. 2.С. 40-41.

[85] Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2000. С. 158.

[86] Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева.– Т. 1. Кн. 2.С. 37.

[87] Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2000. С. 155.

[88] Титов Ю.П. История государства и права России. М., 2002. С. 158.

[89] Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева.. – Т. 1. Кн. 2.С. 37.

[90] Голиков Н.Б. Политические процессы при Петре I. М., 1957. С. 52.

[91] Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. Т. 1. Кн. 2.С. 37.

[92] Жильцов С.В. Смертная казнь в России: историко-правовой очерк. // Право на смертную казнь: Сборник статей / Под ред. А.В. Малько, 2004. С. 12-13.

[93] Таганцев Н.С. Уголовное право (Общая часть). Часть 1. По изданию 1902 года. М., «ПРОСПЕКТ». 2003. С. 351.

[94] Вернадский Г.В. Лекции по истории государства и права России. М., 1985. С. 149.

[95] Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII века. СПб., 1998. С. 164.

[96] Исаев И.А. История государства и права. М., 2005. С. 305.

[97] Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2000. С. 156.

[98] Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. С. 371.

[99] Исаев И.А. История государства и права. М., 2005. С. 306.

[100] Вернадский Г.В. Лекции по истории государства и права России. М., 1985. С. 150.

[101] Скрипелев Е.А. Развитие русского права второй половины XII-XIII вв. М., 1992. С. 23.

[102] Юшков С.В. История государства и права (IХ-ХIХ вв.). Ростов-на-Дону, 2003. С. 369.

[103] Юшков С.В. История государства и права (IХ-ХIХ вв.). Ростов-на-Дону, 2003. С. 370.

[104]Там же. С. 373.

Содержание Введение Глава 1. Уголовное право XI-XVI вв. § 1. Преступление и наказание по Русской Правде § 2. Уголовное право в XIV-XVI вв. Глава 2. Уголовное право по Соборному уложению 1649 г. § 1. Общие положения о преступлен

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу