База знаний студента. Реферат, курсовая, контрольная, диплом на заказ

Развитие национальной энергетики в Пакистане

В рамках мирового энергетического рынка Пакистан традиционно занимал место страны с дефицитом собственных ресурсов, вынужденной обращаться к импорту углеводородного сырья. И это происходило, несмотря на относительно низкие собственные потребности в электроэнергии, даже по сравнению с соседней Индией, не говоря уже о странах с развитой промышленной инфраструктурой. Кардинальные изменения, происходящие на мировой политической арене на рубеже XX–XXI веков, заставляют взглянуть на энергетические ресурсы Пакистана в несколько ином ракурсе. Это особенно важно для того, чтобы определить, на что будет ориентирована энергетическая политика государства в перспективе и какими реальными ресурсами обладает современный Пакистан. Естественно, что энергетическая стратегия, базируясь на собственных потенциальных резервах, должна в то же время учитывать возможные изменения как в мире, так и в сопредельных странах – для Пакистана такими являются Индия, Китай, Иран. Афганистан и постсоветская Центральная Азия.

В 2001 г. общая установленная мощность электростанций, контролируемых Управлением по развитию водных и энергетических ресурсов (WAPDA) и Корпорацией по электроснабжению Карачи (KESC), составила 12355 мВт; доля частного сектора в производстве электроэнергии составила 5417 мВт. Из всей электроэнергии, выработанной в госсекторе, около 50% приходилось на гидроэнергетику, 2,6% – на две атомные электростанции и около 47% – на топливные электростанции.

Гидроэнергетический потенциал Пакистана достаточно высок – существующие ГЭС обеспечивают половину потребляемой электроэнергии. Государство, безусловно, заинтересовано в расширении этого сегмента энергетики. При этом, однако, Пакистан не сможет не обойтись без широких иностранных инвестиций, в первую очередь со стороны МБРР и МВФ. В последние годы особый акцент делается на строительстве станций малых и средних мощностей с активным привлечением частных инвестиций (как пакистанских, так и зарубежных).

Вместе с тем строительство новых ГЭС сопряжено с целым комплексом не только экономических, но также экологических и политических проблем. Так, например, дебаты вокруг строительства Калабагской плотины и ГЭС тянутся в пакистанском парламенте уже около 15 лет. Плотину планируется соорудить на р. Инд в 193 км вниз по течению от плотины Тарбела. Помимо дополнительных источников энергии (предполагаемая мощность ГЭС 2400 мВт) сооружение этого гидротехнического комплекса позволило бы оросить свыше 60 тысяч га сельскохозяйственных угодий. Однако провинциальные ассамблеи Синда и Северо-Западной пограничной провинции выступают против проекта, поскольку выгоду от него должен получить исключительно Панджаб. В итоге под сомнением оказалось предоставление финансовой поддержки со стороны зарубежных инвесторов – стоимость проекта (в его первоначальном варианте) оценивалась в 5 млрд. долл.

В настоящее время из общего объема в 5000 мВт, вырабатываемого на ГЭС, контролируемых WAPDA, значительная часть приходится на две системы – это упомянутая выше Тарбела (3478 мВт) и Мангла (1000 мВт); ГЭС Васак производит 240 мВт, а все остальные станции 230 мВт. В ближайшей перспективе основное внимание будет уделено расширению сети мелких и средних гидростанций; в качестве потенциальных инвесторов готовы выступить китайские и японские фирмы (например, JapanPowerGenerationLtd.).

Особое место в энергетическом потенциале Пакистана занимает проблема атомной энергетики, которая имеет стратегическое значение в перспективе и является не только экономическим, но и политическим приоритетом Пакистана. Основной контроль над ядерными исследованиями осуществляет Комиссия по атомной энергии (Исламабад), в ведении которой находится Пакистанский институт ядерной науки и техники (созданный в 1960 г. при помощи США). Первая пакистанская АЭС (KANUPP) была введена в строй в 1971 г.; за тридцатилетний период ее мощность увеличилась со 137 мВт до 200 мВт. Вторая АЭС – недалеко от плотины Чашма на левом берегу Инда была пущена на производственную мощность в 300 мВт. АЭС Чашма была спроектирована и непосредственно строилась при активном участии Национальной ядерной корпорации Китая. Видимо, в будущем ядерные научные разработки и их реализация как в энергетике, так и в медицине и сельском хозяйстве будут по-прежнему вестись при финансовой и технологической поддержке Китая. Естественно, что подобные стратегические планы Пакистана не могут не вызывать негативной реакции у соседней Индии.

Но в настоящее время, как уже было отмечено, на долю ядерной энергетики приходится лишь 2,6% производимой электроэнергии. Главными же производителями энергии являются многочисленные ТЭС, принадлежащие как государственному, так и частному сектору и работающие как на местном (бурый уголь, природный газ), так и на привозном сырье (нефтепродукты). Структура топливно-энергетического комплекса является динамичной рыночной системой, регулируемой государством, в первую очередь, компанией WAPDA. Несмотря на активное вливание в энергетические структуры капиталов частного сектора, государственный контроль сохраняет свое ведущее положение. Видимо, именно подобная система является оптимальной для пакистанской экономики, и потому она будет сохранена на ближайшие годы: расширение энергетического комплекса с активным привлечением частных инвесторов и предпринимателей при сохранении государственного контроля.

Более динамичные изменения наблюдались в структуре потребляемых источников энергии (уголь – нефть – газ). В данном случае особое значение имели два фактора: во-первых, доступность собственных природных ресурсов и, во-вторых, непосредственная зависимость Пакистана от мирового энергетического рынка.

Бурый уголь среди исчерпаемых источников энергии по-прежнему занимает значимое место, однако его доля в общей структуре энергетического комплекса неуклонно сокращается. Сказываются бедность собственных угольных запасов, нерентабельность использования в природных и экономических условиях Пакистана, наконец, отсутствие развитой тяжелой промышленности. Показательно, что в 1947 г. (к моменту обретения Пакистаном независимости) доля угля в производстве энергии составляла около 60%. С открытием собственных газовых месторождений в Суи в 1952 г. уголь стал постепенно вытесняться природным газом: в 2001 г. его доля в энергетическом комплексе не превышала 6%. Общие разведанные запасы угля оцениваются в 185 млрд. тонн, из которых 175 млрд. (более 94%) приходятся на угольное месторождение Тхар в провинции Синд. В 1998–1999 г. добыча угля составила 3,1 млн. тонн, в 1999–2000 г. – 3,2 млн., в 2000–2001 г. – 3,2 млн. тонн. Следует особо отметить, что около 60% добычи угля приходится на частный сектор. В то же время обнаруженный уголь относится в основном к лигнитам и непригоден для коксования: 98% его добычи используется в качестве топлива при обжиге кирпича, в то время как на производство электроэнергии идет не более 9% угледобычи.

Нефтедобывающая промышленность удовлетворяет потребности Пакистана в сырой нефти менее чем на 30%. Доказанные запасы нефти официально оцениваются в 18 млн. тонн (по другим оценкам – свыше 30 млн. тонн). В 60–70-е годы наибольшую активность в поисках нефти проявлял государственный сектор. Корпорация нефти и газа, опираясь на кредиты США и разностороннюю финансовую и техническую помощь СССР, выполнила значительный объем работ по разведке нефти именно в тот период.

Долгое время объем добываемой нефти рос незначительно, колеблясь в пределах 200–400 тыс. тонн в год. Еще на рубеже 70–80-х годов он не превышал 500 тыс. тонн, что покрывало потребности страны в сырой нефти лишь на 10–12%. После ввода в эксплуатацию новых месторождений в середине 80-х годов размеры нефтедобычи подскочили. С 12 тыс. баррелей в сутки добыча увеличилась сначала до 21 тысячи, а затем достигла почти 50 тысяч. Пакистан стал удовлетворять потребности в сырой нефти примерно на 30%. В настоящее время с учетом импорта нефтепродуктов местная нефть составляет около 25% потребляемого жидкого топлива. Основными поставщиками нефти и нефтепродуктов на пакистанский рынок являются соседние страны Персидского залива – Кувейт, Саудовская Аравия, Иран. В целом нефть и нефтепродукты в структуре импорта составляют не менее 20%.

В 1998–1999 г. производство сырой нефти составило 20,0 млн. баррелей, в 1999–2000 – 20,4 млн., в 2000–2001 – 20,6 млн. баррелей. Общие разведанные запасы нефти оцениваются в 283 млн. баррелей; средняя добыча составляла 57 тыс. баррелей в сутки в 2000–2001 г. по сравнению с 56 тыс. в 1999–2000. При этом доля госсектора в нефтедобыче (Oil and Gas Development Corporation) не превышает 37%. С конца 90-х годов в стране проводится политика по активному привлечению иностранных инвестиций на разведку новых нефтяных месторождений, в первую очередь в шельфовой зоне Аравийского моря.

На более отдаленную перспективу нацелены проекты в рамках различных международных консорциумов по использованию пакистанской территории для прокладки нефтепроводов.

Так, еще в середине 1990-х годов американская компания Unocal разработала крупномасштабный проект нефтепровода из Казахстана, Узбекистана и Туркменистана через Пакистан к морским портам для дальнейшей транспортировки в Юго-Восточную Азию. В октябре 1995 г. было подписано соглашение о строительстве нефтепровода, который намечалось проложить параллельно газопроводу из Туркменистана и который к 2010 г. должен был бы прокачивать до 250 млн. тонн нефти в год. Соглашение подписали Unocal, Delta (Саудовская Аравия) и СП Туркменросгаз; соглашения между Туркменистаном и Пакистаном были подписаны позднее.

В качестве источника поставок нефтяного сырья Unocal/Delta рассматривали весь бывший Советский Союз. По прогнозам, основной прирост нефтедобычи на постсоветском пространстве в начале XXI века должен был наблюдаться именно в Центральной Азии. Потенциальную подпитку нефтепровода планировалось получать от действующих трубопроводов, которые называют «недоиспользуемыми». Не исключался также вариант, при котором нефтепровод будут питать сырьем месторождения Амударьинского, Ферганского и Тургайского бассейнов. Получать нефть у западно-сибирских производителей планировалось через существующую систему Сургут – Омск – Павлодар – Чимкент – Чарджоу.

По оценкам Unocal, разработка потенциала Северо-Каспийского региона потребует сочетания использования имеющихся и строительства новых нефтепроводов. Так, строительство трубопровода, способного перекачивать 25 млн. тонн нефти от Тенгизского месторождения до Чарджоу (около 1,5 тыс. км), откуда планируется начать строительство центрального нефтепровода, оценивается в 0,5–1 млрд. долл.

Для подачи нефти Южно-Каспийского региона в Центрально-азиатский нефтепровод потребуется также построить новые трубопроводы. Например, чтобы подключить к планируемой системе месторождение Туркменбаши, нужно проложить нефтепровод протяженностью свыше 1,2 тыс. км. Для подачи 17,5 млн. тонн нефти в год на строительство придется затратить 0,7 млрд. долл.

По оценкам, общая стоимость проекта нефтепровода может составить 2,7 млрд. долл. После погрузки на танкеры нефть можно транспортировать в любой район мира. А в ближайшие 20 лет, например в АТР, ожидается значительный рост потребления нефтепродуктов. Протяженность нефтепровода должна составить 1,6 тыс. км, из которых в Туркменистане – 430 км, Афганистане – 670 км, Пакистане – свыше 500 км. В качестве терминалов рассматриваются пакистанские порты Гвадар, Ормара и Пасни.

Однако если проблеме использования нефти и нефтепродуктов уделялось повышенное внимание в середине 90-х годов, то в последние годы на первое место в пакистанской энергетической политике вышел природный газ.

Природный газ традиционно имеет особое значение для экономики Пакистана, поскольку страна обладает богатыми собственными ресурсами этого вида углеводородного сырья, в то время как местная нефть составляет лишь 20% потребляемого жидкого топлива. В настоящее время разведанные запасы пакистанского газа оцениваются в 600 млрд. куб. м, среднегодовая добыча в 2000–2002 гг. составляла 23–24 млрд. куб. м. Примерно 34% полученного газа идет на выработку электроэнергии, 25% на производство химических удобрений, 20% используется в других отраслях.

Треть разведанных запасов природного газа (примерно 200 млрд. куб. м) приходится на месторождение Суй в восточной части провинции Белуджистан, которое было открыто в 1952 г. Эксплуатация газовых запасов началась в 1955 г. с завершением строительства первой нити газопровода Суи – Карачи. Помимо Суи активно разрабатываются месторождения Мари и Пиркох (оба в Белуджистане) и Заман в Синде. Добыча природного газа плавно увеличивалась с 1,5 млрд. куб. м в середине 60-х годов, 7,5 млрд. в конце 70-х до 12 млрд. в конце 80-х годов. За последние 15 лет она стремительно возросла в два раза.

Основные направления развития пакистанской энергетики и, в частности, ее газового сектора были представлены в Докладе к нации правительства П. Мушаррафа в октябре 2000 г. Так, в Докладе говорится, что Пакистан располагает достаточными запасами природного газа, но они не могут быть использованы вследствие слабости существующей инфраструктуры. В этой связи правительство планирует продолжить переговоры со всеми дружественными странами о транспакистанских газопроводах – Иран, Катар и Туркменистан. Складывается впечатление, что у Исламабада есть собственные дальносрочные расчеты в экспорте сжиженного газа (как собственного, так и импортируемого из соседних государств) в Азиатско-Тихоокеанский регион. Видимо, в настоящее время для Пакистана более выгодно создание собственной прочной трубопроводной инфраструктуры, а более грандиозные проекты принесли бы гораздо больше прибыли, если бы их строительство было отложено на несколько лет.

Основанием для подобных прогнозов является невысокая политическая активность, проявляемая пакистанским правительством в отношении небезызвестного Трансафганского газопровода (Туркменистан – Афганистан – Пакистан). Это отчасти подтвердилось в ходе очередных раундов переговоров, которые состоялись в конце 2002 г. и на которых Туркменистан и Афганистан (в отличие от Пакистана) продемонстрировали настойчивую заинтересованность в скорейшей реализации данного проекта.

Общая протяженность газопровода должна составить около 1,4 тыс. км, из которых по территории Туркменистана должно быть проложено 170 км, Афганистана – 830 км, Пакистана – 400 км. Труба должна начаться от Довлетабадского месторождения, запасы которого составляют 4 трлн. куб. м – из них в настоящее время добыто лишь 450 млрд. куб. м. В случае реализации проекта Туркменистан сможет выйти на мировые рынки газа, минуя Россию, и экспортировать от 15 до 30 млрд. куб. м газа ежегодно. Наиболее предпочтительным местом для терминала, особенно с учетом дальнейшего строительства газопровода в Индию, является город Мултан в пакистанском Панджабе. От Мултана труба может быть удлинена еще на 650 км для вывода газа на индийский рынок. Первые оценки стоимости проекта, сделанные еще десять лет назад американской компанией Unocal, выглядят довольно внушительно – 2 млрд. долл. до Мултана и еще 600 млн. долл. на индийскую ветку.

Напомним, что первоначальный вариант соглашения о строительстве Трансафганского газопровода между туркменским правительством, американской Unocal и Саудовской Delta был подписан в Ашхабаде в октябре 1995 г. В декабре 1998 г. Unocal вышла из консорциума по строительству газопровода. Формально поводом для отказа Unocal от сотрудничества стало падение мировых цен на нефть и выполнение связанного с этим решения о сокращении затрат. По другим сведениям, за приостановкой трансафганского проекта стоял Госдепартамент США, поскольку данный газопровод отвлек бы туркменский газ от более значимого транскаспийского проекта. Позднее, в мае 2000 г. информированные источники сообщили, что Unocal вновь намерена принять участие в консорциуме совместно с другими американскими фирмами.

В августе 2002 г. Афганистан посетила делегация российской «Итеры», представители которой получили предложение принять участие в строительстве газопровода.

Наконец, в декабре 2002 г. в Ашхабаде было вновь подписано межправительственное соглашение о строительстве трансафганского газопровода. Документ закрепил юридические основы формирования консорциума, который займется строительством магистрали. Были также оговорены вопросы транзита газа и предоставления гарантий безопасности. Половину из необходимых для проекта 2–3 млрд. долл. обещал выделить Азиатский банк развития (АБР); вторая половина будет предоставлена частными инвесторами. Скорее всего, среди них будут компании США, Японии, Южной Кореи и России («Роснефть» и «Итера»). Вместе с тем вопрос об «индийской альтернативе» (т.е. продолжение газопровода до Индии) пока не был включен в повестку дня – в основном из-за неурегулированности проблем между Индией и Пакистаном.

Официально подписание договора о трансафганском газопроводе запланировано на начало 2003 года – к этому моменту однозначную заинтересованность в проекте проявили только Туркменистан и Афганистан. США, по всей видимости, будут действовать посредством крупных международных организаций (типа АБР) и частных компаний – позиция Unocal пока окончательно не определена. Что касается позиций России и Пакистана, то здесь наблюдается не до конца однозначный подход. Так, политика России осложнена позицией РАО «Газпром» в отношении экспорта туркменского газа на мировой рынок. Пока в проекте дали согласие принять участие «Роснефтегазстрой», уже создавший СП в Афганистане, и «Итера», имеющая довольно сложные отношения с «Газпромом» из-за конкуренции на российском рынке.

Пакистан с экономической точки зрения не может не быть заинтересован в трансафганском газопроводе, однако, видимо, рассчитывает на более крупных и надежных инвесторов в перспективе. Как уже было отмечено, Исламабаду было бы намного выгоднее построить такой газопровод через несколько лет.

Видимо, именно в этой связи как Россия, так и Пакистан, официально не отказавшись от участия в трансафганском газопроводе, в мае 2002 года начали активно разрабатывать так называемый транспакистанский вариант. Газопровод стоимостью 3 млрд. долл. предполагает поставки иранского газа в Индию либо по пакистанской территории, либо по дну Аравийского моря (шельфовая зона Пакистана). Естественно, что противниками данного проекта выступили США (вследствие антииранской политики), а также Индия, для которой кашмирская проблема имеет гораздо большее значение, нежели связи с «Газпромом».

В апреле – мае 2002 г. делегация «Газпрома» посетила Иран, Индию и Пакистан с целью обсуждения участия России в строительстве транспакистанского газопровода. Как сообщила пакистанская газета Dawn, «Газпром» не только заинтересован принять участие в импорте природного газа из Ирана в Пакистан и далее в Индию, он также намерен по возможности вытеснить американский Unocal из трансафганского консорциума.

В августе 2002 г. пакистанские газеты сообщили о переговорах Министерства нефти и природных ресурсов Пакистана и «Газпрома» о строительстве газопровода Иран – Индия. Проект предполагает прокладку трубы через территориальные воды Пакистана (аналогично «Голубому потоку» по дну Черного моря из России в Турцию). Помимо выполнения исследовательских работ, «Газпром» заявил о своей готовности стать одним из участников финансирования этого проекта.

Параллельно свое желание участвовать в разработке проекта газопровода Иран-Индия высказала австралийская ВНР Petroleum, предлагающая построить сухопутный газопровод через территорию Пакистана. Однако «австралийский проект, несмотря на свою относительную экономичность, вряд ли приемлем для Индии, поскольку там опасаются атак террористов, которым может быть подвержен газопровод на территории Пакистана».

В целом «газпромовский» проект мог бы показаться выгоден всем тем, кто заинтересован в надежном транзите газа на Индостанский полуостров, минуя афганскую территорию. Поэтому, как следовало из сообщений пакистанской прессы, Дели склоняется к предложению «Газпрома»: «Индийцы надеются, что Исламабаду будет легче обеспечить безопасность своего участка трубы в прибрежных зонах, нежели на суше».

Заинтересованность «Газпрома» в транспакистанском газопроводе имеет три аспекта. Во-первых, российский концерн владеет 30% в проекте освоения иранского газового месторождения Южный Парс, запасы которого оцениваются в 12 трлн. куб. м; кроме того, «Газпром» уже имеет позитивный опыт строительства «Голубого потока». Во-вторых, строительство газопровода через Пакистан сделает трансафганский вариант (нацеленный на туркменский газ и поддерживаемый «Итерой») более сомнительным с экономической точки зрения. В-третьих, транспакистанский газопровод позволит отвести часть иранского газа с европейского направления. (Общие разведанные запасы газа Ирана составляют 23 трлн. куб. м; теоретически страна может ежегодно экспортировать до 200 млрд. куб. м газа – это вполне может составить конкуренцию газпромовским поставкам в Европу).

Теоретически Ашхабад также мог бы проявить заинтересованность в строительстве транспакистанской газовой трубы, поскольку к магистрали Иран – Индия вполне реально присоединение газопровода из Туркменистана. (В декабре 1997 г. был введен в действие газопровод по маршруту Корпедже – Курт-Куи. Тегеран гарантировал Ашхабаду закупку природного газа, поступающего по этому трубопроводу, в течение 25 лет при проектной мощности 12 млрд. куб. м в год. Кстати, именно в тот период голландская Shell заговорила о возможности транзита туркменского газа через Иран и Пакистан в Индию – «в качестве альтернативной ветки или скорее всего альтернативы маршруту Туркменистан – Афганистан – Пакистан».

В ноябре 2002 г. появились сообщения о том, что делегация «Газпрома» и Министерство нефти и природных ресурсов Пакистана подписали в Исламабаде меморандум о взаимопонимании. В соответствии с этим документом «Газпром» проведет предварительные исследования по предложенному российской компанией маршруту прокладки газопровода из Ирана в Индию через пакистанские прибрежные воды. Российский концерн был наделен правом вести переговоры по привлечению инвестиций для реализации проекта. Следующим шагом должно было стать подписание аналогичного соглашения с Ираном и с Индией. По словам представителей «Газпрома», «принципиальное согласие сторон уже имеется».

Правительство Индии незамедлительно выступило с официальным протестом по поводу «газпромовского» проекта вследствие сохраняющейся напряженности в индийско-пакистанских отношениях.

Иран, со своей стороны, был бы заинтересован в экспорте газа как на индийский, так и на европейский рынок, однако оба варианта отодвигаются на отдаленную перспективу: поставкам на запад препятствуют США, а на восток – индийско-пакистанские противоречия. Но если обширный индийский рынок пока оказался проблематичным для иранского газа, то ничто не мешает Ирану заполнить рынок соседнего Пакистана. В настоящее время уже существует несколько проектов прокладки газопроводов из Ирана в Пакистан, разработанных как в рамках ЭКО (Организация экономического сотрудничества, объединяющая мусульманские государства Среднего Востока и Центральной Азии), так и на двустороннем уровне.

Например, еще в декабре 1993 г. было подписано соглашение между Ираном и Пакистаном о строительстве газопровода от иранского месторождения Канган до границы с пакистанским Белуджистаном; протяженность газопровода должна составить 1800 км, в том числе 1100 км по территории Ирана. Пока проект, имеющий ТЭО, не нашел практического воплощения из-за политической нестабильности в Белуджистане (особенно в полосе племен), равно как и относительной насыщенности пакистанского газового рынка.

Кроме того, в июле 2001 г. было подписано ирано-пакистанское соглашение о строительстве газопровода через территорию Афганистана – его реализация также была осложнена из-за афганских боевых действий. Однако уже через несколько месяцев, когда в Афганистане была достигнута определенная стабилизация, Иран и Пакистан подписали договор о строительстве Трансафганского газопровода, но наполненного не туркменским, а иранским газом. Интересно, что договор предусматривает возможность заполнения трубы также и афганским газом.

Можно предположить, что в отдаленной перспективе вполне допустимо объединение туркменской и иранской газовых систем (которые, кстати, уже связаны нитью Корпедже – Курт-Куи) в единую Трансафганскую Магистраль, пересекающую территорию Пакистана и выходящую на мировой рынок.

Первым крупным потенциальным потребителем как туркменского, так и иранского газа должен стать индийский рынок. По экспертным оценкам, Индия стоит на пороге газового бума: за последнее десятилетие страна стала потреблять в два раза больше газа.

В отдаленной перспективе, когда, наконец, будет построен Трансафганский – Транспакистанский Газопровод, потребителями станут Япония, Китай и Южная Корея, которые смогут получать сжиженный газ с отгрузкой в пакистанских портах. В данном случае выгода непосредственно Пакистана очевидна: насыщая относительно дешевым импортным газом свой внутренний рынок, он будет владеть высокоразвитой инфраструктурой, обеспечивающей экспорт газа на рынок внешний. Пока же пакистанское правительство, активно участвуя в различных проектах и договорах, оставляет за собой право окончательного выбора наиболее оптимального газового маршрута.

В упомянутом выше Докладе к нации (октябрь 2000 г.) в целях развития национальной энергетики правительство Пакистана планировало:

1) проложить новый газопровод с южных месторождений в Белуджистане на север страны; предполагаемая стоимость проекта 375 млн. долл.;

2) провести конверсию производства электроэнергии с нефтяных на газовые ресурсы, что должно в значительной мере сократить импорт нефти и, соответственно, уменьшить стоимость электроэнергии;

3) продолжить переговоры со всеми дружественными странами о транспакистанских газопроводах;

4) построить порт Гвадар для транспортировки нефти и газа;

5) разведать новые нефтегазовые месторождения, в частности в шельфовой зоне.

Кроме того, в Докладе было особо отмечено, что в 1999–2000 финансовом году зарубежные нефтегазовые компании инвестировали более 700 млн. долл. в разведку и добычу пакистанских ископаемых.

Судя по основным положениям, изложенным в правительственном Докладе, в настоящее время в энергетической политике Пакистана приоритетными являются три направления (помимо расширения использования собственных ресурсов). Это, во-первых, переориентация всей энергетики на газ; во-вторых, создание мощной разветвленной инфраструктуры (строительство трубопроводов, терминалов, портов); в-третьих, активное привлечение иностранного капитала. Видимо, в настоящее время для Пакистана более выгодно создание собственной прочной инфраструктуры, а более грандиозные проекты (трубопроводы из Ирана и Туркменистана в Индию и страны АТР) принесли бы гораздо больше прибыли, если бы их строительство было отложено на несколько лет.

гидроэнергетический электростанция месторождение нефть

Список литературы

1.  Деловой мир. №22, 29.11–5.12.1996, с. 8.

2.  Время новостей, 06.08.2002.

3.  Содружество-НГ, №4, 1999.

4.  Время новостей, 13.11.2002.

5.  ThePakistanTimes, 22.12.1993.

Развитие национальной энергетики в Пакистане В рамках мирового энергетического рынка Пакистан традиционно занимал место страны с дефицитом собственных ресурсов, вынужденной обращаться к импорту углеводородного сырья. И это происходило, нес

 

• 14:21 05 Июля 2016
  Российско-китайский медуниверситет откроет магистерскую программу по TCM
• 01:21 05 Июля 2016
  На форуме МГУ Россия и Китай обсудят научно-образовательное сотрудничество
• 11:00 04 Июля 2016
  Реморенко: "ЕГЭ-туризм" в России сходит на нет
• 10:52 04 Июля 2016
  Летняя российско-австрийская школа откроется в Москве
• 15:31 01 Июля 2016
  В СПбГУ могут воссоздать географический факультет

Заказать уникальную работу