База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

б) еканьем, т.е.    совпадением   в    одном   звуке   [e]   гласных   на   месте    е  и   ъ, а   также   на   месте    я  и   а    после   шипящих ( десети, десять, петерых, чесов);

в) не    исключено    также     произношение   [a]   в   положении   после   шипящих   на   месте    я   и   а ( [ч`асы], по[ш`:а]дил);

г) различением     им.    и   местн.  падежей    единственного   числа   в    случаях   типа    поле, море (об  этом   свидетельствуют   встречающиеся   написания   поля  и   в   поли);

д) взрывным   <г>, о   чём    можно    судить   по    написаниям    к  на   месте  г (например, денёк, дарок, стерек);

е) в    ударном    слоге   рано   стала    утрачиваться    особая   фонема  на   месте  ъ, на   месте   которой    стала   произноситься    [e] (серым, белым). - произношение   слов   с   [р`] (пе[р`]вый, четв[вер`]г);

ж) произношение   возвратных   суффиксов    -сь, -ся     в    глаголах   прошедшего   времени   и    в   повелительном   наклонении   как   [с], вопреки   орфографии,

                                        и    др.

С   конца   19  в.   московское   произношение   пережило   многие   изменения, сохранив, однако, основные    особенности. До    второй   половины   20  в.  характерны    следующие   черты:

1. щ, сч, жж, зж, жд    произносятся   как   [ш`:]    и   [ж`:]. [ш]   и   [ж]   возможны   лишь   в   иноязычных   словах, типа    жюри, и   в   собственных   именах, типа     Шютте, Жюль.

2. Произнесение    «г»   как   [h]    допускается   лишь   в   нескольких   церковных   словах: Господи, Бога, - но   не    допускается   в   других   словах   со   сходными   фонетическими   позициями, например: богадельня, благополучный, благоприятный. [h]   возникает   также    при   позиционном   озвончении    [x].

3. Произношение   [г`], [к`], [x`]   возможно   только    перед   гласными   [и], [е], [a], [o], [у].

4. Произношение   «щн»   как    [ш`:н], а   не  [шн].

5. Произношение   твёрдых   [т], [д]  перед   [e]   в   некоторых    иноязычных    и   в    стилистически   отточенных   словах: коттедж, декольте   и    др., но   мягких   [т`], [д`]  в  освоенных   словах   температура, телефон, тема, демон.

6. «ч»   перед   «т»   союзов   «что»   и   «чтобы»    произносится   как    [ш].

Следует   упомянуть   также   о   петербургской   норме    произношения. Петербургское   произношение – это   совокупность    особенностей    артикуляции   звуковой   речи, свойственная    жителям   Петербурга, вариант   произносительной   нормы    русского   литературного   языка. Петербургское   произношение   складывалось   на     базе    московского   говора   под   воздействием    окружающих   севернорусских   говоров.

Для   петербургского   произношения    характерны   следующие    орфоэпические   нормы:

1. Произнесение   безударного   [e]   на   месте    орфографических   [a], [ja], [e]   после    мягких    согласных    в    предударных   и   заударных, открытых   и   закрытых    слогах: п[e]тёрка, ч[e]сы, в[e]ду.

2. Произнесение   звука   [a]   в   заударной    флексии   третьего   лица    множественного    числа   глаголов   второго    спряжения: хо[д`a]т.

3. Обязательное   сохранение   губного   [у]  в  заударном   закрытом    слоге: че[л`у]сть.

4. Произнесение   в    отдельных   словах   после    шипящих    ударного   [e]   вместо    [o]: щ[e]лка.

5. Произнесение    мягких   заднеязычных   в   прилагательных    мужского   рода    единственного    числа    именительного    падежа: гром[к`]Ий.

6. Произнесение  твёрдых   губных   в    конце   слов    и   перед   [j]: восе[м], по[б]ём; твёрдо   произносятся   согласные   перед    [e]   в  заимствованных   словах: сессия, тезис.

7. Произнесение   мягкого   [c`]   в    возвратных   частицах   глаголов: учился.

8. Произнесение    сочетаний   «чн»   как    [ч`н].

9. Произнесение    [ч]  перед   [т]  союзов    «что», «чтобы»    как   [ч`].

10. Произнесение    сочетания   «шн»   как   [шн], а   не   как   [ш`:н]: помо[шн]ик.

11. Произнесение   слова   «дождь»   как    «до[шт`]», а   «дождя» - как   «д[a]ж[д`a].

12. Произнесение   сочетания   [кк]    вместо   [хк]: ле[кк]а.

13. Произнесение   твёрдого    [c]  в   слове   «отсюда»: от[cу]да.

14. Отсутствие  [j]   перед   начальным   [e]: [e]сли.

Петербургскому   произношению   были    свойственны   и    специфические    орфографические    черты, т.е.    правила   произношения   «аллофонов»   фонем: большой   длительный    ударный   гласный, более   закрытый   характер   ударного    [a], более   открытый    характер  ударного   [o], большая   закрытость   ударного  [e], слабая    палатализация   [ч], некоторое   смягчение   аффрикаты   [ц]   перед   [и]   в   заимствованных  словах    и    др.

В   60 – 70   г.г.  завершился   процесс     унификации   произношения, образования    единой    произносительной   нормы, заимствовавшей   черты    старого    московского   и    старого    петербургского   произношений.

Нормы   литературного   языка   для   каждой    данной   эпохи   есть    объективная   реальность. Но   найти   их   и   сформулировать   не   всегда   легко, так   как    в   живой    языковой    практике   в   зависимости   от   факторов    диалектных, социальных, возрастных, эстетических, очень    часто   конкурируют   разные    формы  данного  явления. Кодификация   должна   учитывать   прежде   всего   употребительность   данного    варианта    и   тенденции    языкового    развития, т.е.   в   каком   направлении   развивается    язык. Очень   важен   учёт   авторитетности   источников. Однако   к   этому   последнему   фактору   следует   относиться   с   большой    осторожностью, потому   что   писатели   и   поэты    и   раньше   и  ещё    более   в   наше    время    допускают     отклонения    от   литературной    нормы. Диалектные   элементы   можно   найти, например, у    прозаиков   19   в.

Л.В.Щерба   писал: «…в  произношении    будущего   будет   отменено    всё    чересчур    местное, московское   и   ленинградское, орловское   или   новгородское, не    говоря   уже  о    разных   отличительных    чертах    других    языков…» Литературный    язык   требует    строго    отбора. Это   относится    ко   всем   его   сторонам, и   в    том   числе    к    его    произносительной   стороне. Культура    литературного    языка   заключается    в    сохранении    всего    того, что   достигнуто   им   в    течение    веков, и   в    приумножении    его  достоинств – в   дальнейшем    его    совершенствовании   и   обогащении. Такие    задачи   ставит   перед   собой    и    произносительная    культура.Из   всей   массы    встречающихся    в    обществе    произносительных    вариантов   лишь   немногие   могут   претендовать   на    вхождение    в   состав   норм    литературно    языка. Должны   быть    решительно    отброшены   произносительные    жаргонизмы, а    также   всё    носящее    в    той    или   иной   степени    местную   окраску, появившееся   на   почве    особенностей   местных    диалектов    или   других   языков, в   том    числе    родственных, например: произношение   [мълъко], [слъвър`а], появившееся   на   почве    акающих    говоров    при   переходе    к    аканью; произношение    се[м], любо[ф], кро[ф]  вместо   сем[м`], любо[ф`], кро[ф`], широко   известное    по   диалектам    и   проникшее  в   просторечие; произношение   [р`и]ба, во-вто[р`и]х, кото[р`и]х   в   языке    выходцев    с    Украины   и    из    Белоруссии, появившееся    в    связи   с   тем, что   в   украинском   и    белорусском    языках   не    различаются    слоги   [р`и]   и   [ры].

Из   современного   литературного    языка    должно  быть   отброшено   всё (имеются   в    виду    слова    и    грамматические    формы)    имеющее   просторечный   характер, например: плотишь, плотит, заплочено; выдь    вместо   выйди, выду   вместо   выйду, выдешь    вместо  выйдешь, хотя    эти    формы    употреблялись   Н.А.Некрасовым. А.Н.Островский    употреблял   эти    формы, подчёркивая   этим     просторечный   характер   речи   персонажей. Просторечным   сейчас     является    также    произношение   по[ца]луй, [скры]петь, которое   было    широко   распространено   в    19    в.

Лишь   явления, улучшающие    произносительную   систему, т.е.     делающие    её    более    последовательной, и   доказавшие    свою   жизненность, могут   претендовать    на   то, чтобы    войти   в   состав   норм   литературного    языка.

Полного   единства    русского    литературного    языка   никогда    не    было: в   крупных   культурных   центрах   старой    России, таких, как    Петербург, Казань, Нижний    Новгород, Воронеж, Одесса    и   др., всегда   были   местные    отличия   в    литературном   произношении, связанные    прежде   всего   с    влиянием    местных    диалектов   или   воздействием    письменности («выговор  по   письму»).

Произносительные    нормы   по   тем   или   иным   причинам   могут   «расшатываться». Возникают   колебания    произносительных   норм, которые   в    случае    приобретения    массового    характера   приводят   к    возникновению   вариантов    литературной    нормы, а    затем    к  возникновению   и    укреплению   новой    произносительной   нормы. Так, сочетание   «чн»   произносится   в   словах   цветочный, красочный    как    [чн], и   как   [шн] – в    словах   яичница, скучно. Существует   и   вариативное    произношение: було[чн]ая – було[шн]ая, пряни[чн]ый – пряни[шн]ый. При   этом   вариант   с   произнесением   [шн]  в    настоящее   время   воспринимается   как    устаревший.

В   речевом   акте   обнаруживается, что   наиболее   благоприятны   условия    для    речевого   общения    тогда, когда   у   собеседников – общие, одинаковые   нормы    произношения. Но   внутри    речевого   акта   нет   никаких   оснований   предпочесть   одну    норму    другой.

Правила, нормы    произношения   в     русском   литературном   языке   могут   относиться   к   произношению   отдельных   звуков   в   определённых    фонетических    позициях    в    составе   определённых    сочетаний   звуков, в   разных   грамматических    формах. Таким   образом, основные    орфоэпические   правила    русского    языка    можно    разделить   на   несколько   групп:

1. Правила    произношения   гласных   в    разных   позициях   в    слове, а    также   при   определении    места   ударения.

2. Правила    произношения   согласных   звуков    также   в    разных   позициях   в  слове, в   сочетаниях   согласных   с    некоторыми   гласными   звуками   в   разных   грамматических   формах.

3. Правила   произношения   иноязычных    слов (язык, заимствующий    слова, стремится   подчинить   заимствования    своим   орфоэпическим   нормам).

Существуют    следующие    орфоэпические   нормы    русского   литературного   языка   в   области   гласных:

1. В    некоторых   словах   как    русского, так    и   иноязычного    происхождения    наблюдаются    колебания   в   выборе   звуков   [e]   или   [o]   после   мягких   согласных   и   шипящих: маневры – манёвры, желчь – жёлчь, блёклый – блеклый.

2. Некоторые    слова  допускают   вариативность   звукового   оформления   корня: ноль – нуль, строгать – стругать, тоннель – туннель.

3. В    некоторых   случаях   в   словах   иноязычного   происхождения    могут    нарушаться    законы   фонетической    реализации   гласных. При   этом    в   безударных   слогах    возможно   появление   звуков   [o], [э], [a]   в   одном   и   том   же   месте.

4. В   некоторых   случаях   в   первых   основах   сложных   и   сложносокращённых   слов    могут   нарушаться   законы    поведения   гласных. При    этом    в   безударных   слогах    возможно   появление    звуков   [e], [o], [a].

5. В   некоторых   безударных   приставках     как   иноязычного, так   и   русского    происхождения    могут   нарушаться   соответствующие   фонетические    законы    реализации   гласных. В   безударном   положении   могут   появляться   звуки   [e], [o], [a].

6. В   некоторых   безударных   предлогах, местоимениях, союзах   и   частицах, примыкающих   к   ударному    слову,   могут   нарушаться    соответствующие   фонетические    законы   реализации   гласных.

Основные    принципы, которые    определяют   русскую   орфоэпию   в    области   как   консонантизма, так   и   вокализма, являются   в    первую   очередь    следствием   фонетической    системы    русского    языка. Это   справедливо   и   по   отношению   к   исторически   обусловленным   правилам, т.к.   они    отражают    некоторые   моменты    предыдущего    состояния    языковой   системы, которая   находится   в   постоянном   развитии. На   произношение   согласных   звуков    в   русском   языке   основное    влияние   оказывает   его   вокальное    и    консонантное   окружения (коартикуляция). Однако   собственно   коартикуляционные   процессы    могут   проявляться    в   полной   мере    только   в   той    степени, в   какой   они    не   вступают   в   противоречие   с    базовыми   системными   параметрами   языка, иными   словами, если   коартикуляция   может   привести   к    стиранию    значимых   различий    между    звуками, её      воздействие    приостанавливается.

В   соответствии   с    фонетической   системой   русского   языка   два    основных   коррелятивных   ряда    согласных – ряд   парных   глухих/звонких   и   ряд    парных   твёрдых/мягких – определяют   обязательные   различия    глухих   и   звонких, твёрдых   и   мягких   в    определённых   позициях. В   частности, парные   глухие/звонкие    отличаются   от   сонорных, парные   твёрдые/мягкие   находятся   в   сильной    перед   всеми  гласными, кроме   гласных   переднего   ряда. Помимо   этих   закономерностей    произношения   согласных   звуков   в    русском   языке  в  составе   сочетаемых   согласных   определяется    также    ассимилятивными   законами. В    отличие   по   ассимиляции    по   глухости/звонкости, ассимиляция    согласных  по   твёрдости/мягкости     в   современном   русском   языке   проявляется   только   как   тенденция, но   не   как    фонетический   закон. К   тому   же   в    последнее   время   наблюдается   постоянное   ослабление, затухание   этой   тенденции, что   приводит    к   тому, что   многие   согласные   в   положение   перед   мягкими   сохраняют   свою   твёрдость   и    претерпевают   очень   незначительные   смягчения. Есть   мнение, что   со   временем   русский    язык   полностью   утратит   тенденцию  к   ассимилятивной    мягкости, поэтому   то, что   наблюдается   в   качестве   нормы   в   старом   московском   произношении    и   было   зафиксировано    в   своё   время   Р.И.Аванесовым, в   наши   дни   уже   совершенно   несвойственно   литературному   языку.

Широко   распространилось   произношение   формы    именительного   падежа    единственного   числа    прилагательных     с    основой   на    задненёбный    согласный   с   [к`], [г`], [х`]: широ[к`ьi], стро[г`ьi], ти[x`ьi]   при   старой    норме широ[къi], стро[гъi], ти[хъi]. Укрепилось   произношение  [к`], [г`], [x`]   в   глаголах   на   -ивать   после   задненёбных: вытас[к`ь]вать, натя[г`ь]вать, разма[x`ь]вать. Укрепляется    произношение   гласного   [ъ]   в    безударном    окончании   третьего    лица   множественного   числа    глаголов    второго    спряжения    типа   ды[шъ]ать, у[ч`ъ]т. Значительно   усилились    позиции   мягкого   произношения     [с]   в    частицах   -ся, -сь    возвратных   глаголов: беру[c`], мою[c`], мыл[c`ъ].

Следует   разграничивать   фонетические   законы   и   орфографические   правила. Например, в   литературном    языке   на   конце   слова    шумные    звонкие    заменяются     парными   глухими – это   закон    фонетики. А   правило    орфоэпии   можно    сформулировать    так: в    конце   русских    слов   на   месте    букв   «б – в – д – з – ж – г»     нужно    произносить    звуки   [п – ф – т – с – ш – к].

Изменения   в    фонетической    системе    имеют   частный    характер   и     существенно    не   меняют   её. Надо   отметить   т.н.    иканье, которое     возобладало    как    норма    нейтрального    стиля    произношения: [р`ика], [р`ибоi]. Это   привело    к   тому, что   в   безударных   слогах    в    качестве    различителей   выступают  «нелабиализованность – лабиализованность». Дальнейшее    упрощение    безударного    вокализма – утрату    лабиализации – следует    считать     выходящим    за   пределы    литературного    языка. Вносит   изменения    в    фонетическую   систему   укрепление  гласного   [^]   после      твёрдых    шипящих    в     первом   предударном   слоге    и   др.

Многочисленные   случаи   изменения   произношения    отдельных    грамматических   форм    не   нарушают    фонетической    системы, так   как   последней   в    равной     мере    свойственны    звуки   как   старого    произносительного    варианта, так   и   нового. Поэтому   переход    от   старого   произносительного    варианта    к     новому   ни   в    какой    мере   не   изменяет    фонетической    системы    языка, а    характеризует    лишь   звуковой    состав    отдельных   формальных    элементов    слова, тех   или   других   грамматических   форм.

В   современной   орфоэпии   выделяются   также   т.н.   «напряжённые   точки». Самых   напряжённых – три   точки:

1. Мягкие   согласные    перед   мягкими. Норма   начала    прошлого   века    такова:

* перед   мягкими   зубными – только   мягкие  зубные;

* перед   мягкими   губными – только   мягкими   зубные;

* перед   мягкими   губными – только   мягкие   губные.

Сейчас    положение   сложное: старая   чёткая   норма   размыта, а   новая    не   сложилась. Л.В.Щерба    писал: «Норма    может  состоять   в   отсутствии   нормы». Здесь – именно   такой (или – почти   такой)  случай.

2. Произношение   [ж`:]  в   словах    езжу, жжётся, брыжжет, брежжит, брюзжит, дребезжит, взгромозжу, дрожжи, вожжи, можжевельник, позже, дожди, дождик, дождливый, жжётся, визжать, размозжить. Орфоэпист   должен  рекомендовать  «старшую»    норму   ([ж`:])   и    сказать, что   допустима   «младшая»   ([ж:]); на    сцене  же   допустима   только   «старшая».

3. Произношение   [а]   или   [ы]  с   призвуком   [э]   в    словах   типа   шары, жара. Случай     вариативен   для   различных   слов: жалеть, к   сожалению, жакет, шалить, лошадям    и   др.

Весьма   важными   являются   соотношения    между    литературным    произношением    и   правописанием. В   русском   языке    имеется    определённое   количество    написаний, произношение    которых   не   вытекает   из    них. Иначе    говоря, русскому    письму    свойственны   некоторые   элементы    конвенциональной (условной)   орфографии. Чтобы   правильно   прочесть   такие     написания, недостаточно    знать    правила    чтения, звуковое    значение   каждой    буквы    в      каждом    данном   предложении, а   надо   знать    принятое   в    языке    произношение    данного   слова    или    данной    морфемы (например, окончания    -ого, частицы   -ся).

Орфография    любого    языка, издавна    имеющего   письмо, представляет   собой    историческое    явление: в   ней    наслаиваются    элементы, восходящие   к    разным   эпохам; она    далеко   не    всегда    следует   за   изменениями, происходящими    в    устном    языке, отставая    от   них. Именно   поэтому   с   течением    времени   накапливаются   написания, не   отвечающие  современной    системе    языка, и   случаи, когда    одному   и   тому   же   написанию     в   одном   и   том   же    положении   в    устном    языке   соответствует    разное   произношение. Если   такие    случаи   наблюдаются, то    одно    из   чтений    данного    написания, отвечающее    общей    системе     языка, принимается    за     закономерно    соответствующие    написанию, а   другое – за   конвенциональное     написание, т.е.  написание, не   соответствующие    правилам    чтения, а   основанное    на    узусе, привычке, принятом    обществом   произношении.

Вообще, полное   владение   нормами   литературного    языка   такой   идеал, к   которому     следует   стремиться, но   который    едва   ли   достижим. От   лингвиста-кодификатора   требуются   не    только   разносторонние    знания, учёт   тенденций   развития   языка, но   и   большая   чуткость   при   оценке   тех   или   иных   языковых   вариантов, языковое    чутьё   и  др.

      СПИСОК   ИСПОЛЬЗОВАННОЙ   ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Аванесов Р.И., Русское   литературное   произношение, изд. 6, переработанное   и   дополненное. – М.: Просвещение, 1984 г., стр. 7 – 12, 19 – 21, 28 – 29, 236 – 237, 242 – 245, 276 – 277.

2. Большая    энциклопедия   Кирилла   и   Мефодия (медиовариант).

3. Лекционный    материал.

4. Панов   М.В., Современный   русский   язык, фонетика. – М.: Высшая   школа,

1979 г., стр. 195 – 198, 201.

5. Шанский  Н.М., Иванов   В.В., Современный    русский    язык, в   трёх   частях. – М.: Просвещение, 1987 г., стр. 133 – 135 г.г.